Спящая… красавица?

Ригур покосился на Гектора. Тот выглядел хмурым и чем-то озадаченным. "Надеюсь он о примирении с нашими спутниками думает, а не о том, как полуорку в кровать затащить", – подумал принц и снова уставился на дорогу. Перед глазами опять встала утренняя сцена: вот девушка совершает поклон и довольное выражение лица ренсийца сменяется…чем? Удивлением? Причем настолько сильным, что Гектор не сдерживается и хамит, а потом интересуется у Ресто проблемами поведения девушки. Занятно…Додумать только-только оформившуюся мысль Рину не дал сам ренсиец, собравшийся наконец с духом и начавший разговор.

Остальные полчаса Рин потратил слушая бредни парня о том, что Эли на самом деле не просто воспитанница гномов, а оркская принцесса, аргументируя все тем, что у девушки на теле имеется уникальная родинка, которая может быть только у членов правящей семьи. Бред, о чем он сразу же и заявил. Ригур смотрел на распинающегося Гектора и отстраненно размышлял – этот ренсиец действительно так глуп или также как и сам Рин ведет свою игру? С другой стороны, данная история вполне может быть, конечно, Эли не могла быть принцессой, но если она просто дочь кого-то из клана Черных Волков, то тоже весьма неплохо. Девушка в любом случае станет частью элиты, а потому есть неплохой шанс утихомирить вражду между гномами и орками. Отголоски старых войн еще во времена Властелина до сих пор были слышны и ощутимы и иногда доставляли проблемы. Вздохнув и прервав свои размышления на тему расовых предрассудков, а также пообещав Гектору поговорить с Бравуром, Рин пришпорил лошадь и направился в сторону головы обоза.

Вопреки не самым хорошим ожиданиям Ригура гном оказался в весьма приподнятом настроении и, казалось, совсем не помнил об утренней сцене. Увидев солигийца, он приветственно вскинул руку и улыбнулся.

– Надоело плестись в хвосте? – прогудел Бравур, когда парень поравнялся с ним.

– Скорее захотелось скоротать путь в хорошей кампании, – ответил Рин и оглянулся на обоз за спиной. – Мой товарищ не слишком разговорчив, а в беседе дорога короче.

– Верно, – согласился гном. – И о чем же Вы хотите поговорить, Ваше благородие?

– Можно просто Рин и на "ты", – прервал церемонии Ригур. – Мы не на королевском приеме.

– Добро, – взгляд купца потеплел. – Тоже люблю общаться по-простому. Должен поблагодарить тебя за помощь, оказанную моему брату. Если бы он тебя тогда не встретил, кто знает как сложилась бы жизнь нашей семьи. В общем, спасибо.

– Я сделал то, что должен был, – просто сказал молодой человек, пожав плечами. А бросив взгляд в сторону Эли предположил: – Ресто ведь изгнали из-за того, что он удочерил полуорку?

– Да, – не стал отпираться Бравур, потом, немного помолчав, глухо, словно нехотя, произнес: – Это долгая история.

– Так и дорога впереди длинная, – лукаво заметил Рин. – Но если это тайна, настаивать не буду.

– Да какая там тайна, – махнул рукой гном и начал рассказ.

Все началось чуть больше семнадцати лет назад, Ресто тогда едва исполнилось двадцать четыре года и он впервые самостоятельно выбрался из родных подземелий к людям. День своего совершеннолетия молодой гном решил отметить в городе Шарт, находящемся на границе с Гномьим царством и Солигией. Добираться туда нужно было часов десять тайными горными тропами, но парня это не отпугнуло, так хотелось поскорее оказаться на свободе подальше от надзора старших. Никого с собой он брать не собирался: единственный брат уже два года как перебрался в степные княжества и в родные горы должен был прибыть не раньше чем через три месяца, а друзья не достигли нужного возраста. Пришлось отправляться в одиночку, но это только радовало молодого гнома, выбиравшегося до этого в мир людей только на ярмарки и то, в сопровождении либо родителей, либо одного из Старейшин. Можно было не опасаться, что в самый неподходящий момент тебя за шкирку потащат домой. Ничего сверхъестественного в планах Ресто не было: прогуляться по Шарту, посмотреть на людей поближе, посидеть в какой-нибудь таверне, ну и на сладкое завалиться в бордель – куда уж без этого молодому организму? Однако ничему из этого не было дано случиться – в тот день возле городских ворот Ресто встретился с Далией эр Шиат, молодой вдовой откуда-то из дальних провинций.

– Далия эр Шиат покорила братишку с первого взгляда, даже наличие ребенка его не остановило, – вздыхая вспоминал Бравур. – Они стали встречаться, где-то через полгода Ресто предложил ей выйти за него замуж и переехать в горы. Ты же знаешь, наши сквозь пальцы смотрят на смешанные браки. К сожалению, женщина отказала, причем в такой жесткой форме, что больше брат на эту тему с ней не заговаривал. Далия осталась жить в Шарте, а Ресто вернулся в свой родной город Бергстарн, в подгорное царство. Но их связь не прервалась, она длилась долгие одиннадцать лет – каждый свободный день, каждый выходной и праздники Ресто проводил вместе с любимой женщиной и подрастающей Эли. Девочка считала его своим отцом, а о настоящем Далия никогда не говорила. Она вообще не любила вспоминать прошлое.

– Она была красивой? – спросил Рин, внимательно слушавший гнома.

– Я видел ее только один раз, перед своим отъездом в Акаарский халифат, где мне нужно было отработать десять лет на благо рода, – Бравур нахмурился. – Эли тогда исполнилось три года, и брат затащил меня на празднование ее дня рождения. Никогда не забуду этот день – аромат свежеиспеченного торта, измазанная кремом Эли, Далия вся в муке и счастливый Ресто, приглашающий меня к столу, – лицо гнома осветила грустная улыбка. – Она была невысокой, пухленькой, с очень доброй улыбкой и большими карими глазами медового оттенка. Наверное, она была очень красива.

– Далия погибла, когда Эли было одиннадцать лет, – гном прокашлялся, стараясь избавиться от кома, вдруг ставшего в горле. – Зимой. Она работала служанкой у одной богатой госпожи. В тот день они возвращались с рынка, было морозно, дороги обледенели. Карета перевернулась – погибли обе: и Далия, и госпожа. Ресто забрал Эли к себе в Бергстарн, к тому времени у него уже был свой дом. Два года они прожили тихо и спокойно: брат работал в мастерской у родителей, дочь следила за домом. Но когда девчонке пошел четырнадцатый год начались проблемы.

Бравур снова замолчал, Рин тоже помалкивал, не торопя рассказчика. Он примерно представлял, что было дальше, но предпочел бы выслушать все до конца.

– Сначала были проблемы со слухом – он стал острее, но Эли только радовалась и ничего не рассказывала отцу. Затем пришел черед ушей, но и это не страшило девочку. По настоящему Эли испугалась, когда стали расти клыки. Вот тогда-то она и прибежала к Ресто вся в слезах и лопочущая о смертельном проклятье, которое наслала на нее дочка ювелира с соседней улицы. Откуда ей было знать, что это просыпается ее орочья половина? Девочка-то себя считала человеком, ну и чуть-чуть гномом (потому так радовалась обострившемуся слуху, думала папина кровь проявляется). А вот для братишки это открытие стало шоком – он-то сразу понял, что происходит. Пусть Ресто никогда не видел полукровок, но про их отличия прекрасно знал – нас этому тоже учат. Брат сразу понял, кто такая Эли, причину, почему Далия отказала ему, почему не рассказывала о прошлом, почему всячески уходила от этой темы. Ясно было, что любимая ему лгала о себе и о дочери, которая и дочерью ей не была. Только Ресто полюбил Эли как родную и не желал подставлять девочку под удар. Он хотел в тот же день покинуть Бергстарн. Их перехватили на выходе из города на поверхность, затем был суд Старейшин, постановивший пожизненное изгнание без права заниматься ремеслом за то, что брат посмел привести в горы исконного врага гномов. Ресто поставили клеймо преступника и его с Эли выгнали из дома.

Бравур замолк и как-то странно посмотрел на Рина, словно ожидая приговора, что удивило молодого человека. В отличие от сородичей купца он не видел в поступках Ресто ничего предосудительного, о чем сразу и сказал.

– Ресто защищал свою дочь, не вижу в этом ничего плохого, – проговорил Ригур, когда Бравур закончил рассказ. – Кто их выдал Старейшинам известно?

– На Ресто точила зуб половина ювелиров Бергстарна, так что, разумеется, неизвестно, – гном вздохнул, но потом с гордостью произнес. – Изделия братишки привлекали внимание, когда он был еще подростком. И часто внимание это было больше завистливым, чем восхищенным. Как только Ресто изгнали, многие ювелиры, а в Бергстарне их достаточно, вздохнули спокойно. Исчез их главный конкурент.

– Ясно, – немного разочарованно промолвил Ригур. Между собеседниками повисло молчание – Бравур заново переживал события прошлого, принц не зная, что еще спросить, разглядывал окрестности. Старый тракт был весьма оживленной дорогой. По нему постоянно сновали крестьянские телеги, запряженными явно столетними клячами, бывали и кареты с гербами, известными Рину, изредка встречались одинокие всадники в запыленной одежде, один раз проехал торговец с повозкой, загруженной бочками со знаком виноградной лозы, указывающей, что в них находится вино. Проводив торговца взглядом и вспомнив специализацию Бравура парень полюбопытствовал, как гном, основное занятие которого в основном кузнечное и ювелирное дело, стал торговцем дорогих вин. Услышав вопрос купец ухмыльнулся.

– Ты не первый, кто спрашивает меня об этом, – он погладил рыжую бороду, заплетенную в короткую косичку. – Дело в том, что кузнец я посредственный, не говоря уж о том, что не смогу отличить простой булыжник от алмазного самородка. Могучий Трор видимо решил, что одного таланта Ресто в нашей семье достаточно и обделил меня способностями к горному делу. Но Святая Лоритта в милосердии своем одарила меня тонким вкусом к винам.

Бравур прикрыл глаза, вспоминая. Гному было двадцать один, когда проявились его необычные способности. Как известно, гномы не пьют вино, кроме алессийского, предпочитая пиво, которое сами варят, и забористую гномью настойку, приготовленную из каких-то пещерных грибов. Но тогда случай был исключительный – старейшина рода Бравура готовился отбыть к одному из степных князей, договариваться насчет поставок оружия и доспехов – в степи как обычно назревала очередная война. Прослышав, что князь большой ценитель вин, старейшина хотел сделать тому подарок. Увы, алессийское ему не позволяла жадность, а вот на неплохое солигийское белое старейшине вполне хватало. Поэтому он, взяв с собой молодого Бравура, исполнявшего тогда обязанности его помощника, и еще двух гномов в сопровождение, отправился в Шарт.

– У Сумара, нашего старейшины, абсолютно нет вкуса. В одной лавке ему подсунули какое-то пойло, которое и вином назвать нельзя было, а он даже не заметил. В отличие от меня, – гном снова погладил бороду. – Я же, как только учуял запах этого пойла, так сразу же в голове промелькнуло, что вино разбавлено, что изначальное оно было сделано на востоке Солигии, а точнее в Прайнской провинции, год назад, причем из перезревших ягод. Я даже мог сказать при какой температуре ягоды вызревали. Короче, не выдержал и все это выложил. Старейшина и купец были в шоке, правда купец быстро опомнился и заявил, что его вино лучшее, а я могу выметаться из лавки. Ведь разбирающийся в винах гном – это полная бессмыслица!

Бравур усмехнулся, Рин вежливо улыбнулся, с интересом слушая историю. К ним подобрались остальные гномы, также прислушивающиеся.

– Да только Сумар искренне считал, что гномы разбираются абсолютно во всем, включая вина, – продолжал торговец. – В общем, с купцом он разругался, да еще и дорогущее солигийское белое вытребовал в качестве извинения за нанесенное его роду оскорбление. Да-а, Сумар тот еще жук. А меня через несколько дней отправили в Солигию на ваши виноградники в Прайне, учиться. Так я и стал первым гномом, разбирающимся в винах.

Вот так переговариваясь и перешучиваясь обоз и отряд потихоньку продвигались по старому тракту, все дальше от столицы и все ближе к пункту назначения. За день они проехали несколько деревень, в следующей по пути – в Углицах – Бравур решил остановиться и переночевать. Там у него были знакомые, у которых он планировал разместиться на ночь.

Деревенька была поменьше Сухово, но все же вполне преуспевающая – имелся трактир, небольшая площадь, даже почта. Бравур с Эли отправились к своим знакомым, остальные гномы остались охранять обоз, а Рин с Гектором пошли устраиваться в трактир, находящийся недалеко от деревенских ворот.

Заведение под названием "Гулящий вояка" приятно удивило своей чистотой и миловидной трактирщицей по имени Грета, обладательницей весьма пышных форм, задорных карих глаз и густой гривой волос цвета красного дерева. Оживившийся при виде такой красоты Рин был очень разочарован наличием у такой интересной женщины шкафоподобного мужа-повара, выглянувшего из кухни посмотреть на новоприбывших гостей. При виде окровавленного тесака, казавшегося игрушкой в его руках, глаза солигийца стали совсем тоскливыми. Заметивший это Гектор злорадно осклабился, за что получил довольно болезненный толчок под ребра. От ответного удара ренсийца отвлек мелодичный голос хозяйки трактира.

– Чего желаете, господа? – игриво блестя глазами спросила у парней Грета. – Выпить, поесть или остаться на ночь?

– И то, и другое, и третье, – невольно улыбаясь женщине ответил Рин. – Комнату, ванну и ужин каждому, пожалуйста. А также хотелось бы почистить одежду.

– С ванной будет немного дороже, – предупредила хозяйка. – И дольше.

– Ничего, – успокоил ее вмешавшийся Гектор. – Мы заплатим. И подождем.

– Пять серебрушек, – назвала цену Грета, вытащив амбарную книгу откуда-то из-под стойки для регистрации постояльцев и списка предоставленных им услуг. – Ванну организуем в течение часа, грязную одежду отдадите служанкам, к утру все будет готово. Ужин вам сейчас подать?

– Да, – кивнул Рин, расписываясь в книге и передавая ее Гектору. – Только не надо вина и пива.

– Мой муж готовит вкусный отвар из лесных ягод, – предложила трактирщица. – Очень хорошо идет к жареному мясу с овощами.

– Хорошо, давайте, – согласились молодые люди и, провожаемые служанкой, поднялись на второй этаж в свои комнаты.

Гектор

Комнаты парни получили по соседству, и Ригур сразу же ввалился к Гектору, едва взглянув на свою. В сущности, они были обставлены абсолютно одинаково – необходимый минимум мебели – то есть небольшой стол с двумя табуретками, кровать и комод, где находилось сменное белье.

– Ты куда? – опешил ренсиец, наблюдая как Ригур расхаживает по его комнате заглядывая во все углы. Свои вещи он бросил тут же. – А ну-ка выметайся к себе!

– Ой, да ладно тебе, – отмахнулся от него Ригур, выглядывая из окна. – Я же от скуки там помру. Кстати, милочка, – обратился он к не успевшей уйти служанке. – Скажи хозяйке, чтобы ужин принесли сюда, поняла?

– Да, господин, – кивнула девушка и быстро покинула комнату.

– А не слишком ли много ты себе позволяешь? – с угрозой в голосе начал Гектор, когда сновавший туда-сюда Ригур наконец-то сел. – Никак не припомню, что приглашал тебя.

– Расслабься, – Ригур наконец-то обратил внимание на хозяина комнаты. – Я же сказал – мне скучно. И неужели тебе неинтересно узнать, что рассказал Бравур? Кстати, ты извинился перед его племянницей?

– Я работаю над этим, – буркнул молодой человек, садясь напротив гостя и доставая из походной сумки стопку скрепленной пружиной бумаги с парой карандашей.

– Ну и как успехи? – полюбопытствовал солигийский принц.

– Увидишь, – ренсиец был лаконичен. – Мы с ней поладим.

– Только учти, мне проблемы с разъяренными родственниками девушки не нужны, – сразу став серьезным предупредил Ригур. – Хотя бы до графства постарайся держать себя в руках.

– Ну знаешь, мне проблемы с неверными женами и обманутыми мужьями тоже нежелательны, – парировал Гектор.

Солигиец ухмыльнулся.

– А хороша Грета, правда? – с улыбкой заметил он. – Жаль, что замужем.

– Тебя остановило наличие мужа? – с иронией поинтересовался Гектор.

– Меня остановило наличие тесака в его руках, – все также ухмыляясь ответил Ригур.

– Хороший аргумент, – согласился его собеседник. Тут оба парня переглянулись и оглушительно расхохотались.

– До чего же глупо получилось, – отсмеявшись сказал Ригур. – Сидим как два идиота и колкостями обмениваемся, как будто других дел нет. Пока ужин несут, расскажу, что узнал от Бравура, потом пойду к себе. День был долгим.

Действительно, пока несли ужин, Ригур кратко изложил историю Ресто и Эли, в ходе чего возник ряд вопросов, которые должен был прояснить Гектор уже непосредственно у полуорки. Насчет их общего задания парень не спрашивал, но Гектор сам поднял эту тему.

– Ты подумал о том, что я тебе вчера рассказал? – спросил он, когда Ригур закончил со своим рассказами.

– Да я весь день об этом думал и пришел к весьма неутешительному выводу, – солигиец нахмурился. – Поторопились мы, Гектор. Надо было сначала данных побольше собрать, карты сопоставить, людей ученых подобрать…

– Но ты считаешься лучшим в этой области! И не могу же я тащить с собой этих старых развалин, что заведуют нашей Библиотекой и считают себя светочами науки! – воскликнул Гектор. – Никто не знает о правлении Алдэра Милосердного больше тебя. В конце концов о том, что принц Солигии очень интересуется историей, известно практически всем.

Ригур сразу помрачнел, а ренсиец чертыхнулся про себя, поняв свою оплошность. Всем было известно, что солигийский принц интересуется не столько самой историей, сколько очаровательной дочерью почтенного учителя истории Шарля ди Эрнэ. Точнее интересовался, пока милая Онор не предпочла другого, недавно прибывшего ко двору малоизвестного барона Дункана Игана из дальних провинций с севера страны. Поговаривали, что Ригур так и не простил девушке ее выбор, ведь ничем не примечательный горбун, а это было именно так, и в подметки не годился красавцу-принцу. Иганам запретили приезжать в столицу под страхом смерти, а Онор обзавелась небольшим шрамом на правой скуле – перед отъездом из дворца принц навестил девушку, результатом чего стала страшная отметина на ее лице – знак отвергнутой королевской милости. Ходили сплетни, что его высочество хотел убить Онор, чтобы та не досталась другому, но доказательств никаких не было, а спрашивать об этом в открытую принца, разумеется, никто не осмеливался. Слухи об этом скандале докатились даже до степных княжеств, где в то время находился Гектор.

– Боюсь, мои успехи немного преувеличены, – сердито сдвинув брови проговорил Ригур. – Но я действительно когда-то был очень увлечен периодом правления Алдэра, хотя о том времени сохранилось мало информации. Лишь отдельные отрывки в старинных, чудом сохранившихся летописях, да неясные слухи, мифы и легенды.

В комнату вошла знакомая уже служаночка с огромным подносом, полным различной снеди. Быстро накрыв на стол и послав обольстительную улыбку Ригуру, полную обещаний, девушка покинула комнату.

– Похоже, одинокая ночь тебе не светит, – стараясь разрядить обстановку, заметил Гектор, едва за служанкой закрылась дверь. – Эта девушка пусть и не так хороша как Грета, но тоже вполне-вполне.

– Не интересует, – бросил солигиец. – Лучше подумаем о том, где может быть этот проклятый договор и что он вообще дает оркам. Если эльфы захотят развязать войну, никакой договор, тем более тысячелетней давности ее не остановит. А люди их в этом еще и поддержат, многие до сих пор убеждены, что эти остроухие помогли свергнуть Властелина и даже не подозревают, что именно они его и породили. Кстати, жаркое тут и вправду ничего, – явно не желая продолжать разговор Ригул приступил к ужину.

Гектор горячо его в этом поддержал и на некоторое время в комнате повисло молчание.

Утолив голод и жажду, молодые люди вновь возобновили беседу.

– По слухам договор обладает силой, сродни той, что не пускала эльфов на наши земли, – ренсиец нахмурился. – Не знаю, правда ли это, но это даст клыкастым шанс решить все миром, не привлекая к сваре на Норте людские государства. Они прекрасно понимают, что на Тарне у орков мало друзей и случись что серьезное, придется рассчитывать только на самих себя. А их гораздо меньше, чем хотелось бы.

– Вполне возможно, что и правда, – задумчиво произнес Ригур. – Читал я что-то такое в летописях, но точно не помню. Эх, сейчас бы Шарля сюда, как бы он помог! А в Архиве Румпеля ничего не говорится относительно того, где этот договор может быть спрятан?

– Кроме того, что я тебе рассказал, да описания самого договора, ничего не сказано, – с сожалением ответил принц из Ренса. – Известно, что незадолго до кончины Алдэр велел перенести текст договора со свитка на золотую пластину с сохранением всех магических печатей и подписей, а затем спрятать. Куда и где неизвестно.

– Мда, негусто, – заключил Ригур. – Забытая Пустынь территориально равна Солигии и на ее землях находятся десятки и сотни заброшенных замков. Мы не можем исследовать их все, нам хотя бы границу перейти. Все знают, что стену из бурелома и лес, раскинувшийся за ней, преодолеть невозможно.

– Сейчас в самом разгаре сбор урожая алезии, – напомнил Гектор. – В это время Пустынь открыта для всех желающих.

– Быстро и качественно самоубиться, – мрачно дополнил его спутник. – А на кого страну оставим, ты подумал? Как-никак единственные наследники.

– Поздно уже об этом думать, – вздохнул молодой человек. – Мы уже впряглись в это дело. К тому же этот поход одобрили оба наших короля, а они уж точно знают и представляют весь риск.

– Я пойду к себе, – резко встал солигиец. – Встретимся утром.

– Ладно, – пожал плечами Гектор. – Доброй ночи.

Ригур фыркнул и направился к двери. У самого выхода парень вдруг обернулся.

– Гектор, глупо, наверное, это говорить, но все равно скажу – будь осторожен. Я не доверяю трактирам, и этому в особенности, – он окинул взглядом комнату. – Что-то произойдет здесь сегодня и подозреваю, что далеко не лучшее.

С этими словами Ригур вышел, оставив Гектора в полном недоумении. Растерянно пожав плечами, последний взял со стола стопку чистых листов бумаги, вооружился остро наточенным карандашом и принялся за дело. Утром молодому человеку предстояло извиниться перед Элиорой и, кажется, он нашел способ заслужить ее прощение.

Глава шестая

Рин

Рин вернулся к себе в комнату в каком-то странном настроении – последний разговор с Гектором разбередил старую рану, всколыхнул былые обиды и наполнил душу тоской по несбыточному. Молодой человек принял ванну, переоделся и лег. Однако взбудораженное старыми воспоминаниями сознание не желало забыться сном. Против воли мысли Рина возвращались к событиям, произошедшим три года назад. Онор…Сердце сжалось от чувства стыда и вины при одном только воспоминании о ней.

"Нехорошо тогда получилось, – думал принц, глядя во тьму и прислушиваясь к тому, что происходило в соседней комнате. – Если бы не мое упрямство, Онор сейчас была бы с любимым человеком, а не гнила в монастыре, а Иган не стал бы изгнанником. Но я слишком эгоистичен чтобы простить поражение, а Онор слишком горда, чтобы просить прощения и снисхождения. Барон Иган же слишком труслив и немощен, чтобы отстоять честь и свободу своей возлюбленной".

Рин встал с постели и подошел к окну. Ночь была ясная, с неба улыбалась щербатая луна, где-то внизу шумели гости, кто-то горланил песню о любви старого морского волка к прекрасной русалке, щедро расписывая ее прелести. В комнате напротив Гектор что-то строчил на бумаге – чуткий слух, доставшийся Ригуру в наследство от предков-гномов, улавливал шелест листов и скрип пера, перемежаемый царапаньем острого грифеля карандаша о бумагу и еле сдерживаемыми ругательствами. "Пишет извинения для Эли", – догадался молодой человек и улыбнулся. Сегодняшняя ночь для Гектора будет полна сюрпризов: если Рин правильно разбирается в человеческой психологии, то его спутнику следует в скором времени ожидать гостей. Этим вечером они оба довольно-таки сильно отличились со своими запросами насчет комнат, ужина и ванной, чтобы у некоторых посетителей трактира возникло закономерное желание разжиться парой-другой золотых и серебряных монет за их счет. К Ригуру эти желающие не сунутся – комплекция у солигийца не та, а вот к более слабому на вид ренсийцу ума хватит. Рин не сомневался в том, что Гектор без труда отобьется от грабителей, но на всякий случай решил того подстраховать – мало ли что может случиться. "Ну и кто говорил, что не собирается быть нянькой при этом олухе? – с оттенком недовольства пробурчал про себя парень. – Мало мне проблем с Эли, Бравуром и этим проклятым заданием?"

Кстати о задании. Рин вновь вернулся в постель. В чем-то Гектор бы прав – Ригур действительно много знал об Алдэре Милосердном и даже слышал об этом злополучном договоре. Однако есть одно маленькое НО – он понятия не имел где его искать. Перед своей смертью Алдэр несколько раз прятал и перепрятывал данный документ и ни в одном источнике не было указано, где искомое может быть. Забытая Пустынь была сердцем старой Империи, на ее территории было пара десятков замков, в которых император любил останавливаться, каждый из них был надежно защищен, в том числе и магически. В любом могло быть разыскиваемое сокровище, но чтобы найти его им двоим не хватит тех нескольких недель, что были отведены на поиски. Необходимы еще зацепки и, демоны свидетели, Ригур их найдет. А начнет он с города Дризор, который по слухам был заложен Алдэром через несколько месяцев после подписания договора с орками. Бравур говорил, что обоз как раз должен достичь его через пару дней. Вот там Рин и начнет свои поиски.