Дорога мёртвых. Том 2

Мария Фир

Дорога мёртвых. Том 2

Часть вторая: За Вечными горами

Глава 1

Донния сжала холодными пальцами узорчатые перила балкона и вновь с тревогой взглянула на синеющие вдали верхушки Вечных гор: над их крутыми склонами медленно ползло к закату раскалённое майское солнце. Глубокую небесную синь кое-где нарушали сизоватые перистые облака, похожие на небрежные росчерки лохматой кисти, сделанные от неудовольствия художника столь безупречной синевой. До темноты было ещё несколько часов, но эльфийка с самого утра испытывала смутное беспокойство. В большой королевской зале водяные часы по капле отсчитали последние минуты и, мелодично зазвенев, перевернулись, начиная новый час. Донния вздрогнула: ей пришло в голову, что хрустальный перезвон означал конец чьей-то жизни. Момент, скрывающий за собой начало неизбежных перемен. Со стороны Вечных гор тянулась невидимая и неосязаемая тьма: люди вновь учинили какое-то зло и тем самым отравили тонкий эфир, пронизывающий ткань бытия.

Изящная светловолосая эльфийка с лучистыми голубыми глазами была младшей дочерью Верховной жрицы. В свои тридцать три года Донния выглядела едва ли старше юных послушниц в Храме Ньир, но всё же пользовалась их уважением и уже имела собственных учениц, которых обучала начальным заклинаниям целительства и магической защиты. Кроме того, ей было доверено помогать принцу Лориону с его коллекцией экзотических животных, и девушка находила это занятие весьма приятным, пока в одной из роскошных золочёных клеток не оказалась птичка-оборотень. Пойманная на склонах Вечных гор охотниками дочь правителя птиц заставила принца позабыть обо всех других питомцах. День за днём, несмотря на увещевания родителей, Лорион добивался взаимности от своей пернатой пленницы, но та была непреклонна: стоило принцу только показаться на глаза, прекрасная девушка оборачивалась птицей и норовила клюнуть или ободрать когтями любого, кто посмел приблизиться к вольеру.

Королева не раз просила Доннию убедить принца в том, что удерживать взаперти оборотня небезопасно. Что рано или поздно правитель птиц узнает, куда подевалась его дочь, и задумает отомстить эльфам, но, как ни старалась жрица, юноша упрямо стоял на своём. Птичья девушка притягивала его несговорчивостью, потому как разительно отличалась от всех придворных эльфиек и развратных лунных жриц, готовых по первому слову исполнять любые желания молодого эльфа. В свою очередь, принц упрашивал Доннию оказать воздействие на своенравную птаху, и она металась меж двух огней, не зная, кого же ей слушать, и с тоской вспоминая беспечную жизнь в замке Хранителей.

Заслышав за спиной тихие шаги, Донния вновь почувствовала, как связаны между собой и как похожи судьбы – её и несчастной пленницы. Да, жизнь жрицы нельзя было назвать простой, но всё же до недавнего времени в сердце её продолжала жить надежда…

На балкон башни, венчающей западную стену дворца, вышел принц Лорион – худощавый эльф девятнадцати лет от роду в расшитом жемчужными нитями камзоле, серых брюках и высоких, плотно облегающих стройные ноги сафьяновых сапогах. Жрица почтительно кивнула и вновь устремила взор в сторону границы с миром людей. Быть может, это не эфир, а она сама была отравлена тягостными мыслями о будущем, а оттого любое облако на небе и любой звук воспринимался ею как дурной знак? Что могли сотворить люди в Тёмном лесу, на самом краю света? Насколько знала Донния, по ту сторону гор лежало угрюмое графство из чёрного камня со странным именем Трир, и места те много десятилетий не знали ни войн, ни набегов.

– Всё, чего я добился за месяц, – задумчиво произнёс принц, крутя в руках серебристо-серое перо. – Пара сброшенных перьев и несколько шрамов. Любая девушка королевства уже давно была бы моей.

Донния знала, что при первых попытках знакомства птица наградила юношу рваными царапинами на обеих руках.

– Отпустите её, Ваше Высочество, – тихо попросила жрица, качая головой. – До встречи с ней вы были добрым и чутким, но теперь в вас просыпается нечто иное. Оборотни – это не просто красивые зверюшки: их интеллект, возможно, превосходит наш с вами.

– К чему мне её интеллект? Всех моих питомцев я люблю за красоту и необычайность, а вовсе не за разум. И её полюбил за красоту. Но вы с матерью не желаете понять этого и обвиняете меня в жестокости! – Принц тронул жрицу за плечо и заглянул ей в лицо.

– Вы лишили её свободы, разве это не жестоко? – Светлые небесные глаза Доннии были преисполнены отчаяния.

– Я не собираюсь держать её в клетке всю жизнь. Как только она согласится стать моей, у неё будет всё самое лучшее во дворце. Роскошные платья, драгоценные камни, слуги. Всё, что пожелает её сердце. Такой красоте место в королевских покоях, а не среди унылых скал и облезлых деревьев. Прежде я никогда не встречал таких упрямых питомцев… ах да, и среди эльфиек все тоже оказывались сговорчивыми.

Он перегнулся через перила, и ветер растрепал его лёгкие рыжеватые кудри.

– Её родители, должно быть, страшно переживают… – начала было жрица, коснувшись рукава эльфа, но тот стряхнул её руку и прищурился.

– Все родители всегда переживают, сестра Донния, так уж они устроены. И мои, и твои не исключение. Когда ты станешь матерью, то тоже будешь метаться день и ночь, независимо от того, что будет происходить с твоими отпрысками. Я не обижаю эту хрупкую птичку. Не ломаю ей крылышки и не связываю верёвками. В её клетке самые лучшие блюда – и птичьи, и эльфийские, и для начала я хотел бы только поговорить с ней. Неужели ты находишь это проявлением жестокости? Или же просто исполняешь просьбу моей сердобольной матери?

Эльфийка вздохнула, ничего не ответив.

– Раз уж мы заговорили о детях и семьях, – вдруг вспомнил Лорион и загадочно улыбнулся. – С моими просьбами и послушницами Храма ты, наверное, совсем не успеваешь готовиться к собственной свадьбе? Я хочу, чтобы ты была весёлой в этот день! Во дворце давно не было хорошего праздника и большого пира.

Солнце стояло ещё высоко, да и ветер на балконе дворца был тёплым, но всё же Донния поёжилась от пробежавшего по спине холодка. Помимо всего, что легло на её плечи в последнее время, надвигалась ещё и неизбежная свадьба. Мысли о ней жрица старательно заталкивала на самое дно сознания с начала зимы, с тех пор как король и принц во всеуслышание объявили девушку невестой Первого королевского рыцаря. Свадьба могла состояться ещё в начале весны, но жениха Доннии назначили руководить военной операцией на восточной границе с орками.

– Я готовлюсь, Ваше Высочество, – прошептала девушка, опустив глаза.

– Ты думаешь о нём? – облокачиваясь рядом с ней на перила, поинтересовался принц.

– Всегда, – еле слышно ответила Донния.

Ложь царапала ей горло и обжигала глаза. Собеседник истолковал её реакцию по-своему и потрепал её по плечу.

– Талемар вернётся с победой, как всегда, не смей сомневаться в нём! – уверенно заявил Лорион.

– Не сомневаюсь, – сказала жрица и тряхнула головой, отгоняя подступившие слёзы. – Надеюсь, когда придёт пора жениться вам, по эту сторону Вечных гор будет покончено с войнами. И невесте вашей не придётся тосковать в ожидании вашего возвращения и свадьбы.

– Вот ещё! – фыркнул юноша, поправляя пояс, к которому были приторочены искусно выделанные ножны с великолепной эльфийской саблей внутри. – Если не будет никакой войны, так я устрою её! Захвачу другую сторону гор, заставлю людей подчиниться моей власти!

Глаза принца, бронзовые с чёрными крапинками, как у дикой лесной кошки, сверкнули в солнечных лучах неподдельным азартом. Донния через силу улыбнулась.

– Триединое государство Веллирии распалось на куски, захватить их графства по отдельности не составит большого труда. Если бы не проклятые орки, отец давно бы уже занялся землями людей вновь, они обширны и весьма плодородны. А из людей получаются послушные и выносливые рабы. Тем более теперь, когда эти жалкие недоумки сами же истребили своих сильнейших магов!

Жрица кивнула, украдкой поглядывая вниз, в сторону сада, что окружал Храм лунной богини Ньир. Там, среди причудливых раскидистых ветвей, покрытых нежной майской зеленью и первыми бутонами, едва заметно перемещалась серая тень.

– С орками будет покончено. Ваш отец считает, что это вопрос нескольких недель, – сказала девушка и сделала шаг назад.

– Да, – весело подтвердил принц. – Талемар обещал привезти мне пару замаринованных орочьих голов и какую-нибудь тамошнюю зверюшку. Ты уходишь?

– Позвольте мне идти, хочу спуститься к деревьям в саду Храма и удостовериться, что их поливали сегодня. – Донния мягко поклонилась.

– Позволяю, сестра Донния. Делай что должно и не забудь побеседовать завтра с моей птичкой. Эта тварь хорошо слушает тебя – я вижу по её глазам.

Жрица стремительно сбежала вниз по винтовой лестнице. Её тяжёлые шёлковые одежды, плотно облегающие грудь и свободно ниспадающие от талии до самой земли, развевались подобно трепещущим на ветру флагам.

***

Келлард терпеть не мог томительного предзакатного ожидания. Для путешествия на ту сторону Вечных гор ему требовалась непроглядная ночная тьма, но день никак не думал кончаться. Эльф выбрался из уютного подземелья в Сумеречный сад и пытался развлечь себя прогулкой среди вековых деревьев, плетёным кружевом обнимающих Храм. Опустив голову, призыватель теней медленно шёл по извилистой мраморной дорожке и смотрел, как капли смолы, похожие на золотистое вино, стекают по стволам. Донния выскочила из боковой аллеи внезапно, запыхавшаяся и взволнованная. Задев мокрые ветви с бутонами, осыпала подол струящегося платья градом водяных брызг.

– Что ж, – посмотрев на девушку, тихо усмехнулся маг, – не самый худший способ скоротать время до захода солнца.

Как бы он хотел прямо здесь и сейчас поймать её в объятия и прильнуть губами к бархатистой, восхитительно пахнущей коже! Но было нельзя: указом короля Донния была назначена невестой Первого рыцаря, и встречи с ней приходилось скрывать во мраке подземелий. Поначалу тайна будоражила влюблённым кровь, но спустя несколько месяцев превратилась в досадную помеху. Смертные устроены так, что всегда желают большего и большего, этим они разительно отличаются от обитателей сумрака. Маг тяжело вздохнул и чинно предложил Доннии локоть, чувствуя сквозь ткани одежд её тепло и нетерпеливое биение сердца.

– Семь десятков ступеней, – прошептала она, сжимая его запястье и пытаясь привести в порядок дыхание.

– Достаточно, чтобы обдумать ваше недостойное поведение, сестра Донния, – ехидно сказал он.

– Надеешься, что я опомнюсь? – девушка на миг прильнула щекой к его плечу. – Ни за что!

Они пересекли небольшую круглую площадку с увитым плющом фонтаном и свернули на тёмную, всю заросшую диким виноградом тропинку. Здесь эльф наконец притянул подругу к себе, запустив руку в её стянутую лентами причёску.

– Ты ведь дочь Верховной жрицы и командующего Хранителей, – он внимательно посмотрел на её дрогнувшие губы и прикоснулся к ним обжигающим поцелуем. – Ты обещана рыцарю, и тебе не пристало бегать к какому-то забытому богами изгнаннику за порцией мужской ласки.

Она мгновенно вспыхнула, и Келлард с удовольствием наблюдал, как в её негодующем взгляде сталкиваются задетая гордость и желание немедленно заполучить то, зачем она прибежала. У неё не было ни малейшего шанса вырваться из его цепких рук.

– А ты, – жарко выдохнула она ему в лицо, – ты нарушитель границы! Если кто-то узнает, где ты бываешь, тебя немедленно схватят и будут допрашивать как предателя короны!

– Можешь передать своему драгоценному принцу, – эльф нащупал и потянул ленту, удерживающую шёлковые волосы Доннии, – что мне очень и очень страшно! Так страшно, что я совершенно не в силах засыпать один. Без очаровательной жрицы под боком.

Девушка разомкнула губы, чтобы возразить, но он тут же впился в них поцелуем. Её плечи окутала мягкая волна распустившихся волос. Она попыталась сопротивляться, опасаясь, что гуляющие по саду послушники или прихожане могут ненароком заметить их вдвоём. С трудом оторвавшись от него, Донния прошептала:

– Нельзя рисковать всем, что у тебя есть!

– Иногда можно, – возразил мужчина и подхватил её на руки, прижав к себе. Улыбнувшись, он начал спускаться в подземелья Храма по старым осыпающимся ступеням.

– Почему? Почему ты делаешь это? Рискуешь… – девушка с нежностью провела ладонью по его щеке.

– Меня слишком привлекает награда, – ответил Келлард, осторожно опуская её на ноги возле крепко запертой полукруглой двери.

Массивные створки послушно распахнулись, повинуясь взмаху руки мага, и эльфы оказались в полумраке просторной обители колдуна. Прежде здесь располагались хранилища и тайные лаборатории Храма Ньир, но впоследствии их перенесли в новые надземные постройки, а угрюмые подземелья выделили тому, что осталось от Гильдии призывателей теней, потерявшей почти все свои укрытия на стороне людей.

В полном молчании влюблённые добрались до его покоев, но едва лишь дверь спальни закрылась за ними, девушка обняла мага и принялась целовать – медленно, чувственно и обстоятельно, создавая на короткое время хрупкое равновесие между ними. В воздухе повисло зыбкое и дрожащее натяжение, что-то сродни загадочной тишине и мерцающему пару в колбе алхимика перед тем, как случается оглушительный взрыв.

Келлард смотрел на неё и не мог выдержать силы её дара – прикрывал глаза. Донния словно приносила в его убогую подземную келью сгусток ослепительного света. Девушка прервала долгий поцелуй и едва заметно вдохнула. Сейчас, сейчас она непременно произнесёт слово или фразу, что неизбежно станет катализатором, и тогда произойдёт то, что на время лишит их рассудка и, вполне вероятно, когда-нибудь погубит обоих. Келлард знал об этом, но не мог остановить её, как не мог прекратить движения собственных рук по краю выреза платья к спрятанным под шёлком плечам.

– Твой жених ещё не вернулся? – хрипло спросил маг.

– Зачем ты каждый раз напоминаешь мне о нём? – В зрачках Доннии отразился свет одинокой свечи, что была закреплена на стене в медном подсвечнике.

– Быть может, хочу удержать тебя от очередной ошибки, – прошептал эльф, кончиком пальца дотронувшись до её влажных губ.

– Ты ревнуешь? – тихо спросила она. В её голосе прозвучала плохо спрятанная надежда.

Келлард покачал головой:

– Сестра Донния, разве наша встреча похожа на исповедь? Я не готов к столь серьёзным откровениям.

Она досадливо сжала губы, чуть отстраняясь и внимательно разглядывая его лицо.

– Тебя ведь волнует, что я помолвлена, разве так сложно однажды признать этот факт?

Маг усмехнулся, вновь подтянул её к себе, провёл по её шее и ключицам, запуская кончики пальцев под упруго натянутую ткань, а затем одним рывком обнажил её плечи и грудь.

– Я учёный и признаю лишь проверенные факты. Сейчас меня волнуешь ты, а не этот законченный идиот, умудрившийся уйти на войну с орками, даже не испробовав собственную невесту. – Он стащил платье и отбросил прочь, попутно покрывая её нежную кожу поцелуями. – На войне ведь и умереть можно ненароком!

Девушка дрожала от его прикосновений, каждый поцелуй отдавался в ней тихим прерывистым вздохом. Покончив с её изысканным бельём, прикрывающим темнеющие соски и низ живота, маг поспешно избавился от собственной одежды и обнял её снова. Она раскрылась ему навстречу, прильнула пылающим телом к нетерпеливо сжимающему её любовнику и коснулась губами его уха:

– Спаси меня от этой свадьбы, Келлард, укради меня, спрячь в сумраке…

Он прикрыл глаза, не в первый раз выдерживая её огненные стрелы, пронзающие его насквозь.

– Донния, я загубил достаточно жизней тех, кто доверял мне. Не проси меня распоряжаться твоей, я не стану этого делать!

– Но я люблю тебя, только тебя, – задыхаясь от страсти, шептала она, и он до боли стискивал её в объятиях.

– Это всего лишь… магия, – касаясь её уха губами, ответил он.

И она, конечно же, снова ему не поверила.

Глава 2

Пламя свечи задрожало, задёргалось, и комната вдруг наполнилась беспокойным призрачным движением. Донния смотрела на стену, где плясали удлинившиеся тени. Она боялась пошевелиться и нарушить наступившую тишину. Всего несколько минут назад не было ни стен, ни тяжёлого мрачного шкафа, ни заваленного книгами и свитками стола, ни смятых простыней из грубого и простого полотна… Были только он и она – в небытии, в пульсирующем огне, в сплетении тел, охваченных древним и непреодолимым заклинанием страсти.

Кажется, она вновь говорила ему то, что говорить не следует, не только говорила, но и стонала, и выдыхала в его растрепавшиеся волосы и спрятанные за ними уши. На слова о любви он не отвечал никогда, даже в те мгновения, когда вполне мог ответить, а его губы не были заняты её губами или другими приятными частями тела. Он мог чуть улыбнуться в ответ – не более. Как теперь, когда она тихо лежала в его объятиях, а маг кончиками пальцев поглаживал её грудь, наслаждаясь округлыми упругими линиями. Его запястье было туго перевязано свежими бинтами, но в порыве страсти он вновь не рассчитал своих движений – поверх бинтов темнели проступившие пятна крови. Донния поймала его руку, повернулась:

– Снова совсем не бережёшь себя.

Келлард двинул одним плечом и недовольно нахмурился.

– Не порти момент своими целительскими нравоучениями.

Жрица не отступилась, ласково провела по руке эльфа вверх – предплечье было сплошь исчеркано старыми, давно затянувшимися шрамами.

– Ты говорил, что будешь использовать только кровь невольников!

Маг вздохнул и поцеловал её руку:

– Я провёл небольшой эксперимент, и невольники внезапно закончились. Не беспокойся обо мне.

Донния неотрывно смотрела в его тёмные зелёные глаза.

– Ты дорог мне, и я хочу о тебе беспокоиться.

Он болезненно улыбнулся:

– Не стоит.

Она погладила его плечо, коснулась тёмных перепутанных волос, отодвинула их назад. В его мочке тускло сияла единственная серьга с чёрным отполированным камнем в форме треугольника – знак преданной забвению и изгнанию Гильдии призывателей теней. Донния потянулась и поцеловала его в висок.

– Почему?

Мужчина шумно выдохнул и сел на кровати, подтянул отброшенное в ноги покрывало, затем укрыл её и себя и лёг на спину, спрятав обе руки под головой. Ему не хотелось говорить.

– Почему, скажи? – повторила жрица со свойственной молодым и любознательным женщинам настойчивостью.

Сквозь мягко ниспадающие локоны её светлых волос маг видел мерцание свечи. Со стороны лабораторий дверь была прикрыта неплотно, и оттуда ощутимо тянуло подземной сыростью и сквозняком вентиляций. Донния была тёплой и очень нежной. Её кожа, никогда не ведавшая ни холодных северных ветров, ни палящего солнца, ни кнута или предательского зазубренного ножа, была похожа на тонкий паутинный шёлк, что продавали в столице на вес огранённых самоцветов.

Маг искренне недоумевал, почему она возвращалась в его пропахшие плесенью подземелья снова и снова, несмотря даже на помолвку с красивым, молодым и полным сил королевским рыцарем. Объяснить это явление можно было лишь какой-то странной, недоступной призывателю магией. Будь эта разновидность волшебства подвластна ему, он бы непременно подверг её исследованию и разобрал на составляющие, после чего научился бы управлять ею, как любым другим видом магической энергии. Что заставляло жрицу терять голову от взгляда и объятий потрёпанного жизнью циника, чьё тело было изуродовано инквизиторами Железной крепости, а душа не желала принимать ни добра, ни заботы, ни любви?

– Все, кто считал своим долгом быть рядом со мной, погибли страшной смертью, – неохотно прошептал Келлард после продолжительного молчания. – Мои ученики, мои слуги, моя жена. Все. Люди из нашей Гильдии любят говорить, что связь с сумраком требует постоянных жертв. И я думаю, они в конечном счёте правы.

– С каких это пор ты слушаешь болтовню людей? – возмутилась Донния.

– Мне служат могущественные тени, но разве я не уплатил за это собственной кровью? Я могу призвать сильнейших демонов сумрака, но разве я не отдал ради этих знаний всё, что у меня было? Положение в обществе, связи, друзья… всё было принесено в жертву науке, – усмехнулся маг. – Даже Велиор, единственный мой сын, и тот предпочёл жизнь в городе людей. Подальше от негодяя, который обманом увёл его подругу.

– Никто не уводил меня обманом, это был мой выбор, и я не отступлюсь от него, – покачала головой жрица.

– Как знать, твой ли он был на самом деле, – вздохнул маг.

– Я никогда не давала Велиору обетов верности, мы были какое-то время увлечены друг другом, но не более того, – она шевельнулась, устраиваясь уютнее на его плече.

– Обеты верности, – с отвращением произнёс Келлард и поморщился, – эта благообразная дрянь ничем не лучше ритуалов тёмной магии, если как следует поразмыслить. Я рад, что меня никогда больше не коснётся подобная необходимость.

– И всё же ты готовишь зелья и свитки для короля и его приближённых, – заметила Донния.

– Это лишь сотрудничество, выгодное обеим сторонам. Не повинность и не государственная служба. Верховная жрица и король позволяют нам использовать подвалы Храма для своих нужд, мы платим зельями и услугами некромантов. Гильдия не участвует в плетении дворцовых интриг.

– Поэтому ты отказываешься помочь мне? – она приподнялась на локте и заглянула в его лицо.

Маг не был ещё стар, но имел привычку хмуриться и сердиться, а потому морщины оставили тёмные следы и возле его губ, и над переносицей. Вот и сейчас неприятная тема заставила уголки его губ опуститься, а глаза – сощуриться.

– Чего ты хочешь от меня, Донния? Чтобы я спрятал тебя и потерял своё единственное пристанище? Вновь скитался по лесам и норам дикарей или оказался в пыточной камере, на сей раз королевской? Чтобы я вызвал на дуэль Первого рыцаря короля и поборолся за право трахать тебя официально?

Слова гулко отдавались от каменных стен и будто повисали в воздухе, как ядовитые капли. Девушка опустила ресницы и ждала, когда он закончит, не перебивая его и не шевелясь. Когда Келлард наконец замолчал, она промолвила еле слышно:

– Согласно обычаю, на свадебной церемонии всегда спрашивают гостей, нет ли у кого возражений…

Откинувшись на подушке, маг внезапно рассмеялся – колко и обидно.

– Право, ты уже не наивная девчонка, чтобы не понимать! Какой вес имеет моё слово против слов королевской четы, принца Лориона и твоих родителей? Возможно, меня не повесят, но в том, что привяжут к столбу и закидают тухлыми овощами, я совершенно не сомневаюсь! Хочешь выставить меня на посмешище перед всем Фэитом?

– Хочу, чтобы ты защитил меня, – сказала Донния, упрямо стиснув его пальцы.

– Ты что-то перепутала, дорогая, – отсмеявшись, проговорил он. – Тебя будет защищать твой рыцарь. Таков древний уклад нашего общества: жрице полагается персональный рыцарь, а не старый колдун. А я, уж прости, не собираюсь даже присутствовать на этом безобразном торжестве. Как ты знаешь, у меня нет ни соответствующей одежды, ни умения изысканно врать, глядя в глаза собеседнику. Я никудышный гость на свадьбах и приёмах.

– Ты придёшь, – прошептала она, обнимая его. Как можно было объяснить это отвратительное упорство, как не влиянием странной магии? Неужели жрица была настолько глупа, что слова проскакивали мимо её ушей, не задевая мозга? – Я знаю, ты придёшь.

Он закрыл глаза, прижал её к себе и ничего не ответил. В застенках Железной крепости допрашиваемых долго истязали, а затем приглашали лекаря, чтобы пленники случайно не умерли и были способны и назавтра отвечать на вопросы искателей. Уставшие души каждый раз надеялись на смерть, но их вновь и вновь обманывали, возвращая к жизни. Много лет спустя Донния делала с ним то же самое: он надеялся укрыться во тьме, окружить себя склянками с ядом и опасными теневыми сущностями, навсегда забыть о прикосновениях и ласке, но приходила она, и противостоять её чарам не было сил. Как ни сердился призыватель, как ни пытался оттолкнуть от себя назойливую жрицу, она раз за разом одерживала над ним верх.

«Ты придёшь», – шептала она, и горячие слёзы девушки обжигали его сухую кожу, пробуждая к невыносимой жизни. Её ласковые руки и губы снова скользили по его груди, дыхание сбивалось, сердце пускалось вскачь, и пронизывающая до костей дрожь охватывала обоих, пока тела не сливались в попытке унять её и насытить друг друга близостью.

Рано или поздно судьба сталкивает тёмных магов с их зеркальными отражениями, противоположностями, так устроен мир, так заведено богами от начала времён. Мало кто проходит подобные испытания, не подвергая сомнениям привычные истины, не изменяясь душой. Келлард был уверен, что уж его-то, разочаровавшегося в жизни обитателя сумрака и повелителя потусторонних сущностей, точно минует эта участь. И только коллега по Гильдии и давний друг Гаэлас тихо посмеивался, наблюдая, как Донния незаметно набрасывает на мага свои хитрые женские сети. Велиор решил, что дело не обошлось без приворотной магии, разве что немного ошибся в том, кто на самом деле воспользовался этой магией.