bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 7

– Во-от! – ехидно протянула ведьма. – Не знаешь. А я знаю, но не скажу. Пока. Но имя – это еще не самая большая твоя проблема. Самая большая – это твой дар. С чем ты придешь в магическую академию? Какой дар предъявишь?

– Но вы же сами обзывали меня ведьмой. И говорили, что у меня «черный глаз», что я навожу порчу…

– Ах, дорогая, признаюсь, это я напраслину на тебя возводила, – ответила змеища и снова расхохоталась, глядя на то, как обескураженно вытянулось мое лицо.

А ведь сколько слез я пролила, доказывая Конни, что я не проклинала противную Эрджи и даже рядом не стояла, когда толстушка вывихнула лодыжку, в очередной раз воруя варенье на кухне. Причем, она всегда спихивала эти кражи на меня или Беллу. Или взять проворовавшихся слуг, страдавших то от расстройства желудка, то от нападения нашего петуха… сразу после того, как я обнаруживала поддельный счет из булочной или от мясника.

Каждый раз, когда в нашем доме что-то с кем-то случалось, виноватой, с легкой руки мачехи, считалась я и мой якобы “черный глаз”. Разве это не ведьминский дар?

– Ну какая из тебя ведьма? – забила Берклея новый гвоздь в мое самоуважение. – Ведьмы безжалостны, а ты вечно с какими-то цыплятками и котятками носишься и милостыню всякой швали подаешь. Моими деньгами и едой, между прочим.

Ну я и разозлилась! Она ведь говорила о доброй Ашше! И денег я ей никогда не давала, потому что у меня своих никогда и не было. Мне казалось, мои встречи с калекой остаются тайной, но разве что-то можно утаить от пронырливой стервы, доставшейся мне в мачехи?

Пока я подбирала не слишком резкие слова для ответа, Берклея раскрыла коробочку с украшениями и достала рубиновые серьги, вдела одну в ухо, полюбовалась собой и стала вдевать вторую, но тут встретилась со мной взглядом в зеркале. Сережка выпала из ее рук и так неудачно, что хрупкая подвеска отпала. Голубые глаза ведьмы полыхнули злостью, но она мгновенно взяла себя в руки и натянуто улыбнулась.

– Хорошо, я помогу тебе воплотить эту бредовую идею с академией, – внезапно повернулась она и пробуравила меня пристальным взглядом. – Но с одним условием.

– Каким?

– Ты поможешь Эрджине очаровать его высочество принца.

Глава 4. Страшная клятва


Я скептически ухмыльнулась.

– Очаровать принца? – на всякий случай переспросила.

Как я могу помочь ее любимой дочурке очаровать принца, если, во-первых, Эрджи прекрасна только для слепых материнских глаз?

А во-вторых, принц наш давно женат и, вероятно, счастливо, потому что в браке у него народилось трое детей. Мы, конечно, королевство темное, разводы у нас давно разрешены… Или, может, с его женой что-то случилось, а я не в курсе?

И в-третьих, принц наш в любом случае живет во дворце, а после отстранения королевского лесничего от должности из-за его травмы мачеха с дочерью потеряли туда доступ. Последние годы ее приглашает разве что старая королева на какой-нибудь благотворительный концерт, от которого Берклея тактично отмазывается, прикрываясь уходом за прикованным к постели мужем, а на самом деле из-за того, что благотворительностью не страдает.

– Принца-принца, – кивнула мачеха. – Хотя, насчет предложения помочь я поторопилась. Разве можно поручить тебе что-то серьезное, если ты и слышишь-то с трудом.

Слышу я отлично. Но соглашаться на такое безумие? Ищи дуру.

Нервно почесала ладонь. С другой стороны, что я теряю? Документов у меня не имеется, да еще и дар, как выяснилось, под вопросом. Не поступлю, продолжу работать на мачеху, а поступлю – не придется больше писать дурацких писем. “Ах, Клозетта, дорогуша, у вас вчера были свежайшие профитроли. Не поделитесь адресом кондитерской?” Впрочем, письма – это ерунда. Бухгалтерские книги – вот где тоска. Особенно, если баланс не сходится, а расходы явно превышают доходы.

Да. С деньгами у нас было не очень. У меня же их в принципе не имелось, потому-то и надеялась я на свой “черный глаз” – если подтвердится дар, то наличие образования могло бы существенно поправить мое материальное положение. Дипломированной ведьме любой работодатель рад.

А если открыть частную практику, у меня появится шанс выкупить у банка собственный дом! Эта зараза умудрилась заложить наше поместье!

– Впрочем, если вас устраивают трое малышей от предыдущих отношений его высочества… Эрджи будет прекрасной мачехой, я уверена, – торопливо заверила виконтессу я. – У нее такой пример перед глазами! Но познакомиться-то им как-то нужно!

Я попыталась руками изобразить всю степень своей готовности всячески содействовать сводной сестре. По странной случайности выглядело это так, будто я лепила воображаемый шар из снега.

– Роста в тебе прибавилось, а вот ума как не было, так и нет, – закатились голубые глаза Берклеи. – Ни манер, ни воспитания. Не стоило мне и заводить этот разговор! Ты даже дослушать меня не в состоянии. Благородная кровь не дает? Речь не о нашем принце!

Виконтесса демонстративно отвернулась к зеркалу и, удобно перехватив пушистую кисть, открыла пудреницу.

Что это на нее нашло? Или ей моя пантомима не понравилась? Спрятала руки в карманы платья.

Странное дело, но с нашей знаменательной встречи на мое Семилетие мачеха не позволяла себе прямых оскорблений в мою сторону. Я лелеяла слабую надежду, что папенька запретил ей это делать, однако вскоре пришла к выводу, что он тут совершенно ни при чем. Не было виконту никакого дела до собственной дочери.

Оскорблять она не оскорбляла, но изысканно издевалась, ведьма!

От обиды у меня почему-то зачесался нос, и в этот миг в тишине спальни раздался оглушительный чих. Не мой, чихнула мачеха. Да как чихнула! Белая пудра тонким слоем осела на ее волосы, лицо и декольте, щедро демонстрируемое пеньюаром.

– Будьте здоровы! – громко сказала ей я.

– Спасибо, – сквозь зубы ответила мачеха, но продолжила, аккуратно избавляясь от излишнего макияжа: – Слушай мои условия. Эрджи тоже собирается учиться в академии. Если ты поступишь по моей протекции, будешь напоминать ей о необходимости соблюдать диету. Все же моя красавица излишне налегает на сладости. Это раз. Два – у нее, увы, ужасный почерк, а у тебя благодаря мне огромная практика, будешь помогать ей с конспектами. Три – я хочу, чтобы ты сообщала мне обо всех знаках внимания, которые принц будет уделять моей дочери. Не хочу нервировать вопросами девочку, но мое несчастное материнское сердце будет мучиться от неизвестности. Как видишь, ничего сложного от тебя не потребуется. Ах, да. И не путайся у нее под ногами. Принцы для принцесс, – окинула она меня презрительным взглядом, демонстративно скривилась и договорила: – а не для Злолушек.

Ну если Эрджина в ее понимании принцесса… что же там за принц?

– Допустим, – задумчиво протянула я. – Только принца-то я где возьму?

– Принц найдется сам, – Берклея, наконец, привела себя в порядок. – Наследник соседнего королевства тоже поступает в нашу академию.

– Какого из соседних?

– А вот этого, милая, тебе пока знать не обязательно. Все равно он будет учиться инкогнито, под чужим именем. Я открою тайну только после твоей клятвы.

Леди Берклея потянулась за помадой, открыла тюбик и, поглядывая за моей реакцией через зеркало, накрасила рот.

– А вы откуда знаете, если он инкогнито? – с подозрением следила я за ее действиями. Хорошая помада, стойкая. И очень дорогая – пользоваться ей она даже любимой Эрджи не давала.

– Связи, Злолушка, – улыбнулась она блестящими, кроваво-красными губами. – У меня обширные связи.

Я потерла подбородок, пристально разглядывая мачеху. О связях виконтессы слухами полнилась земля. Да и зачем ей врать о принце?

– И вы оформите мне документы? – с недоверием уточнила я.

– Почему бы нет? Неужели ты думаешь, что я собираюсь держать тебя при себе вечность? Твои услуги, милочка, ломаного гроша не стоят. Замуж тебя не выдать: ни приданого, ни внешности. Работница из тебя такая, что один убыток. Зачем ты мне сдалась? Поступишь в академию, я только вздохну спокойно. Минус едок в графе расход. Надеюсь, у тебя хватит ума учиться достаточно хорошо, чтобы получать стипендию.

Я вздохнула. Где-то в глубине души зрела уверенность, что ушлая мачеха пытается меня надуть, но никаких разумных подтверждений этому чувству я не нашла, а потому сказала:

– Хорошо, я согласна.

– Ну хоть где-то ты проявила хотя бы капельку сообразительности, – довольно сверкнула она глазами.

Поскольку годы работы с документами не прошли бесследно для моей личности, я настояла на составлении письменного договора, подтверждающего серьезность нашей с мачехой сделки.

“Пункт первый. Обязанности сторон…” – и я под диктовку мачехи перечислила, что должна сделать в рамках договора каждая из нас.

Внимательно перечитав, ведьма дополнила:

– Впиши: а также не иметь никаких романтических отношений с… Тут поставь пробел, имя будет вписано после подписания договора… бессрочно.

Вписала.

– Пункт два, ответственность сторон. – Я подняла глаза на мачеху.

– Можно даже и не записывать. У ведьм всегда одно наказание за нарушение клятвы, – равнодушно сообщила мне она, – смерть.

Я сглотнула, идея с приобретением нормального имени уже не казалась мне такой привлекательной. Кто в здравом уме влюбится в Пышку? А вину на меня возложат. Или конспекты покажутся неполными. Или отчеты…

– Вы же сказали, я не ведьма?

– Поэтому и бояться тебе нечего, – леди Берклея демонстративно посмотрела на огромные часы в углу. – Я опаздываю на примерку, Сандра! Не хочешь клясться, не надо. Найду кого-нибудь другого. А ты давай, жди совершеннолетия и иди к храмовикам. Я буду искренне за тебя молиться.

Итак, первое. У меня есть шанс уже сейчас выйти из-под опеки мачехи и получить имя и образование. Второе. Мачеха умна и не может не понимать, что пухлая Пышка – не идеал для принцев. Значит, ведьма как-то подстраховалась. Например, приворот заготовила. Ладно, чужого принца не жалко. А уж конспекты – не проблема, и отчеты я постараюсь отправлять во всех подробностях.

Я обмакнула перо в чернила, от усердия поставив на договоре жирную кляксу, и продолжила:

“Договор вступает в силу с момента подписания и считается расторгнутым без штрафных санкций при условии провала на вступительных экзаменах девицы С. или отказа в зачислении по иной причине”.

– Дописала? – мачеха посмотрела на мое отражение в зеркале. – Подписывай, пока я не передумала.

– А моя подпись точно будет действительной? – Я задумчиво осмотрела кончик пера – не пора ли подточить?

– Конечно, нет! – Берклея, окончательно потеряв терпение, вскочила с пуфика и уперла руки в бока, сверля меня злым взглядом. – С чего бы, если у тебя нет имени? Для удостоверения твоей личности понадобится еще одна капля крови! Одна! Хотя ты у меня уже пинту крови выпила за это утро!

Я? Можно подумать, это мне надо – пристраивать Пышку замуж!

Кстати, может, и на экзаменах можно обойтись каплей крови? Зачем мне тогда подписывать этот сомнительный документ?

С другой стороны, все магические заклинания требуют имени мага, и я очень быстро обескровею, если в академии понадобится каждый день колдовать на практических занятиях. А значит, без сделки, дающей хотя бы временное, но законное имя, не обойтись.

– Злолушка! – нервно окликнула мачеха, прервав мои размышления.

Попытка – не пытка. Я зажмурилась, а потом открыла глаза и решительно поставила внизу листа размашистую подпись.

– Всеблагие, сколько экспрессии! И ведь я еще не потребовала заверения кровью! – издевательски протянула ведьма, подошла, подписалась чуть ниже и, вернув перо, приказала: – Записывай имя принца. Его высочество Ричард Рамез Дарген…

Хм… и в каком это из королевств приняты такие зубодробильные имена? Я вывела титул и поняла, что полное имя, а вернее список имен в оставленное место никак не влезет. Вопиющая несправедливость! Почему одним столько имен, а другим – ни одного?

– Не влезет! – заявила я, перебивая мачеху.

– Что не влезет?

– Имя, – я пожала плечами.

Виконтесса заглянула мне через плечо и, убедившись, что имя действительно не умещается в строку, зашипела:

– Ты даже клятву составить не можешь! Пиши сокращенное имя: его высочество Ричард, принц Даэртский.

Даэрт – это же… Драконы, вот оно что! Тогда с именами ясно, это ведь ящерицы. Все не как у людей. Незаметно почесала нос. Интересно, к чему это он зачесался так активно?

К знамениям и приметам я относилась довольно трепетно – жизнь научила, потому я, еще не начав выводить имя, отдернула перо от бумаги, едва не поставив новую кляксу.

– Ну что еще? – раздраженно раздула ноздри мачеха.

– А вы уверены, что наш договор останется в абсолютной тайне, и эта бумага будет храниться в надежно защищенном месте? И никто никогда не узнает о нашем заговоре против наследника самого могущественного драконьего рода?

– Заговоре? – взгляд Берклеи потемнел, а уголок рта нервно дернулся.

– Думаю, упоминание имени принца в таком контексте, – я взяла лист и помахала им в воздухе для большей наглядности, – именно так и может интерпретироваться. А драконы, я слышала, очень трепетны в отношении своих наследников и невероятно мстительны. У них так редко рождаются дети…

– И к чему ты клонишь, Злолушка?

– Если мы не будем упоминать настоящее имя принца, к нам никто не прикопается, даже если кто-то случайно обнаружит тайник с документом.

Разумеется, я жирно намекала на Эрджину, которая и в сейф залезет при возможности, как уже не раз случалось, и мать родную продаст, если ей это станет выгодно. В первую очередь, конечно, она будет мстить мне, а Берклею заодно сдаст и останется хозяйкой особняка. Правда, он заложен, но когда такие мелочи жизни волновали Пышку? Мачеха, как умная женщина, вполне все поняла, судя по ее мрачной задумчивости и взгляду, брошенному на собственный портрет, за которым и был скрыт тайник с сейфом.

– Ты права, – нехотя признала она. – Увы, даже родным стенам нельзя доверять.

“Родным стенам!” – фыркнула я про себя. Это для меня они родные!

– Иногда я жалею, что не ты моя дочь. – При этом мачеха так хищно прищурилась, что я заподозрила в ее признании какой-то гастрономический смысл. – Зачеркни “его высочество принц”. Пиши: адепт Академии Мрака Валатор Энжу.

Записала. Мачеха, проверив документ еще раз, вытащила из бюро хрустальный футляр с серебряными иглами и пинцет. Подцепила иглу и протянула мне.

– Теперь удостоверить. Уже завтра ты поймешь, как мудро поступила, заключив договор со мной. Проколи палец и прижми рядом с подписью.

Особенно мне не понравилось, как сверкнули голубые глаза леди Берклеи и жадно затрепетал ее ноздри, когда мой палец окрасился красным.

Она выхватила документ у меня из рук, мгновенно высушила коротким заклинанием и тут же спрятала в сейф за картиной.

– Можешь идти, Злолушка, собираться к отъезду.

– На какие деньги собираться? – Я подняла бровь и выразительно оглядела свое заштопанное домашнее платье. – И тетради надо будет купить. Чернила, ингредиенты для зелий… – начала я перечислять.

Берклея поморщилась.

– Ты поступи сначала. Ну хорошо, я что-нибудь придумаю.

Странно, что за время разговора Берклея ни разу мне не показала, что знает о том, в каком виде и когда мы явились с Беллой домой в карнавальную ночь. Эрджи все-таки не проболталась? Чему тогда она так радовалась? Безумной идее с принцем? Они с матерью повредились умом, похоже.

Глава 5. Три сестры


Леди Берклея уселась в карету с обветшалым гербом семейства Виннер, открыла шторку и, приказав кучеру трогаться, махнула мне рукой. На губах ее сияла торжествующая улыбка. Я достала из кармана платочек и помахала ей вслед. Я – приличная падчерица. А все потому, что и мачеха у меня в принципе воспитанная.

Признаюсь, в первые пару лет были у нас с ней неразрешимые противоречия. Сначала она почему-то вбила себе в голову, что я просто обязана прислуживать ее дочери. Эрджина очень радовалась, но недолго. “Принеси мне стакан молока”, – это был первый ее приказ и, так получилось, последний. Молоко было свежим, но она на месяц слегла с отравлением, а потом почему-то больше ничего приказывать мне не рискнула. Молоко, к слову, она больше не пьет. Не то чтобы я расстроилась, но при чем тут я? Могла бы и спасибо мне сказать, зато похудела за тот месяц хоть немного.

Потом леди Берклея решила, что мне место на кухне. Тут тоже не сложилось. Я упорно отказывалась чистить по приказу мачехи овощи и топить печь. Вот еще! А потом повара зашептались, что рядом со мной не только молоко киснет, но и все остальные продукты портятся.

После кухни меня отправили в сад. Против сада возражений не нашлось: я, хоть и леди, но иногда была не прочь как следует поковыряться в земле. У меня выросли отличные розы. Почему-то черные и, как сказал мне Конни, немного агрессивные. Они как-то очень быстро вытеснили из нашего сада все остальные цветы и страшно кололись. Только меня на удивление не трогали.

В конце концов на меня махнули рукой, а потом, когда я немного подросла и от нас ушла экономка, я вызвалась сама помогать мачехе со счетами и корреспонденцией. Потому что найти честную экономку при невозможности ей платить – дело неподъемное даже для темной ведьмы.

И ведь как чувствовала! Если бы не мои обязанности, я бы так и не увидела закладную на дом и не узнала, насколько плохи наши дела.

– Апчхи, – чихнула рядом со мной неслышно подошедшая Белла, отвинтила крышечку с крошечного бутылька, сделала глоток, поморщилась и выдохнула: – Ну и гадость!

– Опять аллергия? – Я сочувственно на нее посмотрела.

– Совершенно не могу понять, на что в этот раз, – гнусаво ответила мне кузина. – Видела, какая Берклея довольная?

– Похоже, где-то я умудрилась продешевить, – печально догадалась я.

Карета мачехи скрылась за поворотом. И только я собралась спросить, сильно ли досталось Белле за наше опоздание, как за нашими спинами раздался топот и недовольный голос Эрджины:

– О, стоят они, беседуют!

До моего носа долетел аромат мясного пирога, сестрица опять что-то жевала. Не успели мы повернуться, чтобы ей пожелать приятного аппетита и самого лучшего дня, как она закричала:

– Мама! Маменька! А Сандра и Белла опять сговорились против меня! Маменька! Они меня обижают!

И она с явным удовольствием вонзила зубы в пирожок.

– Не старайся, кузина, леди Берклея уехала на примерку, – сказала Белла.

– Как уехала? – возмутилась Эрджи. – Без меня?!

И она открыла было рот, чтобы продолжить ругаться на любимою мамочку, но тут же его закрыла, потому что я окинула ее равнодушным взглядом и озвучила прогноз на ближайшее будущее:

– Подавишься.

Эрджи сразу перестала жевать, примолкла и отвернулась.

Может быть, я и не ведьма, но такая угроза безотказно работала много лет. Хотя лучше бы все же ведьма… Посмотрела на наш бывший когда-то самым красивым в округе особняк. Крыша опять начала протекать, штукатурку давно пора обновить, но все эти проблемы меркнут в связи с предстоящей зимой и отсутствием у нас угля. Чем мы топить-то будем?

Впрочем, главное, чтобы было что топить. Продешевила, не продешевила, зато я использовала все возможности, чтобы сохранить свой дом, а не сидела, печально сложив руки!

Белла снова тихонько чихнула в платочек. Надо с этим что-то делать.

– Ну что, простыла, досиделась вчера в кустах? – ехидно спросила Эрджина у Беллы.

– Не понимаю, о чем ты? – смутилась та. – Я же на карнавале была, могла там простудиться. И вообще, это не простудное, а аллергическое.

– Вечером еще, перед карнавалом. Кого ты там выглядывала, водяного?! – презрительно фыркнула толстушка и поправила светлые локоны.

– Водяного? Да! Конечно, – мгновенно покраснела кузина.

Нечисть? В нашем пруду? Там отродясь никого кроме лягушек не водилось! Я удивленно посмотрела на Беллу. У нее покраснела еще и шея, и тут-то я догадалась, что за водяного она высматривала. Высокого, широкоплечего, кудрявого, черноглазого и, чего греха таить, весьма симпатичного. По имени Конрад.

– Я все расскажу маменьке! – взвизгнула толстушка. – Позорище! И ты еще думала поступать со мной в Академию Мрака?!

Я прищурилась, осматривая ее с ног до головы. Да… необъятная страна моя родная… За щеками уже и глаз не видать! А не пора ли мне начать выполнять условия договора?

Если бы не выдающиеся объемы и печать вечной брюзгливости, Эрджи могла бы стать красоткой. Ее расплывшиеся черты смутно напоминали материнские, особенно голубые глаза, длинные золотистые ресницы и копна белокурых локонов, а вторая жена моего папаши до сих пор считалась одной из первых красавиц столицы. Еще бы обеим характер поменять со стервозного на человеческий…

– Ну-ка, дай сюда, – я глазами показала на недоеденный пирожок в руках сводной сестры.

– С чего это? – надменно сказала она, но опасливо сделала от меня пару шагов назад.

– А с того, что я теперь официально назначена твоей маменькой ответственной за твою диету! – обрадовала я Эрджину и выхватила остатки пирога у нее из рук. Лучше курам скормлю.

– Не может быть… – Она сглотнула и, убедившись, что я и не думаю признаваться в шутке, побледнела от предстоящей перспективы.

– Может. Мы и договор заключили.

– Врешь! – топнула Эрджи ногой, и под нами задрожало крыльцо.

Доказывать ей свою правоту я не стала, только широко улыбнулась сестрице. Это почему-то сразу же отбило у нее охоту со мной спорить, и Эрджина, подхватив юбки, побежала в дом. Ничего, ей полезно двигаться. Так что там насчет пруда?

– Конни опять рыбачил? – понятливо уточнила я у Изабеллы.

– Купался, – мечтательно вздохнула кузина.

Я кашлянула в кулачок, чтобы не расхохотаться. А как же вчерашние поцелуи с незнакомцем у таверны "Три упыря"?

В тот день, когда я и Конни впервые увидели Эрджину и Изабеллу, Эрджина и Изабелла впервые увидели нас. И если родная дочь новоявленной виконтессы Виннер осталась к нам с Конни более чем равнодушной, то на Беллу мой, между прочим, рыцарь произвел неизгладимое впечатление. Она всюду стала таскаться за нами хвостом.

Сначала я, конечно, злилась и безуспешно пыталась ее прогнать, а потом привыкла, да и жалко мне ее стало. Все только и делали, что ее шпыняли, а больше всего ей доставалось от противной кузины.

А еще Белла всегда имела при себе самые разные книги и просвещала нас с Конни в меру своей образованности. Ее стараниями Конрад научился не только читать и писать, но и считать. Да как считать! Его даже взял помощником мастер оружейной лавки, достопочтенный гном Януш. Только дамой сердца Изабелла для Конни так и не стала, что и понятно – сын слуги не пара аристократке, пусть и бедной, как церковная мышь.

Словно почувствовав, что о нем говорят, из-за пышных кустов роз показалась кудрявая голова Конни, а потом и весь он вышел на свет. Рубашки на нем не было, штаны были закатаны до колена, а в руках имелось по полному ведру воды – его мать заменила нам кухарку несколько лет назад, и в любую свободную минуту друг помогал ей чем мог.

Он кивнул нам, пройдя мимо, ногой помог себе открыть дверь в кухню и вошел внутрь, бросив на нас с Изабеллой задумчивый взгляд.

– Что я наделала? – охнула кузина, когда дверь за ним закрылась, и ладошкой прикрыла рот. – А что если он узнает о моей измене?

Я чуть не подавилась от смеха. Разве можно изменить тому, кто в упор тебя не замечает? Или… делает вид?

– Если вдруг он узнает, ты ему скажи, что ни в чем не виновата, – посоветовала я. – Это тело тебя предало.

– Ага, – кивнула Белла и снова чихнула, да так сильно, что выронила огромную книгу из рук.

“Тысяча и одно темное зелье”, – прочитала я и присвистнула. Знаменитый сборник самых страшных ядов. Настолько страшных, что эту книгу во всех соседних королевствах запретили, да и у нас найти ее можно было только в закрытых секциях библиотек. Изабелла была там любимицей, то ли выдали под честное слово, то ли она ее стащила.

Я пристально на нее посмотрела. Кузина прижала том названием к груди и виновато опустила глаза. Похоже, все-таки стащила… но зачем?

– Утром тетушка сказала, что уже присмотрела мне мужа, – шмыгнула она носом.

Так вот почему кузина вышла от мачехи такая расстроенная!

– И ты решила подготовиться к будущей семейной жизни при помощи сборника ядов?

– Она сказала, что отдаст меня оборотням! Только они готовы платить за невест! – сжалась подруга. – Жуткие чудовища! Наш библиотекарь говорила, что они сажают жен на цепь после первой брачной ночи!

Я поежилась. О лесном народе ходило множество сплетен, но такой ужасной я еще не слышала. Кто знает, вдруг это правда? Что же делать? Мачеха не из тех, кто бросается словами на ветер. Вполне возможно, она уже и деньги получила! Иначе откуда бы она достала средства на новые карнавальные платья для себя и дочери?

На страницу:
3 из 7