Чужая дочка. Часть 1

– Папа, почему ты так долго не приходил?

– Алёна, отпусти дядю Глеба, – сказала бабушка.

– Прости, Алёнушка, я виноват, знаю. Прости меня, – ответил он и опустил девочку на землю. – Смотри, что я тебе принес, – взял с качелей большую коробку в блестящей розовой обертке и вручил малышке. – Здравствуйте, Анна Семеновна, – наконец, обратил он внимание на пожилую женщину, одетую в теплую зеленую куртку.

– Здравствуй, здравствуй, – еле слышно ответила та и укоризненно покачала головой.

– И прекратите называть меня дядей, я ей отец, и точка!

– Папа, открой, – попросила девочка и протянула Глебу коробку.

– Сейчас, Солнышко, сейчас, – мужчина снял цветной целлофан, скомкал его и небрежно засунул в карман куртки. – Ну—ка, что тут у нас? – весело спросил он и показал дочке куклу.

Алена сняла перчатки, чтобы открыть коробку, но бабушка снова их надела.

– Холодно! – строго сказала она и повернулась к Глебу. – Вот зачем ты приехал?

– Разве не понятно? – нахмурился мужчина и принялся открывать коробку.

– Алёне нужно поскорее тебя забыть, – тихо, почти шепотом сказала женщина. – Неужели не жалко ребенка? Все нервы малышке вымотали!

– Даже не собираюсь отказываться от нее!

Глеб вытащил из коробки куклу, расправил платьице и отдал девочке. Алена, радостно улыбаясь, стала внимательно ее рассматривать.

– Ой, у нее глазки закрываются! – восторгалась она.

– Люблю, как родную. До трех лет воспитывал! Уж вы—то должны меня понять! На руках носил, ночами не спал, гулял, на прививки возил.

– Папа! Баба! Смотрите, у нее глазки открываются и закрываются! – продолжала радоваться Алёна.

Оба взрослых посмотрели на куклу, дружно кивнули, улыбнулись и вернулись к разговору.

– Я тебя прекрасно понимаю, Глеб. Не сказать словами, как мне за Светку стыдно, чувствую, что моя вина тоже есть: где—то недоглядела, неправильно воспитала. Как же я на нее злюсь! Но она мне дочь, все равно люблю дуру! Такого наворотила! А страдает прежде всего ребенок, – женщина не сдержала слез, вытерла щеку рукавом куртки. – Лучшего зятя, чем ты, и придумать невозможно! Но Светка! Эх… – достала из кармана мятый носовой платок, высморкалась и вытерла лившиеся слезы. Глеб молчал. Он и сам жалел о случившемся, но простить не мог. – И тебя жаль, как она могла так обмануть?! Гадина! Но все-таки ненормально это: к чужому ребенку ходить…

– Что случилось, то случилось, – сказал Глеб. – Но от Алёнки не откажусь, она носит мою фамилию, она называет меня отцом. Она – моя дочь. Точка! – мужчина присел на корточки и одернул на девочке куртку, которая явно была мала и ранее кем—то ношена. – Откуда одежда? – недовольным тоном спросил он у бывшей тёщи.

– Откуда, откуда? – невнятно пробормотала женщин. – Соседка отдала.

Глеб нахмурился, было видно, что разозлился.

– Почему со мной не связались, не сказали, что денег нет?!

– Папа, пойдем домой, я замерзла. И Ляля уже замерзла, – захныкала Алёна и потянула папу в сторону подъезда.

– Иди ко мне, Солнышко, согрею, – мужчина расстегнул свою куртку, прижал к себе дочку и укрыл.

– Были деньги, – тихо сказала Анна Семеновна, – но Светка пропила…

Глеб удивленно посмотрел на собеседницу.

– Она что, пьет?!

– Тише ты! – женщина взглядом указала на девочку. – Думай, при ком такие вещи говоришь!

– Ясно всё, – Глеб взглянул на часы. – Торговые центры еще работают. Алёнушка, хочешь покататься на машине? – с нежностью в голосе спросил он у дочки.

– На машине?! – радостно переспросила она. – Хочу! Хочу!

– Поехали, – сказал он бывшей тёще и поднялся с корточек с девочкой на руках.

– Куда это? Куда поехали? – испуганно запричитала женщина и засеменила следом.

***

Уютное кафе располагалось на четвертом этаже торгового центра. Здесь были и маленькие столики с двумя стульями, и длинные столы с мягкими диванами. Около стены – небольшая зона для детей: сейчас пустовала. Посетителей было мало: две девушки, медленно допивающие кофе с пирожными и уже немолодая семейная пара.

Глеб приметил небольшой столик около окна с видом на автомобильную дорогу и три высотных новостройки. В свете фонарей город выглядел сказочно. «Алёне должно понравиться», – подумал мужчина и усадил дочку около окна. Бывшая тёща села рядом с внучкой, Глеб – напротив.

– Хочешь пиццу? – спросил он у Алёны.

– Да! – восторженно глядя в окно, ответила девочка.

– Анна Семеновна, что вам заказать?

– Ничего не надо, спасибо. Ты и так потратился, – сказала женщина, расстегивая на внучке новую куртку.

– Разве это траты?

– Что будете заказывать? – поинтересовалась подошедшая официантка.

– Пиццу сорок сантиметров и три чая.

– Только выбирать уже не из чего: одна осталась, – виновато ответила девушка, – сами понимаете: через час закрываемся…

– Несите, что есть, – улыбнулся он в ответ и забрал у бывшей тёщи верхнюю одежду, чтобы повесить на вешалку.

– Папа, а там люди живут? – спросила девочка, указывая пальчиком на еще не заселенные высотки.

– Пока нет, но скоро будут.

Мужчина повесил куртки и снова сел напротив дочки.

– Не люблю все эти новостройки, – пробубнила женщина.

– Почему? – поинтересовался он, любуясь малышкой и пытаясь сохранить в памяти ее наивную улыбку и восторженный взгляд голубых глаз.

– Высоко очень. Страшно, – ответила женщина, заметив, с какой любовью смотрит на внучку бывший зять.

– Анна Семеновна, я вот что подумал… – начал Глеб, но его прервала вновь подошедшая официантка.

– Ваш заказ, – сказала она и принялась сервировать стол.

– Спасибо, – поблагодарил девушку Глеб, когда та закончила.

– Так что ты хотел сказать? – поинтересовалась Анна Семеновна и взяла с блюда кусок пиццы. – Алёна, повернись! – сказала она и поднесла внучке пиццу. – Кусай, – девочка откусила, быстро прожевала и тут же откусила еще. – Вон как проголодалась, – сказала женщина и продолжила кормить малышку.

– Алёнушке уже четыре года, – сказал Глеб, с улыбкой наблюдая, как ест девочка, – надо бы её в какую-нибудь секцию записать. Пусть занимается. Спорт – это важно.

– Ой, ладно тебе, мала она еще!

– Я, помню, брата моего в четыре года отдали в спортивную гимнастику. А я с пяти в бассейн начал ходить, – сказал мужчина.

– А в какой спорт-то?

– Ну, не знаю, надо подумать…

– Знаешь, – задумчиво проговорила Анна Семеновна, – недавно показывали по телевизору соревнования по художественной гимнастике. Так ловко девочки с мячиками и с лентами управлялись! Очень красиво! И Алёна вместе со мной смотрела. Ей понравилось, она глаз оторвать не могла. Да, Алёнушка? – обратилась женщина к внучке, – помнишь, как девочки по телевизору ленту крутили?

– Да, – прожевав, ответила девочка, – вот так, – попыталась она воспроизвести действия гимнасток.

– А ты хочешь так научиться? – с улыбкой спросил Глеб.

– Да! – ответила девочка и снова откусила пиццу.

– Завтра займусь поиском спортивной школы. Всё узнаю, тогда будем думать, – сказал Глеб и попросил у официантки счет.

Глава 7 «Варвара»

– Так: пижама – есть, – женщина поставила очередной «плюсик» в списке, взяла с письменного стола заранее приготовленную пижаму и аккуратно уложила ее в рюкзак. – Полотенце – есть, – еще одна вещь была оказалась в рюкзаке. – Зубная щетка и паста – есть…

– Галь, когда ужинать-то сядем? – заглянул в комнату муж.

Женщина отвлеклась и возмущенно посмотрела.

– Витя, ты издеваешься?! – вспылила она.

– Ну, есть-то охота, – виновато сказал он и растрепал уже неприлично отросшие волосы.

«Надо заставить его постричься», – подумала Галина и сердито взглянула она мужа.

– Ты что, не в состоянии разогреть макароны с курицей?!

– Я думал, мы вместе ужинать сядем, – робко ответил Виктор, втянув голову в плечи.

Галина нервно закинула в рюкзак белые носки.

– Ты не понимаешь, что Варя утром в автобус садится?! – крикнула она и уже собиралась сказать что-то нелестное, но Виктор вовремя скрылся за дверью. – Так, – стараясь успокоиться, тихо проговорила она, – носки положила…

Виктор пришел на кухню: Варвара сидела за столом и наблюдала, как старшая сестра, закатав повыше рукава серого старого джемпера, раскладывает по тарелкам вчерашние макароны. Увидев отца, девочка невольно хихикнула: небритый, нестриженый «как медведь», – подумала она и укоризненно покачала головой.

– Пап, зачем ты маму отвлекаешь? Сейчас втроем поужинаем, а её я попозже покормлю.

Виктор расстроенно вздохнул и сел за стол рядом с младшей дочерью.

– Не боишься? – спросил он девочку о предстоящей поездке.

Варя опустила голову. Её сердце замирало от волнения: было страшно путешествовать без родных, страшно случайно потеряться в незнакомом городе, страшно подвести тренера и не оправдать надежд семьи… Но она не знала, как сказать обо всем этом, почему-то не умела выражать чувства словами – только взглядом.

– Конечно, боится, – Кира поставила в микроволновку тарелку с едой и подошла к сестре. Крепко обняла и расцеловала её бледные щёчки. – Не волнуйся, мы все в тебя верим. У тебя обязательно всё получится! – заверила она.

Варя взглянула на проницательную сестру: Кира ласково улыбалась, ее зеленые глаза лучились теплом и любовью. Перевела взгляд на папу, вечно рассеянного, несобранного: он неотрывно следил за микроволновкой.

– Наконец-то, – услышав сигнал микроволновки, сказал Виктор.

Кира достала тарелку с горячей едой и отдала её отцу.

– Варюш, у меня для тебя маленький подарочек, – загадочно улыбнулась она и поставила новую порцию разогреваться.

– Правда? – удивилась девочка.

– Ага, сейчас принесу.

Сестра вернулась быстро, в руках у нее были те самые лосины, о которых давно мечтала Варя.

– Ах, – восторженно произнесла девочка.

– Я их сшила из двух старых, как и обещала, – подмигнула Кира и украдкой взглянула на папу: но он не заинтересовался секретами дочерей, все его внимание было приковано к ужину. – Главное, чтобы мама не узнала, – приложила она палец к губам и тихо хихикнула.

Варвара взяла лосины, положила их на колени, ласково погладила и стала рассматривать: стежки у Киры получились не очень ровными, но девочка даже не обратила на это внимания.

– Спасибо, – тихо, но от души, сказала она и улыбнулась сестре.

***

Автобус оказался большим. Варвара никогда не ездила в таком. Войдя в просторный салон, растерялась: столько кресел, и все парные, одиночных, как в привычном общественном транспорте, не было. Прошла подальше, чтобы никому не мешать своим присутствием и заняла место у окна. Рядом, ожидаемо, никто не сел: все девочки, отобранные тренерами, были гораздо старше Варвары и давно сдружились.

Тренеров в автобусе оказалось трое, и каждая из них везла на соревнования свою команду. Татьяна Григорьевна взяла с собой трех девочек, на ее взгляд самых перспективных: Леру, Ульяну и Варю.

Лера была самой старшей, она готовилась к защите «КМС»10, Ульяна – на два года ее моложе, сегодня она отмечала свой двенадцатый день рождения.

– Прикольно, – сказала Лера, узнав эту новость, – день рождения проведешь в поездке.

– Не повезло немножко, – улыбнулась та в ответ.

Девочки сели рядом – через проход. Варя молча слушала их разговор, смотрела в окно и все больше волновалась. Автобус дальше и дальше увозил спортсменок: вот остались позади знакомые дома и улицы, потом городской пейзаж сменился узкой лесополосой, потом появились поля, широкие поля, до самого горизонта.

Варвара не могла отвести взгляда от красоты незнакомых мест, ей очень хотелось разделить переполняющий ее восторг с сестрой, но ее не было рядом. Не было рядом и мамы, и папы тоже не было. Одна. Такая маленькая, такая беззащитная. Но уже сильная. «Спортсмены – это не дети! – кричала однажды тренер, отчитывая девчонок, давящихся слезами. – Детьми вы перестали быть, как только пришли в этот зал!»…

– Варя! – Услышала Варвара и повернулась: Ульяна держала открытую коробку шоколадных конфет. – Угощайся! – улыбнулась она маленькой гимнастке.

– Спасибо, – поблагодарила девочка и взяла одну конфету.

– Больше бери!

Варвара застеснялась и покачала головой. Тогда Ульяна набрала полную горсть конфет и положила на пустующее сиденье рядом с малышкой. – Дорога длинная, успеешь съесть. Только, смотри, чтоб Татьяна наша не просекла, иначе нам всем кранты, – хихикнула она и подмигнула.

Варя невольно улыбнулась и спрятала конфеты в карман спортивных штанов.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила она именинницу и отвернулась. Ей так хотелось поздравить Ульяну, сказать что-то приятное, пожелать успехов и всего хорошего, но из-за стеснения не смогла. В какой-то момент даже повернулась снова к девчонкам, но потом подумала, что уже опоздала с поздравлением и снова отвернулась к окну. Стало стыдно и неловко…

А за окном проплывали поля, и вскоре незнакомый пейзаж снова завладел вниманием девочки. Вернулись тревожные мысли, от которых некуда было деться, с которыми пришлось справляться самостоятельно, вспоминая слова сестры, сказанные в уютной маленькой кухне, в родной, знакомой с детства квартире: «Не волнуйся, мы все в тебя верим. У тебя обязательно всё получится!».

***

Трехместный номер, в который заселялась команда Татьяны Григорьевны, был с двумя кроватями: двуспальной и односпальной.

– А почему не три кровати?! – возмутилась Лера и скинула с плеч тяжелый спортивный рюкзак, бросив его на пол рядом с дверью.

– Так-так, – пробормотала тренер, – подождите здесь, пойду – выясню, – сказала девчонкам и вышла за дверь.

– Варюша, что ты стоишь в коридоре? – Ульяна взяла девочку за руку и завела в просторную комнату. – Ставь сюда вещи, – указала она на обувную полку.

Варвара кивнула и последовала совету.

Лера грациозно прошла в центр комнаты, села на широкую двуспальную кровать, застеленную новым розовым покрывалом и, широко расставив руки, с размаху откинулась назад, подпрыгнув пару раз на пружинистом матрасе.

– Как же хочется спать, – пожаловалась она и снова села.

– Хорошо, что не на поезде ехали, – сказала Ульяна и села на кровать рядом с подругой. – Иди к нам, – позвала она Варвару, но девочка упрямо махнула головой и облокотилась о стену.

– Это точно! – согласилась Лера. – Помнишь в прошлом году в Санкт-Петербург ездили?

– Такое не забудешь! Туда с пересадкой, оттуда с пересадкой. По метро намотались…

– Так что, малыш, тебе повезло, что первый твой выезд на автобусе: силы целее будут.

Варвара ничего не ответила, она не представляла себе путешествие на поезде, но очень хотела хотя бы раз на нём прокатиться.

Дверь открылась, в номер вошла изящная, как и все гимнастки, но уставшая тренер. Она была в теплом спортивном костюме и распахнутой фирменной куртке. На плечах – рюкзак.

– Девочки, – вздохнула она, – ничего не поделать, придется вам пожить в этом номере, – сказала Татьяна Григорьевна и, как ни в чем не бывало, ушла, оставив после себя шлейф дорогого парфюма.

– Вот так… – вяло улыбнулась Ульяна. – Кто будет спать на большой кровати?

– Может, бросим жребий? – предложила Лера.

– Отличная идея! – поддержала Ульяна и достала из кармана фантики от конфет. – Сейчас… – девочка взяла три фантика, один из них надорвала. Сложила их пополам, и еще раз пополам, и еще раз. – Ну, теперь выбирайте! Варвара, ты первая!

Девочка подошла, взяла с раскрытой ладони Ульяны фантик и развернула: он оказался надорванным.

– Малыш, ты будешь спать одна, тебе повезло, – подмигнула Лера, и Варвара не удержалась – улыбнулась.

– Варька, у тебя сногсшибательная улыбка! – сказала Ульяна. – Такие ямочки! Чаще улыбайся, поняла? – легонько щелкнула она девочку по носу, встала с кровати и пошла в ванную.

– Давай, малыш, умывайся, переодевайся, скоро ужин, – скомандовала Лера, тоже поднялась с кровати и принялась раскладывать вещи.

***

О том, что Варвара выступает сегодня, девочки узнали еще вчера, в автобусе. С самого утра прибежала тренер, разбудила гимнасток и дала указание после завтрака помочь Варваре собраться.

– Предлагаю причесать тебя здесь, – сказала Лера девочке.

– Однозначно! – поддержала Ульяна. – В раздевалках будет не протолкнуться. Вещи, и то поставить негде, а уж причесываться и краситься тем более.

– Затопчут, – улыбнулась Лера и усадила Варвару на табуретку. – Сиди и не крутись. – Ульяна принесла расческу, пену, лак и шпильки. – Ульян, твоя что ли пена? – хмыкнула Лера.

– Моя, а что?

– Я тебе советую вместо нее гель, пена плоховато держит: волосы быстро становятся сухими и пушатся.

– Ага, – с сарказмом ответила Ульяна, – можно подумать, гель удержит!

– Удержит, уверяю! – сказала Лера и начала расчесывать длинные светлые волосы Варвары. – Я весной в Орехово-Зуево выступала, одним днём. А это, сама понимаешь, что такое: первый выход, по-моему, с булавами, у меня был в восемь утра; второй, кажется, с мячом – в одиннадцать, потом часа в два я снова на ковер выходила, и только к шести вечера, перед парадом награждения я немного поправила прическу. Так-то! – сказала Лера. – Неси сюда гель!

– Где он?

– В рюкзаке, в маленьком отделении.

Ульяна по-хозяйски порылась в вещах подруги и принесла гель для волос. Лера ловко собрала пушистые волосы девочки в высокий хвост и с помощью геля сделала это идеально: волосок к волоску, гладко со всех сторон.

– Девочки, через десять минут подъедет автобус, – неожиданно заглянула в комнату тренер. – Лера! – возмутилась она, – быстрее руками шевели! Ульяна, собери пока Варваре купальник и тренировочный комплект. – Ульяна побежала к Вариному рюкзаку. – Быстрее! Быстрее!

– Татьяна Григорьевна! – окликнула Лера. – Во сколько её поток11 выступает?

– В двенадцать, – быстро ответила тренер и вышла.

***

И снова автобус. Нервы на пределе, причем не только у Варвары: впереди едет еще одна девочка Катя, выступающая сегодня. Хоть она и старше на два года, и опыта у нее больше, чем у Вари, но выдержки никакой: не может взять себя в руки, то плачет, то причитает. Её тренер, высокая стройная, но уже немолодая женщина с длинными белыми волосами, несколько раз подходила к своей гимнастке, пыталась ее успокоить и настроить на нужный лад, но разговорами тут явно было не помочь: слишком эмоциональной оказалась девочка.

Варвара и без того с трудом справлялась с волнением, но впереди сидящая Катя еще больше нагнетала обстановку.

Лера на минуту подсела к Варе, чтобы хоть чуть-чуть ее поддержать.

– Малыш, ты вся бледная, – заметила она. – Надо румян побольше. Улька, где косметика?

– Несу!

– А руки-то у тебя ледяные! – сокрушалась Лера. – Ты зря так волнуешься, малыш. Я видела твою подготовку, видела, как ты выполняешь упражнение. Просто супер! Уж мне-то поверь! – подмигнула она девочке и принялась растирать ее ладошки, пытаясь хоть немного согреть.

Ульяна перешагнула через ноги Леры и уселась к ней на колени, лицом к Варваре.

– Сейчас мы тебе щечки-то подрумяним! – хихикнула она.

– Так! Вы там не переусердствуйте! – крикнула Татьяна Григорьевна откуда-то спереди. – Мне матрешка не нужна!

– И как она всё видит? – удивилась Лера.

– Вот и я о том! – согласилась Ульяна. – Сидят там втроем, болтают всю дорогу… Лучше б к Варьке подошла. Вон Ирина Александровна к Катьке десять раз уже подсаживалась: то поговорит, то обнимет…

– Ты немножко не права, – тихо сказала Лера. – Я согласна, Ирина мягче, но и результат у ее гимнасток хуже. А наша Татьяна воспитывает нас жёстко. Но это я уже сейчас поняла, а раньше тоже обижалась.

Ульяна пожала плечами и убрала румяна в косметичку.

– Короче! – громко сказала она Варваре и слегка встряхнула ее за плечи. – Ты лучшая! Поняла?

Варвара кивнула и благодарно улыбнулась старшим девочкам.

***

В просторном холле спортивного комплекса было очень шумно: из зала слышалась ритмичная музыка, под которую кто-то в данный момент выступал; много девочек разных возрастов, приехавших на соревнования в сопровождении тренеров и родителей, толпились около раздевалки; все лавочки и диваны оказались заняты рюкзаками, верхней одеждой и гимнастками.

Войдя в холл, Варвара растерялась: она ни разу не была на крупных соревнования и не могла себе представить такого количества участниц.

– Ну что ты замерла, малыш? – Лера подтолкнула Варвару в спину, – проходи, давай, скорее.

– Может, куртки повесим в раздевалку? – предложила Ульяна, взглянув на длинную очередь в гардероб.

– Думаешь, в раздевалке найдутся свободные шкафчики?

Ульяна пожала плечами.

– Давай посмотрим, – ответила она.

– Уговорила. Только сначала нужно найти место, где переобуться, – задумчиво проговорила Лера и оглядела переполненный холл.

Варвара боялась потеряться и старалась не отстать от старших девочек, которые быстро продвигались среди галдящих гимнасток. Остановились около стены, рядом с лестницей. Быстро переобулись и отправились на второй этаж в поисках более-менее свободной раздевалки. Как и предполагала Лера, свободных шкафчиков не было, но крючки на стенах еще не все были заняты.

– Вот здесь и остановимся, – скомандовала Ульяна и сбросила с плеч рюкзак.

***

Большой спортивный зал был разделен на две части синей портьерой: на одной половине располагалась тренировочная зона: здесь имелись и шведские стенки, и низкие лавочки, и стулья для тренеров, но самое главное – ковер, точно такой, как на другой половине зала, предназначенной для выступлений.

Обстановка в тренировочной зоне была Варваре хорошо знакома: девочки, среди которых были и соперницы, родившиеся с Варей в один год, занимались растяжкой, отрабатывали прыжки и тренировали элементы. На одном из стульев стоял рюкзак Татьяны Григорьевны, значит, тренер скоро подойдет.

Ирина Александровна на краю ковра помогала Кате размяться, почему-то остальных гимнасток из своей команды она оставила в гостинице, лишив Катю поддержки. «Значит, так надо», – подумала Варя, размышляя об этом еще в автобусе.

Варвара оставила свои вещи старшим девочкам и, не дожидаясь тренера, отправилась к шведским стенкам: она привыкла начинать разминку с растяжки. Нашла местечко, рядом с девочкой из Москвы: об этом сообщала надпись на её майке, и занялась растяжкой.

То и дело включалась новая музыка, значит, кто-то представал перед судьями. Варвара старалась не думать, что ее выход совсем скоро, но с каждым звуковым сигналом, предшествующим мелодии, у девочки от страха перехватывало дыхание.

Татьяна Григорьевна уже давно подошла к Варваре и помогала ей с разминкой. Места на ковре, чтобы «прогнать» упражнение, не было, но это и не удивительно: много гимнасток готовилось к выступлению, и всем нужен был ковер. Тренеры старались перекричать музыку, громко ругали спортсменок за оплошности, которые те допускали, что тоже было понятным: все девочки волновались, из-за чего допускали грубые ошибки.

– Варя, готовься, ты следующая! – бесстрастным тоном сказала Татьяна Григорьевна, еще раз придирчиво осмотрев купальник, в который уже переоделась девочка, и подвела гимнастку к арке выхода, составленной из воздушных шаров.

Варвара увидела судейские столы, увидела судий, неотрывно следивших за выступлением незнакомой девочки, и пыталась успокоить бешено колотящееся сердце.

Вот сейчас, еще несколько секунд… И её, Варвару, вызовут на ковер, и она, взволнованная, под пристальным вниманием множества глаз, пройдет в центр площадки…

– На площадку приглашается Киселёва Варвара! – услышала она голос главного судьи, усиленный микрофоном.

Татьяна Григорьевна сжала плечи юной гимнастки, шепнула: «Удачи!» и подтолкнула.

На трясущихся ногах Варвара вошла в зал.

На трибунах сидели безразличные к судьбе Варвары зрители, каждый из них приехал кого-то поддержать. Где-то там, среди них были Лера и Ульяна и, Варя знала, волновались за нее.

Вот девочка легла в центре ковра, приняв замысловатую позу, и замерла, что означало: гимнастка готова.

Раздался звуковой сигнал, и заиграла хорошо знакомая мелодия. Ритмичная, зажигательная. Услышав её, Варвара тут же забыла о своих переживаниях, забыла, что находится в центре внимания, забыла, что где-то там, около арки выхода строгим взглядом оценивает ее выступление тренер, забыла о судьях, и даже о старших девочках…

… «Волна», «низкое», сложная «дорожка», «шапочка», прыжок «касаясь» на левую ногу, два оборота «кольцо»12 …

***

Сидя на трибунах, в компании старших девочек, Варвара начала расслабляться.

– Ты просто умница! – похвалила ее Ульяна.

– Думаю, есть шансы встать на пьедестал, – задумчиво проговорила Лера и снова сверилась с протоколом. – Еще две участницы, и парад награждения начнется. – Беги, малыш, а то на построение опоздаешь.