Дорогой мой друг

– Просто мой парень очень ревнивый. Очень. И я вообще не ожидала увидеть здесь Пашку – так зовут того парня, как назло они очень тесно общаются, я уверена, про меня уже доложили.

– А что ты ему сказала, куда ты идёшь?

Я замялась.

– Сказала, что с девчонками с работы идём на выставку.

– Ах, то-то я сегодня почувствовал прилив невероятной женственности, а это, стало быть, моё новое амплуа пробивается на свет.

– Перестань.

– А в чем проблема рассказать, что у тебя появился новый знакомый – парень? У тебя вообще есть друзья-парни?

– Нет.

– Сурово. А настоящие подруги у тебя есть?

– Нет, – сказала я ещё тише, – были раньше в родном городе, а потом я переехала и как-то свелось на нет. Так бывает.

– С настоящей дружбой, по-моему, не бывает, – он побарабанил пальцем по рулю, – Значит только Он. С большой буквы. И как? А что не женитесь?

Мне так не хотелось больше говорить об этом, что затошнило, я приоткрыла окно и начала шумно вбирать в себя отравленный холодный воздух.

– Ну ладно, ладно… пффф, а давно вы вместе?

– Лет пять, около того.

– Давно… Ну ладно, не хочу тебя мучить, просто пытаюсь понять, что там у тебя за отношения такие, когда нельзя ни с кем больше общаться.

– Ну почему, с девочками можно.

– По специальному разрешению, или так?

– Прекращай.

Мы подъехали к моему району.

– Останови, пожалуйста, здесь, – попросила я, когда впереди показалась автобусная остановка. – Я отсюда дойду.

– Я хочу тебя проводить, – мы проехали остановку, и Глеб остановился только при въезде во двор. – Или он может увидеть, да? – с ударением на «он».

– Просто хочу побыть одна. Спасибо, что подвёз.

Я вышла из машины, и заметила, что он тоже. Ну зачем?

Он подошёл ближе и спросил:

– А ты писала ещё после того раза?

Я покачала головой:

– Не было настроения.

– Жалко. Мы увидимся? Я хочу, чтобы ты показала мне новый текст.

– Да, было бы здорово.

– Я напишу тогда, – он помолчал, но не уходил, – Лиза, – посмотрел мне в глаза, – у тебя точно всё в порядке в этих отношениях? Я имею в виду, знаешь, это не очень нормально, когда нужно скрываться.

– Да всё нормально, просто у меня никогда не было здесь друзей, поэтому для меня всё необычно.

– Нормально… Ладно, ладно, кто я такой, в конце концов, чтобы вообще расспрашивать тебя об этом. Хорошо. Будем на связи, ладно?

– Ладно.

Он вернулся к водительской двери и обернулся:

– Обещаешь?

– Обещаю, – я улыбнулась, помахала ему вслед и ушла.

Глава 3. Дома

Уже на лестничной площадке я почувствовала тяжесть приближающегося скандала. Могла ли я неосознанно настраиваться на ссору, без объективных причин? Или просто знала уже, предчувствовала и предугадывала все действия и реакции этого человека.

Дверь заперта на щеколду. Позвонила. Мне открыли с таким видом, будто я одна была виновата во всех тяжбах рода человеческого во все времена. Я максимально непринуждённо и неторопливо начала раздеваться.

– Ты сказала, что была с коллегами-девушками… – он не выдержал своей драматической паузы, он никогда не выдерживал, любое раздражение с лёгкостью вываливалось из него, даже старайся он его сохранить.

– Я не хотела именно вот этой твоей реакции.

– Значит, осознанно наврала?! И как я могу доверять тебе? Когда ещё ты мне врала? Может быть, ты уже спишь с ним, а я хожу рогатый и не подозреваю?!

– Не кричи на меня. А ты можешь спокойно принять тот факт, что я не твоя собственность и имею право дружить с кем мне захочется?

– У вас что-то было? – он разыгрывал свой собственный диалог. С тем же успехом он мог продолжать и без меня.

– Конечно нет.

Я села за кухонный стол. Он расхаживал передо мной, как сотрудник полиции на допросе. Неуютно.

– Как я могу тебе верить? Кто это вообще?

– Мы познакомились в галерее, – неохотно ответила я.

– На прошлой неделе?

– Да.

– Почему не рассказала?

– Нечего рассказывать.

– Если бы было нечего скрывать, ты всё бы мне рассказала.

– А ты бы разрешил мне с ним общаться?

– Конечно нет. Ты хоть понимаешь, что женская энергия – это главное в создании психологического климата в семье? Если ты где-то шляешься с мужиками, то тратишь на них свою энергию. Поэтому и у нас проблемы.

– Да его даже девушки не интересуют.

– В каком смысле?

– Да в таком. Сам подумай. Я слышала, как он по телефону говорил.

Он остановился и задумался, глядя сквозь грязное окно на огоньки улицы и низкое здание завода через дорогу. Помолчали несколько минут. Я выжидала, когда можно будет закончить с этим разговором.

– Дай телефон, – вдруг резко бросил он, протянул чуть дрожащую руку и даже не посмотрел в мою сторону.

– Зачем?

– Хочу проверить, что ты не врёшь.

– Слушай, это уже перебор. Я перед тобой ни в чём не виновата.

– Почему тогда не дашь телефон? Есть что скрывать?

– Нет, но это моё личное пространство, я хочу, чтобы ты его уважал.

– Значит, есть что скрывать. Если бы было нечего, ты бы дала телефон, – он настойчиво потряс рукой.

Я молчала и не доставала телефон.

– Как его зовут?

– Зачем тебе?

– Говори. Ты может быть спишь с каким-то чудилой, я должен знать, кто это!

– Услышь меня! Он не интересуется девушками!

– Врёшь! Как я это поверю? Почему тогда ты не сказала, что познакомилась с ним и что сегодня вы встречаетесь?

– Потому что не хотела тебя расстраивать.

– А сейчас я просто очень какой довольный!

– Саша, успокойся, пожалуйста. Мы уже столько лет вместе, я никогда тебе не изменяла. И с этим парнем у меня ничего не было…

– Тогда дай телефон, – он оборвал меня и ещё более требовательно протянул руку.

– На, – я протянула ему гаджет.

Он нервно вздыхал и бегал глазами по экрану. Соцсети, смс, фото, файлы, корзина, почта, звонки. Он проверяет всё.

Только два вызова, тем не менее.

– Когда он тебе звонил?

– Первый раз, когда только познакомились, чтобы оставить номер, второй раз перед выставкой.

– Не понимаю, – он не сдавался, – не понимаю, зачем тебе знакомиться с парнями? Тебе мало мужского внимания?

– Да это же просто человеческое общение. Я хочу, чтобы у меня были друзья, с которыми у меня схожие интересы.

– Ребёнка тебе надо, а не друзей, – сквозь зубы процедил он, – были у тебя подружки, и что, куда все делись? Никому ты кроме меня не нужна.

– Ребёнка делают в настоящих семьях! – он всегда добивается чего хочет, моей агрессии, чтобы питаться моими эмоциями. – Так что же ты не женишься на мне, раз так хочешь ребёнка?

– А ты готова??? – он начал заглатывать воздух от возмущения. – Ты мне врёшь, у тебя на уме одни какие-то картинки и никому не нужная писанина, а ты готова быть матерью?

– А ты готов быть отцом? – парировала я. – Готов взять на себя финансовую ответственность, пока я сижу с ребёнком? Или я так и должна буду и работать, и по дому, и с ребёнком?

– Да это всегда зависит от женщины! Лучше бы вместо своих дебильных галерей почитала книги по домоводству, по психологии, научилась бы, как быть настоящей женщиной! Рядом с такой женщиной и мужчина становится сильным. Да ты даже делать ничего толком не умеешь! Вещи за тебя машинка стирает, полы шваброй моешь, готовишь вечно одно и то же.

– А ты сам-то давно вообще хоть что-то делал сам? – у меня перехватило дыхание от обиды. – Или может ты дрова с утра колешь, потом своими руками дерево валишь?

– Значит ты меня плохо мотивируешь и не вдохновляешь. Тебе бы лучше об этом задуматься.

Оба примолкли. Слышно было, как по улице жужжат машины и с визгом проносятся мотоциклы. Оттаяли уже, теперь полгода от них спасу не будет.

– Я хочу с ним общаться, – сказала я тихо, – он же безобидный, почему я не могу дружить с кем-то.

– Опять ты за своё. Да дружи сколько влезет, и вообще, делай что хочешь. Только спишь в зале. Я не хочу с такой женщиной спать, которая общается за моей спиной с каким-то мужиком, да ещё и врёт мне. Не интересуют его девушки… зачем тогда с тобой познакомился? Из добрых помыслов? Что у него, других друзей нет? И вообще, кто его там интересует? Ты хочешь общаться с человеком, у которого нет моральных устоев?! Нет здорового представления о семье, это больной человек! В тебе сколько тогда нравственного осталось? Скажи мне, кто твой друг… да… не ожидал я от тебя такого. Ты меня очень сильно разочаровала.

– Мы же просто говорили об искусстве, – я сделала ещё одну слабую попытку.

Но видимо мой «сожитель», так это будет правильно назвать? уже получил то, что ему было нужно. Я разбилась на осколочки. Это было несложно, со всех предыдущих ссор я столько раз склеивала себя, что клей становился всё больше похож на слюну, я зализывала раны, в то время, когда их надо было зашивать. Наверное, лучше бросить эту затею с дружбой, так будет спокойнее. Да, маякнувший, казалось бы, в беспросветном чёрном тумане огонёк надежды на согревающий родственный островок, должен быть затёрт, вычеркнут с карты. Обидно. Но не впервой.

Собрав остатки гордости в карман халата, я переместилась на ночлег в зал, на широкий, твёрдый диван, наделённый дизайнерами разноцветными клетками. Хороший это принт – клетка – ко всему подходит и всегда в моде.

Лёжа в кровати я думала. В какой момент я оставила мысли о том, что могу что-то поменять? Уйти, например. А куда мне идти? Да и кому я, правда, нужна. Одна я жить не умею и боюсь. Мама всегда говорила в детстве – «Бог терпел, и нам велел», «Есть такое слово – надо», потом уже, когда постарше – «Каждый человек даётся нам для испытаний, если уж выбрала, надо справляться, а не бросать».

Как получилось, что я воспитана поговорками и философией из мутных книжек?

Под эти мысли я задремала. Даже быстрее, чем обычно, одной спалось как-то свободнее, что ли. Снился мне чужой прекрасный город с невероятно красивыми домами. Было так славно гулять по изогнутым улицам и наслаждаться неведомой архитектурой. Во сне казалось, будто это реальный город, и стоит только открыть глаза и поискать на карте, как можно найти эту чудесную улицу и вновь пройтись по мощёному тротуару. Удивительно, что не было рядом других прохожих, и улица и дома принадлежали мне одной. Я старалась запомнить цвета и детали, чтобы потом хоть перед мысленным взором суметь воскресить необычайное путешествие.

Глава 4. Звонок

Покатилась череда будней. Дожди вымыли из города всю прошлогоднюю усталость и на чистых листах нового весеннего альбома резко всё зазеленело, загустело, запахло приторным. Работы становилось больше, выметенные первым теплом из своих душных квартир горожане начали активно вести какую-то деятельность, заполняя собой любое доступное в окружающем мире место. До майских праздников, с их обязательной программой из мытья окон, расхламления балкона, его повторного захламления всем, что было вычищено из шкафов, и поездкой на дачу оставалось ещё немного времени. Думаю, по популярности посещения мы конкурировали только с известной сетью кофеен. Дома всё было более или менее благополучно. Учитывая мои постоянные переработки, мы с завидной регулярностью встречались лишь по ночам. Художник мне не звонил, так что да, благополучно…

Пока однажды вечером не раздался оглушающий сердце звонок. Я вздрогнула, по нервам побежал адреналин. Не выдавай меня. Мы как раз с Сашей пили чай. Из-под чёрных бровей на меня выжидающе смотрели глаза цвета безнадёжно затянутого тучами серого неба. Я вопросительно посмотрела в ответ.

– Включай на громкую, – скомандовал Саша.

Я послушно нажала кнопку динамика.

– Алло, – через силу спокойным тоном в трубку.

– Привет! Алло, Лиза? Я что, на громкой связи? Плохо слышно. Тебе неудобно говорить?

Я покосилась на каменное лицо:

– На громкой связи, да. Нет, могу говорить. Что случилось?

– Ничего не случилось. Почему должно что-то случиться? Ты в порядке?

– Да.

– Ладно. Я звоню по работе. У меня тут в компании освободилась должность помощника редактора, я сразу подумал о тебе. Тебе интересно?

У меня перехватило дыхание.

– Ты серьёзно?! – я чуть не подскочила от неожиданности. – Погоди, погоди, ну так у меня ни образования, ни опыта.

– А какое у тебя высшее?

– Экономическое.

– Ну и ладно, главное, что есть, если надо будет, пройдёшь профпереподготовку.

Я на мгновение даже забыла о сидящем напротив меня мужчине.

– Алло? Лиза? Слышишь? Сможешь выслать резюме? Я скину почту в сообщении, до майских они уже вряд ли пригласят, может между, решим. Могу пока рассказать подробнее про компанию и про должность, как будет время.

Не сводя с меня глаз и тихонько поворачивая головой из стороны в сторону, смотрел Саша.

– Я подумаю, ладно? Мне нужно немного подумать. Давай я тебе перезвоню завтра утром, удобно?

– Хорошо, да, буду ждать. Лучше бы не затягивать, конечно, надо штатку закрывать.

– Хорошо, хорошо, я обязательно позвоню. Спасибо!

– До связи! – и он сбросил вызов.

Я не могла поверить своему счастью. И пусть я ничего ещё не знала об этой работе, о компании, о должности, главное, она хоть как-то была связана с миром литературы!!! Уиииии визжало мое взволнованное подсознание. Несмотря на позднее время, я была так вдохновлена, что хотелось пуститься в пляски хоть сейчас.

– Не разделяю твоего радушия, – прозвучал медный голос у меня над ухом.

– Что? Что не так-то? – я всплеснула руками.

– Вот только не говори, что не понимаешь, что здесь происходит.

Я ждала его версию, решительно не понимая, что же здесь такое происходит, что я снова должна отказаться даже от мимолетной радости.

– Ну, во-первых, с чего бы ему помогать незнакомому человеку? Кто ты ему такая, чтобы он вообще о тебе думал. Или ему что-то от тебя нужно. Или он уже что-то от тебя получил?

Я предпочла игнорировать вопросительный тон предложения. Он продолжил:

– Во-вторых, с чего бы ему предлагать тебе работу, в которой ты ничерта не соображаешь? Он что, дебил? Или он хочет просто показаться таким хорошеньким, добреньким, а когда тебя продинамят, он тут как тут, готовый утешить и поддержать?

– Почему ты думаешь, что меня продинамят? – на глаза навернулись слёзы.

– Блин, да чё ты сразу ноешь, – он поморщился, – просто ты вообще ни в зуб ногой в этой сфере. Это всё равно что пытаться с лошади шерсть собирать. Ну думай сама, конечно.

Он с нажимом скрипнул тарелкой о дно раковины и вышел. Я задумалась над его словами, с давящей тоской глядя в темноту вечернего неба. Во всём доме, казалось, во всём мире настроилась мучительная звенящая тишина. Звенело в ушах. Он прав, но это вдвойне обидно. Скорее всего, из этой истории ничего не выйдет, я просто и банально некомпетентна. Глупая, вдохновилась несбыточной идеей. Но можно было меня хоть поддержать? А вдруг бы получилось?

Мой взгляд скользил по тесным стенам нашей кухни. Молочные обои, с такой мягкой текстурой, имитирующей абстрактно нанесённую шпаклёвку. Мне кажется, это было модно лет десять назад. Вдоль с противоположной стороны растянулась пластиковая, цвета серебристый металлик кухня. Она всегда представлялась мне такой безжизненной, ненатуральной, и готовила я всегда словно бы через силу, как будто злые гномы похитили меня и заставили готовить на их уродской неудобной кухне. И газовая плита. Средоточие страха и ненависти. Всю жизнь я пользовалась электрической, а здесь оказалось это исчадие газовой промышленности. Первое время меня натурально трясло от страха, что я спалю весь этот дом.

О, ну разумеется, апогеем моей неприязни к этой кухне, помимо злосчастного механизма, становится кухонный уголок. Кто вообще в здравом уме по-прежнему устанавливает уголки в кухнях? А я отвечу вам, кто. Матушка моего благоверного. Всю жизнь проведя в деревне, она просто спала и видела, как обставляет эту квартиру. Ей было совершенно наплевать на основы дизайна или здравого смысла. Ей были необходимы пластиковая кухня, как у всех, текстурные обои, как у всех, и уголок, даже лучше, чем у всех! Можно сказать, ремонтом они занимались вдвоём. Во всяком случае, решения принимали вместе. Я помогала в выполнении работ. Это был странный период моей жизни. Когда работы закончились, мама вернулась в деревню. Вероятно, это был не самый привлекательный для неё исход, так что некоторое время спустя Татьяна Петровна нашла себе работу на Почте и сняла квартиру в соседнем доме. Поздравьте меня. А Саша оплачивал ей половину стоимости съемного жилья. Притом, что расходы на «нашу» квартиру мы делили пополам. Сплошное веселье.

Мысль увлекла меня в другое русло, я вновь обратилась к возрастающему в моей душе чувству неприязни по отношению к квартире. Последнее, что меня также периодически выводило из себя, это как раз теснота. Планировку можно было устроить так, чтобы здесь была прекрасная, залитая светом кухня-студия, с уютной гостиной и ещё одним большим окном. Вместо этого было решено оставить для кухни жалкий клочок квадратных метров и выкроить ещё одну комнатку, которой полагалось быть детской. В итоге, я вас уверяю, вы не найдёте ещё одной подобно бездарно организованной планировки при таких удачных исходных данных. Наверняка у нашего дома есть отдельная группа в телефоне, где соседи смеются и обсуждают эти вот проектные решения. Я бы даже сама её организовала.

Мне, конечно, грех жаловаться, своего жилья у меня, например, вообще нет. Но от обиды, что моё мнение не учитывалось, что так абсурдно и неоптимально было создано это пространство, у меня порой сводит зубы.

Я ещё сидела так какое-то время, упиваясь жалостью к самой себе, вглядываясь в темноту ночи и собственной души. В обеих я разыскивала ответ – стоит или нет отправлять резюме. Это не очень-то разумно, учитывая, как можно опозориться. Эти люди, там, в редакции, сразу поймут, что к чему, и просто в лучшем случае тут же отправят мою заявку в корзину. А в худшем разошлют по всей компании с ехидными комментариями – мол, поглядите, какой самонадеянный кандидат. Ни опыта, ни образования, а работу подавай. И откуда такие наивные берутся.

На экране загорелось сообщение:

«Ты уже отправила? Я сказал, что ты отправишь сегодня, чтобы завтра с утра сразу можно было посмотреть».

Вместо ответа я зашла проверить соцсети. В любой непонятной ситуации я так делаю. В надежде, что судьба сжалится надо мной и как-нибудь примет важное решение сама. И сама же его реализует. Отличный план, я считаю, надежный.

«Лиз?»

«Все ок? Я понял, что… был на громкой»

«Позвони, если можешь»

Не похоже, чтобы судьба как-то старалась решить за меня эту головоломку. Что ж, надо самой.

«Да, я в норме»

«Знаешь, я не отправила»

«Это, наверное, все-таки, не очень хорошая идея»

«Я лучше не буду»

…

Печатает

…

Что так долго?

…

«Спасибо, что хотел помочь»

«Это просто не моё»

…

Минуту спустя пришел ответ.

«Лиза, да камон, тебя пока никто не заставляет доказывать, что ты капец какая крутая в мире литературы. Это позиция помощника, посмотреть как этот мир вообще крутится. Может тебе самой не зайдёт. Но надо же попробовать, иначе так и состаришься в своём банке, а потом тебя сгребут совочком и вышвырнут за ненадобностью».

Что-то сдавило горло и я поскорее налила себе воды. Тряхнула головой, перечитала ещё раз сообщение, проморгала накопившуюся в середине глаза слезу.

«Помощником могут работать хоть экономисты, хоть программисты, если тебя это успокоит»

«Я слишком стара для этого»

«Серьезно?»

«Да, надо мной все будут смеяться»

«Ещё через десять лет ты будешь ещё старше»

«Это должно утешить?»

«Будет обидно, что не попробовала»

«И потом, кому надо над тобой смеяться? Людям вообще нет дела до других»

«Да уж конечно»

«У тебя на лбу не написано, сколько тебе лет»

«Именно на лбу всё и написано. Если не сейчас, то скоро будет. И вокруг глаз, и вообще. А если не получится, то зря потрачено время. И все будут говорить, что я старая неудачница.

«Откуда такое беспокойство за чужое мнение??!»

«Не знаю»

«Поговорим ещё об этом. А пока просто тихонечко скинь мне резюме. Я только посмотрю, это ещё ничего не решает.

– Лиза! – требовательно позвал меня голос из спальни. – Ты идёшь спать или так и будешь торчать там всю ночь?! Мне рано вставать!

«Как будто мне поздно вставать, ворчливый ты дурень» – раздражённо подумала я.

«Глеб, мне надо подумать. Извини, я не могу вот так с бухты-барахты»

«Ок»

Я подождала ещё немного, может ещё что-то напишет. Но нет. Тогда я удалила наш чат и пошла умываться.

Сна не было ни в мыслях, ни в глазах. Хотелось отправить красиво оформленное резюме, с указанием моих обязанностей, наиболее подходящих под литературное ремесло. Но максимально подходящим было только распечатка кассовых чеков. Ещё я иногда писала объявления о режиме работы банка. Вряд ли это может тянуть на литературный опыт. Хотя он же сказал, помощником может работать кто угодно. На этой работе, наверное, не нужно самому что-то писать. Только помогать. Но это «принеси-подай, получается. Я так тоже не хочу. Я привыкла, что это я командую. А тут здрасьте, ещё и нервные все, поди. Это же искусство. Там наверняка все нервные. В кино всегда так показывают. Я так не хочу. Я хочу спокойно и размеренно. Хотя и мне стрессов хватает. Но это привычные стрессы. А там всякие незнакомые люди будут давать мне указания. Оно мне надо?

И что же ты тогда не спишь?

Зато, а вдруг я пойму, что это моё, и буду получать удовольствие от работы? Да не, бред. Удовольствие от работы только имитируют, остальное сказки блогеров и фрилансеров.

Я поворочалась ещё с часик. Время неумолимо вело меня к звонку будильника. Но всё-таки оставляло шанс на короткий раздражающий сон.

И тут моя рука сделала странное. Наверное, сказался стресс и недосып. Так вот, эта самая рука взяла в руки телефон, нащупала там пальцами письмо с моим собственным резюме и переслала его на адрес Глеба. Сумасшедшая глупая рука! Никаких правок, там же чёрти что и старая фотка. Зато сообщение предусмотрительно удалила. Это странное поведение своей руки я могу объяснить только восстанием частей тела. Затем она спокойно откинулась за мою собственную голову, расслабленно там улеглась, и я как-то незаметно погрузилась в сон.

Глава 5. Майские

В тот вечер я сделала нечто, сильно выходящее за пределы моего комфорта, а потому мне казалось, что результат должен быть незамедлительным. К своему удивлению, и на следующий, и на другой день я не получила никаких новостей по вакансии. И между праздниками стояла звенящая тишина.

Чувство глубокого разочарования окружило меня и с каждым днем сдавливало всё сильнее. Так странно, у меня была наивная убеждённость, что стоит только сделать один-единственный робкий шажочек в сторону мечты, и на меня благодатным потоком польётся новая, дивная жизнь. Удача любит настойчивых людей. В это легко поверить, когда видишь уже сложившиеся истории успеха. Я – профан в настойчивости. Всё время жду, что меня заметят, оценят, одобрят. Поэтому, если мне не перезвонили, ответ для меня был ясен – я не подхожу. Не стоило и пытаться. Глеб тоже не звонил, это отдельная обида.

Выходные пролетели быстро и незаметно, как вылетевшие из хлопушки нитки серпантина. Ни отдыха, ни удовольствия они не принесли. Саша занимался своими проектами. Он хочет стать успешным бизнесменом. Пока, правда, безуспешно.

Я перемыла квартиру, сделала генеральную уборку, разобрала все шкафы и шкафчики, даже балкон. Серьёзно, зачем нужны такие выходные, после которых нужны ещё выходные? Иногда у меня возникает чувство, что майские каникулы – это насмешка над несчастными людьми. Мы ждём их с июня, с небольшим перерывом в январе, после чего ждём ещё старательнее. Мы маринуем шашлыки в ста двадцати разновидностях маринада, и каждый год изобретаем новый. Мы маринуем курицу, свинину, говядину, колбаски, огурчики и даже мармелад. Несчастные животные весь год живут в стрессе в ожидании подлых солнечных дней. Мы точим шампура и любовно храним старые растянутые треники. Мы приседаем, готовясь провести так много часов перед мангалом, помахивая картонкой.

Потом происходит короткое замыкание. Потом салют. И рабочие будни. Опять.

Это, конечно, в лучшем случае. У такого счастливчика, как у меня, нет даже дачи, нет друзей, которые могли бы позвать на шашлыки, ни единого шанса насладиться сочным кусочком, отмахиваясь от первых комаров и отгоняя от себя мысли о клещах. Я становлюсь домохозяйкой в квадрате в эти дни. Готовлю всякое и разнообразное, с выпечкой и особым извращенным изяществом. Это не доставляет мне удовольствия. Зато Саша в эти периоды наконец-то становится довольным. Он рассказывает мне о планах своего нового бизнеса. Я слушаю. Я прошу его помочь мне вымыть окна, он ворчит, что я не даю раскрыться его мужскому потенциалу. Ладно. Значит сама. Из года в год пора бы привыкнуть, но я всё забываюсь и каждый раз спрашиваю снова.