Растопить сердце Льва

– Вот смотри. Это отчетности официальные, это то, что он левым берегом проводит, это черный нал, – улыбаясь, раскладывал листы Вадик. – Я думал, что тут фигурирует Лещ, давно известно, что он тот еще прохиндей.

– Лещ наш прохиндей, – хмыкнул Лев и вытащил тонкую папку из-под низа стопы. Именно в таких неприметных папках по закону подлости можно было что-то найти. – А это что?

– Переписка с главбухом. Ничего такого. Как всегда, нестыковка бюджета. Просрали бабла пару лярдов, – фыркнул парень.

– И где похоронили? – между делом поинтересовался Лев.

– Что? – не понял Вадик и заглянул Льву через плечо.

– Где бухгалтера, спрашиваю, похоронили? – положил папку на стол и внимательно посмотрел на новичка поверх очков-прямоугольников в тонкой золотой оправе. – Он его явно обворовывал, причем весьма топорно.

– Так жив он. Работает… – начал было парень и замер. – Черт! Я идиот!

– Ничего, освоишься. Щупай бухгалтера. Если жив, значит, они в одной упряжке. Тяни за нитку, малыш, – собрал бумаги в папку и передал Вадику.

За стеной на небольшой кухне шумел народ. Вторая половина декабря, даже во всем известной, но жутко засекреченной организации – время легкого разгильдяйства. Примерно до тех пор, пока кому-нибудь из сотрудников не позвонит старший по званию.

Так и случилось. Лев довольно усмехнулся и почесал густую, ухоженную короткую бороду, когда за стеной внезапно повисла тишина. Звенящая и непривычная, кутили там уже пару часов к ряду. Мужчина прислушался, но смог разобрать только обрывки.

– На шестой этаж… – низкий голос Рахманова, руководителя отдела аналитики. Раньше они неплохо ладили, но когда Лев перешел сюда работать, оказалось, что ужиться на одной территории не получится.

– Так его же списали? – другой, Лев не понял чей.

– Я позову! – выкрикнул Вадим и через секунду влетел в кабинет. – Лев Евгеньевич, вас вызывают. На шестой этаж, к Нилову. Лично. Прямо сейчас.

Лев молча кивнул. Прихватил телефон, ежедневник в черной мягкой кожаной обложке и быстро вышел. Он не хотел, чтобы новичок заметил удивление на его лице.

Очень давно Льва Залесского не вызывали на шестой этаж.

Списанный после глубокой психологической травмы и сильнейшего кризиса, он больше не смог работать на старом месте, хотя каждый год подтверждал квалификацию по прежним навыкам. Ушел на несколько лет в юриспруденцию, но вскоре вернулся по приглашению лично Ивана Васильевича Нилова, только получившего тогда звание генерал-майора за шумное дело о наркосиндикате[1].

– Генерал-майор, разрешите? – по привычке перешел на военное обращение.

– Лев, – Нилов улыбнулся ему искренне и открыто. – Проходи. Что так официально? Старые же знакомые.

– Так регламент, Иван Васильевич, – Залесский коротко кивнул и вошел в просторный кабинет, пахнущий сигарами и полиролью.

Да, неплохо бывший полковник устроился. А еще неплохо устроились двое мужчин в темно-коричневых кожаных креслах рядом с низким столиком на кривых ножках. Увы, стоял на нем не коньяк, как на кухне их отдела. Там ровным рядом лежали три серые папки.

– Регламент… Заходи, у нас тут встреча не по регламенту. Не устал еще аналитиком сидеть, Лев? – схватил сильными пальцами за плечо и утянул в сторону гостей.

Глава 4

Лев

– Не устал, очень интересная работа.

– На которой ты скоро плесенью покроешься, – фыркнул генерал-майор. – Знакомься. Друзья из партнерской организации. Пришли за твоей помощью.

Двое мужчин поднялись с кресел. Первым протянул руку высокий худощавый длинноносый шатен с застывшей на лице ироничной полуусмешкой. Крепкое, но ненавязчивое рукопожатие. Формы на нем не было, простые черные джинсы и рубашка без знаков отличия. Только мелкие детали выдавали в нем «главного». Лев заметил, что его коллега хоть и был старше по возрасту, но вперед не лез. А генерал Нилов смотрел на этого парня с уважением.

– Кирилл Климов, глава Ассоциации, – улыбка почти приветливая. В глазах странное веселье или это азарт?

Второе рукопожатие оказалось крепче и вышло почти отеческим. Среднего роста мужчина с легкой проседью в густых коротко остриженных волосах чуть склонил голову.

– Павел, заместитель главы подразделения «Тени».

Ни одно из наименований Льву ничего не сказало. Он всегда отличался хорошей памятью, но не смог припомнить ничего про «Теней» и Ассоциацию. С другой стороны, столько лет прошло. Распределение отделов могло измениться, и, в конце концов, никто не отменял секретные подразделения.

«Ничему не удивляться» – первое, чему его в свое время научила жизнь и два лучших друга, талант которых влипать в нелепые истории не поддавался контролю.

– Очень приятно, Лев Залесский. Давно уже в отставке.

– Мы знаем, – кивнул Климов, – но по ряду причин попросили Василия Ивановича выделить именно вас для этого дела. Думаю, вы тоже сочтете их весомыми.

Едва заметный нажим в голосе и жест рукой. Все, как по немой команде, сели. Кто на диван, кто в кресло.

– Это наш «клиент», – снисходительно протянул Кирилл и открыл первую папку.

Обычно в углу досье крепили фото, но здесь его не было.

В графе «имя» значилось короткое: Джокер. Остальные поля информационной анкеты пусты, кроме короткой пометки «сестра» со знаком вопроса. Лев пробежал по листку внимательным взглядом и поднял на главу Ассоциации удивленный взгляд.

– Что это значит?

– Это значит, что он хорошо прячется, имеет хорошие связи и очень опасен, – Климов явно не любил лишних церемоний. – Серый кардинал преступного мира, на которого нам удалось выйти благодаря чистой случайности. Это стоило жизни нашему человеку. Сейчас известно, что Джокер держит за горло четырех ведущих политиков страны, контролирует все наркопотоки на юге и прикрывается, скорее всего, алко-бизнесом. Ввозит в Россию вина из ближайшего зарубежья. Недавно его головорезы убрали их давнего партнера Слепого, думаю, ты о нем слышал.

– Да. Известная личность.

Под этого «честного бизнесмена», а по факту опытного перевозчика наркотиков родом из девяностых начал копать еще сам Лев. Но потом тему быстро прикрыли: то ли у Слепого нашлись связи в верхах, то ли он прижал кого-то. Разобраться Залесский уже не успел.

– Вот и прекрасно. Догадаешься, что сейчас будет делать Джокер?

Ответ был так очевиден, что Лев не удержался и пренебрежительно фыркнул.

– Искать нового перевозчика. Насколько я помню, Слепой последнее время начал сдавать позиции. Наш наркоконтроль часто брал его людей на горячем. Зуб даю, Джокер попытается подмять Дутова, он сейчас топ в сфере и чист, как стекло. Никакого криминального прошлого, идеальная документация, друзья в политике.

– Я же говорил, у него талант, – кивнул Нилов гостям. – Жаль, что ты десять лет потерял. Был бы уже моим замом, не меньше, – это уже Льву.

– Очень-очень хорошо, – довольно заявил Климов и улыбнулся так плотоядно, что, будь у Льва чуть менее крепкие нервы, он бы уже попытался сделать ноги из кабинета. С такой ухмылкой предлагают только душу продать, а тело сдать на органы.

– Но что вы хотите от меня? – Лев внимательно посмотрел на Кирилла поверх золоченой оправы очков.

– Всему свое время. Прежде чем дойдем до сути, я хочу, чтобы вы поняли всю степень ответственности. – Тот почесал гладко выбритый подбородок и открыл вторую папку.

В этом досье фото было. Миловидная большеглазая девушка с татуировкой слезы на щеке. Заметная особа, мимо не пройдешь.

– Это Ольга Карамзина. Благодаря ей мы вышли на Джокера. Наш агент случайно познакомился с девушкой, завязал отношения. Через неделю к нему пришли крепкие ребята и доходчиво объяснили, что трогать девочку не надо, иначе ее старший брат будет очень недоволен. В разговоре они называли его Джокер. Разумеется, наш товарищ стал копать. Связался с девушкой. Та, влюбленная по уши, разозлилась и рассказала о своем брате. Обещала, что принесет документы, благодаря которым он сядет надолго и не будет им мешать.

– Веселая семейка, – хмыкнул сидящий напротив Льва Павел.

– Дайте угадаю. Не донесла.

Вопреки данному когда-то обещанию не лезть в такие дела, Лев загорелся. Кровь снова бурлила, как когда-то. Мозг заскрипел шестеренками, выстраивая прогнозы и делая выводы. Карие глаза заблестели азартом впервые за десять лет.

Нилов смотрел на своего бывшего ученика и едва заметно улыбался. Лев в деле: еще не знает самого главного, а уже рвется в бой. Вцепился, как бульдог, и уже не отпустит. Соскучился по настоящей работе.

– Донесла. Но он не дождался, потому что был самоуверенным идиотом. Хотел явиться к нам с документами и красиво выступить, вместо того чтобы сразу сообщить обо всем начальству и запросить поддержку. Молодой и горячий парень. Был, – последнее слово Кирилл произнес с особым значением. – В итоге на месте встречи девушка нашла труп и людей брата, от которых чудом сбежала. А затем просто исчезла с радаров, даже с наших.

– Совсем? Никаких следов? – Льву не верилось.

В современном мире так не бывает: всю жизнь люди идут по идеально ровному снегу и оставляют после себя следы шагов, преступлений и ошибок. Иначе никак.

– Есть кое-что, – третья папка в руках Кирилла, но он не спешил ее открывать. – Есть человек, к которому сходятся обе линии: Дутов и Ольга Карамзина. Совсем скоро Джокер выйдет на этого человека. Ваше, Лев, задание будет напрямую связано с ним, точнее с ней.

Папка на столе. Короткое движение – и тонкий серый пластик больше не скрывал фото. Лев Вдохнул и с трудом заставил себя выдохнуть, потому что с черно-белой фотографии ему доверчиво улыбалась Маргарита Соколова.

Именно она два месяца назад оставила ему на память болезненный ожог. Огромный, ноющий волдырь на сердце, который никак не заживет. Выжгла его нежными словами, прикосновениями и стонами. Все произошедшее въелось в память до мелочей, до каждого движения и вдоха. Это была чистая искренность. Именно она, как кислород, разожгла огонь. Именно она оставила болезненный след на давно заледеневшем сердце.

Если женщины в жизни Льва после гибели невесты и бывали, то почти всегда на одну ночь. Искренностью там и не пахло. А в тот день он снова ее почувствовал и… сбежал.

Давно нужно было позвонить, поговорить с Ритой и как-то справиться с ситуацией. Никто не знает, сколько раз за эти два месяца Лев брал в руки телефон, а потом отбрасывал в сторону, не зная, что сказать. Как неопытный мальчишка, который нашкодил и трусит во всем признаться.

Вцепившись взглядом в фотографию, Лев не заметил, как Кирилл спокойно поднялся, подошел к графину с водой, налил стакан и поставил его рядом.

– С вами все в порядке?

– Да, – прокашлялся Лев, водой не воспользовался. – Жду подробностей. Какое отношение Маргарита имеет к делу?

– Непосредственное. Эта девушка последней видела Ольгу Карамзину перед исчезновением. Та переночевала в ее студии, после чего исчезла. Также нам известно, что Маргарита внебрачная дочь Михаила Семеновича Дутова. Любимая дочь, которая в завещании указана главным наследником.

– И если Джокер решит надавить на него, то будет действовать через Риту, – автоматически продолжил Лев. Мозг анализировал ситуацию автоматически, не обращая внимания на чувства.

– Верно, – кивнул Нилов. – Учитывая твои, Лев, близкие отношения с девушкой, думаю, ты заинтересован в том, чтобы организовать ее охрану и максимально помочь расследованию.

– Вы за мной следили, – устало выдохнул Залесский и тронул пальцами мигом вспотевший лоб.

– Да, – генерал-майор и не вздумал отнекиваться. – Ты слишком интересный человек, Лев. Я не мог просто так тебя отпустить, как и они, – кивнул на мужчин.

– Ладно, – повел плечами. Пиджак внезапно стал тесным и неудобным. Стены кабинета давили. – Вы уверены, что Джокер знает, с кем виделась его сестра перед исчезновением?

– Пока не знает, но послезавтра открытие выставки. Последний портрет Ольги Карамзиной – ведущий снимок. Нам очень повезло, что его не вывесили на афишу. Я знаю, что благодаря Герману Сергееву, двоюродному брату Маргариты и фешен-фотографу мирового уровня, выставку будут активно освещать в прессе. Первый же ролик на ТВ или в интернете – и Джокер ее заметит.

«Во что же ты вляпалась, Рита?»

Лев снял очки и устало закрыл глаза.

Мужчина ясно понимал, что он – не лучшая кандидатура для задания. Десять лет перерыва не проходят бесследно. Да, он все это может, умеет и знает свое дело – ничего не забыл. Но впервые в жизни ему так страшно ошибиться. Этот страх ледяным туманом повис в воздухе и коснулся кончиков пальцев.

Нужно, чтобы Ритой занимался лучший из лучших, а не придурок в отставке. Но где-то в глубине души внутренний голос нашептывал тихое: «Ты все равно не сможешь смотреть на это со стороны…» И этот он был совершенно прав.

– Хорошо. Дополнительные инструкции? Вводные данные?

– Вот это разговор!

Нилов хлопнул в ладоши и перевел взгляд на Климова, тот сдержанно кивнул и взял слово:

– С этого момента вы поступаете в распоряжение Ассоциации. Инструкции получите от Павла. Любые расходы также несет наша организация, аппаратуру и людей мы предоставим.

Ему показалось или в голосе Климова прозвучало предвкушение? Как у человека, который готовится смотреть новую серию любимого до дрожи сериала.

Рита24 декабря

В студии на пожарной станции кипела работа. Толпа людей, хаос и безумие. Так всегда, когда снимает Герман, а вокруг вьется толпа его ассистентов, моделей и представителей заказчиков.

Рита сидела за рабочим столом, примостившимся рядом с диваном в углу, и задумчиво крутила в пальцах визитку с розовыми цветочками. Сил не было ни на что. Шел шестой час съемок, все на пределе, а она банально засыпает и ноги не держат.

– Рит, ты мне нужна, – подскочил Герман. – Эй, все в порядке? Ты бледная, – приложил холодную ладонь к ее лбу.

– Нормально, я сейчас, – прикрепила визитку к стене канцелярским гвоздиком с ярко-желтым наконечником и встала, но тут же пошатнулась, как пьяная. – Да что за?..

– Ты не заболеваешь, сестренка? Что-то ты мне не нравишься, – хмурился Герман. – Пожалуй, я без тебя справлюсь. Проводить наверх? Завтра открытие твоей первой выставки, ты должна блистать, а у тебя под глазами синяки, как у панды. Валя, конечно, нарисует красоту, но я не хочу, чтобы ты уснула и захрапела прямо при журналистах.

– Сама дойду, – буркнула девушка и потопала наверх. Спорить с братом не было ни сил, ни желания.

Уже там, лежа на продавленном диване, она снова думала о странной девушке Оле, которую привела к ней судьба. Фотогеничное лицо, заметная татуировка и желание спрятаться на пару дней. Они разболтались за чаем обо всем и ни о чем. Как-то так само собой получилось, что Рита рассказала о выставке и попросила фото. Тема как раз была «Лица и души», а татуировка так и кричала о том, что снимок станет настоящим украшением выставки.

Ольга Карамзина (такой была фамилия случайной знакомой), даже написала расписку, что разрешает использование своего фото, сделанного среди ночи в пустой студии. Вместо света – одна настольная лампа. Вместо фона – обшарпанная стена. Но глубокий взгляд уставших огромных глаз прямо душу цеплял.

Свою историю загадочная девушка рассказала коротко: «Я вляпалась. За мной гонятся бандиты. Не выгоняй, пожалуйста, я завтра сама уйду». У Риты и в мыслях не было отказать ей в помощи. Она даже предложила Ольге пожить несколько дней на станции, но та наотрез отказалась. Уходя, девушка искренне благодарила и дала визитку цветочного магазина со словами: «Если тебе потребуется помощь, просто иди туда и скажи, что от меня».

Рита перевернулась на бок, укрылась одеялом и попробовала улечься поудобнее. Теперь в голову лезли совсем другие мысли.

Лев. Она не ждала, что он позвонит: была уверена – новая встреча состоится через год, и ни о чем не жалела. Глупо переспать с мужчиной, который в пьяном виде признается в любви другой женщине, и жалеть об этом. Что сделано, то сделано.

Погладила пальцами подвеску, которую носила два месяца не снимая. Вспомнила теплые руки и губы, поцелуи. Давно ей не было так хорошо с кем-то. Признаться честно, она думала, что уже и не будет. Что Алексей Вольский, ее первый мужчина и фото-наставник, некогда кумир наивной девочки Риты, навсегда лишил ее возможности хоть что-то чувствовать.

Проваливаясь в сон, Рита улыбнулась, вспоминая теплый карий взгляд и влажные медные волосы между пальцами. Этот образ отогнал все плохие воспоминания. Даже шум из студии не помешал сну накрыть ее своим невидимым покрывалом.

Интересно, он придет на выставку?

Рита хотела, чтобы пришел, но у нее не хватило смелости отправить приглашение.

25 декабря

– Рита, ну и вид!

Некогда известная фотомодель Тина Краш, а теперь Валентина Сергеева – жена Германа, мать двоих детей и весьма успешный визажист – вихрем ворвалась на пожарную станцию.

Маргарита только что закончила с платной фотосессией. Заказчица уже ушла, а девушка задумчивым призраком бродила по студии, выключая аппаратуру и сворачивая фоны. Вроде выспалась, но спустя всего три часа работы снова зевала и чувствовала себя совершенно разбитой. Нужно выпить еще одну витаминку. Наверное, простуда приклеилась.

– Нормальный вид, – пожала плечами девушка и улыбнулась Тине. – Ты же нарисуешь мне красивый?

– Куда же я денусь? Сегодня твой день. Ты должна блистать. Герман сказал, будет толпа журналистов, – щебетала она, по-хозяйски сдвинув весь бардак на столе к стене и засыпав клавиатуру. Водрузила на стол стальной ящик, в котором пряталось все, что необходимо настоящему профи визажа: тени, подводки, кисточки, тональники и еще бог весть что. Рита не знала названий и половины того, что хранилось в волшебном чемоданчике.

– Это обязательно? – повела плечами блондинка. – Я хотела скромно.

– Рита! Это твоя персональная выставка. Герман сейчас поднимет шум, и тебя заметят не только как его помощницу. Тебе нужно имя делать, тогда карьера сразу пойдет в гору.

– Да у меня и так все неплохо, – озадаченно обвела взглядом помещение. – Жаловаться не на что.

– Ритусь, у тебя вообще, что ли, никаких амбиций?

Тина подошла к ней и стянула резинку с собранных в лохматый кулек волос.

– Так, еще и волосы уложить нужно. Вот говорила Герману, надо стилиста прихватить. Тут я не мастер, но думаю, справлюсь.

– У меня нет никаких амбиций. Я спать хочу, – выразительно зевнула. – Похоже, Валь, я выдохлась с этой выставкой и кучей съемок.

– Осталось чуть-чуть. Сегодняшний вечер – вишенка на торте. А потом выставка станет красивой строчкой в твоем портфолио. Так что иди залезай в платье и топай сюда! Буду твоей доброй феей!

* * *

Два часа спустя Рита в сопровождении Германа и Тины вошла в белый зал галереи «Открытие». Идеальное просторное помещение для выставки черно-белых фотографий. В центре поместился фуршетный стол, а у дальней стены сделано небольшое возвышение, заменяющее сцену.

Все организовали по высшему разряду. Гости уже наводнили зал. Сегодня здесь не было случайных людей. Сюда пригласили только журналистов, известных фотографов и людей, имеющих вес в сфере искусства.

Рита заметила нескольких коллег с фотоаппаратами. Сегодня впервые она была по другую сторону объектива. Необычно, пугающе. Девушка касалась пальцами руки брата – это немного успокаивало трепыхающееся от волнения сердце.

– Маргарита, позвольте взять у вас эксклюзивное интервью для журнала ТОМАТО.

Посмеиваясь, к ним подошла Лиля Никитина и поспешила обнять подругу. Глядя на пухленькую брюнетку в стильном черно-белом костюме и туфлях на высоком каблуке, Рита невольно вернулась на несколько лет назад. В то время, когда они только стали подругами. Тогда Лиля Никитина выглядела совсем иначе: растрепанное темное каре, толстовка, мешковатые джинсы и гигантские наушники на голове, из которых во всю мощь жарил хард-рок.

Удивительно, как они изменились. Теперь Лиля уверенная в себе журналистка, жена и мама, а Рита в красивом платье идет открывать свою первую фотовыставку.

– Прекрасно выглядишь, – шепнула ей на ухо подруга. – Я уже все посмотрела. Фото просто супер! Сотрудники галереи говорят, один снимок уже хотят купить в личную коллекцию.

– Что? – Рита аж подпрыгнула на шпильках. – Какой?

– Ведущую, где девушка со слезой. Мне администратор галереи слил инфу по знакомству. Цену потом скажешь, обязательно надо указать это в статье! – тут же взяла себя в руки. – Если ты не против, конечно.

– Подожди, в себя приду. – Голова снова закружилась.

А это уже от успеха, сто процентов.

До официальной части оставалось пятнадцать минут.

– Рита, пойдем к сцене, – шепнул Герман и поволок ее за собой туда, куда через пару минут устремятся все взгляды.

Ну зачем такой официоз? Увы, двоюродный брат насмотрелся на европейскую практику и решил воплотить это в реальность. Пафосно, амбициозно и с аперолем для гостей.

А то, что сестра речи говорить не особо умеет – это решим по ходу дела.

Лев

Он поднял теплый воротник зимнего пальто и вышел из машины. Холодный ветер подхватил с бордюра немного снега и подбросил его Льву в лицо, заставив зажмуриться. Отлично. Потом придется очки протирать.

Галерея «Открытие». Светились в темноте раннего вечера голубые буквы. Лев хорошо помнил, как эта галерея стала одной из ведущих в городе.

Его друг Максим Кравцов, известный художник, тогда решил триумфально вернуться домой и устроил невероятную выставку в маленьком, новом, никому неизвестном арт-пространстве. В тот новый год сюда слетелись все почитатели его таланта и европейские критики, но Максу было на это глубоко плевать. Он, видишь ли, решил жениться.

Усмехаясь ярким воспоминаниям о чете Кравцовых, их симпатичной дочери Алисе и безумном псе Лаки, Лев сдал пальто в гардероб и, предъявив приглашение, прошел по не задействованному в экспозиции узкому коридору в белый зал.

Как Ассоциация достала проходку? Лев представления не имел, но сегодня утром обнаружил конверт с приглашением на своем рабочем столе.

– Лев? – на него тут же наткнулась Лиля Никитина собственной персоной. – Ты же не поклонник искусства, – улыбнулась жена второго лучшего друга, Руслана, и подруга Риты по совместительству. Было у Льва смутное подозрение, что несколько лет назад она всерьез пыталась их с фото-графиней свести, но потерпела неудачу и имела теперь на него небольшой, но очень острый зуб.

– Меня пригласили, я пришел, – пожал плечами и красноречиво махнул приглашением.

– Ты не пожалеешь, выставка замечательная. Ой!

Свет моргнул несколько раз, и на зал опустился приятный полумрак. Теперь освещались только фотографии, стол и невысокая сцена, на которую только что поднялся улыбчивый мужчина в черном костюме-тройке.

– Добро пожаловать на открытие дебютной выставки уже известной многим фото-леди Маргариты Соколовой! Она уже грозит мне кулачком за излишний пафос, но как напутствовал друг мой Герман, ляпнешь, Славик, глупость – двину по башке штативом.

Смех над незадачливой шуткой затих, стоило Рите подняться на сцену. За локоть ее поддерживал высокий блондин, который в досье числился как Герман, двоюродный брат. Тоже фотограф. Но какое он имел значение, если рядом с ним шло чудо?

Он видел Риту в драной майке на рок-концерте, видел в побитом жизнью осеннем пальто и смешной шапке с ушками, видел растрепанную, сонную, в домашнем халате. Но никогда в элегантном обтягивающем стройную фигурку платье в пол. Цвету платья Лев никак не мог подобрать название, наверное, цвет летнего безоблачного неба – лучшая метафора, что он мог придумать.

Несмотря на волну чувств, на лице Льва не дрогнул ни один мускул. Только темно-синий пиджак вдруг стал жутко неудобным, а ворот черной рубашки внезапно показался узким.

Взглядом он следил за каждым движением чуда и, сам от себя не ожидая, сделал небольшой шаг вперед, когда девушка оступилась, не справившись с высокими каблуками. Но Рита тут же выровнялась и обернулась, открыв зрителям обзор на обнаженную до пояса спину: платье держала только тонкая золотая цепочка сверху.

Сконфуженно покрасневшие щеки, небрежно отведенные назад светлые локоны и дрогнувший в руках микрофон.

Лев считал ее волнение по едва заметно дернувшемуся уголку рта, по блуждающему взгляду. Но держалась она молодцом, голос звучал уверенно:

– Дорогие друзья! Спасибо, что пришли. Я, если честно, не ожидала, что вас будет так много. Я немного волнуюсь и не умею говорить речи, поэтому не судите строго. Рада приветствовать вас на открытии выставки фото-портретов «Лица и души». Я собирала эти снимки много лет, за каждым из них стоит своя история. Вы можете прочитать подробности рядом фото или в буклете. Истории этих фотографий не менее интересны, чем графика, уверяю вас. Сегодня целый вечер я здесь, с вами. Если возникнут какие-то вопросы, захотите поделиться впечатлениями или высказать критику я…