Коррекция

Геннадий Ищенко

Коррекция

Глава 1

– Что с вами? – с тревогой спросила проводница молодого мужчину, которому явно было нехорошо.

Он ухватился руками за аварийный поручень и с изумлением оглядывал вагон экспресса, слегка раскачиваясь, хотя движение поезда, как всегда, почти не ощущалось.

– Кружится голова, – ответил парень, – и совсем не помню, как здесь очутился.

– Я тоже вас не помню, – сказала проводница. – Вы едете по билету, чипу или броне?

– А где это я? – спросил он, не отвечая на вопрос.

– Это вторая секция седьмого вагона экспресса «Пермь-Москва». Вы что, вообще не помните, как здесь оказались? Достаньте чип, может, в нём есть данные?

– Кажется, полегчало, – сказал парень, отцепляясь от поручня. – А что за чип? О чём вы говорите?

– Как о чём? – удивилась она. – О вашем электронном удостоверении личности. Неужели вы и этого не помните? Вас не били по голове?

– Не помню. – Он помотал головой, видимо, вызвав этим приступ головокружения, потому что опять ухватился за поручень. – Если бы кто-то бил, была бы хоть какая-то боль.

– Идёмте в моё купе! – решительно сказала проводница. – Здесь мы будем мешать пассажирам.

Словно в подтверждение её слов недалеко от них открылась дверь и из купе в коридор вышли и двинулись в их сторону четыре негра.

– Мисс, мы скоро вернёмся, – по-английски обратился к проводнице самый пожилой из них. – Пусть нам доставят четыре обеда.

– Хорошо, господа, сейчас вам принесут контейнеры, – на чистом английском ответила проводница и обратилась к парню: – Ну же, давайте быстрее! Идите, пока я добрая. Или вызвать транспортную полицию?

– Не надо полицию, я иду! – поспешно ответил тот. – Не знаю почему, но мне не нравится слово «полиция».

– Не вам одному, – усмехнулась она, прикладывая большой палец к считывателю.

Дверь отъехала в сторону, и они вошли в небольшое, но уютное служебное купе.

– Садитесь на диван, – пригласила проводница, – а я сейчас приготовлю чай. Минут через десять будут окраины Москвы, так что скоро приедем.

– Никогда не ездил с такой скоростью, – сказал парень, отворачиваясь от прозрачной стены. – Стоит задержать взгляд, и опять начинает кружиться голова.

– Не смотрите в окно. От путей всё убрали, но триста километров в час – это немало. Сейчас я включу штору.

Из стены выползла матовая пластина, смазавшая мелькавший за окном пейзаж.

– Пейте! – проводница пододвинула ему чашку, в которую капнула чайный экстракт и добавила подсластитель. – И снимите свою куртку, а то вспотеете. Хорошая у вас имитация кожи.

– Почему имитация? – спросил он, поморщившись от неприятного вкуса напитка. – Обычная кожаная куртка. Но вы правы: нужно раздеться.

– Шутите? – спросила она, пощупав рукав. – Посмотрите по карманам, может, что-нибудь найдёте.

– В карманах куртки ничего нет, а в брюках только носовой платок, – разочарованно сказал парень. – Как вас зовут? Извините, я растерялся, поэтому…

– Ириной меня зовут. А вас?

– Понимаете, Ирина, – он отложил куртку и потёр рукой лоб, – я ведь совершенно ничего не помню. Вот вы задали вопрос, и у меня в голове мелькнуло имя Алексей. Будем считать, что оно моё. И когда вы заговорили с неграми, я всё понял. Получается, что знаю английский язык.

– Кто его сейчас не знает! – махнула она рукой. – Не стоит называть темнокожих неграми, за оскорбление могут и избить. Послушайте, Алексей, включите голо. Там должны быть все данные владельца. Их многие используют вместо чипов.

– Какое голо? – не понял он.

– На вашей руке коммуникатор с голо-экраном.

– Это обычные часы, – Алексей закатил рукав и показал часы.

– Вы не миллионер? – спросила Ирина. – Небось, и брюки из натуральной шерсти? Уже въехали в Москву, слышите, сбавили скорость? Мы не ездим по городу больше ста километров, поэтому на Ярославский вокзал прибудем через полчаса. Штору уже можно убрать

– А почему всё видно сверху? – спросил он, посмотрев в окно.

– Вы даже этого не помните, – покачала головой проводница. – Все экспрессы двухэтажные, а моя секция на втором этаже.

– А как же обеды для этих… темнокожих? Вы не забыли?

– Делать им больше нечего – обедать перед самой Москвой! – недовольно сказала она. – Разносить обеды не моя обязанность, а заказ я сделала, как только вошли в купе. Набрала на пульте номер купе и количество контейнеров. Давайте поговорим не о пассажирах, а о вас. Что думаете делать? Молчите? Я всё-таки советую сходить в полицию. Вид у вас приличный, поэтому и обращение будет нормальным. Они быстро установят вашу личность и найдут родственников.

– Спасибо за совет, – поблагодарил он. – Наверное, так и сделаю. Что-то мы долго едем. На такой скорости давно должны были проехать всю Москву.

– Как же её быстро проедешь, если она вытянулась на сотню километров? – возразила Ирина. – Сейчас въедем на эстакаду и ещё больше сбавим ход, а на вокзал прибудем через десять минут. Вам лучше идти не в транспортную полицию, а в один из городских отделов. Чипа у вас нет, но таксисты принимают наличные. Возьмите пятьдесят рублей, на такси хватит.

Она протянула ему небольшую розовую пластинку.

– Мне неудобно, – замялся Алексей. – Такие деньги… Вряд ли я смогу вас увидеть, чтобы отдать.

– Это мелочь. Я не слепая и вижу, что вы не притворяетесь, а действительно попали в беду. Надевайте куртку, и пойдём на выход.

Купе проводницы находилось в конце секции, и вышли минут за пять до прибытия, поэтому Алексей первым ступил на стоявший напротив вагонных дверей эскалатор, который доставил его в один из залов, на треть заполненный толпой пёстро одетых пассажиров. Среди них выделялись крепкие парни в голубой форме с надписью «Полиция» на спине. Чтобы выйти на привокзальную площадь, пришлось пройти через два зала. Пешком на вокзал попадали единицы, остальные приезжали в такси, которые тут же загружались приезжими и уносились в город. Много этих треугольных машин, выкрашенных в жёлтый цвет, с привычными шахматными клеточками ожидало пассажиров на трёх стоянках. Ехать в полицию не хотелось. Решив с этим не спешить, Алексей пошёл пешком. Москву он не узнал. Либо она разительно изменилась, либо забылась, как и всё остальное. Пешеходов было мало, зато машин на улицах… Они не только заполняли дороги, но и проносились по транспортным эстакадам, которые громоздились над головой в несколько ярусов. Время от времени приходилось спускаться в подземные переходы, которые были снабжены бегущими дорожками. Уже вечерело, и на улицах зажглись мощные светильники, заливавшие всё вокруг ярким оранжевым светом. На выходе одного из переходов его встретили. Увидев трёх стоявших у лестницы неряшливо одетых молодых людей, Алексей почему-то сразу понял, что с ними не получится разойтись. Оставаться на движущейся дорожке было опасно, поэтому он соскочил с неё на ту сторону, где стоял только один парень.

– Эй, чел! – непонятно крикнул тот. – Снимай куртку и вытряхивай карманы. Если не станешь борзеть, уйдёшь отсюда своим ходом, иначе здесь и останешься. Быстрей шевелись, пока кого-нибудь не принесло! – И выхватил из-за спины здоровенный нож.

Двое его дружков разделились. Один остался по ту сторону дорожки, а второй перебежал через неё и стал подходить сзади. Алексей шагнул вперёд, отбил удар ножом и сам ударил противника в горло. Потом сразу же крутанулся на одной ноге, ударив другой в грудь подбежавшего сзади парня, быстро подобрал с пола нож и метнул его в последнего из троицы, который почти добежал до выхода. Первый из нападавших был мёртв, и тот, кому нож попал в спину, тоже не подавал признаков жизни. Получивший удар в грудь стонал и пытался встать на ноги. Алексей добил его, обыскал тела, забрав всё содержимое карманов, и вытер чужим носовым платком рукоятку ножа. Теперь нужно было уносить ноги. Отойдя на два квартала от перехода, он остановился у мусорной урны и стал разбираться с добычей. В конечном итоге выбросил всё, кроме денег, которых набралось больше пяти тысяч рублей. Бой в переходе не только обеспечил наличностью, после него удалось кое-что вспомнить. Его действительно звали Алексеем, фамилия была Самохин, а служил в каком-то ГРУ в звании капитана. Немного, но хоть что-то. В полицию после случившегося лучше было не соваться. Надо было где-то переночевать, а уже потом думать о том, что делать дальше. Алексей подошёл к дороге, встал на высокий бордюр и поднял руку, надеясь, что отреагирует кто-нибудь из таксистов. Почти сразу возле него остановилось такси, обе дверцы которого поднялись вверх.

– Быстрее! – крикнул темнокожий водитель. – Да садитесь же, здесь нельзя останавливаться!

Таксист сидел впереди, а за ним располагались в ряд три пассажирских сидения, на одно из которых он поспешил сесть. Дверцы опустилась, и машина бесшумно рванулась с места.

– Вам куда? – не поворачиваясь, спросил водитель. – И почему голосовали рукой, а не воспользовались чипом?

– Потерял или украли, – ответил Алексей. – Отвезите меня в какую-нибудь гостиницу не из дорогих.

– В центре нет дешёвых, – предупредил он, – и здесь вас не поселят без чипа. Придётся ехать с полчаса.

– Везите, – согласился парень. – Надеюсь, вы не пустите меня по миру.

– Семьдесят рублей, – назвал цену водитель. – Раз у вас есть деньги на гостиницу, хватит и для оплаты моих услуг. Хотя не люблю возиться с наличными.

– Вы давно в Москве? – спросил Алексей.

– Уже год, а до этого с самого Исхода жил в Сибири.

– А до Исхода? Откуда к нам приехали?

– О таком не принято спрашивать, – ответил водитель, – но я не делаю из этого секрета. Я не из Штатов, а из Франции. После того как бабахнуло и Европу начало засыпать снегом, французы забыли о правах человека и озаботились своими собственными. Таких, как я, сразу вытурили. Хорошо, что вы тогда всех принимали.

Таксист оказался любителем поболтать, но за всё время пути не сказал больше ничего интересного. Через двадцать минут он подвёз клиента к нужному месту и умчался. Алексей переложил часть денег в боковой карман куртки и направился к входу, над которым светилась вывеска с надписью «HOTEL». При его приближении стеклянные двери бесшумно разошлись в стороны, открывая проход в небольшой вестибюль, где в одном из нескольких кресел сидел пожилой мужчина в строгом костюме.

– Рад вас приветствовать! – довольно улыбнувшись, сказал он посетителю. – Хотите у нас остановиться?

– Мне нужно переночевать, – ответил Алексей. – Возможно, задержусь на несколько дней. Но я где-то посеял чип и могу расплачиваться только наличными.

– Мы примем и наличные, – успокоил его работник отеля. – Вам какой номер?

– А какие у вас цены?

– Первая категория – триста рублей в сутки, а люкс – пятьсот. Эти расценки для одного человека, двухместные номера стоят дороже.

– Мне подойдёт и первая категория. Скажите, здесь можно поесть?

– Никаких проблем! Кафе уже закрыто, но вам доставят ужин в номер. Будете заказывать пард или предпочитаете живых партнёров? У нас есть три девушки, и все пока не заняты. Если нужен парень, один ещё свободен.

– Пард?

– Да, у нас большой выбор всех рас и возрастов. Их в основном и заказывают. Исполняют любые фантазии, стоят недорого, и никакой мороки. Хотите посмотреть?

– А можно? – спросил Алексей, решивший, что будет нелишним ознакомиться с особенностями гостиничного сервиса.

– Воля клиента – для нас закон! Следуйте за мной. Это здесь же, на первом этаже.

Они вошли в коридор и остановились возле третьей по счёту двери. Работник отеля приложил руку к окошку считывателя, и дверь сдвинулась в стену, открывая проход в большое помещение, в котором на возвышениях стояли прикрытые стеклом человеческие фигуры. Вспыхнул яркий свет, давший Алексею возможность рассмотреть эти витрины со всеми подробностями.

– Здесь у нас европейцы, – объяснял провожатый. – Это типичные представители Латинской Америки, дальше идут азиаты и последняя группа – это темнокожие. Здесь не только негры, но и мулаты.

– А нормально называть их неграми? – спросил Алексей, в изумлении осматривая пардов, которые ничем, кроме неподвижности, не отличались от живых людей.

Все мужчины были атлетически сложены, а женщины поражали красотой.

– Между собой можно, – усмехнулся работник отеля. – Я же вижу, что у вас всё в порядке с головой. Так кого возьмёте, мужчину или женщину?

– А зачем мне мужчина? – удивился Алексей. – Это ведь для женщин?

– Почему только для женщин? Мужчины тоже берут, как и женщины женщин. В любви нет запретного, хотя лично я предпочитаю следовать природе. Но у вас могут быть свои пристрастия.

– А что они могут? – смущённо спросил Алексей.

– Всё то же самое, что и живые люди. Могут рассказать вам на ночь сказку или развлечь беседой. Они подключены к Сети и не ограничены в темах, а в сексе гораздо опытнее живых партнёров и совсем не устают. В последнее время их стали продавать для домашнего использования, но пока это дорого.

– И сколько стоит такая услуга? – спросил Алексей, которого заинтересовали слова насчёт беседы.

– Если возьмёте только для разговоров, заплатите двести рублей за ночь, а если для использования по прямому назначению, то сто.

– Не понял, – удивился Алексей. – Предоставляете больше услуг и берёте за это меньше денег? Почему?

– Неужели раньше не пользовались? – в свою очередь удивился работник отеля. – Всё очень просто. При полном использовании вы оплачиваете часть стоимости своей спермой. Она сохраняется и используется фармацевтическими компаниями. Так возьмёте?

– Вот эту! – показал парень на низенькую изящную мулатку с тонкими чертами лица и роскошной гривой волос. Она была одета в белую блузку с кружевным воротником и символическую джинсовую юбку.

– Хороший выбор! – одобрил работник отеля. – С вас с учётом ужина пятьсот монет.

Он принял у Алексея пять сторублевых пластинок, взял в руки какую-то коробку с кнопками и нажатием одной из них открыл нужную витрину. Стекло с тихим шелестом отъехало в сторону, а стоявшая за ним фигура девушки внезапно ожила. Её немаленькие глаза с любопытством уставились на клиента, грудь начала колыхаться в такт дыханию, и парда, несмотря на высокие каблуки, ловко спустилась с возвышения.

– Это твой клиент на сегодняшнюю ночь, – сказал ей работник отеля. – У вас минус пятый уровень, а номер двадцать первый. Проводи. Извините, совсем забыл спросить, вам не нужен крег?

– А что это? – спросил Алексей. – Не нужно так удивляться. У меня была травма с частичной потерей памяти.

– Это препарат, который увеличит вашу потенцию и усилит чувственность. Он не даёт привыкания и не вредит здоровью, правда, потом вы не захотите без него обходиться. Но если не злоупотреблять, то получите сплошную пользу. Парде всё равно, а вот к девчонкам без его приёма лучше не подходить: выцедят и побегут искать замену.

– Нет, спасибо, мне это не нужно, – отказался Алексей, с изумлением глядя на парду.

Перед ним был не автомат, а настоящая живая девушка, или то, что выглядело и вело себя так же, как она.

– Как вас зовут? – спросила она парня низким чувственным голосом.

– Алексей, – ответил он, отведя глаза.

Наверняка в его жизни были женщины, но рядом с этой красавицей вся невозмутимость вдруг куда-то исчезла.

– С пардами поначалу трудно, – сочувственно сказал работник отеля. – Они слишком совершенны. Но потом привыкаешь. Многих мужчин после них уже не прельщают живые подруги.

Парда шла впереди, демонстрируя точёную фигуру и упругую походку. Подойдя к лифту, она подождала клиента, после чего они спустились на пять этажей в подземную часть отеля. Она довела Алексея до двадцать первого номера и открыла дверь. На столе гостиной стоял поднос, на котором лежала овальная пластмассовая коробка.

– Это ваш ужин, – сказала парда.

С трудом отведя от неё глаза, он осмотрел номер. Гостиная была меблирована столом, диваном, двумя стульями и большой чёрной доской, занимавшая половину стены, а спальня – только большой кроватью с прикроватной тумбочкой и встроенным в стену шкафом.

– Как тебя звать? – спросил он. – И что ты собой представляешь? Я потерял память и ничего не знаю о таких, как ты.

– У меня нет имени, – ответила она, – только серийный номер. На эту ночь можете дать любое имя. Я электронное устройство, имитирующее поведение человеческой девушки. Электронный мозг содержит несколько миллиардов активных элементов. Треть его возможностей используется для управления десятью тысячами мышц этого тела. Своей личности у меня нет, есть набор программ и связь с единой информационной Сетью, из которой могу заимствовать нужную информацию. Основное назначение – это удовлетворение сексуальных потребностей мужчин и женщин. Сама я при этом, естественно, ничего не чувствую, но могу точно имитировать поведение разных типов женщин. По желанию клиента изображу скромницу или распущенную девицу, способную исполнить любой ваш каприз. Могу, если хотите, поменять тембр голоса. Кроме того, умею готовить, выполнять любую домашнюю работу или ухаживать за детьми. Есть возможности бойца, но они сейчас заблокированы. Относитесь ко мне, как к живому партнёру, разница только в возможностях – у меня они больше.

– На сегодня тебя зовут Ольга, – сказал он. – Давай ты сначала ответишь на вопросы, потом я перекушу, а закончим в кровати.

– Вам лучше сейчас поесть, – возразила она. – После еды трудно полноценно заниматься сексом. Задавайте вопросы и садитесь ужинать, а я за это время подготовлю ответы.

– Хорошо, – согласился он. – Я хочу знать, что случилось с этой страной. Я почему-то не могу ничего вспомнить, но твёрдо знаю, что многое поменялось. Почему вокруг столько темнокожих и что такое Исход? Что вообще творится в мире? И как открыть эту коробку?

Парда забрала у него контейнер с ужином, нажала на нужное место и сняла крышку. В контейнере оказалась пластиковая тарелка с какой-то кашей и маленький кусочек хлеба.

– И это стоит сто рублей? – удивился Алексей.

– Еда стоит дорого, – совсем по-человечески пожала плечами парда. – Это стандартный ужин: грибы и хлорелла. Хлеб, кстати, настоящий. Ешьте. Не очень вкусно, но полезно. Другого всё равно не будет. По-другому питаются те, кто не пойдёт ночевать в этот отель. Поели? Тогда сложите всё в контейнер и оставьте на столе. Утром прислуга уберёт. Я приготовила вам ответы. Буду рассказывать и показывать на экране.

На доске, которая оказалась экраном, возникло изображение земного шара, окружённого чернотой космоса с россыпью звёзд.

– Самым значительным событием в истории человечества, изменившим всё его развитие, стало извержение Йеллоустонского супервулкана в Соединенных Штатах в апреле две тысячи сорок второго года, – начала рассказ парда. – Результатом этого извержения явилась гибель большей части американцев в течение всего одних суток.

– Из-за какого-то вулкана? – не поверил Алексей.

– Это не какой-то вулкан, а супервулкан. При его извержении в атмосферу было выброшено три тысячи кубических километров пепла. Несколько штатов были выжжены дотла, остальная территория США и юг Канады были завалены пеплом и отравлены вулканическими газами. Йеллоустонская катастрофа спровоцировала извержения вулканов по всему миру и мощные землетрясения в районе Камчатки и Сахалина. Во многих странах прошли кислотные дожди, уничтожившие значительную часть растительности и животного мира, но самым страшным было изменение климата. Атмосфера очищалась несколько лет, и всё это время на Земле было очень холодно, а в первые годы к поверхности пробивалось совсем мало солнечного света. Естественно, нельзя было ничего сеять. За десять лет погибли семь миллиардов человек. Меньше других стран пострадала Россия, за исключением её Дальнего Востока. В Приморье выпали кислотные дожди, а крупные города были разрушены в результате ядерной войны с Китаем.

– А из-за чего воевали?

– Китайцы хотели, чтобы Россия поделилась с ними Сибирью. Выжить на их собственной территории было нельзя. В результате у них ко всем бедствиям добавилась ядерная бомбардировка, и китайцев выжило очень мало. Посмотрите, это съёмки извержения из космоса.

На экране в Северной Америке вспух красный шарик, который рос и при этом терял яркость. Облака разлетались от него во все стороны.

– Мировое хозяйство пришло в упадок, политические союзы распались, и каждая страна спасала своё население, как могла. В первую очередь изгонялись иммигранты. Это и назвали Исходом. Кроме них, без дома оказались несколько миллионов уцелевших американцев и часть канадцев. Юг Канады пострадал от вулкана, а север – от оледенения. Небольшое число беженцев приняла Австралия, остальные нашли пристанище в России. Её руководство первым применило чрезвычайные меры. Президент стал диктатором, а в стране ввели чрезвычайное положение. Срочно запустили программу строительства десятков термоядерных реакторов. Стратегические запасы продовольствия были велики и позволили продержаться несколько лет, пока не заработали фермы по выращиванию грибов и хлореллы. Изобилие электроэнергии и дешёвой рабочей силы позволили создать под землёй многочисленные сельскохозяйственные предприятия. Химики научились синтезировать из нефти высококачественные белки. Эта пища не для людей, ею кормят скот и птиц. Кроме канадцев, американцев и небольшого числа европейцев, в России нашли пристанище около пяти миллионов японцев. Пищевые ресурсы до сих пор невелики, поэтому проводится политика сдерживания роста населения. Сейчас в России самая крупная экономика мира. У нас даже запустили космическую программу, связанную с уничтожением потенциально опасных астероидов.

– Ты всё время говоришь о России, – мрачно сказал Алексей. – Мне кажется, что моя страна называлась иначе.

– Когда-то она называлась Российской Империей, – сказала парда, – потом Советским Союзом.

– Стоп! – остановил Алексей. – С этого места подробней. Когда и почему переименовали?

–Переименовали в конце одна тысяча девятьсот девяносто первого года из-за развала СССР. Вскоре после этого в России был восстановлен капитализм.

– В вашей сети можно посмотреть, как это произошло?

– Только самые общие данные. Всё остальное пропало, когда гибли серверы Интернета, а потом эту информацию не стали восстанавливать.

– А где ещё можно найти?

– Должны знать учёные-историки, и могли сохраниться книги в больших библиотеках. Всё-таки прошло больше шестидесяти лет.

– Ольга, – он поднял на неё взгляд, в котором стыла тоска. – Скажи, что говорит наука о возможности путешествия во времени?

– Интересный мне попался клиент, – сказала она, расстёгивая блузку. – Вы долго собираетесь задавать глупые вопросы? Будете меня раздевать, или раздеться самой?

– Ты точно машина? – усомнился Алексей. – Не кочевряжься и ответь только на один вопрос. Для меня это очень важно.

– Нет такой возможности! – отрезала она. – Можно попасть в будущее, используя скорости, близкие к световой, а обратно – уже никак. Ты в моей практике первый, кто интересуется не мной, а историей и физическими парадоксами. Я вижу, что тебе почему-то плохо. Иди ко мне! Если тебя мучат какие-то вопросы, оставь их на завтра. Ночь создана не для терзаний, а для любви и отдыха. Ну же!

Парда знала, о чём говорила. С ней Алексей забыл обо всём на свете. Она измотала его до предела, три раза довела до взрыва, пока он незаметно для самого себя не провалился в сон. Если ночью что-нибудь снилось, он не запомнил этих снов. Пробуждение было тяжёлым. Раскалывалась голова, болело мужское достоинство и страшно хотелось есть.

«Хорошо на мне нажились фармацевты, – подумал Алексей, ощупывая пострадавший орган. – С этим надо завязывать. Не верится мне, что она ничего не чувствовала. Для чего тогда это безумство? Или у неё план по сбору спермы?»

Одевшись, он застелил постель, сел на диван и стал думать, что делать дальше. Вчера удалось кое-что вспомнить. Во-первых, то, что страна, в которой он жил, называлась не Россией, а СССР, а во-вторых, год своего рождения. Родился Алексей лет сто назад, из чего следовало, что его каким-то образом занесло в будущее. Мало того что ему не нравилось это будущее, теперь пришло понимание того, что визит в полицию не приведёт ни к чему хорошему. Можно рассчитывать только на самого себя, а как это делать, если не знаешь этой жизни и не помнишь той? Итогом размышлений был вывод, что нужно как-то устраиваться и попытаться вспомнить прежнюю жизнь. И ещё почему-то обязательно нужно было разобраться в том, что же произошло шестьдесят лет назад. Денег осталось дней на восемь, а потом хоть опять отправляйся шляться по подземным переходам. Дурак, надо было вчера расспросить Ольгу о том, как работать с Сетью, а он вместо этого полночи кувыркался с ней в кровати. Придётся опять заказывать парду. Он вспомнил игры с Ольгой и понял, что не ограничится одной учёбой. Ладно, вечером будет видно, а пока нужно позавтракать. Вчера Алексей не рассмотрел двери, ведущие в туалет и во что-то вроде умывальника с душевой, сегодня их показала пришедшая утром горничная. Она же рассказала, где находится кафе. Получив на вечер нескромное предложение, сказал, что уже занят, и ушёл в умывальник наводить марафет, предоставив ей возможность заниматься уборкой. Здесь было много непонятных приспособлений, но обращаться за разъяснениями к девице после отказа… Он не стал этого делать, ограничившись умыванием.