Спящая… красавица?

– Бравур, – после некоторого раздумья промолвил Ресто. – Честно говоря, я также хотел поступить, но Эли сама не хочет к своим. А насильно я ее на оркский корабль не отправлю.

– Как не хочет? – удивился Бравур. – Она их видела хоть?

– Да видела, – Ресто провел рукой по всколоченным медным волосам. – Но только они в трактир зайдут, так сразу или на кухню, или на улицу, или к себе в комнату. И носа не кажет, пока не уберутся восвояси. Два года уже так живем. Я ей устал объяснять, что бояться нечего, что нельзя от своих корней открещиваться, что я рядом не всегда буду. Видеть их не желает и все тут.

– А сами орки ее не чувствуют что ли? – продолжал спрашивать брат. – Родную кровь должны были учуять.

– Нет, – отрицательно покачал головой трактирщик. – За два года, что здесь живем, только те трое что-то заподозрили и то, сами не уверены были.

– Что за трое? – не понял Бравур. – Поясни, мне сейчас любая мелочь важна.

– Да были здесь недавно трое орков, останавливались на одну ночь, – начал объяснять Ресто. – Все на вид бывалые воины, у одного на правой щеке три шрама, как от когтей какого-то зверя. У каждого по серебряному медальону в виде головы волка. Они сразу что-то учуяли, в каждую мою служанку вглядывались, а потом вопросы задавать начали: нет ли в деревне необычных детей или девушек, сирот, а орки сюда не заезжали, никого с собой не забирали?

– А ты что? – Бравур испытующе смотрел на Ресто в ожидании продолжения.

– А что я? – взвился младший. – Я ничего не сказал про Эли, но и особо не скрывался. Орки похоже поняли, что я темню, но разбираться времени не было – уехали едва светать стало. Потом, через две недели я узнаю, что их отряд сгинул в Пустыни, а сегодня тот парень, с которым ты вино распивал, говорит, что ребята были из Черных Волков.

Гномы снова застыли в мрачном молчании.

– А с Эли в эти две недели ничего не происходило? – осторожно поинтересовался Бравур у брата.

Ресто только вздохнул.

– Ничего от тебя не утаишь, – он снова вздохнул. – Да, действительно непонятное что-то с ней творится. Как услышала про смерть тех орков, так как будто с цепи сорвалась – огрызается, убегает куда-то, меня не слушается, три дня назад чуть со служанками не подралась, еле успокоил. Может, кто из тех парней ей приглянулся, вот теперь переживает…

– Все может быть, – произнес старший, но думал он о другом. – Хотя вряд ли.

– Ну, других объяснений ее странному поведению у меня нет, – развел руками трактирщик. – Я грешным делом заподозрил не беременна ли она, но местный целитель сказал, что нет.

– Уж лучше бы была беременна, – наконец решившись, сказал Бравур. – Видел я сегодня твою девчонку и увиденное мне о-очень не понравилось.

– Что она натворила? – сердце Ресто ухнуло куда-то вниз.

– Людей она сегодня ограбила вместе с какими-то оборванцами, – говорил меж тем купец. – Я видел как она с двумя какими-то мужиками из заведения старого Стива выходила. Мой обоз как раз напротив его харчевни остановился. Зная какая у Стива собирается публика, отправил нескольких своих ребят за ними, двоих – следить за Эли, троих – изловить тех оборванцев. В приватной беседе с этими господами выяснил, что утром они двоих парней приезжих обчистили и хотели свалить в столицу.

– А девочка моя здесь при чем?

– А при том, братишка, что девочка твоя тех парней в темный переулок заманила, где ее подельники их оглушили и обобрали до нитки, – Бравур глотнул воды и продолжил. – Единственное, что твою дочь оправдывает, так то, что по пути в харчевню Стива Эли под каким-то предлогом отлучилась к вашему старосте и все ему рассказала. Добрята мужик понятливый, сразу организовал людей и на выходе из деревни ждал тех негодяев. Не дождался, правда, мои ребята за него всю работу сделали.

Плечи Ресто поникли. Не ожидал он от своей Эли такого.

– Но на этом проблемы только начинаются, – Бравуру было жаль старого друга, но брат должен был знать все. – Парень, с которым я сегодня пил, один из тех, кто попался на удочку Эли.

– Что?! – пораженно вскрикнул Ресто и вскочил. – Идиотка! Как она могла?

Удивленный такой реакцией Бравур тоже встал. Лицо младшего исказилось в такой гримасе отчаяния, что тот испугался.

– Да не беспокойся ты так! – затараторил старший брат, наливая воды в бокал Ресто. – Ну, ошиблась девочка, так ведь мы в ее годы себя еще хуже вели! Ну, подумаешь, ограбила каких-то простофиль из столицы, так мы им в десять раз больше дадим, они и отстанут! Да и парень этот чернявый вроде нормальный, бучу гнать не будет! А если будет, так у меня с собой десяток гномов с собой, если надо в землю укатаем и никто о нем даже не вспомнит. И попутчика его тоже. Всех лично укатаю, кто на мою племяшку косо взглянет и не посмотрю благородный или нет. А от тюрьмы род отмажет. И меня, и тебя. На-ка глотни водицы!

– Сядь, – резко бросил Бравуру Ресто. – И воды мне не нужно. Я не из-за этого беспокоюсь.

– А из-за чего? – поставив бокал на стол и вернувшись на свое место спросил старший гном. – Из-за мальца, что ли? Как там его, Гектора? Знаешь его?

– Знаю, – Ресто тоже сел, все же выпил родниковой воды и немного пришел в себя. – Встречались два года назад в Солии. Он тогда при мне два десятка человек прирезал как свиней. Первоклассный убийца и воин из Ренса. И хоть по тем людям давно веревка плакала, все равно было страшно. Он их убивал с таким каменным лицом, безжалостно и жестоко, что до сих пор в холодном поту от кошмаров просыпаюсь. Меня он не заметил только потому, что я перед его приходом пьяным под лавку упал. Очнулся от криков и запаха крови, открыл глаза, а на меня хозяин гостиницы, где все происходило, мертвым взглядом таращится, горло перерезано, живот распорот, кровью все заляпано. От страха протрезвел сразу и язык отнялся – это и спасло, убийца меня не заметил. Убив всех мужчин, он исчез. Потом выяснилось, что в гостинице было сборище главарей местных банд, они безвременную кончину одного из своих то ли поминали, то ли отмечали… Потому и не пришел никто им на помощь, думали бандиты между собой драку затеяли. Охрана тоже не вмешивалась – не в первый раз там такое бывало, а служанок и кухарку убийца запер наверху.

Ресто замолчал, заново переживая события той ночи.

– Меня нашла стража, – гном грустно улыбнулся. – Стражники притащили в городскую тюрьму вместе с лавкой, с которой я никак не мог расстаться, немого. Правда, очутившись за решеткой до выяснения обстоятельств быстро пришел в себя. И перед королевским дознавателем предстал уже более или менее вменяемым. Рассказал все как на духу, только про себя умолчал. Дознаватель оказался нормальным парнем – допытываться не стал, спросил только о событиях той ночи и отпустил с миром.

Говоря о королевском дознавателе голос трактирщика, до того безжизненный и бесстрастный, потеплел.

– Он был из наших, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд старшего брата. – Гномьей крови в нем было мало, но тем не менее чувствовалась, и о метке он тоже знал. – Ресто непроизвольно потер предплечье правой руки, где было небольшое клеймо в виде перевернутого молота, скрытое длинным рукавом рубахи. – В гостинице стражники мне когда наручники надевали, закатали рукава по локоть – он и увидел. А когда мне вещи вернули (в том числе и лавку), нашел в кармане своей куртки кошель с тридцатью золотыми и запиской "Гном гнома в беде не бросает". В тот же день забрал Эли из приюта Святой Лоритты и уехал из Солии. На те деньги трактир открыл, в котором мы сейчас сидим и разговариваем.

– Теперь понимаешь почему я так всполошился? – вопросом закончил свой рассказ Ресто.

– Нет, – спокойно ответил Бравур. – Не понимаю.

– Он же убийца! – воскликнул младший брат. – Думаешь, этот Гектор удовлетворится одними извинениями?

– Одними извинения нет, а вот извинениями, подкрепленными полновесным золотом вполне, – Бравур был невозмутим.

На такое безразличное отношение к своим словам и рассказу Ресто разразился безобразной площадной нецензурной бранью, чего себе никогда не позволял в присутствии других. Когда поток ругательств закончился и Ресто, окончательно выдохшись, упал на стул, до того безмятежно наблюдавший за ним Бравур наконец соизволил сжалиться над младшим.

– Во-первых, слышал я про резню в гостинице "У донны Розы", – Бравур поудобнее устроился на стуле. – Так вот, этот парень богоугодное дело совершил – те люди, ты сам это признал, были отпетыми мерзавцами. Во-вторых, он искусный убийца. Замечательно! Дороги в графство Грант и Пустынь всегда были небезопасными и еще один воин лишним никогда не будет. В-третьих, Гектор парень нормальный – я его намеренно спровоцировал, нарочно затеял потасовку, оскорбил, а он ответил только одним ударом да еще и выпить со мной согласился в качестве извинений. Подозреваю, что с меня и извинений было бы достаточно. В-четвертых, он явно из благородных – манеры не спрячешь под лохмотьями, да и шпага это подтверждающая имеется.

– Видел я этих "благородных", – презрительно произнес Ресто. – Нажираются как свиньи и под столами также валяются, ничего хорошего за четыре года на поверхности от них не видел. А этот еще и трактирщика на тот свет отправил. Кто знает, что твой Гектор, когда узнает чья дочь Эли, не пришьет меня и её? И тебя как родича, чтобы не болтал? Как раз за нанесенное ему оскорбление? Он ведь меня о ней спрашивал и обязательно узнает, если додумается расспросить местных – Эли девушка заметная.

– Не будет он этого делать, – не согласился Бравур. – Не тот он человек, уж поверь. За те двадцать лет, что я на поверхности прожил – научился разбираться в людях. Гектор хороший и порядочный юноша, пусть и с темным прошлым. А у кого из нас нет скелетов в шахте? Разберемся мы с ним, не беспокойся, и деньги вернем. Давай лучше думать, что с Эли дальше делать.

По лицу Ресто было видно, что он не особо доверяет выводам брата, но спорить на эту тему больше не стал. Однако насчет Эли он высказался очень однозначно.

– В Орочьи земли я ее не отправлю, – категорично заявил Ресто, всем своим видом показывая, что этот вопрос даже обсуждаться не будет. – И не упрашивай. Если бы она сама туда хотела отправиться, тогда ещё ладно…но не против ее воли.

Старший гном задумался – его тоже не прельщала идея насильно сажать Эли на оркский корабль.

– А давай попробуем другой вариант, – осторожно произнес он после некоторого раздумья.

– Какой же? – трактирщик выжидающе смотрел на Бравура.

– Отпусти ее со мной в графство, – предложил Бравур и, предвосхищая все возражения Ресто, начал приводить доводы в пользу этого решения. – Оно далеко от столицы – соблазна для молодой девушки мало, к оркам там всегда хорошо относились, а из-за событий в Пустыни король удвоил там гарнизон – так что твоя дочь со всех сторон будет в безопасности.

– Но ведь графство совсем рядом с Пустынью, и вообще что ей там делать? – не понимал Ресто.

– Есть у меня там хорошие друзья, муж с женой, – начал объяснять старший брат. – Своих детей у них нет, поэтому Эли к себе на время с радостью примут. У них есть две приемные дочери примерно того же возраста, что и твоя дочь, хорошие и благовоспитанные девицы, а именно такого общества не хватает Эли. Ну какие для нее подружки из трактирных девок, а здешние приличные девушки к ней и на пушечный выстрел не подойдут. Пусть девчонка немного развеется, другую жизнь увидит, может и подуспокоится. А то ведь полжизни под землей, полжизни на поверхности с матерью-одиночкой, да последние четыре года, два из которых она провела в не самом хорошем приюте. Тут и нормальный гном беситься начнет, а она девчонка молодая совсем. Отпусти, хуже все равно не будет. На две недели всего, я столько времени в восточных княжествах пробуду и на обратном пути ее заберу. Вот увидишь, будет как шелковая.

– Ну если ты так говоришь, – неуверенно протянул Ресто.

– Говорю и буду говорить. Люди они хорошие, Эли еще и возвращаться не захочет, соглашайся, я ведь всегда дело говорю, – надавил на брата Бравур. – К тому времени и Совет, может, оттает, ты в конце концов действительно ничего плохого не сделал, а Эли ведь не совсем орк. Она и внешне больше на человека похожа пока рот не откроет.

– Ладно, согласен, – ударив по столу кулаком, сдался Ресто. – Но головой за нее отвечаешь, понял, Бравур? Если с ней что-то случится, не посмотрю что ты мой брат, голову лично отрублю.

"И кто тут про психов и убийц сказки рассказывал?" – с некоторой опаской думал Бравур, провожая взглядом младшего брата. Он невольно потер свою шею – при довольно-таки мирном нраве в гневе Ресто и правда был страшен. Бравур до сих пор с содроганием вспоминал, как однажды еще мальчишкой он в ссоре с младшим братом намеренно сломал каменную статуэтку горного орла, над которой несколько ночей трудился Ресто. Орлик получился таким изумительно красивым, что им заинтересовались Старейшины рода. Они хотели отправить его и мастера, что его сделал, на ежегодную царскую ярмарку подгорных мастеров – великая честь для четырнадцатилетнего мальчишки. Ресто тогда сломал две двери в их доме, в надежде добраться до вредителя. Третью дверь в спальню родителей, где укрылся в ужасе от содеянного и от гнева брата Бравур, он выломать не смог и только этот факт спас девятнадцатилетнего Бравура от жестокой расправы. Дело тогда уладили и Ресто простил брата, но последний после того случая старался его больше не доводить. "В этот раз отцовская дверь меня уже не спасет", – Бравур снова потер шею и вздохнул.

Он немного лукавил, расписывая прекрасную жизнь Эли в доме Жана и Марты Ош. Люди они действительно хорошие и девушку примут с распростертыми объятиями. Но если Эли совершит оплошность или будет груба по отношению к хозяевам, Жан и Марта щадить девчонку не станут. Деревня не город (а Сухово вполне тянуло на небольшой городок), здесь жизнь гораздо труднее. Привыкшей за два года к сытой жизни в отцовском трактире, где всю работу за Эли делали служанки, Эли придется заново учиться обходиться без чужой помощи. На две недели это точно ее займет, а за выигранное время Бравур постарается побольше узнать о тех трех погибших орках. Чутье Бравура подсказывало ему, что причина странного поведения Эли скрывается в них, в них и Забытой Пустыни, что совершенно не радовало и пугало гнома. Может молодой человек из Ренса, с которым он сегодня познакомился, прольет немного света на сложившуюся ситуацию.

Некоторое время спустя после этого разговора посетители трактира "Два топора" могли лицезреть прелюбопытнейшую картину – два дюжих гнома ввели в зал отчаянно вырывающуюся и брыкающуюся девчонку лет семнадцати-восемнадцати, связанную и с кляпом во рту. Внимательный наблюдатель сразу бы узнал в ней Эли, дочку хозяина трактира, отметив при этом нежную смуглую кожу, большие серые со злыми искорками глаза, узкое лицо с аристократическими скулами и чуть-чуть острые ушки, выдающие в ней нечеловека. Черные длинные волосы были распущены и растрепаны, скрывая родинку на левом виске, а руки связаны за спиной. У одного из гномов было расцарапано лицо.

Не обращая ни на кого внимания гномы подвели девушку к барной стойке, пред грозны очи отца девушки. Ресто скептически оглядел дочь, бросил сочувствующий взгляд на поцарапанного гнома, затем вновь перевел взгляд на девушку.

– Привели значит, – бесстрастно констатировал он. – Отведите ее в мой кабинет, не развязывать и глаз с нее не спускать – я позже подойду.

Гномы молча кивнули и потащили девушку куда-то вглубь здания. Глазевшие на эту сцену посетители поспешили вернуться к своим делам, усиленно делая вид, что ничего не произошло. Ресто сердито зыркнул на них, записал что-то в амбарной книге, подозвал одного из помощников, полукровку-гнома, и удалился вслед за дочерью и ее сопровождающими.

Ее привели в ту самую комнату, где до этого был разговор между Бравуром и Ресто. Бравур был уже там. Он недовольно скривился, увидев в каком виде привели его племянницу, но промолчал – Ресто сказал, что намерен сам поговорить с дочерью. Увидев дядю, девушка притихла, сверля его гневным взглядом, сменившийся затем на жалостливый.

– Нет, красавица, нет, – ответил на невысказанную просьбу Бравур. – Раз твой отец приказал привести тебя связанной, то и сидеть будешь связанной.

Серые глаза Эли потемнели от ярости, и она снова дернулась, пытаясь ослабить путы. Бесполезно, гномы Бравура свое дело знали и связали девушку на совесть. Через минуту в комнату вошел Ресто.

– Эли, – сев напротив дочери начал он. – Я всю жизнь старался воспитывать тебя в добродетели, честности и порядочности. Несмотря ни на какие трудности, с которыми мы сталкиваемся по жизни, я учил тебя всегда поступать правильно, и до недавнего времени ты не разочаровывала меня. Но твое поведение в последние две недели вызывают у меня некоторые опасения, я думаю, ты поняла что я говорю о твоем сегодняшнем проступке.

В серых глазах дочери мелькнул страх, но взгляда она не отвела. Ресто улыбнулся про себя, уж чего-чего, а Эли твердости не занимать. Отметив это, он продолжил:

– Я понимаю, что ты хотела как лучше, – трактирщик вздохнул. – Ты думаешь, я не понял, что ты сделала это, чтобы поймать тех двоих проходимцев, но ведь можно было просто пойти к старосте и все рассказать. Нет же, тебе необходимо было лично поучаствовать в такой веселой забаве как "ограбь прохожего". Ничего умнее придумать, конечно же, не могла?

Ресто немного помолчал, наблюдая за Эли. Не заметив и тени раскаяния на лице девушки, снова заговорил.

– Пойми, дело не в том, что ты ограбила людей, пусть и понарошку, а в том, что ты вообще задумалась об этом, – взгляд Эли при этих словах стал возмущенным, на что ее отец ответил: – И не спорь, я больше тебя на этом свете пожил и в этом разбираюсь. Сегодня ты совершила преступление понарошку, а завтра сделаешь это намеренно, и когда такое произойдет – уже не сможешь остановиться. Ограбление это не проступок, не ошибка, не стечение обстоятельств, а преступление, которое в Солигии преследуется законом и карается каторгой или казнью, в зависимости от тяжести преступления. Твоя выходка была не банальной кражей кошелька, от которой можно отделаться штрафом, эта кража сопровождалась нанесением телесных повреждений и прямым оскорблением двум благородным. Это уже не штраф, а каторга на рудниках нашего государства.

В глазах девушки появилось понимание, что она натворила, переходящее в ужас. Ресто с минуту рассматривал расстроенную Эли и наконец соизволил-таки убрать кляп.

– Отец, я хотела как лучше! – воскликнула она, едва обретя способность говорить. – Клянусь! И я рассказала все потом Добряте, спроси у него, он подтвердит! А деньги мы вернем и с теми благородными…Они же не простые люди, они должны понять, что я на самом деле…

– Благородные? – презрительно хмыкнул Ресто. – Ты за два года что, не насмотрелась на этих, хм, благородных? Что мы видели от них хорошего? Ты забыла, как один из этих так называемых "благородных" приставал к тебе не так давно? И как ты пряталась от него на кухне, пока я не вмешался? Или ты… – гном резко замолчал, пока не произнес того, о чем будет жалеть позже. – В общем я решил – завтра же утром ты отправляешься в Орочьи земли, первым же кораблем, что пойдет туда. И это не обсуждается. Раз я не смог научить тебя уму-разуму, может у родичей получится лучше. Бравур, пиши весточку своему другу – пусть подыщет подходящую посудину. Уведите мою дочь в ее комнату и заприте.

Показывая, что разговор окончен, Ресто встал и направился к выходу из комнаты.

– Отец!!! – закричала Эли в попытке остановить его. – Я не хочу к оркам!!!

Гном остановился и обернулся.

– А тебя, дорогая, никто не спрашивает, – по губам Ресто скользнула мимолетная улыбка, которую заметил только Бравур. – Боишься ты или нет – не имеет значения. Даже хорошо, что боишься, наказания надо бояться, иначе какой от него прок? Все, милая, это решено и не обсуждается.

– Ну и ладно, – девушка выпрямилась на стуле и гордо вздернула подбородок. – Раз ты считаешь, что это необходимо, то отправляй в Орочьи земли. Я ни слова больше против не скажу.

– Замечательно! – изобразив на лице радость воскликнул трактирщик. – Тебе там понравиться вот увидишь, дочка, может и мужа приглядишь – орки ведь все отличные воины, а такую красавицу как ты еще поискать надо. Бравур, пиши своему знакомому, чтобы уже сегодня ночью корабль был готов, не станем медлить, раз Эли согласна.

Эли потрясенно уставилась на отца – он действительно хотел отправить ее за море, на Норт. Обычно Ресто вел себя по-другому – стоило только принять наказание, как отец тут же отменял его, и Эли всегда удавалось выходить сухой из воды. Но сегодня такая тактика не сработала. Девушка закусила от досады губу и тут же вскрикнула – острый клык прошил губу до крови. Слизнув рубиновую капельку, Эли мрачно подумала, что в Орочьи земли ей видимо придется отправиться – в этот раз действительно заслужила. Внутри все похолодело от безотчетного страха, как всегда с ней бывало, стоило девушке услышать о родине и родичах. "Хватит, – одернула себя Эли и, собрав все свои силы, улыбнулась Ресто. – Я сумела выжить в приюте и на дорогах Солигии – справлюсь и сейчас". Она снова посмотрела на отца и случайно наткнулась на изучающий взгляд дяди Бравура.

Со старшим братом отца Эли познакомилась два года назад уже в Сухово. Они работали здесь только первый месяц, когда однажды весенней ночью в трактир ворвался крепкий гном, очень похожий на отца, только немного постарше и более широкий в плечах и поясе. С диким ревом он бросился к Ресто, до полусмерти напугав немногочисленных тогда служанок и вызвав здоровое опасение у единственного на тот момент вышибалы-человека. Каким же было удивление всех присутствующих, когда трактирщик выскочил навстречу с таким же ревом. Тут уже вышибала не выдержал и отоварил так кстати проскочившего мимо него коротышку ударом в затылок гному…точнее хотел отоварить, но не успел. Каким-то образом гном сумел заметить движение человека и вовремя уклониться, а затем, развернувшись, хорошенько врезать вышибале прямо в живот – выше мог и не дотянуться. Верзила скорчился на полу, а незнакомец, снова повернувшись к уже подоспевшему Ресто, недоуменно спросил:

– Ресто, что у тебя за трактир такой? С чего это честного гнома здесь встречают зуботычинами?

Вспомнив ту встречу Эли улыбнулась дяде и вновь перевела взгляд на отца.

– Да, отец, я согласна, – уже тверже проговорила она. – И если надо, то могу отправиться уже сегодня.

"А девушка хорошо держится, – отметил Бравур с интересом наблюдая за Эли. – И чувствуется, что она искренне говорит об Орочьих землях, хоть почему-то и дрожит от страха при каждом упоминании о них. Вот только так далеко никто из нас ее отпускать не собирается".

Негромко кашлянув, привлекая к себе внимание Ресто, Бравур счел за благо вмешаться в разговор, пока младший брат действительно не согласился с собственным решением отправить дочь на землю предков.

– Ресто, – вкрадчиво обратился он к брату. – А не слишком ли это? Ты ведь дочь не в соседнюю деревню отправить хочешь, а в другую страну, более того – на другой материк. Не страшно?

– А чего бояться? – сердито зыркнул на старшего брата Ресто. – Родичи ее и пальцем не тронут.

– Да я не об орках беспокоюсь, – отмахнулся Бравур. – А ты о дороге туда подумал? Путь ведь неблизкий, а море – штука опасная. Пираты, штормы, твари морские, да мало ли что может приключиться за те несколько недель, что длится плавание!

– Твари морские – эльфячьи сказки, а орки – отличные рулевые, в любой шторм корабль провести могут, насчет пиратов – это каким же глупцом нужно быть, чтобы против орков переть? Не разрабатывай мне пустую жилу, брат, – Ресто взъерошил медные волосы. – Хотя…

В душе Эли зародилась ма-а-аленькая надежда, что отец передумает – он ведь часто прислушивается к дяде, пусть и сегодня так будет. Пожалуйста!!!

– А кто обычно идет в пираты? Только такие вот глупцы, – продолжал давить Бравур. – Нет, конечно же, этого может и не быть, но все же такое возможно…

– И что мне делать? – отец Эли испытующе взглянул на него. – У тебя есть предложения?

– Отпусти ее со мной в графство, – сделал свой ход Бравур. – Дотуда всего несколько дней пути, относительно безопасно – в графстве сейчас расположен усиленный гарнизон на границе с Пустынью, а вот работы до неба – сейчас ведь время созревания алезии и сбора урожая, самая горячая пора. У Эли времени не будет не то что на свои шалости, продохнуть некогда станет. Оставлю девчонку у хороших знакомых, они ей рады будут. Ну как?

Ресто задумался, затем резко встал и вышел. Эли растерянно посмотрела на Бравура, предполагая худшее, но дядя успокаивающе улыбнулся и хитро подмигнул ей, потом вновь посерьезнел. В комнату вернулся отец Эли со своим помощником полукровкой-гномом Грэмом.

– Развяжи Эли и пусть отправляется к себе в комнату, – приказал он Грэму. – Проследи, чтобы ее накормили и запри. До утра глаз с нее не спускать. А ты, – обратился он уже непосредственно к дочери. – Даже не думай сбежать. И да, завтра ты извинишься перед теми молодыми господами за свою выходку.