Даргар. Путь Творца

– Тогда отринь волнения и сомнения! Ты больше не сын Камня!

– Я всегда был и буду сыном Камня! – я подскочил, сжимая руки в кулаки. Волдыри на ладоня тут же отозвались волной боли.

– Ты променял Камень на Путь. Ты познал другие стихии. Ты уже не истинный сын Камня, не спорь! – араней не дал мне возразить. – Ты не такой, как твои братья и сестры. Не такой, как отцы и деды. Но кто сказал, что камень должен быть одинок? Там, где стоит твой Отец-Прародитель незыблемой грядой, он устремляется вверх, к свету Пути. Он обласкан ветрами, а грозы, проходящие мимо, даруют ему молнии. Он рождает эхо, что вторит громам. Он принимает воду, что льется с небес и прячет её в недрах. Мироздание – круг, где каждый связан с каждым. Мать-Прядильщица знала эту истину, и только потому ей удалось воссоздать Путь. Подумай об этом! А еще о том, что лао Сефирра должна быть рядом со своей Силой. Или Сила рядом с ней. Чтобы не случилось отчуждения!

Араней растворился во мраке, а я так и остался сидеть в своей келье, пытаясь понять, что он мне сейчас наговорил. Я не даргарец? Вот еще! Был им, и умру им! Да, мне подчинился воздух, но это и не удивительно. Я обменял дар по всем правилам, вот мне и удалось прикоснуться к чужой стихии. С силой Леса я расстанусь, и все вернется на круги своя. Я даже не пытаюсь приручить ее. Поэтому араней может сколько угодно придумывать свои сказки, он не прав. Я даргарец. Пусть и изгнанный. Камень отвернулся от меня, но я от него – никогда!

За этими размышлениями я не заметил, как провалился в сон без сновидений. Последнее, что я помнил – слова аранея о том, что я должен быть рядом с лао, несмотря ни на что. Но упрямство Камня было сильнее. Поэтому весь следующий день я провел в дали от спасенной, с трудом сдерживая рвущуюся из груди лесную энергию. И только когда камень стен тихо прошептал мне, что девушка уснула, я двинулся в её келью. Так прошло еще три ночи. Теперь днем я отсыпался, а ночью продолжал сидеть рядом в темноте, умудряясь при этом рассматривать лао. Высокие скулы тонкие черты лица, длинные ресницы. Я уже знал, что глаза ее меняют цвет от темного, почти черного до светло-коричневого, как молодая кора нового дерева. Длинные черные волосы, утонченные кисти рук. Как она могла быть воином? Такая хрупкая, воздушная и гибкая, как молодой побег. Все в ней дышало свежестью  и жизнью, даже непосвященному было ясно, что Лес отметил её. Поэтому её Сила так рвалась к хозяйке. И я мечтал поскорее исполнить это желание. Потому что оно полностью совпадало с моим.

На четвертую ночь, когда я привычно раскрыл глаза, пробужденный шепотом камней, что-то изменилось. Легкость. Вместо привычного жжения и тяжести в груди, я почувствовал свежесть. Казалось, что вокруг то и дело раздаются вскрики лесных птиц, а вдалеке шумит молодой лес.

– Опас-с-ность миновала, – араней стоял в дальнем углу с маленьким светильником в руках.

– И что? Я должен что-то произнести? Формулу отречения? Ритуал? – я поднялся, отгоняя остатки сна и быстро оделся.

– Ритуал, все верно. Дочь Леса ждет. Можем начать сейчас, а можем дождаться рассвета, – араней чуть склонил голову, внимательно наблюдая за моими действиями.

– Ну уж нет. Давайте покончим с этим сейчас. На рассвете я передам заказ, закрою сделку и уйду из Арантара. Пожалуй, хватит с меня вашего гостеприимства! Пора отправляться в путь. За лепестками, например.

– Да будет так. Следуй за мной! – араней кивнул, принимая мое решение.  Он двинулся прочь из кельи, по темным коридорам и ходам, а я послушно шагал следом, мысленно представляя себя далеко отсюда. В овальный зал, погруженный в мягкий полумрак, мы шагнули одновременно с Сефиррой. Лао в сопровождении еще одного аранея вошла с противоположного входа, и мы оказались друг напротив друга, разделенные круглым каменным постаментом. Выглядела она значительно лучше. В традиционном наряде Дома Ил Лао, на мой взгляд больше похожим на цветастый халат, чем на женское платье, с замысловато убранными в высокий хвост волосами, Сефирра все равно была прекрасна. Интересно, сколько ей лет? Мне почему-то казалось, что немногим больше, чем могло бы быть мне. До моей заморозки, конечно же. И вряд ли она успела встретить свое магическое совершеннолетие. Иначе бы так просто не рассталась с Силой. Да и отравить её дар было бы сложнее. А раз так, считай, мы ровесники. Это только с виду я выглядел на шестнадцать. В остальном, три года скитаний по Пути не прошли бесследно и для меня.

Я мог бы еще долго размышлять о возрасте и его особенностях у таких, как мы, магически совершенных созданий. Но тут Сефирра посмотрела прямо мне в глаза и окружающий мир как будто замер. Лишился в миг звуков, а поле зрение сузилось до её светло-ореховых глаз. Часть меня рванулась вперед, и я с трудом удержался на ногах. Воздух вокруг взорвался мириадами светло-желтых, ярко-зеленых и темно-коричневых искр. А следом до слуха долетел мерный шорох шумящей листвы, изредка нарушаемый шипением паучьих жрецов. Сила Вечного Леса чувствовала свою хозяйку, тянулась к ней и я, не смея препятствовать, прикрыл глаза, отпуская ее на волю. Порыв прохладного ветра коснулся разгоряченной щеки, взъерошил волосы и растворился, унося с собой и шелест, и шипение. Произошедшее длилось мгновение, не больше. Когда я открыл глаза, лао уже стояла, окруженная светло-желтым коконом вновь обретенного дара. А я пошатнулся и, потеряв равновесие, завалился на каменный круг. Ощущение пустоты в груди сковало руки и ноги, лишило возможности дышать. Ужас, придавивший меня к каменной плите, выдавил из горла хрип.

– Что с ним! – где-то вдалеке прозвучал взволнованный женский голос. Сефирра! Вот, кто виной всему! Она отняла силу!

– Дыши, Гаа Лаарх, – еще один голос. Араней? Плевать! Даже он не остановит меня! Я отомщу этой ненавистной лао за то, что она со мной сотворила!

– Ус-слыш-шь меня, с-сын камня! Сила, что принадлежит тебе – в тебе! Не твое ушло, отпус-с-ти!

Сын Камня! Надо же, как он зашипел! А не он ли недавно твердил, что я теперь не даргарец! Мне хотелось выкрикнуть это в морщинистое лицо аранея. Но вместо слов из горла вырывался лишь скрежещущий хрип. И тогда я взревел. Потянулся к камню, что был вокруг. В неутолимой жажде отомстить всем, кто так опрометчиво решил бросить вызов сыну Дома Даргар. Ярость алой пеленой застелила глаза, жгла нутро, не давая вдохнуть. Я раз за разом тянулся к камню, но тот лишь молча взирал на то, как я дрейфую по разрушительным волнам ненависти. И с каждым новым хриплым вдохом меня уносило все дальше и дальше от единственной скалы, что была мной.

– Борис-сь, даргар-рс-ский выс-скочка!, – на границе сознания продолжал шипеть араней.

Да! Это я выскочка и заноза! Я тот, от кого отвернулась семья и предки, кого изгнали из Дома лишь за то, что я был верен Пути так же, как и великому Камню.  Меня лишили всего, как сейчас. Выкинули, забыли, предали анафеме. Но я выстоял. Потому что был тверд и незыблем, как Отец-Прародитель!  И сейчас, в самом сердце мироздания, я был готов зубами вгрызаться в глотку каждого, кто посмел посягнуть на мое.

– Твоё с-с тобой! Не твое уш-шло! Отпус-с-ти, – голос жреца вторил ударам сердца. Я хотел зажать руками уши, чтобы не слышать это противное шипение. Но слабость могильной плитой давила на плечи, на веки, что я лишь лежал, прижимаясь лбом к прохладному камню ритуального круга. Только он был моим якорем в этой испепеляющей агонии ненависти и ярости. Алая пелена, застилающая глаза, спала, и на ее место пришла зияющая чернотой пустота. Черная дыра, лишенная силы и света. И в этой чернильной мгле я терялся единственной живой песчинкой. Улетал, растворялся, исчезал. Но в беспросветном мраке продолжал слышать голос:

– Дыши, Глэйб! Дыши!

И я продолжал дышать. Несмотря на пустоту, страх и боль. Несмотря на ярость и ненависть. Я делал новый вдох. А значит, я продолжал жить.

Глава 6. Заклятые друзья

Арантар. Логово. Главный рынок.

Рассвет я встретил еще три дня спустя. Когда араней любезно сообщил своим шипящим голосом, что испытание пройдено. О каком именно испытании идет речь, я не понял. А на смутные догадки не было времени. Гримуар, что я утянул из парка, уже две ночи светился нездоровым таким, красноречивым огнем, напоминая, что заказ не закрыт. И если я его не закрою в ближайшее время, меня ждут серьезные проблемы с магической клятвой. Даже погруженный в целебный сон, я видел это свечение. Оно назойливым мотыльком металось на границе сознания, не давая спокойно прийти в чувство, восстановить силы и заполнить образовавшуюся в душе пустоту. Насколько я понял, Сила, которая внезапно досталась мне от Сефирры, растянула мой магический резерв, и теперь, покинув меня, оставила там огромную и темную пустоту. И отныне я должен был развиваться и накапливать уже свою собственную Силу, чтобы заполнить образовавшуюся брешь. С одной стороны, новость должна была меня обрадовать – внезапно я получил возможность стать сильнее. С другой, признаюсь, ощущение пустоты в душе – не самое приятное, что можно испытать в жизни.

Так или иначе, но времени на страдания и стенания у меня не было. Гримуар напоминал о себе каждое мгновение. Поэтому, едва я смог подниматься и шагать, не шатаясь и не заваливаясь в сторону, сразу же кинулся к массивному ларю, что стоял в углу и выполнял роль шкафа. Достал свой изрядно подлатанный аранеями походный костюм, на всякий случай перепроверил карманы – все было на месте, но проконтролировать стоило. И, стараясь не обращать внимания на отголоски тупой боли и слабость, а также легкую дрожь в руках, принялся переодеваться. Пальцы, обожженные лесным магическим огнем, все еще слушались плохо, и бесконечный ряд пуговиц на камзоле показался мне сущей пыткой. Поэтому я, прошипев ругательства на древнем наречии, решил не застегиваться. И так сойдет.

– Даар Гаа Лаарх, я не вовремя? – тихий, мелодичный голос, будто сама музыка леса спустилась в келью, заставил меня снова выругаться. Только мысленно, чтобы не смущать прекрасную лао. Вот что она тут забыла, спрашивается? Жизнь спас, силу отдал, чего ей еще от меня надо? Но принципы чести, вбитые в подземельях Даргара, буквально заставили меня обернуться и скривиться в подобии улыбки:

– Признаюсь, лао Сефирра, видеть вас, тем более в добром здравии – радость для моих глаз. Но я спешу.

Девушка стояла в дверях – смущенная, но упорно желающая пообщаться. Светлые просторные брюки, традиционный длинный халат Ил Лао с высокими прорезями по бокам, который они по какому-то недоразумению называли платьем. Волосы она опять убрала в хвост, оставив у лица две длинные косички с забавными разноцветными бусинами. Я внезапно понял, что разглядываю гостью и нахмурился.

– Куда? – отвлекла меня от рассматривания лао. Видимо, этот вопрос сорвался с языка против её воли. По крайней мере, судя по тому, как зарумянились её щеки и блеснули глаза. Сейчас они были темно-орехового оттенка. И смотрели не то со смущением, не то с чувством невыплаченной вины. Ни то, ни другое, мне было не нужно.

– Дела, прекрасная лао. Дела. В моем воровском мире всегда творятся какие-то дела. Поэтому простите, вынужден вас покинуть! – я двинулся к выходу, но на полпути остановился. Догадка, озарение, мысль – все это настигло меня внезапно: – Араней рассказал вам, кто я такой, да? Ведь сами вы не узнали во мне сына Камня. Не спорьте, не узнали. Я понял это, едва вы открыли глаза, – лао еще больше залилась краской смущения, но я решил прояснить все здесь и сейчас. Чтобы уже спокойно доставить этот проклятый гримуар: – Что же, хоть я и лишен права говорить от имени Камня, все же оглашу, чтобы у Вселенной не осталось вопросов. Я не держу на вас обиды, возмущения, вы не затронули ни мою честь, ни честь Великих Камней, я не прошу вас быть должной мне за спасение и… ну в общем, все тому подобное! Поэтому, милая лао, мы можем разойтись прямо сейчас, чтобы изредка, темными вечерами, рассказывать друзьям случившуюся историю, как занятное приключение. К счастью, каждый из нас остался жив, так что все в порядке.

Гримуар в кармане нагрелся и глухо загудел. Я понял, что срок исполнения заказа пошел уже не на часы. На минуты. А значит, надо было поскорее заканчивать с лао. Поэтому я отвесил ей поклон, стараясь не обращать внимания на ошеломленный вид девушки, и бросился прочь из кельи. В темный коридор, а оттуда, подбадриваемый шепотом камней, к выходу. Гримуар, а точнее тот, кто хотел его заполучить, был готов открыть портал к месту встречи. Но для этого мне необходимо было выбраться из логова. Паучьи жрецы в своих чертогах не позволяли никому использовать магическую силу. Поэтому я практически бежал по коридору. Но отчетливо слышал за спиной торопливые шаги.

– Даар Гаа Лаарх! – Сефирра… Ну вот что ей еще надо от меня? Решено, не буду больше спасать впечатлительных дев. Наверняка сейчас примется плести про награды, полцарства в придачу и все такое. А мне нужно лишь одно, закрыть заказ и уйти в мир чая. Там я смогу спокойно отдохнуть, подняться в горы, медленно, но верно восполнить свой резерв. Да, пусть магии там нет, но местные камни благоволят мне. Поживу там месяц-другой, а после придумаю, что делать дальше.

– Даар! Да подождите же! – взволнованный голос ворвался в мои размышления, грозя бесцеремонно разрушить все планы. Ну, нет. С меня достаточно приключений… На какое-то время. Я бросился бегом к выходу, не обращая внимания на окрики лао. И пусть кто-то посмеет упрекнуть меня в трусости! Хватит! С девчонками всегда одни проблемы, иначе быть не может!

Я выскочил на улицу, в один из внутренних двориков Логова, спешно достал гримуар из кармана и подвесил на воздушную петлю. Черный, потертый том с пожелтевшими от времени страницами закрутился в разные стороны, словно выбирал направление. А после вокруг него запульсировало слабое сияние. Маг, открывающий портал, был не самым сильным в этом мире. Но ничего, главное сейчас, закрыть заказ. Даже награда меня уже не волновала. Шаги за спиной приближались.

– Ну же, давай! Открывайся скорее! Что ж так долго-то. Кому эта книжка нужнее?

Видимо, почувствовав мое негодование и нетерпение, гримуар вспыхнул, выполюнув в воздух сноп разноцветных искр. Впереди засияло оконце портала. За ним я без труда угадал вилы Паучьего рынка.

– Даар! Мне жизненно необходимо с вами поговорить! Немедленно!

Сефирра выскочила во дворик в тот момент, когда я собирался шагнуть в портал. Я обернулся и не сдержал сочувственного взгляда:

– Простите, лао! Дела не терпят! Прощайте!

Я шагнул вперед, чувствуя, как в ноздри заползает аромат пряностей, прогретых арантарским солнцем. Портал мигнул, запульсировал и потянул меня вперед. Еще мгновение, и я окажусь там, на самом главном рынке всех миров. Я уже представлял, как мои ноги касаются выщербленной сотнями ног брусчатки. Но резкий толчок в спину развеял все мечты. Я почувствовал ,как уже знакомая сила Леса спутывает меня. В недоумении посмотрел вниз и снова выругался – в третий раз за последние полчаса. Тонкие светло-зеленые лианы связали меня по рукам и ногам. А женский вскрик заставил меня все-таки обернуться. Портал загудел – он не был рассчитан на нас двоих. И я замер, боясь представить, что может произойти в следующее мгновение.

К счастью для нас обоих, ничего страшного не случилось. Моя Фортуна решила махнуть пяткой в мою сторону. Портал раздулся и выплюнул меня с Сефиррой на брусчатку. Я завалился мешком, Сефирра упала немногим грациознее чуть в стороне. Стайка прохожих отшатнулась от нашей парочки в разные стороны, бросая красноречивые взгляды.

– Совсем с ума сошла! – зарычал я, стараясь сбросить лесные путы.

Девушка снова покраснела.

– Я… Прости, я не хотела, чтобы ты уходил… Я….

– Не хотела она! А тебе известно, твое лесное величество, что кроме твоих желаний существуют еще и чужие? Нет? Так вот не благодари за истину! Не хотела она! А если бы нас закинуло к араханцам? Или в гнездо брачующихся мегалид? Этого ты тоже не хотела? Уверен, что нет!

Под моим гневным натиском Сефирра совсем сникла. А вот её лианы взвились в воздух и снова змеями кинулись ко мне, норовя отхлестать по лицу.

– Лиам, нет! Нет, я сказала! – резкий окрик заставил магические растения зависнуть в воздухе, но не отступить. Замереть, внимательно наблюдая за мной. Я не смог скрыть усмешки.

– Простите, даар, – Сефирра уже владела собой. – Это Лиам. Мой дух-хранитель. Он немного не в себе после случившегося. Страдает от того, что не смог защитить меня и рвется в бой, чтобы искупить свою вину.

– А я причем? – что-то подсказывало мне, что именно благодаря выходкам духа у меня на ладонях красовались волдыри из магических ожогов.

Сефирра сделала глубокий вдох, будто готовилась сказать что-то очень и очень неприятное, но я вскинул руку:

– Позже. Молчи.

Взгляд. Тяжелый, испытующий. Я почувствовал его левым плечом, и медленно повернул голову. В глубине одной из многочисленных палаток я увидел два горящих глаза. Видимо, тот, кому очень нужен гримуар, терял тепение.

– Жди здесь, – без всякой надежды начал я, но лианы тут же взвились выше, протестуя. – Или следуй за мной, но на расстоянии. И внутрь не заходи. Надеюсь, мне не надо объяснять, что такое не закрытая магическая клятва? Лао Сфеирра? – тут я вспомнил о воспитании и постарался быть все же более учтивым. Девушка медленно, грациозно поднялась и кивнула:

– Я понимаю. И подожду вас у входа, даар. Или совсем поблизости, если вы пообещаете не бросать меня здесь и уделить несколько мгновений после того, как разберетесь со своими… делами.

Было видно, что лаосска с трудом выбирает правильные слова. В иной ситуации я бы даже позабавился. Но сейчас лишь кивнул, сложил руки в ритуальном жесте, подтверждая свое обещание непременно вернуться, и бегом бросился в палатку. Времени осмотреться и привыкнуть к полумраку, царящему внутри, мне не дали. Размытая тень с горящими глазами метнулась в мою сторону:

– Ну наконец-то! – сутулый, морщинистый чародей вцепился в гримуар, как будто от этого зависела его жизнь. С другой стороны, если бы от этого не зависела его жизнь, он вряд ли бы связался со мной. Глаза достаточно быстро привыкли к окружающему полумраку. Поэтому я не без интереса наблюдал за тем, как он скрюченными пальцами переворачивает страницы, убеждаясь в их целостности. Я терпеливо ждал, пока заказчик вспомнит обо мне. Со своей стороны он договор закрыл, едва удостоверился в подлинности и невредимости гримуара. Белая дымка, окутавшая чародея, подтвердила клятву – он не собирается кому-то вредить, а значит, я в безопасности. Теперь дело за мной – получить обещанную награду и уйти. Но чародей медлил, увлеченный страницами книги. А я не спешил напоминать о себе, потому что там, за пологом торговой палатки, ждала Сефирра. И что-то подсказывало мне, что то, что лао собиралась поведать, не сулило мне ничего хорошего.

– Вы интересные существа, иноходцы. Путники, бегущие из дома прочь, чтобы искать дом там, где его нет, – внезапно заговорил со мной чародей. Он продожлал переворачивать страницы гримуара и вовсе не смотрел в мою сторону. Но явно его слова предназначались мне.

– Мне казалось, именно благодаря этому нашему желанию ты получил то, что так долго искал! – я за словом в карман никогда не лез. И ни возраст, ни сила собеседника меня не смущали.

– Все верно. Я благодарен тебе, Скользящий, кого я знаю, как Занозу. Но что ищешь ты в бесконечном мраке Вселенной? Любовь? Так она может быть рядом, стоит только присмотреться. Семью? Так она там, где ты родился, а не там, куда ты стремишься. Славу и почет? Но ради этого не стоит покорять миры, достаточно и одного. Или, может быть себя? Лишь поиск себя оправдывает весь путь, который ты готов пройти. Но только те, кто будет рядом, способны это подсказать.

Я стоял, скрестив руки на груди, и не перебивал чародея. Не то, чтобы он открыл мне истину. Я и сам все это знал, без чужих нравоучений. Возможно, не задумывался так детально. Но, уходя из Даргара, я был уверен в одном – в Доме Камня я чужой. А значит, надо искать место, где я стану своим. Или создавать его самому. Миров великое множество, и где-нибудь я, непременно, отыщу то, чего хочу. Одного я не учел тогда – своей магической заморозки, чтоб её. Я думал, что ступив на Путь смогу преодолеть любые преграды. Оказалось, лишь тот, кто завершил все круги обучения в родном Доме, может скользить, управляя не только своим источником Силы, но и временем. Для меня же оно попросту остановилось. Замерло. И уже третий или четвертый год я был все тем же пятнадцатилетним юнионом, так и не закончившим свою последнюю триаду обучения. Поэтому на вопрос, сколько мне лет, я не мог ответить верно. Поначалу это злило. Потом просто раздражало. Сейчас я смирился. Когда настанет час, я найду разгадку и к этой тайне. Непременно. А пока, буду собирать знания и опыт. Все это явно не помешает в моей профессии. Вид бледного юноши мешает – тут не поспоришь. Но я научился пресекать любые попытки принизить мое достоинство! Чародей покачал головой, внимательно наблюдая за моими размышлениями. Вряд ли он мог читать мои мысли. Они были надежно скрыты от человеческих народов. Но вот опыт, что светился в его мудрых глазах, наверняка наталкивал его на определенные выводы.

– Ты ждешь оплату, – внезапно сменил тему он. – Я могу дать то, о чем договаривались с тобой мои вестники. А могу предложить что-то, в чем ты нуждаешься более всего сейчас, как мне кажется.

– И что же это? – я не скрывал иронии в голосе и старался выглядеть все таким же отстраненным и неприступным. Как скала. И ни в коем случае не показывать своего смятения.

– Разговор по душам. Историю. Мысль. Мои советы вряд ли пригодятся такому, как ты. Да, я вижу силы, что ты познал, не удивляйся. Хоть я и человек, но человек очень одаренный. И повидавший на своем веку много всякого. Так что совет не предлагаю. А вот мыслями могу поделиться.

Я усмехнулся:

– Променять редкие камни, магические плетения и накопители на болтовню за чашкой чая на закате? Ты серьезно думаешь, маг, что мне это нужно?

Чародей перевернул очередную страницу и продолжил, все так же, не глядя в мою сторону:

– Мне не дано знать, что творится в душе твоей, тот, кого я знаю как Занозу. Но то, что каждый из тех, в чьем сердце горит огонь жизни, нуждаются в верном плече, готовом встать рядом в трудный час без слов и размышлений – это однозначно. Я прожил долгую, неизмеримо долгую по человеческим меркам жизнь. Видел войны и возрождения. Видел много боли и столько же любви. И внезапно для себя, на закате своих дней, сделал удивительное открытие. Каждый из нас настолько самоуверен, что не видит истины, витающей вокруг.

Я замер, не без интереса прислушиваясь к словам чародея, а он продолжал, все также внимательно разглядывая потемневшие страницы.

– Мы поклоняемся стихиям и заклинаниям, но почему-то не придаем значения тому, как много может сделать обычный разговор, представляешь? – он, наконец, оторвался от гримуара и посмотрел прямо мне в глаза. – Целые империи, да что там, миры рушились из-за того, что кто-то когда-то не сумел просто поговорить. Целые народы погибали, лишенные силы и власти из-за нежелания и упрямства, когда все можно было вылечить одним простым разговором.

– Если бы все было так, как ты говоришь, то и Путь не был бы разрушен! – фыркнул я. – А еще, если бы во рту росли грибы, в лес ходить не надо было бы. И если бы ты умел скользить, не стоял бы сейчас должником передо мной! Видишь, как много «если бы», не сосчитать.

Мне не нравились нравоучения, еще со времен моей учебы в Доме Камня. Я хотел забрать свою награду, но что-то в словах этого чародея заставило меня задуматься. Возможно, мне действительно стоит поговорить с таким вот незнакомцем, который со временем сотрется из памяти. Оставив лишь мимолетное ощущение понимания и поддержки? Как-то слишком много разговоров мне предлагали в последнее время. Чародей, Сефирра … От воспоминаний о девушке, наверняка ждущей там, возле палатки, стало совсем тяжко. Вот как от нее отделаться, не обидев, но при этом наверняка? Я даже на краткий миг подумал, а не спросить ли совета у этого старика. Но тут же отмел эту мысль. Сам спас, самому и разбираться.

– Я закрываю сделку с правом выбора награды до заката, – проговорил я ритуальные слова. – Сейчас у меня есть одно незавершенное дело, которое отвлекает. А я не люблю принимать неверные решения. Поэтому если до заката я не явлюсь, оставишь камни и все остальное в качестве платы у жрецов.

Старик коротко кивнул, принимая мой вариант. Я развернулся и вышел из палатки, мечтая как можно скорее разобраться с Сефиррой. Что у нее такого жизненно важного могло стрястись?

Как я и предполагал, девушка верно ждала неподалеку. Две лианы крутились вокруг, отгоняя зевак и не давая прохожим приблизиться к лао больше, чем того допускают приличия. Сефирра стояла у палатки с мелкими артефактами и внимательно слушала продавца, с ног до головы укутанного в темный балахон – юркого арахида, паука-метаморфа, принимающего человеческий облик с рассветом и теряющего его на закате. Он что-то втолковывал, объяснял, указывал, а Сефирра сосредоточенно слушала, не переставая рассматривать прилавок. Я, кажется, засмотрелся на нее, но тут кто-то меня толкнул, я машинально пробормотал в ответ ругательства и решительно шагнул к палатке.