История моей правды. Сборник рассказов

Лигьери обернулся и посмотрел на женщину в белом фартуке с длинными рыжими волосами, которая должна была быть его мамой: у неё не было лица, вместо него – размытое пятно. Она кивала головой, и с каждым мгновением её образ становился всё менее реальным. Когда она пыталась говорить из ее рта что-то вытекало.

Лигьери стоял у светофора. Было ясное солнечное утро, и людей на улице было ровно столько, чтобы не создавалось впечатления типичной городской суеты. Парня окружали всё те же люди с размытыми лицами.

«Мне двадцать, – думал Лигьери. – И я почти уверен, что в своей реальной жизни я не курю и не пью. Но никто так и не соизволил мне назвать мое имя или хотя бы намекнуть на мое происхождение. Поэтому на экзамен я пойду следующим образом…».

Внезапно в руках парня появилась банка пива, а во рту – сигарета. Парень подумал, что легко может убедиться в том, что он спит. Для этого достаточно было посмотреть наверх: по небу летел огромный кит, подвешенный на дирижабле, с которого лилась вода. Вода собиралась в капли, и уже дождём падала на прохожих, суетливо достающих зонтики и прикрывающих голову всем, что попадалось под руки. Верхняя часть кита была оформлена улицами большого города, через центр которого проходила река. Город раскинулся на полуострове, был украшен красивыми зданиями, выполненными в совершенно разных стилях, а между ними было множество переходов, лестниц и лифтов, по которым беспорядочно перемещались люди. В самом центре города, на брусчатке, одиноко сидела собака. Особого внимания заслуживала доблестная команда людей, управляющих дирижаблем.

Наконец, на светофоре загорелся зелёный свет, заставив Лигьери отвлечься от кита и переместиться на другую сторону улицы.

«Это просто экзистенциальный кит», – думал парень, ускоряясь под мигающий сигнал светофора. Пока Лигьери шел на другую сторону улицы он заметил, что люди вокруг одеты в наряды абсолютно разных национальностей. Это был сумасшедший микс из разных культур. Его это весьма позабавило. И лишь пробегающие под ногами мыши его смущали, так как щекотали ноги. Мерзкие грызуны.

На другой стороне улицы к Лигьери подбежал радостно улыбающийся мужчина и протянул лотерейные билеты. Одетый в красивый фрак, тот был тучного сложения, на груди его висело множество орденов и разных значков, а на голове шутовской колпак больше напоминающий щупальца. С каждого щупальца свисали стеклянные шарики наполненные чем-то фиолетовым.

– Вы победили во всех лотереях, сэр! Вы победитель нашей уникальной космической лотереи! Приглашаем вас забрать свой выигрыш!

Лигьери остановился, и с равнодушным видом посмотрел на мужчину.

– Ага, а на той стороне мертвецы танцуют. Черт, и круто ведь танцуют. Можно я возьму газетку, парень?

На противоположной стороне улицы, действительно, танцевали вальс два мертвых человека – мужчина и женщина. Рядом с ними стоял виниловый проигрыватель, из которого по улице разлетались мелодичные звуки джаза. Женщина взлетела и взяла мужчину за руку, потянув за собой. И они полетели вместе, постепенно трансформируясь в большую розу, которая уже через секунду распалась на мелкие кусочки.

Лигьери взял газету у молодого парня на обочине, и пошёл дальше, оставив продавца лотерейных билетов наедине со своей улыбкой.

Наш герой решил, что для наилучшего понимания обстановки сна и планирования своих дальнейших действий, будет неплохо почитать местную прессу. Что сказать? В принципе, ничего необычного: типичный провинциальный городок. Бывали сны интересней. Если касаться нынешнего образа, то, похоже, Лигьери жил с семьей, успешно учился в университете. Одним словом, хороший мальчик. Придется соответствовать образу, чтобы все закончилось удачно.

К беспечно гуляющему по улице Лигьери внезапно подъехала машина. Открылась дверь и появившаяся оттуда рука резким движением затянула парня внутрь салона. Автомобиль резко рванул вперёд. Лигьери обвёл взглядом внутреннее пространство салона: в машине было три человека с головами лягушек, одетые в смокинги. Мужчины-лягушки были различной комплекции: один – толстый, другой – худой, третий – что-то среднее между ними, но отличался от остальных наличием бороды.

Водитель авто обратился к Лигьери.

– Эй, чувак! Нам нужно срочно препарировать лягушку!

– А мне бы желательно смотаться отсюда, – ответил Лигьери.

– Там все необходимое рядом! У тебя пять минут!

– Черт, да я не умею!

– Нет времени на разговоры! Препарируй как в последний раз! Препарируй!

Толстая лягушка с человеческим телом громко квакнула и заглотила Лигьери целиком. Парень, закрыв глаза, с криком полетел в пропасть…

Когда Лигьери, наконец, решился открыть глаза, он увидел просторную лекционную аудиторию, а рядом сидела рыжеволосая девушка.

– Где ты пропадал? – спросила девушка.

– Не важно, – отрезал парень, – Ты умеешь препарировать лягушек?

Она улыбнулась.

– Нет, а это так важно?

– После лекции пойдем препарировать лягушку.

В этот момент Лигьери посмотрел на повернувшегося к нему лектора – это был тот самый доктор из кабинета с синими стенами. Лигьери вскочил.

– Опять ты?! Прекрати преследовать меня!

– О чем вы? – удивленно спросил лектор.

– Выметайся! Или я блевану! Серьезно.

Лигьери попытался переместиться в другой сон, но ничего не получилось.

– Ваша успеваемость хромает, – читал нотации лектор. – И, я смотрю, вы все-таки не научились использовать грамотно свои способности. Нас ждет серьезный разговор. Даже и не думай блевать на лекции.

– Успехов тебе!

Доктор поднялся в воздух, в одно мгновение почернел и потерял человеческий облик. Все люди, находящиеся в аудитории погрузились в процесс деформации. То же самое случилось с рыжеволосой девушкой, которая что-то пыталась сказать, но слова преображались в невнятное мычание. Это ужасное мычание издавали все искривленные силуэты, ещё несколько минут назад бывшие студентами. Они приближались к Лигьери, и тыкали в него пальцами.

Лигьери попятился назад, выигрывая время, пока за его спиной вырастали крылья. Когда крылья достигли приличных размеров, Лигьери вылетел из окна и спикировал над улицами города. Следом за ним летел всё тот же доктор, на лету превратившийся в спрута, щупальца которого тянулись к парню в попытке схватить его за ноги. Спрут, было, уцепился за кроссовок Лигьери, но тот выскользнул, и удержать парня существу не удалось. Лигьери с хохотом умчался прочь, приближаясь к пролетающему по небу киту. Доктор бросился вдогонку, и неожиданно для себя угодил киту прямо в пасть, из которой через мгновение был выброшен и рассыпан по воздуху внезапно поднявшимся ветром.

Лигьери облегчённо вздохнул и приземлился на безлюдную улицу недалеко от пустующей детской площадки.

Внимание парня привлекло свечение в конце улицы. Он пошёл за ним. На двух сторонах улицы была совершенно разная погода: Лигьери находился на стороне с пасмурной погодой, а напротив ярко светила солнце и воздух плавился от жары.

Подойдя ближе, Лигьери на месте свечения увидел семью с ребёнком, который бегал вокруг родителей с воздушным шариком. Неожиданно шарик вырвался из рук сорванца, который бросился вдогонку, но споткнулся и упал на землю. Мальчик заплакал, к нему подбежала мама, обняла, попыталась успокоить. Через несколько секунд к ним подошли люди, и забрали ребенка с собой. Мальчик плакал, кричал, умолял помочь ему, но, ни отец, ни мать не пытались забрать его у людей, будто всё происходило по верному сценарию.

– Мама, папа, помогите! – продолжал вырываться ребёнок.

– Ты немного другой…, – еле слышно ответил отец, как бы оправдываясь перед сыном за своё бездействие.

Незнакомцы увели ребёнка с собой.

Лучи солнца заставили Лигьери прищуриться. Протерев глаза, парень обнаружил, что все исчезли.

На скамейке напротив него сидел лысый чудаковатый парень в одних только штанах. Он был бледным, брови над голубыми глазами подведены чёрным карандашом. Парень казался вовсе не живым. Увидев Лигьери, он улыбнулся ему, впервые подав признаки жизни.

– Нажми на мое лицо и узнаешь секрет, – интригующе проговорил чудаковатый парень.

Его пугающая худоба отталкивала Лигьери.

– Мне, честно говоря, хватит уже секретов. Я и так мало что понимаю из происходящего.

– Не удивительно, я тоже не понимал, пока не нажал на себя. Нажми на мое лицо, и узнаешь секрет.

– Удивительные просьбы преследуют меня. Может тут блевануть?

Лигьери протянул руку к лицу чудака, и нажал на него. Как только наш герой дотронулся до области лица, она тут же провалилась и Лигьери засосало внутрь его лица. Пространство закрутилось, и образовавший вихрь вновь перенес Лигьери в другое место. Бездна в этот раз показалась чем-то облегчающим, чем-то беспечным.

Лигьери резко открыл глаза. Только не это! Снова кабинет с синими стенами!

– Вот вы и вернулись, – услышал Лигьери знакомый голос доктора. – Мне кажется, вы неправильно поняли меня. Я искренне хочу помочь вам.

Лигьери молча, смотрел на доктора, в надежде, что опять произойдёт что-нибудь непредсказуемое, но ничего не случилось.

– Давайте впредь не будем позволять себе подобных вольностей, и продолжим разговор, – сказал доктор.

– Что ж, давай продолжим, – согласился Лигьери после неудачной попытки переместиться в пространстве. – Надеюсь, что проснусь в ближайшие несколько минут.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Внезапно стало темно, а когда свет включился вновь, Лигьери уже лежал на кровати в просторной больничной палате и крепко спал. Доктор сидел рядом и через иглу шприца вводил в шею парня какое-то вещество. За окнами лил проливной дождь, шум которого был отчётливо слышен в палате. Только лишь пульс говорил о том, что Лигьери все еще жив.

В помещение зашли мужчина и женщина.

– Вы ведь его родители? – спросил доктор у вошедших.

– Да, – ответила женщина, и тут же поинтересовалась: – Он просыпался?

– Нет. Не беспокойтесь, все нормально, – успокоил доктор женщину.

В разговор вступил мужчина.

– Хорошо. Сделайте так, чтобы он не просыпался как можно дольше.

– Лучше всего никогда, дорогой, – поправила женщина.

– Да, милая. Так и будет, – мужчина обнял женщину за плечи.

– Прошел уже почти год. Никаких признаков, – заверил доктор родителей Лигьери. – Можете не переживать. Все под контролем.

Доктор провел рукой по лбу Лигьери и ухмыльнулся.

Родители с улыбками на лицах вышли из здания. Вокруг была тьма, лишь высокое здание больницы находилось под освещением. Казалось откуда-то с неба исходил огромный луч света, и придавал бетонной конструкции здания величественный вид. Рядом со зданием находилась стоянка, которая также пустовала. Лишь черный каддилак стоящий по левую сторону от здания ожидал родителей. На крыше автомобиля сидел мальчишка лет четырнадцати. У него были рыжие кудрявые волосы, рубашка в клетку и бежевые штаны. Завидев родителей он скатился вниз на капот. Стало заметно, что у него на лице есть веснушки.

Отец, увидев его воскликнул:

– Спасибо, что дождался.

Мальчишка в ответ ему кивнул и приподнялся. Он дотронулся рукой до своего живота и начал его открывать. Подобно шкафчику передняя часть его живота со скрипом распахнулась, и яркий-яркий свет озарил стоянку. Там внутри него сидели тысячи птиц. Как только мальчик открыл дверь, они тут же начали одна за одной вылетать прочь, тем самым освещая округу. Ярко-оранжевые и желтые красавицы стали кружить над темной округой.

Мальчик прикрыл дверцу и спрыгнул с автомобиля. Он побежал вприпрыжку прочь за птицами. Они освещали ему путь.

Родители забрались внутрь авто.

Впереди не сидел водитель и вовсе отсутствовало какое-либо управление, машина сама тронулась вперед. А здание больницы, которое только недавно было максимально реалистично, стало приобретать небрежные черты, словно бы это был набросок картины, сделанный углем.

Машина выехала на длинное-длинное шоссе. Дорога была освещена фонарями. Отец уставился в даль.

– Как думаешь, если бы наш сын был такой же, как все, было бы лучше? – спросила женщина.

– Какая разница?! Сейчас это уже не важно. Помоги мне одеть маску.

У отца с собой был черный чемоданчик. Открыв его он достал две белые маски. На лицевой части чемодана большими золотистыми буквами красовалась надпись «чемоданчик сновидений».

– Все носят маски, но никто не знает что у них под маской, – загадочно проговорила женщина, помогая мужчине одеть белую маску, похожую на ту, что носят актёры в театре, и одевая себе точно такую же.

В машине включился телевизор, с экрана которого ведущий с улыбкой до ушей радостно приветствовал зрителей:

«Доброго времени суток, дорогие жители! Уже 8 утра! Не забудьте заглянуть в свои наручные часы, чтобы посмотреть гороскоп! Сегодняшний день обещает быть увлекательным!»

Родители Лигьери уткнулись в свои наручные часы, тщательно вчитываясь в каждое слово, написанное на маленьком мониторе устройства.

Ведущий с экрана телевизора продолжал уже без улыбки, куда более серьёзным тоном:

«Еще раз напоминаю, что отходить от своего гороскопа вы не должны, иначе с вас взимается крупный штраф за нарушение порядка!».

– Дорогой, что у тебя сегодня? – поинтересовалась женщина.

– Да так… Нужно прожить день и не делать никому больно, – считывал мужчина текст с экрана часов. – Не ругаться, не вздорить. Короче говоря, делать добрые дела. И это – именно сегодня! Когда на работе тяжелый день и обвал гарантирован! Как в такой день быть добрым?! Компания просто к черту развалится, и кто только придумал жить по законам зодиаков?! Из-за этого я уже лет пять не могу повышение получить и постоянно, то добрые дела делаю, то злые, то богатею, то беднею, жду какого-то чуда! Я завидую нашему сыну! А у тебя что сегодня?

– Да, почти как всегда. Рекомендуют выключить телефон. Собственно, это я уже сделала. С начальством вообще говорят не общаться. Да я и не собиралась. Нужно связаться с родными, и больше проводить с ними времени. Не ждать неожиданной похвалы, и что старые враги могут стать союзниками. Короче, расслабляться мне нельзя, и нужно ждать чуда.

– Ты телец, а не вольная птица!

– Да знаю я, знаю! А ты водолей, а не программист! И между прочим, если бы не вы, кто знает, к чему пришел бы этот мир!

– К успеху. Ладно, мы слишком много болтаем. Маску будем снимать?

– К черту снимать! И так уже сто раз все видели. Ничего не меняется. По мне так лучше видеть эти роскошные виды. Эти прекрасные поля.

– Да, поля шикарные…

Они мчались на автомобиле по бесконечному гладкому шоссе, по обе стороны которого простирались невероятно красивые поля. Тьма уже отступила, а фонари опустились под землю, словно бы утопая в зыбучих песках.

Хвала Всевышнему, у них есть маски, которые создают прекрасную картину этого мира. И глубоко плевать, что всё это – иллюзия, зато она чертовски красива!

В реальности же, за пределами масок родителей Лигьери, зрелище далеко не так привлекательно: нищета и разруха, развалины некогда красивых зданий, грязь и зловония, которые, к счастью, не проникают в салон автомобиля. Цветы что недавно были красивы, гнили…

Трое бездомных, греющихся возле горящей бочки, провожали взглядом уезжающую вдаль машину, секунду, назад окатившую их грязной водой из лужи. Бездомные ругались и грозили вслед умчавшемуся автомобилю, сбивая грязные капли со старых засаленных спортивных костюмов, разгоняя движениями рук надоедливых мух. Один из бродяг завёл диалог с такими же, как он, бородатыми длинноволосыми приятелями:

– Сегодня картину новую закончил. Сжег. Потом книгу написал. Использовал как туалетную бумагу. Песню сочинил потом. Уже через минуту забыл ее. Думал фильм еще снять.… Но, по ходу, придется потом самого себя завалить. Тяжко. А все потому, что сегодня мне подал деньги легендарный художник, писатель, музыкант Альфредио Дальтонсе! Каждый день подают деньги такие личности, такие личности! ЛИЧНОСТИ!

– Да, тяжело стало, – поддержал беседу второй бездомный. – Но я все равно продолжаю собирать фантики.

Он залез в карман своих джинсов, который был переполнен конфетными фантиками и достал один из них. Прищурился и сделал вид, что ему приятен зловонный запах, стоящий на всю округу. Через мгновение он занюхнул фантик. И его переполнил аромат шоколадных конфет. Мысленно он переместился в какое-то другое пространство.

– Тьфу, опять ты за свое! Надоел уже со своими фантиками проклятыми!

Бездомный стоял в экстазе и продолжал нюхать фантик.

– Вышло все из под контроля, что поделаешь то! – вмешался в беседу третий бродяга.

– Конечно!

– Не трогай ты его.

Все бездомные громко засмеялись. А тот выкинул фантик на дорогу и засунул обе руки в карманы джинс.

После того, как хохот утих, в компании воцарилась молчаливая пауза. Бродяга достал из кармана телефон, потыкал в него грязным пальцем, после чего на экране начал отображаться процесс запуска приложения.

– Откуда это у тебя телефон? – возмутился второй.

– Прогресс – это не всегда плохо. Надо научиться приспосабливаться. Знаете, почему выживут тараканы даже если будет конец света? Они приспосабливаются.

– Мы тараканы?

– Нет, но мы немного идиоты.

– Ну, давайте хотя бы верить, что все будет хорошо!

– Давайте! Эй, ну что там у тебя за приложение? Рассказывай подробней.

В этот момент на выцветшем фантике, который валялся на дороге стал проявляться черно-белый текст:

«Когда-то давно, когда творчество еще имело какой-то смысл, Всевышний изобрел механизм, который позволил любому создавать то что он пожелает. Творчество стало лишь условностью. Миллионы людей потеряли свои профессии. Ведь теперь все диктовал программный код. Теперь появилась та заветная «волшебная кнопка» нажав которую ты получал готовый результат. Больше не надо мучений, бесконечных часов. Ты хочешь снять фильм? У тебя есть кнопка. Ты хочешь написать песню? Нажимай. Ты хочешь нарисовать картину? Жми скорей!

Всевышний уровнял всех. Славься Всевышний!

А горстка сопротивленцев должна быть предана сну! Вечному сну! Ведь только там они по-настоящему свободны!»

Поднялся ветер и унес фантик прочь.

И кем же Лигьери проснется завтра? Борцом за справедливость? Ленивым алкоголиком? Политиком? Певцом? А может супергероем? Это уже неважно. Он проснется.… Но не здесь, и не сейчас. Лигьери никогда не надевал маски, Лигьери всегда знал чуть больше. Он вечно будет путешествовать между своими снами и, возможно, когда-нибудь найдет выход. Но найдешь ли его ты, читатель? Проснись.

Пожарник

Утро. На часах 11:30.

Яркое солнце уже проникло своими лучами в квартирку, которая, казалось бы, вовсе не была рада этому вторжению и всем своим видом показывала, как она не рада. Потому как нарушать творившийся в ней беспорядок было чудовищным преступлением. Отнюдь! Беспорядок беспорядком, но хозяин квартиры Бен, известный многим под псевдонимом Избитый (потому как частенько оказывался в передрягах и выходил из них далеко не победителем), постоянно твердил всем вокруг что он «самый честолюбивый человек в квартале», что было, конечно же, откровенным самообманом. Чаще всего всякие потасовки происходили из-за его топорных политических взглядов и бурного характера. Скажем так, драка это его хобби между рисованием. За любую фразу, брошенную в его адрес (тем более не аргументированную), собеседник рисковал остаться с синяками. Но так получалось, что только Бена избивали. Он хоть и талантливый «мастер спора», но не самый сильный.

Высокий мужчина, темноволосый, короткостриженный, с резкими скулами, в идеальной форме, Бен представлял собой, казалось бы, успешного человека. Но на деле никакого успеха при нем не существовало. Его квартира, которую лишь недавно он смог себе позволить, продав несколько картин, ничуть не удовлетворяла. В его грезах это должен быть «двухэтажный пентхаус, с двумя ваннами, мастерской, джакузи»… А не малютка за городом, в бедном квартале, и какой-то старой пятиэтажке.

Кухня была совмещена с комнатой и ванной, и тоже была крохотной. И везде все сплошь было завалено бумагой, холстами, набросками, кисточками. Творческий беспорядок выглядел на фоне этого хаоса явным райским уголком. Это был самый что ни на есть хаос. Стоял запах красок, растворителя, и даже кровать, диван и телевизор были запачканы. Радовал тот факт, что стены голые, и не нужно было бояться за обои. Но Бен и так ничего не боялся. Он лишь отчаянно разрабатывал схемы по достижению мирового успеха.

На всю квартиру громыхала радостная мелодия нынче популярного хита Монеточки – Каждый раз, в руках Бена была канистра с бензином, и он словно в порыве танца ходил по квартире и разливал жидкость. Полито было все, что попадалось на глаза. Даже недавно законченные картины он предал забвению. Его руки немного тряслись, а ноги подкашивались. И конечно же забавлял тот факт, что данный ритуал проходил в тот момент, когда Бен был, будучи одетым в пижаму и домашние тапочки со слонами. Сейчас он мучился от желания закурить, но сдерживался, потому, как нужно было четко следовать плану.

В безумном танце он разливал бензин и когда канистра была пуста кинул ее на пол и раздался телефонный звонок. Бен взял телефон с дивана и ответил.

– Да-да! Слушаю, слушаю’с крайне внимательно! – радостным голосом ответил Бен.

На другой стороне послышался кашель и нежный женский голос ответил.

– Как скоро подъедешь? Зрители уже ждут… Мы хотим уже начинать запускать людей. Народу куча… Ты бы видел. Открытие еще десять минут назад должно было произойти. Ты где вообще? Завтракаешь что ли только? Я не удивлена.

Бен осмотрел политую бензином квартиру и улыбнулся.

– Я уже поел. Скоро буду. Уже заказываю такси. – Бен поправил пижаму.

– Давай быстрей. Это важная выставка для нас всех. Организаторы очень надеются на нас.

– Уже наготове!

Бен тут же побежал на кухню. Выпил чай и доел приготовленный тост. Все его движения были предельно резкими, и, казалось бы, злыми, но эта агрессия искупляла его внутреннюю пустоту. К сожалению, его вздорный характер был же и его слабостью.

Лучи солнца стали еще сильнее проникать сквозь красные жалюзи в комнате, и Бен открыл их. На улице вид на довольно-таки бедного вида остановку напротив жилого кирпичного дома. Какая-то старушка сидела и читала газету в ожидании автобуса. Посмотрев на улицу и увидев эти старые дома, он пошел переодеваться. Одновременно с этим, он заказал такси.

Спустя десять минут он уже был одет в свой рядовой деловой костюм. Черная рубашка, черная футболка, черные джинсы и белые кроссовки. Деловой человек – деловой наряд. Тапочки он выбросил в окно, так как они все были в бензине и уже попросту непригодны. При падении они зацепились за ветки дерева, которое росло около дома. Старые тапочки – новые украшения.

Бен понюхал подмышки. И потому как процедура мытья у него ассоциировалась с пустой тратой времени в ванну он заглянул буквально на пару минут. Быстренько почистил зубы, надушился и вот он готовенький Бен. Он в последний раз прошелся взглядом по квартире. Вздохнул, увидев много хороших книг и неплохих рисунков. Еще раз вздохнул и закурил сигарету. И это редкое явление! Редко можно было увидеть во рту у Бена Избитого сигарету. Ему больше были приятны бутылки с 40 градусным напитком, нежели табачные изделия. И поэтому он, затянувшись, начал отмахивать руками от своих карих глаз едкий сигаретный дым. Через пару секунд сигарета уже упала на пол.

Все тут же заполыхало и огонь начал медленно охватывать все жилище. Бен тут же выбежал наружу, не закрыв квартиру, и быстро-быстро устремился с третьего этажа вниз. Снаружи его ждала машина. Спасать кого-то не входило в его планы, и покидал дом он с абсолютным безразличием. Это была часть его задумки, часть концепции. Он уселся в машину, пожилой таксист поприветствовал его, и Бен тут же отдал ему деньги. Он был весьма бедно одет и преимущественно в коричневые тона. Таксист пересчитал купюры и чихнул. И одновременно с его чихом из квартиры вырвался черный дым. «Вот так символично!» – подумал про себя художник.

– Так! Гони быстрей! Прямо-прямо, потом два раза налево и вправо. Галерея «Чардис»! Тут недалеко совсем! – суетливо кричал Бен.

– Чего вы такой напряженный… Я знаю куда ехать, вы же говорили адрес – сказал таксист.

Машина тронулась, и Бен смотрел, как из его окна вырывается черный дым и люди начинают в панике выбегать на улицу. Начался сильный пожар.

– Черт… Вы в курсе, чья это квартира? Может, поможем людям? – спросил в панике таксист.

– Нет-нет… Я опаздываю. Это квартира какого-то алкаша. Уснул, наверное, и сигарету не потушил. Я не удивлен что это случилось.

– И вам не страшно за свою квартиру?

– Я написал сообщение арендодателю.