Отдай свое сердце

Отвлекаюсь, потому что если продолжать в том же духе, то мозг неуклонно возвращает меня в те мгновенья близости с Павлом, от которых низ живота наливается жаром, закручивая пружину возбуждения. Хочется громко скулить от тоски и осознания невозможности быть сейчас рядом с ним.

Фух… Стоп.

Резко поднимаюсь с земли, забрасываю сумку на плечо и быстро двигаюсь по направлению к трассе, молясь, чтобы непроходимый отрезок был не слишком длинным, а машин на дороге не было от слова «совсем».

Выхожу на дорогу. Пусто. Спасибо!

Начинаю с бега трусцой, по ходу осматривая местность. Чуть ли не пищу от восторга, замечая, что бурелом растягивается всего метров на двести, а затем растительность опять становится более разреженной. Ускоряюсь, переходя на спринтерский бег.

Метр за метром, я почти у цели! На пару секунд меня освещает вспышка фар пронёсшейся мимо машины. Ничего страшного, сейчас скользну за деревья, и меня здесь не было.

Резкий звук торможения, и машина, сдающая назад на невероятной скорости.

Я не успеваю ничего предпринять, останавливаюсь как вкопанная, в то время как дверь машины распахивается и:

– Привет, спортсменка!

 Глава 10

Павел

Подлетаю к окну, выглядываю. Никого. Задвигаю его до конца, разваливаюсь на сиденье и начинаю откручивать крышку бутылки.

Гости не заставляют себя долго ждать. Дверь резко открывается, и на пороге появляется «рогатый» собственной персоной. Мне под нос суют телефон, на котором открыто фото Светы, радостной, с улыбкой прижимающей к себе какую-то малышку четырех-пяти лет.

Плотнее сжимаю челюсти, сдерживая себя из последних сил. Мало того что моя лисичка вынуждена опять бежать, рискуя попасться в руки этим скотам. Так у них ещё и её фото есть. У меня – нет. Состояние – достать пистолет, вставить его в рот этому ублюдку и без жалости спустить курок.

– Красивая! Жена? – с издёвкой в голосе спрашиваю я.

Нарываюсь, но по-другому пока не могу, слишком тонкая грань между моей яростью и рассудительностью.

– Сестра, – словно сплёвывает амбал. – Видел?

– Видел… от моего предложения она отказалась и сбежала ещё до отправления, – разыгрываю свой козырь, похабно улыбаясь.

Ненавижу пользоваться этой уловкой, но она ещё ни разу не дала осечки. Да, моя внешность даёт мне массу преимуществ и столько же недостатков. Когда в универе меня чуть не прибили вот такие же гориллы из-за того, что любую девчонку мне стоило лишь поманить пальцем, отец заставил пройти полный курс самообороны, и в течение года за мной присматривала его охрана. Как раз тогда я и надеялся, что останутся шрамы. Но я чёртов оборотень с повышенной степенью регенерации.

Явственно вижу, как глаза амбала наливаются кровью, потому что даже этот тупой бык понимает, что его «сестра» сбежала вовсе не от меня, и если бы не он, она бы, вне всяких сомнений, осталась.

Она и осталась. Пока не… Ярость с новой силой заполняет мой разум.

Держаться! Ради неё… Ради Светы и её света в моей жизни.

Поезд трогается.

Амбал кроет меня трёхэтажным матом, в подробностях описывая, что, как и когда он со мной сделает, а затем вылетает из купе. Ничего, брат, у тебя скоро будет реальная возможность прочувствовать всё это на своей шкуре

Наблюдаю в окно, как эти двое выскакивают уже на ходу и быстро направляются к выходу из станции, но я успеваю сделать несколько снимков.

Как-то всё слишком просто.

У меня стопроцентная уверенность, что Светы в поезде уже нет. А значит, она переждёт отъезд своих преследователей и двинется дальше. У нее, без сомнения, есть пункт назначения. И я его найду!

Чёрт, милая, ну как я мог прохлопать твой коварный план, моя хитрая, глупенькая лисичка!

***

Звоню отцу, сливаю новую информацию и отсылаю фото.

Возмущается, что я ни хрена его не слушаю и продолжаю отдыхать в своей специфической манере. Потом переходит на ворчание, но в итоге обещает связаться со мной чуть позже, как только будет что сказать.

Ложусь в надежде сконцентрироваться и провести полный анализ ситуации и… мозг просто взрывают нахлынувшие воспоминания о нашей близости.

Она первой целует меня, её запах с лёгкими нотками цитруса, волосы, которые холодным шёлком скользят по моей коже, когда Света прокладывает дорожку из поцелуев. Безумно соблазнительный изгиб спины, ритмичные покачивания наших тел, чуть заметное движение ресниц и сбивающееся дыхание, сквозь которое я слышу признание в любви…

С каким-то неестественным звериным рыком я резко поднимаюсь:

– ХОЧУ. МОЮ. ДЕВОЧКУ. НАЗАД.

Глава 11

Светлана

Огромная машина с полностью тонированными стеклами преграждает мне путь. Мозг лихорадочно соображает, как лучше поступить.

– Считай, у тебя сегодня отдых, и никакой пробежки перед сном! Запрыгивай, подвезу в обмен на небольшую помощь.

Смотрю выпученными глазами на девушку лет восемнадцати. Из-за машины могу видеть только её голову и обнажённые плечи. Чёрные длинные волосы, собранные в высокий хвост, потрясающе блестят в свете уже взошедшей луны. Взмах длиннющими ресницами, и она продолжает:

– Развлечёшь моих мужиков, а то я уже задолбалась!

Не знаю, что у меня там отображается на лице, в мыслях-то один сплошной мат.

– Да не бойся ты! Они у меня уже измотанные, так что, в случае чего, справишься без труда! – Ныряет в салон и распахивает дверь уже с моей стороны.

Делаю шаг назад. Если не могу бежать вперёд, то назад-то без проблем.

– Стой!

Как ножом по сердцу! Такой же лёд в голосе и властные нотки…

Паша…

Драгоценные секунды потеряны, девчонка резко хватает меня за запястье и втягивает на сиденье, одновременно захлопывая и блокируя дверь.

Откуда в ней столько силы и скорости? Все вокруг что, сраные супергерои?! В ужасе оборачиваюсь и натыкаюсь на две пары любопытных глаз

С облегчением выдыхаю. Вместо двух обкуренных мордоворотов, которых нарисовало моё неуёмное воображение, на заднем сиденье я вижу очаровательных мальчишек, как две капли воды похожих друг на друга. К тому же, при более внимательном рассмотрении, невозможно не заметить их родство с девушкой за рулём. Навскидку, им лет пять, не больше. Оба сидят, надёжно пристегнутые в автокреслах.

Стараюсь улыбнуться им как можно мягче.

– Привет, тетя! – говорит левый, хитро прищуриваясь. – Сиськи покажешь?

И оба тут же заливаются смехом, подобным звонкому весеннему ручейку.

Поворачиваю голову к девушке, ожидая её реакции.

Её глаза заведены вверх, губы поджаты.

– А я с ними уже три часа в пути, так что нечего таращиться! Займи их чем-нибудь, я наконец-то отдохну.

Протянув руку к бардачку, она извлекает из него наушники, которые тут же надевает и, что-то настроив в телефоне, откидывается, комфортно растёкшись по кожаному сиденью.

Мотор издаёт рёв дикого зверя, и машина срывается с места на бешеной скорости.

– Док, мы её потеряли, – со скорбной язвительностью сообщает мне правый.

Ну что, Света, вот тебе и подработка в дороге. Всё меньше шансов впасть в тоску и уныние. Спокойной ночи, Паш.

Разворачиваюсь так, чтобы было видно сразу обоих очаровашек.

– Будем знакомиться?

– Конечно, будем, красавица! – это опять левый.

Совсем не удивлюсь, если их воспитанием занимаются охранник, садовник и няня в неразрывном единстве с телевизором. Но за красавицу спасибо, главное, чтобы не старуха! Был у меня уже подобный прецедент.

Протягиваю им обоим ладони. Улыбаются и вкладывают в них свои кулачки. Маленькие, моим пальцам удаётся полностью их обхватить. В районе солнечного сплетения начинает саднить. Такие мелкие и совсем одни… Хотя нет. Им повезло больше, чем многим другим. Они есть друг у друга.

– Я Фёдор, – представляется правый, мило хлопая ресничками.

– А я Пётр, – широко улыбается левый и добавляет: – Ты мне нравишься. Будешь моей девушкой? – И, не дожидаясь моего ответа: – Как тебя зовут?

И контрольный в голову:

– У тебя острый нос, будешь моей лисичкой.

До боли закусываю губу, чтобы не разрыдаться прямо перед детьми. Выпускаю их кулачки из рук и тяну девчонку за кофту, прося остановить. Она недовольно зыркает на близнецов, но тормозит и снимает блокировку с двери. Я буквально вываливаюсь и, сделав пять-шесть шагов от машины, начинаю рыдать. Сильно, от души, чтобы слёзы хоть немного смыли напряжение и переживания последних часов.

Глава 12

Павел

Привожу свои мысли в порядок, как могу. Услуги ребят из сопровождения теперь мне ни к чему.

Благодарю. Забираю машину. Оставшуюся дорогу к Полине проведу за рулём, так легче себя контролировать. Гоню на максимальной скорости, при этом всё чаще поглядывая на телефон. Уже пару раз проверил, не отключил ли случайно звук.

Отец, ну пожалуйста! Хоть что-нибудь…

Звонок. Вздрагиваю, мгновенно принимаю вызов.

Полина.

– Здравствуй, Павел. Как дела? – И, не давая мне возможности ответить: – Ко мне едешь? – голос напряжён.

Странно, как будто недовольна. Вообще, Полина к моим внезапным визитам вполне лояльна.

– Да, Поль!

– Тогда поторопись! У меня тут дела наметились, не смогу уделить тебе внимание в прежнем объёме, – быстро сообщает она и прерывает звонок.

Что это было? То, что мне чётко дали понять, чтобы не засиживался в гостях, – это ясно. Но очень неожиданно! Все точки опоры моего мира стремительно теряют свою прочность.

Отец. Принимаю вызов, нервно встряхивая головой и сжимая челюсти.

– Нет, ну, я всегда знал, что ты у меня не любишь мелочиться, но чтобы довести этот навык до совершенства! Чтобы прямо под ноги прилетали ситуации, в которые не каждый профи сунется! – Явно ощущаю, что под этой притворно-лёгкой язвительностью отец реально напряжён.

– Говори! – резко прерываю его я.

Получается очень грубо, но сейчас у меня нет ни сил, ни желания себя контролировать.

– Подробности, как приедешь к Полине. Сколько ещё до неё?

– Максимум – час.

– Не гони… Ты своей Светлане Борисовне Колосовой – двадцать пять лет, не замужем, детей нет, не привлекалась – ещё пригодишься. Дело гнилое, но не безнадёжное. До связи. Сейчас больше ничего не скажу, как доберёшься до Полины, звони сам. Она в курсе, что ты едешь к ней, поэтому всё расскажу только тогда, когда она подтвердит, что ты на месте.

Вот ведь контролёр нашёлся!

– И, сын… её пока не грузи. Как со всем разберёмся, тогда и развлечёшь описанием своих приключений.

– Хорошо. Спасибо, пап! Пока! – Напряжение отступает, сменяясь усталостью.

Ну вот, Светлана Борисовна Колосова, мы стали ещё немного ближе.

***

Ворота опускаются. Выхожу из машины. Поля уже встречает у двери. Короткий поцелуй в щёку, приподнятая бровь, тёплая усмешка.

– Заходи, в душ, и за стол.

Возражать бессмысленно. Всё необходимо выполнить в чётко определённой последовательности.

– Только отцу позвоню, обещал отметиться, как только доберусь, – оправдываюсь я.

– У вас что-то случилось? – голос всё так же нейтрален, беспокойство лишь слегка отражается в светло-голубых глазах.

– Нет, – нагло вру я. – Просто по пути к тебе застали дела, которые внезапно потребовали моего личного присутствия.

– Вот и хорошо! – она спокойно принимает мою ложь. – У меня тоже в ближайшее время будет чем заняться, поэтому, если надумаешь наведаться в гости, предварительно звони, меня просто-напросто может не быть дома.

Вопросительно пялюсь на неё, не двигаясь с места.

Пристальный колючий взгляд прямо мне в глаза.

– Много будешь знать – скоро состаришься. Хотя… тебе для солидности и не помешало бы. – И спустя мгновенье: – Личную жизнь налаживать буду!

Ей для пущей убедительности только язык осталось показать. Смеюсь и уверяю, что приоткрытая мне завеса тайны уже начала действовать, и в следующий приезд я точно буду выглядеть солиднее.

Поднимаюсь наверх, закрываю дверь гостевой комнаты и набираю отца.

Ну что ж, мы, конечно, не в полной ж..пе, но точно где-то очень близко.

А имеем мы Зорева Олега Дмитриевича, которого даже палкой касаться нежелательно, потом никакой респиратор не поможет. Средств у него немерено, связей – также выше крыши. Но ситуация всё же достаточно странная. Что может быть против него у Светы, что заставляет этого хозяина жизни так дёргаться?

В голове возникает мысль, от которой всё тело вытягивается в струну и появляется непреодолимая тяга убивать. Возможно, причина – это сама Света. С трудом возвращаю себе способность мыслить трезво. Она упоминала срок в два месяца, а это значит, что за это время что-то изменится или произойдёт по его истечении. Уж точно не желание Зорева, такие так вцепляются, что только когда руки пообрубаешь, отпустят, да и то не факт. Поэтому вероятнее – знание и информация, которыми моя лисичка должна воспользоваться, чтобы обезопасить себя.

Ну что ж ты такая недоверчивая, девочка? Рассказала бы мне всё сразу, и… Проехали.

У Зорева Света была оформлена как гувернантка-психолог для его пятилетней дочери Кристины. С фото на меня смотрит светловолосый ангелок. Да, это та же самая девочка, что была на фото у амбала вместе со Светой. Амбал, кстати, не кто иной, как начальник охраны Зорева – Шамиль Шамшиев. Беру свои слова обратно, тупые быки на такие должности не попадают. И если он сам вынужден мотаться за Светой, то инфа-то серьёзная.

Просматриваю список предыдущих мест работы Светланы. Брови опять удивлённо ползут вверх: большинство имён из него мне знакомы, и это очень непростые люди. Задерживаю взгляд на первой фамилии из списка.

Каким образом обычная студентка четвёртого курса смогла попасть на работу в такую семью? Да ещё и проработала в ней целых полтора года в противовес последующим трёх- и шестимесячным контрактам. Да и ребёнок там – подросток, тогда как остальные подопечные не старше семи лет. Понимаю, что такая, в общем-то, неплохая карьера – это положительный опыт и, несомненно, рекомендации первого работодателя. Тут же всплывает очередной вопрос: почему девушка вынуждена решать свои проблемы сама, когда за спиной есть тот, у кого явно имеется возможность повлиять на Зорева?

Лисичка, неужели твоя гордость настолько велика, что начинает граничить с глупостью?

Ну, ничего, я это исправлю. Только давай уже быстрее возвращайся… ко мне.

Умываюсь, перекусываю, перебрасываюсь с Полиной ничего не значащими фразами. Отмечаю, что она сегодня тоже не предрасположена к долгому общению. Надо не забыть уточнить у отца, с чем это связано. Уж он-то точно в курсе.

И, уже прощаясь, задаю вопрос о том, можно ли как-то узнать, не появится ли в ближайшее время в знакомых семьях новая няня. Круг Полины как раз охватывает возможных временных работодателей Светы.

Её глаза округляются.

– Зачем? Я не знаю о каких-то твоих неучтённых детях, которых мамаша уже хочет спихнуть на няню?

Ухмыляюсь:

– Нет, просто, если где-то мелькнёт информация, буду благодарен за звонок.

Полина качает головой, знает, что если не отвечаю сразу, то пытать бесполезно. В этом мы с ней очень похожи.

Прощаюсь. Возвращаюсь назад. В душе теплится надежда, что смогу встретить Свету по дороге домой. Шансов практически нет. Моя лисичка осторожна. Но сейчас именно эта мысль становится моей новой точкой опоры.

Глава 13

Светлана

Основная волна моих рыданий отступает, всхлипываю больше по инерции. Стало значительно легче. Вот она – настоящая психологическая женская практика в действии.

Всё это время в машине происходит какая-то возня, недовольные, истеричные возгласы девушки и, как ни странно, жёсткие и чёткие ответы близнецов.

Да они, должно быть, издеваются! Я что, единственная, кто не умеет такое проделывать со своим голосом?

О чём идёт разговор, я не слышу, но по интонациям понимаю, кто в нём главный.

Вытираю глаза рукавом кофты, собираясь возвращаться… когда второй опущенной руки касаются маленькие пальчики. Автоматически их сжимаю и присаживаюсь.

Передо мной Петя, тот самый «левый». Как догадалась? При всей их идентичности, у них совершенно разные взгляды, и я очень надеюсь, что они ещё не умеют их имитировать.

– Чего ты разревелась? Не хочешь быть моей девушкой, так и скажи! Пошли, – тянет меня за руку. – У нас же ещё Федька есть. Но я… лучше!

Не могу сдержать улыбку, подхватываю его на руки и прижимаю к себе. Он ловко обнимает мою шею, довольно сверкая глазами:

– Ты умная женщина и сделала правильный выбор!

Откровенно ржу, подходя к машине, усаживаю Петю в кресло и на автомате закрепляю ремень. Фёдор дарит мне ещё более очаровательную улыбку, напрочь стирая недоразумение нескольких последних минут.

Девушка всё это время стоит рядом с передней дверью, тщательно меня разглядывая. Рассаживаемся по своим местам, в который раз резко набираем скорость.

– Я Энджи, – представляется она.

– Света, – отвечаю я.

– Све-е-ета, – доносится эхом с заднего сиденья.

Энджи, понимая, что её могут перебить в любую секунду, быстро продолжает:

– Тебе, случайно, работа не нужна? Ты куда направляешься?

Пока раздумываю над тем, стоит ли называть ей реальное место, мне успевают озвучить условия работы и проживания. Когда же речь заходит о размере оплаты, я зависаю. Ну да, чтобы выложить такую сумму, нужно совершенно ничего не знать о стоимости услуг в данной сфере. Либо же, наоборот, слишком хорошо знать, чего они стоят.

Я подозрительно кошусь на близнецов. Пару нимбов, крылышки, божественное сияние – и они будут вылитыми ангелочками.

– Соглашайся, – шепчет Федя. – Мы, на самом деле, хорошие!

Лицо Пети моментально становится каменным. Мне ли не знать, что порой для ребёнка может значить даже случайное слово, а здесь… прямая оценка.

– Энджи, тут такое дело, – решаюсь я и озвучиваю свой пункт назначения, упоминая об уже предложенной работе и её сроках.

– Ерунда, – отмахивается она. – Считай, что всё улажено. Если они откажут мне, то Ба их дожмёт.

Со вздохом зависти размышляю, как у некоторых всё легко и просто.

Близнецы оживляются. Они тоже верят в силу всемогущей Ба.

– Мать, а ты кормить нас собираешься? – Даже не оборачиваясь, узнаю манеры Пётра.

Энджи морщится, ей явно неприятно такое обращение.

– Есть после шести – вредно, – зло цедит она.

Но Пётр не зря получил своё имя. Он точно знает, куда бить, и делает это со всей жесткостью.

– Это только таким жирухам, как ты, мать! А нам с Федькой и… Светой можно!

Красивое лицо Энджи багровеет.

– Ты же понимаешь, маленький говнюк, что решение, кормить вас или нет, зависит только от меня? И присутствие здесь Светы никак на него не повлияет. Более того, – добавляет она с напором, – я прямо сейчас могу вышвырнуть её из машины.

И это не пустая угроза. Интонация Энджи явственно демонстрирует серьёзность её намерений.

Чёрт! Моя внутренняя Мэри Поппинс поднимается, поправляет шляпку, разглаживает несуществующие складочки на юбке и со словами «Я нужна этой семье!» принимается размышлять, удастся ли совмещать две работы.

– Прости, Энджи, – тихо, но чётко извиняется Петя.

Судя по довольному выражению лица девушки, такое случается нечасто, поэтому её настроение мгновенно улучшается, и она сворачивает в город, на окраине которого видна вывеска круглосуточного супермаркета.

Пока подъезжаем и паркуемся, размышляю над тем, что это, пофигизм или безвыходность ситуации, когда ты нанимаешь няню в прямом смысле на обочине дороги. Да и вообще, теряюсь в догадках, кем приходится Энджи мальчишкам. Логичнее всего предположить, что старшая сестра, на которую скинули заботу о младших братьях, да ещё и таких провокаторах. От того и раздражение, и озлобленность.

Но принимать решение относительно найма персонала! Хотя да, есть же ещё и Ба…

А мужчины в этой семье имеются? Ну, вообще-то, да, двое так точно. Сидят и всеми своими действиями сигнализируют, что совсем не прочь отправиться в магазин с Энджи.

– Хочу в нормальный туалет, – аргументирует свои попытки расстегнуть ремень Федя.

– А я всю попу отсидел. Ножки болят, – стонет Петя, заговорщически мне подмигивая.

– Хорошо, – соглашается девушка, – но быстро. Я за покупками, вы со Светой – в туалет.

Она бросает мне ключи, хватает сумочку и телефон, выпрыгивает из машины и быстрым шагом удаляется по направлению к магазину.

Я в шоке.

– А может, ну её, Свет? Поехали к Ба сами. Она классная, тебе понравится, – ну, естественно, это Пётр.

– А как же сестра? – чисто на автомате выдаю я своё стройное, логичное обоснование.

– Какая сестра? Твоя? – удивляется пацан. – Заберём с собой. Федь, у неё сестра есть, теперь делиться не надо.

– Ваша! – прерываю его я. – Энджи.

Их мордашки вытягиваются прямо у меня на глазах.

– Какая ж она нам сестра? Она наша мамка.

Угу… Молодая, да ранняя. Умоляю судьбу, чтобы хотя бы тогда, когда это случилось, Энджи испытывала настоящие чувства. Потому что то, что перед глазами сейчас, – их полное отсутствие.

– А сколько маме лет?

– Девятнадцать, – отвечают они хором.

Отработанный номер.

– А вам?

– Мы уже большие, нам сейчас четыре, но скоро будет уже пять, – с восторгом сообщает Фёдор, раскрывая ладошку полностью.

– А ваш папа?

– Он с нами не живёт. Что ему с нами делать? Мы же ещё маленькие, – заявляет Петя, явно кого-то передразнивая.

– Ну и дурак, – не выдерживаю я, нарушая все педагогические и психологические правила. – Вы классные! И совсем не маленькие, вам уже ПОЧТИ ПЯТЬ.

Близнецы довольно улыбаются, в нетерпении елозя в креслах.

– Ладно, вперёд на поиски туалета! А то мама сейчас вернётся, а мы всё ещё тут.

 Громкое хихиканье в ответ.

– Она тыщу часов может по магазинам ходить, мы ещё и поспать успеем, – делится правдой жизни Федя.

Кто бы сомневался!

Открываю сумку, достаю ветровку. Во-первых, уже прохладно, во-вторых, у неё глубокий капюшон, а мне нельзя светиться. Окончательно освобождаю близнецов от ремней. Курточки они надевают сами, тщательно застегивают молнии.

У обоих рюкзачки. Интересуюсь зачем. Мне тут же показывают содержимое: телефон, планшет. Не, ну это сейчас действительно самое главное!

Подкалываю насчёт наличия аккаунтов в социальных сетях. Есть, но закрытые. Ба запрещает, поэтому только для своих. Меня обещают добавить.

Далее по пистолету, паре машинок и полноценный набор «радость няни»: салфетки, пластыри и прочие полезности.

Отлично! Что-то подсказывает, что не мама собирала.

Фёдор поднимает на меня сияющие глаза, протягивая шоколадный батончик.

Пётр в шоке.

Трачу пару минут на то, чтобы их разнять. Первое беспокойство за Фёдора сходит на нет. Он, однозначно, может за себя постоять. Когда будем на месте, надо бы освежить свои знания по работе с несколькими детьми в семье.

А пока я пытаюсь хотя бы чуть-чуть приблизиться к ледяным интонациям, которыми так мастерски владеют все вокруг. Ну… с пятой попытки что-то начало получаться, или мальчишкам просто надоело драться.

Батончик, от греха подальше, оставляем в машине. Беру обещание, чтобы от меня ни на шаг, но, на всякий случай, крепко сжимаю их ручки.

Магазин большой. Энджи нигде не видно. Следуя указателям, быстро добираемся до туалета. И тут возникает проблема: близнецы ни в какую не хотят идти в женский, а мне неохота в мужской.

Решение я принимаю мгновенно, когда слышу, что в мужском туалете кто-то есть. Просто подхватываю пацанов на руки и залетаю в женский. Они в шоке от моего самоуправства, даже возмущаться нормально не в силах. Благо в туалете никого. Уже практически полночь. Прохожу ещё одно испытание под названием «мы всё сами, женщина, не мешай». Опираюсь лбом о холодный кафель и тихо нервно смеюсь. Похоже, сегодня я любимица судьбы: хотела отвлечься от тяжёлых мыслей – получила развлечение в двойном размере. А ведь и правда, стало намного легче.

Па-а-аш, где ты? Хочу к тебе…

– Мы всё! Можешь повернуться, – разрешает Пётр.

– Пошли искать маму?

– Энджи, – поправляет меня Фёдор. – Она не любит, когда мы её называем мамой.

– Я пока слышала только «мать».

– А что, есть разница? – притворно удивляется Петя.

– Есть, позже объясню, – с улыбкой, которая не сулит маленькому троллю ничего хорошего, обещаю я.

Он опускает глаза, быстро подходит ко мне и тянет на выход. Фёдор уже держится за вторую руку.

Идём вдоль стеллажей. Близнецы совершенно равнодушны к товарам. Когда ты получаешь всё, что хочешь, по первому требованию, то и желаний не остаётся. Им сейчас намного интересней выяснить, кто перетянет меня на свою часть прохода. Поддаюсь то одному, то другому. Все довольны. Здесь самое главное – вовремя остановиться, чтобы не было обид.