Коррекция

Алексей не мог бы сказать, сколько с ним работали. Он долго сидел в кресле и в конце едва не заснул. А может, заснул и проснулся, когда с головы снимали шлем.

– Ну как? – спросил Волков. – Помогло вам наше лечение?

– Спасибо, доктор, я всё вспомнил. Можно идти?

– Да, конечно, – кивнул врач. – Если нет претензий и надобности в наших услугах, можете покинуть кресло. Вас проводят.

На обратном пути Отто не беспокоил Алексея, даже не задал вопроса о результатах лечения, за что он был ему благодарен. Алексей Самохин в подробностях вспомнил свою жизнь и теперь сидел в мчащемся электромобиле и думал о том, что ему делать с этим знанием. На вопрос, каким образом и почему он оказался в будущем, всплывшие в голове знания не отвечали. Прежде всего нужно было решить, что говорить Лидии и её отцу. Есть какая-нибудь цель в его появлении или оно вызвано случайностью, но без посторонней помощи будет плохо. Да и не хотелось ему уже уходить от Лидии. Складно врать или продолжать прикидываться потерявшим память не получится. Он слишком плохо знал этот мир и был уверен в том, что медики по своим приборам легко определят результаты лечения, поэтому сказал им правду. А теперь нужно говорить правду Лидии или уходить из её дома. В конце поездки он решил, что всё расскажет и попросит совета. Она хорошо знает своего отца, вот пусть и решит, стоит ли рассчитывать на его помощь и доверие.

Отто не стал заезжать на территорию особняка и высадил Алексея у калитки. Во двор его впустили сразу же после звонка.

– Ну как? – бросилась к нему Лидия. – Получилось?

– Да, я всё вспомнил, – кивнул он. – Пойдём в спальню, там и поговорим.

Она схватилась за него, и до спальни пришлось идти в обнимку.

– Что случилось, Лёша? Я же вижу, что ты сам не свой! Мне страшно!

– Сядь и выслушай! – он оторвал от себя женщину, взял за плечи и усадил на кровать. – Я не знаю, поверишь ты мне или нет, но я прибыл не из Австралии или другой страны, а из другого времени. Перед тем как сюда попасть, жил в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Я не знаю, почему так получилось.

– У тебя осталась жена? – спросила Лидия.

– С женой развёлся, а детей не было. Мы и жили вместе только два года.

– Значит, всё хорошо? Почему же ты тогда весь сжался?

«Никогда не понимал женщин, – подумал Алексей. – Способны из пустяка сделать трагедию, а когда говоришь о действительно важных вещах, им всё по фиг, если это не касается семьи».

– Ну и что ты об этом думаешь? Ты мне веришь?

– Я тебя люблю, и если ты ответишь мне взаимностью, всё остальное будет неважно. Наверное, ты действительно пришёл из тех времён, о которых я так любила читать. Ни один мужчина из тех, кого я знаю, не бросится безоружный на трёх вооружённых бандитов, чтобы помочь незнакомой женщине, а потом не уйдёт, ничего за это не попросив.

– Твой отец такой же легковерный, как ты? И он мне поможет? Не хочу ему врать и не смогу сделать это правдоподобно. Я ещё слишком плохо знаю ваше время.

– Даже если не поверит, всё равно поможет! – жёстко сказала Лидия. – Иначе лишится дочери! И потом ты ведь должен знать много такого, чего не знает никто из нас. Отец хотел пригласить историка, вот ты с ним и поговори. Он изучал твоё время по книгам, а ты в нём жил. Думаю, что ты сможешь его убедить, а он пусть убеждает отца. Что ты хотел у него узнать?

– Я хотел узнать не о своём времени, а о более позднем. Мне непонятно, почему развалился Советский Союз. Выиграли самую страшную войну в истории человечества, выстояли в невероятно трудных условиях послевоенной разрухи и развалились в благополучное время? Я в это не верю! Наверняка имели место предательство и пособничество нашим врагам, и я хочу знать, чьих рук это дело! Я не знаю, что тебе известно об СССР, просто хочу сказать, что, несмотря на все его недостатки, до такого маразма, как сейчас, при том строе не дошли бы.

– Ну и что? – не поняла Лидия. – Пусть у вас было лучше, это видно даже по тебе! Но даже если ты всё узнаешь, что от этого изменится? Прошлое изменить нельзя! Или можно?

– Я не знаю, – опустил голову Алексей. – Просто чувствую, что должен это выяснить. Давай не будем заглядывать далеко вперёд, а сначала разберёмся с твоим отцом. Он не звонил, когда собирается приехать?

– Он должен позвонить позже, но я не буду ждать звонка и позвоню сама! Я же вижу, в каком ты состоянии, да и сама не успокоюсь до этого разговора! Подожди, я сейчас схожу в свои комнаты за коммуникатором и позвоню. – Она вышла на несколько минут и, когда вернулась, сказала об отце: – Он опять приедет к нам на обед. Ты не завтракал и голоден, поэтому не станем ждать отца и поедим сейчас. А с ним просто посидим за компанию.

Отец Лидии приехал к трём.

– Вы уже пообедали? – спросил он дочь. – Может скажешь, что у тебя случилось? Из-за чего я бросил дела и ехал через всю Москву?

– Да, папа, – ответила она. – Твой обед ждёт на кухне. Давай сначала поешь, а потом поговорим.

– Отыскала ты себе жениха на мою голову! – проворчал Владимир. – Идите в гостиную, я после обеда приду туда.

Ждать пришлось двадцать минут.

–Выкладывайте! – сказал глава семейства, опускаясь на диван. – Мне нужно заранее принять что-нибудь сердечное?

– Наверное, не надо, – сказал ему Алексей. – Вы не поверите тому, что я скажу. Дело в том, что я родился в тысяча девятьсот сорок девятом году.

– Ты неплохо сохранился для своих лет, – усмехнулся Владимир. – Ты прав, я не верю в этот бред.

– Я попал к вам в возрасте двадцати девяти лет и не знаю, как это произошло.

– И кем же ты там был?

– Капитаном Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых сил СССР. Я служил не в центральном аппарате, а в одном из отдельных отрядов специального назначения.

– Мне это ни о чём не говорит, – покачал головой Владимир. – Что ты должен был делать?

–Диверсионно-разведывательная работа. Такие, как я, должны были захватывать и уничтожать секретные объекты и руководство противника. Нас было всего несколько тысяч. Извини, Лида, но твои бандиты были мне на один зуб, хотя от случайностей никто не застрахован.

– И попав к нам, ты потерял память?

– Я возник в вагоне экспресса. Было сильное головокружение, и проводница увела к себе в купе отпаивать чаем. Спросила, как зовут, и я вспомнил имя. Позже вспомнились фамилия и место работы. Всё остальное всплыло только сегодня.

–Родственников там оставил?

– С женой был разведён, а детей мы не нажили, остались только мои родители. Я вижу, что вы мне не верите, но Лида подала неплохую идею. Вы обещали пригласить к себе историка…

– Хочешь, чтобы он устроил тебе экзамен? – сразу ухватил суть Владимир. – Это нетрудно сделать.

– Он не разболтает? Это может обойтись мне дороже вашего недоверия.

– Я же говорил, что это друг, не будет он мне вредить. Для чего ты принесла сюда эту одежду, дочь?

– В неё был одет Алексей. Это куртка из натуральной кожи с таким же мехом, а это шерстяной свитер. Брюки из шерсти и кожаные ботинки я уже уничтожила, а это не успела.

Глава 4

– Так это вы у нас выходец из прошлого? – на Алексея с любопытством смотрел полноватый мужчина лет за шестьдесят, с небольшой, уже седой бородкой и весёлыми глазами, которые он немного щурил.

– Что, не похож? – спросил Самохин, в свою очередь рассматривая историка. – А вы у нас завкафедрой и знаток истории?

– Это Валентин Серёгин, – представил своего гостя отец Лиды. – О тебе он знает всё, что известно мне. А теперь можете беседовать, а мы с дочерью посидим и послушаем.

– Значит, вы родились в сорок девятом, а пришли к нам из семьдесят восьмого? – спросил Валентин. – Ладно, по этому времени и поговорим. Вы состояли в партии?

– Конечно, – ответил Алексей. – В тех подразделениях, где я служил, даже рядовые были коммунистами.

– Я не буду задавать вопросов по ГРУ, – сказал Серёгин. – Если вы решились на такую аферу, значит, в этом подготовились хорошо. Давайте поговорим о быте.

Он минут двадцать задавал Алексею самые разные вопросы, на которые тут же следовали ответы.

– Вам не надоело? – сказал он историку, когда тот спросил о стоимости водки. – «Московская» стоила два рубля восемьдесят семь копеек, а «Экстра» – чуть больше четырёх. Я сам не покупал её с курсантских времён. У нас не приветствовалось употребление спиртного, поэтому пили чисто символически на праздники. Водка дома была, но в основном для знакомых жены, она её и покупала.

– Что я могу сказать, – повернулся историк к Владимиру. – Он знает о том времени больше меня. Такие знания не получишь из учебников или старых кинофильмов. Хотя, если перечитать много старых книг…

– Но ты ему не веришь, – сказал Владимир. – Кстати, я справлялся в центре, и мне подтвердили, что проблемы с памятью были на самом деле. Те знания, которые ты сейчас проверял, были для него закрыты. Спецназ ГРУ – это что?

– Элита боя и разведки. Эти ребята могли выкрасть и привезти в Россию Государственного секретаря США. Таких бойцов уже давно нет.

– Точно могли бы? – не поверил отец Лиды. – Вот ты мог бы?

– Убить мог без труда, – ответил Алексей. – Выкрасть сложнее, но тоже можно. А вот вывезти в Союз… У одного вряд ли получилось бы, но если с прикрытием, не вижу проблем. Только на такое никогда не пошли бы ни мы, ни американцы. Вы задали мне немало вопросов, можно спросить вас?

– Меня предупреждали, что у вас есть вопросы, – сказал Валентин. – Задавайте, попробую ответить.

– У меня два вопроса, и оба для меня важны. Я непонятно как попал в ваше время и вряд ли когда вернусь обратно. Значит, нужно как-то строить свою жизнь здесь. Я плохо ориентируюсь в том, что у вас происходит, но уже кое-что узнал в Сети, и это сильно не нравится.

– И что же вызвало неприязнь? – посерьёзнел Валентин.

– Мне не понравилось то, во что у вас превращаются люди, в первую очередь молодёжь. Пока все были зажаты военным положением и борьбой за выживание, это не бросалось в глаза. Сейчас у режима хватает сил бороться с крайностями, но это ненадолго.

– Почему вы так думаете?

– Потому что людям не оставили ничего, кроме работы и потребления, а человеку этого мало! Большинство разочаровано в религиях, а никаких других идей вы им не предложили. Вкалывай, чтобы заработать больше денег, и тебе воздастся! Будешь больше и вкуснее есть и чаще пользоваться пардами или той же наркотой. Ну и чем-нибудь ещё, что придумано для развлечения. И так всю жизнь! Отсюда и секты с их извращениями, и бегство в наркотики, и молодёжный экстремизм! Вы не даёте людям идей, и они пытаются найти их сами.

– Прекрасно обрисовали проблему, – согласился Валентин. – От меня-то чего хотите?

– Вы разбираетесь в этом гораздо лучше меня. Какой у вас прогноз по будущему?

– Плохой у меня прогноз, – вздохнул Валентин. – Года два назад я занимался этим по заданию правительства. Когда проигнорировали мои предложения, в первый раз за много лет напился, хотя не терплю водку.

– Неужели так плохо? – нахмурился Владимир.

– Гораздо хуже, чем ты думаешь. Мы сделали большую ошибку, когда приняли столько мигрантов, да ещё из Штатов и Западной Европы. Если у нас к тому времени в населении была какая-то религиозность, семейные и нравственные ценности, то у них ничего этого давно не было. Они хорошие работники, но идея абсолютной личной свободы действуют на общество разрушительно. На Западе к тому времени лет тридцать с пеной у рта боролись за права человека, совсем забыв, что у него, помимо прав, должно быть и много обязанностей. А идеи равенства и социальной справедливости были похоронены хозяевами мира ещё раньше. Вы видели наши учебники истории, Алексей?

– Видел. Это делается специально?

– А вы как думали? Те, кто на вершине социальной пирамиды, сами не блещут интеллектом и считают, что болванами легче управлять. Это действительно так, только когда болванов слишком много, общество становится неуправляемым. И мы к этому опасно приблизились.

– И ваши рекомендации проигнорировали?

– Легче закрыть глаза на проблему и ничего не делать. Всё как-нибудь утрясётся само, а если не утрясётся, есть ещё армия. Правители на этом не раз обжигались. Ведь что такое армия? Часть того же народа… Не всегда и не всё можно решить силой, но попробуй объяснить это тем, кто уже забыл, что можно править иначе. Я слышал, что в правительстве есть планы отвлечь население экспансией. При желании мы можем захватить всю Европу, и даже немцы ничего не смогут сделать. Беда в том, что подобное может дать только отсрочку, а потом будет ещё хуже. Да и резервов для этого пока недостаточно. И населения у нас мало, а на быстрый рост рассчитывать не приходится, даже если восстановим сельскохозяйственное производство.

– А почему? – спросила Лида.

– А почему у тебя самой до сих пор нет детей? – спросил Валентин. – В твоём возрасте после всех этих уколов трудно зачать даже одного ребёнка. Мы слишком долго сдерживали рост населения, часто негодными средствами. Знаете, сколько у нас однополых семей? Почти четверть! Мало того что они никого не оставят после себя, они плохо действуют на остальных! Семья не для детей, а для собственного удовольствия. А сейчас ещё начали продавать пард. Поменял раз в десять лет изотопную батарею и имеешь красивую безотказную жену, дарящую максимум того, что мужчине может дать женщина. Она обеспечит ему и быт, и общение, и вообще всё, кроме детей. Парды дешевеют и тут же раскупаются! А большинство тех, кто образовал пару с живым партнёром, делает уколы и занимается безопасным сексом. Зачем возиться с детьми, тратя на это своё время, нервы и деньги? Дети – это обязанности и ответственность, большинству молодых это больше не нужно. Если сейчас снять все ограничения по рождаемости, мы даже не восполним убыли населения. А если в правительстве не примут немедленных мер, лет через десять рожать будет некому. Средний возраст населения и без того достаточно велик. Молодёжи мало, а её ещё вовлекают в сатанистские секты и сажают на наркоту. Вас интересовал прогноз? Думаю, что мы лет десять будем увеличивать производство и возрождать сельское хозяйство, а потом начнётся упадок. Когда появятся трудности со снабжением, следует ожидать беспорядков. Дальше додумайте сами. У вас был ещё один вопрос?

– Мне нужно знать, что явилось причиной упадка и развала Советского Союза. Почему он выстоял в трудные годы и развалился в благополучные? Кто в этом виноват?

– А зачем вам это? – удивился Валентин. – Это ведь уже не переиграешь.

– Я не знаю, – ответил Алексей. – Почему-то кажется, что это очень важно.

– А вот это интересно! Похоже, что вы искренни. Если поверить в то, что вы пришли к нам из прошлого, сразу же возникает вопрос: для чего? Не для того ли, чтобы посмотреть финал и отыскать причину? Но если это так, значит, есть возможность вернуться обратно и попытаться что-то исправить. Иначе в вашем появлении нет абсолютно никакого смысла.

– Как это вернуться? – растерянно сказала Лида. – А как же я?

– Вы, милая Лидия, скорее всего, не предусмотрены сценарием, – улыбнулся Валентин. – Но если вашим избранником играют высшие силы, они могут снизойти к его потребностям и отправить вас туда же. Только для этого вам мало любить самой, нужно чтобы любили вас. Так любили, чтобы с вашей потерей послали все эти игры к чёрту!

– И что случится, если он вернётся и сможет что-то исправить? – спросил Владимир.

– Ничего этого больше не будет, – Валентин показал рукой на гостиную Валери. – Мы с тобой, скорее всего, родимся, но проживём совсем другую жизнь, в которой не будет твоей империи. Никому не под силу остановить извержение, но к нему можно подготовиться. Десятки лет скупать на мировых рынках излишки продовольствия и хранить их хотя бы в вечной мерзлоте, заранее понастроить реакторов и подземных производств и собрать животных и растения, которые погибнут в катаклизме. Не всех, конечно, но хоть часть. Своё население можно спасти всё, даже на Дальнем Востоке. Просто вывезти всех вглубь страны. Можно даже принять мигрантов. Если будут нормальными жители Союза, принятые не навредят, только их не должно быть слишком много. А потом можно без проблем захватить всю Европу, и не только её. Мечты…

– Так что по причинам? – напомнил Алексей.

– Ваш коммунизм ближе к религии, чем к науке, – вздохнул Валентин. – Это вера, но не в бога, а в мечту о всеобщем равенстве и братстве. Многих она притягивала, у других вызывала неприятие. Причина в природе человека. В нём есть два начала: индивидуальное и коллективистское, причём первое, как правило, доминирует. А для построения коммунизма нужно добиться обратного. Не обязательно давить индивидуальное, как у вас одно время делали, достаточно того, чтобы каждый человек понял и принял, что его личное благо напрямую связано с благом всех остальных. В теории очень просто, попробуйте добиться этого на практике. В истории человечества ни одна такая попытка не увенчалась успехом. Сделать подобное можно только длительным целенаправленным воспитанием народа, других способов не придумано. Только воспитатели сами должны верить в идею и удержаться от соблазна воспользоваться властью в своих интересах. Пока ваше руководство верило или очень убедительно показывало это остальным и вело скромный образ жизни, большинство народа готово было терпеть лишения и даже при необходимости отдать жизнь за светлое будущее! А когда партийные и государственные чиновники отделились от народа, подгребая под себя материальные блага, а ему оставили идеологию… Началось это давно, но огромные масштабы приняло в конце правления Брежнева. У него самого была большая коллекция престижных иномарок, а дача смахивала на дворец. Там много чего было, если хотите, могу дать почитать книги.

– Разделение – это понятно, – сказал Алексей. – Книги возьму с благодарностью. Но ведь наверняка не только в этом дело! Не верю, что обошлось без Запада и своих иуд!

– Правильно делаете, – кивнул Валентин. – И Запад активно помог, и иуды нашлись в большом числе. Несмотря на все свои недостатки, Советский Союз имел и немало достоинств и был очень устойчивым образованием. Недовольство и выступления имели место, но они очень быстро подавлялись милицией и в отдельных случаях армией. Государство можно было разрушить только сверху, что и сделали. А перед этим запустили политические преобразования и экономические реформы, которые довели экономику до ручки, а терпение народов – до предела. Над людьми так долго издевались, что у них даже не было сил протестовать, когда страну растягивали на куски, а многие ещё и радовались. Я и по этому периоду дам книги, почитаете. И по виновникам всё распишу персонально. Но главное – это не то, что делалось тогда, а политика партийного руководства в предшествующий период. Слабое место Советского Союза в системе отбора руководящих кадров, в нём за всю историю не было ни одного сильного и порядочного главы. Сталин и Брежнев сделали много хорошего, но за ними числится и немало дурного. Об остальных вообще не хочется говорить. Способных людей было много, но их не пускали на самый верх. Не буду я разливаться соловьём, почитаете сами. Только имейте в виду, что не всем источникам можно безоглядно верить. Я сделаю свои пометки на полях. У меня неплохой почерк, разберёте.

– Так ты ему поверил? – спросил Владимир.

– Как тебе сказать… – задумался Валентин. – Скажем так, я больше не отметаю с ходу его версию и почти уверен в том, что он не пудрит нам мозги и сам верит в то, что говорит. Не вижу я для него смысла так врать. При такой тщательной подготовке можно было придумать что-нибудь более правдоподобное.

– Ладно, поговорили, теперь пойдёмте обедать, – сказал Владимир. – Всё уже должно стоять на столе.

Когда шли в зал, Лида схватила Алексея за руку.

– Не бойся, не исчезну, – пошутил он. – Неужели ты всерьёз восприняла слова насчёт высших сил?

– Не знаю, – ответила она, оглянувшись на историка, – но мне стало страшно! Как представила, что ты исчезнешь, а я останусь одна! И что это окончательно и навсегда, хоть голову разбей об стенку! Как же я в тебя влюбилась! Если уйдёшь, зачем жить? Когда я о таком читала, никогда не принимала всерьёз, разве что в детстве. А теперь хоть пристёгивай тебя к себе наручниками! Ты больше обо мне думай, ладно? Может, тогда меня действительно возьмут с тобой!

– А как же здешнее богатство? Не жалко лишиться?

– Жалко, – согласилась она. – И дома жалко, и всего остального, но главное моё богатство – это ты. И мир у вас настоящий, а не наш гнойник, который, по словам Валентина, скоро прорвётся. Садись за стол рядом со мной.

Некоторое время все молча отдавали дань очень вкусному обеду. Перед десертом сделали небольшой перерыв.

– Мы уже слышали о том, что вам у нас не понравилось, – сказал историк Алексею, – а есть что-то вызвавшее восхищение?

– А как же! – засмеялся тот. – Лидия, например! И ещё электромобили. На дорогах от них не протолкнуться, а воздух чистый. Что используете для накопления электричества?

– Это тебе нужно поговорить с инженерами или физиками, – сказал Владимир. – В электромобилях используются накопители, причём не на химии.

– А у вас можно микрофильмировать книгу? – спросил Алексей. – Тогда я перенёс бы ваши книги на плёнку. И хорошо бы достать книгу по этому накопителю, а заодно и по термоядерным реакторам. Там тоже всё очень сложно?

– Вот в нём нет ничего сложного, – ответил Валентин. – Изобрёл вообще студент. Только это не тот реактор, над которым все бились, тот так и не построили. А этот низкотемпературный. Конструкция очень простая, но размеры мощного реактора не просто большие, огромные! Зато он почти ничего не требует для своей работы. А микрофильмы… Раньше микрофильмировали архивы, но есть ли это оборудование сейчас, я не знаю. Давайте, я кое с кем созвонюсь и выясню. Если есть, сразу же сделаю копии.

– А я дам задание своим, чтобы подобрали для тебя техническую литературу, – пообещал Владимир. – Хотя, скорее всего, это лишнее. Если ты действительно как-то попал к нам из прошлого века, это не значит, что сможешь вернуться. Я справлялся у учёных, так они в один голос утверждают, что двигаться в прошлое невозможно. Так что отпусти его, дочь, никуда он не исчезнет. И ешь пирожные, это твои любимые.

– А если всё же исчезну? – спросил Алексей. – Я тоже слабо в это верю, интересно, ради чего будете помогать вы. Ведь, если у меня получится, вы лишитесь всего.

– Это сложный вопрос, – сказал Владимир. – Дочь, ты слишком налегла на пирожные, оставь что-нибудь остальным. Понимаешь, Алексей, если я скажу, что не ценю своего положения и не держусь за богатство, это будет ложью. К богатству и власти привыкаешь и уже трудно жить по-другому. И потом это моё дело, которому отдана вся жизнь. Но это вовсе не значит, что я мечтал им заниматься. И этот мир очень отличается от того, в каком я хотел бы жить. Я не верю в какие-то высшие силы. Или их нет совсем, или мы их не интересуем. В прошлом были те, кто кричал, что Йеллоустоун – это наказание за людские прегрешения. Если есть бог и он такое допустил, он мне не нужен, а если он это сделал специально, то не нужен и подавно!

– А если он почему-то не хочет или не может вмешаться сам и прибегает к помощи человека? – предположила Лидия.

– Как ты себя чувствуешь в роли посланца бога? – спросил Владимир Алексея. – Не страшно? Так я не договорил. Если всё это исчезнет, я ничего не потеряю. Родители жили в одном дворе и любили друг друга со школьной скамьи, поэтому я всё равно появлюсь на свет в две тысячи четвёртом или чуть позже, что бы ты ни поменял в прошлом. Я не был глупцом или бездарем, так что и в другой реальности стану не последним человеком. Я ответил на твой вопрос? Теперь вы ответьте на мой: чем думаете заняться?

– Думали поехать домой, – сказала Лида. – Хочешь что-то предложить?

– Хотел просить Алексея, раз он такой крутой специалист, немного подтянуть ребят из моей службы безопасности. Пусть, так сказать, отработает обед, заодно это неплохая проверка его слов.

– Без проблем, – согласился Алексей. – До них долго добираться?

– Примерно час.

– Нормально, за это время еда немного уляжется. Давайте тогда мы простимся и поедем. Рад был с вами познакомиться, Валентин, и жду обещанные книги. А если сделаете микрофильмы, будет совсем хорошо.

Владимир включил свой коммуникатор, и над его рукой возникло изображение одного из порученцев.

– Виктор, – сказал Валери. – Сейчас отвезёшь мою дочь и её друга в наш центр к Жеглову. Друга зовут Алексей. Так вот, он проверит вашу подготовку, а вам не возбраняется проверить его. Всё понял? Тогда готовь сопровождение, они сейчас выйдут.

– Я тоже поеду, – сказал Валентин, когда ушли Лидия с Алексеем. – Позвони вечером о результатах проверки. Сам понимаешь, что меня не интересует квалификация твоих охранников, а вот этот молодой человек интересует и очень. Если он сказал правду, результаты должны быть интересными.