Туманы Книжного острова

Ветер норовил заглянуть в комнату, шевелил занавески на окне – их приходилось задергивать, потому что летние северные ночи редко бывают по-настоящему темными – не сумерки даже, а лишь намек. На белесый небосклон неспешно выкатился шар луны, прислушался к миру вокруг и натянул на себя облачное одеяло.

Банка стояла на подоконнике. Огонек пошевелился, точно потянулся, и пыхнул синими искрами. Веки спящей Светланы дрогнули.

…Она стояла посреди зеленой равнины. Вокруг не было ничего: только ковер из трав и синее небо. Девушка хотела спросить, что это за место, но голос пропал, будто спрятался в глубине ее существа. Вскоре послышался мелодичный плещущий звук – так звенит ручей, перекатываясь по серой гальке. Со всех сторон несся неясный говор, но Светлана с удивлением осознала, что понимает его смысл. Кто-то невидимый мягко и напевно рассказывал древнюю легенду. Как шелковые нити, повинуясь умелым рукам мастерицы, превращаются в узор, так и неведомая сказительница слово за слово складывала старинную сказку.

– Давным-давно, в те времена, когда в мир только пришло волшебство, спустился на Северную равнину Небесный Дракон о семи хвостах. Там, где ступила его нога, выросли горы, а там, где каждый из хвостов пробил землю, пролегли русла рек. Опустился Дракон на зеленую поляну, и сморил его сон глубокий. Из пасти спящего Дракона выкатились семь жемчужин. Упали жемчужины в глубокие борозды, взрытые хвостами, и наполнились те водой, да такой прозрачной и чистой, что само Солнце, позабыв про дела, семь дней любовалось своим отражением. Зажурчали реки, забурлили, их говор пробудил Небесного Дракона. Выдохнул он пламень, и появился в долине глубокий котлован. Все семь рек понесли туда свои воды и наполнили котлован, и разлилось озеро широкое, конца края ему не видать. За тишь свою да нрав ласковый стало зваться оно Гладь-озеро. И выросло на его берегах поселение, не на радость, на беду неминучую. Горе узрели холмы и долины, вкус слез познали трава да вода озерная. Огонь каленый прожег чрево земли…

Тут вдруг голос посуровел и произнес, обращаясь к Светлане:

– Пора бы тебе поправить дело!

– Как?! – Воскликнула ошарашенная девушка.

– Скрой то, что еще не сокрыто, ибо не должно нынешнему миру ведать волшебство. Изничтожила его злоба людская, быть посему…

– Но почему я? – Света так удивилась, что даже испугаться забыла.

– Твоя-то долюшка в делах тех немалая! Найдешь Гладь-озеро, которое и поныне питают семь рек, узреешь остров туманный, – он вернет тебе прошлое и память…

Изумленная девушка заморгала: зеленая равнина стала исчезать, растаяла в небесной лазури. Тут же послышался трезвон – явно из другой реальности. Света подскочила и… села на кровати. Не обращая внимания на раздражающий звук, она метнулась к тумбочке: банка пряталась внутри, по-прежнему обернутая синей тканью. Резникова облегченно вздохнула, но вдруг поняла, что звон не смолкает. Перевела взгляд на мобильник: экран оставался темным и безжизненным – не он виновник прерванных грез. Секунду спустя, наконец, сообразила: безобразничает телефон в родительской спальне. Спотыкаясь спросонья, Светлана кинулась к нарушителю спокойствия и схватила трубку:

– Алло!

– Светка, ты? – Прорыдала в телефонном пространстве Наталья и, не дожидаясь ответа, добавила. – Беги ко мне со всех ног! С дедушкой что-то не то! Светик, ну, пожалуйста, ты мне очень-очень нужна!

– Буду через десять минут, – коротко высказалась Резникова и поспешила в ванную.

Глава

V

. Куда приводят мечты

Дверь распахнулась почти мгновенно, и Светлана отшатнулась: такой подругу она еще не видела – лихорадочно горящие глаза Натальи были совершенно невменяемыми. Она почему-то озиралась по сторонам, как будто не могла сфокусировать взгляд на гостье и что-то бормотала, а потом схватила Свету за руку и рывком затащила в квартиру, с грохотом захлопнув дверь. В прихожей Рыжикова заговорила четче, но ситуация от этого яснее не стала:

– Я встаю, а дома тишина, я на кухню, а там никого… захожу в комнату – сидит… и не двигается… Слышишь?! Не двигается!!!

Последние слова звенели истерикой. Светлана мимоходом отметила, что Наташка все еще в пижаме, а ее руки судорожно вцепились в игрушечного медвежонка. Когда-то он слыл Натальиным любимцем – девчушка отказывалась без него засыпать да и на прогулки всегда брала с собой. С течением лет, конечно, привязанность сошла на нет, однако выкинуть мишку решимости не хватило, и он превратился в деталь декора Наташкиной комнаты, заняв почетное место на стенке. Сейчас же плюшевому страдальцу приходилось отнюдь не сладко в крепких объятиях Рыжиковой – она держала игрушку перед собой, словно старый друг из мира детства мог защитить ее от трудностей взрослой жизни.

Светлана на секунду задумалась: нужно что-то сделать, дабы здравый смысл и способность ясно мыслить вернулись обратно в Наталью – та не только не успокаивалась, но в придачу ко всему взялась выстукивать зубами. Резникова глубоко вздохнула и, бросив: «Извини, Наташка», залепила подруге звонкую пощечину, после чего хорошенько встряхнула за плечи. Древний как мир метод подействовал: Наташка всхлипнула и сползла по стене прихожей, позволив Светлане спасти медвежонка из плена одеревеневших пальцев. Глаза Рыжиковой обрели осмысленное выражение.

– Наконец-то! – Выдохнула Света. – Давай-ка вставай, нечего рассиживаться квашней!

Она разговаривала намеренно жестко, иначе рискуешь до сути дела не добраться – просто сядешь рядышком с Натальей и порыдаешь за компанию…

– Объясни толком, что произошло?

Рыжая Напасть вместо ответа повела Светлану в дедову комнату. Увиденная там картина заставляла поджилки мелко дрожать: Сергей Васильевич сидел на диване, запрокинув голову. Потухший взор его замер на одной точке, прозрачные бисеринки пота усеяли лоб и седые усы. Из слегка приоткрытого рта не доносилось ни звука. Старик был совершенно недвижим, и можно было подумать, будто душа его покинула пределы земного бытия.

– Он… Он… – Всхлипывала Наташка, стоявшая позади подруги. – Он умер?..

– Успокойся, Сергей Васильевич жив! – Заявила Света, уже успевшая взять себя в руки и пощупать дедушкин пульс.

– Тогда что же с ним? – Услышав, что любимый дедуля все еще значится среди живых, Наталья несколько утихомирилась. – Он так сидит уже часа три, и хоть бы волос шевельнулся… Наверняка тут твой синий приятель замешан!

– Оставь огонек в покое! – Прикрикнула Резникова, – дело вовсе не в нем, а в твоем деде! Зачем он его ловил, и главное – где?

– Озеро, Гладь-озеро… – Послышалось со стороны дивана.

Наталья радостно булькнула: Сергей Васильевич приходил в сознание, но взгляд блуждал, как и тогда, во время чаепития на кухне. Поняв, что наступил момент приблизиться к разгадке хоть на шаг, Светлана, жестом велев подруге помолчать, осторожно присела рядом со стариком и ласково погладила морщинистую руку. Ей было жаль Наташкиного деда – таким усталым и измученным он выглядел.

– Сергей Васильевич, – мягко начала Света, – вы нашли синий огонек где-то в окрестностях Гладь-озера?

Он кивнул и потер пальцами переносицу.

– Расскажите, что вы искали, вы ведь не за рыбой туда ездили?

– Нет, – старик печально улыбнулся, – не за рыбой. Я рассчитывал на куда более солидный улов, сдуру, конечно… Правда, впервые на тех берегах я оказался действительно волею случая, просто старый приятель пригласил в гости, ну и понарассказывал заодно всякого…

– Какого всякого? – Тут же встряла любопытная внучка, позабывшая, что буквально пять минут назад сходила с ума от беспокойства.

– Озеро-то непростое, легендами овеянное… Люди сказывали, будто питают его семь рек, что появились из борозд, оставленных семихвостым Драконом в незапамятные времена.

Услышав о Драконе, Резникова вздрогнула, но поторопить рассказчика не рискнула. Впрочем, он и не нуждался в понуканиях, видать, наболело…

– Даже поселок, что стоит на берегу, зовется Семиречьем. По поверхности озерной много островков раскидано, а самый крупный – в середине. Говорят, ежели взглянуть на него с высоты птичьего полета, то взору явится каменное сердце. Остров тот почему-то именуется Книжным, почему – я не спрашивал, не до того было. Он всегда окутан туманом, даже в солнечные дни. Таят те туманы секреты старинные, правда, никому они еще не открылись, да и охотников соваться на остров немного…

– Отчего же? – С живым интересом спросила Наталья: она явно воспринимала дедулину историю как байку – занятную, но не реальную.

– Боятся привидений, которые, если верить местным жителям, обитают на острове и охраняют зарытые клады. Кое-кто уверял, будто своими глазами видел призрачные фигуры, мелькавшие в тумане…

– Ерунда! – Объявила Рыжикова, – я в привидения не верю, пустые выдумки! А вот клады… Это больше тянет на правду, особенно если остров и впрямь древний!

– Угу, и я так рассудил! – Невесело усмехнулся Сергей Васильевич. – Должен признаться, я с детства болел идеей найти сокровище… Рос я после войны, пора была тяжелая, голодная… Кусок сахара роскошью невиданной считался. Мать по весне, помню, суп из крапивы варила, соседям одежонку латала за кружку молока да хлеба кусок… Ну а ребятенок – все одно ребятенком остается, и в чудо верить хочется, мол, однажды все наладится, станет хорошо…

На окраине нашей деревни старик жил, дед Коля. Бывало, идешь мимо, а он в потертой телогрейке да сдвинутой набекрень ушанке из Бог знает какого зверя на завалинке сидит, самокрутку смолит. Деревенские поговаривали, будто старик малость того… – Натальин дедушка постучал по виску согнутым пальцем. – Может, на то и имелись основания, но зато сказывать дед Коля умел знатно – так складно и увлекательно, что слушали его, затаив дыхание. Хотя, наверно, в его историях вымысла было больше, чем истины… Вот и поведал он мне про то, как давным-давно с другом клад нашел. А дорогу до сокровища им синий огонек указал. Дед Коля вещал, дескать, огонек этот, как свечка, загорается над тем местом, где добро зарыто. Тут-то мое воображение и включилось: это ж надо, клад! Вот бы найти да накупить всего, налопаться от пуза… Помню, даже батьке своему, захлебываясь от восторга, талдычил про охоту за сокровищами. Отец-то, ясное дело, только посмеялся, заметив, что дед Коля давно из ума выжил, а мне вместо того, чтобы всякие глупости измышлять, мамке помогать надобно… Ну, особо мечтать и впрямь не приходилось, так что о поисках клада пришлось забыть, но сама мысль об этом закралась в самый дальний уголок моей души, да там и затаилась, а после, много лет спустя, выползла змейкой на волю – аккурат в тот год, когда я в Семиречье поехал…

– Вы наслушались местных преданий и решили отправиться на Книжный остров? – Догадалась Светлана и, увидев кивок, добавила, – но зачем? Вы ведь уже не голодали!

– Так-то оно так, да мечта детская неподвластна разуму оказалась. Кроме того, местные суеверия меня изрядно позабавили, хотелось доказать, что глупости все, нет на острове ничего таинственного…

– А вышло, что есть? – Резникова окончательно утвердилась в мысли не отставать от Сергея Васильевича, пока не докопается до сути.

– Выходит, что есть… – Старик протер носовым платком лоб и шею и словно добавил еще десяток лет: морщины проступили резче, черты лица заострились. – Я взял лодку и отправился в плавание. Острова достиг уже в сумерках. Все шло спокойно, но когда я углубился в лес, мне показалось, что между ветвями светят синие фонарики, будто на новогодней елке. Они то вспыхивали, то исчезали. Не знаю почему, но я последовал за вспышками и не заметил, как забрел в самую глубь Книжного острова. Там я обнаружил нагромождение камней, напоминающее алтарь. Темные ели протянули над ним свои лапы. Осыпавшаяся хвоя ковром устилала землю, так что шагов не было слышно. На этой-то каменной груде я увидел… свечу белого воска. Она горела голубым пламенем, которое колыхалось из стороны в сторону, хотя ветер не дул. Я остановился: что, думаю, за чудо такое? Казалось, огонек свечи живет сам по себе и внутри него спрятан чей-то внимательный взгляд.

Подруги молча взирали на рассказчика и, захваченные повествованием, даже не заметили, что тон и сама манера речи старика сильно изменились. Однако теперь даже неугомонная Наташка, позабыв про свой скептицизм, жаждала услышать окончание. Сергей Васильевич перевел дух и продолжил:

– Я осторожно приблизился, и мне подумалось, будто камни походят на рукотворное надгробие… Наклонившись, чтобы внимательнее рассмотреть диковинку, я заметил, что свечу снизу обвивает маленькая серебристая змейка. Пока я пытался понять, живая она, или это просто искусно выполненное украшение, змейка открыла глаза и зашипела. Не знаю, что тут со мной сделалось, – затмение нашло: я взялся разбирать каменную груду. Хватая отдельные булыжники, покрытые осклизлым зеленым мхом, я швырял их в стороны. Они выскальзывали из пальцев, точно оживая от прикосновения человеческих рук, и падали в хвою, оставляя в ней вмятины. Змея пронзительно шипела, но я не слушал ее: в моей голове мелькали картины голодного детства, мысль о кладе в один миг превратилась в навязчивую идею, поймала разум в свои сети: казалось, еще чуть-чуть, и невиданное сокровище выйдет из-под земли прямо ко мне…

Увы, никакого древнего злата или драгоценностей я не нашел. Под замшелыми камнями лежал единственный предмет…

Старик нервно дернулся и сглотнул.

– Ну, – Наталья схватила дедушку за руку и заглянула ему в лицо. – Какой предмет? Какой?!

– Всего-навсего зеркало… Старинное, правда, вроде бы даже серебряное, только совершенно темное, все в земле. Вы не представляете, дивчины, какое разочарование обрушилось на меня! Оно придавило, не хуже каменной плиты. С минуту я просто тупо смотрел на учиненный мною же разгром и тусклую вещицу, которою никак нельзя было назвать кладом, а потом все мое нутро всколыхнула лютая злоба: это ж надо – столько усилий, и все впустую, ради какого-то паршивого стекла! Не помня себя, я замахнулся, чтобы разбить его, да так и застыл. Из земли вырастала черная тень, постепенно принимая очертания женской фигуры. Вот она поднялась в полный рост и протянула ладони, полные сумрака, к свечке, грустно белевшей среди камней. Она поднесла свечу к темному пятну лица, и потухший фитиль вновь расцвел синим цветом. Помню, я закричал и попятился, тень обернулась ко мне, сверкнув зеленью глаз. Она развернула руку в мою сторону, призрачные пальцы сделали жест, требующий вернуть то, что взял, но меня объял такой ужас! Каюсь, я не догадался положить зеркало на место, наоборот, зажав его в кулаке, кинулся бежать, не чуя под собой ног. Обернувшись на минуту, я успел заметить, как синий огонек перекочевал в ладонь привидения, оно словно послало мне воздушный поцелуй… Больше я не оборачивался: страх затопил все мое существо, заполнил каждую клеточку моего тела, он тек вместе с кровью по моим жилам, звучал в каждом ударе моего сердца… И с тех пор не оставлял ни на миг, я утратил покой и сон. Куда бы я ни шел, синий огонек следовал за мной по пятам. Никто, кроме меня, его не видел. Просыпаясь среди ночи, я замечал проклятый шарик на своей груди – он невесомо приплясывал и подмигивал, словом, издевался.

Я не раз возвращался на берег Гладь-озера порыбачить, ибо улов там получался и впрямь отменный, но втайне надеялся, что огонек отстанет, улетит на остров к своей призрачной хозяйке… Но, увы, он не покидал меня! Я поделился своей бедой с одной старой ведуньей из местных, и она сумела заточить синий огонек в банку, но это не помогло! Он, хотя и перестал за мной следовать, являлся мне во снах, только теперь вместе со своей подругой… Правда, порой мне все же удавалось жить спокойно, будто ничего не произошло, видно, призраки благородно дозволяли мне перевести дух, или была какая иная причина… Про то мне неведомо.

– Но почему же ты просто не выбросил банку или не утопил ее в озере?! – Наталья уставилась на деда с таким негодованием, что он невольно усмехнулся.

– Ты думаешь, я не пытался отвязаться от огонька всеми возможными способами? Ничего не выходило: банка всегда возвращалась на мой стол, и ее обитателя, кроме меня, по-прежнему никто не видел… Оттого-то я и удивился, что вам, барышни, он решил показаться.

– А вы не пробовали вернуть зеркало туда, где взяли? – Тихо поинтересовалась молчавшая доселе Светлана. – Мне кажется, весь сыр-бор из-за этого: вы не должны были увозить его с острова.

– Видишь ли, в чем странность, моя милая, – Сергей Васильевич ласково потрепал девушку по светлой макушке. – Про зеркало я начисто позабыл, как только вернулся домой!

Все происшествие от начала до конца я вспомнил только сейчас, когда вы с Натальей взялись меня расспрашивать!

– Ну и где же оно?! – Света подалась чуть вперед, сердце застучало сильнее, предвкушая нечто небывалое.

– Посмотри там, – старик махнул рукой в сторону распахнутого сейфа.

Резникова осторожно пошарила внутри ящика и действительно наткнулась на какой-то предмет, завернутый в старую газету. Но едва она вытащила его из сейфа, как Сергей Васильевич с невесть откуда взявшимися силами возопил:

– Ради всего святого, не открывай его здесь, я не хочу смотреть!

– Тогда я возьму зеркало с собой. – Фраза звучала как утверждение, но пожилой человек все же кивнул:

– Возьми! Если уж огонек дался тебе в руки, стало быть, и вещица не навредит. Может, сумеешь и меня избавить от лиха, довольно я намучился. Здоровья уж нет, покоя бы на старости лет дождаться…Ступай, милая, с Богом, чую, прилечь мне надоть…

Едва Сергей Васильевич коснулся головой подушки, как его тут же сморил крепкий сон. Наташка наклонилась над дедушкой, прислушалась: до нее донеслось ровное дыхание. Девушка заботливо укрыла старика пледом, нежно погладила седые редкие прядки, поцеловала в щеку и отправилась проводить подругу.

– Светка, признавайся, на кой тебе сдалось дурацкое зеркало? – Шепотом потребовала Рыжикова.

– Пока не знаю, – честно ответила та. – Но чувствую, что оно понадобится. Надо же докопаться до конца этой истории!

– Куда докапываться-то?! – Искренне изумилась Наталья. – По-моему, все ясно: нужно поехать на тот самый Книжный остров и оставить там злополучный аксессуар!

– Тебе всегда все ясно, вот только другие почему-то страдают! – Огрызнулась Светлана.

– Ты чего?! – Подруга оторопела от неожиданности. – Злишься еще на меня, что ли? Да ладно тебе, дело прошлое!

Как всегда, и никаких извинений или хотя бы покаянного взгляда… Порой Натальино нахальство начинало утомлять даже такого терпеливого человека, как Светка. Но отчитывать Рыжикову не было смысла: такая уж она уродилась, что с нее возьмешь?

– Ладно, я пойду, – буркнула Светлана: в очередной раз разжигать конфликт не хотелось. – Пошевелю мозгами на досуге…

– А если ему опять станет плохо? – Рыжая Напасть боязливо покосилась на дверь дедулиной комнаты.

– Наташ, ты что, маленькая? Вызовешь «скорую»! Хотя, думаю, Сергею Васильевичу сейчас ничего не угрожает. Пусть отсыпается.

Глава

VI

. Секреты зеркала

День клонился к вечеру. Остывающее светило зависло над горизонтом, намереваясь отойти от земных дел. Поднявшийся ветер растрепал облака, и их лоскуты, усеявшие небосклон, сложились в волшебные узоры. Чудилось, будто по синим просторам беспечно разгуливают белые драконы и порхают ватные бабочки. Шпили видневшегося невдалеке собора тянулись к небесам, и облачные обрывки, чуть подкрашенные засыпающим солнцем, легко роились у золотых куполов, точно перья с ангельских крыл.

Света сидела на кровати в своей комнате. Рядом примостилась заветная банка, в пространстве которой все так же плавал синий огонек. Девушка задумчиво вертела в руках зеркало. Извлеченное из газеты и как следует вычищенное, оно приобрело совсем иной вид. Признаться, Резникова откровенно любовалась прелестной вещицей. Серебряную оправу, в том числе и всю длинную фигурную ручку покрывал прекрасно выполненный орнамент из переплетающихся змеек и неизвестных современной науке цветов. На обратной стороне зеркальца красовалось объемное изображение змеи, кусающей свой собственный хвост. Внутри змеевидного кольца проступили непонятные знаки, напоминающие не то буквы, не то иероглифы. Что же до самой зеркальной поверхности, то она казалась странной и походила скорее на фольгу под стеклом – отражение в ней почти не просматривалось, вместо него виднелись размытые очертания, в которых трудно было узнать человечье лицо.

– Чудное зеркало, однако! – Светлана смотрелась то так, то эдак, но не могла уразуметь, как пользоваться загадочной штуковиной. – В качестве женского атрибута оно абсолютно бесполезно!

– Верно, но оно и не призвано угождать дамскому тщеславию! – Насмешливый голосок царапнул по уху, и девушка, неловко дернувшись, ощутимо зацепила локтем спинку кровати.

Послышался смешок. Света бросила подозрительный взгляд на огонек, словно он вдруг обрел способность разговаривать, но синий гость и не думал нарушать тишину, только заметно оживился и будто бы пульсировал. Догадка осенила девушку – она схватилась за зеркало и заглянула в него. Поверхность прояснилась, но отразила… вовсе не Светлану! Из серебряной глубины глянула бойкая девица с буйной медно-красной шевелюрой. В омуте ее зеленых глаз, без сомнения, обитало не одно поколение чертенят. Резникова вскрикнула и уронила зеркало, но тут же опомнилась и поспешно подхватила обратно в руки.

– Ой, только не голоси! И попрошу меня больше не ронять!

Сомнений не оставалось: со Светланой говорила женщина из зеркала!

– Но…как это возможно?! – С трудом выдавила из себя Света.

– Очень просто! – Зеленоглазая недовольно хмыкнула. – Вот ведь народ пошел – все свои предания позабыли, от корней отреклись! Али ты не слыхивала никогда, что зеркало способно служить проводником между мирами?

– Слыхала, но думала, это сказки… – Девушка чувствовала себя глупо. Ее собеседница лишь выразительно изогнула соболиную бровь.

Разглядывая красавицу из Зазеркалья, Светка отметила еще пару деталей: во-первых, наряд на девице был старинный, темно-зеленый, ее лоб украшала расшитая цветными узорами лента, к которой крепились звонкие серебряные украшения. Светлана вспомнила их название – височные кольца. Во-вторых, на изящной шее незнакомки лежало серебряное колье в виде змейки с изумрудными глазами, кусающей свой хвост!

– Так это… ваше зеркало! – Озарило Резникову.

– Мое. – Не стала оспаривать зеленоглазая. – Но к чему церемонии? Ты вполне можешь звать меня по имени!

– О, с удовольствием, если вы мне его назовете…

– Да ты и сама знаешь. Поройся-ка хорошенько в прошлых днях! – Девица-огневица в зеркале умолкла, давая собеседнице собраться с мыслями.

Света сосредоточенно морщила лоб: верно, в облике зеленоглазки угадывалось нечто знакомое, но вряд ли они встречались в обычной жизни. Может, во сне?.. Красотка вполне тянула на Хозяйку Медной горы из «Уральских сказов» Бажова или на змеиную царицу, а то и невесту Великого Полоза… Хм, вряд ли книжному персонажу пришло бы в голову вести беседы с незнакомой девчонкой через зеркало… Во всяком случае, Бажов о таком точно не писал!

Огонек вспыхнул особенно ярко, привлекая внимание. Глядя на его синие переливы, девушка вдруг вспомнила свое недавнее видение: туманный остров, пленница со спутанными кудрями в крестьянской телеге… Кажется, имя и впрямь звучало…

– Нельда! – Воскликнула Света. Разрозненные события последних дней как будто начинали выстраиваться во что-то определенное.

– Твоя память пробуждается, моя дорогая Ланита! – Обрадовалась медноволосая, и в ее словах ощущалась нежность без примеси насмешливости, словно девица говорила с обожаемой младшей сестренкой.

– Ланита? – Переспросила Резникова.

– Конечно! Так тебя величали в ту пору, когда семихвостый Дракон принес на землю волшебство и отдал его чадам земным, неразумным. Увы, дар не ко двору пришелся…

Все это звучало уж слишком таинственно, мысли Светы опять начали путаться:

– О чем вы говорите, Нельда?

Из зеркала донесся звонкий смех, ему серебряно вторили височные кольца.

– Горюшко с вами, – зеленоглазая не уточнила, кого включает в понятие «вы». – Ты хоть сказки-то народные помнишь?