Падение

– Что происходит? – Я старалась не повышать голоса.

Девицы опустили руки на парту и поджали губы, сдерживая смех. Криста издала полный сочувствия вздох.

– Я просто не совсем понимаю, почему нашим куратором сделали человека, попавшего под арест.

Мать тв…

Я сощурила глаза и выпрямилась. Откуда, черт побери, все об этом знали? Моя мать определенно не стала бы никому рассказывать. И директор Мастерс ни за что бы не проговорился. Так какого черта?

– Все в порядке? – мисс Пенли, ходившая по кабинету, остановилась рядом с нашим столом.

Я выдохнула и продолжила объяснять Джейку:

– Как вариант можно написать: «Для восьмисот сорока двух миллионов человек, живущих на земле, голод представляет собой более серьезную проблему». Видишь, мы стараемся употреблять другие глаголы, чтобы предложение звучало лучше. Понятно?

Пенли перешла к другому столу, и я сердито посмотрела на девочек, которые сосредоточились на том, что происходило за окном.

– Наверное, – Джейк пожал плечами. – Так значит, мне нужно переписать всю эту шнягу?

Я с улыбкой покачала головой:

– Не сегодня.

– О боже! – Криста буквально спрыгнула со стула и, облокотившись на подоконник, выглянула в окно. – Он снял футболку! – истерическим шепотом сообщила она подругам.

Они тоже повскакивали с мест, причем Ана чуть не упала, и, хихикая, бросились к окну.

Я покачала головой, не без любопытства наблюдая за ними. Сказать по правде, порой мне тоже хотелось по кому-нибудь вот так сохнуть.

Повернувшись к подругам, Сидни сообщила:

– Сестра говорит, что без штанов он еще лучше.

Одна из ее подружек начала подпрыгивать на месте, а другая издала звук, похожий на всхлип.

Мне стало интересно, на кого они смотрят, а потом я вспомнила, что директор Мастерс что-то говорил о ежедневных тренировках школьной команды по лакроссу.

Подойдя к окну, я встала рядом с девчонками и выглянула на улицу.

Мои плечи опустились, и я охнула. Че-е-ерт. Сердцу внезапно стало тесно в груди. По полю бегал полуголый Джексон Трент, а остальные ребята дурачились рядом с ним, попивая воду из бутылок.

– Боже, он такой горячий, – прошептала Ана, приглаживая волосы, словно Джекс мог ее увидеть. Мне захотелось схватить ее за шиворот и усадить обратно за парту. Послушай, девочка, он же не подонок!

Но я подавила в себе это желание. Глядя в окно, я видела, как Джекс опустился на траву. Капельки пота поблескивали у него на груди. Волосы были влажными, и в этих длинных черных шортах он смотрелся как настоящий атлет. Я вовремя захлопнула рот – у меня едва не вырвался стон.

Он сидел улыбаясь и болтая с одним из членов своей команды, и мне нравилось, что даже отсюда я так ясно видела его умопомрачительные голубые глаза.

Затем он растянулся на траве, похоже, даже не подозревая, что три школьницы во всю пялятся на него из окна.

– Девочки, – выдавила я. Во рту у меня пересохло. – Нам пора возвращаться к занятию. Вы здесь не просто так. А я здесь для того, чтобы вам помочь.

С этими словами я указала на наш стол, призывая их занять свои места.

Но Сидни даже не пошевелилась.

– Нет, ты здесь потому, что тоже облажалась, – заявила она. – Мы идем в туалет.

И мне оставалось лишь смотреть, как все трое подхватили сумочки и вышли из кабинета.

Нахмурившись, я взглянула на часы. Оставалось еще целых три часа.

К счастью, вторая сессия прошла более гладко. После того как Джейк и девчонки ушли, ко мне за стол сели три парня, и я сразу же расслабилась, заметив, что с парнями куда проще. Мужчины просто делают то, чего ты от них хочешь, лишь бы ты отстала. Никаких тебе споров, никакого ехидства и трепа. За исключением легкого флирта, единственной проблемой было полное отсутствие интереса к учебе.

Это лето будет невыносимо длинным.

В полдень все ученики разошлись, отправившись наслаждаться остатком летнего дня, а я наконец достала телефон из сумки.

Четыре сообщения. Нет, пять.

Тэйт: «Джекс зол на тебя! Ты угробила его колонки? ЛОЛ!»

Чудесно. Когда-то, чтобы сорвать одну из вечеринок Джареда, Тэйт отрубила ему электричество. Помнится, тогда я устроила ей настоящий разнос. Теперь моя очередь выслушивать.

Еще одно сообщение от Тэйт: «Выше нос. Джаред позвонит тебе, когда у него будет минутка. Ему нужно кое о чем тебя спросить».

Э-э-э… ладно.

Ник: «Тут скучно. Ужа-а-асно скучно. Где ты?»

Я хохотнула себе под нос. Мне не хватало моей подружки. Я уже собиралась набрать ей, но решила сначала дочитать оставшиеся сообщения.

Мама: «Пообедаем на этой неделе? Позвони мне вечером».

Пообедаем? Я взяла свою сумку, перекинула ее через плечо и вышла из кабинета, уставившись на экран телефона. Зачем мать хотела пообедать?

Когда я попала в беду, она и пальцем не пошевелила, чтобы помочь мне. Позвонила только для того, чтобы сообщить, что я не смогу жить дома, пока не выполню предписание суда. Тогда я почувствовала себя одинокой и брошенной.

Меньше всего на свете мне хотелось звонить ей.

Прочитав последнее сообщение, я как вкопанная остановилась посреди коридора.

Лиам: «Вчера вечером на меня накинулся Джекс. Держи своего нового дружка подальше от меня, не то я обращусь в полицию!»

Что?

От изумления я застыла посреди пустого коридора. Вероятно, вид у меня был озадаченный. Подняв руку, я перечитала текст сообщения.

Джекс накинулся на Лиама?

Почему? И почему Лиам пожаловался мне?

Сжав телефон в кулаке, я покачала головой. Неважно. Это их проблемы, а не мои.

Если Джекс хочет вести себя как ребенок, это его дело. Если Лиам хочет, чтобы полицейские рассмеялись ему в лицо, ведь Джекс явно имеет на них влияние, пусть будет так.

Швырнув телефон в сумку, я достала айпод и включила песню Cruel Summer в исполнении группы Bananarama. Затем сбежала вниз по лестнице и быстрым шагом прошла по коридору к заднему выходу. Оттуда можно было быстрее дойти до дома Тэйт, а так как я была на взводе, то решила, что вернусь домой, переоденусь и постараюсь успеть на тренировку по кикбоксингу в час дня.

Однако, посмотрев в дальний конец коридора, я остановилась и вытащила наушники из ушей. Кто-то спешил скрыться за одной из дверей.

– Скорее, скорей! – эти слова были сказаны шепотом, но шепотом настолько громким, что я услышала их за несколько десятков метров.

И несмотря на то, что видела я лишь размытые силуэты в шортах и топах, я все же узнала девчонок.

Криста, Сидни и Ана.

– Эй, все в порядке? – я подошла к закрытой двери, за которой только что исчезла Сидни, и увидела табличку с надписью «Спортивный зал».

Ана и Криста развернулись и уставились на меня широко открытыми глазами. Их щеки залились краской, оттого что их застали врасплох.

– Я не учитель. Расслабьтесь, – улыбнулась я.

Они поджали губы, пряча улыбки и украдкой поглядывая друг на друга.

– Где Сидни? – осведомилась я, прекрасно зная, что она скрылась за этой дверью.

На табличке не было упоминаний о том, что представительницам слабого пола вход воспрещен, но я-то знала, что занятия окончены. Девочки не должны были слоняться по школе.

– Она… – начала Криста, но Ана толкнула ее локтем.

– Она?.. – поднажала я.

Обе молчали. Я развернулась, сделав вид, что ухожу.

– Думаю, мисс Пенли еще здесь…

– Сидни в качалке, – выпалила Ана.

Я снова повернулась к ним, прищурившись.

– И чем же она там занимается?

Девчонки ухмылялись, не глядя мне в глаза.

– Джексоном Трентом, – наконец невозмутимо произнесла Криста.

Я застыла. Выражение моего лица стало твердым как сталь.

– Идите на парковку, – скомандовала я. – Я сейчас отправлю ее к вам. – Увидев, что они не двигаются с места, прикрикнула: – Быстро!

Хихикая в ладошку, они развернулись и пошли по коридору в сторону главного выхода.

Я открыла дверь и зашагала по тускло освещенному, выстланному ковром коридору. Справа и слева от меня располагались двери в кабинеты. Бернс – тренер по футболу и по совместительству учитель истории. Макнэлли – тренер женских команд по теннису и футболу, который вдобавок преподавал на курсах вождения. Здесь были еще какие-то кабинеты, но я сфокусировала взгляд на большой и тяжелой с виду деревянной двери впереди, на которой значилось «Тренажерный зал».

Я покачала головой, стараясь не обращать внимания на гулкое биение сердца в груди. Джекс же не мог заниматься там сексом с семнадцатилетней девчонкой? Он ведь не настолько глуп, верно?

А потом вспомнила двух девушек, с которыми видела его пару лет назад. И подумала о Лиаме и своих обманутых ожиданиях.

Внутри у меня все завязалось узлом. Я легонько толкнула дверь и сразу же заметила их обоих.

На расстоянии друг от друга и в одежде. Слава богу.

Я тихо выдохнула и опустила плечи. Не знаю, какого черта меня все это волновало, но…

Только не она. Не мог же он на нее запасть.

В оборудованном тренажерами зале не было никого, кроме Джекса и Сидни, а из магнитофона в углу доносилась композиция Again группы Alice in Chains. Песня была мне знакома лишь потому, что в ту пору, когда мы с Тэйт познакомились, она слушала только эту группу. Два больших вентилятора вращались в каждом из концов зала, поддерживая прохладу в помещении. Наша школа располагала системой центрального кондиционирования воздуха, но в это время года здесь все равно было очень душно.

Джекс лежал на спине на черной гимнастической скамье с гантелями в руках. Он разводил руки в стороны, а затем сводил их вместе и выпрямлял над телом. Я видела, как работают мышцы его гладких загорелых рук, живота, плеч и груди.

И мне хотелось, чтобы Сидни немедленно отсюда убралась.

На нем по-прежнему были черные шорты до колен, и его ноги были разведены, а ступни уперты в пол по обеим сторонам от скамьи. В голове тут же возникла картинка, как я оседлала его прямо на этой скамье.

На долю секунды я закрыла глаза. Черт, какая же я извращенка. Я поспешно сглотнула слюну.

– Тебе нравилась моя сестра, – говорила ему Сидни, по-прежнему стоя спиной ко мне.

– Твоя сестра классная, – отрывисто произнес Джекс.

– Но недостаточно классная для того, чтобы захотеть продолжения, – пропела Сидни томным голоском, подходя ближе к скамье. – Может, я буду лучше нее?

– Бог ты мой, – проворчал Джекс на выдохе.

Бросив гантели на пол, он сел и отер ладонью пот со лба, а потом провел ею по волосам, тяжело дыша.

Джекс был зол. Пусть я и не очень хорошо его знала, но это определить могла. Когда он злился, всегда проводил рукой по волосам. Это был сигнал.

– Сидни, – позвала я, и они оба повернули головы в мою сторону. – Твои подружки ждут тебя на парковке. До встречи завтра.

Сидни помешкала, вероятно, пытаясь придумать, как ей выйти из этой ситуации победительницей. Джекс замер, глядя на меня из-под своих пугающе черных бровей.

Наконец Сидни покинула зал. Проходя мимо, она едва не задела меня плечом, и я явственно ощутила исходившую от нее злость. Завтра мне придется за это заплатить.

Вскинув голову, я бросила на Джекса удивленный взгляд.

Он покачал головой, подхватив полотенце с пола.

– Не надо на меня так смотреть. Я ее сюда не звал.

– Мне до этого дела нет. – Я пыталась говорить равнодушным тоном, чтобы не выдать своих истинных чувств. – Добрая половина женщин этого города видела тебя обнаженным.

Джекс подошел к столу и взял бутылку с водой, а потом повернулся ко мне.

– Ты преувеличиваешь. – Это прозвучало скорее как предостережение, нежели как утверждение.

Запрокинув голову, он залпом выпил воду.

Откашлявшись, я спросила:

– Почему ты здесь, в школе? Не думала, что ты тренируешься в этой качалке.

Джекс поставил бутылку на стол и продолжал стоять не шевелясь. Интересно, он вообще собирается отвечать на мой вопрос?

– Помогаю тренеру по лакроссу.

Хм. Что ж, круто. Я бы не подумала, что он может вызваться помогать, хотя почему бы и нет? Он занимался лакроссом в старших классах, и несмотря на всю его самоуверенность, был еще отзывчивым Джекс был великодушен. Бескорыстно жертвовал своим временем. Бескорыстно помогал друзьям.

Но вот же засада. Я раздосадованно вздохнула. Джекс частенько будет в школе этим летом. Черт.

Домой. Айпод. Беги отсюда. Предвкушая прогулку до дома, я развернулась к выходу, но внезапно кое о чем вспомнила:

– Кстати, Лиам мне написал.

– Он тебе написал? – переспросил Джекс с усмешкой. – Похоже, он не из тех, кто прислушивается к добрым советам?

– Ты просил его не общаться со мной? – Я скрестила руки на груди. – Я и сама могу с ним разобраться, если что. И, кстати, раньше он мне не писал. А теперь пишет благодаря тебе, так что просто не лезь не в свое дело.

Я не на шутку разозлилась.

– Я сделал это не ради тебя, – невозмутимо произнес он, вытираясь белым полотенцем. – Лиам давно уже нарывался. Его нужно было поставить на место.

О, да какого вообще…

– Вот это самомнение! – заорала я. – Конечно, ведь у тебя откуда ни возьмись появились деньги. Где ты их берешь – мне даже думать страшно, – зачем-то добавила я, хотя мне следовало заткнуться. – И с городской полицией ты, похоже, на короткой ноге. И на «Петле» ты теперь, по всей видимости, главный. Мои поздравления, Джекс, – я улыбнулась широкой притворной улыбкой. – Ты самый влиятельный человек в Шелберн-Фоллз, штат Иллинойс!

Я уперла руки в бедра, крайне довольная тем, как хорошо мне теперь удается ставить парней на место.

Но тут улыбка сошла с моего лица, а глаза округлились. Джекс прищурился – его взгляд сверкал вызовом и изумлением – и, швырнув полотенце на пол, направился ко мне.

Черт. Я должна была послушать мать. Мне нужно поменьше болтать.

Он кивнул – в уголке его рта играла ухмылка.

– Вот она.

Он подходил все ближе, и я отступила назад, к стене.

– О чем ты?

– Та язвительная девчонка, которую я впервые увидел несколько лет назад в доме у Мэдока.

Ага, та самая, которая была слегка навеселе и чересчур самоуверенна? Я уперлась затылком в стену – а значит, дальше отступать некуда. Капля пота скатилась по шее. Я увидела, как Джекс проследил за ней взглядом, и внезапно настолько отупела, что не смогла бы вспомнить даже собственное имя.

Господи, какой он огромный. От него исходил жар. Он стоял всего в паре сантиметров от меня, навис надо мной, целиком заполнив пространство вокруг меня. Ощущение было такое, словно я стояла в тени дерева.

Глядя прямо перед собой, я пыталась сохранять невозмутимый вид. Однако это было практически невозможно и совершенно бессмысленно. Джекс часто меня раздражал – в разговорах бросал мне вызов, давил на меня и абсолютно всегда делал то, что хотел, – но я бы никогда не поспорила с тем, что он умен. А еще он знал о том, как реагирует на него мое тело.

– Мне нравится, когда ты болтаешь невесть что, – прошептал он, глядя на меня сверху вниз. – От этого мне хочется заткнуть тебе рот.

Сукин сын. Я сжала бедра, мне почти хотелось кричать от досады – между ног было так влажно.

Нужно сваливать.

– Мне пора, – я оттолкнулась от стены, но наткнулась на его грудь.

– Как тебе твоя работа? Нравится? – спросил он тихо, уперев руки в стену по обе стороны от моей головы.

А?

От него пахло летом, липкой сахарной ватой на чертовом колесе, прохладной водой на разгоряченной коже.

– Что? – переспросила я.

Он задал мне вопрос. О чем он, мать его, спросил?

Опираясь на руки, он наклонился ко мне еще ближе, опустив голову к моему лицу.

– Общественная работа, Кейси. Тебе нравится?

Я слышала смех в его голосе. Вот же маленький говнюк.

– Нет, – пробормотала я. – Учить шайку подростков, которые сачковали весь учебный год, – не самое веселое времяпровождение. Им нужна была своевременная корректировка поведения, только и всего.

Его руки немного опустились, и я услышала, как он втягивает воздух носом, словно обнюхивает меня.

– Для начала: веселое времяпровождение – это именно то, из-за чего ты сюда угодила, – произнес он спокойно, но твердо. – И корректировка поведения нужна вовсе не этим ребятам, а тебе.

– Что ж, я свое получила, большое спасибо великому штату Аризона, – ухмыльнулась я. А потом посмотрела на него в упор. – Ты меня не знаешь, Джекс. – С этими словами я оттолкнула его, повернувшись к выходу.

Но он схватил меня за руку и поставил обратно.

– Ты права. Я тебя не знаю. Так почему бы тебе меня не просветить? Что означает твое имя – Кейси? И что ты натворила в колледже? За что тебя арестовали?

Увидев, что я молчу, не отвечая на его тупые вопросы, он снова припер меня к стене.

– Давай попробуем что-нибудь попроще, хорошо? Твой любимый цвет. Какой твой любимый цвет?

– Ты серьезно?

– Ты что, пытаешься выиграть время?

Я нахмурилась.

– Розовый. Мне нравится розовый.

– Правда? – продолжал напирать он. – А что насчет музыки? Какая твоя любимая группа? А книги? Твой любимый жанр? Когда ты в последний раз ела шоколад или валялась в пижаме до полудня?

Не знаю – то ли это стены начали смыкаться вокруг меня, то ли Джекс так меня притеснил.

– К чему ты клонишь, маленький засранец? – возмутилась я.

Услышав этот вызов с моей стороны, это пренебрежительное словечко в его адрес, Джекс улыбнулся и снова приблизился ко мне вплотную.

– Как насчет душа, Кейси? – Звук его низкого, хриплого голоса закружился у меня в животе и устремился ниже.

Сделав резкий вдох, я облизнула пересохшие губы.

– Что?

Он голодным взглядом уставился на мой рот.

– Маленькому засранцу – который уже не такой и маленький – нужно принять душ, – прошептал он, не сводя взгляда с моих губ. – Прими со мной душ. Прямо сейчас.

Я прижала ладони к холодной, покрытой белой краской бетонной стене, пытаясь остудить жар в груди. Какого черта ему нужно? Он же не хочет того, о чем просит?

Я выгнула бровь, пытаясь казаться спокойнее, чем была на самом деле.

– Ты назвал меня жалкой и беспомощной, Джекс. А теперь предлагаешь принять с тобой душ?

– Так докажи мне. – Его взгляд был искренним, серьезным, словно он искал что-то в моем лице. – Докажи, что ты не жалкая. Используй возможность. – Он прищурился, почти с мольбой глядя на меня, и я, похоже, проглотила собственное сердце, потому что все мое проклятое тело теперь пульсировало.

– Я серьезно, – тихо сказал он. – Команда разбежалась. Мы будем одни. Пойдем со мной в раздевалку. Пойдем в душ. Покажи мне, какая ты смелая.

Я силилась сказать «нет», но это слово просто застряло у меня в горле. Я хотела произнести его, но желала на самом деле совсем другого.

Джекс протянул руку вниз и, взяв меня за мизинец, покрутил его в пальцах. Опустив взгляд, продолжил едва слышным шепотом:

– Я не прикоснусь к тебе, если ты сама этого не захочешь. – А потом он поднял свои голубые глаза, ошеломив меня промелькнувшей в них грустью. – Тебе нужно только пойти, Кейси. И все. Я сниму с тебя одежду. Все, что тебе нужно, – пойти за мной. Я знаю, ты этого хочешь.

Я отвела взгляд. У меня было такое чувство, что мое лицо вот-вот треснет от напряжения, покроется тысячами трещин, как краска на фарфоровой кукле. Слезы навернулись на глазах.

Я и впрямь хотела пойти. Хотела, чтобы кто-нибудь обнимал меня, прикасался ко мне, хотела быть нужной кому-то.

Он приблизил ко мне свое лицо, и его дыхание обожгло мои губы.

– Давай же, решайся.

Я сжала руки в кулаки, потом распрямила пальцы и снова собрала их в кулак. Я хотела. Хотела прикоснуться к нему. Обнять его за шею. Взять его за руку и пойти туда, куда он поведет.

Но силы воли у меня не хватило бы даже для того, чтобы сдвинуться с места. Он посмеется надо мной. Он просто воспользуется мной, не увидит во мне ничего стоящего, что захотелось бы сохранить. Вскоре он возненавидит меня.

Заморгав, я посмотрела на него и покачала головой. Мне было все равно, что он увидит мои мокрые от слез глаза.

Джекс изучал мое лицо, и я не знала точно, что именно он чувствует – злость, разочарование или отвращение.

Наконец он опустил руки и выпрямился. Теплый кокон, в котором я оказалась благодаря близости его тела, растворился, и мне вдруг стало холодно.

– Ты себя боишься, – прямо сказал он. – Не меня.

А потом отступил, глядя на меня свысока.

– Вот поэтому я и назвал тебя жалкой, Кейси.

Жалкой. Я осклабилась, черт, как же я устала слышать это от него.

– Мне нужно в душ. – В его голосе не было ни следа прежней мягкости. – А тебе пора идти.

Развернувшись, он зашагал к мужской раздевалке.

Я не жалкая. Я не хочу быть жалкой.

Шмыгнув носом и расправив плечи, я выпалила:

– Может, я просто не хочу тебя. – Он повернулся с удивленным видом, и я напряглась всем телом. – Я просто не хочу тебя, Джекс.

Коротко усмехнувшись, я пошла к выходу.

Но не успела я взяться за ручку двери, как его рука обвила меня за талию и притянула к теплому телу. Я выдохнула – он перебросил мои волосы в сторону и прижался горячим ртом к моей шее.

Все разлетелось.

У меня подогнулись колени, закрылись глаза, а голова сама наклонилась набок, подставляя шею для поцелуя.

О. Мой. Бог.

Я ничего не соображала. Не могла отстраниться. Не могла его остановить. Его пылающий рот блуждал по шее, горячее дыхание обжигало кожу, которая и без того уже горела огнем. Он почти не шевелился – словно потерял над собой контроль, так же как и я. Словно все, о чем он мечтал, – прикоснуться ко мне. Он захватил мою кожу зубами, жестко, но не больно, а потом прильнул к чувствительному местечку под ухом. Я не могла точно сказать, целует он меня или собирается съесть.

Меня затрясло, и я прижала к себе его руку, которая лежала у меня на талии. Но мне необязательно было это делать. Он обхватил меня так крепко, что я никак не могла поглубже вдохнуть.

Я чувствовала его, и это было единственное, что меня волновало. Его член уперся мне в спину, и я подалась назад. Он оставлял короткие поцелуи на моей шее, у ее основания, под ухом. Его язык скользнул по мочке уха, а потом свободной рукой он взял меня за подбородок и развернул мое лицо к себе.

И накрыл мой рот своим. Я застонала. Возможно, это прозвучало так, словно мне больно, но я ничего не могла с собой поделать. Между ног у меня бушевал ураган, и я будто озверела.

Я как с цепи сорвалась.

Наши языки соприкоснулись, и я простонала ему в рот, вдыхая его запах, наслаждаясь ощущением его мощного тела. Он целовал меня, и я вбирала в себя жар, влагу, вкус.

Одной рукой он по-прежнему обнимал меня за талию, а другую запустил мне под юбку, прямо в трусики.

– О, – сдавленно простонала я прямо ему в рот, который не отрывался от моего до сих пор. Что он делает? Нужно положить этому конец!

Мои веки затрепетали, когда его пальцы погрузились в мое влажное лоно и закружились вокруг клитора.

И тогда его губы оторвались от моих; он рывком поднял меня с пола и прорычал мне в ухо:

– Вот так ты меня не хочешь, Кейси. – Его голос был резким, в нем слышалась угроза. – Жалкая, беспомощная и вдобавок лживая.

И с этими словами он просто отпустил меня, и я приземлилась пятой точкой на гимнастический мат, дрожа от замешательства и недоумения.

А затем услышала, как открывается и закрывается дверь за моей спиной, и тогда поняла, что осталась одна.

Я поднесла ко рту дрожащую руку и жадно вдохнула воздух.

Что, черт возьми, это было?!

Глава 5. Кейси

Всем телом я ощущала влажный липкий школьный воздух, с большим усилием пробираясь сквозь него, словно через тонкую влажную ткань, в учительскую.

Но мне это даже нравилось.

К тому же освещение в коридорах было тусклым, а дождь все сильнее стучал по крыше. Создавалось ощущение, словно в мире не было никого, кроме меня. Одиночество сейчас мне было просто необходимо.

Не только поцелуй Джекса в тот день задел меня за живое, но и его слова, которые я постоянно прокручивала в голове. Откуда он настолько хорошо меня знал? Он словно предвидел все аргументы и просчитывал мои реакции, заранее зная результат, а я не могла ничего ему противопоставить. Спустя неделю после тех событий он все еще не выходил у меня из головы. Мысли о нем стали насущной потребностью, как пища или воздух.

Мне хотелось его ударить, и я не знала, почему.

Господи. Заправив волосы за ухо, я шла по коридору.

Гроза началась час назад. Так как летом освещение в школе большей частью не работало – в целях экономии электричества горели только лампы в классных комнатах, – единственным напоминанием о том, что сейчас позднее утро, были отблески дождевых капель, отскакивавших от стекол, и их длинные тени, танцующие на стенах. Занятия только закончились, но едва ли кто-то смог бы об этом догадаться. Школа была уже пуста.