История о том как моя тётя-извращенка стала моей девушкой

– Хозяин доволен своей маленькой служанкой? Попка служанки достаточно узка для большого члена хозяина? – сбивчиво шепчет она.

– Да ты узкая! – хрипло выдыхаю я. В попке Марисе горячо, влажно, обхватив руками мою шею она начинает приподниматься и опускаться на моём члене, сдавливая его эластичными мышцами своего заднего прохода.

– Я люблю тебя! – шепчет Марисе.

Мне вдруг приходит в голову вопрос кто в нашей паре над кем доминирует? На самом деле кто из нас является чьим рабом?

Как то я спросил об этом у Марисе.

– Конечно, я доминирую над тобой! Ты мой раб! Неужели ты до сих пор этого не понял? – отвечает она с детской простодушной улыбкой. Марисе смеётся обнажая белые жемчужные зубки.

– Ты уже не сможешь без этого. Ты не сможешь обойтись без меня! – страстно говорит Марисе и личико её становится серьёзным и взрослым. Думаю, она права.

Под утро, когда моя ночная смена уже заканчивалась, позвонила Марисе и сообщила, что второй день не может дозвониться до Акари. На работе её сестра также не появлялась. Я попробовал сам позвонить ей, вызов шёл, но трубку никто не брал. Пришлось ехать к Акари домой. В отличие от нашей каркасно-щитовой страхолюдины, Акари жила в современном доме, с лифтом, стеклянными дверями и домофоном на входе. Я позвонил Акари в квартиру, мне никто не ответил. На душе у меня было неспокойно, связавшись с охраной я сказал, что пришёл к Такаги Акари, уточнил номер квартиры и вот я стою около двери с цифрами 34. Я постучал, за дверью было тихо. Я постучал сильнее и принялся звать Акари по имени. Я уже раздумывал позвонить в полицию, чтобы дверь вскрыли, но тут за ней послышалось какое-то шебуршание, замок щёлкнул и дверь распахнулась. В квартире был полумрак, в свете лившимся из коридора, я увидел растрёпанное, помятое лицо Акари, волосы её короткой, всегда элегантной стрижки, торчали в разные стороны, на ней была застиранная футболка с коричневым пятном на животе и маленькие чёрные стринги, из-под которых вызывающе торчали края гигиенической прокладки. Акари пошатывалась, размахивая, видимо для баланса, левой рукой в которой сжимала полупустую бутылку, наполненную жидкостью, напоминавшей виски. Акари была пьяна, лифчика на ней не было, сквозь футболку явственно проступали соски её крупных грудей. Я впервые отметил, что у Акари большая, красивая грудь, почти, как у Марисе.

– О! Привет! – весело проговорила Акари, пьяно улыбаясь, – заходи!

Она энергично взмахнула бутылкой, приглашая меня внутрь, едва не расплескав содержимое. Я вошёл, невольно посмотрел на попу Акари, ягодицы скушали узкую веревочку трусиков, и попка выглядела совершенно обнажённой. Для её тридцати восьми лет, эта попа была в отличной форме, как впрочем, и грудь, насколько я успел разглядеть под футболкой. Попа Акари тоже была совсем как у сестры, на секунду у меня возникло странное чувство, что сейчас я вместе с Марисе.

– Дверь закрой!

В квартире Акари царил полный бардак. Сильно пахло спиртным, на полу валялись пакетики из-под чипсов, и какая-то одежда. Шторы были задёрнуты, свет ночника слабо освещал комнату. За окном светило солнце, но здесь всё ещё была ночь. Я снял обувь и тут же наступил на что-то, под моими носками захрустели рассыпанные по полу чипсы.

– Присаживайся! – Акари плюхнулась на диван, приложилась к горлышку бутылки, и сделала пару больших глотков. Её грязная футболка задралась, обнажив низ плоского, белого живота.

– Пришёл проведать свою мамочку? – она пьяно захихикала.

Я сел с ней рядом, ощущая себя не то чтобы очень ловко. Акари была почти раздета и сильно пьяна, но это её, похоже, совсем не смущало.

– Ты не отвечала на звонки!

– Наверное, телефон разрядился, – сказала она равнодушно.

– Что случилось? – спросил я, пытаясь вернуть Акари в реальность.

– Ничего! Всё хорошо! Всё просто отлично!

– Акари!

Она отвернулась, плечи её вздрогнули и она сказала сдавлено.

– Он меня бросил!

– Кто он?

– Мой парень! Я разве не говорила тебе?

– Нет.

– Он меня бросил! – обиженно повторила Акари.

– Сколько ему было лет? – спросил я.

– Какое это имеет значение? Дурак! Двадцать два! И что?! Он тоже сказал, что в моём возрасте нужно думать о замужестве, а он ещё не готов и поэтому нам лучше расстаться! Придурок! – взорвалась Акари.

– Он или я?

– Оба!

Она сидела в пол оборота ко мне, кажется её била дрожь.

– Я просто хотела, чтобы он был со мной! Я не собиралась женить его на себе! – Акари всхлипнула, выронила бутылку и зарыдала закрыв лицо руками. Я привлёк её к себе, прижал, пытаясь успокоить. Сквозь жалобные всхлипывания Акари, я слышал, как булькает спиртное постепенно вытекая на ковёр.

– Погладь меня по голове! – попросила Акари тыкаясь лицом в мою грудь.

Я стал гладить Акари по голове, она была горячей и приятно пахла, моя рубашка стала мокрой на груди от её слёз. Не помню, чтобы мы хоть раз обнимались, когда она была замужем за моим отцом. Сейчас сжимая её в объятиях, я вдруг ощутил, что обнимаю полуобнажённую, красивую женщину. Вдобавок ко всему она пахла так же, как Марисе. Я осознал, что сёстры на самом деле очень похожи, несмотря на десять лет разницы в возрасте. Это и фигура и ощущения от прикосновения к коже и то, как она пахла. К моему стыду, мой член начал вставать. Акари заметила это, отодвинулась от меня и взглянув мне в лицо сказала с удивлением.

– Ты возбудился? Ты что хочешь меня?

Она сказала это без всякого кокетства или возмущения. Это прозвучало, как обычный вопрос. Её рука прикоснулась к моему члену сквозь брюки.

– Хочешь меня трахнуть? – спросила она, глядя мне в глаза. Из её больших тёмно карих глаз сбегали прозрачные дорожки слёз, сейчас она была очень красивой, и больше чем когда либо походила на Марисе. Я наклонился к ней и поцеловал её мягкие, нежные губы и эти губы ответили мне. Даже запах спиртного исходивший от неё показался мне приятным. Руки Акари принялись расстёгивать ремень моих брюк.

– Я так виновата пред тобой! Я была плохой матерью! Я причинила тебе столько страданий!

Она стащила с меня брюки и наклонилась к моим коленям. Её горячий рот сомкнулся на моём пенисе.

– Большой! Как у твоего отца! Даже больше! – прошептала Акари, отрываясь от моего члена облизывая его со всех сторон, словно лизала мороженное.

– Хочешь на мои сиськи посмотреть? – спросила она, доверчиво заглядывая мне в глаза. Слёзы её высохли, на щеках выступил румянец. Она всё ещё была сильно пьяна и это, по всей видимости, позволяло ей вести себя так раскрепощено. Акари сняла футболку через голову и отбросила её в сторону, как заправская стриптизерша. Её большие груди закачались перед моим лицом. Она сжала их руками, как бы предлагая мне свою грудь.

– Сожми их мальчик!

Её грудь была приятной, упругой и нежной, прикасаться к ней было приятно. Акари было почти сорок, но грудь у неё была как у молодой девушки.

– Ах! А! А! – стонала она, запрокинув голову, пока я довольно грубо мял её упругие полушария. Стояк у меня был просто бешенный. Это было связано, как с тем, что в это время мы обычно занимались всякими извращениями вместе с Марисе, так и с тем, что сама ситуация была возбуждающей. Кроме того Акари действительно была очень сексуальной. Я думал о том, как далеко она собирается зайти. Но Акари не дала мне времени на раздумье. Одним движением она стянула с себя свои чёрные стринги, взгромоздилась на мои колени и прежде чем я успел что-либо сказать, насадилась на мой вздыбленный член.

– Я чуть-чуть! Только чуть-чуть! – шептала она, словно оправдываясь перед кем-то.

Мой член погрузился в вязкое, горячее, такое горячее, что даже как будто обжигало меня.

– Пососи их! – Акари притянула мою голову к своим грудям с воинственно торчащими сосками и я засосал одну, а потом другую грудь своей «матери». Акари бешено двигала тазом, при этом она стонала так громко, что, кажется, нас слышал весь дом.

– У тебя такой большой! Такой толстый! Я вся заполнена! У тебя гораздо лучше, чем у моего бывшего парня! – её горячий шёпот прерывался, вскрикиваниями и эротичными стонами.

– Мой мальчик, ты так хорошо это делаешь! Ты лучший! Твоя мама сейчас кончит! – шептала Акари. Я сжал тонкую талию своей матери, она задрожала.

– Кончи в меня! Сейчас безопасно! – руки Акари вцепились в мои волосы, она насадилась глубоко, вздрогнула всем телом, её зубы заскрипели, и она обмякла в моих объятиях. Я кончал в горячую глубину Акари, ощущая, как бешено, пульсирует её влагалище. Тяжело дыша мы смотрели друг другу в глаза.

– Знаешь, я вышла за твоего отца не потому, что мои «часики тикали». Я его и правда любила! Отпусти меня!

Я разжал руки, Акари встала, мой мокрый член выскочил из её вагины, не взглянув на меня, она пошла в ванную покачивая бёдрами. Она сейчас выглядела очень сексуальной. Я вдруг понял, что мой телефон звонит уже в третий раз.

– Привет. Я у Акари. Она в порядке. Сильно перепила, но в порядке. Ты же её знаешь! Да. Дома расскажу!

Я отключил звонок и шумно выдохнул. Мне стоило большого труда не выдать себя сейчас. Вернулась Акари, она переоделась, на ней были теперь светлые брюки и растянутый свитер крупной вязки. На голову она водрузила бейсболку Нью-Йорк янкиз, низко надвинув козырёк на глаза.

– Штаны надень! – сказала она и отвернулась.

– Я тебя провожу, – алкоголь, похоже, совсем выветрился из её головы. Мы зашли в комбини. Акари сказала, что два дня ничего не ела. Я предложил ей зайти в кафе, но она сказала, что хочет приготовить что-нибудь домашнее. Пока она выбирала продукты, я ходил за ней хвостом. Наши пальцы несколько раз соприкасались и, это было волнительно.

– Давай я тебя провожу! – предложил я, когда мы вышли из магазина.

– Не нужно! Я большая девочка! Пока! – она приподнялась на цыпочки и чмокнула меня в щёку. Положительно сегодня она была невероятно милой.

– Не говори Марисе ничего! Ладно? Завтра я позвоню ей! Не могу сегодня.

Мы стояли, глядя друг на друга.

– Знаешь, мы с сестрой обе бесплодны. Это наше проклятие! Мы приносим несчастье всем, с кем соприкасаемся! – серьёзно сказала Акари.

– Не говори ерунды! – я пожал плечами.

– Хоть это и не так, мне приятно думать, что если бы захотела, то могла бы отбить тебя у сестры! – Акари застенчиво улыбнулась и сделала шаг прочь от меня.

– Акарин! – позвал я.

– Не называй меня так! Так меня может звать только Марисе! – она неловко махнула мне на прощанье рукой и пошла к своему дому.

Я смотрел ей вслед. В этом свитере и бейсболке Акари выглядела как старшеклассница. Я попробовал представить себе, какой она была в средней и старшей школе. Я подумал что вся ее юность прошла в заботах о младшей сестре, которую родители спихнули на нее. Рано повзрослевшая она стала таким жёстким и упрямым человеком каким знал её я. Но внутри неё жила маленькая девочка, лишённая детства, мечтавшая о том чтобы её любили и опекали. Акари уходила всё дальше от меня и вот спины других людей закрыли её стройную фигурку от моих глаз.

– Акари! – закричал я, не знаю, услышала ли она меня, но в любом случае Акари не обернулась.

Я повернулся и пошёл к станции. Солнце светило необычайно ярко, навстречу мне шли люди, уткнувшиеся в экраны своих телефонов. Никто из них не обращал на меня внимания. От чего-то мне стало очень грустно. Зверски хотелось курить. Я вспомнил слова Акари.

– С тех пор как ты стал встречаться с моей сестрой, ты стал выглядеть гораздо старше, а она наоборот словно бы помолодела. Марисе как будто украла твое время. Если бы я похитила тебя у неё я забрала бы ещё больше, – сказала Акари, загадочно улыбаясь. Когда поезд въехал в тоннель, я посмотрел на своё отражение в оконном стекле. На меня взглянул мужик, которому можно смело дать 28- 30 лет. Я и, правда, теперь выгляжу старше, но думаю Марисе тут не причём.

Утро. Встал. Один. Марисе нет. Марисе в командировке. Сплю полдня. Дошёл до магазина. Зеваю. Как у тебя дела? Люблю тебя! Скучаю. Сидел в интернете. Читал. Костюм. Сенкансен. Хорошо нам всем поработать! Добрый вечер! Разрешите показать вам ваши комнаты? Здесь у нас раздельные бани. Здесь одна общая. Да, у нас это в порядке вещей! По правде сказать, меня тоже это вначале шокировало! Привык. Давно. Очень давно. Ха-ха! Разрешите представить вам Ямагучи-сан. Она проведёт чайную церемонию. В кимоно вы сможете переодеться в своих комнатах! Я вас провожу!

Фу-х. Да сегодня они какие-то очень активные! У тебя тоже? Нет, спасибо! Я бросил! Уже иду! Добрый вечер! Меня зовут Такаги Роман, я провожу вас в ваши апартаменты!…

Утро. Переодеться в костюм. В среду я работаю днём. До свидания. Сенкансен. Магазин. Как ты? Рад за тебя. Сейчас спать лягу. Устал, как собака. Послезавтра? Я скучаю по тебе.

Душ. Не хочу есть. Спать. Марисе, я хочу тебя!

Он играл на гитаре и пел на португальском. Чувак со смуглой бронзовой кожей, с небритым лицом покрытом уродливыми шрамами, сидел прямо на тротуаре рядом со станцией. Насколько помню, он говорил, что большинство шрамов получил ещё в детстве. Рваные шорты, майка со стёршимся рисунком, эти засаленные дреды, перед ним лежит большая старая шляпа, в которой звякает мелочь, это колоритное лицо невозможно забыть. Португальский только похож на испанский. Мой испанский сильно улучшился за последнее время, но португальский я вообще ни хрена не понимаю.

– Привет Жардел!

Он смотрит на меня мутным взглядом, в котором вдруг загорается огонь.

– Такаги! – он вскакивает, хлопает меня по плечу, едва не сбивая с ног.

– Как ты? Я думал, тебя депортировали! – спрашиваю я.

– Я и сам так думал! – он смеётся, – адвокат посоветовал мне подать апелляцию. Так что я пока здесь!

– Пойдём, отметим наше освобождение! – Жардел ссыпал мелочь в карман и напялил свою нелепую шляпу на голову.

Я не стал ему говорить, что освободился четыре месяца назад. Марисе возвращается только завтра, так что сегодня я свободен.

– А ты клёво выглядишь! Костюм, да и вообще! Тренируешься? – допытывается Жардел.

– В качалку хожу, – смущённо отвечаю я.

– Молодец! Завидую! А я вот забросил тренировки к хренам! – он тяжело вздыхает.

– Можешь помочь мне с работой? – спрашивает он самым непосредственным тоном.

Я представил себе это наркоманское чудо в нашем рёкане.

– Понимаешь, я работаю в гостинице… – начинаю мямлить я.

– Да расслабься ты! Я шучу! – он хлопает меня по плечу, – но выпивка за твой счёт!

– Конечно! – говорю я с облегчением.

Уже совсем стемнело, когда мы обнявшись, он сильно пьяный, я слегка навеселе шли через парк. Жардел выпил много, а съел ещё больше. Его аппетит образовал существенную прореху в нашем семейном бюджете. В парке было сумрачно и пустынно.

– Ты отличный парень! Я у тебя переночую? – орал Жардел, не обращая внимания на мои вздохи. Я напряжённо думал о том, как бы выгнать его из нашей квартиры до возвращения Марисе.

Не думаю, что его крики привлекли этих ребят, думаю, они нас ждали. Вернее не нас, а меня. Шестеро, лица закрыты медицинскими масками, похожие на гопников, с битами и цепями, у одного из них я заметил деревянный меч. Двое спрыгнули со скамейки на спинке которой сидели и направились к нам. Едва Жардел их увидел, как глаза его загорелись, он весь напрягся, точно кот на которого с лаем несётся собака, хмель мгновенно вылетел у него из головы.

– Твои друзья? – спросил он по-испански.

– Впервые их вижу, – отвечал я. Краем глаза я видел, как сзади к нам подходят ещё трое.

– Их двое! – сказал один из бандитов и сплюнул.

– Ты с дредами! Вали! Ты нам не нужен! – с вызовом сказал парень с серьгой в ухе.

– Ага! Разбежался! – нахально, отвечал Жардел, хрустя костяшками пальцев. Впервые за весь вечер я порадовался, что встретил его.

– Валим! Валим! – прихрамывая и спотыкаясь хулиганы разбегаются в разные стороны. Жардел выпустил своего противника и опустился на колени, на его правом боку расплывалось красное пятно. Ударивший его ножом гопник ещё секунду смотрел на него вытаращенными, безумными глазами, потом отступил назад, беспомощно захлопал глазами, рот его скривился как будто он собирался заплакать, нож со звоном выпал из его руки.

– Я не хотел! – проговорил он, повернулся и бросился прочь нелепо размахивая руками. Я подбежал к Жарделу и он повалился на меня. Трясущимися руками я набрал номер скорой.

– Парк! Да! Человека пырнули ножом! Быстрее!

Стащив с себя пиджак я постарался прижать его к ране, под Жарделом натекла уже приличная лужа крови. Лицо его побледнело и осунулось, скулы заострились, на лбу выступила испарина.

– Где моя шляпа? – с трудом проговорил он белыми губами.

– Я её найду! Ты не волнуйся! Скорая сейчас приедет! – попытался я успокоить его, на глаза у меня навернулись слёзы.

– Belo! – он закрыл глаза.

– Хороший был бой! – прошептал он с улыбкой. В конце парка послышался звук полицейской сирены, затем к ней заунывно присоединилась скорая.

Когда я вернулась домой, Романа ещё не было. Его телефон не отвечал. Я переходила от испуга к злости и обратно, я не находила себе места мечась по нашей квартире, точно раненная тигрица. Несколько раз хотела позвонить Акари, но потом всё-таки решила не беспокоить её пока. Дверь открылась, он вошёл и я уставилась на него с ужасом. Взгляд у него был безумный, щёки ввалились, брюки в грязи, ворот рубашки разорван, пиджак он держал в руке. Он бросил пиджак в корзину для грязного белья, снял обувь и прошёл на кухню.

– Где ты был? – прошептала я испуганно.

– Жардел умер, – он принялся умываться, вода текла по его двухдневной щетине. Скованная страхом я молчала. Он повернул ко мне мокрое лицо, капли стекали по его щекам и было не понятно, вода это или слёзы.

– Я с ним сидел. Он был добрым, хорошим парнем! – он взял полотенце и принялся вытирать лицо. Мои ноги подкосились, и я опустилась на стул.

– Как это случилось? – спросила я, пересохшими губами.

– Мы вчера случайно столкнулись на улице. Зашли выпить, по дороге домой в парке на нас напали хулиганы. Его пырнули ножом.

– В нашем парке?

– В нашем. Они меня ждали, – он повесил полотенце на место.

– Ты уверен?

– Да. Они предлагали Жарделу уйти.

Он сел на стул, плечи его поникли. Я не знала этого Жардела, но мне стало так его жалко, что слёзы потекли по моим щекам. Я подошла к нему, обняла его за плечи, он прижался к моей груди и заплакал. Сейчас я чувствовала себя почти его мамой, ну уж старшей сестрой точно. Он рыдал, прижимаясь ко мне, хватаясь за меня, и я была необыкновенно счастлива от того, что нужна ему. Я уложила его на диван легла с ним рядом и лежала прижимаясь к нему, согревая его теплом своего тела, пока он не забылся тяжёлым сном напоминающим забытьё. Тогда я осторожно встала, вышла из квартиры и набрала номер сестры. В двух словах я рассказала ей о том что случилось. Но оказалось, что она не только в курсе, но это именно она вытащила Романа из участка, когда его уже собирались арестовать доблестные стражи порядка.

– Почему ты мне не позвонила? – возмутилась я.

– Вначале было не до того! Представь себе, он сидит в полицейском участке, на руках у него наручники, выглядит он так словно его только что избили. Вдобавок я узнаю, что его друг умер по дороге в больницу! Все мои мысли были о том, чтобы не допустить его возвращения за решётку! Слава Богу, Киришима-сан был на связи. Он приехал и всё разрулил! К тому же, я забыла, что ты сегодня приезжаешь. Я думала, ты вернёшься только завтра!

– Это не повод не ставить меня в известность о том, что происходит с моим мужем! – мой гнев остыл, я отлично понимала, что должна не кричать на Акари, а поблагодарить её.

– Можешь, объяснить мне что случилось? – спросила я.

Акари помолчала несколько секунд.

– Не знаю, стоит ли тебе говорить? – нехотя сказала она.

– Говори! – настаивала я.

– Вероятно это козни семьи, твоего бывшего мужа. Их адвокат был на слушаниях по условно досрочному освобождению. Как ты помнишь, он всеми силами пытался не дать Роману выйти на свободу.

Я грязно выругалась.

– Это только мои предположения! Доказательств нет! – поспешно сказала Акари.

– Только не делай глупостей! Ладно? Обещаешь? – продолжала она.

– Обещаю. Я всё-таки не полная дура!

– Ну, вот и отлично! – сказала Акира с явным облегчением.

– Прими душ и ложись спать!

– Ладно. Спасибо, Акари! – сказала я, но Акира уже «повесила трубку».

Я вернулась в нашу квартиру. Зажгла только ночник. В полумраке, я сидела на полу, обхватив руками колени. Он спал, тяжело дыша во сне. «Похоже, они не успокоятся, пока не убьют или не искалечат его!» – думала я. Правильным решением было бы уехать куда-нибудь далеко. Например, на Хоккайдо, но на мне всё ещё висел кредит, а у Романа здесь была хорошая работа. Я была почти уверена, что он не захочет бежать. Его телефон лежал на столе, от экрана отражался тусклый свет ночника. Я встала и подойдя к столу взяла его телефон. До сих пор я никогда в нём не копалась, хотя он сказал, что скрывать ему нечего и не ставил пароль на свой телефон. Я села за стол, открыла его телефонную книгу и после долгого пролистывания ленты контактов, нашла, наконец, Такахаши Сакуру. Я посмотрела, он звонил ей последний раз три года назад, ещё до того как мы с ним заново познакомились. Я была уверена, что он верен мне, но не скрою, убедиться в этом ещё раз было приятно. Я переписала номер Сакуры в свой телефон. По слухам, её отец имел связи с якудза. Взяв с дочери слово, что она не увидится с Романом, он замолвил кое-кому словечко, и у моего мужа не было проблем, во время отсидки. Всё это я знала от Акари. Правильнее было бы опять попросить сестру о помощи, но сейчас я хотела сделать всё сама. С безотчётной надеждой я набрала номер Сакуры. Было довольно поздно, и я уже хотела сбросить вызов, как вдруг на четвёртом гудке я услышала в трубке приятный, но несколько суховатый голос молодой девушки.

– Кто это? – спросила она.

– Добрый вечер, Такахаши-сан! Это я Такаги Марисе. Вы меня помните? – спросила я с замиранием сердца.

– Я Вас помню. Что Вы хотите от меня? – сказала Сакура после длительной паузы.

– Я бы хотела встретиться с Вами? – попросила я довольно несмело.

– Мой отец не разрешает мне общаться с малознакомыми людьми, – холодно проговорила Сакура.

– Это касается Романа, – быстро сказала я.

– Когда Вы хотите встретиться? – её голос мгновенно изменился, мне показалось, что она вздрогнула.

– Завтра. В два часа дня у вокзала Хашигава. Там есть кафе…

– Я знаю. Я приду, – Сакура отключила связь.

Я облегчённо выдохнула. Первый раунд переговоров прошёл успешно. Я честное слово, готова была предложить ей всё, чего бы она ни захотела. Я больше не допущу, чтобы он пострадал из-за меня! Теперь я стала сильнее! Я смогу защитить его! Я приняла душ, залезла к нему под бочок, прижалась и быстро уснула.

Увидев Сакуру сидевшей за столом в кафе, я подумала, что опоздала, но взглянув на часы убедилась, что пришла на пять минут раньше. Я была уверенна, что она заставит меня ждать её и может быть довольно долго, и не ожидала, что Сакура придёт заранее. Я рассчитывала, спокойно обдумать свой разговор с ней пока буду ожидать её, но теперь это стало невозможным. Я ворвалась в кафе и через секунду оказалась перед госпожой Такахаши. Про себя я невольно назвала её так, потому что сейчас она особенно была похожа на Снежную Королеву. На ней был светлый, деловой костюм, очень стильный, он делал её старше, чем она была на самом деле. Лицо её было неприступным, даже скорее мрачным, губы надменно поджаты, из-под длинных пушистых ресниц глаза смотрели с явным презрением. От неё так и веяло холодом. Я поклонилась.

– Прошу простить за ожидание Такахаши-сан!

Губы Сакуры дрогнули.

– Я только что пришла! – с вызовом сказала она. На столе перед ней стояла чашка с остатками кофе, я решила сделать вид, что не заметила этого.

– Садитесь уже! – повелительно проговорила Сакура. Эта девчонка была младше на год моего мужа, но вела себя как принцесса, по меньшей мере. Я села, к нам подошла официантка, и я заказала себе чашку кофе, осведомившись у Сакуры, я взяла для неё тортик и чай.

– Я тоже хочу кофе! – совсем по-детски возмутилась Сакура.

– Поменять?

– Не нужно, – сказала она тихо, бледные щёки её вспыхнули. Несмотря на всю свою показную гордость, она была всего лишь ребёнком.

– Зачем я Вам понадобилась? – спросила Такахаши и взгляд её снова стал холоден.

Я в общих словах рассказала ей о том, что случилось. Вначале Сакура слушала меня спокойно, но когда речь дошла до нападения в парке и убийства Жардела, она сильно побледнела, длинные пальцы её правой руки комкали салфетку, к сладкому она не притронулась.

– Я поняла, – сказала она, когда я закончила рассказ.