Другая жизнь

Кошкин. Вы неправы… Вы сами сейчас в таком состоянии, когда сами просто не в силах… Вам нужна помощь… врачебная, квалифицированная…

Костя было пытается взобраться на ноги – кажется, не в силах разогнуться, со стоном валится на колени.

Что, очень больно?

Константин. Дай… (Тянет руку.) Обопрусь, что ли…

Кошкин. У вас руки в крови!

Константин (разглядывает собственную руку; проводит по лицу, снова разглядывает). Это из морды…

Кошкин. Видите!..

Константин. И чего? Не видал никогда? Ну и чего?

Кошкин. Кровь… больно видеть…

Константин. Да ладно, чужая – она не болит…

Кошкин (горячо). Болит, еще как!.. Лучше я вас под плечи…

Пахнуло ветерком, фонарь помигал и погас.

Константин. Ах, ты, зэззараза!..

Кошкин. Я стараюсь осторожно!

Константин. Ах, зэззара!..

Кошкин. Да я понимаю, как это, когда тебе больно…

Константин. Парень, парень, парень!..

Кошкин. Держу!

Константин. Ах, зэза!..

Кошкин. Неужели так больно?

Константин. Не могу сидеть!

Кошкин. А стоять?

И снова пахнуло – и снова фонарь помигал и зажегся. У скамейки стоит полусогнутый и полуобмякший Костя.

Кошкин изо всех сил поддерживает его под плечи. Федор – как испарился.

Константин (сокрушенно вздыхает). Эх, Толя, Толя, дружок ты мой…

Кошкин. А куда, главным образом, били? Что чувствуете?

Константин. Слушай… тебе… какое?..

Кошкин. Обиделись все же… За то, что я не вмешался… Наверно, вы правы… Да… (Разглядывает Костю.)

Молчат.

Я бы должен вмешаться, как-то вас уберечь… Но я, понимаете… Я, понимаете… Во мне в ту минуту как будто… Как будто…

Константин. Остынь: чего лезть, когда не тебя…

Кошкин. Неправда, лезть надо!..

Константин. Да ладно…

Кошкин. Лезть надо, но я не могу – понимаете? Выше сил… В глазах потемнело, и я ничего, кроме того, что пинают… Что мне очень жутко… Откуда, вдруг, столько ненависти?.. Как будто вся ненависть, сколько ее в мире скопилось – вся, вдруг…

Константин. Старею…

Кошкин. Сколько, однако, в мире ненависти…

Константин. Вот раньше бы я убежал.

Кошкин. Простите, вы всегда так странно разговариваете или такая речь из-за губы?

Костя морщится.

Есть носовой платок? Понимаю… (Достает носовой платок.) Возьмите мой. Берите-берите.

Константин (забирает платок, прячет в карман). Опусти-ка… на скамейку, говорю… Опусти-ка…

Кошкин (помогает мученику опуститься на скамейку). У вас, мне так кажется, нарушены некоторые шейно-позвоночные связки. Ужасно тоскливое ощущение – когда отдает по спине вниз, туда… Боль такая – словно вас продели насквозь и время от времени дергают за крючок… Я вас понимаю, так можно издергаться… (Молчат.) Знаете, все-таки я сомневаюсь… Мне бы не надо вас слушать… Все же бы вызвал…

Константин. Стоять.

Кошкин. Чего вы боитесь?.. А если умрете? Тут, на скамейке? У меня на руках?.. (Молчание.) От нас не зависит… Вам-то, конечно, может того не хотеться, но рождение и смерть – это как раз то, чем мы не управляем… (Константин храпит.) Только не спите!

Константин (подскакивает). Ах, ты, зэзза!.. (Медленно оползает.)

Кошкин. Это смерть вас к себе зовет, не поддавайтесь ей ни в коем!..

Константин (горестно). Зачем?..

Кошкин. Не спать… Вызову «скорую», вас увезут.

Константин. Не надо «скорую».

Кошкин. А если не выживете?

Константин. Ты по-людски – понимаешь?

Кошкин. Пытаюсь…

Константин. Пару минут баю-баю, потом человеком делаюсь.

Кошкин. Как это?..

Константин. Спать, говорю.

Кошкин. Я знал людей, которые засыпали и уже не просыпались.

Константин. Я проснусь, только ты не ори. Тихо скажи: Костя, пора.

Кошкин. Врачи не всегда беспомощны… Нет, я не дам вам уснуть!

Константин (молит). Я тебе объясняю, как умному: меня поколотят – мне спать надо. Сразу. Так себя приучил. Иначе – не человек.

Кошкин. Это так – часто?..

Константин. Бывает…

Кошкин. Не человек?..

Константин (совсем уже сонно). Как поколотят… А так – человек…

Тишина.

Кошкин. Как-то взять себя в руки… Справиться с болью… тоской… отчаянием… как бы ни били… Вы меня слышите?

Пахнуло ветерком – фонарь мигнул и погас. И вспыхнул опять, осветив предыдущую мизансцену и еще… А помните интригующий душу мужской силуэт?

В самом начале нашей правдивой истории? Помните? Вы все, конечно, помните…

Так вот: силуэт воплотился в Электромонтера, стоящего у столба, внимательно разглядывающего фонарь наверху.

Кошкин с удивлением созерцает неожиданного специалиста.

Монтер (глядя по-прежнему наверх). Здравствуйте.

Кошкин. Добрый день…

Монтер. Уже вечер.

Кошкин. Да, вечер, действительно… А вы электромонтер?

Монтер. Да. Вот пояс, вот когти, вот сумка с инструментом. А вы?

Кошкин. Я преподаю этику и эстетику в профессионально- техническом училище.

Монтер. Что я должен отвечать – очень приятно?

Кошкин. Мне тоже. Вы простите, я отчего заинтересовался – наше училище тоже выпускает специалистов вашего профиля. Поэтому я подумал: может быть, вы наш выпускник?

Монтер. Я не ваш выпускник. (Надевает когти.)

Кошкин. А чей?

Монтер. Ничей. Беспризорный.

Кошкин. Хорошо, что пришли. Этот фонарь так работает: то, знаете, потухнет, а то опять…

Монтер. А как ему работать, если где-то там стыкуются несколько или по меньшей мере два воздушных течения. Хотел бы я посмотреть, как бы вам жилось и работалось, если бы сегодня на вас дуло с одной стороны, а завтра – с другой. (Пахнуло ветерком; фонарь помигал, но не погас.) Видите, как искрит? (Берется руками за столб.)

Кошкин. Осторожно!

Монтер. Не понял.

Кошкин. Там человек, он нетрезвый!

Монтер (озирается). Сильно нетрезвый?

Кошкин. Как вам сказать – он как бы не очень владеет своим телом…

Монтер. А вы, погляжу, шутник. (Лезет на столб.)

Кошкин. Почему вы так? Вовсе нет… Я совсем…

Монтер. Что совсем? (Привязывается ремнем к столбу, достает из сумки инструмент, затем свечу, спички; чиркает, зажигает; свечу устанавливает на макушке столба.)

Кошкин. Скажите, пожалуйста… Как он там, спит?..

Электромонтер не отвечает. Трудится. Фонарь гаснет.

Простите, это вы или ветер?

Монтер. Это я.

Кошкин. Это надолго?

Монтер. Это? А что вы имеете в виду?

Кошкин. Я имею… Тьма – надолго?..

Монтер. Потерпите. И ты потерпи. Представляю, как ты на меня злишься.

Кошкин. Простите, что вы сказали?..

Монтер. Молчишь и молчишь… Ну, молчи и молчи…

Кошкин. Простите, но я не молчу… Я не понимаю… Правда, не понимаю!

Монтер (недовольно). Что вам непонятно? Мне все понятно.

Кошкин. Мне непонятно то, что вы говорите. У меня такое

ощущение, словно… я не совсем улавливаю смысл. Вернее, я его совсем не улавливаю.

Монтер. И не надо. Смысла нет. И улавливать нечего. Да и ни к чему, наверно… (Задевает свечу, она падает – темно.) Вот, пожалуйста…

Кошкин. Что-то случилось?..

Монтер. А ты все молчишь? Сердишься? Ну, молчи, молчи…

Кошкин. Я не молчу. Я спрашиваю, что случилось, а вам кажется, что я молчу. А я не молчу. Даже совсем наоборот: я все время говорю. Вы плохо слышите?

Монтер. Слышу я хорошо – мне темно. Свечу уронил, придется слезать! (Пытается расстегнуть ремень, цепи звякают.)

Кошкин. Вы свечу уронили?

Монтер. Черт побери, как догадались?

Кошкин. Я видел, как она упала и погасла.

Монтер. До чего наблюдательный! (Позвякивает цепями.) Черт, проклятая цепь… Эй, послушайте!

Кошкин. Да!

Монтер. Вы меня слышите?

Кошкин. Да! Я вас слышу!

Монтер. У меня тут история – бездарный замок заклинило… Не подкинете мне свечу?

Константин (сонно и сладко). Зэззазара…

Кошкин. Я бы вам с удовольствием, только я тут…

Монтер. Что?

Кошкин. Как бы тоже привязан… (Пробует высвободиться из-под Кости.)

Константин. Зэззара…

Монтер (упавшим голосом). Понимаю.

Кошкин. Человек, понимаете… Нечаянно могу сделать больно…

Монтер. Любимая, довольно шутить! Свечу я уронил не для того, чтобы его оторвать от тебя. Сама упала, честное слово. Я не нарочно, мне сегодня не до шуток. Пусть бросит мне свечу и возвращается обратно. Мне он не нужен. Или сама встань и брось!..

Кошкин. Бога ради, простите…

Монтер. При мне могла бы и не лежать на чужих коленях, любимая!..

Кошкин. Простите, но вы что-то такое говорите, а я не понимаю…

Электромонтер тяжело вздыхает.

Понимаете … человек… все не так просто…

Константин (во сне). Зэззара…

Кошкин. Можете потерпеть?

Монтер. Вы так спрашиваете, словно у меня есть выбор!

Кошкин. Вы не хотите терпеть?

Монтер. Любимая, ты видишь, я не сержусь на него! Ты сама видишь, какой я сегодня: как ангел! Ну, прости. Позавчера я действительно был груб, и несдержан, и… Но ты и меня пойми!..

Кошкин. Простите, я не понял…

Монтер. Это я не вам. Это я тебе, любимая.

Кошкин. Простите, я опять не понял…

Монтер. Почему мне так трудно – ты знаешь? Потому что объяснить ничего невозможно. Нет закона, любимая! В любви тоже должен быть закон, а иначе… Нет закона, и оттого нам так трудно понять друг друга!

Кошкин. Как неудобно, правда… (Странно извивается и ерзает.)

Константин (недовольно). Зэзза…

Монтер. Любовь, страсть, отчаяние, горечь, боязнь потерять – все это… Боже, слова, и ты их не чувствуешь, они тебя не свербят, как меня… Потому что нет закона!..

Кошкин. Ничего-ничего, потерпите… (Извивается, ерзает.)

Монтер. А без закона мне не объяснить, а тебе не понять – я это понял! Как в стенку!..

Константин. Зэззара…

Кошкин. Все хорошо, хорошо… Почти уже хорошо…

Монтер. Что там у вас происходит?

Кошкин. Я это не вам…

Монтер. Вот только не надо еще издеваться!

Кошкин. Простите – я?..

Монтер. И вы тоже! А то, боюсь, для меня будет через край! Я и так существую на нервах!

Молчат.

Кошкин. Простите, не знал… А – что с вами?

Монтер. Со мной – ничего! Хватит, говорю, издеваться!

Кошкин. Но я…

Константин. Зэззара…

Кошкин (шепотом). Спите пока… Спите, спите… Чшшш… (Торопится к столбу.)

Монтер. Любимая не спи!

Кошкин замирает. Нервно озирается по сторонам.

Не спи, я еще не все рассказал. Если тебе не интересно, что творится со мной, то по крайней мере… Сегодня был у твоей мамы. У нее опять новый муж, но она по тебе все равно скучает. Я, как ты просила, умалчиваю пока. Выбил половики. Выпили по чуть-чуть. Потом… Все вместе передвинули от окна в угол большую кровать. Он любит мрак. Потом я сгонял на рынок и принес им клубники. На твою долю, кстати, я тоже купил. Она стала сильно дешевле, но все равно дорогая. Найдешь в холодильнике, если вернешься домой. Потом я писал стихи. Тебе это не понравится, знаю, но что мне еще остается? Потом отправился искать тебя. Потому что едва не задохнулся от одиночества в четырех…

Кошкин (ищет свечу). Простите, я вам помешаю: куда вы ее уронили?

Монтер. Под столбом ищите.

Кошкин. Под столбом? Под столбом, под столбом… А вы под столбом человека не видели?

Монтер. Я много людей видел. В чем еще дело?

Кошкин. Тут человек под столбом… Был… Он был нетрезвый… Случайно не наступили?..Монтер. Я ни на кого не наступал. Я никогда ни на кого не наступаю! Это вы все на меня наступаете и даже не чувствуете этого!

Кошкин. Простите – я?..

Монтер. Будет дурачиться, кидайте свечу!

Кошкин. Не могут же люди проваливаться или исчезать…

Монтер. Люди все могут.

Кошкин. Странно… Нет, в самом деле, тут был человек… Он не владел своим телом… Я полагал, что он дремлет…

Монтер. Послушайте, у меня уже ноги затекли!

Кошкин. Я ищу… Уже я ищу… Ищу… (Согнувшись, ходит вокруг столба.) Странно, у него была жена… Я ей дал денег… Я хорошо это помню…

Монтер. Зачем?

Кошкин. На такси. Она ушла за такси, а я обещал присмотреть… Как все это странно… Что я скажу, когда она возвратится?..

Монтер. Ну, что, не нашли?

Кошкин. Нашел! Только она почему-то сломалась!

Монтер. Кидайте огрызок!

Кошкин. Сможете поймать?

Монтер. Стойте! Я зажгу спичку! Кидайте прямо на огонек!

(Чиркает спичкой – ломается; достает другую, чиркает – ломается.)

Кошкин. У вас луна над головой, буду целиться в луну!

Монтер. В луну целиться неприлично, пора бы знать. (Чиркает – ломается.) Спички, кто вас придумал…

Кошкин. Вам бы фонарик…

Монтер. Свечки дешевле… (Чиркает – спичка, наконец, возгорается.) Тем более, племянник свечками обеспечивает… Из храма… Кидайте, а то погаснет!

Кошкин. Он… крадет в церкви?..

Монтер. Берет. Мы так решили, что у церкви украсть нельзя. Там же Бог. Все видит, все слышит, все понимает. Если, конечно, не врут. Какое же это воровство, когда тебя видят, слышат, тем более, понимают? (Спичка погасла.) Вот, дождались…

Кошкин. Наверно, вы шутите. Мальчик поступает нехорошо.

Монтер. А не брать – хорошо? (Чиркает – спичка зажглась.)

Кошкин. Брать без разрешения – не хорошо. Вы должны объяснить это мальчику.

Монтер. У людей брать без разрешения не хорошо. Я это и сам знаю. А у Бога? (Спичка гаснет.) Как прикажете объяснить?

Кошкин. Ни у кого не хорошо. Так и объяснить.

Монтер. Ладно, бросайте-ка вы, верующий! (Чиркает – возгорается.) Не хорошо – так и скажу, что не хорошо. Быстрее, спички кончаются!

Кошкин (кидает свечу – Электромонтер ловит.) Вы неправы.

Электромонтер запаляет свечу, устанавливает на верхушке столба.

Я – этик, и я хорошо понимаю… Простите, но то, как вы рассуждаете о некоторых вещах… Что можем себе мы позволить, чего позволить не можем…

Монтер. Родите уже!

Кошкин. Я свято верю в то, что человек, при любых обстоятельствах обязан пытаться быть человеком…

Монтер. Ну-ну, интересно: вы так говорите, что можно подумать, как будто бы мы, человеки – мы как бы еще не совсем человеки?

Кошкин молчит.

Я так понимаю? Не так?

Кошкин. У меня ощущение, что Природа обещала нам больше. У меня ощущение – мы пока в самом начале пути к человеку. К обещанному нам человеку.

Загорается фонарь. Электромонтер глядит вниз. Кошкин в трусах, выражение лица возвышенное.

Монтер. Что с вами?

Кошкин вопроса не понимает. Смотрит наверх.

Если мне память не изменяет, сюда вы пришли в штанах… Или – без?

Кошкин. Но вы попросили свечу, мне пришлось…

Монтер. Вы кидали свечу и уже были без – или после разделись?

Кошкин. Был…

Монтер. До или после?

Кошкин. Я очень пытаюсь сосредоточиться… Я все равно ничего не понимаю…

Монтер. Скажите мне правду: до свечки разделись или еще раньше?

Кошкин. Ах, это…

Монтер. Это! Это!!

Кошкин. Понимаете, дело в том… У меня не было выхода… Гражданин… товарищ… он спит… ему что-то под голову, так неудобно… Как говорится, ничего другого не оставалось… (Стыдливо прячется за столб.)

Монтер. Какой товарищ? (Пытается разглядеть того, кто на скамейке; но как увидеть то, что сокрыто?)

Кошкин (растерянно). Товарищ… Мы не знакомы…

Монтер. Товарищ? Что вы меня морочите? Где она?

Кошкин. Кто?..

Монтер. Вы с нею входили в парк. Довольно морочить, я видел, как вы входили! Или это были не вы?

Кошкин. Я вас не морочу, это были мы. То есть… Простите, а разве…

Монтер. Где она?

Кошкин. Вы не волнуйтесь, ее нет, это совсем другой человек!

Монтер. Где она, я спрашиваю?

Кошкин. Оличка?..

Монтер. Где?

Кошкин. Убежала…

Монтер. Куда?

Кошкин. Я не знаю… Возможно, домой…

Монтер. Одна? И вы ее отпустили? В ночь??

Кошкин. Я пытался ее догонять – не получилось… Все как-то случилось, вы знаете…

Монтер (энергично звенит цепями, которые его не отпускают). Что вы пытались? Что не получилось??

Кошкин. Вы знакомы с Оличкой?..

Монтер. Я у вас спрашиваю, что с нею произошло? Я убью вас, если с нею произошло!

Кошкин. Вы ее знаете?..

Монтер. Точно убью!

Кошкин. С Оличкой ничего не произошло… Просто она испугалась… Люди тут били человека…

Монтер. Почему не удержали? Одной – в темноту!.. (Лихорадочно возится с цепью.) Могли на нее напасть… Избить, изуродовать… Дурацкая цепь!..

Кошкин. Я не мог ее удержать… Она вырвалась, а я не мог…

Монтер. А если не можете – какого черта пристаете?

Кошкин. Я не приставал…

Монтер. Если она вам безразлична, если от нечего делать – не надо касаться!..

Кошкин. Простите, а – как?..

Монтер. Не сметь, говорю!.. Вы ее не знаете, не понимаете и не чувствуете – молчите!.. Оличка – ребенок… Она доверчива, как ребенок, влюбляется сразу, как ребенок, и поступает – тоже… И мучается потом, и страдает… Оличка никогда не станет взрослой… Но этим не надо пользоваться, я не позволю!

Кошкин. Простите…

Монтер. Не позволю, сказал!

Кошкин. Если вы так знакомы с Оличкой… Может, знаете, где она живет?.. Слезайте скорее, мы вместе пойдем к ней…

Монтер. Никуда мы вместе не пойдем.

Кошкин. Ну, пожалуйста!

Монтер. Она сейчас живет у подруги. Я туда не пойду.

Кошкин. Я вас очень прошу, ну, пожалуйста!

Монтер. Нет. Не просите. Я ненавижу подруг… Вообще…

Кошкин. Ну, ради Олички? Ну, пожалуйста?..

Электромонтер тяжело вздыхает. Кошкин выходит на свет.

Слезайте… Сделайте что-нибудь… (Умоляюще смотрит на человека на столбе.) Что вам стоит? Спуститесь на землю?..

Электромонтер также внимательно смотрит на Льва. Внезапно его разбирает смех. Кошкин не понимает. С Электромонтером истерика. Кошкин молчит.

Монтер. Ф-фу, на вас нет штанов – жутко смешно!..

Кошкин (с тихой печалью). Я знаю. Многие смеются надо мной.

Монтер (возится с цепью). Проклятые цепи……

Кошкин. Я сегодня попал в крайнюю ситуацию. Когда мне, вероятно, следовало решиться, а я не смог…

Монтер (оставляет цепь). Что здесь случилось? Нет, наконец, что произошло?

Кошкин. Люди больно били человека.

Монтер. Какого человека – Оличку?

Кошкин. Нет. Оличка убежала. Обидели вот этого человека.

Монтер. Какого? Не вижу!

Кошкин. Вам оттуда не видно…

Монтер. Черт, допустим, обидели – ну и что?

Кошкин. Как сказать, понимаете… Трудный вопрос… Крайняя ситуация… Вероятно, мне следовало решиться, а я… Я, понимаете…

Монтер. Если не хотите решаться – не впадайте в крайнюю ситуацию.

Кошкин. Мучительный, страшный вопрос: могу ли я с моими убеждениями обидеть кого-то, чтобы тем самым защитить еще кого-то?..

Монтер. Обычно мы так и поступаем.

Кошкин. Мы так поступаем, когда забываем: все живое свято и прикосновенно для одной любви.

Монтер. А шел бы ты – знаешь, куда?

Кошкин. Для одной любви!..

Монтер (вдруг, отчаянно замахал руками). Фу! Кыш, тварь проклятая, кыш! (Машет.) Вот, все же ужалила, подлая!..

Кошкин. Не убивайте ее!

Монтер. Прямо в глаз, ты подумай!

Кошкин. Она улетела? Скажите, она улетела?

Монтер. Кто? Что кричите?

Кошкин. Тварь! А кто вас кусал?..

Монтер. Если б я знал!.. Пчела или – черт ее…

Кошкин. Вы точно ее не уничтожили?

Монтер (потирает укус). Да попалась бы, тварь…

Кошкин. Счастье какое… Потом бы жалели… Потом, на суде самому себе… Мне, как и вам, тоже не всегда удается удержаться… Комар, скорпион, медуза… Жалят, сосут, опять жалят – за что?.. Я, то есть, умом понимаю, что если уже следовать универсальному закону этики до конца, то я должен бы любить и скорпиона, и комара, и медузу… Но, знаете, сердцем!..

Монтер (вдруг, снова всплеснулся и замахал руками). Опять прилетела, опять?..