Релокейшн

Орлет любила это гостеприимное место, где генетический код дружелюбия и умения встречать гостей был настолько силен, что именно это позволило превратить его в центр притяжения для многих адаптационных групп. На этом острове знали одну непреложную истину: чего хочет гость, того хочет Бог. И это был не просто лозунг ради рекламы, это было глубинное, передаваемое с молоком матери закодированное верование и знание.

**Да-да именно так. Местные верят, что, если человек недоволен своей жизнью, значит, он ни во что не ставит законы мироздания. А если ты не ценишь то, что у тебя есть, или то, что с тобой случается, – ты портишь себе карму. Спокойствие и выдержка – вот на чем строятся общественные отношения. Самое страшное, что может случиться, по мнению местных жителей, это «потеря лица». Кричишь, гневаешься, злишься – все, тут же перестаешь считаться человеком. А если ты не человек, то и брать в расчет тебя не надо. А! Еще один интересный момент. Там есть такой ритуал, или способ, не знаю, как лучше назвать: перенос своего гнева на подставное лицо. Такими лицами выступают домашние животные. Злишься на кого-то – пойди наори на кабанчика. Ну, в общем, как бы то ни было, терпимость – это важная культурная ценность на Пхукете. Она прибавляет к твоей карме тысячи очков и дает возможность надеяться на лучшее. Лучшее в будущем. И вот совсем приятный момент, для гостей острова – приятный и удивительно человечный. Гость воспринимается как проявление божественного духа на земле. Ему полагается оказывать всевозможные почести, делиться с ним самым лучшим так, как будто это самый родной и уважаемый тобой человек. В этой традиции такая глубокая, общечеловеческая суть, такое невероятное доверие к миру, что все это не может не восхищать! И тут я подчеркну жирной красной чертой, что просто так ничего не бывает. Всему есть исток, развитие и только потом – счастливый случай, который, как мы понимаем, вовсе не случай, а последствие выбора и действий.**

Отлаженная система республики очень импонировала Орлет. Если твоя жизнь базируется на принципе «хаос – это высшая форма порядка», ты поневоле будешь восторгаться хорошо организованным миром, где все заранее просчитано. Это было одно из самых безопасных мест на земле, во многом благодаря ментальной обработке данных въезжающих. Сюда стекались только те, кто по доброй воле решил стать частью одной из многих корпораций и достиг уровня «управленец». Они обменивали право свободно мыслить и говорить на стабильную работу и хорошую зарплату. Проект «Смена обстановки» стал престижным и почетным, почти обязательным и для многих вожделенным. Благодаря персонализированной обработке данных приезжающих на «Смену», удалось ускорить адаптацию и погружение в новую среду. Данные обрабатывались и тут же шифровались, а адаптивная система выдавала готовый результат подходящего взаимодействия с объектом. Орлет не переставала удивляться, как изменилось восприятие обычных вещей. Как оно усложнилось. Хотя эта сложность была заметна только таким вот древним экземплярам, понятное дело, что молодое поколение, родившись в такой системе, воспринимало ее как единственно возможную, понятную и простую.

А мир между тем, пережив страшную эпидемию, в очередной раз вывернулся наизнанку и разделился на исполнителей и управляющих.

У последних была так называемая прогрессивная лестница, по которой они поднимались, и говорят, что даже была возможность когда-нибудь при удачном стечении обстоятельств стать лидером. Лидеры возглавляли профессиональные страты. Как-то особняком от всего этого стояли творцы. Они находились в системе «Смены обстановки» и занимались обслуживанием этого проекта. Ну, это если повезет, конечно. Обязательным законом их включали в базу соискателей и порой забывали на годы. Немногие выживали, лишенные возможности творить, поскольку закон четко очерчивал рамки, в которых мог осуществляться творческий выплеск. Темы для творчества всегда спускались свыше, а исполнение всегда жестко контролировалось и направлялось специалистами по новой реальности. Для любого творца было важным попасть на «Смену», где мастер по новой реальности будет сам человеком, не чуждым творческому процессу, понимающим и хорошо ориентирующимся во всех областях искусства. Как говорится, чтобы опознать талант, нужно самому им быть. Таких было мало. Система опасалась подобных людей, поскольку они имели свое мнение и порой противоречили установленным инструкциям. За каждого такого специалиста должен был поручиться лидер страты, в которую он приходил служить. Был и еще один вариант: прежний специалист после истечения первого контрактного договора, который длился пять лет, мог без одобрения лидера сам подготовить себе преемника и самолично передать ему свои полномочия. Однако прецедентов не было, слишком много моральных сил требовал этот поступок, да и кто по доброй воле покинет теплое, хорошо оплачиваемое место?

**Да. За меня тоже поручились. Адамов. После учебы наши пути разошлись. И несколько лет я моталась по свету за неуловимым. За собой. Нелегкие времена. По закону я должна была встать на творческий учет, но уровень моей внутренней свободы не позволял этого сделать. Хоть в чем-то я должна быть свободной? Я пахала как вол с утра до вечера. Даже ночью. Дорабатывала чужие проекты, дописывала чужие книги, создавала чужие блоги и чужие имиджи. Но все равно платили все очень мало, поскольку это были не мои заказы, а тех творцов, которые были официально зарегистрированы. Перепродавцы творческой мысли, которые сами придумать уже ничего не могли, а имя имели. Да еще и большую часть гонорара себе отсчитывали. Я еле концы с концами сводила. Помню сапоги с оторвавшейся подошвой и полиэтиленовые пакеты, которые я надевала до того, как натянуть сапог. Это для того, чтобы ноги не промокали. Даже отремонтировать было не на что, не говоря о том, чтобы купить новые. На моих плечах лежала огромная ответственность. Не только за себя. И в конце концов я решилась попросить помощи. Есть три вещи, которые труднее всего сказать: «я люблю тебя», «прости» и «помоги мне». Я решилась попросить помощи у Митхуна, тем более он непосредственно был причастен к тому, в какое положение я попала, сам того не зная. Я даже подумывала рассказать ему все, если он не сразу согласится… Записалась на прием под другой фамилией с тем, чтобы, если я передумаю и не приду, никто бы ничего обо мне не узнал. Но я пришла. Отсидела под дверью в приемной два с половиной часа, за это время настроилась, успокоилась, вспомнила, кто я и что могу. Когда я вошла в кабинет Адамова, я уже знала, что меня возьмут. Потому что я крайне ценный – да чего уж там, уникальный – работник. Шучу. Просто опять волшебная случайность. Днем ранее с грандиозным скандалом Адамова покинул его личный специалист по новой реальности. Митхун увел у него девушку, и поговаривали, что и пытался повесить на него перерасход за «Смены». Парень вовремя сообразил и уволился по собственному желанию прямо в самый разгар формирования концепции «Смены». Неожиданно я стала подарком свыше, подтвердив любимое выражение Митхуна «незаменимых не бывает». **

Так вот, поле для творчества было одно на всех – проект «Смена обстановки». Туда направлялись лучшие креативные силы, сажались на короткий поводок и превращались в производство. Система держала под контролем творцов, не забывая периодически вызывать на гуманитарное расслабление мозга всех соискателей, находящихся в базе. Эта манипуляция считалась обязательной. Системе не нужны были неконтролируемые творческие проявления. Отказаться от этой процедуры могли только те, у кого был одобренный контракт на работу для «Смены» одной из страт или заказной проект в одном из диджитал-ресурсов. Возглавляли, направляли и продюсировали творцов специалисты высокого класса с ярко выраженным созидательным началом и низким уровнем агрессии, так называемые специалисты по новой реальности. Орлет была именно таким мастером. Параллельно с этим миром больших корпораций и обслуживающих их интересы существовал другой, тот, о котором знали наши праотцы. Мир чувств и общности природы и людей. Мир циклов и ритмов. Мир доверия жизни, веры и самоисследования. Он не исчез как архаизм, а остался все там же, где и был, – в сердцах, душах и на специально отведенных территориях. В разных частях земли находились места, именуемые просто и без пафоса – Гора. Слияние земного и божественного, места восхождения духа, центры космического мироздания. Конечно, для непосвященных это была всего лишь часть территории, на которой возделывали землю. Сырьевой ресурс для удовлетворения человеческих потребностей. Оказалось, чтобы вырастить правильный продукт, мало пустить кроликов и кур бегать между грядок, мало не опрыскивать урожай химикалиями (да-да, именно это слово), нужно было как-то по-особому воспринимать действительность. Искусство выращивания идей, открытий, продуктов требовало полного отказа от благ цивилизации и вдумчивого, умиротворенного слияния с природными циклами. Когда речь заходила о людях Горы, многие крутили у виска, искренне недоумевая, как можно так жить? Без гаджетов и машин, без модных клубов и последних коллекций, без новостей, развлекательных шоу, без супермаркетов, в конце концов? Однако при всей неприязни и осуждении они с удовольствием уплетали выращенные руками этих самых восторженных и блаженных ценнейшие продукты, напитанные любовью. И спрос был огромный, потому как собственной любви не хватало ни на что. Даже на себя. Время от времени, следуя каким-то внутренним движениям, кто-нибудь из обитателей Горы приходил в «цивилизованную» часть, чтобы найти удобный язык, понятный этому времени и этим созданиям, чтобы рассказать о вечном мире, который каждый творит в себе уже сейчас. Они появлялись неожиданно. На игровых платформах, в популярных развлекательных шоу и уже даже не говорили, поскольку мир горд, а гордость не готова слушать. Они появлялись там для контраста. Для того чтобы на собственном примере продемонстрировать ту колоссальную разницу между голосами, уменьями, манерами, а главное, различие в той энергии, которую генерировали они и которая циркулировала в остальном мире. Как сохранились эти люди в нашей странной реальности человеческих метаморфоз, одному Богу известно! Он знает все пути, по которым должен пройти человек, Орлет в это верила. Эта вера укрепляла ее в самых неопределенных и, казалось бы, безнадежных ситуациях. Вот таких, как сейчас. Орлет летела на Пхукет, в этот водоворот страстей и запутанных мыслей. И со всей ясностью ощущала, что ее игре нужна помощь. Внеочередная «Смена». Времени на подготовку катастрофически мало. Совсем как в первый раз, когда она только появилась в корпорации. Ей требовались не просто профессионалы, а те, кто умеют смотреть на мир и видеть его. Те, кто умеют не поддаваться влиянию. Те, кто воспринимают процесс взаимодействия людей как слияние лучшего, единого, развивающегося.

Тут главное не навредить слабым тщеславным человеческим душам еще больше. И поэтому ей нужны были дети Гор. Мирная, плавно текущая энергия, понимающая и всепрощающая. Ей нужен был Марк.

Глава 12

– Он почти не разговаривает. Глухой что ли?

– Говорят, обет дал. Обет молчания.

– А как он персоналом руководит? Как объясняет, что и куда нужно положить, в каких пропорциях? Как смешивать, нарезать?

– Не знаю. Но результат всегда фантастический.

**Что я могу сказать о Марке? Это редкий человек. Я таких больше не встречала. Он умеет прислушиваться к каждому шороху души. Я так не умею. Вот как раз для него нравственный закон не пустой звук. Да. Он меня очень вдохновляет. Всё. Точка.

Почему же сухо? Нет, серьезно, ты считаешь, что я чего-то недоговариваю? Хорошо, я добавлю. Он меня очень вдохновляет. Говорила? Ах, да! Ну, тогда… давай продолжим. Я думаю, что со временем ты поймешь, кто такой Марк. Сейчас не время…**

Марк был монахом, воином и единственным в своем роде шеф-поваром. Получив Гран- при модного кулинарного шоу, он пропал из поля зрения восторженных фанатов и докучливой прессы так же внезапно, как и появился. Он умел преобразовывать энергию в поток соединительной теплоты, проходящей через сердце и выходящей через руки. Он проникал в продукт всей своей сущностью. Сливался с его запахом, наслаждался формой, цветом и каждый раз открывал в нем что-то новое. Нежная мякоть, капли сока, два-три зеленых всполоха. Ароматные кусочки, чуть тронутые румяной корочкой, сверху пряная пыль. Это был танец, музыка, высшие сферы. Сознание людей, впервые наблюдавших этот процесс, отказывалось понимать суть происходящего. Они просто говорили то, что говорит в таких случаях большинство: он гений! Известный всем и каждому круговорот воды в природе не объяснял им того, что давно понял Марк: всё, включая человека, может иметь разные формы своего проявления. Эмоция, слово, мысль, цвет, запах – надо просто найти свои. Чутко, деликатно, только по мере готовности и проявленного желания объекта, с которым взаимодействуешь. В минуты вдохновенного творческого потока в нем зрела и раскрывалась цветком сила. Она появлялась, вызванная безоговорочным принятием мира, доверием к людям и ко всему, что встречало незамутненное сознание. Его энергия перетекала от одной материи к другой, меняя структуру и находя новое звучание, поражавшее и восхищающее.

Орлет не удивилась, когда получила от Марка положительный ответ. Не удивилась она и тогда, когда на ее предложение поучаствовать в оформлении «Смены» – ну мало ли, ну вдруг – с воодушевлением отозвался Сашка.

**Я многое могу рассказать о Сашке. Он вообще отдельная история. Он особенный. Конечно все мы особенные, нет ни одного человека не имеющего свою особенность, свою небольшую или, наоборот, крупную изюминку. Но у Сашки этого отборного изюма хоть отбавляй. Высокая концентрация страсти, энергии, боли и сверхчувствительность к красоте.**

Сашка – художник! Величайший, современный, востребованный. Редчайший талант, умноженный на патологическое трудолюбие, позволяет ему ваять грандиозные живые полотна. Возможности лазерной анимации – просто детский лепет на лужайке по сравнению с его многомерной одушевленной стенографией. Если для «Смены», для создания определенной атмосферы требуется замкнуть все горами, а потом сделать так, чтобы горы рассыпались мелкими блистающими звездочками, – это к Сашке. Появляющееся из маленькой стрекозы лесное озеро, растекающееся тонкими, подвижными водяными лентами, переплетающимися между собой, поднимается в небо радугой, разделяется на разноцветные круги, из которых вылетают стаи волнистых попугайчиков. Какое это имеет воздействие на зрителя! Это как заговор, как шаманская песня, как волны на море. Из одного другое, из другого – многое. Суровый северный лес, при долгом взгляде на который будет проявляться меняющий свои очертания сложный сюжет из орнамента и зверей. Они обретут свой вид, цвет, характер и в итоге превратятся в портреты присутствующих гостей прямо на фоне ночного неба. Затем звери растают, но перед каждым гостем окажется бумажный свиток с его акварельным портретом. Ощущения незабываемые! Вообще, Сашкиной фантазии доступно многое. Практически всё! Всё, кроме себя самого. Психика у Сашки тонкая. И сам он длинный, тонкий, с застывшей улыбкой на лице и синими-синими глазами-льдинками. Удивительно, но, если Сашка плакал, а это, надо сказать, случалось довольно часто, он все равно улыбался. Когда его находили в полумертвом состоянии где-нибудь под мостом в районе исполнителей, с ним в обнимку, прилипшая и отчаянная, была она, его знаменитая улыбка. Она была своеобразным индикатором того, что он еще может, еще хочет жить. Орлет любила Сашку как сына, но повлиять на его отношение к собственной жизни не могла.

**Почти все через это проходят. Это просто такой жизненный период, когда ты должен понять, кто ты. И поэтому так широко, странно начинаешь изучать мир. Потом понимаешь, что все просто! Что ты можешь быть кем угодно, и для продолжения своего пути тебе необходимо себя создать. Самому! И у меня такое было. Важно, чтобы рядом был человек, который все это уже прошел, и в случае чего подал руку помощи. Тем более это важно для таких людей, как Сашка. Гиперчувствительных, впитывающих, как губка, не только то, что они видят, но и те чувства, которые транслирует окружающее пространство. С молниеносной скоростью они переполняются информацией, настроениями, и психика не выдерживает. С ними обязательно должен быть хоть кто-то, кто мог бы направить и защитить. Я была рядом. Ускорить процесс нельзя, хотя очень хочется. Это как с выпечкой хлеба. Хороший, правильный, вернее, полезный хлеб создается долго. А тот, который за полчасика, по-быстрому, на хлеб, конечно, похож, только пользы в нем… Вот, кстати, Марк в этом очень хорошо разбирается.**

Марк прилетел на остров и уже развил бурную деятельность. Создавались тестовые блюда. Только звуки ножа, тарелок и дыхание восьми помощников, специально прошедших отбор только для того, чтобы получить возможность быть рядом с маэстро. Видеть, ощущать, учиться. Свежее, сочное, отжатое. Взбитое, обогретое, раскрывшееся. Вкусы учились соединяться, дружить, приобретая от сочетания различных фактур краски, оттеняя друг друга и усиливая. Механизм под названием «Смена обстановки» начал свою работу. Время сборки.

Проверенные, новые, лучшие появлялись на «Смене», получая личные техзадания, встраиваясь в огромный просыпающийся организм, пытаясь дышать с ним согласованно. Каждый день новые встречи, расселение, распаковка, наладка, сверка.

Орлет встречала Сашку сама. Доверить службе капсульных линий такого нежно-нервного гостя она не решилась. Ее белая туника трепетала от волнительности момента, лицо без грамма косметики уже было чуть тронуто солнцем, и весь ее внутренний настрой был обволакивающе безмятежен. Никаких образов из прошлого и красочных туннелей на выходе из капсулы. Обычно прилетающие выходили по одному, а на стенки соединительного туннеля операторы выводили персонализированный видеоряд. Все рассчитывалось, учитывая ожидания гостя и его психологическое состояние на сегодняшний момент. Данные сканировались во время полета и автоматически переносились в программу «Встреча в аэропорту». К моменту посадки на каждого пассажира уже, как правило, был создан красочный видеоряд, помогающий мягко войти и перестроиться под другой ритм и атмосферу. Но Сашка был исключением. Он носил в себе целые миры, миры, придуманные от начала до конца, со множеством деталей и нюансов. Ему не требовалось лишней информации. Личная вселенная Сашки была самодостаточна. Единственное, чего Сашке всегда хотелось, – это безусловного приятия. Приятия, которое можно почувствовать, всего лишь заглянув в глаза. Орлет была готова к встрече. Белая туника, белый коридор туннеля. Просто белый. Повсеместно белый. Любимый Сашкин цвет – как напоминание о том, что все можно начать сначала.

Глава 13

– Почему ты считаешь, что мы не сможем убрать этот холм?

– В конституции острова ясно написано: после завершения проекта арендующий обязан сдать пространство в том его природном виде, в котором оно было на момент заключения договора.

– А там что-нибудь про запрет на использование иллюзорных методов создания декораций сказано?

– Это ты про этого типа? Говорят, он что-то вроде колдуна, что ли. Хрен его знает, кто это вообще. Точно не человек. Человек так не может.

– Человек и летать не может, а ничего, летает.

«Да, все можно начать сначала, но каждый раз все трудней и трудней», – размышляла Орлет, ожидая посадку Сашкиной капсулы в стерильно белом пространстве. Нельзя начать, сначала не разобравшись с тем, что еще не закончилось. Поэтому начинать должна не она. Сашка должен. Он может раскрыть «Смену» по-другому и тем самым изменить направление другой, параллельной реальности, реальности своего поколения. У них должен быть шанс на другой путь. И его нужно будет предоставить. Самоустранится. Если получится, конечно. Сложная духовная практика, требующая и мужества, и доверия. Ни того ни другого Орлет в себе не наблюдала, но ее решимость и ощущение неизбежных перемен уже кружили в воздухе.

Пятый год Орлет разрабатывала и организовывала «Смену обстановки» для восьмидесяти управленцев корпорации «Укрощенный холод». Эта «Смена» должна стать внеочередной. Восемьдесят человек – лучшие из лучших – амбициозные, энергичные, умные. Все они когда-то были исполнителями. И у них хватило трудолюбия, целеустремленности и хитрости, чтобы оказаться там, где они были сейчас, – в статусе управленцев ведущей корпорации. Через четыре дня начало «Смены». Приедут люди со своими страхами и надеждами, со своими комплексами и притязаниями, но в Орлет теплилась надежда, что именно они способны развернуть мир к свету, создать новую волну, помогающую человечеству подняться над материальным, искусственным, показным. Была в них эта движущая энергия, способная задать нужный импульс. Когда-то была. Пять лет Орлет наблюдала за этой творческой массой, наделенной созидательным потенциалом. Оберегала от излишних воздействий, приглашала только тех творцов, которые способны были пробудить в душах стремления к чему-то большему, чем удовлетворение потребностей эго. Она смягчала излишне агрессивное влияние, делала акцент на индивидуальности гостей, развивая их таланты и способности. «Смена» длилась пять дней. И все эти пять дней и ночей люди буквально заглатывали в себя впечатления, которые широкой кистью художника творцы наносили на холст «Смены». Это была насыщенная фантазия, объединенная лучшими технологическими разработками, усиленная необыкновенно прекрасным местоположением, с точечным вкраплением мегазвезд, недоступных в обычной жизни и снизошедших с Олимпа только для того, чтобы оказаться бок о бок с ними, участниками и гостями «Смены». Многие, боясь пропустить что-то важное, старались не спать ночью. Привозили с собой кучу допингов и стимуляторов, помогающих продлить дневную активность, ну а самые эмоционально вовлекаемые просто напивались до потери чувств. «Смена обстановки» – место, где, как по мановению волшебной палочки, могли исполниться многие желания. Воздействие всегда начинается с красивой упаковки, и чем она привлекательнее, тем сильнее воздействие. Здесь все было по высшему разряду. Все, что только можешь представить и, что самое интересное, чего представить не можешь. Все желания! Или почти все. Лучшие отели и сервис!

Яхты, вертолеты, рыбалка, гольф, пещеры. Погружение под воду, покорение вершин, популярные артисты, знаменитые спортсмены, ведущие спикеры и все это упаковано в последние коллекции люксовых брендов. Роскошь беззастенчиво и крикливо предъявлена миру, впиваясь напомаженными губами, оставляя яркие, нестирающиеся следы. Вы не знаете, чего хотеть? Мы придумаем, подсунем. Не можешь – научим, не хочешь – заставим.

**Это было просто. Очень. У всех одни и те же желания. Одно и то же представление о том, как правильно и как хорошо. Именно такое видение образа жизни, как у Адамова. И мечты такие же. Так странно и интересно было наблюдать, как совершенно разные люди постепенно становятся похожими на Митхуна. За все это время ни одного необычного. Разве что Вик, да и он долго не выдерживал. Слетал в Адамовщину.**

За каждым гостем было закреплено по пять консьержей и один личный стилист. Правды ради, один стилист курировал десять приглашенных, поэтому их работа начиналась задолго до появления на «Смене». Необходимо было заранее познакомиться и изучить подопечных, разработать индивидуальный стиль гостя так, чтобы он не повторялся и не пересекался с остальными, и, самое главное, найти к каждому подход. Стилистов на «Смену» отбирали с особым пристрастием, это должны быть не просто мастера с высоким художественным чутьем, но и специалисты по межличностным коммуникациям. Костюмы гостей к вечерним мероприятиям создавались заранее, по эскизам лучших имиджевых художников. В задачу стилистов входил контроль, примерки и психологическая подготовка гостя. Мало того, у стилистов была и сверхзадача: несмотря на все разнообразие художественных решений, «Смена» должна была смотреться, как единая выверенная композиция. Каждый наряд являлся дополнением и составляющей частью одной большой стильной истории и, несомненно, влиял на общий настрой и атмосферу. Жаль, что этих тонкостей и продуманностей хватало ненадолго. Только на первую половину вечера. Желание затмить было и защитой, и демонстрацией превосходства. С помощью этих придуманных образов определялась негласная иерархия. Но спустя какое-то – весьма прогнозируемое – время можно было наблюдать любопытные картины. Мало кто выдерживал величие и блеск образа, в котором ему суждено было появиться. Вся эта красота очень хорошо работала в статике, но, когда нужно было разговаривать, пользоваться приборами, просто ходить с прямой спиной и поднятым подбородком, была тяжела. И не потому что неудобна, нет. Удобству при разработке моделей уделялось большое внимание. Люди внутренне не чувствовали и не знали, как ведут себя в такого рода костюмах. Они за всю свою жизнь не видали ничего подобного, и поэтому с большим облегчением и нескрываемой радостью, как только официальная часть вечера со съемками и онлайн-трансляцией в соцсетях была закончена, возвращались к привычным схемам поведения, обнажая свою несостоятельность. И все всегда заканчивалось одним и тем же: залить в себя алкоголь без разбора и меры, будто поставить черту между тем, кем они только что пытались быть, но так и не стали, и тем, кто они есть на самом деле. Они пребывали в радостном возбуждении от того, что разрешили себе быть собой. И несмотря на внешние уловки, которые успешно перекочевали в соцсети собирать тысячи лайков, они так и остались теми, кому недостает культуры, воспитания и, самое главное, принятия себя. Тут оставался только один вариант: позволить собственному телу выдать все возможное, на что долго копившееся напряжение было способно! Яростно, с нарочитым ожесточением!