На дальних рубежах

В СМИ звучали сравнения с древними мореплавателями, которые отправляются в долгое плавание к затерянным в космическом океане землям. Отовсюду слышались поздравления, пожелания доброго пути и слёзы расставания. Первый раз за многие годы межзвёздных путешествий люди решились отправиться настолько далеко от своих территорий, заплыть в неизведанные моря Вселенной.

Похоже, правительство действительно сумело рассмотреть немалую выгоду в этой затее. Как, впрочем, в своё время случилось на старушке-Земле. Во все времена открытие новых земель сулило большое богатство. Колесо истории продолжает свой бег сквозь века, неизменно прогоняя нас через одни и те же события. Только человечество, к сожалению, как ни старается, никак не может усвоить уроки и ошибки предыдущих поколений.

– Ну, вот и всё. Теперь только вперёд! – громко, чтобы его было слышно во всех уголках навигационной рубки, сказал капитан Виллем Дерен.

Его кресло возвышалось позади навигаторов, так чтобы свободно видеть всю обстановку вокруг корабля, выводимую на большой экран прямо с радаров и сканеров. Справа от него располагались оружейные техники, а слева команда, занимающаяся обеспечением щитов корабля и распределением судовой энергии по потребителям. Остальной экипаж, состоявший из тридцати человек и пятидесяти дроидов, был занят своими обязанностями в других отсеках корабля.

– Разгоняемся до сверхсветовой. Флагман держать на расстоянии шесть тысяч километров по правому борту!

Так и началось наше путешествие в неизвестность, под звук фанфар и рукоплескание восторженных зрителей, постепенно оставленных далеко позади.

Глава 2

– Привет!

Сонно потянувшись, я вошёл в навигационную рубку, освещаемую лишь холодным светом звёзд за бортом и голубоватым мерцанием приборов.

– Что новенького?

– Новенького? Шутишь?

Из полумрака на меня смотрели два прекрасных глаза, в которых ни на минуту не переставал сиять задорный огонёк неисправимого романтика. Витта очень быстро снискала уважение всего экипажа. Весёлая, юная и привлекательная. На борту было много девушек, но, как известно, мужская душа постоянно тянется к чему-то новенькому. Поэтому, пока что светловолосая красавица была в центре всеобщего внимания.

– Здравствуй, Арт, в девяносто второй раз.

– Ты, как всегда пунктуальна, да?

Я улыбнулся в ответ, откинулся в кресле и положил обе руки на терминал управления кораблем. Ладони начало слегка покалывать – бортовой компьютер считывал мой генетический код и сверял его с базой данных. Спустя мгновение, он нашёл мой файл в лабиринтах своих графеновых соединений, и планшетный монитор консоли управления плавно опустился перед моим лицом.

– Ну, всё, дежурство принял!

Как только дверь за Виттой закрылась, я налил кофеин содержащий стимулятор в пластиковый стаканчик и приготовился к монотонным часам вахты. Эх, как же здесь не хватает натурального кофе. Ну, или на худой конец, синтезированного меконского подобия этого божественного напитка. Но, увы, мы были уже очень далеко от простых прелестей цивилизованной жизни, да и цивилизации вообще.

Наш путь лежал через систему двух звёзд. Поэтому моё дежурство, казавшееся сначала очередной медленно убивающей всякое желание работать рутиной, рисковало обернуться чем-то более интересным. Пылающие шары первозданной энергии сплелись в вечном танце, кружа хороводом, вокруг друг друга. Около них, словно молчаливые зрители ужасного представления, вращались три планеты, частично скрытые в разноцветных облаках вещества, извергаемого с поверхности агонизирующих звёзд. Сверхновые, которые взорвутся в ближайшую пару сотен лет. И при этом сразу две! Случай уникальный для астрономов.

Адмирал Ван Хесте не был бы адмиралом флота, если б не воспользовался таким шансом. Энергетическая активность этих звёзд была в сотни, если не в тысячи раз выше обычной, а это означало, что время на восстановление нашей способности к передвижению через гипер сокращалось раза в четыре.

Пространство вокруг звёзд было нестабильно. На подходе к системе бушевал мощнейший плазменный шторм. Он хватал своими гравитационными щупальцами всё, что по роковой случайности оказывалось рядом. Затем пережёвывал в своей огненной пасти и выплёвывал наружу. Поэтому за ним неотступно следовало огромное количество космического мусора. Обломки планет и остатки больших астероидов опоясывали ужасный шторм подобно ожерелью.

Через два час мы должны были пройти в опасной близости от шторма, поэтому я нажал кнопку вызова капитана. Обойти это чудо природы мы никак не могли. Огненные щупальца протянулись на десятки световых лет от его центра, а энергия наших гипергенераторов была на исходе. Поэтому, выбора не было, и, так или иначе, придётся лететь через бушующую космическую бурю. Крейсеру может и не страшны плазменные вихри, сотрясавшие пространство вокруг умирающих звёзд, а вот кораблю поменьше, вроде нашего линкора, придётся туго. Даже на достаточном расстоянии от эпицентра, потоки вещества были очень сильными.

Вскоре весь экипаж был приведён в состояние повышенной готовности. Я сочувственно взглянул на Витту. Она отчаянно тёрла глаза, пытаясь выгнать оттуда остатки сна.

Через полчаса начало трясти. Сначала небольшими толчками, затем сильнее и сильнее. Так получилось, что наше звено оказалось ближе других к бушующему хаосу за бортом. Тряска становилась ощутимее с каждой сотней километров. Вихри раскалённой материи высотой в несколько световых лет безжалостно рвали космос на части.

– Право десять крупный астероид! Пересекающиеся курсы! – сообщил Янек и вывел увеличенное изображение на экран.

– Пройдём! Близко, но пройдём!

На лице капитана читалось беспокойство, но оно было надёжно скрыто под, выработанной с годами, маской невозмутимости.

Астероид пролетел в каких-то пятистах километрах по носу. Корабль повело в сторону и тряхнуло так, что казалось, вот-вот раздастся треск рвущейся обшивки корпуса. Но на этот раз обошлось. Преодолев очередную волну, окатившую нестерпимым жаром, с которым едва справлялись охладительные системы, нам удалось выровнять корабль.

С трудом удерживаясь на курсе, мы подбирались к центру звёздной системы. Огненные волны били в борт, хлестали со всех сторон раскалёнными бичами, подбрасывали кверху и играли трёхсотметровым линкором словно пушинкой.

– Ещё астероид! Лево тридцать! Идёт на столкновение! – вновь прозвучал голос Янека, заглушаемый бушующей бурей снаружи.

– Маневренные двигатели на полную мощность! Разворот на девяносто градусов по дуге через левый борт!

Капитан по-прежнему оставался внешне спокойным, что придавало уверенности остальным. Но я заметил, как на лбу у него заблестели капельки пота.

Двигатели взревели на пределе своих возможностей, посылая корабль в отчаянный манёвр. Астероид был уже виден невооруженным глазом. Огромная пепельно-серая глыба неслась прямо на нас, норовя врезаться в левый борт.

– Уходим на плюс сорок градусов от основной плоскости!

Корабль взмыл резко вверх. Навалилась чудовищная перегрузка, безжалостно вдавливая нас в кресла.

Мы не успели на какую-то долю секунды. От удара всё, что было плохо закреплено, полетело прочь со своих мест. Ремень, который удерживал меня в кресле, больно впился в тело. Однако, страшно представить, что бы со мной стало, не будь его вовсе.

На миг отключилась подача энергии, и погасло освещение. Но, через мгновение, заработали аварийные источники питания, и ситуация нормализовалась. Только противный скрежет камня о металл продолжать терроризировать слух. Астероид вскользь прошёл по кормовой части корпуса, оставляя там глубокую царапину. Лишь, когда огромная глыба исчезла в открытом космосе позади, нам удалось вернуть корабль на прежнюю траекторию.

– Повреждение корпуса десять процентов, – вещал бортовой компьютер, – Герметичность не нарушена. Повреждён левый двигатель. Движение полным ходом невозможно.

– Ух, можно считать отделались лёгким испугом!

Капитан Дерен смахнул пот со лба и прошёлся по рубке. Под ногами у него хрустели осколки стекла. Из своих убежищ выползли дроиды-уборщики и принялись за работу. Впереди шторм немного расселся, и трясти стало меньше. Мы выходили из плазменной бури. Центр огненного хаоса остался позади.

– «Сириус-1» ответьте «Центуриону-5»! У нас повреждён двигатель. Дальше можем двигаться только средним ходом. Необходим ремонт первого уровня.

На головизоре перед капитаном возникло смазанное изображение старшего техника флагманского крейсера.

– Вас понял, пятый! Двигайтесь, как можете к планете на краю системы. На орбите вас будет ожидать рембригада дроидов! Шторм потрепал всех, но вам досталось крепче остальных! Придётся задержаться тут ненадолго. Конец связи!

Когда наш корабль приблизился к планете, окутанной бледным ореолом атмосферы, возле неё уже дрейфовали три линкора. Два из нашего звена и один из арьергарда. Корпуса всех троих были изрядно помяты, словно по ним с ужасающей силой прошлись огромным молотом.

Ремонтные дроиды незамедлительно начали колдовать над пострадавшими кораблями. Наноэмиттеры роботов восстанавливали кристаллическую решётку повреждённой брони, сращивая разорванные молекулярные связи металла. Миниатюрные дроиды использовали для ремонта подручный материал. Обоими звёздами непрерывно извергалось в космос неимоверное количество химических элементов, поэтому строительных компонентов хватало с лихвой.

С нашим кораблём дело обстояло несколько иначе. Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять, одними наноэммитерами тут не обойтись. Кроме порванной в нескольких местах бронированной обшивки, было повреждено сопло одного из двигателей. В результате чего использование его на полную мощность не представлялось возможным. Переизбыток заряженных частиц в выхлопной системе неминуемо приведёт к взрыву. Так что, без серьёзного ремонта нам не угнаться за остальными. Ремонт сопла невозможно провести в условиях открытого космоса, а посадка на неизвестную планету, без соответствующей подготовки, весьма опасна. Не говоря уже о вынужденной задержке всей экспедиции.

Эти вопросы тяготили капитана. Он задумчиво мерил шагами мостик управления кораблём, заложив руки за спину, и что-то невнятно бормотал себе под нос. Перед командиром нашего корабля стоял нелёгкий выбор, от которого зависела жизнь и безопасность не только его самого, но и вверенных ему людей.

Последний раз я видел его в таком состоянии два года назад. Тогда нас послали эвакуировать группу ученых из системы Эпсилон Гидры. Их корабль разбился при неудачной посадке на одной из необитаемых планет того сектора.

Мы перехватили сигнал бедствия во время патрульного рейда в районе созвездия Ворона. Капитан незамедлительно направил корабль по указанным координатам. Однако, он не учел, или, просто отбросил в сторону, так как жизнь людей важнее, тот факт, что сектор с одной стороны граничил с государством фаэрнов, а с другой находился под управлением преступных кланов.

Когда все были благополучно эвакуированы с поверхности планеты, перед Дереном встала дилемма. Либо подвергнуть опасности жизни экипажа и корабль, пройдя через пиратские территории, либо нарушить закон об установленных границах. Мы оказались тогда между молотом и наковальней. Капитан выбрал наковальню.

В тот раз обошлось. Учёные были доставлены в целости и сохранности на Мекон, фаэрнские военные корабли сопроводили нас через свой сектор. Но, и без того, холодные отношения с расой рептилоидов, стали ещё более натянутыми. Капитана затаскали по различным судебным инстанциям, он дал уйму показаний и подвергся всем мыслимым допросам и дознаниям. В итоге сам был тому не рад, что перехватил этот злосчастный сигнал. И, если бы не одобрительный шёпот собственной совести и поддержка товарищей, то можно было хоть в петлю лезть. Дерен, в очередной раз, на своём горьком опыте убедился, что человечество так и не сумело победить своего наиглавнейшего и наидревнейшего врага– бюрократию чиновников.

Сейчас в глазах Виллема Дерена было похожее выражение, что и два года назад на борту того же «Центуриона-5», дрейфовавшего на орбите богом забытой, неизвестной планеты.

Наконец, капитан остановился и обвёл собравшихся на мостике, стальным взглядом, глубоко посаженных голубых глаз.

– Ланте!

Он ткнул пальцем в мою сторону.

– Да, сэр!

– Одевайся. Летишь на планету.

От этой новости у меня внутри неприятно защекотало.

– Возражения не принимаются, – отрезал капитан, – Для ремонта необходима высадка. Нам нужно намного больше скандия, чем роботы могут высосать из окружающего пространства. Зондирование планеты указало на богатые залежи этого металла в северном полушарии.

Он немного помолчал, собираясь с мыслями.

– На орбите останется только три линкора, которых потрепало сильнее всех и звено истребителей, на всякий случай. Остальные, во главе с «Сириусом» отправляются ближе к звезде. Через сорок восемь часов мы должны будем к ним присоединиться. Поэтому нужно торопиться!

Дерен вновь сделал паузу. Это была, наверное, самая многословная речь, какую я от него слышал за время службы на «Центурионе». Он снова заложил руки за спину, прошёлся взад-вперёд и, остановившись напротив меня, продолжал.

– Техникам одним не справиться, поэтому необходимо послать двух навигаторов. Так, на всякий случай, для обеспечения безопасности. Ланте, возьмёшь с собой новенькую. Будет ей наука, что быть пилотом, это не значит просто пялиться в чёрную даль и хлебать синтезированный кофе! Это ещё и способность находить выход из непредвиденных ситуаций. Скверных ситуаций! – добавил капитан, – Ты за старшего. Отвечаешь за новенькую головой! Всё что от вас потребуется, это установить дроида-добытчика и обеспечить его защиту. Зонды не обнаружили никаких проявлений разумной жизни, а значит, и опасаться нечего. Уж с хищниками вы разберётесь! На этом всё! Посадочный модуль отправляется через час. Действуйте, старший навигатор!

Я обречённо глядел на Дерена, но по его суровому лицу было понятно, что решение он принял окончательное и менять его не собирается ни при каких обстоятельствах. Не было печали, как говориться!

– Так точно, сэр!

Под сочувственным взглядом Янека я побрёл одеваться в скафандр. Витта семенила следом. Её лицо лучилось от радости. Ещё бы, первый боевой полёт, плазменный шторм, чуть не разорвавший корабль на части, а теперь высадка на неизведанной планете. Будет, чем похвастаться перед подружками в сети. Только, лично меня, не радовала перспектива провести внизу часов двадцать, пока дроид добудет необходимое для ремонта количество скандия.

Передвигаться в скафандре было не просто. Даже занять место в посадочном модуле оказалось почти непосильной задачей. Но, в конце концов, мне удалось втиснуть себя в узкое кресло. Я положил на колени плазменный излучатель и принялся равнодушно наблюдать за тем, как техники кряхтя и ругаясь, втаскивают громоздкого робота в грузовое помещение десантного бота. Он никак не желал помещаться в небольшом пространстве трюма, предназначенного для войскового оборудования, и не подходил для ресурсодобывающего мини завода. Пришлось частично разобрать дроида и раскрепить среди пустых кресел.

Наконец, всё и все были готовы. Так как планета была не исследована, то ей автоматически приписывался первый класс опасности. К тому же, по данным разведзонда, атмосфера там была мало пригодна для человека. Оптимизма эта новость не добавила ни капли. Просто нет слов! Повезло, так повезло.

Лёгкий толчок оповестил о том, что модуль пришёл в движение. Родной корабль остался позади, постепенно превращаясь в крохотную точку, едва различимую на фоне чёрного океана. А неизвестная планета, в свою очередь, приближалась, заполняя своим сферическим телом весь обзор.

Она находилась на достаточно близком расстоянии от своего солнца, чтобы иметь горячее ядро и сносные перепады температуры, достаточные, чтобы растопить залежи углекислого льда на дне глубоких ущелий. Однако, сквозь лишенную облаков атмосферу просматривалась абсолютно белая, с редкими вкраплениями чёрных гор, поверхность.

Бот по крутой дуге заходил на посадку. Я глубже вжался в кресло и закрыл глаза. Начало трясти. По обшивке зашуршали языки пламени. Ещё через мгновение, последовал толчок о землю и тишина. Только было слышно, как засуетились техники, отстёгиваясь и вставая со своих мест.

Кажется, я вздрогнул, когда кто-то коснулся моей руки. Разомкнув веки, я встретился взглядом с Виттой. Она с беспокойством заглядывала мне в глаза и держала за руку.

– Ты, наверное, уснул? Мне показалось, что ты стонал. Всё нормально?

– Да, всё в полном порядке, – отмахнулся я, – Просто неприятные воспоминания.

Не хотелось сейчас ворошить прошлое, поэтому я отстегнул ремень безопасности и одним рывком встал на ноги. Зажужжал антиграв, подстраиваясь к силе тяжести планеты, и первые порции синтезированного кислорода наполнили лёгкие.

– Ну что, идём. Поможем техникам. Заодно посмотрим, что это за планета такая!

Снаружи было холодно и тихо. Настолько тихо, что, казалось, я слышу биение сердца стоящей рядом девушки. Насколько хватало глаз, во все стороны простиралась белая равнина, поросшая высокой травой. На горизонте виднелась горная гряда, словно чернильная клякса на чистом листе бумаги.

В отличие от поверхности, небо переливалось всеми цветами спектра. И на фоне этого буйства красок, застывшие в заключительном движении своего рокового па, сияли звёзды-близнецы. Руки, из выделяемого ими вещества, протянулись сквозь пространство в отчаянной попытке дотянуться друг до друга. На планете не было облаков, а атмосфера была настолько разряженной, что даже при свете дня, можно было видеть мерцающие высоко в небесах звёзды и крохотную точку «Центуриона-5», неторопливо парящего на орбите.

При посадке на земле образовалось выжженное пятно, которое ярко, до рези в глазах контрастировало с окружавшим нас пейзажем. Растения странного бледно серого, почти белого цвета обступали корабль плотной стеной. Их полупрозрачные стебли достигали в высоту около метра. Они мерно раскачивались из стороны в сторону в завораживающем гипнотическом танце.

Я посмотрел на анализаторы окружающей среды, расположенные на правой руке. Температура около нуля по Цельсию, движения воздушных масс не зафиксировано. Однако, казалось, что мы попали в бескрайнее волнующееся море. Море призраков, где обитали бледные тени, и царило вечное безмолвие. А мы, единственные живые существа в царстве смерти, случайно заброшены на маленький островок посреди этого безумия, который вот-вот будет проглочен равнодушным белым чудовищем.

Некоторое время все молча смотрели на завораживающие бегущие по траве волны, пока один из техников не окликнул остальных, и мы занялись дроидом.

Примерно через час кропотливой работы дроид был готов к использованию. Даже в режиме ожидания, не развёрнутый для бурения, робот был огромен и возвышался над нами подобно каменному изваянию некоего древнего божества. Как техникам удалось вместить его в грузовой отсек десантного бота, ума не приложу.

– Давай, Карлос, запускай!

Старший Инженер, Моран Ликен, с беспокойством поглядел наверх. Двойное солнце клонилось к горизонту, и безоблачное небо окрасилось в бледно розовый цвет. Он с нетерпением переминался с ноги на ногу. Его явно мало прельщала перспектива находиться здесь вместо того, чтобы развалиться в мягком кресле перед головизором на борту «Центуриона».

Судя по размерам жировых отложений на боках, Ликен успешно совмещал просмотр галактических новостей с потреблением огромного количества еды. Он постоянно хмурил густые чёрные брови, пытаясь выглядеть неимоверно важным, и от этого казался старше своих неполных сорока лет. При его высоком росте и, превышавшем все мыслимые нормы, весе, он резко выделялся среди своих подчинённых. Будто гора, среди приземистых холмов. Одного взгляда было достаточно, чтобы они начинали двигаться быстрее. Ну, а если Моран ещё и начинал прикрикивать хрипловатым басом, тогда следовало действовать с удвоенной скоростью.

Один из техников открыл панель управления дроидом, расположенную в верхней части робота, и принялся колдовать над маленьким экраном. В мёртвой тишине, обволакивающей нас словно некой густой вязкой массой, отчётливо слышался слабый писк сенсоров в ответ на прикосновения пальцев инженера.

Мгновение спустя, робот ожил. Зажужжали сервомоторы, приводя в движение сложную систему приводов и стальных, усиленных титановыми связками, суставов. Завертелись эмиттеры сканеров, прощупывая окрестности в поисках драгоценной скандиевой руды. Зашипело, прогреваясь до запредельных температур, лазерное жало бура. Дроид выдвинул из своего цилиндрического тела конечности и выпрямился во весь свой исполинский рост. Теперь он стал похож на огромного металлического паука, хищно озиравшегося вокруг в поисках жертвы.

Когда сканеры, проанализировав химический состав почвы, вычислили расположение рудной жилы, робот развернулся вокруг своей оси и уверенно зашагал, тяжело ступая всеми шестью конечностями, в сторону гор.

– Так, чего застыли? Первый раз добытчика видим?

Моран взглянул на время. Через шесть-семь часов, робот должен вернуться с первой партией руды.

– За дело, парни! Надо ещё установить парочку турелей на всякий случай. Кто его знает, чего ожидать от этой чёртовой планеты!

Сообща, мы принялись за дело и, когда оба солнца почти скрылись за острыми пиками горного хребта, защитный периметр был возведён.

Ликен придирчиво, и со знанием дела, осмотрел турели, ощетинившиеся стволами лазерных излучателей. Затем он удостоверился, чтобы исправно работали датчики, распознающие движение, а купол защитного поля укрывал достаточно большую территорию вокруг корабля. Закончив, Моран одобрительно кивнул.

– Отлично! Дальше в дело вступают наши коллеги навигаторы, назначенные капитаном для обеспечения безопасности. Короче, добровольцы на ночное дежурство у нас уже есть!

Он, явно довольный своей шуткой, улыбнулся во весь рот, блеснув рядами ровных имплантированных зубов. За спиной я услышал несколько сдавленных смешков.

– Когда вернётся робот, будите!

Конечно, кто бы сомневался, что всё сложится именно так! Техникам только дай волю поизмываться. Ни одного случая не упустят показать своё превосходство перед пилотами. Мне всегда казалось, что эта взаимная неприязнь между теми, кто занимается обслуживанием двигателей и теми, кто управляет кораблем, тянется из глубины веков. И источник её, также как и первопричина, давно и беспросветно стёрлись из памяти людей.

Один за другим, наши, так называемые, коллеги поднимались по аппарели и исчезали в приветливо распахнутом шлюзе, ведущем в жилые отсеки. Мы с Виттой остались снаружи, одни посреди наступающей ночной тьмы, которую с большим трудом разгоняли корабельные прожекторы.

Я покрепче перехватил оружие и на всякий случай проверил, висит ли на поясе скафандра запасная обойма плазмы. Где-то вдалеке, на самом пределе слуха можно было ещё различить тяжелую поступь добытчика. Он словно первобытный охотник шёл по следу, преследуя свою жертву, загоняя её в ловушку, к неминуемой гибели.

После того как стемнело окончательно температура воздуха стремительно пошла вниз. Системы скафандра мгновенно отреагировали на изменение окружающей среды и запустили дополнительные модули жизнеобеспечения.

Девушка не отходила от меня ни на шаг. Вцепившись мёртвой хваткой в излучатель, она, не переставая, вертела головой из стороны в сторону, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешном мраке.

Вдруг она замерла, уставившись куда-то во тьму. Что-то привлекло её внимание в высокой траве.

– Арт, смотри!

Луч фонарика, встроенного в шлем скафандра, проследил за взглядом Витты и выдернул из тьмы, волнующиеся в безмолвии, стебли белых растений. Они едва заметно фосфоресцировали, словно бледное сияние наполняло их изнутри. Хотя, может мне показалось, и это был всего лишь отблеск судовых прожекторов. Но, кроме этого, ничего необычного там, куда показывала девушка, я не заметил.

– Куда именно смотреть-то?

– Да вот же, видишь, перед закатом тут была выжженная земля. Теперь же всё заросло этой гадостью.

Не знаю почему, но мне тоже не нравились эти странные, живущие своей таинственной жизнью, растения. Я пригляделся внимательнее. И правда, раньше граница обугленного пятна, оставленного посадочными двигателями, пролегала намного дальше от корабля. Буквально час назад след представлял из себя почти ровный овал. Сейчас же в нём появилась заметная угловатость. Трава восстанавливалась, регенерировала прямо на глазах. На месте погибших ростков появлялись новые, молодые и крепкие. Они своими телами затягивали рану, причинённую поверхности планеты незваными пришельцами.

Весь этот процесс происходил пугающе быстро. Вот из обожжённой земли робко появился юный побег. Через минуту он уже вытянулся наполовину длины взрослого растения. Через две, занял место в ровном строе колышущихся колосьев.