(С)нежная. Дочь метели

***

– Так. – Сэйдж расхаживала взад-вперед по комнате и повторяла вслух свой «гениальный» план. – Берем мамину карету – она попросторнее моей – запихиваем под сиденье сверток с одеждой, а потом в карете же и переодеваемся.

– А куда мы при этом деваем кучера? – скептически поинтересовалась Фиола. – Оглушаем и тоже прячем под сиденье?

– Да погоди ты! Всё продумано! Едем к Пассажу. Ставим карету на стоянку. Даем Джейку денег и отправляем в трактир на первом этаже. Говорим, что не выйдем, пока не перероем все тряпки во всех лавках, поэтому пусть закажет себе там обед и терпеливо ждет нас. Сами в карете тихонько переодеваемся и через Пассаж пробегаем на площадь Трех Мечей. А там и до Арены недалеко.

– Ну допустим. А потом мы возвращаемся в таком прекрасном виде…

– Сначала умываемся в уборной Пассажа, потом бежим в карету, переодеваемся обратно и идем в трактир за Джейком.

– Ох, не нравится мне это все… – скривилась Фиола.

– Да ничего страшного не случится! – отмахнулась Сэйдж. – По правде говоря, я и безо всяких переодеваний могу сходить на этот турнир. Мне уже восемнадцать, и я имею право делать что хочу. Только… папа, по-моему, еще с этой мыслью не свыкся. Поэтому – лучше втихаря.

– Во что ты меня втягиваешь! – простонала несчастная Фиола.

– Хватит ныть! Собирайся! Через полчаса выезжаем!

Всю дорогу до столицы Фиола бурчала, а Сэйдж высовывалась в окно кареты, любуясь привычными пейзажами вдоль дороги, которые свежевыпавший снег преобразил до неузнаваемости. Темно-синяя незамерзшая речка под узеньким мостиком казалась сапфировым ожерельем на белоснежном атласном платье. Переплетения веток кустарников у дороги на фоне голубоватых сугробов напоминали изящную роспись на сервизе из тончайшего восточного фарфора. Праздник снега продолжался, и Сэйдж чувствовала, что ее сердце переполняют восторг и предчувствие чего-то нового, необычного и непременно очень, очень хорошего, что придет сегодня в ее жизнь. Зря Фиола так переживает – в день снега весь мир на стороне Сэйдж!

План был выполнен с армейской четкостью. Отправив ничего не подозревающего кучера в трактир, девушки заперлись в карете и переоделись. Накинув поверх мужских нарядов длинные плащи, чтобы не привлекать к себе внимания по дороге через Пассаж, они выскочили из кареты и юркнули в широкие двери самого крупного торгового заведения столицы герцогства.

Пассаж представлял собой, по сути, крытую торговую улицу, где по сторонам довольно широкой «проезжей части» располагалось множество разнообразных лавочек, трактиров, мастерских, аптек и прочего. Быстрым шагом Пассаж можно было пройти из конца в конец минут за десять. Девушки пробежали его в два раза быстрее.

На площади Трех Мечей было не протолкнуться: на турнир съехалось немало народу. Хотя он и являлся неофициальным, но присутствие на нем такого известного бойца, как Ульрик Костолом, за последний год одержавшего победы в пяти крупных турнирах и проигравшего только один – да и то по причине сильнейшей простуды – обещало знатокам и ценителям незабываемое зрелище. Ульрик был одинаково силен и в рукопашном бое, и в боях на мечах, и сегодня собирался выступить в обеих категориях.

Сэйдж, таща Фиолу за руку, шустро лавировала среди прохожих.

– Скорее! Опаздываем! – шипела она.

Купив билеты – не самые дешевые и не самые дорогие, чтобы затеряться в толпе заурядных горожан, девушки заняли места сразу за барьером, разделяющим ряды с разной ценой билетов. Здесь можно было не опасаться, что возбужденные болельщики помнут им ребра, напирая на стоящих впереди.

– Так, Ульрик выходит пятым. – Сэйдж вытащила из кармана измятую программку, разгладила на колене и принялась изучать. В этот момент распорядитель турнира объявил представление участников.

Девушки с любопытством уставились на арену. Первыми выходили, кланялись, представлялись и демонстрировали впечатляющие мускулы мечники. Сегодня их было двенадцать человек. Ульрик вышел последним, сдержанно помахал рукой, и толпа взорвалась приветственным рёвом.

– Хорош. – Сэйдж взглядом знатока оценила его форму. – Мальчикам придется несладко…

«Мальчики», рискнувшие бросить вызов чемпиону, впрочем, нисколько не выглядели напуганными, обступили знаменитость и принялись хлопать его по плечу, щупать могучие бицепсы и по-приятельски подначивать. Ульрик, сверкая белыми крепкими зубами, отшучивался и своими дружескими тычками свалил пару оппонентов на песок.

Начались бои. Фиола, которая ничего не смыслила в такого рода развлечениях, просто разглядывала сильных мужчин, симпатичных и не очень, и выдавала хлесткие комментарии после каждого боя. Сэйдж подмечала все тонкости боев и иногда с негодованием стучала кулаком по коленке, когда ей казалось, что судьи неверно насчитали очки.

И вот наконец настало время самой ожидаемой схватки первого круга состязаний. На арену, как всегда обманчиво медлительный и расслабленный, вышел Ульрик, послал трибунам воздушный поцелуй, развернулся ко второму выходу, откуда должен был появиться его противник, и выжидающе сложил руки на груди. Сэйдж привстала на месте, силясь как можно раньше высмотреть, к кому же сегодня жребий оказался настолько неблагосклонен.

Из тени показалась фигура в светлом доспехе. Публика ахнула. Противник Ульрика оказался новичком, которого никто не знал, и даже Сэйдж, которая давно приплачивала одному мальчишке из обслуги Арены за информацию обо всех, кто подавал заявки на турниры, готова была поклясться, что слышит его имя в первый раз.

– Рольф Безымянный! – провозгласил распорядитель турнира.

– Ха! – скептически фыркнула Фиола. – Рольф Безмозглый! Пафоса-то, пафоса сколько!

– Тихо ты! – шикнула на нее подруга, напрягая зрение, чтобы получше рассмотреть новичка. Светлые волосы, бледная кожа. Северянин, так же, как и Ульрик. Не такой уж высокий, не такой уж мускулистый… Да-а, достанется ему в этом бою. Одно радует – бой, похоже, будет первым и единственным. Уж во второй круг этот герой точно не пройдет. Не в этот раз, парень…

Рольф вышел в центр арены и первым делом поприветствовал соперника, затем – распорядителя, потом церемонно поклонился на четыре стороны зрителям.

Толпа одобрительно загудела. Как минимум, турнирный этикет новичок знал хорошо. Ульрик тоже оценил такое поведение и уважительно склонил голову.

Распорядитель дал сигнал к началу поединка. Сэйдж подалась вперед еще дальше, едва не навалившись на впереди сидящих зрителей. Почему-то от волнения у нее даже вспотели ладони.

Согласно правилам, какое бы оружие ни предпочитали те, кому предстояло встретиться в схватке, они должны были использовать в бою одинаковые клинки, причем право выбора оставалось за бойцом ниже регалиями. Сейчас соперники на арене вытащили из ножен одинаковые длинные одноручные мечи, взяли небольшие треугольные щиты и приняли боевые стойки. Началось прощупывание соперника: кружение по арене, ложные выпады и обманчиво неверные шаги. Всё как обычно, когда встречаются соперники, не имеющие опыта схваток друг с другом.

Естественно, Ульрик, как намного более опытный боец, легко «читал» соперника даже по простым движениям по арене. Ему понадобилась всего пара десятков секунд, чтобы от ленивого кружения молниеносно перейти к атаке. Острие меча коснулось доспеха, раздался рев трибун, распорядитель вскинул руки. Первое очко – за Ульриком.

Дальше темп схватки все ускорялся. Новичок оказался не таким уж безрассудным: понимая, что победа ему не светит в любом случае, он старался хотя бы потерять как можно меньше очков и ушел в глухую оборону, открываясь только, чтобы спровоцировать противника на атаку. Ульрик, который не любил такого пассивного ведения боя, начал терять терпение. Атаки стали следовать все чаще, становились все сложнее и жестче. Рольф уже не мог придерживаться оборонительной тактики и вынужден был открываться и контратаковать. Результатом стало то, что он начал выдыхаться. Движения его становились все медленнее, все менее точными. А Ульрик действовал просто идеально: старался затягивать атаки и нарочно не касался мечом доспеха соперника, чтобы распорядитель не остановил схватку и не подарил выдыхающемуся парню пару мгновений, чтобы перевести дух.

– Да он с ним как кот с мышью играет! – выдохнула Сэйдж со смесью восхищения и осуждения.

После очередного выпада Ульрика Рольф неудачно уклонился, споткнулся и потерял равновесие. Толпа взревела, зрители повскакивали с мест. «Уль-рик! Уль-рик!» – раздавалось под сводами Арены.

А дальше всё происходило как в странном сне. Не то чтобы в кошмарном, но близко к тому.

Рольф навзничь повалился на песок. Ульрик шагнул вперед, чтобы нанести символический добивающий удар – и вдруг застыл на месте. Причем застыл в самом буквальном смысле слова: обратился в ледяную статую с покрытым изморозью мечом.

По трибунам пронесся испуганный вздох. Сэйдж зажала рот руками.

Рольф, лежащий на песке, отбросил щит и меч и инстинктивно вытянул руки вперед в жесте защиты. С рук его сорвались два сверкающих облачка, которые устремились к Ульрику и мгновенно обволокли его с головы до ног, заморозив и покрыв мелкими кристалликами льда.

Рольф с ужасом уставился на свои руки, затем начал отползать от застывшего Ульрика, судорожно перебирая ногами и оставляя на песке глубокие борозды. От ближайшего выхода с арены к нему бежали охранники с саблями наголо.

Тут необходимо кое-что пояснить. Магия в королевстве Солланд находилась под строжайшим запретом. Причины этого запрета никто уже не помнил, да и ни одного заклинания, по правде говоря, тоже. Поэтому о странных законах, обещающих суровую кару за применение магии, никто и не вспоминал за ненадобностью. Однако всем было известно, что такие законы существуют.

Рассказы о магии в королевстве давно уже стали чем-то вроде страшилки на ночь. Бабки пугали внуков колдунами, которые могли прийти за непослушными детьми и превратить их в мышей и пауков. Менестрели сочиняли баллады о храбрых рыцарях, при помощи меча и хитрости побеждавших коварных злых волшебников. И чем больше проходило времени, тем меньше люди верили в то, что магия на самом деле когда-то существовала. Законы о запрете магии стали казаться пережитками каких-то дремучих времен, когда люди думали, что земля плоская, а гром – это гнев могущественного божества-кузнеца, у которого не заладилась ковка очередного небесного меча.

И вот на турнире в столице герцогства Олсфорт никому не известный новичок при помощи заклинания заморозил Ульрика Костолома.

Сказать, что публика была шокирована – значит не сказать ничего. Казалось, замораживающее заклинание распространилось на всю арену, сковав и зрителей, и служителей, и даже стражников, которые, вылетев на песок, в нерешительности замерли, явно боясь приближаться к страшному колдуну.

Сам же «страшный колдун», судя по его поведению, был напуган сильнее всех. Он, судорожно дергаясь, поднялся на ноги, завертел головой во все стороны… и вдруг рванул через арену в тот самый проход, из которого выбежала толпа стражников. Те, вместо того чтобы перехватить беглеца, просто бросились врассыпную, едва не сшибив друг друга с ног.

Сэйдж, сама не понимая, что делает, вскочила с места, дернула за руку Фиолу и ловко перепрыгнула через ограждение наверх, на ряды с более дорогими местами, откуда имелся собственный выход. Пробравшись между зрителями, которые не обращали на нее ни малейшего внимания и, разинув рты, таращились на арену, она выбежала на галерею второго этажа и бросилась вниз по винтовой лестнице.

Со временем и местом Сэйдж угадала: прямо под ней из черного хода здания вылетел Рольф, завертел головой, дернулся вправо, влево, явно не зная, куда бежать. Перемахнув через перила, Сэйдж приземлилась на мостовую рядом с парнем и схватила его за локоть.

– Бежим! – и она потянула его за собой в направлении площади Трех Мечей. Рольф вздрогнул от неожиданности и попытался вырвать руку.

– Куда? Ты кто? – пролепетал он.

– Да бежим же! – Сэйдж вцепилась в его руку что было силы и дернула. – Сейчас стражники опомнятся…

Рольф, не раздумывая больше, помчался за ней.

Буквально впихнув ошеломленного бойца-колдуна в карету, Сэйдж торопливо захлопнула дверцу и тщательно задернула занавеску на окне.

– Ох, где же Фил… – пробормотала она, с наслаждением стягивая меховую шапку, волосы под которой слиплись от пота.

Рольф медленно снял шлем.

– Т-ты девушка… – прохрипел он.

– О, сообразил, – скривилась Сэйдж. – Значит, мой маскарад удался, раз только сейчас заметил. Фи-ил… Ну где ты…

В этот момент дверь кареты яростно дернули.

– Сэй!.. – раздалось снаружи сдавленное шипение. Сэйдж торопливо отодвинула щеколду. Фиола ввалилась в салон кареты и рухнула на сиденье.

– Зачем ты его притащила? – грозно осведомилась она, кивая в сторону Рольфа.

– Сама не знаю, – вырвалось у Сэйдж. – Но раз уж он здесь, нам пора удирать. – Она выглянула из кареты, осмотрелась по сторонам и ловко взлетела на место кучера. Подхватив вожжи, она хлестнула лошадей. Карета выкатилась со стоянки и понеслась по мостовой.

На месте кучера Сэйдж ездила ровным счетом один раз, причем это было лет восемь назад, ее ладошки с зажатыми вожжами держал в своих руках отец, а лошади шли чинным шагом. Теперь же, почуяв неопытного возницу, они занервничали и понеслись вперед, сбиваясь с ровного шага и то ускоряясь, то замедляясь, из-за чего карета дергалась и раскачивалась. Сэйдж мертвой хваткой вцепилась в вожжи, с ужасом понимая, что это не она управляет лошадьми, а они несут карету туда, куда им заблагорассудится. Мимо проносились дома и ограды, с возмущенными воплями отскакивали из-под колес люди, рядом мелькали другие повозки, кареты, всадники…

Наконец город закончился, и лошади, увидев знакомую дорогу и больше не шарахаясь от встречных карет и людей, начали успокаиваться. Сэйдж немного расслабилась, села поудобнее и аккуратно натянула вожжи, призывая лошадей замедлиться. Казалось, всё позади… Но надо же было случиться такому невезению! Из занесенной снегом рощицы слева от дороги с шумом, гамом и хлопаньем крыльев вылетела стая – нет, правильнее сказать – возмущенная толпа всевозможных птиц, которые гнали перед собой ошалевшую от дневного света снежную сову. Та металась из стороны в сторону, белые с серыми штрихами крылья, казавшиеся огромными, как паруса, громко хлопали, когда бедная ночная хищница пыталась увернуться от злобных преследователей. Шум вся эта куча пернатых подняла такой, что перепуганные лошади, взвившись на дыбы, бросились в сторону.

Сэйдж завизжала. Прямо на нее неслось дерево. В последний момент она рванулась в сторону и отлетела в сугроб. Карета боком ударилась о толстый ствол березы, что-то затрещало, и послышался глухой удаляющийся стук копыт.

Сугроб почти не смягчил падение – от удара о землю у Сэйдж перехватило дыхание, левая рука и бок взорвались болью. Ветки кустарника больно хлестнули по лицу. Снег набился под одежду, обжег холодом и помог прийти в себя.

Сэйдж приподнялась на руках и огляделась. Карета без оглобель, со сломанным колесом и с отлетевшей дверцей стояла возле старой березы, лошадей и след простыл. Сэйдж поднялась на ноги, охнула от боли в боку, осторожно ощупала себя – ничего не сломано, болит, но терпимо, – и заковыляла по глубокому снегу к карете.

– Фил! – жалобно позвала она. – Ты где? Ты цела?

Из кареты послышались возня и приглушенные ругательства. В проеме на месте сорванной двери показалось бледное лицо Фиолы. Шепотом бранясь, она осторожно выбралась наружу и села на приступку кареты.

– Цела? – Сэйдж бросилась к ней.

– Вроде бы… – Фиола пощупала левое плечо и скривилась. – Синяк будет. Но можно сказать – нам повезло.

– Еще как, – раздался из недр кареты мужской голос. Сэйдж вздрогнула – она напрочь забыла о том, что с ними ехал еще и беглый боец-колдун.

– Эй, ты там как?

– Жив, – мрачно отозвался Рольф, пытаясь выбраться наружу мимо сидящей на ступеньке Фиолы. – Выпустите меня, будьте так добры, благородная леди.

– Я не благородная леди, я служанка, – буркнула Фиола, отодвигаясь.

– По вашим нарядам даже не догадаешься, что вы леди, а не лорды, – ухмыльнулся Рольф. – Что это за маскарад?

– Так тебе все и скажи! – огрызнулась Фиола. – Не твоего ума дело!

Рольф отошел на пару шагов от кареты и принялся ощупывать себя, двигать руками и ногами и вертеть головой.

– Вроде бы всё на месте… А будет ли мне позволено поинтересоваться, зачем вам понадобилось укрывать преступника? – ехидно прищурился он, переводя взгляд с Сэйдж на Фиолу. – Уж не потому ли, что у самих совесть нечиста?

– Слушай, отстань, а? – Фиола угрожающе приподнялась с места, но тут же, охнув, уселась обратно.

– Может, ты мне объяснишь? – Рольф повернулся к Сэйдж, которая молча таращилась на него.

– Н-нет, – пробормотала она. – Т-то есть… В общем, сама не знаю. Просто увидела, что ты бежишь. И потащила тебя за собой.

– А ты отдаешь себе отчет, во что ты в результате вляпалась? – Рольф сочувственно посмотрел на ее. – Вижу – не отдаешь… Ты знакома с законом об ограничении применения магии?

– Да. – Сэйдж наконец смогла немного сосредоточиться. Свод законов королевства она с домашним учителем повторяла совсем недавно. – Применение магии в общественном месте, повлекшее… Сейчас, минутку, – она наморщила лоб. – Разрушений не было… А Ульрик… Что с ним? Я убежала и не успела узнать… Он умер? – испугалась она.

Рольф побледнел.

– Я тоже не видел, – пробормотал он.

– Нет, – подала голос Фиола. – Всё нормально с вашим Ульриком. Он оттаял, упал на песок и заорал благим матом. Буквально сразу же.

– Слава богам, – пробормотал Рольф, отворачиваясь. Сэйдж заметила, что руки его мелко подрагивают.

– Так ты что, применил заклинание, не зная, какой будет эффект? – возмутилась она. – Да как ты мог! На турнире! Это и так бесчестно, а еще и…

– Эй! – Рольф яростно обернулся и шагнул к ней. Глаза его сверкнули так, что Сэйдж в ужасе отшатнулась. – Я – не – колдовал! Я не умею колдовать! Я… – Он вдруг схватился за голову и снова отвернулся. – Я понятия не имею, что это было, – глухо сказал он.

– К… как это? – опешила Сэйдж. – Как это понятия не имеешь?! Я же видела – ты отбросил меч, вытянул вперед руки и… И сотворил заклинание! Как ты мог сотворить заклинание, если ты не колдун?! Что за бред?..

– Вот и мне интересно – что за бред, – дрогнувшим голосом отозвался Рольф и сел прямо в снег, закрыв лицо руками.

Сэйдж окаменела. Нет, не мог этот странный боец-новичок так искусно притворяться! Она видела его замешательство еще там, на арене, когда он сидел на песке и смотрел на застывшего Ульрика. Словно не веря…

И сейчас – в его позе, в голосе, во взгляде было столько отчаяния, что Сэйдж ну никак не могла предположить, что он – закоренелый преступник и великолепный актер – просто пускает им пыль в глаза, чтобы вызвать жалость и убедить доверчивых девушек помочь ему скрыться от правосудия.

Подойдя ближе, Сэйдж опустилась в снег рядом с парнем, застывшим в позе немого отчаяния, и осторожно положила ему руку на плечо.

– Что ты помнишь? – мягко спросила она.

– Отойди-ка от него! – грозно прикрикнула Фиола. Сэйдж отмахнулась.

Рольф поднял на нее взгляд. Синие глаза потемнели от страха и отчаяния – будто грозовые тучи затянули летнее небо.

– Ты… мне веришь?

– Пока не знаю. Расскажи. – Сэйдж ободряюще улыбнулась. Почему-то она совершенно не боялась, что этот незнакомец сделает ей что-то плохое. Его глаза… Их холодная синяя глубина вдруг смутно о чем-то напомнила, что-то сладостно и мучительно отозвалось в сердце. Бескрайний ледяной океан… Неумолчный шум волн, бьющихся о скалы. Жемчужные брызги. Запахи соли и студеного ветра.

Что это? Откуда?

Сэйдж никогда в жизни не видела моря.

– Я устал, – начал Рольф. – Я и не надеялся победить. Хотя это мой первый турнир в столице, но я прекрасно знаю, кто такой Ульрик. Я рассчитывал хотя бы на то, что он не выкинет меня с арены первой же атакой… И тут я могу собой гордиться – я продержался даже дольше, чем предполагал. – Он криво усмехнулся. – Но потом… я устал и упустил нить схватки. Потерял равновесие. Упал. И по-настоящему испугался. Он навис надо мной, как… Как неотвратимая смерть. Глупо звучит, да… – Парень снова закрыл лицо руками. – Я понимаю… и тогда понимал, что он не стал бы по-настоящему бить упавшего противника. Но я запаниковал. Как трусливый… – Он с досадой мотнул головой. – Даже ругательство не могу подобрать. Позорище.

– Так что было дальше-то? – поторопила его Сэйдж.

– А потом мне вдруг стало очень жарко. А потом… Я сижу и смотрю на ледяную статую с лицом Ульрика и мечом в руке.

– Ну и дела. – Сэйдж поднялась на ноги и прошлась по истоптанному снегу. – Выходит, ты колдун, который не знал, что он колдун. Час от часу не легче. За умышленное нарушение закона тебя арестуют и, если я правильно помню, приговорят к двумстам дням тюрьмы, денежному штрафу в пользу пострадавшего и к ста шестидесяти дням работ в пользу казны. А если узнают, что ты не ведал, что творишь… Тебя же на опыты сдадут. Запрут навечно под предлогом того, что ты особо опасен и требуешь постоянного наблюдения. По-моему, лучше уж в тюрьме отсидеть.

– То есть ты предлагаешь мне сказать, что я в самом деле хотел заколдовать соперника? – прищурился Рольф. – Наговорить на себя, что я сознательно и прилюдно нарушил правила турнира? Навсегда лишиться права выступать на арене? Да лучше уж на опыты. Может, там что-то выяснят, и я еще окажусь полезным для науки. А так – на мне вечный позор. Не хочу. Тем более ни за что ни про что.

– И что ты предлагаешь? Вернуться в город, сдаться властям и рассказать, как всё было? – Сэйдж возмущенно всплеснула руками.

– Странная формулировка, – покосился на нее Рольф. – Вам я ничего не предлагаю. Вы пойдете домой. Ваши лошади прибегут в конюшню, и вас поедут искать. А я вернусь в город. Других вариантов нет. – Он поднялся на ноги и принялся отряхиваться от снега.

– Зачем тебе это? – Сэйдж неожиданно сама для себя шагнула к нему и схватила его за руку. – Зачем губить карьеру… Жизнь… Ради чего? Ты ни в чем не виноват. Ты не нарочно!

– А если я и вправду опасен? – горько усмехнулся Рольф, аккуратно высвобождая руку из судорожной хватки Сэйдж.

– Не думаю. В конце концов, ты можешь сам исследовать этот свой… дар. Поживешь вдали от людей, потренируешься. Будешь устраивать себе всякие опасности и трудности и смотреть, как будет реагировать… магия внутри тебя. – Сэйдж смутно удивлялась собственной горячности, но ей почему-то вдруг стало страшно и тоскливо при мысли о том, что этот незнакомый парень с глазами, в которых плещется океан, вот так просто исчезнет из ее жизни.

Рольф уставился на нее с немым изумлением. Сэйдж захлебнулась холодным воздухом и почувствовала, что тонет в студеной синеве его взгляда.

– Подруга, ты чего? – Фиола, судя по интонациям, была удивлена не меньше Рольфа.

– Он идет с нами, – решительно сказала Сэйдж, не без труда возвращаясь с утеса над бушующим океаном на заснеженную полянку. – В конце концов, на этих землях я имею право отдавать приказы – вам обоим!

– И отцу тоже? – ехидно поинтересовалась Фиола.

– На этих землях? Приказы? – одновременно с ней ошеломленно спросил Рольф.

– О да. – Фиола встала с приступки кареты и, подбоченившись, повернулась к Рольфу. – Разрешите представить вам леди Сэйдж, маркизу Олсфортскую. Инкогнито, кикимору ей в прическу!

– Маркизу?.. – Рольф вытаращился на Сэйдж так, будто в ее прическе уже сидела кикимора. – Олс-форт… – Он вдруг махнул рукой и расхохотался.

– И чего веселимся? – мрачно осведомилась Сэйдж, украдкой показывая любимой служанке кулак.

– Мар-ки-за… – сквозь смех простонал Рольф, держась за бок, видимо, ноющий от ушиба. – На турнире второй категории… В таком виде… Ты посмотри на себя! Ты же… как пират с южных морей! И чумазая… И одета… Ох, не могу! Кому рассказать – не поверят!

– Вот и не рассказывай, – буркнула Сэйдж. – Не поверят и побьют. – Она зачерпнула пригоршню снега и принялась яростно стирать с лица коричневую пудру.

– Ну, скажем так, побить меня далеко не всем под силу. – Рольф неожиданно посерьезнел и приосанился. – Но, конечно, я не выдам вашей тайны, миледи. – Он учтиво поклонился. – И я благодарен вам за то, что вы проявили ко мне сочувствие и помогли бежать. Хотя, насколько я понял, вы не очень-то понимали, что творите.

– Есть такое дело, – вздохнула Сэйдж. – Но – что сделано, то сделано. И пожалуйста, не надо после всего, что мы тут уже наговорили, начинать обращаться ко мне на «вы». Ты еще скажи «ваша светлость», – она фыркнула, – и я тебе снега за шиворот напихаю!

– А ты допрыгнешь? – Рольф с ехидной улыбкой взглядом оценил ее рост – она едва доставала ему до плеча. Сэйдж смущенно отвернулась. Вот же вымахал, оглобля!