Демон Судьбы. Проснуться Демоном

Чиррла печально свесил уши, недовольно хрюкнул и побрел с поляны, просто излучая недовольство.

Я не стала терять времени, по-быстрому набрала хвороста и развела костер. Наконец-то моя зажигалка пригодилась! Кипятить воду было не в чем. Да и, пожалуй, незачем. Может быть та прекрасная трава (фейо, кажется) и подняла бы Рея на ноги, но как её извлечь из его мистического запасника, я понятия не имела. Немного подумав, я решила попробовать перевернуть Рея и посмотреть, что у него там со спиной. Мне показалось, что он таки словил что-то в первый момент нападения, но в суете сражения я ничего не успела разглядеть, да и плащ его закрывал весь обзор.

Перевернув Рея на бок и убрав закрывавший все плащ, я в ужасе уставилась на его спину. Плащ был безнадежно испорчен: разодран напополам практически по всей длине, куртка тоже. И рубашка. Вдоль всей левой части спины красовался жуткий то ли ожог то ещё что, словно прошлась раскаленная борона. Крови было мало (все сосуды, похоже, заплавились), кое-где кожа свисала клочьями, обнажая обгорелые мышцы. Как он с этим кошмаром ещё функционировал, вообще непонятно. Я призадумалась. В моей аптечке ничего для ожогов не было. Да и что там могло быть! Тут явно требовалась реанимация и операция по пересадке кожи. А к моим услугам были всего лишь бутылочка с ключевой водой и моя футболка. Решив, что всю футболку я жертвовать не буду (не хватало еще потом разгуливать в одном лифчике), достала ножнички и укоротила её, заодно сровняв выдранный чиррлой кусок. Аккуратно промыла и промокнула рану (Рей даже не дёрнулся) и задумалась, что делать дальше. Конечно для перевязки можно было использовать белую рубашку Рея (пижон! Кто в походы в белых рубашках ходит!), оказавшуюся у него под курткой (все равно вдребезги разодрана), но это можно сделать потом. А пока я решила поупражняться в магии. В конце-концов, если я умею видеть клетки, то наверняка смогу как-нибудь поубивать микробов и подхлестнуть регенерацию.

Я вдохнула-выдохнула и приступила. «Микроскопическое» зрение удалось практически сразу – что значит регулярные тренировки! А вот дальше дело встало. Вместо клеток кожи я почему-то упёрлась взглядом в стену. Добротную такую стену, сделанную из красивой голубенькой черепицы. Надо же, какую защиту себе возвел! Только почему она его не защитила-то? А может защитила? Иначе он бы там весь сгорел?

Так или иначе, я решила поупорствовать со взломом. Ну где-то ж у него должны быть спрятаны нормальные клетки! Надо срочно что-то делать. У него ж лютый ужас на спине! Я сконцентрировалась ещё сильнее. Глухо. Всё, чего я добилась, это того, что по контуру каждой черепичинки начало разгораться оранжевое сияние. Пока я с любопытством изучала этот феномен, сияние расширилось, заполнив черепицу полностью, и вдруг полыхнуло мне в лицо фотовспышкой.

Когда я слегка проморгалась от плавающих пред глазами флуоресцентно-оранжевых пятен и смогла сконцентрировать взгляд на ране, оказалось, что, как ни странно, рана слегка поджила. Нет, не исчезла полностью, как те порезы, которые Рей залечил с помощью отвара, но уже не выглядела как живое мясо, затянувшись тонкой нежной пленочкой. Причем создавалось ощущение, что пленочка нарастала и уплотнялась буквально на глазах.

Как это вообще возможно?

Рей слегка пошевелился:

– Пить.

Я поднялась и поднесла к его рту бутылочку с жалкими остатками воды. Похоже, надо снова искать этот родник.

– Ты как? – спросила я, пытаясь заглянуть ему в лицо.

– Бывало хуже, – буркнул Рей, кривясь и пытаясь пощупать свою спину. Недоуменно нахмурился, потрогал еще раз, посмотрел на ладонь и перевел взгляд на меня:

– Твоих рук дело?

– Что именно?

– Эта скотина успела меня здорово по спине дёрнуть, насколько я помню, пока мы с тобой отношения выясняли. Я чудом успел закрыться. А сейчас там только шрам.

– Это был Шеор? – я сделала большие глаза, пытаясь сменить тему. Мне как-то не хотелось признаваться в попытках взлома его защиты, особенно безуспешных. И я была абсолютно не уверена, что заживление его раны было моих рук делом. Плюс не хотелось его разочаровывать: до настоящего шрама там ещё было ох как далеко.

Рей откинул голову на свою импровизированную подушку и застонал, словно вспомнив что-то крайне неприятное:

– Это не Шеор. Это гораздо и гораздо хуже! Это (последовала длинная и, судя по экспрессии, ругательная фраза на французском) его бывший учитель. Да мать же его! Все ж думали, что от него удалось избавиться!

– А кто это?

– Йор! Бывший глава Совета! Это худшее, что могло случиться! Надо срочно предупредить Лира!

Рей слабо затрепыхался, очевидно пытаясь принять вертикальное положение, и изрядно удивился, когда у него ничего не вышло. Старательно глядя в сторону, он явным трудом выдавил:

– Ты не могла бы мне помочь сесть?

– Да не вопрос, – пожала плечами я. – А смысл? Судя по всему, ты сейчас и руки поднять не в состоянии, не то что колдовать.

Рей обречённо обмяк, но сразу же встрепенулся:

– Зато теперь мне есть, чем гордиться! – с преувеличенным апломбом произнес он. – Да, я вычерпал свой резерв. Но!.. За считанные минуты я ухитрился выстоять против совершенно дикого демона, злобного архимага, да еще и воспользоваться ключ-порталом! Какое счастье, что я решил на всякий случай вчера его сделать!

– А что, раньше гордиться было совсем нечем? – ехидно спросила я. Выражение «дикий демон» мне не польстило.

Рей поднял на меня блуждающий взгляд сквозь пряди волос:

– Ты знаешь, – с некоторым удивлением в голосе медленно произнес он, – до встречи с тобой я никогда не попадал в подобные переделки! Даже удивительно, если подумать! А теперь каждый день, merde, новый рекорд!

– Какая трагедия.

– Да, – с преувеличенным достоинством кивнул Рей. – Я и не представлял, какая у меня прекрасная и спокойная жизнь… была! Жаловался! Ещё с учителем скандалил, когда он меня на тренировках со всех сторон заклинаниями бомбардировал: типа, нафига столько мучений, все равно таких сильных магов нет больше. А смотри-ка! Может он тоже оракул, вдобавок ко всем своим прочим достоинствам? Предвидел твое появление.

Представить себе жалующегося Рея получалось плохо. На данный момент он сидел (ладно, валялся) и непринуждённо вёл светские беседы, хотя должен был бы, по идее, выть от боли. Может, конечно, всё еще шок? Я смерила его оценивающим взглядом и поднялась посмотреть на рану. Спина выглядела получше, чем в самом начале, но ненамного. Хотя, конечно, заживало на нём с потрясающей скоростью.

– Слушай, давай тебя перевяжем? – предложила я. – Я б конечно порекомендовала воспользоваться этим фейо, но, думаю, хрен ты сейчас что достанешь даже из собственного запасника.

– Ну прям провидица! – восхитился Рей. И, помолчав, с покаянным видом добавил:

– Я идиот! Я полный, безнадежный, законченный идиот!

– По какому поводу такое самобичевание?

– Мой атон, – простонал Рей. – Ну вот что б мне не повесить его было на шею!

– И почему не повесил? – заинтересовалась я

– Терпеть не могу все эти бирюльки: болтаются, мешаются, – признался он. – А потом забыл. Да и кто ж мог предположить, что моего резерва вдруг может не хватить! А теперь буду валяться здесь как куча дерьма, пока хоть какие-то силы не вернутся. Всё! Даю слово. Если выберусь из этой переделки, увешаюсь атонами, как последний… как настоящий маг! Кулоны, серьги, браслеты… – его отчётливо передёрнуло. – А прокалывать уши больно?

Я в недоумении выпучилась на него. И этот вопрос мне задает человек, спину которого только что вспахали под озимые, а ему хоть бы хрен. Так что я неопределённо пожала плечами, проигнорировав этот глупый вопрос, и задала свой:

– А может есть какая-нибудь возможность подпитаться ну, скажем, от меня? Ты ж говорил, что у меня есть способности.

Рей встрепенулся было, но сразу же снова скис и пробормотал, отведя глаза:

– Нет. Нет такой возможности. Во всяком случае, не в теперешнем нашем состоянии.

– А как чиррлы или как шессы?

– Тюю! – присвистнул он. – Куда мне до них. Тут миллионы лет эволюции поработали, а я вообще из другого мира.

– А этот твой Йор, он нас не найдет? – забеспокоилась я. – Пока ты тут валяешься?

– Не должен, – задумчиво произнес Рей. – Я готовился как раз к случаю, если нужно будет срочно скрываться, невзирая ни на что, и навесил столько модификаторов, что сам не понимаю, куда нас выбросило. Отследить конечную точку оттуда – нереально. Разве что здесь засекут и доложат, кому следует. Но я старался выбирать места поглуше. Проблема в том, что все эти глухие места всё ещё довольно далеки до места назначения. Главное, чтобы они не пронюхали, что мы идём к Оракулу, а не возвращаемся к учителю. Вот оклемаюсь немного, и посмотрю, куда нас зашвырнуло.

– И сколько времени тебе понадобится, чтобы снова начать колдовать?

– Понятия не имею, – он сделал попытку пожать плечами, но, скривившись, бросил. – Я ж говорю, что никогда в таком состоянии не был.

– Ладно, – вернулась я к первоначальной идее. – Давай я тебя пока перевяжу.

– А чем? – заинтересовался Рей. – В твоей бездонной аптечке и бинты есть?

– Нет, – с сожалением отозвалась я. – Только лейкопластырь. Но то, что у тебя на спине, мало напоминает маленькую царапинку.

– Настолько хреново, хмм? – приподнял он бровь, внимательно изучая выражение моего лица.

– Да нет, – пожала я плечами, старательно маскируясь. – Видала и похуже.

– Мда? Где?

– В морге, – отрезала я.

– А что ты делала в морге? – удивился Рей. – С виду такая приличная девушка!

– Я хотела стать врачом. Но обязательность анатомички заставила меня пересмотреть свои планы на жизнь и перевестись на химфак. К тому же у меня оказалась аллергия на формалин.

– Ааа! – задумчиво протянул Рей. – По крайней мере теперь мне понятно твое маниакальное желание таскать с собой кучу лекарств и лечить всех направо и налево.

– Ну так что, перевязываться будем, или будешь продолжать мне зубы заговаривать? Бинта нет, но у тебя есть рубашка, которая всё равно уже ни на что не годится.

– Блин, серьёзно? – озадачился Рей, завертев головой в тщетных попытках оценить масштаб урона.

– Давай-ка я помогу, – сказала я, подходя, и пытаясь его поднять. Судя по всему, шевелить он мог только головой и немного руками. Всё остальное было куском желе. Как же, как же, припоминаю это неземное ощущение. Но всё-таки ожившего и слегка помогающего мне Рея удалось приподнять и доволочь до ближайшего дерева. Каких-то пять шагов, но с меня сошло семь потов, а Рей в конце-концов снова отключился. Проверив его сердцебиение, я хладнокровно оставила его под деревом и отправилась искать источник.

Глава 21. В которой я днём работаю врачом, а ночью страдаю лунатизмом.

К моему собственному удивлению источник я таки нашла. Даже не сильно заблудилась. Когда я вернулась, Рей уже пришел в себя, но в бледности соперничал с собственными волосами.

– Да, так дело не пойдет, – вымученно усмехнулся он, видимо заметив мой ужас. – Надо что-то делать.

– А что? Может мне ещё поискать эту траву?

– Угу, – буркнул Рей, – она прям везде полянами растет. Это редчайшее растение, я до сих пор удивляюсь, как оно тебе попалось. Удача новичка, не иначе. Нет, поискать, конечно, можешь. Заодно отвлечешься от грустных мыслей, – он блеснул бледной тенью своей ироничной усмешки.

– О! А ты уже в состоянии снова мысли читать? – вот уж никогда не думала, что когда-нибудь испытаю воодушевление от этой новости!

– Похоже и не переставал… – он задумчиво прислушался сам к себе. – Надо же! Но мысли я не читаю, я же говорил. Мысли – это не книга, чтобы их читать. Словами редко кто мыслит, и то не всегда: мы ж не на сцене. Все больше образы, причем в несколько слоёв. У каждого человека такой бардак в голове, что всё, что обычно удается понять, это общее направление и эмоциональный окрас. Просто конкретно твои эмоции обычно просто с ног сносят, – он откровенно хохотнул. – Как тебя твой фиансé выносит?!

– Не знаю, – буркнула я. Вот дался ему мой фиансé! – Он все больше по конференциям разъезжает. Давай лучше тебя забинтуем и посмотрим, что можно сообразить насчет еды.

Я осторожно сняла с Рея плащ, куртку и рубашку. Это оказалось легко. Все эти вещи были разодраны сзади на две части и держались только в районе воротника и низа.

– Слушай, у тебя точно нет температуры? – поинтересовалась я у него, снова поразившись жару, исходящему от его тела

– Да вроде нет, – он, забывшись, снова сделал попытку пожать плечами и зашипел от боли. – Я бы наверное заметил.

Затем он перевел печальный взгляд на куски своей одежды:

– Как не вовремя! В нормальном состоянии я б это за секунду исправил.

– Ничего, – небрежно сказала я. – Все равно торопиться некуда. Длинные скучные вечера хорошо коротать у камина (костер тоже сойдет) за рукодельем.

Рей с растущим изумлением наблюдал, как я вытаскиваю из рюкзачка походный набор с иголками-нитками:

– Знаешь, я начинаю думать, что ты уже на самом деле вполне освоила концепцию пространства-времени. Это ж не хуже моего запасника!

– Извини, ниток мало, так что с цветом выбирать не придется, – демонстративно перебила его я. – Буду использовать все, что есть, по очереди. Рубашку на бинты, куртку и плащ постараюсь залатать.

– А может и рубашку оставить? – жалобно попросил Рей. – А то в одной куртке неудобно и жёстко!

Я погладила лежащую у меня на коленях рубашку. Сшитая то ли из шёлка то ли из батиста, она и в самом деле была нежной, мягкой, и очень приятно касалась кожи. А еще она была потрясающе чистой, словно он не ходил в ней несколько дней подряд. Хорошо, блин, быть магом!

– Могу только поменяться: рубашку возьму себе, на бинты пойдет моя футболка.

Рей критически осмотрел предлагаемую замену, скептически скривился и вздохнул:

– Ладно. С рубашки я потом реплику сделаю, чтоб никому не обидно было. А вот футболка твоя в этом плане бесполезна: все равно на меня не налезет.

Я на скорую руку сметала дыру на рубашке (на этом белые нитки и закончились) и решила переодеться.

– Отвернись! – буркнула я странно притихшему Рею

– Ну почему же, – кокетливо запротестовал он. – Я помню, у тебя такой потрясающий лифчик!

– Слушай, ещё час назад ты заявлял, что собираешься сдохнуть, и просил не мешать. Сейчас тебя надирает на стриптиз. Ты уж определись! – тут я осеклась и, нахмурившись, присмотрелась к Рею. У него действительно был какой-то полубезумный взгляд. Впрочем, с этими его лохмами, вечно падающими на лицо, хрен разберёшь.

Я подошла и дотронулась до его лба. Он просто полыхал.

– Motherfucking shitball! – выругалась я. – Да у тебя жар!

Рей одарил меня слабой улыбкой и отрубился.

– Fuck, fuck, fuck! – я вскочила и нервно забегала по поляне. Единственная пачка антибиотика была в своё время скормлена принцессе. Что делать теперь, я просто не представляла. Так, у меня ещё остались капсулы жаропонижающего и есть маленький тюбик наружного антибиотика для ран. Быстро переодевшись в рубашку Рея и подвернув её по своей фигуре, я спирально разрезала маникюрными ножничками футболку, смазала рану Рея антибиотиком и забинтовала. Футболки еле хватило. Затем заменила платок под его головой на свернутую куртку, а платком и плащом укрыла Рея. Его уже явно потряхивало от озноба. Да, дела.

Достала из косметички термометр и сунула Рею под мышку. Буквально сразу термометр взорвался раздраженным писком: 105F. Я, не сдерживаясь, выматерилась в голос. Ему срочно нужно сбивать температуру, а мне не в чем растворить таблетки!

Схватив бутылочку с водой, я сжала её в ладонях и сосредоточилась, пытаясь усилием воли разогреть воду, представляя, как молекулы воды пляшут и толкаются всё быстрее и быстрее, вода булькает… я увлеклась настолько, что выронила внезапно обжёгшую мне ладони бутылочку. Хорошо она была закрыта! Ура, получилось!

Так, что там можно использовать в качестве стакана? Я нервно высыпала содержимое своего рюкзачка перед собой на траву и мрачно всмотрелась в кучу. Ага! Баночка жевательной резинки. Вытряхнув кубики жвачки в карман рюкзачка, я оторвала крышку, плеснула в баночку горячей воды и бросила две таблетки ибупрофена. Ну что ж, приступим. Я подсела к Рею и аккуратно переместила его верхнюю часть туловища себе на колени. К сожалению, его зубы оказались намертво стиснуты, и влить лекарство не представлялось возможным. Я где-то читала, что если надавить на определённые точки на челюсти, то зубы разожмутся, но то ли я давила не на те точки, то ли мне просто не хватало сил, но челюсти Рея открываться не собирались. Я подумала ещё и зажала ему нос. Дохлый номер. Не приходя в сознание, он начал со свистом дышать сквозь стиснутые зубы. Да что ж такое! Палкой, что ли, ему челюсти разжимать?!

Но тут Рей зашевелился у меня на коленях. Я уж было обрадовалась, что он пришёл в себя, но нет. Оказалось, нет, просто начал скатываться в бред. Сначала он просто невнятно что-то бормотал и дёргался, порывался куда-то идти… Затем на пару минут притих, но стоило мне расслабиться, как вдруг он, резко забившись у меня в руках так, что я чуть не разлила дефицитнейшее жаропонижающее, заорал: «Папа! Нет! Нет!!!», и, всхлипывая, затих на минуту только затем, чтобы снова забиться у меня на коленях как рыба в неводе, жалобно бормоча: «Больно!»

Я положила ладонь на его обжигающе горячий лоб, концентрируясь на попытке успокоить и расслабить, и вдруг мне прямо в мозг ударил такой поток горя и тоски, что у меня на миг потемнело в глазах, заставив поперхнуться собственным вдохом. Ощущение пропало столь же резко, сколь и возникло, но я продолжала в ужасе смотреть на обмякшего на моих коленях Рея. Что с ним произошло?! Что произошло с его родителями?

И тут я заметила, что как только он расслабился, его челюсти разжались, так что, быстренько приподняв ему голову повыше, я влила ему в рот лекарство. Он послушно проглотил, так же не приходя в сознание.

Я замерла, покачиваясь, всё ещё прижимая его голову к своей груди. В голове снова царил бардак. Слишком много всего произошло за последние несколько дней. Я начала опасаться, что моя психика просто не справится с обилием валящейся на меня информации. Рей. Я перевела взгляд на его точёный профиль в отсветах костра. Тень густых ресниц закрывала половину щек, в углах губ и между бровей залегли горькие складки. Сейчас он совершенно не походил на ехидного и легкомысленного болтуна, каким казался с момента нашей первой встречи. Сейчас он больше всего напоминал благородного рыцаря, павшего в битве. Я мысленно усмехнулась собственному пафосу. И тем не менее.

Потом, похоже, я на время отключилась сама.

В какой-то момент, вынырнув из дрёмы, я поймала себя на том, что машинально перебираю его волосы. О, Господи! Я отдёрнула было руку, но потом подумала, что он всё равно ни хрена не чувствует и не понимает, и продолжила это умиротворяющее занятие (чиррла бы подошёл для этого дела ещё лучше, но он всё ещё где-то шастал). Судя по всему, жар немного спал. Я с облегчением вздохнула. Наверное, стоит подумать об ужине. Впрочем, хрен с ним. Рей явно был не в том состоянии, чтобы что-то есть, мне в кои-то веки жрать не хотелось абсолютно. Даже странно. Ночь явно наступила уже давно. Где-то свиристели лягушки (ага, значит какой-то водоём неподалеку имеется!) и сверчки (или кто-то вроде), на небе меж верхушек деревьев торчала одинокая луна, зелёная и сырообразная.

Я, не вставая, одной рукой подкинула в костёр еще дров, накинула на себя плащ Рея, укутав и себя, и его, прислонилась к стволу дерева, и уснула.

Мне снилось, что я бреду по степи. Летний полдень, жарит солнце, под ногами среди полусухой ломкой травы качаются степные гвоздички, низкорослая полынь, чертополох и редкие былинки ковыля. При каждом шаге из под ног на разноцветных крылышках веером рассыпаются стаи кузнечиков всех видов и размеров. Ветер дышит в лицо жаром, настоенным на соснах, чабреце и полыни. А я ведь не просто так тут бреду! У меня есть цель! Мне что-то нужно найти. Срочно. Я нервно оглядываюсь и вижу рядом с собой чиррлу. Чиррла в свою очередь недоумённо озирается вокруг и останавливает свой взгляд на мне. Я резко вспоминаю, что мне нужна травка. Фейо! И я обращаюсь к чиррле: помоги!

В этом сне чиррла умеет разговаривать. Вернее, около его головы в смешном кружочке-облачке, как в комиксах, всплывают простенькие фразы, а я их расшифровываю. Вот и сейчас на мою просьбу в кружочке всплывают и лопаются несколько вопросительных знаков. Ах да! Ему же название травы ничего не говорит! Я изо всех сил представляю себе это растение: серебристые серо-зеленые вытянутые листики, трехлепестковые поникшие белые цветы… Чиррла трясёт головой и в его кружочке появляются слова «Дух-трава! Плохо! Не ешь!». Я представляю себе умирающего Рея и его рану. Чиррла склоняет голову набок. «Перевёртыш! Не люблю!». Но сразу же, встряхнувшись, поправляется: «Перевёртыш – хороший. Еда!». В кружочке появляется картинка с Реем, который, воровато оглядываясь, присаживается на корточки и протягивает чиррле ладони, над которыми вспыхивает серебристое облачко. Чиррла на картинке радостно ныряет в облачко мордой. Облачко быстро тает, зато вокруг чиррлы начинают вспыхивать маленькие серебристые искорки. «Вкусная еда!» – Чиррла довольно кивает, разворачивается и начинает трусить по степи, разгоняя кузнечиков. Я спешу следом. Солнце исчезает за тучей, поднимается ветер, степь начинает прерываться и исчезать в серой мгле. Я, прикрывая глаза рукой и щурясь от больно секущего мелким песком ветра, иду за чиррлой. В какой-то момент сквозь вой ветра я слышу настойчивое тявканье чиррлы и, с трудом приоткрывая глаз, вижу, что он, припав к земле прижимает что-то лапой. Над его головой всплывает фраза «Скорей! Бери! Уходи!» Ветер с воем кидается мне в лицо, я успеваю на ощупь выдирать что-то из-под пальчиков чиррлы, и ветер, превратившийся в ураган, швыряет меня на землю и катит по степи как перекати-поле. Я ударяюсь обо что-то головой и просыпаюсь.

Глава 22. В которой я пробую себя в зельеварениии и дискутирую о любви.

Похоже, резко мотнув во сне головой, я со всей дури треснулась затылком об дерево, привалившись к которому спала. Чувствуется, будет шишка. Было утро. Солнце уже вызолотило верхушки деревьев. Костёр явно потух уже давно, так как даже углей не было. Рей по-прежнему спал у меня на коленях. Правда за ночь он умудрился устроиться поудобнее: теперь лежал на правом боку, обнимая меня обеими руками за талию как подушку, носом уткнувшись мне в бок. Естественно, зарывшись под рубашку. И здорово припекал мне кожу. Я вздохнула, покачала головой, но будить больного не стала. Вместо этого я наконец раскрыла кулак, который сжимала настолько судорожно, что он уже начал болеть. У меня в ладони, среди песка, мелких камешков и сухой травы, лежал одинокий наполовину оборванный и изрядно помятый листик знакомого серебристо-зеленого цвета, распространявший свой упоительный аромат даже в таком неприглядном состоянии. Я чуть не завопила от радости! Как растение из сна оказалось у меня в руке, я предпочла не задумываться. Вот как я могла куда-то отсюда исчезнуть? Особенно, если учесть, что Рей всё это время явно дрых у меня на коленях, причём вцепившись в меня как в спасательный круг.

Похлопав вокруг себя ладонью, я нащупала свою бутылочку с остатками воды и баночку из-под жвачки, которые вчера небрежно отбросила после использования. Хорошо хоть куда подальше не зашвырнула в пылу событий!

Припомнив действия Рея при приготовлении отвара, я недовольно скуксилась: помнится, он что-то там приколдовывал. Ну, в любом случае, у нас без вариантов. Или пан или пропал. Я уже почти машинально разогрела бутылочку в руках… и вдруг меня осенило: вытяжки обычно еще лучше получаются на спирту! А у меня ж осталось еще немного спирта, про который я напрочь забыла, и распылитель с которым лежал в отдельном кармашке моего рюкзачка. Хо-хо! Я вытащила бутылочку и вылила остатки спирта в баночку из-под жевательной резинки. Туда же бросила обрывок листа фейо. Подумав, взяла палочку и тщательно размяла лист в спирте. Спирт почему-то зашипел, раствор окрасился в приятный голубой цвет. Взяв баночку в ладони, я постаралась максимально сконцентрироваться на своём конкокте, сообщая ему идею, что он должен лечить, восстанавливать и вообще оказывать самое благотворное влияние на организм. Воровато оглянувшись (не видит ли кто?) и сгорая со стыда от столь беспардонного подражательства, я поводила рукой над настойкой. На этом я сочла свою миссию выполненной и начала раскутывать Рея, чтобы добраться до его раны. Рей почти никак не отреагировал на моё вмешательство в его сон, только что-то невнятно буркнул и ещё сильнее сжал свою «подушку». Да чтоб тебя! Я и так еле дышала!

К счастью, плёночка, образовавшаяся на ране, не дала футболке-бинту намертво прилипнуть, так что разбинтовала я его сравнительно легко. К моему сожалению, рана, пожалуй, выглядела хуже, чем вчера. Она явно воспалилась, края покраснели и распухли. Мда. Похоже, не все антибиотики работают, как положено.