Погоня за панкерой

– Могу я попробовать новую программу? Это может сэкономить время.

– Программирование – твоя сфера. Конечно.

– Привет, Гэй.

– Привет, Дити.

– Восстановление последней программы. Доложи код исполнения.

– Докладываю, Дити: «“Гэй Обманщица”, верни нас домой!».

– Запретить стирание постоянной программы, запускаемой кодом исполнения «“Гэй Обманщица”, верни нас домой». Доложить о подтверждении.

– Доклад о подтверждении. Запрещено стирание постоянной программы с кодом исполнения «“Гэй Обманщица”, верни нас домой». Говорю тебе три раза.

– Дити, – подал голос Зеб, – получив запрет на стирание, Гэй помещает информацию в три локации постоянной памяти. Избыточность как фактор безопасности.

– Не влезай, дорогой! Мы с ней говорим на одном языке. Привет, Гэй.

– Привет, Дити.

– Анализ последней программы с кодом исполнения «“Гэй Обманщица”, верни нас домой». Доложить.

– Анализ завершен.

– Обратить программу.

– Неизвестная команда.

Дити вздохнула:

– Писать код легче. Новая программа.

– Ожидаю, Дити.

– Код исполнения новой постоянной программы: «“Гэй Обманщица”, возвращайся!». Получив его, повторить в реальном времени в обратном порядке всю предыдущую последовательность инерциальных передвижений, перемещений, вращений до момента последнего использования программы с кодом исполнения «“Гэй Обманщица”, верни нас домой».

– Новая постоянная программа принята.

– Гэй, я говорю тебе три раза.

– Дити, я слышу тебя три раза.

– «Гэй Обманщица», возвращайся!

Мы мгновенно оказались над Большим Каньоном, направляясь на юг. Я увидела, как руки Зебадии невольно дернулись к рулю:

– Дити, это было здорово.

– Нет, я потеряла столько времени, сэр – по своей глупости. Гэй, ты Умница.

– Дити, не заставляй меня краснеть.

– Вы обе – Умницы, – заявил капитан Зебби. – Если мы были у кого-то на радаре, то он наверняка решил, что у него проблемы со зрением. И наоборот, если кто-то поймал нас уже здесь, он теперь гадает, откуда мы вывалились. Хитрый маневр, дорогая. Ты сделала «Гэй Обманщицу» такой пронырой, что теперь нас никто не прижмет. Мы будем везде.

– Да… но у меня есть еще кое-какие замыслы, мой капитан.

– Принцесса, мне нравятся твои идеи. Делись.

– Предположим, мы использовали программу «домой» и переместились из огня да в полымя. Возможно, будет полезно иметь наготове программу, которая вернет нас в огонь, а потом очень быстро отправит еще куда-нибудь. Мне стоит заняться третьей программой для маневра уклонения?

– Конечно, но обсуди ее с придворным магом, твоим почтенным отцом, а не со мной. Я просто небесный жокей.

– Зебадия, я не желаю слушать, как ты так говоришь о себе в уничижительном…

– Дити! Правила спасательной шлюпки! Джейк, твои научные работы на борту? Теория и чертежи?

– Ну, нет, Зеб… капитан. Слишком объемные. Микрофильмы я прихватил, а вот оригиналы в подвале под гаражом. Я ошибся?

– Ничуть! Кто-нибудь из геометров отозвался положительно на твою статью о шестисторонней системе?

– Капитан, геометров, способных оценить мою систему постулатов без долгого и тщательного изучения, не так много. Она слишком неортодоксальная. Твой покойный кузен был одним из них – воистину блестящий ум! Э-э-э… теперь я подозреваю, что доктор Брэйн ее прекрасно понял и принял в штыки по другим соображениям.

– Джейк, а есть кто-то, кто хорошо к тебе относится и сможет понять то, что спрятано в подвале? Я пытаюсь разобраться, как предупредить наших собратьев-людей. Фантастической истории из нескольких не связанных на первый взгляд инцидентов будет недостаточно. Даже при наличии тела чужака, способного ее подтвердить. Ты должен оставить математическую теорию и чертежи кому-то, кто сможет в них разобраться, и кому ты доверяешь. Сами мы ничего не можем сделать – каждый раз, когда мы высовываем головы, кто-то в нас стреляет, и нам даже нечем отстреливаться. А эта проблема, возможно, потребует усилий всего человечества. Ну так что? Есть кто-то, которому ты можешь доверять как своему профессиональному преемнику?

– Ну… один человек, возможно. Не из моей области геометрии, но блестящий ученый. Написал мне очень ободряющее письмо, когда я опубликовал свою первую статью… статью, которую высмеяли все, кроме твоего кузена и вот его. Профессор Сеппо Райканнонен. Турку, Финляндия.

– Ты уверен, что он не чужак?

– Что? Он работает на факультете университета в Турку уже много лет! Больше пятнадцати.

– Джейкоб, примерно столько же мы знаем профессора Брэйна, – заметила я.

– Но… – мой муж оглянулся на меня и неожиданно улыбнулся: – Хильда, любовь моя, ты когда-нибудь была в сауне?

– Однажды.

– Тогда объясни нашему капитану, почему я так уверен, что мой друг Сеппо – не замаскированный чужак. Я – точнее, мы с Дити – были на конференции в Хельсинки в прошлом году. И после встречи отправились к нему на дачу в Озерном краю… и сходили с ним в сауну.

– Папа, мама, трое ребятишек, – подтвердила Дити. – Он точно человек.

– Брэйни был холостяком, – добавила я задумчиво. – Капитан Зебби, разве замаскированные чужаки не должны быть холостяками?

– Или одинокими женщинами. Или псевдосупружескими парами. Но никаких детей, этого маскировка не выдержит. Джейк, давай-ка попробуем дозвониться до твоего друга. Мм-м, в Финляндии почти время завтрака… или мы его разбудим. Это лучше, чем упустить его.

– Хорошо! Номер моего комкредита «Неро, Алеф…»

– Давай попробуем мой. Твой могут отслеживать… если «Черные Шляпы» так умны, как я думаю. Умница!

– Да, босс.

– Дон Амичи[71].

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.

– Дити, ты научила Гэй плохим вещам.

Вскоре ровный мужской голос сообщил:

– Введенный номер коммуникационного кредита недействителен. Пожалуйста, проверьте свою карту и попробуйте снова. Это была запись.

Зебби недоверчиво сказал:

– Гэй не может ввести мой номер неправильно, он трижды записан в постоянной памяти. Глюк в их системе. Нам придется попробовать твой номер, папа.

– Попробуй мой, Зебби, – предложила я. – Мой комкредит в порядке, я внесла предоплату.

На этот раз нам ответил уже женский голос:

– …недействителен. Пожалуйста, проверьте свою карту и попробуйте снова. Это была запись.

Моему мужу ответил другой женский голос:

– …попробуйте снова. Это была запись.

Дити призналась:

– У меня нет своего номера, мы с папой используем один и тот же.

– Это не имеет значения, – с горечью сказал капитан Зебби. – Это вовсе не глюк. Нас вычистили. Мы – нелица. Мы все мертвы.

Я не стала спорить, я давно заподозрила, что мы умерли – с того самого утра две недели назад, когда я проснулась в постели рядом с новым ласковым мужем. Но как давно мы были мертвы – с моей вечеринки? Или совсем недавно?

Меня это не особенно волновало. Эти Небеса были намного лучше, чем те, о которых мне рассказали в воскресной школе Терри Хота. И пусть я никогда не считала себя особенно плохой, но и особенно хорошей тоже не была. Из Десяти Заповедей я нарушила шесть и слегка потрепала еще несколько. Но Моисей, очевидно, расслышал не все Слова Свыше – потому что смерть принесла столько удивительного и прекрасного, что я наслаждалась каждой минутой… или вечностью, смотря по обстоятельствам.

– XIII –

Зебадия

Невозможность позвонить из собственной машины – это самое унизительное положение из всех, в какие я попадал, начиная с той ночи, которую по ошибке провел в тюрьме (ошибка была моя). Я даже подумал о том, чтобы приземлиться и позвонить, но на земле нас явно поджидали неприятности. Даже если нас объявили погибшими, столь поспешно аннулировать наши комкредитные карты не стоило – это выглядело недружелюбным шагом, ведь у нас всех были высокие кредитные рейтинги.

А уж отмена комкредита Язвы без свидетельства о смерти выглядела более чем недружелюбно; это было оскорбление, поскольку она сделала предоплату.

Я был вынужден признать, что мой долг – известить военных, поэтому я связался с NORAD[72]. Назвал имя, звание, номер карты резервиста и попросил переключить на закрытую линию для экстренных ситуаций…

…и столкнулся с «правильной» процедурой, которая мгновенно вызывает язву желудка: Какой у меня уровень допуска? Почему я считаю, что у меня экстренный случай? На каком основании я требую закрытой линии связи? Знаю ли я, сколько фейковых звонков поступает каждый день? Освободите частоту, она только для служебных переговоров. Еще одно слово, и я буду вынужден передать информацию о вас в службу контроля движения».

Я сказал это слово, но после того, как отключился; Дити и ее отец проигнорировали мою реплику, но Хильда буркнула:

– Вот и я так думаю.

Я попробовал штаб-квартиру федеральных рейнджеров в Кайбаб на Джейкоб-лэйк, потом их отделение в Литтлфилд, и снова штаб-квартиру в Кайбаб. Литтлфилд не ответил, Джэйкоб-лэйк отозвался «Это запись. Текущие сообщения можно оставить после звукового сигнала. Срочные сообщения следует направлять в штаб-квартиру во Флагстафф. Ожидайте звукового сигнала… бип… бип… бип».

Я открыл рот, чтобы приказать Гэй прокрутить им мою запись – и тут весь мир залил самый яркий свет, какой только можно себе представить.

К счастью, мы направлялись на юг, а свет вспыхнул позади нас. Я пришпорил Гэй и велел ей втянуть крылья. Никто из спутников не задал дурацкого вопроса, хотя я подозреваю, они раньше не видели огненный шар или грибовидное облако.

– Умница.

– Тут, босс.

– Задача на счисление пути. Определить истинный пеленг на источник светового излучения относительно кормы. Замерить расстояние до источника излучения и направление на него радаром. Определить широту и долготу источника. Сравнить полученный результат с имеющимися в постоянной памяти точками. Подтвердить.

– Программа подтверждена.

– Выполняй.

– Поняла, выполняю, Зеб. Слышал последние новости? – и тут же она добавила: – Решение задачи. Истинный пеленг совпадает с направлением на точку, зафиксированную в программе, код исполнения «“Гэй Обманщица”, верни нас домой». Истинное расстояние идентично расстоянию до указанной точки с точностью плюс минут ноль целых шесть десятых километра.

– Ты Умница, Гэй.

– С помощью лести ты залезешь куда угодно, Зеб. Прием.

– Понял, конец связи. Держите шляпы, ребята, мы собираемся рвануть прямо вверх.

Ударную волну я обогнал, но к этому времени мы оказались у самой мексиканской границы, и ПВО с любой стороны вполне могло решить, что мы неплохая цель.

– Второй пилот!

– Капитан.

– Уводи нас! Прочь из этого пространства!

– Куда, капитан?

– Куда угодно! Быстро!

– Ох… можешь снизить ускорение? Я не могу поднять руки.

Проклиная себя, я отключил питание, и «Гэй Обманщица» полетела по инерции. Надо было разместить верньеры прямо на подлокотнике. (Конструкция, которая идеально смотрится на чертежной доске, может убить летчика-испытателя.)

– Перемещение завершено, капитан.

– Принято, второй пилот. Спасибо, – я глянул на приборы: шесть с лишним километров над землей и все поднимаемся, воздух уже неплотный, но пока его достаточно, чтобы крылья держали. – Держи наш ланч крепче, Язва!

Я наклонил машину, сделал иммельман[73] в горизонтальном полете и взял курс на север, не включая двигатель. Сказал Гэй, чтобы она тянула скольжение как можно дольше и сообщила мне, когда мы опустимся до трех километров.

То, что должно быть Фениксом, осталось справа, другой город – Флагстафф? – еще дальше на север и немного к востоку; мы словно бы направлялись домой. Никакого светящегося облака на горизонте не было.

– Джейк, где мы?

– Капитан, я никогда не был в этой вселенной. Мы переместились на десять квантов в положительную сторону по оси «тау». Так что мы должны быть в пространстве, аналогичном нашему – всего лишь десять минимальных интервалов или квантов.

– Похоже на Аризону.

– Этого следовало ожидать, капитан. Если помнишь, перемещение на один квант по этой оси привело нас в мир, столь похожий на наш, что мы с Дити их перепутали, пока не заглянули в словарь.

– Телефонную книгу, папа.

– Не важно, дорогая. Пока ты не обнаружила, что в алфавите не хватает буквы «J». Десять квантов не должны значительно изменить геологический ландшафт, а размещение городов в значительной степени определяется географией.

– Приближаемся к трем километрам, босс.

– Спасибо, Гэй. Держи курс и высоту. Коррекция! Держи курс и абсолютную высоту. Подтверди и выполняй.

– Поняла, выполняю.

Я вовремя вспомнил, что впереди находится Большой Каньон – или должен находиться. Умница умна, но она мыслит буквально, так что она держала бы точную высоту над землей и обеспечила бы нам самые дикие американские горки в истории. Она довольно гибкая, закон «мусор на входе – мусор на выходе»[74] никто не отменял. Контуров безопасности у нее много – потому что я совершаю ошибки. Гэй их совершать не может: если она что-то делает не так, это происходит по моей вине. А поскольку я всю свою жизнь совершаю ошибки, я окружил ее всеми охранными приспособлениями, какие только мог придумать. Но против дикой езды у нее защитных программ нет – и она к подобным вещам готова. Резкие маневры уклонения спасли нам жизнь две недели назад, да и сегодня тоже; окажись мы чуть ближе к огненному шару, нас бы поджарило.

– Гэй, покажи карту, пожалуйста.

На карте была Аризона – наша Аризона, поскольку чужих вселенных во внутренностях у «Обманщицы» нет. Я изменил курс, чтобы пролететь над нашим домиком – его аналогом в этом пространстве-времени. (Просто сказать: «Гэй, верни нас домой» я не осмелился, по причинам, о которых желающие могут догадаться самостоятельно.)

– Дити, как давно взорвалась та бомба?

– Шесть минут двадцать три секунды. Зебадия, это правда была атомная бомба?

– Небольшая, возможно. Пара килотонн. «Гэй Обманщица»!

– Я вся внимание, Зеб.

– Сообщи временной интервал с момента локации источника света.

– Пять минут сорок четыре секунды, Зеб.

Дити ахнула:

– Неужели я так ошиблась?

– Нет, дорогая. Ты сообщила время с момента вспышки. А я велел Гэй определить расстояние только после того, как мы перешли на сверхзвук.

– О. Я чувствую себя лучше.

– Капитан, – поинтересовался Джейк. – Как Гэй сумела измерить расстояние до атомного взрыва? Мне казалось, это невозможно из-за радиации. У нее есть приборы, о которых я не знаю?

– Второй пилот, у нее есть несколько устройств, которых я тебе не показывал. Я ничего не скрывал… не больше, чем ты скрывал от меня свои ружья и амуницию…

– Мои извинения, сэр!

– Брось это, Джейк. Никто из нас ничего не скрывал, мы удирали со всех ног. Дити, сколько времени прошло с тех пор, как мы убили поддельного рейнджера?

– Это было в семнадцать четырнадцать. Сейчас двадцать два двадцать. Пять часов шесть минут.

Я глянул на приборную панель: судя по всему, «суточный ритм» Дити ничто не могло поколебать. Часы Гэй показывали 5:20 (Гринвич) «ЧАСОВОЙ ПОЯС ПЛЮС СЕМЬ».

– Говоришь пять часов, а по ощущениям все пять недель. Нам нужен отпуск.

– Бурные аплодисменты! – поддержала Язва.

– Принято. Джейк, кстати, я не знал, что Гэй сможет измерить расстояние до атомного взрыва. «Источник света» для нее означает просто точку, откуда пришел видимый свет, точно так же как «источник сигнала» означает точку, откуда пришел сигнал навигационного радиомаяка. Я приказал ей взять пеленг на источник света за кормой; она выбрала самый яркий источник света в этом направлении. Затем я приказал ей измерить дистанцию радаром и взять пеленг – а потом крутанул свое молитвенное колесо и помолился.

Понятно, что там был белый шум, возможно, перекрывающий частоты ее радара. Но ее собственные сигналы радара промаркированы, потребовался бы очень высокий уровень шума на той же частоте, чтобы она не опознала эхо своего сигнала по сигнатуре. Понятно, что она столкнулась с проблемами, поскольку сообщила о «плюс-минус шестистах метров». Тем не менее дальность и пеленг совпали с координатами в ее постоянной памяти и подтвердили, что наш домик разбомбили. Это плохие новости. Однако чужаки явились туда слишком поздно, чтобы разбомбить нас. Это хорошие новости.

– Капитан, я отказываюсь горевать по поводу материального ущерба. Мы остались живы.

– Согласен, хотя я буду вспоминать Уютное Гнездышко как самый счастливый дом, что у меня когда-либо был. Но теперь нет нужды предупреждать Землю – нашу Землю – о чужаках. Взрыв уничтожил главное доказательство – труп пришельца. А еще научные работы и чертежи, которые ты собирался передать своему финскому другу. Я не уверен, что мы теперь можем вернуться домой.

– О, это не проблема, капитан. Пара секунд, чтобы установить верньеры, и это не упоминая «рычаг мертвеца» или программы в долговременной памяти Гэй.

– Джейк, я бы хотел, чтобы ты оставил слово «капитан» только для рабочих ситуаций.

– Зеб, мне нравится называть тебя «капитаном».

– И мне! Мой капитан!

– Мне тоже, капитан Зебби!

– Не переусердствуйте. Джейк, я вовсе не имел в виду, что ты не сможешь доставить нас домой, я имел в виду, что мы не должны так рисковать. Мы потеряли последнюю зацепку по чужакам, но они-то знают, кто мы, и показали, что превосходно умеют нас выслеживать. А мне еще хотелось бы прожить достаточно долго, чтобы увидеть, как родятся и вырастут наши дети.

– Аминь! – сказала Язва. – Это место может нам подойти. Из миллиона миллиардов квинтильонов Земель именно эта может быть свободна от паразитов. Очень вероятно.

– Хильда, моя дорогая, у нас нет никаких фактов, на которых можно основывать какие-либо предположения.

– Нет, Джейкоб, один факт у нас есть.

– Да? И что я пропустил, дорогая?

– Что мы точно знаем – что наша родная планета заражена. Поэтому я не хочу там растить детей. Если это не то место, которое мы ищем, давайте просто продолжим поиски.

– Мм-м, логично. Да. Капи… Зеб?

– Я согласен. Но до утра мы мало что сможем сказать. Джейк, я не уверен в одном ключевом моменте… Если мы переместимся на нашу родную Землю сейчас, то где мы окажемся? И когда?

– Папа, можно я отвечу?

– Вперед, Дити.

– В тот раз, когда мы с папой переместились в мир без буквы «J», мы решили, что потерпели неудачу. Папа остался в машине, пытаясь разобраться, что именно пошло не так, а я пошла внутрь, чтобы заняться ланчем. Все выглядело нормально, но вот телефонная книга лежала на кухонной стойке, где ей не место. На задней странице обложки у нее была карта-схема с телефонными кодами. Мой взгляд случайно упал на округ Джуаб – там было написано «Iuab» вместо «Juab», – и я подумала: какая смешная опечатка! Потом заглянула внутрь и не смогла найти ни единой «J», тогда я бросила ее и рванула к папе.

– Я подумал, что у нее истерика. Но потом я посмотрел в какой-то словарь и Британскую энциклопедию, и мы быстро оттуда убрались.

– Именно в этом все и дело, Зебадия. Когда мы вернулись, я бросилась в дом. Телефонная книга лежала там, где обычно, алфавит снова стал таким, каким должен был быть. Часы в моей голове показывали, что мы отсутствовали двадцать семь минут. Кухонные часы подтвердили это, как и часы в машине. Вам достаточно такого ответа, сэр?

– Я думаю, да. Значит, при перемещении отсчет времени просто продолжает расти. Меня этот вопрос заинтересовал, потому что я хотел бы проверить этот кратер, когда там все остынет. А что насчет вращения?

– С этим сложнее, Зебадия. Мы были в том пространстве-времени лишь несколько секунд, и мы оба теряли сознание. Очень неопределенно.

– Понятно. Но Джейк, что насчет собственного движения Земли? Вращение, обращение вокруг Солнца, движение относительно звезд и так далее.

– Теоретический ответ на твой вопрос требует обращения к математике, которая, по твоим словам, находится вне сферы твоих интересов… э-э-э… Зеб…

– Ты имеешь в виду, за пределами моих возможностей.

– Как вам будет угодно, сэр. Путешествие в другое место-и-другое время… и возвращение… приводят тебя точно туда, где ты бы находился, если бы прожил это время на Земле. Но «когда» требует дальнейшего определения. Как мы уже выяснили… э-э-э… сегодня днем (хотя кажется, что это было уже давно), мы можем настроить аппарат так, чтобы возвращаться на любую ось в любую ее точку на расстоянии в целое число интервалов. Для планетарной инженерии. Или других целей. Включая движение в обратном направлении относительно стрелы энтропии. Правда, я подозреваю, что это приведет к смерти.

– Почему, папа? Почему это просто не вызовет регресса памяти?

– Память привязана к возрастанию энтропии, моя дорогая. Смерть может быть лучшим исходом, если сравнивать ее с амнезией в комбинации с пророческим знанием. Неопределенность может быть тем фактором, который делает нашу жизнь сносной. Надежда – то, что заставляет нас двигаться. Капитан!

– Второй пилот.

– Мы только что пролетели северный край Большого Каньона.

– Спасибо, второй пилот, – я положил руки на штурвал.

– Папа, наш домик все еще тут. Свет включен.

– Я вижу. Они пристроили крыло с запада.

– Да. Мы там хотели разместить библиотеку.

– Семья, я не собираюсь подлетать ближе, – сообщил я. – Ваши аналоги в этой вселенной, похоже, устроили вечеринку. Прожекторы освещают четыре машины на посадочной площадке, – я пустил Гэй по широкому кругу. – Я не хочу над ними зависать, это может привлечь внимание. И тут же появятся местные воздушные копы… Черт возьми, а ведь я даже не знаю, говорят ли они на английском.

– Капитан, мы видели все, что было нужно. Это не наш домик.

– Рекомендации?

– Сэр, я предлагаю подняться на максимальную высоту. По дороге обсудим, что делать дальше.

– «Гэй Обманщица».

– На палубе, капитан Ахав.

– Один «же», вертикально.

– Есть, сэр!

(Интересно, сколько разных ответов записала Дити?)

– Кто-нибудь хочет сэндвич? – спросила Язва. – Я хочу, ведь я будущая мать.

Я вдруг вспомнил, что с полудня у меня ничего не было во рту, кроме куска пирога. Так что, набирая высоту, мы закончили то, что осталось от нашего ужина.

– Пто Марш?

– Не говори с набитым ртом, Язва.

– Зебби, какой ты грубиян! Я спросила: «Это Марс?». Вон там?

– Это Антарес. Марс… посмотри левее на тридцать градусов. Видишь его? Тот же цвет, что у Антареса, но ярче.

– Вижу. Джейкоб, дорогой, давай поедем в этот отпуск на Барсум!

– Дражайшая Хильда, Марс необитаем. Люди из марсианской экспедиции ходили в скафандрах. У нас их нет.

– А если бы были, – добавил я, – они бы не позволили нам насладиться медовым месяцем.

– Я помню песенку «Скафандр для двоих»… – ответила Хильда. – И все равно поехали на Барсум! Джейкоб, ты же говорил, что мы можем попасть куда угодно в одно мгновение, раз – и уже там?

– Совершенно верно.

– Тогда полетели на Барсум!

Я решил зайти с флангов:

– Хильда, мы не можем лететь на Барсум. У Морса Каяка и Джона Картера нет их мечей.

– Может, поспорим? – сладким голосом спросила Дити.

– Что?

– Сэр, вы предоставили мне возможность самой выбрать груз для свободных мест. Если заглянете в длинное, узкое хранилище под приборной панелью, вы найдете там шпагу и саблю с портупеями. Они проложены носками и нижним бельем, чтобы не гремели.

Я торжественно произнес:

– Моя принцесса, я не мог сокрушаться по поводу меча, когда твой отец с таким спокойствием принял утрату дома – но спасибо тебе от всего сердца.

– Позволь мне добавить свои благодарности, Дити. Я очень дорожу этой старой саблей, какой бы бесполезной она ни была.

– О нет, отец, она была очень полезна сегодня!

– Хей-хо! Хей-хо! На Барсум летим легко!

– Капитан, до рассвета несколько часов. Мы могли бы использовать эти часы для быстрой прогулки на Марс. Хотя… Ох, дорогая, я должен знать текущее расстояние до Марса, а мне оно неизвестно.

– Никаких проблем, – сказал я. – Гэй ежегодно проглатывает «Аэрокосмический альманах».

– Вот как? Я впечатлен!

– «Гэй Обманщица».

– Опять ты? Только я задумалась.

– Тогда подумай вот о чем. Программа расчета. Источник данных – «Аэрокосмический альманах». Запустить вычисление расстояния по прямой до планеты Марс. Докладывать текущие результаты вычислений по запросу. Выполняй.

– Программа выполняется.

– Доклад.

– Километры: два-два-четыре-ноль-девять-ноль-восемь-два-семь запятая плюс-минус девять-восемь-ноль.

– Текущий результат выводить на дисплей.