Мой худший друг

Поворачиваю голову, нарываясь на довольно привычную картинку.

Кайсаров наблюдает за Катькой, которая хихикает с Антошкой и подошедшей к ним Ариной.

– Мне кажется или это ревность? – пододвигаю к себе стакан колы.

– Конечно кажется, – парирует Данис, сложив руки на груди.

– Уверен? – пересаживаюсь вполоборота, закидывая колено на сидушку.

– Более чем. Хотя, может, мы его вывезем в лес и закопаем?

Кайсаров, как и всегда, говорит с непроницаемым лицом. Только губы шевелятся, а так ни одной эмоции. Разве что правая рука сжата в кулак.

– С недавних пор это не моя проблема. Но если ты настаиваешь…

Данис хищно улыбается и поворачивается ко мне.

– Значит, она не догадалась, что официантка – это твои проделки.

– Я же туповат, забыл?

– Точно.

– Хоть поговорили? А то, судя по тому, как она двинула к своему дружку, как только вы зашли…

– Более-менее, – возвращаю стакан на стол и бросаю взгляд на табло. Антон ведет. Дан, кстати, идет сразу следом за Катей. Именно поэтому она уверена, что хорошо играет.

Но, когда сестра в очередной раз берет шар и за два броска сбивает всего четыре кегли, в отличие от выбившего страйк Антона, она злобно плюхается на диван между мной и Даником.

– Сегодня мне не везет!

Или твой новый друг просто не поддается, в отличие от Дана. Именно так и хочется сказать, но вместо этого я молчу.

Арина с широкой улыбкой садится напротив. Нас разделяет стол и ее разговор с Кравцовым.

Ладно, еще немного, и теперь уже я предложу Кайсарову вывезти нашего нового «друга» в лес. Все-таки факт того, что они с Аришей – бывшие, меня до сих пор вымораживает.

Надо в корне менять тактику…

Материализовавшийся рядом официант уточняет, не хотим ли мы заказать что-то еще.

– Арин, ты что-нибудь будешь?

Она хлопает глазами в ответ на мой вопрос, а потом отрицательно крутит головой. Зато, когда ее излюбленный дружок через пару минут предлагает ей то же самое, она с довольным видом просит миндальный раф.

Ухмыляюсь и перевожу взгляд за Громовскую спину. Соседняя дорожка оживает.

За рядом стоящим столиком расположились три девчонки.

– Я, пожалуй, проветрюсь, – хлопаю Дана по плечу и иду на звонкий смех. Дюша увязывается следом.

Спиной чувствую Аринкин взгляд, а когда поворачиваюсь, мгновенно сталкиваюсь с ней глазами.

– Мальчики, может, вы к нам присоединитесь? – интересуется брюнетка.

– С удовольствием, да, Тим? – лыбится Дюша и подзывает официанта.

Я улыбаюсь. Арина фыркает, услышав это приглашение, и сразу отворачивается. Но меня почему-то не покидает ощущение, что она подслушивает.

– Я пас, – поднимаю ладони вверх и иду в сторону курилки. Если свернуть чуть раньше, можно выйти на летнюю террасу, которая зимой превращается в обычный деревянный навес.

Подышать, действительно, не помешает.

Вытягиваю из кармана телефон и, привалившись к стене, прокручиваю ленту соцсетки.

В идеале хотелось бы продумать свою тактику поведения и, возможно, проработать очередной план, но что-то мне подсказывает, что на сегодня экспериментов достаточно. Еще немного, и ради своей игры в хорошего мальчика я подорву ее психику.

На ватсап приходит уведомление. Рассылка от Гоши, арт-директора клуба, в котором мы с Кайсаровым периодически зависаем. Намечается очередная вечеринка, но особого желания веселиться сегодня нет.

Ветер взъерошивает волосы и проникает под толстовку. От соприкосновения холодного воздуха с кожей покрываюсь мурашками. Передергивает.

Город медленно пленит снегопад. Видимость становится хуже, а порывы ветра – сильнее. За спиной что-то шуршит, оглядываюсь через левое плечо. Удивление на моем лице выстреливает раньше, чем я успеваю обуздать эмоцию.

Громова, завернутая в плед, округляет глаза, видимо тоже не ожидая меня тут увидеть.

– Там слишком душно, – поясняет свой приход. – Голова тяжелая…

Киваю и снова утыкаюсь в телефон.

Между нами повисает тишина. Она настолько тихая, что я слышу, как Арина дышит, ну, либо так мне только кажется.

Ее нахождение за моей спиной меня явно волнует, иначе почему я с такой силой сжимаю айфон?

– Андрей с теми девочками куда-то собирается, – Громова подает голос первой.

– Я за него рад.

Хочется закатить глаза. Если она пришла меня уведомить, то явно не стоило.

– Слушай, – она вздыхает и, передвигаясь мелкими шажками, оказывается передо мной. – Ты же не собираешься обсуждать то, что произошло в твоей квартире с…

Ну теперь все понятно. Как я и предполагал, она сама себе мозг вынесет своим воображением.

– Нет, – качнув головой, убираю телефон в карман. – Можешь спать спокойно. Я же обещал тебя больше не донимать.

– На этой неделе.

– Ну сегодня еще суббота.

– А потом? – она перекатывается с пяток на мыски, потуже заворачиваясь в полосатый плед.

– Считай, что своей сегодняшней выходкой продлила мое обещание еще на неделю.

Арина едва заметно улыбается и опускает взгляд.

– Хорошо, – снова подает голос.

Мелкая снежинка прокралась через навес, оседая на кончиках ее ресниц. Несколько секунд ступора, прежде чем обуздать свой порыв коснуться ее лица. Стискиваю руку в кулак, отправляя вслед за телефоном. В карман.

На самом деле за сегодня я уже не раз прибегаю к подобному трюку, стараясь выстроить между нами стеклянную стену. И только ведь стоило увидеть ее в этом платье…

В школе Арина постоянно ходит в форме и не то чтобы сливается с толпой, просто весь этот официоз из пиджаков вообще не моя тема.

– Пойду, – покачнувшись, отталкиваюсь от стены, снова поворачиваясь к Громовой спиной.

Возможно, сейчас удачный момент для «поговорить», но язык почему-то приклеился к небу.

Толкаю дверь и слышу довольно громкое «Ай!».

Обернувшись, лицезрю Громову, стоящую на одной ноге и растирающую лодыжку другой.

– Нормально? – бегло осматриваю ее с головы до пят.

– Да-да. Оступилась просто.

– Сама идти можешь?

– Конечно могу, – фыркает, – я же ее подвернула, а не сломала.

– Тогда вперед.

– Вообще-то, я хотела побыть на воздухе.

– Ага, и случайно свернуть себе шею. Иди уже.

– С чего ты вдруг такой заботливый?

– Влюбился.

Арина смеется и качает головой.

– Прости, конечно, но от тебя это даже как шутка не звучит. Больше как абсурд.

– Иди, – тихонько подталкиваю ее к двери.

За столик она возвращается прихрамывая.

Катька это сразу просекает и стреляет в меня злющим взглядом.

– Это, – киваю на Громову, – не я.

Арина опускается на диван, снова растирая лодыжку.

– Оступилась, – поясняет Кате.

– Блин, а мы хотели по городу пошляться, Анька сейчас подъедет, кстати, – сестра стряпает грустную мину. – Антон третий раз в Москве.

– Знаю, – Арина делает глоток сока и переводит взгляд на Кравцова. – Я, кажется, на сегодня выбываю, – вздыхает и укладывает ладонь ему на плечо.

Меня от этого жеста тянет блевать.

Не слышу, что она говорит, но Антошка яро мотает головой.

– Кать, ну хоть ты ему скажи, чтобы выключал няньку. Тупо будет сидеть в четырех стенах из-за моей ноги. Потусуетесь в городе и приезжайте к нам.

Катюха эту идею одобряет, поэтому сразу подхватывает. Я, в принципе, тоже чувствую некое облегчение.

– О, тогда попроси дядь Стёпу разжечь мангал, мясо на углях – это белиссимо.

– Я поеду с тобой, – перебивает Кравцов.

– Тош…

– Правда, Антон, давай с нами, – снова Катя. – А то чего мы втроем попремся как дурачки, а?

Арина улыбается и что-то снова ему шепчет. Кравцов загорается ответной улыбкой и после паузы соглашается на Катькино предложение.

– Я тогда такси себе вызываю.

– Может, мы тебя подкинем? – Катя допивает свой коктейль с громким хлюпом.

– Не, позалипаю в окошко и послушаю музыку. Когда соберетесь к нам, за часик позвоните.

– Хорошо.

Все медленно начинают рассасываться.

Арина уходит первой, потому что подъехало такси. Под шумок иду за ней следом.

Ловлю ее уже у машины. Немного неаккуратно хватая за локоть. Громова хмурится.

– Извини, – отдергиваю пальцы. – Поехали, подвезу.

– Ты разве не с ними?

– Нет настроения. Да у них и без меня там квартет собрался, Анька уже в пути.

Ну а еще я надеюсь, что Кайсаров все-таки расчленит нашего нового друга.

– Машина уже приехала, – кивает на открытую дверь в «Камри».

– Дяденька, – заглядываю внутрь, – мы не едем.

Мужик недовольно поджимает губы. Смотрит на меня как на идиота и давит на газ.

– Проблема решена, пошли.

Арина на пару секунд зависает. Я жду в своей адрес оскорблений, но вместо этого чувствую, как ее пальцы вцепляются мне в предплечье.

– Блин, заметает, – шаркает ногами по припорошенной довольно толстым слоем снега дорожке, держась за меня.

Снимаю машину с сигналки и, отряхнув голову от снега, забираюсь в салон.

– Как нога? – втыкаю заднюю скорость и выкручиваю руль.

– Нормально, – растопыривает пальцы на руках, будто любуется маникюром. – Жить точно буду.

– Отлично.

Медленно встраиваюсь в поток машин и включаю музыку. Арина сидит молча. Иногда ловлю на себе ее взгляд, но упорно продолжаю пялиться на дорогу. Снегопад становится сильнее, дворники работают наперебой.

– Ты хорошо водишь.

– Было время научиться.

– Да? Мне казалось, права дают с восемнадцати, а тебе совсем недавно стукнуло.

– Не думаю, что это было особой помехой, чтобы кататься по ночным улицам, – пожимаю плечами.

– А дядя Серёжа в курсе? – она улыбается, ехидно так.

Конечно в курсе, орал так, что никому мало не покажется.

– Пару раз его безопасники вытаскивали меня из отделения.

– Какой кошмар.

Она усмехается. Боковым зрением замечаю, как теребит ручку сумки.

– На заправку заедем, ладно? А то почти на нуле.

– Хорошо. Возьми мне, пожалуйста, кофе. После этой духоты в боулинге до сих пор в сон клонит.

***

– Пятая колонка, и два капучино еще.

Расплачиваюсь и иду к автомату с кофе. Себе бахаю сироп и два саше сахара, Аринке беру без всего, но на всякий случай засовываю пакетик с сахаром в карман.

Облокотившись на крышу машины, открываю дверь и протягиваю Громовой стаканы в держателе.

– Какой мой?

– Крайний.

– Они тут оба крайние.

– Тот, что несладкий.

– Ну теперь гораздо понятней.

– Просто попробуй.

Арина делает глоток из стакана и сразу протягивает его мне.

– Это твое. Там и сахар, и сироп, что ли?

– Именно.

– Сладко.

– В этом и фишка, – ставлю кофе в подстаканник и съезжаю с заправочной платформы.

Арина засовывает одноразовый держатель в карман на двери и обхватывает бумажный стакан ладонями.

Вдавив педаль газа в пол, по оборотам отмечаю, как коробка перещелкивает передачу, и завершаю маневр на мигающий желтый. Примерно минут через сорок, в полной тишине мы въезжаем в поселок, где поселились Громовы.

Притормаживаю у ворот, откидывая затылок на подголовник.

Арина отстегивает ремень, поправляет шарф, вытаскивая из-под него волосы, и отправляет свой пустой стакан к держателю, туда же, в дверь.

– Спасибо, – застегивает верхние пуговицы на пальто.

– Всегда пожалуйста.

– Все хотела спросить…

Перевожу взгляд с лобового стекла на нее. Заинтриговала, что уж.

– Почему ты так отреагировал на мой перевод в вашу школу? Сегодня же нормально общались. Ты…

– Иногда могу быть нормальным.

– А говорил, что влюбился, – она улыбается, прижимаясь виском к спинке кресла.

– Нагло врал, – копирую ее эмоции, чувствуя расслабление. Мне кажется, мы оба его ловим.

– А я размечталась, – снова смеется. – Спасибо, что подвез.

Хлопок двери действует на меня отрезвляюще. В голове сразу же всплывают сотни мыслей – можно было ее задержать, поговорить… Не знаю.

Но Арина уже проскользнула во двор.

Разворачиваюсь и еду в сторону дома. Там сегодня пусто, и, если честно, это даже радует. Не хочется ни с кем говорить.

Правда, папа нагло рушит все мои планы. Знает, когда звонить. Не вовремя.

– Привет, – притормаживаю на светофоре.

– Ты в городе болтаешься?

– Домой еду. А чего хотел?

– В офис ко мне заскочи.

– Сейчас?

– Завтра. Конечно сейчас, Тим.

– С тебя сто баксов. Ладно, – протяжно вздыхаю, – сейчас приеду, – перещелкиваю поворотник и, дождавшись зеленого, сворачиваю направо.

«Либерти», как всегда, набит людьми.

Поднимаюсь на второй этаж и, кивнув отцовскому помощнику в приемной, для вида стучу в дверь.

– Привет. Ты звал, – падаю на стул, – я приехал.

Папа кивает, не отрываясь от монитора.

Знаю, что он так может хоть на час зависнуть. Покрутив в руках телефон, подпираю щеку ладонью и нарочно громко кашляю.

– Минуту.

Его пальцы снова стучат по клавишам. Я же оборачиваюсь в кресле вокруг своей оси и закидываю ноги на стол.

Блеск! Отцовский прищуренный взгляд с немым укором именно то, чего я и добивался. Иначе его просто не оторвешь. Приходится импровизировать.

– Ноги на пол поставь.

– Слушаю и повинуюсь, – возвращаюсь в исходное положение и подкатываюсь ближе к его столу. – Так чего хотел?

– Ты подал заявку на грант?

– Об этом мог и по телефону спросить. Необязательно было заставлять меня тащиться через весь город. Возможно, у меня были планы.

– Подкатывать к Стёпкиной дочке?

А вот теперь зависаю я. Я сейчас не ослышался? Он это вслух сказал?

– Откуда столько удивления? Ты думал, я не в курсе?

– Ну я и сам еще не особо в курсе, подкатываю я или нет.

– Если сомневается, значит, точно первое. Пошли поедим, заодно и поговорим.

– Про Арину?

Папа ухмыляется и надевает пиджак.

– Про грант и твое приложение. Есть возможность вывести его на новый уровень.

В ресторане для отца всегда забронирован один и тот же стол. К нему мы и направляемся.

– Ты сегодня еще не обедал? – отодвигаю для себя стул.

– Не было времени.

Папа бросает взгляд на меню и сразу диктует заказ подошедшей официантке, не притрагиваясь к страницам.

– Мне стейк из семги, – накидываю туда же, отмечая, что у девчонки очень длинные ноги. Красивые длинные ноги.

Кладу телефон на стол и ловлю в кулак свой зевок.

– Мне кажется, тебе еще рано лезть в оборонку. – Папа бьет сразу в лоб, без подводок. – Системы безопасности, допустим. Но грант… Зачем тебе?

– Советуешь взяться за что-то попроще?

– Советую более глубоко изучить эту отрасль. Твой исходник еще слишком слабоват. Да и конечной цели всего этого я не понимаю.

– Ты хотел сказать, не видишь перспектив. И прибыли, – ухмыляюсь. – А вообще, умеешь поддержать.

– Мы с тобой давно договорились, что в вещах касаемо твоего увлечения я говорю тебе только правду. Но, вообще, думал, что с таким серьезным решением ты в первую очередь придешь ко мне.

– Ага, чтобы ты дал денег и это снова был не мой, а твой проект.

– Не прибедняйся, со своего приложения ты получаешь отличный процент. Гораздо выше рыночной стоимости.

– Про процент согласен. Значит, думаешь, завернут?

Папа кивает.

– Нет, я буду рад оказаться не прав, но из того, что видел, – щелкает пальцами, – заново придумываешь велосипед, короче.

– Но я все-таки попробую.

– В этом я не сомневаюсь. Люблю твой максимализм. Но, вообще, если так интересно, могу пристроить тебя на работу именно в эту отрасль, как только поступишь. Наблатыкаешься.

– Откуда ты вытащил это слово? – откидываюсь на спинку стула, сжимая в руке стакан с матчей. – Для этого придется поступать здесь?

– Желательно.

– Подумаю. Мама звонила?

Отец смотрит на часы, а потом на меня. Она уже пять дней у подруги в Барселоне.

– Час назад.

– Как она там? Хотя лучше, чем мы. Без снега, мороза и твоих нотаций.

– Явно лучше, – делает глоток кофе. – К слову, о нотациях.

– Жги, я жду. Мы же сейчас о Громовой?

Сложно не догадаться. Папа дорожит дружбой с дядь Стёпой, поэтому этой темы мне не избежать.

– Ты и сам все знаешь. Рассказывай.

– Она мне нравится.

– Маловато информации, не находишь?

– Очень нравится? Давно нравится? Так нормально?

– А сама она в курсе?

– Ну… Пока нет.

– Мы со Стёпкой пол жизни дружим. И мне не хочется, чтобы мой сын попортил его дочь. Доступно объясняю?

– У нас чисто платонические отношения.

– Надеюсь, ты меня услышал. Без треша и скандалов, понял?

– Понял.

Глава 10

Ариша

– Мамочка, ну пожалуйста! – Катька переходит то ли на писк, то ли на вой.

Ее телефон валяется рядом с головой, переведенный в режим громкой связи, а сама она улеглась на подоконнике уголком, закинув ноги на стену.

– Нет, Катя.

– Там скидка, огромная скидка.

– Ты на той неделе еще весь свой месячный лимит выкачала. Больше никаких денег.

Я сижу на своей кровати и вот уже минут пятнадцать слушаю этот их разговор. Мой мозг скоро лопнет от Катькиного нытья.

– Ну она такая красивая, зеленая. Как раз на весну.

– У тебя есть такая же сумка, только розовая.

– Вот именно, мам! Она розовая! А эта зеленая. Ну пожалуйста, – Катюха продолжает умолять, но ее мама сегодня непреклонна. Хотя обычно Катрин очень быстро уламывает родителей на свои хотелки.

– Закрыли тему. Как у тебя, кстати, с физикой дела, м?

– Нормально у меня с физикой.

Подруга цыкает, скидывает ноги на пол, мгновенно вытягиваясь во весь рост, и рассерженно сдувает упавшие на лоб волосы.

– Так, без нервов давай.

– Ну хотя бы половину суммы…

– Катя.

– Ладно, – морщит нос, – поняла. Целую, но неискренне.

Теть Наташа смеется и, попрощавшись со своей попрошайкой, кладет трубку.

Катька шумно вздыхает и тут же звонит кому-то еще.

– Привет, говорить можешь? – притопывает ногой, видимо от нетерпения. – Супер. Одолжи денег. Какая разница, на что? Просто надо… Ладно-ладно, на шмот. Да. Переведешь? Супер, ты же знаешь, как я тебя люблю? Знай, о-о-очень. Ты самый лучший в мире брат. Да… Сейчас напишу сколько.

Брат? Она сейчас Азарину звонила? Переворачиваю страницу учебника, но, кажется, уже просто на автомате. Пока длилось это шоу, я несильно что-то успела прочесть и запомнить. Катя перетягивала все внимание на себя.

– Та-а-а-к, – Токман чешет голову и, прикусив кончик языка, что-то быстренько печатает. – Ну все, – раскидывает руки в стороны и, привстав на цыпочки, лениво тянется к потолку, – на сегодня с делами покончено.

– Поздравляю. Может, ты чего-нибудь поучишь?

– А что у нас завтра?

– Литература.

– Точно, отрывок же вызубрить надо. Блин. А может, ты сама вызовешься? Вдруг прокатит и меня не спросят.

– Учи. Я-то вызовусь, но тебя тоже спросят.

– Выучу, выучу. Чуть попозже. Блин, – снова забирается на подоконник, – мне бы такую голову, как у Тимохи, – мечтательно вздыхает, – не пришлось бы просить на карманные расходы.

– По-моему, ты преувеличиваешь, причем сильно. Где Азарин и где светлая голова?

Улыбаюсь, а перед глазами, как назло, мелькает образ Тима. Эти выходные до сих пор не дают мне покоя. Все было очень и очень странно. Я, когда из его машины домой забежала, еще минуту стола у двери, прижимая руки к груди. Сердце так билось, так билось… Аномалия какая-то.

И сегодня, когда химию переписывали, он пришел, сел рядом и ни разу не докопался. Вряд ли это магия поцелуя. Теперь-то мне ясно, что он точно что-то задумал.

Катька вытягивает губы трубочкой и, скатившись с подоконника, плюхается на мою кровать.

Поправляет растрепанные волосы себе, а потом, будто между делом, разглаживает собравшийся гармошкой материал футболки на моем плече.

– Ты вообще знаешь, за что его из прошлой школы выгнали? – выдает после минутной паузы.

– Я думала, вы всегда тут учились.

– Ага, конечно, – фыркает, рассматривая свои ногти. – Он в середине девятого класса школьную систему хакнул. Все компы положил. Мы приходим, а по школе на всех экранах мультики крутят. Даже у директора в кабинете. И ничего не сделать, если только выключить. Это под Новый год было, Серёжа так орал.... Я в январе в школу пришла, а Тима уже нет. Еле год доучилась, потом тоже попросила, чтоб меня сюда перевели. Без него там стало скучно.

Каждое Катькино слово нарывается в моей голове на барьер из неверия и абсурда. Она же шутит, правда? Где Азарин и где такое… Он мог разнести полшколы, затопить там, не знаю. Но точно не взломать какие-то системы. Нет…

– Что? – закатываю глаза. – Ты сейчас надо мной прикалываешься? Он простейший логарифм на алгебре не решил.

– А, – понимающе улыбается, – ты про Кость? Она к нам год назад пришла. Тим на первом же уроке что-то ляпнул, ну, как всегда, и у них началась война. Она его сначала валила. Он отвечает, она ему двадцать доп вопросов и двойку. Родителей по любому поводу вызывала, жаловалась на поведение, когда он забил и начал клоунады на ее уроках устраивать. Тип ничего не знаю, не понимаю… Но, вообще, я думаю, ей приглянулся Серёжа. Он пару раз в школу приезжал, так она в эти дни вся такая красоточка была, губы, платье, прическа. Прикинь? Ходили слухи, что ее уволят, но у нее дядя в Министерстве образования, какая-то шишка.

Информация о том, что наша алгебраичка, возможно, племянница министра и могла клеиться к отцу Азарина, меня вообще мало интересует. А вот сам Тим – даже очень. Получается… Ну не может быть.

– А химия? Он у меня сегодня все списал, когда переделывать ходили.

– Ну тут он дерево, как и я, – гордо заявляет Катя. – Родственники же.

– То есть вот те коды шифрования, что я видела у него в квартире, это не дядя Серёжа делает? – бормочу себе под нос, но Катюха слышит, поэтому продолжает тараторить:

– Не, это Тим болеет. Серёжа в той квартире, мне кажется, даже и не появляется. Там Тимоха тусует. Сутками может у бука торчать на одних энергетиках. Это у него что-то типа хобби. Я вообще несильно интересуюсь, но он вроде у отца в компании чем-то занимается. Со всеми этими штуками. Так что карманные деньги, как я, у папы и мамы не клянчит.

Катя обреченно вздыхает. А я… я пребываю в шоке.

– Ты сейчас надо мной издеваешься, да? Я видела его табель успеваемости. Там одни двойки почти.

– А, – снова смеется, – так ты его с Азаровым, наверное, спутала. Он еще после каникул не вернулся. Его в той четверти хотели отчислить, но либо пожалели, либо родители щедрый взнос школе сделали. Короче, оставили.

– Почему ты мне никогда всего этого не рассказывала, Катя?

– Да ты и не спрашивала. Блин! Колись, что между вами двумя происходит? Я, конечно, подозреваю, что ты ему нравишься, но…

– Нравлюсь? – Мои глаза вот-вот вылезут из орбит. – Да он меня с детства достает!

– Ну мальчики в принципе очень долго соображают, как себя надо вести, чтобы понравиться девочке. А Тим у нас своеобразный, – Катька хихикает и подползает ближе. – Блин, вам точно нужно начать встречаться. Это, это…

– Так, вот сейчас остановись, – выставляю руку вперед, – выдохни и прекрати молоть чушь.

– А что такого? Мне кажется, вы очень классно смотритесь. Тим высокий, ты такая маленькая блондиночка, он темненький…

– Катя, за-мол-чи, – спрыгиваю с кровати, чувствуя, как к щекам все активнее приливает кровь.

Ну что она вообще городит? Я и Азарин. Это же смешно!

Тру вспотевшие ладони о джинсы, а у самой взгляд по комнате бегает. Туда-сюда, лишь бы не смотреть на Катькину ехидную физиономию. Если я и могла себя как-то спалить, то сделала это сейчас. От перенапряжения руки не находят покоя, и я постоянно скручиваю пальцы в какие-то странные замки, то сцепляю, то расцепляю. Взгляд шальной, мочки ушей краснющие, а сердце колотится как сумасшедшее.

Ладно, сердце, конечно, Катька не слышит, но вот все остальное прекрасно видит, хоть я и отворачиваюсь. И глаза прячу, потому что там, наверное, зрачки по пять копеек, да и лицо в целом сто процентов пунцовыми пятнами пошло.

С чего вообще такая реакция? Можно же было окончательно свести все к шутке, а не скакать тут, как горная коза. Но нет, я зачем-то начала отнекиваться…

Самая тупая тактика. Самая проигрышная. И ведь по-настоящему-то мне все равно. Подумаешь, Азарин, нужен он мне, как… Да как никто не нужен.

– Да не дергайся ты так, – Токман лениво перекатывается на спину, – я ему не расскажу, – переходит на шепот, но завершает свою речь коротким смешком.

– О чем? – вздергиваю бровь и обнимаю свои плечи.

Ну вот что она опять несет?

– О том, что он тебе то-же…

Катя шепчет, а мне ее слова кажутся самыми громкими на планете. Еще и четкие такие, буковка к буковке, звук к звуку.