Операция «Протектор»

***

_Интерлюдия. 16 лет назад_

Женщина постучала в дверь кабинета и, получив приглашение войти, толкнула дверь.

– Вы? – изумился доктор, подняв голову от клавиатуры. – Но зачем вы встали? Это преждевременно. Что случилось?

– Мне нужно с вами поговорить. Именно сейчас, когда нас наверняка никто не услышит, – скороговоркой произнесла пациентка.

Но на всякий случай она все-таки прикрыла дверь кабинета. Хотя подслушивать их действительно было некому. Пациентка из соседней палаты, девчонка из разбитой машины, еще не пришла в себя после наркоза, а дежурившая в ту ночь медсестра Моана неотлучно находилась возле нее. И как раз об этой девочке, вернее о ее ребенке – и хотела поговорить ночная посетительница.

Женщина перенесла на последнем месяце беременности тяжелый модифицированный грипп. В ее карте значился курс антибиотиков (доктор схватился за голову: "Какой кретин выписал их беременной женщине?! И какая же она идиотка, если принимала их, не задумываясь о последствиях для плода?!"), которые, должно быть, довершили то, что начал вирус. Женщину спасти удалось. Ее новорожденную дочь – нет. И теперь пациентка боялась, что муж обвинит в случившемся ее, и хотела скрыть от него трагедию. "Он ждал этого ребенка даже больше, чем я, спал и видел. И не простит меня за то, что я лечилась антибиотиками, постоянно будет напоминать, как я убила его дочь, – шептала женщина. – Он бросит меня, вы ведь сказали, что я больше не смогу иметь детей. А у него очень хорошие перспективы на службе, он недавно получил новое назначение, идет вверх, и я бы не хотела потерять его на взлете, не хочу, чтобы все привилегии его жены достались какой-то другой девице!" "И о чем же вы меня просите?" "Та девчонка, моя соседка… Она совсем плоха после аварии, а ее ребенок совершенно здоров. Доктор, судите сами. Девочка в любой момент может остаться сиротой. А если мать и выживет, то, может, навсегда останется инвалидом или "овощем", я слышала ваш разговор с Моаной. Зачем ей тогда ребенок? Ее семья просто сдаст младенца в приют. А если случится чудо и девушка поправится – то это, скорее всего, сделает она. Какая из нее мать? Она сама еще ребенок! Ясно же, что родила без мужа, нагуляла и испугалась, что узнают родители. В любом случае, ребенок ей совершенно не нужен, а меня может спасти. Я могу заплатить, доктор, у меня есть драгоценности, очень дорогие, фамильные. И чтобы мой муж ни о чем не узнал. У девочки будет хорошая семья, а так что ее ждет? Приют для подкидышей!" "Так вы заботитесь о ребенке, или о самой себе?" – спросил доктор. "Обо всех, – женщина достала из кармана халата несколько бархатных мешочков. – Посмотрите, что я хочу вам предложить за помощь…"

Как ни странно, на другой день после заключения сделки и перемещения новорожденной девочки в соседнюю палату, юная роженица пришла в себя и начала стремительно поправляться. Сотрясение мозга не имело фатальных последствий, и ясно было, что из клиники девушка уйдет на своих ногах. Ни она, ни приехавший в клинику муж ее соседки не усомнились в том, что им сказал врач. А потом приехала подруга девчонки, загорелая, мускулистая, остриженная под мальчика, и забрала подругу. По тому, как исподлобья она зыркнула на доктора, выслушав его рассказ, он предположил, что все-таки сказал что-то лишнее.

Медсестра Моана, посвященная в детали сделки, получила щедрую мзду за молчание; это было уже не впервые, и доктор был уверен, что от нее неприятностей ждать не придется.

И действительно, 16 лет все было спокойно…

***

– Не припомню, – сказал он вслух, – когда, вы говорите, это было?..

Подруги переглянулись. "Нет, письма пишет явно не он. За ним другие грешки водятся, что-то по медицинской части, незаконные манипуляции по заказу пациенток, не желающих, чтобы их вольное поведение выплыло на всеобщее обозрение. На этом он, наверное, хорошо зарабатывает. И если бы он начал писать им анонимки, то обрубил бы сук, на котором сидит. Остаются медсестра и та женщина из соседней палаты".

– Шестнадцать, – терпеливо повторила Виннер.

– И что вы хотите? Разве упомнишь такие давние события? Я могу, конечно, посмотреть архив…

– Посмотрите, – кивнула Марджи.

***

– В этой забегаловке явно не все чисто! – Марджи сердито хлопнула дверцей машины. – И твоя дочь действительно может оказаться жива. Эх, устроить бы им проверку с судебными исполнителями!

Линда молчала, пристегивая ремень безопасности.

– Твоя соседка лечилась антибиотиками на последних неделях беременности и перенесла тяжелый грипп, – продолжала Марджи. – И родила здорового ребенка? Ты в это веришь?

– Практически исключено, – наконец заговорила Виннер, – я, как ученый, могу сказать, что вероятность ничтожно мала. Но что мы выяснили? Моя соседка записалась в клинике, как Бетти Крокер. Доктор утверждает, что знал ее только под этим именем. Тебе тоже смешно?

– Ага… Героиня рекламных роликов, милая хозяюшка. Остроумная дама была твоя соседка!

– А медсестра Моана да Сильва, которая дежурила в ту ночь, уволена два года назад. И, конечно, ни ее адреса, ни нового места работы доктор тоже не знает, – Виннер смотрела в окно. – Наверное, она многое знала о махинациях, происходящих в клинике. И не знаю, есть ли смысл ее искать, или уже слишком поздно…

– Может, она слишком много запросила за свои услуги или за молчание и схлопотала пинка под зад. А может ты и права…

Марджи задумалась. Выгонять подельницу было слишком рискованно. А что если она поделится своими знаниями с кем-то еще? Доктор выпустил бы Моану живой из клиники только если…

– А может она жива, – сказала Виннер. – Если доктор точно знает, что она не заговорит. Если она несколько лет работала в клинике и участвовала во всех делишках своего начальника, то болтать точно не захочет, ведь это и ее может привести на скамью подсудимых.

– Не такой уж бесплодный визит получился, – просияла Марджи. – Кое-что мы установили. Твоя соседка явно очень заботилась о своем инкогнито, боясь потерять перспективного супруга, и явно не затем так шифровалась, чтобы 16 лет спустя "палиться" с головой, отправляя тебе анонимки. Логично?

Виннер кивнула.

– И не доктор. У него там такой отлаженный бизнес, что он боится потерять свой источник доходов и трепетно хранит амурные тайны своих пациенток. А вот Моана, оставшись без работы и без приварка, может быть обижена на босса или ищет новый способ рубить бабки.

– Ты думаешь, что анонимки может отправлять медсестра? – обернулась к ней Виннер. – Да, вполне логично. После увольнения она осталась на бобах. Простая логическая цепочка на поверку оказывается единственно верной. Надо разыскать ее и расспросить.

– Ты хочешь, чтобы я этим занялась?

– Нет, у меня есть знакомые в некоторых службах, которые иголку найдут в пустыне. А у тебя итак полно работы на ОПАЛ.

Марджи хотела о чем-то спросить, но тут мотор подозрительно зачихал и джип заглох. Чертыхаясь, девушка вышла и открыла капот. В радиаторе кипела вода.

– Блин… Опять ты забыла про охладитель. Покарауль машину, Линда, а я принесу воды из речки, благо, она недалеко, – Марджи кивнула на полоску деревьев на обочине. За ними журчала вода, и пахло речной свежестью.

***

Спускаясь к реке, Марджи увидела на другом берегу фермерские постройки, и тут же услышала с отмели оживленные девичьи голоса и смех. "Да… А вдруг эта речка – частная собственность? Ну ничего, с одной канистры они не разорятся. Если что, могу заплатить за воду…"

Выйдя на берег, Марджи заметила на отмели двух девочек. Одна, темноволосая, в джинсах и майке, что-то лепила из глины, периодически касаясь лица визави. Кстати, вторая девочка, загорелая, в шортах и футболке, показалась Марджи знакомой. Присмотревшись, девушка узнала ее испачканное глиной лицо. Эту девочку звали Мари. Ее часто видели на ОПАЛ с младшими Гейтсами или их "бандой", но мало что знали о ней. А те, кто знал, как догадывалась Марджи, не спешили делиться информацией…

"Интересно, что она тут делает, так далеко от ОПАЛ? Вряд ли она одна, другие из "банды", должно быть, тоже где-то поблизости. Наверное, опять ищут свое устройство." Марджи давно заметила, что дети что-то ищут. Однако докладывать Линде не спешила, поскольку не была уверена, что тут есть, о чем докладывать. Это было больше похоже на какой-то квест, что-то вроде популярных в ее время экзит-геймов. Слегка смущало только то, что ребята относились к делу слишком уж серьезно: капитан Беркли честно пыталась выяснить больше, но они были крайне осторожны и всячески "шифровались". А с другой стороны подростки часто придавали большое значение всякой ерунде…

Затем Марджи обратила внимание на девочку в джинсах и поняла, почему та касается лица Мари. "Она слепая и лепит на ощупь", – женщина взглянула на девочку сочувственно. Потом наклонилась и начала набирать воду.

Как ни странно, первой к ней обернулась слепая девочка.

– Тут кто-то есть, – сказала она.

Мари тоже обернулась и вздрогнула. В зеленовато-серых глазах метнулся испуг.

– Извините, помешала вам, – Марджи сделала успокаивающий жест. – Я только наберу воды и уйду. Или эта река – частная собственность?

– Нет. Она за оградой, – ответила "скульпторша", "рассматривая" Марджи. По крайней мере, ей показалось, что незрячая девочка внимательно изучает ее. "Наверное, у них какое-то иное видение мира. Но у меня такое ощущение, что она как-то видит меня!". Темноволосая девушка тоже заметно насторожилась, видно, почувствовала тревогу подруги.

– Радиатор закипел, нужно залить туда воды, – поспешила успокоить обеих женщина. – Мы ездили в клинику, искали одну сотрудницу, но ее, оказывается, давно уволили.

– У нас на ранчо работает женщина, которую уволили из частной клиники, – сказала "скульпторша". – Может, вы ее ищете?

Канистра плюхнулась в воду.

– Моана да Сильва? – спросила Марджи.

– Да.

– Значит, нам повезло "закипеть" как раз у вашего ранчо, – Марджи зашла в воду по колено и поймала канистру.

– Сейчас я ее позову, – поднялась слепая девочка.

Пока Марджи и Виннер беседовали на террасе с Моаной, Мари и сопровождавшие ее Джан и Билл успели попрощаться с приветливыми родителями Пат и самой "скульпторшей" и ушли с еще одной частью Протектора.

Пат рассказала им, что нашла капсулу еще несколько лет назад, и причудливая голубая деталь прочно обосновалась в ее комнате. И расставаться с ней девушка явно не собиралась.

Ослепла Пат недавно после аварии, медленно адаптировалась к новому образу жизни, часто хандрила из-за того, что родители слишком тряслись над ней, а еще из-за того, что больше не могла рисовать. Но, пообщавшись с Мари, девочка снова обрела надежду и попыталась лепить из глины на ощупь. У нее получился очень похожий портрет Мари. Родители просияли, увидев, что дочь снова улыбается. А Пат в благодарность отдала часть Протектора Мари. «Я чувствую, тебе она нужнее», – сказала на прощание девушка…

– Чуть не попались, – Билл по дороге к автобусу опасливо косился на белый джип Виннер у ограды. – У меня душа в пятки ушла, когда я ее увидел!

– И не говори, – поддержала его Джан. – Вода им понадобилась для машины, ага, как же! Именно здесь и именно тогда, когда мы были здесь! Уфф! Еле ноги унесли!

Мари ничего не сказала. Она чувствовала, что женщина сказала правду, и они здесь были не ради Протектора. От самой женщины девочка не ощущала угрозы, наверно, поэтому сквозь пальцы смотрела на то, что Рик периодически играет с ней в шахматы. Однако она работала на организацию, которая поймала Харли и устроила охоту на них с сестрой, и это заставляло Мари быть настороже.

***

Моана да Сильва, невысокая темнокожая женщина лет сорока, работала на ранчо садовником. Под ее опекой находились фруктовые деревья.

Она сразу узнала обеих посетительниц, едва взойдя на террасу. Прошло много лет, но она запомнила эту худощавую брюнетку с яркими серыми глазами и ее мускулистую подругу. И сейчас они были узнаваемы, хотя девочка с "хвостиком" на затылке и коротко стриженая "пацанка" превратились в элегантных деловых женщин. Дорогие костюмы и туфли, сумочки с модными брендами, холеные лица и прически, сделанные явно в хорошем салоне.

– Это вы пишете Линде анонимки? – с порога спросила Марджи.

Моана внутренне содрогнулась, но сохранила лицо. Она давно ждала чего-то подобного. Из-за анонимок ее и уволили. Недовольная жадностью доктора, который слишком низко оценивал ее помощь, да Сильва начала потихоньку шантажировать некоторых пациенток, пытающихся скрыть в их клинике следы своего вольного поведения от своих отцов или мужей…

Узнав об этом, доктор тут же уволил Моану. Он испугался, что одна из женщин предпочтет обратиться в суд, предав огласке свои амурные грешки, чем платить шантажистке. И тогда клинике и прибыльному бизнесу конец – из-за жадной медсестры…

– Да, – ответила она.

– И то, что вы пишете, правда? – спросила Виннер.

– Может быть.

– А кто такая Бетти Крокер?

– Героиня рекламных сюжетов.

– Вы же поняли, о ком я спрашиваю.

– Я могу вам ответить и по-другому, но не безвозмездно.

Виннер сердито пнула в лодыжку Марджи, которая уже гневно вскинулась.

– Цена вопроса? – отрывисто спросила она. – В разумных пределах?

– Крокер принимала антибиотики перед родами, – не спеша сказала да Сильва. – И это привело к тяжелым патологиям у плода. Она боялась, что муж бросит ее после гибели ребенка. А вы лежали без сознания после аварии, но ваша дочь была здоровой и крепкой. Бетти заплатила доктору за услугу.

– За то, что он подменил детей? – нетерпеливо спросила Марджи.

– Да. Но я и правда сама не знаю, кто такая Крокер на самом деле. За этой информацией мне придется обратиться еще к одному человеку и тоже заплатить ему. Поэтому ваша просьба будет стоить дорого…

– Мы уже были у доктора, он уверяет, что тоже не знает настоящего имени Крокер, – Виннер выписала чек на предъявителя.

– Да, конечно, – иронично поджала губы Моана. – Он умеет включать и выключать свою память в зависимости от обстоятельств!

– Кстати, – с порога обернулась к ней Виннер. – Эта дотация единичная, за сведения о подмене и аванс за имя Крокер. Но если вы запросите доплаты, то разговаривать с вами и доктором будет следователь. И разговор будет происходит в другом, куда менее приятном месте.

– И за анонимки тоже можно привлечь… – добавила Марджи.

– Это еще доказать надо, у вас есть только мои слова, от которых я перед следователем легко откажусь, – не повела бровью Моана. – А насчет следователя… Ну что же, давайте, посадите меня; доктор ведь все равно отвертится: у многих судей, адвокатов и обвинителей жены у него побывали… Только я тоже мать, и на "подработку" согласилась исключительно ради своего сынишки Сэмми…

– Да, исчерпывающий аргумент, – пробурчала Марджи.

***

_ОПАЛ_

В этот раз тряхнуло еще сильнее, и Марджи, которая в этот момент, стоя на цыпочках, доставала папку с полки, не удержалась на ногах. Папка упала ей на лицо; сверху посыпалось еще что-то. Завыли сирены, снаружи раздались беготня и крики.

Девушка сбросила с себя упавшие папки, диски и книги, вскочила и первым делом метнулась к розеткам. Только бы не закоротило…

Убедившись, что с техникой все в порядке, Марджи выскочила в коридор. Там стоял удушливый запах, откуда-то из-за угла тянуло дымом. Девушка, охваченная тревожным чувством, побежала в этом направлении и увидела, как из дверей складского помещения валят клубы дыма. Дверь склада натужно скрипела, дергалась, но не могла ни открыться, ни закрыться полностью; что-то уже перегорело в механизме и створку заклинило.

В коридоре стояли двое сотрудников ВИРИ – парень и девушка – и растерянно смотрели на дверь. С другой стороны коридора появился Стив Гейтс, а за ним его сокурсница, спортивная мулатка Бетти. Увидев идущий со склада дым, Стив со всех ног бросился к двери.

– Куда?! – схватила его за шкирку Марджи.

– Там Салли! – крикнул парень, вырываясь.

– И Бенсон! – подхватила Бетти. – Их отправили за инструментами…

Беркли прислушалась, за воем сирены в самом деле послышались приглушенные крики.

– Помогите! – раздался из-за дверей девичий голос. – Мы не можем выйти! Горит проводка!

Марджи действовала инстинктивно.

– Оставайтесь здесь! – рявкнула она на кадетов. – И вызовите медбригаду, возможно понадобится медицинская помощь.

Натянув на ходу карманный респиратор, девушка через полуоткрытую дверь вбежала на склад. Подобрав с пола какую-то железную палку, она сунула ее в зазор, чтобы заблокировать дверь. Не хватало еще, чтобы она все-таки захлопнулась, и они оказались в ловушке. Так, первое – ликвидировать очаг возгорания. Марджи оглянулась – где-то здесь должен быть огнетушитель. Да! Вот он! Девушка схватила баллон и, направив раструб на пламя, нажала рычаг. Дальше – дети! Надо их вытащить, пока не задохнулись.

– Эй, вы где? – крикнула она, спотыкаясь о рассыпанные ящики и коробки.

– Мы здесь! – закричала девушка слева. – Помогите! Бенсона завалило! Я не могу его вытащить! – она закашлялась.

Марджи пошла на голос и увидела двоих – девушку-кадета с длинными рыжеватыми волосами и крепкого светловолосого парня. Он лежал на полу и стонал. Железные стойки, предназначенные для строительства ОПАЛ-Сити, придавили ему ногу и, судя по бледному лицу кадета, причиняли ему сильную боль. Марджи выругалась про себя, какой-то идиот скрепил их между собой, но не догадался зафиксировать, чтобы не упали. Мало ВИРИ было проблем с незафиксированными радиоактивными баками, еле разрулили, и вот опять те же грабли. Вот выберется, устроит разнос своим подчиненным.

Девушка вцепилась в стойки, помогая напарнику освободиться, но это ей не удавалось. Оба были очень чумазыми от копоти, кашляли и задыхались в дыму, который заволакивал складское помещение. Марджи опустилась на колени возле парня и осторожно ощупала его ногу. Вроде не сломана, это хорошо. Она быстро оглядела конструкцию, прикидывая, как ее сдвинуть.

– Помоги, – сказала Марджи девушке. – Я ухвачусь здесь, а ты с этой стороны. Успокойтесь, без паники.

Ее ровный тон и уверенность в благополучном исходе благотворно повлияли на кадетов. Девушка выполнила ее команду.

– А ты вытаскивай ногу сразу же, – сказала Марджи парню. – Сможешь?

Бенсон кивнул.

– Тогда на счет "три". Раз, два… Три!

Как только металлические трубы приподнялись, Бенсон вытащил ногу и отполз. И вовремя потому, что через пару секунд массивная конструкция вырвалась из рук девушек и с грохотом брякнулась обратно.

Марджи и девушка с каштановыми волосами помогли парню встать.

– Уходим, – скомандовала Марджи, ощущая удушливую вонь горелой пластмассы даже через респиратор. А эти ребята даже без масок, надо срочно их вывести. Вентиляция работала на пределе, но не справлялась с черным дымом.

***

– Что-то она долго там, – обеспокоенно пробормотала Бетти. Они с Стивом не находили себе места от тревоги за друзей. Время тянулось бесконечно долго, со склада не доносилось ни звука.

Наконец, в дверном проеме показались три фигуры. Через клубы дыма Стив различил посередине белокурую шевелюру Бенсона. С одной стороны его поддерживала Салли. А с другой – Марджи Беркли, в своем любимом темно-синем брючном костюме с белой блузкой.

Кашляя, шмыгая носами и щуря красные глаза, все трое вывалились в коридор.

– Посмотрите его ногу, – скомандовала Беркли подоспевшей медицинской бригаде.

Салли привалилась к стене, отбросив назад влажные от пота волосы и вытирая пятно сажи с щеки. Беркли выглядела не лучше. Ее ослепительная блузка утратила первоначальный цвет, прическа растрепалась, а лицо, украшенное такими же пятнами, напоминало лицо героя боевиков о коммандос в "горячих точках".

Бенсона уложили на носилки и увезли в медицинское крыло. К Салли подбежали Барри и Энджи, протягивая ей бутылку воды и пачку салфеток и расспрашивая, как она себя чувствует, и что случилось.

– Все в порядке, – сказала девочка, отпив воды. – Она подоспела как раз вовремя…

Глядя, как инструкторы наперебой благодарят Марджи, а Бетти и Салли радостно смеются, обсуждая чудесное спасение, Стив задумчиво сдвинул брови. Марджи Беркли, сотрудница ВИРИ, может быть, шпионка Кригара, возможно даже еще одна охотница за Мари… Но только что она спасла двоих его товарищей. И он не знал, как к ней относиться…

Барри улыбнулся Марджи:

– Еще раз благодарю вас. Хорошо, что вы не растерялись. Вы очень самоотверженная женщина.

– В первый раз, что ли, – так же широко улыбнулась Марджи, чувствуя, как ее щеки под слоем копоти краснеют. И порадовалась, что еще не успела умыться…

Дейв стер бумажным платочком самое большое пятно с ее щеки:

– Вы позволите угостить вас чашкой кофе? Я думаю, это то, что вам сейчас нужно!

– Только сначала приведу себя в порядок, – ответила девушка.

***

– … мама сегодня занята, она не сможет пойти с тобой…

Марджи вздрогнула, просыпаясь, больно ударилась о подлокотник дивана и в первый момент не могла понять, где она. И только потом узнала диван в комнате отдыха ОПАЛ. "Надо же… Я зашла сюда на полчасика после ужина, полистать журналы. И меня что – сморило? Ничего себе! Слишком много на одну меня. Трясет уже каждый день; Моана до сих пор ничего не узнала о Крокер, и Линда как комок нервов; Гейтс загоняла по трибуналам; пожар!"

Голова побаливала, правая рука затекла от того, что Марджи во сне навалилась на нее всем телом, а из-за спинки дивана в затихшей зале доносились чьи-то голоса.

– Сегодня первая полная летняя луна, в это время Риф оживает красками, – раздался девичий голос. – Но сейчас нет. Кораллы уходят, нет новых рыб. Большие рыбы больше не делают маленьких. Океану плохо. Мама хотела сделать фильм.

Марджи мгновенно стряхнула с себя остатки сна. Она быстро поняла, что сейчас ни в коем случае нельзя встать с дивана и сказать: "Привет; я тут случайно заснула, а вы что тут делаете?". Наоборот, лучше затаиться, чтобы не спугнуть собеседников. Тогда она узнает что-то важное. Свесив руку, девушка обнаружила, что под диваном довольно свободное пространство, а с другой стороны его прикрывает спинка. Марджи бесшумно сползла с подушек и затаилась под диваном. Теперь она не видела парочку, но слышала каждое их слово.

– Я знаю, Мари. Но маму срочно вызвал командор, – заговорил парень, и Марджи узнала голос Стива Гейтса. А вот голос девочки был ей незнаком, если бы Стив не назвал ее по имени… Беркли поймала себя на мысли, а ведь она никогда прежде не слышала ее голоса, хотя частенько видела с "бандой". Какая странная девочка, и как странно разговаривает: "Большая рыба делает маленькую; океану плохо"… И она что, называет Джиллу Гейтс мамой?

Марджи осторожно пошевелилась, чтобы снова не наваливаться на ноющую руку и дать ей возобновить подвижность. Конечно, нельзя сказать, что сейчас она находилась в комфортном положении, но по службе ей не раз приходилось часами находиться в засаде и не в таких условиях, готовой в любой момент вскинуть автомат или метнуть гранату. Джунгли, болота, жажда, насекомые, которые ухитрялись прокусывать даже камуфляж… Так что сейчас еще ничего страшного.

– Но не переживай, я пойду вместо нее, и мы снимем фильм, – между тем продолжал Стив. – Правда, мне никогда не приходилось нырять ночью.

– Я помогу, – решительно сказала девочка. – Я поплыву с тобой, Стив. Ох, надеюсь, Рик не будет опять обижаться, – голос ее стал обеспокоенным. – Я помогала маме Джилле. И из-за этого забыла про Рика. Он просил меня посмотреть соревнования, а я не смогла. Он обиделся. Рик очень изменился, он часто сердится на нас за то, что мы не берем его с собой, когда ищем очередную деталь…

– Не обращай внимания, Мари, – недовольно отозвался Стив, – Рику пора повзрослеть. У нас сейчас есть проблемы посерьезнее.

– Да, все очень плохо, – девочка села на диван, и ее загорелые ноги в форменных кроссовках оказались прямо перед лицом Беркли, – сначала Берни чуть не ушел из-за тех баков, потом пожар, потом Харли выбросился и не мог плыть… И океан очень болен…

"Так… Я так и знала, что Кригар открыл мне далеко не все, заставил работать вслепую. Но почему Линда тоже смолчала? До сих пор мы полностью доверяли друг другу, а сейчас у нее появились тайны от меня. Не люблю, когда меня держат за болвана. К тому же недостаток информации мешает работать!"

Марджи разозлилась на Кригара: "Постоянно торопит меня, брюзжит, что нет результатов, а сам даже не намекнул, в каком направлении двигаться!".

– Кстати, как там Харли? – спросил Стив. – Хорошо, что мы вовремя сообразили взять катер…

"Какой еще Харли? Он выбросился и не мог плыть… Так… Что первое приходит на ум?"

Марджи припомнила, как читала о том, что морские млекопитающие при землетрясениях часто выбрасываются на берег, потеряв ориентацию в пространстве, не могут вернуться в воду и гибнут. Сегодня как раз очень сильно тряхнуло, как раз во время трибунала, когда нанятый ВИРИ ученый-сейсмолог доказывал, что гидродинамит никак не влияет на сейсмическую активность океанского дна. "И как назло, тряхнуло именно во время его речи. Даже жалко старика, полным идиотом выглядел. Зато Гейтс и Марч на коне. Очень "вовремя" тряхнуло!" После трибунала расстроенная Марджи хмуро пила кофе в кафетерии, когда к ней подошел Барри. "Вы все еще остаетесь при своем мнении? – спросил он. – Разве сегодняшний день не повлиял на ваше убеждение и не поколебал уверенность в том, что гидродинамит – невинное средство?" Марджи уже хотела ответить, когда кафетерий снова залихорадило. "Он поколебал мою чашку!" – воскликнула она, с досадой рассматривая пятно на блузке. "Сейчас не время для светлой одежды", – неуклюже пошутил Дейв, протягивая ей пачку бумажных платочков и солонку. "Да уж, перехожу на черные водолазки, – Марджи пыталась оттереть пятно. – Иначе счет испорченных блузок пойдет уже на вторую дюжину!".