Однажды в Прибалтике. Мы едем в Америку

– Не стоит поощрять эту рвань, – попеняла шедшая за ней вальяжная дама.

– Не наше дело, – подумала Тамара, – судить о том, кто достоин помощи, а кто нет. Сказано – дай просящему у тебя. И это правильно!

Они почти подошли к электричкам, когда заметили небольшую группу людей, продающих при тусклом свете фонаря кое – какие подержанные вещи. То были в основном пенсионеры. Среди них выделялся старик, бережно прижимавший к груди сковородку. Он осторожно держал ее обеими руками, не разрешая потрогать двум шумным женщинам, пытавшимся к ней прицениться. Перебивая друг друга, те убеждали продавца, что сковородка мол уже не новая, на ней заметны кое – где царапины от ножа, немного обгорела ручка.

– Неправда! Хорошая вещь! – отбивался старик с обидой в голосе, – сейчас такие не выпускают!

Он вздохнул и прикрыл глаза.

– Сколько мы всего на ней наготовили! И ведь ни разу не пригорело ничего!

Можно было представить, как эта сковородка долгие годы верой и правдой служила семье. Хозяйка каждый раз очищала ее от копоти и вешала на гвоздик у плиты. Но наступили трудные времена. Все ценные вещи они давно уже продали…

– Вот бедный мужик, – Алексей удрученно покачал головой. – Наверное пенсии не хватает.

… Попав в вагон электрички, они остановились, отыскивая свободное местечко. Напротив расположился мужчина с заклеенной пластырем щекой. Он торопливо поедал беляш, жадно запивая его пивом. Тонкая струйка жира, стекая по подбородку, капала между его широко расставленных ног на пол. Два лица без определенного места жительства, бренча пустыми бутылками, тащились в другой конец вагона.

– Уважаемые пассажиры! Вашему вниманию предлагается сборник анекдотов на русском и латышском языках!

– Газета «Вести сегодня»! Цена не выше, чем в киосках!

– Расписание электропоездов!

Коробейники плотной толпой двигались по проходу, спеша предложить свой товар до начала отправления состава. Раньше они могли путешествовать и во время движения, выходя на одной остановке и заходя на другой. Сейчас эта практика прекратилась – теперь в каждом вагоне находится кондуктор. Он проверяет билеты у пассажиров, а при необходимости может вызвать мобильную полицейскую группу.

– Комплект самозатачивающихся ножей! Всего за лат восемьдесят пять! Осталось совсем немного!

Припозднившийся продавец, спотыкаясь, бежал между рассаживающимися людьми. Лениво приподнявшись со своего места кондуктор величественным жестом приказала ему выйти вон. Он спрыгнул и электропоезд тронулся. В тамбуре собрались безбилетники. Как загнанные волки они томились в тесном коридорчике, надеясь проехать хотя бы одну остановку без эксцессов. Отовсюду то и дело раздавались звонки мобильных телефонов. У всех без исключения пассажиров были скучные лица.

Тамара с супругом устроились напротив женщины безостановочно жующей соленые орешки. Держа в руках надорванный пакет, дама с поразительной ловкостью забрасывала их себе в рот, сосредоточенно глотая. Ее пальцы напоминали сардельки, а пухлое одутловатое лицо было тщательно отштукатурено и накрашено, на нем, словно зигзаг, выделялись багровые полные губы. Повернувшись к окну, женщина не прекращала процесса жевания ни на минуту.

– Не может остановиться! – догадалась Тамара.

– Зря вы это едите! – вдруг неожиданно вырвалось у нее. – Они очень вредные! Гораздо хуже чем чипсы!

Алексей ощутимо наступил супруге на ногу.

– Успокойся, – шепнул он сквозь зубы, – кто тебя просит вмешиваться!

– Вы ко мне обращаетесь? – грозно осведомилась жующая. Она на минуту замерла, оглядывая Тамару с ног до головы. В ее тоне не ощущалось дружественного настроя.

– Несчастный я человек, – мысленно возопила Тамара, укоряя себя, – зачем я полезла к ней?

Как теперь выйти из щекотливого положения?

– Понимаете, эти орешки не принесут пользы вашему организму. В них много жиров.

Сидящий через проход молодой человек отложил просматриваемую газету в сторону и, улыбаясь, прислушался.

– Вы потом захотите пить… – продолжала Тамара.

– Тебе что до этого? – потребовала ответа женщина, неожиданно перейдя на ты. – Никак поучать меня собралась?

Ее лицо начало медленно изменять свои пропорции. Нос подрагивал, раздуваясь, глаза же наоборот становились все уже и уже....

– На себя посмотри!

Несколько пассажиров, вытянув шеи, явно заинтересовались беседой.

– Извините, моя жена не хотела вас оскорбить. Она просто так шутит … не очень удачно.

Алексей попытался предотвратить назревающую конфронтацию.

– Но там вправду имеются вредные ингредиенты…

Привстав, Тамара осторожно вынула из рук женщины наполовину опустошенный пакетик. – Полюбуйтесь, что написано на обратной стороне!

Та минуту сидела, как будто бы громом пораженная. Затем наступила разрядка.

– Да что ты себе позволяешь!

Подхватив супругу, Алексей поспешил пересесть на другое место.

– С тобой никуда нельзя выйти. Неужели не все равно, что она запихивает в себя? – не на шутку разозлился он.

– Сама не знаю как получилось. Увидела эту гадость и не сдержалась. Нельзя же так много есть.

– Это личное дело каждого!

Действительно, мало кто из людей «обожает», когда ему начинают указывать на недостатки. В этом снова замешана гордыня. Человек считает себя самым совершенным существом на Земле, а тут вдруг какая – то тетка пытается свергнуть его с возведенного пьедестала. Конечно, он недоволен.

Стараясь не встречаться взглядом с «потерпевшей», Тамара принялась незаметно осматривать остальных пассажиров. Бродяжки, которых демонстративно прикрыв нос платком, обошла кондуктор, понимая, что с них все равно ничего не получишь, разложив на сиденье дневную добычу, мирно ужинали, поочередно прикладываясь к бутылке. Насобирав на Центральном рынке отбросов, они с аппетитом поедали их, неторопливо беседуя.

– Что если наше солнце всего лишь ядро в атоме какого – то организма? Планеты – электроны, вращающиеся вокруг него, – подумала Тамара, наблюдая, как один из едоков заталкивает себе в рот гнилое яблоко.

– А может быть, мы и сами содержим в себе Вселенные! Ведь если каждый атом человеческого тела есть чье – то солнце, то сколько же тогда бесконечно малых и бесконечно больших Вселенных должно существовать! А сколько божественных сущностей необходимо, что бы их создавать, продвигая вперед эволюцию? Неисчислимое множество!

Она перевела взгляд на мужчину в соседнем ряду. Тот увлеченно говорил по мобильному телефону.

– Не паникуй раньше времени. Нас это вообще не касается! – кричал он в трубку, перекрывая стук колес.

Любитель беляшей сладко спал, переваривая съеденную пищу и временами вздрагивал во сне, пугаясь собственного храпа.

Закончив проверку билетов у пассажиров, сидящих в вагоне, кондуктор проследовала в тамбур. Там ее поджидал неприятный «сюрприз» – несколько человек не пожелали оплачивать проезд. Они смиренно жались к стене, прося снисхождения. Облаченная властью женщина впала в привычную ярость.

– Полицию вызову, – разнесся по вагону ее зычный бас.

– Недавно освободился, – втолковывал неопрятного вида мужичок, тряся перед собственным носом засаленной бумажкой. – Вот справочка.

– А я безработная, – всхлипывая, уверяла женщина. – Пособие просто мизерное! Дома трое детей. Их ведь надо кормить!

– У нас для всех одни правила!

Кондуктор шумно радовалась, получив небольшую власть над обездоленными людьми.

Сойдя на станции Зиемельблазма, что по-латышски означает Северное сияние, бывшие пассажиры с наслаждением вдохнули в легкие свежий воздух. Электричка, дав на прощание гудок и извиваясь, словно гигантское пресмыкающееся, бесшумно понеслась в темноту. Теперь ее путь проляжет по побережью, минуя дачные поселки, где беспокойные волны выбрасывают на пустынные пляжи кусочки золотистого янтаря.

Пройдя мимо зала ожидания, народ неспеша углубился в лес, сокращая тем самым себе дорогу. Под их ногами хрустел выпавший за день снег, их пытался расшевелить небольшой морозец, покусывая за щеки, а молодой месяц, выглядывая из за деревьев, освещал им путь.

Глава 11. В кругу семьи.

– Привет! Как вы тут? Не соскучились? – бодрым голосом выкрикнул Алексей, раздеваясь в прихожей, – что поделываете?

Собака с радостным лаем бросилась навстречу хозяевам.

– Не слышу ответа, – продолжил взывать в пустоту Алексей, – дома есть кто – нибудь? Или, может быть, я оглох?

– Двое отсутствуют, – сообщила Тамара, осматриваясь.

– Чем ты занят? – поинтересовалась она, заглянув в детскую.

– Отдыхаю, – важно ответствовал младший сын, не отрывая взгляд от компьютера, – ведь суббота же.

– Остальные где?

– Забыли мне доложить.

Рома деликатно прикрыл дверь в свою комнату. Он всей душой жаждал остаться наедине с игрой, однако у матери в отношении его имелись другие планы. Необходимо было, воспользовавшись благоприятным моментом – отсутствием старших сыновей, заняться уроками.

Не раздеваясь, она проследовала в кухню. Налила в кастрюлю холодной воды и поставила на огонь. Пускай пока греется! Завтра воскресный день, а значит ожидается удвоенное потребление пищи. Лучше сейчас приготовить еду, заодно можно попробовать потренировать ребенка.

– Испеку блинчики с творогом, – решила она, внимательно изучив содержимое холодильника. – Утром их можно будет легко разогреть. На ужин поджарю печенку, а на обед сварю суп харчо.

И принялась за работу. Но прежде освободила место для Ромы. Открыв его дневник, ужаснулась: задали целый параграф по химии. Что они там с ума посходили? Да еще математику и стихотворение в придачу!

– Не стоит не отчаиваться, – успокаивала она себя, торопливо выкладывая на стол продукты. – Постараюсь сегодня не думать о плохом. Контролировать мысли непросто, но можно. Главное осознать, – что они, найдя жертву, немедленно атакуют, словно дикие звери, набрасываясь на нее. Но зачем?

Тамара поежилась. Ей не понравилась это сравнение.

– Определенно, соединяясь с подобными мыслями других людей, они крепнут и начинают жить независимой жизнью…

– Посидели неплохо, да? – Алексей бросил взгляд на лежащие на столе учебники, – собираетесь заниматься? Младший, кажется, не спешит присоединяться к тебе.

– Не желаешь помочь?

– У меня дела. Подкормить помидорчики надо.

– Важнее этого ничего нет?

– Извини дорогая, я лучше потом к тебе загляну.

– Рома, я тебя жду, – стараясь не выказать раздражение, возникшее от разговора с супругом, позвала Тамара.

Послышались шаркающие шаги.

– Вот он я. И что дальше?

Взглянув на сына, Тамара постаралась сдержать улыбку. На Ромином лице застыло страдальческое выражение.

– Ты словно на каторгу собрался.

– Я бы хотел отдохнуть.

– Завтра отдохнешь!

В кухню вновь заглянул Алексей. Подойдя к холодильнику, взял бутылочку охлажденного пива.

– Не этим ли собрался подкармливать помидоры? – не сдержавшись, съехидничала Тамара, – очень мило.

– Не злись.

– И не думаю. Кстати, мы во сколько летим?

Захотелось еще раз поговорить о поездке.

– В десять вечера.

– На билетах написано двадцать два? Ты не путаешь?

Алексей укоризненно покачал головой.

– Какая ж ты темная, мать. Так вот знай, – если где – то увидишь – «ай эм», это – время после полудня, «пи эм» – естественно, после полуночи. Поняла?

– Интересно как.

– Вот и нет, – неожиданно вмешался в разговор Рома, – ты неправильно объясняешь. «Ай эм» – утро, а «пи эм» – представь себе, вечер.

– Быть не может.

– Поспорим на что – нибудь? Если выиграю, то не буду сегодня заниматься.

Тамара насторожилась. Она перевела взгляд с супруга на сына, не понимая, кто из них прав.

– Нашла кому верить, – Алексей беспечно махнул рукой, – много он понимает. – Я прекрасно знаю о чем говорю.

– Кое что понимаю, – стоял на свое Рома.

Не отвечая, Алексей скрылся в комнате.

Тамара последовала за ним.

– Проверь все как следует! Это дело серьезное.

Скрестив на груди руки, остановилась за спиной мужа.

Тот склонился над монитором.

– Вот, пожалуйста, – бодрым голосом начал он, но внезапно осекся.

– Ничего себе!

– Что я вам говорил! – торжествовал Рома, тыча пальцем в экран. – Кто был прав? Вы не верили.

– Да уж, – Алексей исподлобья взглянул на жену, – ну ошибся, со всяким случается.

– Ничего себе – он ошибся! – в сердцах вскричала Тамара, – мы могли опоздать!

– Так проверили ведь.

– Ты такой безответственный! Нина там бы с ума сошла.

– Прекрати впадать в панику.

– А я, дура, уши развесила, – продолжила сокрушаться Тамара.

– Ты хотела идти заниматься.

Алексею явно надоел этот неприятный разговор, да к тому же он собирался остаться наедине со своими растениями.

– Хорошо, что хоть Рома помог.

Тамара повернулась, отыскивая глазами младшего сына.

– Он сбежал, – хохотнул Алексей.

– Не волнуйся, найдем.

Она решительно прошла в детскую.

– Почему опять за компьютером? Я тебя в кухне жду.

– В субботу все отдыхают. Один раз в неделю я тоже могу обойтись без зубрежки. Я не робот.

– Думаешь, я мечтаю часами сидеть с тобой? Уж поверь, я с большим удовольствием почитала бы книжку.

– Кто мешает? Иди почитай!

Да, нелегкая это задача – сломить сопротивление человека, собравшегося приятно провести вечер. Но у Тамары имелся кое – какой опыт в этом деле.

– Сегодня работаем, завтра свободен, – твердо пообещала она.

– Нет, лучше завтра работаем, – заныл Рома, – я и так всю неделю пахал.

– Давай, дорогой, ты ведь не станешь меня огорчать!

Тамара постаралась чтобы в ее голосе прозвучали твердые ноты.

– Нам ничего не задано, – продолжал упрямиться Рома.

– Ну и чудненько. Тогда не о чем говорить. Между прочим, я просмотрела твой дневник.

– И что там?

– Да много всего. Не последнее место занимает любимая нами химия. Так что бери учебники и подходи сюда.

– Начинается.

Недовольно бурча себе что – то под нос, Рома двинулся в кухню.

Тамара замесила тесто для блинчиков и сделала салат, следила за жарящейся печенкой, снимала пенку с закипевшего бульона… За это время они расправились с математикой и начали совместными усилиями заучивать стихотворение.

– «И умер раб, упал у ног его, непобедимого владыки»…

– Неправильно. Повтори это место еще раз.

– Не понимаю, а почему он умер? И что это за дерево такое – анчар? Я никогда не слышал о нем.

– Обыкновенное ядовитое дерево. Нельзя до него дотрагиваться. В общем, не отвлекайся пожалуйста!

– Он что же не догадался надеть перчатки? – любопытствовал Рома, решив немного подискутировать.

– Это художественное произведение, его написал великий русский поэт, – терпеливо объясняла Тамара, дав себе слово не раздражаться. – Прошу тебя, продолжай! Я тоже хочу отдохнуть.

– Неужели такие деревья действительно существуют?

– Возможно.

– И где их можно увидеть?

– Откуда я знаю. Наверно в пустыне…

– В какой?

– Тебе – то какая разница?

Тамара уже едва сдерживалась. Хотелось схватить зловредного мальчишку за вихор и как следует потаскать.

– Вот вырастишь и отправишься на экскурсию.

– Спасибо. Я лучше останусь тут!

Занятия продвигались медленно, но все – таки через час осталась невыученной только химия, которую отложили напоследок. Дело в том, что она преподавалась на латышском. С недавних пор в школах ввели билинговое обучение. И русские преподавателям приходилось втолковывать русским детям часть учебных предметов на неродном для них языке. Многие школьники мало что понимали из этих объяснений. Некоторые просто заучивали незнакомые слова, не утруждая себя работой со словарем. Успеваемость снизилась. Кое – кто из родителей был вынужден нанять репетиров, другие предпочли отдавать первоклассников в латышские школы, дабы в дальнейшем облегчить им жизнь. Ученики, особенно мальчики, не отличаясь особой усидчивостью, не стремились часами просиживать над учебниками.

Взглянув на параграф, занявший как нарочно целых три страницы, Тамара почувствовала что у нее начинается нервный тик.

– Я это все до утра не переведу.

Вздохнув, перевела взгляд на сына. Он беспечно болтал ногами под столом. Бесполезно стыдить, и ругать его бесполезно, потому что он половины не понимает, что там написано. Но другие же как – то устраиваются!

Старшие дети благополучно миновали эти нововведения. А младшего реформы коснутся по полной программе. Ему предстоит после девятого класса перейти в среднюю школу, где по закону шестьдесят процентов от общего материала будет преподаваться на латышском языке. И выпускные экзамены пройдут на нем же.

Пока не хотелось об этом думать.

– Ничего не поделаешь. Начинаем, да? – она заискивающе улыбнулась.

– Может быть обойдемся без химии?

– Не получится. Для начала выпиши незнакомые слова. Потом мы переведем их…

– Будем сидеть до утра?

– Почему до утра?

– Много слов. У нас даже учительница не всегда может объяснить, что тут понаписано.

– Не придумывай.

– Я видел. Она постоянно заглядывает в словарь.

Рома победно взглянул на мать.

– Давай завершим на сегодня. Я устал. Голова разболелась. Я столько всего уже сделал, даже выучил стих.

– Закончим и отдыхай себе.

– Не могу больше.

– Хотя бы задачу.

На перевод уже не оставалось сил.

– Повторяй за мной. Все просто. Ты сконцентрируйся. Как будет раствор по латышски?

– Не помню!

– Возьми словарь.

Тамара стала медленно выходить из себя.

– Зачем нервничать? – убеждала она себя, – нужно быть поспокойнее.

Пришел Максим и долго отряхивал снег в прихожей. Оказывается он побывал на катке. Был весь красный с мороза и явно довольный собой.

– Как там?

– Народу сегодня … яблоку негде упасть.

– Повесь свои мокрые вещи в ванной.

– Дашь что – нибудь пожевать?

– Когда – нибудь не давала?

Тамара бросилась накрывать на стол. Воспользовавшись этим, Рома попытался было сбежать из кухни, но был остановлен и препровожден обратно.

– А хочешь обрадую?

Максим загадочно усмехнулся.

– Конечно.

Сложив на груди руки, Тамара приготовилась выслушать приятную новость.

– Никак раньше времени сессию сдал?

– Ошибаешься. Тетя Нина звонила. Вы только уехали к Вере и…

Старший сын не спеша уселся на свое «законное» место у окна. Он заговорщицки подмигнул Роме, наблюдавшим за реакцией матери.

У Тамары испортилось настроение.

– Держись крепче за стол, иначе сейчас упадешь!

– Только не говори, что она опять нас «лечила».

– Так и есть.

– Что на этот раз?

– Диктовала, что нужно везти в Америку. Между прочим, потребовала, что б я все записал.

У Тамары из рук выскользнула тяжелая металлическая подставка для чайника, и покатившись по полу, больно стукнула ее по ноге. Вскрикнув, она с трудом дохромала до стула.

– Обалдеть! И что там? – огорченно прошептала она.

– Прочитай сама.

Взяв у сына клочок бумаги, Тамара тупо уставилась на нее.

– Ничего не могу разобрать. У тебя такой почерк, что…

– Будь внимательна.

– Ангел… Что это? Ты, наверно, перепутал?

– Нет, представь себе.

– Правда ангел?

– Особо настаивала, чтобы он был из цветного стекла. И не менее семидесяти сантиметров в высоту.

– Ну вообще…

Тамара озадачено замолчала.

– Предупредила, что б обязательно привезли. Мол, она тебя знает. Иначе притащишь какую – нибудь ерунду.

– Уж конечно.

Тамара почувствовала обиду.

– А зачем, интересно, ей ангел?

– Для Марии старается. Дескать станет ее охранять.

– От кого?

– От нападок американской родни. Так что вам придется побегать по магазинам.

– А сама что, не может его привезти?

– Значит нет.

Довольный собой Максим удалился из помещения.

– Батя, хочешь обрадую…– донесся до Тамары его возбужденный голос.

Замерев, она напряженно прислушалась.

…– Говорит, что бы был обязательно из цветного стекла!

– Ясно!

Алексей рывком приоткрыл дверь в кухню. Крикнул: – Нинка звонила! Присоветовала кое что прикупить. Ты, я вижу, не рада?

– Перестань!

– Между прочим, это моя родная сестра, потому попрошу относится к ней с уважением.

– А когда я с неуважением относилась?

– Было, ты сама это знаешь.

– Если только в порядке самозащиты.

Рома хмыкнул. Гнев супруга тот час переключился на него.

– Может хочешь решить еще пару задачек? – ласково поинтересовался Алексей.

– Пошутить нельзя?

– Можно. Но потом не серчай.

Помрачневший Рома отвел взгляд в сторону.

– Вот оно – твое отношение, – продолжал обличать Тамару Алексей, – ты не любишь мою сестру и внушила подобное чувство детям.

– Даже спорить на эту тему не желаю. Между прочим, она просила привезти в Нью – Йорк ангела.

– И?

– Это ведь не серьезно?

– Походи после работы, поищи. Нина плохого не посоветует.

– Ну конечно.

– Не злорадствуй. Она пожилой человек. В следующем году шестьдесят справлять будем.

– И поэтому всех пытается контролировать.

– Она лучше тебя понимает, что нужно Машке. Она многого в жизни добилась.

– Даже так.

– Не завидуй.

Тамара постаралась не показать, как сильно задели ее последние слова мужа.

– Скажи – почему мы должны всегда слушать ее дурацкие высказывания? – вкрадчиво поинтересовалась она. И, немного помедлив, со злорадством добавила, – лично я ничего такого не буду искать. Ищи сам, если так уж приспичило.

– Успокойся, – муж уже и не рад был, что ввязался в этот разговор, – что тут сложного? Не могу понять.

– Я считаю, мы должны подарить Машке что – нибудь связанное с Прибалтикой, может быть керамическую тарелку на стену с видами Риги…

– Кого ты этим собираешься удивить?

–А кого мы удивим ангелом?

– Делай то, что говорит Нина.

– Повторяю – ищи этот странный подарок сам. Сам его покупай, упаковывай и вези.

– Как с тобой тяжело!

Оставшись одна, Тамара устало опустилась на стул. Неожиданно пришло понимание, что путешествие может быть не таким уж и радостным, как казалось.

– Ну и пусть, – подперев кулаком подбородок, вздохнула она. – Нужно просто принять неизбежное. Зачем растравлять себя раньше времени?

Хлопнула входная дверь и появился Антон с товарищем.

– Сделаешь нам чайку? – попросил она, оглядывая помещение, – и бутербродов побольше! Мы жутко голодные.

– Может в гостиной накрыть? Сядете, нормально поужинайте. Столько всего наготовлено и салатик есть и компот, – сообщила Тамара, переключаясь на повседневные дела.

– Некогда, хочется посмотреть интересный фильм, – в руках у сына была пара дискет.

– Присоединяйся к нам, – предложил он Максиму.

– С удовольствием, – с радостью отозвался тот.

– И я тоже хочу.

Рома тот час вскочил со стола.

– Успокойся.

Отработанным жестом Тамара усадила его обратно.

– Почему мне нельзя? Я что – хуже всх?

– Мы еще не закончили. Решишь задачу и пойдешь!

Нарочито громко всхлипнув, Рома склонился над учебником, всем своим видом показывая, как беспросветна и тяжела его жизнь.

– Мне необходимо выгладить брюки! – неожиданно громко выкрикнул из гостиной Алексей.

– Кто мешает?

– Ты, конечно, поможешь?

– Конечно нет.

– Неужели так трудно?

– Ты ведь знаешь, я этим не занимаюсь.

Было ясно – если хоть раз уступить отвоеванные однажды позиции, можно лишиться всех привилегий, превратившись в прислугу, которой домашние станут с удовольствием помыкать. Тяжело далось приобщить мужчин к уходу за собственной одеждой. Никто из них не желал напрягать себя. Особенно долго и упорно сопротивлялся Алексей, вспоминая как его матушка по ночам стирала, чистила, штопала прохудившееся белье. Потом подросли три сына… Каждый раз повторялась одна и та же история. Но… вода камень точит.

Недовольно ворча, супруг поставил нагреваться утюг. На его лице было написано глубочайшее недоумение – вот мол я, при живой – то жене… Какой ужас! С видом мученика он положил на гладильную доску свои выстиранные вещи.

– Что – то спина побаливает. Пожалела бы а?

– Мне еще куча работы на кухне.

Накормив семью, Тамара отправилась мыть посуду. Сама никогда не ужинала так поздно, но в этот раз, повинуясь внезапно нахлынувшему желанию, выхватила из кастрюли кусок печенки и затолкала в рот. Как будто бы не наелась в ресторане! Скорей всего тело, почувствовав временное расслабление, решило что теперь ему и впредь будет дозволено так себя вести.

– Что я делаю? – спохватилась она. – А ну быстро выплевывай! И в следующий раз веди себя поприличней!