GROND III: Добрым словом и пистолетом

Отключить режим нехватки жизненного пространства, к сожалению, невозможно, и Воронова движется сквозь толпу, демонстративно подняв над головой осиный рой и держа наготове одноразовый картридж силового поля, на случай, если что-то пойдет не так. Перед ней три общих палубных отсека и привилегированная зона, и ей надо пройти их все.

Появление такого редкого гостя, как флотский офицер не остается незамеченным, ее тут же обступают со всех сторон десятки людей, галдящих на десятке языков, предлагая что-то купить, продать, обменять или совершить какую-нибудь еще коммерческую операцию. Злобно гудят осы, оборванные грязные дети просят денег или заправки кислородного баллона, надоедливые взрослые лезут с требованиям незамедлительно устроить спасательную операцию и вывезти их отсюда, а девушка продолжает идти вперед, жалея, что ее не сопровождает морпех с электрокнутом в стальных руках. Не удостоив никого из вопрошавших ни единым взглядом, она преодолевает одну за другим три переполненных до отказа палубных секций.

Люди занимают здесь всю свободную площадь, границы которой размечены идущими по полу красными запретительными линиями барьеров, отделявших полупустые служебные помещения от зоны беженцев. Любого, кто попытается пересечь красную зону, ждет сокрушительный удар электрическим током от имплантированного по прибытии на Кокаин защитного блока – унизительная, но повсеместная практика для беженцев, от которой Ольга избавлена благодаря своему флотскому статусу.

Люди, люди, везде люди, на какую бы станцию она ни сунулась за последнее время, словно девушка кочует от одного цыганского табора к другому. Сколько же кораблей выгрузили здесь всех этих пассажиров, заплативших огромные деньги только лишь за возможность выбраться с умирающей Земли без известного конечного пункта назначения? Распродав по дешевке все что было, и купив место на транспорте, они добирались до любой открывшей свои границы околоземной станции, где ждали возможности продолжить движение, лелея надежду попасть на Луну или Марс.

Билеты, кислород, пространство, вода, провиант, энергия – все стоит дороже и дороже с каждым днем, и вот уже множество нищих переселенцев застревают на станциях подобных Кокаину, не имея возможности продолжить движение дальше и не зная, чем будут завтра платить очередной таможенный сбор. Так было почти везде, где она побывала за последние два или три месяца. И так же, как и везде, здесь, на Кокаине, она видит намалеванные на стенах и потолках эмблемы Красного Рассвета, судя по всему, местные власти уже поняли бессмысленность их закрашивания – все равно нарисуют новые. Красная пятиугольная звезда, в центре которой скрещены автоматы Калашникова – понятный без лишних слов символ девушка тоже видела неоднократно.

Вот, наконец, красная черта: перешагнув ее без удара электричеством, Ольга входит в привилегированную зону, оставив беженцев за широкой спиной. Здесь лучше работают кондиционеры и намного, намного больше свободного места, здесь к ней не лезут с бесполезными просьбами. Тут тоже люди, но их заметно меньше и настроение у них совсем другое. Богатые беженцы с Земли, странствующие торговцы, наемники, свободные инженеры, различного рода бандиты, повсеместно расплодившиеся в последнее время подобно тараканам, и еще бог знает кто. Они встречают ее холодным оценивающим взглядом, о Большевике тут, разумеется, наслышаны.

Играет Creedence, пара угольно-черных скелетообразных роботов охранников провожает гостью красным взглядом прицелов, зазывала у входа в бордель нахваливает свое заведение и предоставляемые в нем услуги, красными и зелеными отблесками переливаются огни казино, на обменном рынке бурлит жизнь. Ольга сверяется с парящими в воздухе текущими индексами цен и разменными курсами, покупает в кафе большой стакан ванильного молочного коктейля, с улыбкой вертит в пальцах местный туристический сувенир – пакетик белоснежного фирменного кокаина и идет дальше, пока ее взгляд не привлекает ларек пышноусого продавца индуса, окруженного неприметными стальными бочонками. Покупателей перед ним немного, что неудивительно, товар дорогой.

– Елена?

Перейдя на особо защищенную частоту, старшина вызывает корабельного врача, внимательно рассматривая заинтересовавший ее бочонок.

– Чернова на связи.

– Добрый вечер, Елена Сергеевна. Обратите внимание вот на данный номер, возможно, это то, что вы искали.

Ольга подносит к глазам бочонок, давая возможность Елене хорошо рассмотреть маркировку. Она знает, что Чернова уже давно ищет данную покупку, раздав на нее заказы всем временно покидающим борт крейсера большевикам. Возможно, что сегодня им повезло.

– Так, смотри внимательно, я покажу тебе, как проверить эту штуку, надо удостовериться, что не подделка.

С учетом времени, потраченного на оправку данных и получения подтверждений, инспекция товара занимает почти полчаса, в ходе которых Чернова посредством Ольги задает продавцу десятки малопонятных вопросов, инспектируют документы, и берет несколько проб.

– Вердикт?

– Беру, заверните. Покупай за наличные, я тебе потом верну.

Ольга отдает продавцу толстую пачку сталинских рублей, тот запаковывает бочонок в транспортный контейнер, предварительно дав покупателю еще раз рассмотреть его. Судя по словам Черновой, внутри бочонка кофейная плантация в миниатюре, которая при должном уходе скоро начнет снабжать экипаж крейсера лучшим бразильским кофе. Девушка не совсем понимает, как это удастся, на ее взгляд, внутри всего лишь чернозем определенного сорта, несколько семян и колонии полезных бактерий, но, в любом случае, натуральный кофе уже забота Елены, ее задача произвести торговую операцию.

– Всегда приятно работать с настоящим ценителем, большое спасибо за покупку, – на русском закрывает сделку продавец, пристально глядя в серые глаза Ольги и обращаясь, таким образом, к Черновой.

– Вам спасибо, – передает ему девушка благодарность корабельного врача. Покупка сделана, Ольга забирает контейнер с портативной кофейной плантацией, и покидает рынок, направляясь дальше, туда, где видны задраенные двери, за которыми начинается сектор Союза.

Еще один барьер на полу, на этот раз в черно-желтую полоску, за ним короткий пятачок у бронированной двери, по обе стороны которой закрытые бронезаслонками амбразуры, над дверью горит маленькая красная лампочка. Не доходя шаг до черно-желтого барьера, старшина останавливается, показывает пропуск и четко называет полученный от диспетчерской одноразовый индивидуальный код. Красная лампа сменяется зеленой, Ольга перешагивает барьер и входит в распахнутую дверь, замкнувшуюся сразу за ее спиной.

– Добро пожаловать на Кокаин.

– Здравствуйте…

Высокие ковбойские сапоги, короткие джинсовые шорты, небрежно накинутая на плечи кожаная куртка нараспашку, никак не скрывающая крепкие груди с маленькими сосками, лихо заломленный на затылок черный стетсон. Сексароид от Любовь Индастриз, модельный ряд 2088-90 года, Ольга видела таких на многих колониях и кораблях, но никогда не общалась прежде. Обычно им делают лица и фигуры знаменитых порнозвезд, но это лицо ей не знакомо, видимо, работали по спецзаказу.

– Босс ждет вас.

***

Пластинка завершает последний оборот и останавливается, игла звукоснимателя поднимается, на секунду становится тихо, самодельный музыкальный автомат, нечто среднее между Вурлитцером и Рок-о-Лой меняет пластинку, игла опускается, King Crimson, In the wake of Poseidon. Со щелчком откидывается крышечка старомодной бензиновой зажигалки, Луис запаливает косячок, второй за час. Марихуановый дым поднимается к прокопченному потолку, огибая лениво вращающийся вентилятор. Этот дым давно уже пропитал абсолютно все в обитаемом отсеке, Ольга ощущает стойкий конопляный привкус с каждым вздохом, с каждым куском печенья и каждым глотком горячего черного чая из большого медного чайника.

– Секция Б-3, проверка закончена, модернизация проведена.

– Круто…

Его зовут Луис, просто Луис. Сам себя называет австралийцем, но на родине предков бывал всего раз в жизни, прилетал на Землю как турист.

Родился комендант Кокаина на одной из частных колоний лет сорок тому назад, и с тех пор много колесил по ближним и дальним орбитам, судя по наколкам-перстням в составе отряда наемников или пиратского экипажа. При этом Луис не пилот и не инженер, он специалист по логистике, что в итоге и позволило ему занять пост коменданта союзного сектора на Кокаине, которым он руководит в течение последних трех лет. Ольга подозревает, что Луис работает здесь не просто по зову сердца и кошелька, а еще скрываясь от кого-то из бывших коллег по опасному бизнесу. О своих подозрениях она не расспрашивает, это невежливо.

Луис руководит единолично, кроме него тут некому и не над кем командовать, других служащих в огромном секторе нет, что примечательно контрастирует с переполненными частными отсеками за переборкой. Других служащих нет, а заезжие гости появляются нечасто, Ольга и привезенные ей пассажиры с Белладонны-5 первые посетители за последние восемнадцать месяцев. Транспортные корабли приходят и уходят, частная половина все больше и больше заполняется беженцами, а он бессменно руководит всем этим, невозмутимо запаливая один косяк за другим.

– Девушка не желает затянуться? С дальней космической дороги самое оно, помогает расслабиться, – хозяин радушно протягивает косячок своей редкой гостье после короткого приветствия на пороге рубки управления.

– Спасибо за предложение, но меня простые стимуляторы и наркотики не вставляют, кроме того, я не курю. А чай у вас найдется?

– Конечно. И булочки есть. Дженнифер, организуй.

– Сию секунду, босс.

Отсутствие других людей в огромном секторе не означает, что владелец проводит все свое время в гордом одиночестве, тут есть кому составить ему компанию. Дженнифер, уже знакомый сексароид от Любовь Индастриз, модельный ряд 88-89 года, полная многофункциональность. И если стойкий, пропитавший все вокруг запах марихуаны не вызывает раздражение у старшины, то прекрасные загорелые груди Дженнифер, которая она и не думает прикрывать короткой ковбойской курткой, вызывают определенный диссонанс, но со своим уставом на чужой корабль не лезут. А чай Дженнифер действительно заваривает превосходно, булочки тоже печь умеет.

Коротко перекусив, Ольга приступает к работе, ради которой диспетчерская командировала ее сюда – надо провести мелкий ремонт бортовой электросети и обновить систему. Второго рабочего места в обитаемом отсеке предусмотрено не было, так что Луис решает проблему самостоятельно, снабдив ее креслом оператора собственного изготовления. Собственного изготовления тут практически все, ее временный компаньон творчески подходит к решению проблемы свободного времени и нехватки ресурсов. Как и многие другие профессиональные колонисты, Луис – мастер на все руки, могущий сделать все из всего, в том числе и качественное кресло оператора. Так что девушка вполне уютно устанавливается на новом рабочем месте перед постерами с Брюсом Ли и Чаком Норрисом, когда-то у нее были такие же в Высоком Доме, очень много лет назад. Поехали.

Час, другой, третий. Отряд ремонтных крыс заканчивает свое путешествие по внутренним туннелям и постепенно выбирается на поверхность Кокаина, латая по мере прохождения дистанции кабельную сеть. Отец Народов продолжает полет, Ольга покинет Кокаин через девять часов. Приходит еще один транспорт с беженцами, высаживает сотни три человек, а берет на борт лишь сорок пять, в основном из привилегированной зоны, и тут же уходит куда-то еще. Двадцать минут спустя причаливает крупнотоннажный грузовик: девушка наблюдает за тем, как Луис начинает разгрузку, с бешеной скоростью тасуя контейнеры в трюмах по известному только ему алгоритму.

Далеко внизу Гронд вплотную приближается к Тель-Авиву, организованная эвакуация прекратилась. Дженнифер, отлучавшаяся куда-то на полчаса, возвращается с большим пакетом пластмассового мусора, который она подобрала в частном секторе. Пластик уходит в напоминающий самогонный аппарат утилизатор: Воронова периодически с интересом поглядывает на нее, пытаясь понять, что именно сексароид будет делать с полученным из утилизатора сырьем. Ага, теперь ясно. Дженнифер отливает горячий вязкий пластик в тонкие дискообразные формы, включает систему охлаждения, потом начнет нарезку дорожек. Вот откуда у коменданта его обширная коллекция виниловых сорокапяток для музыкального автомата, хозяин заведения оказывается, большой поклонник теплого лампового звука, приобщив к любимому делу и свою роботоризированную подружку.

Ремонтный отряд подбирается вплотную к широкой пробоине во внешнем легком корпусе, Ольга уточняет размеры, здесь понадобится ставить заплатку. С диспетчерской пришел легкий беспилотный автобус, подобранные на Белладонне гражданские грузятся в него и отчаливают, старшина и комендант остаются одни. Гронд заканчивает с Тель-Авивом, и теряет скорость до минимума, словно раздумывая, куда отправиться дальше, решив в итоге двигаться на юго-восток. К Кокаину причаливает еще один транспорт, на этот раз почти пустой, Луис повторяет сложную процедуру погрузки. Одной палубой ниже, в грузовом трюме оживают манипуляторы и мостовые краны, тасуя крупнотоннажные контейнеры, словно спичечные коробки, поднимая на погрузочную рампу одни и ставя на их место другие. Заполненный на три четверти, грузовик отчаливает, у Луиса перерыв в работе, который он решает использовать для физподготовки. В левом углу покачивается потертая боксерская груша, на которую комендант обрушивает серию быстрых ударов с минимальной дистанции. Ольга по достоинству оценивает его Вин-Чун, постоянное употребление марихуаны никак не сказалось на координации движения коменданта, он явно использует какие-то химические нейтрализаторы.

Дженнифер заканчивает с пластинками и включает старинный печатный станок – она делает наклейки на сорокапятки и картонные конверты для них, тоже, естественно, из переработанного мусора. Обложки и конверты полностью соответствуют оригиналам полуторавековой давности, сегодня звукозаписывающая компания делает тираж Братьев Эверли. Судя по количеству пластинок, часть из них уйдет на обмен – между жителями соседних станций оживленный бартерный товарооборот обычное дело.

Самодельная хлебопечка коротким звонком сообщает о готовности продукта, Луис забирает из ее горячего чрева новую порцию булочек, обитаемый отсек наполняет аромат сдобы с корицей и ванилью. Тут явно больше, чем требуется им двоим.

– Присмотри пока за лавкой, я пойду прошвырнусь.

Луис выходит в частный сектор с хлебной корзинкой и баком воды, его сразу окружает толпа ребятни, издалека заприметив коменданта. Ольга с некоторым удивлением наблюдает, как он наполняет фляжки и раздает им еще горячие булки, стараясь, чтобы хватило всем.

– Он часто так делает? – Спрашивает она у Дженнифер, сидящей по-турецки у кресла коменданта и плетущий коврик в стиле хиппи.

– Босс подкармливает ребятишек каждый день, они голодают.

– Понятно…

Вернувшись с прогулки, Луис идет проверить свою маленькую ферму и снять новый урожай с грядок конопли, Ольга проглатывает таблетку стимулятора на ужин. Задание диспетчерской выполнено, теперь остается только ждать свой транспорт.

– Это еще что?

Внимание старшины привлекает волнение в отсеках беженцев, распространившиеся повсюду, словно порыв ветра. Минуту назад все было как обычно, еще одна переполненная станция, не более, но теперь что-то поменялось. Почти все поднялись со своих мест, людская волна двинулась к границам красной зоны и шлюзовых камер, что-то галдя: Ольга слышит, как передаются по переборкам звуки ударов.

– Товарищ комендант, на территории соседей происходит нечто непонятное!

– Спокойно, щас гляну…

Луис занимает свой пост, Дженнифер держится подле него. Комендант оглядывает происходящее со всех сторон, несколько раз выходит на связь с кем-то из частных владельцев.

– Плохо дело, очень плохо. Как же неудачно получилось…

– Что именно неудачно получилось?

– Транспорт снабжения, он не придет вовремя. Не знаю причину, то ли не успели вовремя дозаправить, то ли платеж не прошел. Корабль опоздает часов на десять, не меньше.

– Что везет этот транспорт – кислород?

– В первую очередь.

– Тогда дело действительно плохо.

Станция переполнена сверх всякой меры, и система жизнеобеспечения частного сектора точно не справиться с очисткой воздуха без дозаправки, насчет этого у Ольги нет никаких сомнений, она помнит, какой на вкус атмосфера снаружи. Газоанализаторы уже прореагировали – растет содержание СО2, и одновременно падает давление, владельцы частного сектора пытаются таким образом подольше растянуть запас.

– Интересно, что теперь будет?

Оживают громкоговорители, автоматический голос предлагает сохранять спокойствие, не паниковать и двигаться как можно меньше, чтобы снизить расход драгоценного кислорода. Наведению спокойствия данное предложение не особо помогает, волнение в секторе беженцев переходит в панику. Продавцы и содержатели увеселительных заведений спешно сворачивают деятельность, богатые переселенцы собираются в самом дальнем углу частного сектора, по одному проходя в маленькую бронированную дверь герметичного убежища. Давление и содержание кислорода продолжают падать, температура быстро снижается почти до нуля – автоматика отключила обогреватели. Правильно, на холоде расход кислорода меньше.

– Спать, им всем надо глубоко спать при минимальной возможной температуре, только так можно дотянуть до дозаправки.

– Я подам часть воздуха из нашего обитаемого отсека в общую систему.

– Луис, вы же знаете, это ни черта не поможет, даже если мы откачаем все, что есть и останемся в скафандрах, сравните объемы отсеков. Нас двое, а их сотни. Мы ничего не можем сделать, сейчас надо ждать транспорт.

Беженцы напирают на красную линию, за которой идет погрузка в убежище, удары током происходят все чаще, но они уже не в силах остановить напор людской волны.

Красные огни, сирена, массированный прорыв линии безопасности, защитный барьер рухнул, беженцы хлынули в привилегированную зону. Роботы-охранники вскидывают шокеры, с шипением искрятся рукотворные молнии, у входа в убежище начинается драка, часть камер на короткое время отключается, Ольга отчетливо слышит несколько выстрелов боевыми патронами.

– Вон оно как бывает…

Система видеонаблюдения произвела перезагрузку, старшина и комендант видят площадь перед входом в убежище, разительно изменившуюся за полминуты. Торговые точки подверглись разгрому, один из двух охранников лежит разбитый на стальном полу, второй отступил к стене, шокеры молчат. Толпа напирает, пытаясь открыть дверь в убежище, голос из динамика приказывает всем отойти за красную линию.

Во всех залах одновременно гаснет свет, камеры переключаются на ИК режим. Служба безопасности переходит в контрнаступление: из открывшихся потолочных портов в темные отсеки посыпались новые роботы, сопровождающие атаку ударами ультразвуковых гранат. Они быстро оттесняют беженцев за красную черту, фиксируя оглушенных и ничего не видящих людей длинными лентами ловушками.

– Внимание, мятеж подавлен, прекратите сопротивление! Мы включаем свет!

Сопротивления больше не будет – беженцы компактно собраны за красной линией, все сидят или лежат на полу, над ними возвышаются охранники. У задраенной двери убежища остается лежать пара тел, которые сейчас пакует в пластиковые пакеты один из роботов. Несколько человек из красного сектора, в основном торговцы и бандиты пытаются что-то доказать охранникам, указывая на закрытую дверь, судя по всему, полагающиеся им места в убежище занял кто-то из беженцев во время массовой драки. Охранники оставляют протесты без внимания, оперативно отправив в нокаут особо настырных, тех, кто сделал попытку прорваться к двери. Дверь открывать не стали.

– Внимание всем! Внимание всем! Сейчас каждому находящемуся вне убежища будет сделана инъекция мощного снотворного, которая позволит вам продержаться до прибытия транспорта снабжения, нам всем необходимо уменьшить расход кислорода! Инъекция обязательная! Если у вас есть принимаемые нами платежные средства, вы можете приобрести дополнительно регенерационные патроны со скидкой у охранников!

– Ублюдки, они и здесь распродажу устроили! – Луис вскакивает со своего места и направляется на маленький склад. – Ольга, у вас есть с собой патроны для регенератора, можете поделиться?

Она понимает суть его предложения, тут все ясно. Патронами делиться совершенно не хочется, они часть НЗ, но ей также не хочется показывать себя совсем уж невежливой и неблагодарной.

– Два, нет, хорошо, три. Я могу дать три патрона.

– Так, у меня шесть, итого девять. Их можно разделить, если для детей?

– Да, если не старше десяти, одиннадцати, с весом до пятидесяти пяти килограмм, тогда можно.

– Значит, восемнадцать, уже лучше. Сейчас вернусь.

Снаружи вовсю идет обязательная инъекция снотворного, которую проводят те же роботы. Один из них, временно переквалифицировавшись в торговца, обходит ряды беженцев, забирая протянутые деньги и передавая взамен патроны. Процедура проходит не без происшествий, многие пытаются отказаться от укола, но на роботов это не производит впечатления, они мгновенно пакуют несогласных лентой путанкой, делают инъекцию и продолжают свою работу под бесстрастный голос из динамиков, убеждающий, что прием снотворного организован для общего блага. Пара попыток кражи регенерирующего патрона тут же пресечены продавцом, температура опускается к отметке минус семь градусов.

Вот и Луис, он появляется в общем отсеке с кислородной маской на лице, показывает карточку ближайшему роботу и проходит к беженцам, выискивая среди них детей. Так, началась бесплатная раздача патронов. Зря он это затеял, думает Ольга, желающих слишком много, они хотят получить хотя бы половину патрона, не думая о том, что для взрослого половины не хватит, у него только детские дозы. Так, ему пришлось позвать на помощь одного из роботов, вдвоем им удается обеспечить какое-то подобие порядка на раздаче, хотя несколько доз все равно были украдено и исчезли в неизвестном направлении. Все, он разворачивается, больше ничего не осталось.

В обитаемых отсеках устанавливается непривычная тишина, все беженцы погружены в принудительный сон, воздух превращается в почти непригодную для дыхания смесь, температура снижена до возможного предела.

– Все, вас понял, конец связи.

Луис заканчивает переговоры с кем-то из руководства Кокаина, затем делает несколько вызовов своим знакомым с соседних станций, общаясь на малопонятном для Ольги местном жаргоне. Переговорив с последним соседом, он затягивается очередным косяком, зло бросив на стол свою драгоценную самодельную зажигалку. Результат переговоров отрицательный.

– Что-то выяснилось?

– Они недотянут. Частники темнят, но я уверен, что их запасов не хватит, точно не хватит, они врали беженцам, погружая их в сон. До сих пор точно непонятно, когда придет транспорт, с кислородом здесь повсюду туго, а прознав про нашу проблему, окрестные торговцы еще больше накрутили цену. В итоге, содержание СО2 будет только расти, множество беженцев недотянут, они просто не проснуться. Я отдам туда весь наш кислород из отсека, знаю, что это мало поможет, но все-таки возможно выиграем немного времени. Принимайте регенератор, для Измененной кислородное голодание не составит особой проблемы.

– Как скажете, – отвечает Ольга, отдав команду аптечке сделать себе инъекцию малой дозы кислородного регенератора, с расчетом на три часа, в течение которых ей не будет нужен кислород извне, Луис делает то же самое. Воздух внутри обитаемого отсека быстро становится непригодной для дыхания обычного человека смесью, что подтверждает погасший косяк, разжечь который заново уже не удастся. Впрыск имевшегося у коменданта личного кислорода в общую систему на некоторое время улучшает показатели в отсеках беженцев, но надолго малых запасов Луиса не хватит, он же живет здесь один. Ольга делает короткий вдох раз в минуту, и считает про себя оставшееся до прихода Отца Народов время, она хочет как можно скорее навсегда оставить Кокаин за спиной.

Луис делает еще пару звонков, постоянно запрашивая данные о составе атмосферы в обитаемых отсеках, после чего решительно поднимается на ноги.

– Не хватит, моих запасов не хватит!

– Я предупреждала, что это лишь кратковременная мера. Мы бессильны.

– Отнюдь. Решено, вскрываем НЗ. Аварийный кислородный запас Кокаина, пришло его время. Там хватит на всех.

Ольга резко оборачивается.

– Луис, так нельзя! Это же неприкосновенный запас!

– Да кому он к черту нужен! Баки были заполнены под завязку пять лет назад, задолго до моего сюда прибытия, с тех пор их еще расширили. И ни разу за пять лет их не вскрывали, ни разу не возникло необходимости. Корабли приходят и уходят один за другим, а цистерны как стояли, так и стоят без движения, несмотря на всю эту заваруху с Грондом. Пришло время их открыть.