Сводная сестра бандита

Олли Серж

Сводная сестра бандита

Пролог

Оля

Просыпаюсь от резкого запаха хлорки. Где-то рядом грякает металлическое ведро, слышится чавканье мокрой тряпки, и уже через минуту все снова затихает вместе с хлопком двери. Меня морозит и одновременно душит жаждой. Тело не желает слушаться, потому что каждое движение отзывается тянущей болью. Я с усилием поджимаю колени ближе к животу и снова падаю в свою спасительную темноту.

Какое-то время меня просто мутит, а потом перед глазами начинают кружиться разноцветные яркие пятна, появляться какие-то картинки и лица.

«Все будет хорошо, Олюшка…» – это мама. Пытаюсь удержать ее образ подольше, цепляюсь за своё видение. Я так соскучилась. Мне больно. Одиноко. «Поцелуй меня, пожалуйста, и руку на лоб положи. И попить дай… не могу сама дотянуться…» Но образ размывается…

В глаза неожиданно бьет резкий свет, а уши разрывает громкий зычный голос.

– Температуру меряем, девочки. – Дальше я слышу шаркающие по кафелю шаги, – В себя приходила? – Раздаётся прямо над ухом.

– Ворочалась, стонала, – отвечает тихий голос справа.

– Вяземская, – меня небрежно трогают за плечо, – пора глаза открывать. Сутки лежишь.

– Тяжко девчонке после наркоза, – отзывается тихий голос.

На мой лоб ложится шершавая ладонь.

– Жара вроде нет. Это все наркоз дешевый. – С тяжёлым вздохом. – Вон, в одноместной палате спустя два часа отошла, а вечером уже ела. А их одновременно оперировали. Ладно, позовите, как очухается.

Шаги отдаляются. Дверь хлопает.

Меня снова отключает…

– Это вообще, что такое? – Слышу над собой раздражённый мужской голос. Грудной, с едва заметной хрипотцой. Мне хочется посмотреть на его владельца, но веки, будто налиты свинцом. – В лучшем виде все организовать. Сиделку, кровать нормальную и этого черта-анестезиолога найдите. Если она не придёт в себя завтра, – голос понижается до угрожающего, – я вас тут всех на кол надену.

– Все будет сделано, Иван Васильевич, – диссонирует тяжёлым мужским шагам лебезящий щебет. – Молодая, а слабая оказалась.

Дверь хлопает. Хорошо, когда о тебе есть, кому позаботиться… Глаза наполняются соленым песком и щипят. Слёзы текут по щекам и мочат подушку. А я не слабая. Я сама могу. И Вера, как сообщение получит, обязательно ко мне приедет.

После слез меня отключает так крепко, что даже когда направленный яркий свет бегает по глазам, а вокруг происходит странная суета, мой мозг отказывается просыпаться и реагировать на раздражители.

– Как переведете, срочно подключить глюкозу. Идиоты. – Последнее слово звучит совсем тихо.

И я куда-то еду. Кровать плавно потряхивает. Появляется приятный запах еды и чистого белья.

– Аккуратно, на бок ее. И руку зафиксируй, чтобы капельницу не дёрнула.

Меня заботливо укрывают мягким одеялом. Только сейчас я осознаю, как замёрзли мои ноги. А теперь хорошо, уютно.

– Это из-за неё главный рвёт и мечет?

– Ага, – шепчутся рядом со мной молодые голоса. – Кто ж знал, что она блатная. По скорой привезли. Пончики в магазине покупала.

– Вот дура, это ж надо. Живот болит, а она пончики есть пошла. Ещё и очередь отстояла в самую дорогую пышечную.

– Кто их богатых разберёт…

Дверь закрывается. Я согреваюсь, а после начинаю постепенно засыпать. Кажется, мне даже становится легче…

Глава 1. Родство душ

Иван

Холодная вода приятно стекает каплями по коже. Подтягиваюсь на руках и сажусь на край борта, наслаждаясь последними спокойными секундами утра. Сейчас начнётся…

– Доброе утро, Иван, – мой личный помощник Виктор подаёт мне полотенце.

– Доброе…

– В девять у нас встреча по аренде складов аккумуляторного завода, в одиннадцать – приём отделочных работ по храму. Телевидение, журналисты подъедут к двум часам в ресторан. Им нужно будет дать небольшую пресс-конференцию по поводу отравления сальмонеллой.

– Черт! – Втыкаюсь лицом в полотенце и веду им вверх, вытирая волосы. – Что я скажу им? Какого хрена ты меня не отговорил забирать этот ресторан? Одни проблемы от него. Нужно было просто дальше сбивать бабло за просрочку аренды.

– Это хорошее финансовое вложение, – спокойно отзывается Виктор, – Просто общепит – он всегда проблемен. Нужен хороший управляющий…

– Ну так найди его! – Я встаю на ноги и подхожу к столику возле шезлонга, чтобы проверить телефон. – Зачем ты меня каждый день грузишь этой информацией? Мне арендаторов за глаза хватает.

Ввожу код разблокировки экрана и вижу непрочитанное сообщение со скрытого номера.

Сердце тревожно ухает. Я точно знаю, что это он. Открываю.

«Заедь» – вот так просто, коротко и неожиданно.

Отец использует мобильную связь со мной только в самых крайних случаях. Нервы натягиваются и начинают зудеть. Что случилось?

– Вить, – оборачиваюсь на помощника, – на утро все отменяй. Отец просит заехать.

Больше ничего не объясняя, ухожу в душ и быстро привожу себя в порядок. Надеваю костюм и достаю из сейфа удостоверение адвоката. Оно, конечно, липовое, но позволяет не отвечать на вопросы младшего состава колонии, а старшие и так знают, кто я такой.

На всякий случай беру с собой ещё одну тачку с охраной. Несмотря на то, что почти пять лет моя жизнь похожа на скучную жизнь бизнесмена, старые рефлексы живы. Да и подставы нельзя исключать.

Машины подъезжают к главному входу, заставляя расступиться небольшую толпу людей с сумками, и, как всегда, вызывают этим волнения. Все боятся потерять свою очередь.

За серый забор захожу один. Прохожу турникет и металлоискатель.

– К кому? – борзо интересуется дежурный. Новенький. Не видел ещё его ни разу.

– К Грозному. – Подаю удостоверение, наблюдая, как быстро стекает с лица паренька надменность.

– Вас ждут, – кивает, – до конца коридора и направо.

– Спасибо, я в курсе. – Забираю документ и иду в комнату вип-свиданий.

Когда твой отец – вор в законе, подобные места становятся практически родным домом. Дорогу показывать не нужно. Да и сам ты в любой момент можешь стать резидентом в силу «наследственных особенностей».

– Здравствуй, Иван, – родитель встречает меня, сидя за столом. – Кофе будешь?

Перед ним сервирован полноценный завтрак. И надо признаться, что даже я так разнообразно не питаюсь.

– Нет, – качаю головой, отодвигаю стул и сажусь напротив, – Лучше давай сразу к делу. Зачем звал?

Он отпивает кофе из маленькой чашки и осторожно ставит ее на блюдце.

– У человека, живущего в четырёх стенах так мало радостей, – задумчиво откидывается на спинку стула.

– Ну перестань, – не сдерживаясь, я ехидничаю, – у тебя здесь даже массажист есть.

Отец молча расстёгивает олимпийку.

– Это – Вяземская Людмила Гавриловна, – достаёт из кармана и кладёт передо мной на стол фотографию немолодой, но красивой женщины. – Очень дорогой для меня человек. Вот уже год, раз в два месяца она приходит ко мне. Мы пьём кофе с плюшками, разговариваем… А ещё она забирает мои рукописи, правит ошибки и издаёт книги.

– Книги? – я чувствую, как от удивления мои брови ползут вверх. – Здесь разве можно писать?

– О, – он хмыкает. – Эпистолярный жанр – здесь вообще один из самых популярных.

– Охренеть… И какой же у тебя псевдоним?

– Иван Грозный, – невозмутимо кивает отец. – Мне нравится.

– Ну спасибо… Я заметил…

– Так вот, – невозмутимо продолжает, – вчера она не пришла. Сегодня тоже. Я хочу, чтобы ты разобрался в причине. Если понадобится, оказал помощь.

– Погоди! – Я кручу головой. – Ничего не понимаю. Откуда она взялась? Ты сидишь уже пять лет и не доверяешь посторонним? Кто эта женщина?

– Твоя «молочная мать». – Отбивает мои вопросы отец. – Если ты ищешь глубокие смыслы, то могу рассказать подробнее. Ее первый ребёнок родился недоношенным. Нервы. Время было отвратительное. А молоко пришло. И пока твоя мать лежала после операции в реанимации, Люда согласилась тебя кормить. За деньги, конечно. Потом перешли на смеси.

– Жесть какая. – Отзываюсь шокировано и веду руками по волосам, ерша волосы. – Как вы смогли встретиться?

– Она пришла в колонию читать спец курс по литературе в рамках государственной социальной программы. Мы узнали друг друга. Я попросил посмотреть мои тексты.

– Прямо романтика, – не сдерживаюсь от иронии.

– Отношения максимально засекречены, чтобы не подвергать ее опасности. Поэтому, открыто пробить информацию о ней я не могу.

– Книги… молочное родство… – развожу руками. – Удивил. Ничего не скажешь. Стареешь.

– Я на тебя расчитываю, – хмурится отец. – И жду отчёт завтра.

На улицу выхожу, также соблюдая все максимальные меры предосторожности.

Сажусь в машину, ставлю задачу своим ребятам найти женщину и благополучно забываю об этой маразматичной ванили.

Гораздо больше меня сейчас заботят бесконечные пробки на въезде в город. Я серьезно рискую пропустить не только утренние, но ещё и обеденные встречи. А журналисты могут обернуть это по-своему. На меня и мою семью всегда есть, что раскапать.

– Иван, – от мыслей меня отвлекает Виктор, – ребята отписались по женщине.

– И что там?

– На работе говорят, что ее уже месяц, как нет в живых. Но осталась дочь.

– Мать твою… – откидываю голову на подголовник, соображая, что хочу я этого или нет, но к дочери придётся ехать лично. День перестаёт быть томным. – Давай адрес их говори. Поедем быстренько с девчонкой пообщаемся, бабок ей дадим и спокойно своими делами займёмся.

– А журналисты?

– Должны успеть. Но поверь мне, – хмыкаю, – расстроенный Василий Грозный гораздо страшнее всех журналистов вместе взятых.

Глава 2. Прийти в себя

Оля

– Ну ты даёшь… – в очередной раз качает головой подруга. – Прости, я приехала сразу, как только сообщение прочитала. Любят эти Мурзиковы на природу выезжать так, чтобы ни один гаджет не ловил. А их детеныши без мультиков – настоящие сатанята. Я беру мячик и говорю: «Давайте в съедобное-несъедобное играть. То, что можно кушать – ловим, что нельзя – отбрасываем.» А они смотрят на меня, как на ненормальную. Представляешь?

– Зато хоть платят хорошо. Я бы тоже нашла себе такую семью. Желательно с проживанием… – тяжело вздыхаю.

– Не можешь да там жить? – Сочувственно сжимает мои пальцы Вера.

– Нет… – чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы, активно мотаю головой, чтобы их проглотить. – Завтра уже выписывают. Наверно, что-то снимать буду, а иначе ничего учить не получается. Тарасов, сама знаешь, быстро из группы попрет, если все его творческие заскоки не поддерживать.

– Знаю, – кивает Вера. – Я обязательно поспрашиваю, может, мои тебе рекомендации напишут.

– Спасибо…

– Значит, ты думаешь, – подруга обводит взглядом палату и задерживается взглядом на букете белых хризантем в вазе, – что палату тебе организовал тот мужик, к которому мама на зону ходила?

– Ну а больше некому, – отпиваю из чашки чай и жму плечами. – Я когда ещё от наркоза не отошла, слышала разговоры медсестёр. И сам главврач ко мне два раза в день на обход ходит.

– Наверно, нужно как-то его поблагодарить и про маму твою рассказать… – предлагает неуверенно.

– Да он теперь уже в курсе, скорее всего, – ставлю кружку на тумбочку и откидываю одеяло. – А встречи там строго регламентированы. Теперь только в следующем месяце смогу прийти. Куплю ему плюшек, как мама…

– Только не реви! – Принимает меня за плечи Вера. – Давай я тебе лучше вещи собрать помогу.

– Да у меня ж тут нет ничего, – я хмыкаю, – Я пошла как раз пончики покупать. Купила. Они так пахли вкусно, а я была после практики у Тарасова такая голодная, что четыре штуки умяла. А потом меня резко в холод кинуло, живот скрутило и вот – острый аппендицит.

– Умеешь ты на ровном месте… – подкатывает глаза Вера. – Слушай! А у меня есть идея. Соседи на месяц уехали, а нам ключи оставили на всякий случай. Пойдёшь?

– Чтоб я без тебя делала, – висну на шее подруги. – Нет. Ну правда. У меня ж больше никого…

Мы сталкиваемся глазами и начинаем кривить першащие носы.

– Добрый день, Ольга Алексеевна, – дверь широко открывается, и в палату уверенным шагом заходит врач.

– Ого какой! – Шепчет Вера одними губами и выкатывает глаза.

Я отвечаю ей хмурым взглядом. Нашла время.

– Здравствуйте! – Отвечаю мужчине и ложусь на кровать.

– Так, – он обрабатывает руки антисептиком и подходит ко мне. – Задирайте футболку. Как чувствуете себя? – Тёплые сухие пальцы исследуют мой живот.

– Хорошо вроде… – отвечаю смущенно. Мне неловко от того, что мужчина, пусть даже врач, видит так много моего тела ниже кромки трусиков.

– Тогда завтра утром поедете домой. – Он сам опускает мою футболку и достаёт из кармана визитку. – Это вам просили передать для связи на случай крайней необходимости. И завтра в десять утра вас будет ждать машина.

– Всего хорошего, девушки, – перед тем, как выйти в коридор он мажет по Вере взглядом.

– Он женат, и есть дети. – Разочаровано констатирует подруга. – Эх…

– Откуда ты знаешь? – Мне почему-то становится смешно.

– Посмотри, как он тебе футболку в трусы заправил!

Я опускаю глаза и начинаю хихикать ещё сильнее.

– Перестань, мне смеяться больно, – отмахиваюсь от неё. – Может быть, он и с детьми тоже работает, поэтому так…

– Ну может быть, – кивает подруга. – Ладно. Адрес ты знаешь. Ключи утром за фикусом оставлю, а вечером в гости забегу. Подумай, чего купить, и напиши.

На следующее утро, получив документы в выписном кабинете, я не нахожу себе места и все время гипнотизирую то стрелку часов, то глянцевую визитку.

«Иван Васильевич Грозный.»

Я хмыкаю. Это ж надо было додуматься так человека назвать. Хотя, может быть, тут как раз имя правильное. Говорящее. Да я, конечно, никогда не решусь сама набрать его номер, но предстоящая поездка заставляет нервничать.

Интересно, если сам Грозный отбывает наказание, то кто за мной приедет? Водитель? Вероятнее всего. Мама говорила, что не все по ту сторону забора живут скромно.

Подхожу к окну и обхватываю плечи руками. Хорошо, сейчас я поживу у соседей Веры, но потом… Потом все равно придётся что-то решать. Может быть, сделать ремонт… Только на какие шиши его делать?

На территорию больницы заезжает чёрный тонированный гелендваген, и я сразу понимаю, что это за мной.

Подхватываю пакет, сумочку, нажимаю ручку двери и сталкиваюсь нос к носу с медсестрой.

– Собрались уже, – она окидывает меня чуть критичным взглядом, – вас ждут.

– Спасибо… – выдыхаю, чувствуя, как сердце разгоняется.

Не представляю, сколько стоит один день содержания в таких условиях, в которых была я, но подозреваю, что очень много. Особенно это заметно по свежевыжатому соку на завтрак.

Лифт, хол и наконец-то свежий воздух.

Я выхожу на крыльцо больницы и замираю, ища глазами машину.

Вижу ее на парковке. А вдруг это не за мной? Как понять? У водителя спросить?

– Вы – Оля? – Неожиданно раздаётся мужской голос справа от меня.

Я подпрыгиваю на месте, оборачиваюсь и во все глаза смотрю на интеллигентного молодого мужчину в костюме. Почему-то бандитских водителей я представляла себе иначе.

– С вами все хорошо, – его бровь вопросительно ползёт вверх, – или вы не Оля?

– Оля, – моргаю.

– Меня зовут Виктор. Давайте ваш пакет.

Глава 3. Ходячая авария

Оля

– Хватит пялиться на него! – Вера хлопает ладошкой по столу. – Лучше жуй давай быстрее картошку свою.

– Я не пялюсь… – опускаю глаза в тарелку, но еда в рот не лезет. – Просто обидно, знаешь. Я думала, что нравлюсь Артёму, а стоило мне увязнуть в проблемах, он про меня вообще забыл.

– Нашла по кому страдать, – бурчит подруга. – Просто посмотри на него. Он же ищет, как себя подороже продать. Девочки говорят, что в сопровождение подался.

– Это как? – Я переспрашиваю. – Таксистом?

– О, Господи, – Вера подкатывает глаза. – Сопровождение – это когда красивые мальчики и девочки сопровождают дяденек и тётенек, которым не с кем пойти на определенное мероприятие. Спонсора он себе ищет, короче!

– О… – я чувствую, что краснею. – А они с ними как? – Понижаю голос. – Ну того? Или нет?

– Да по-разному, – она отправляет в рот последний кусок котлеты. – Ты разместила вчера резюме, как я сказала?

– Да, – киваю, – и на бебиситтера и на аниматора. Пока никто не звонил.

– Смотри только от агенств заказы бери, а ещё лучше, мне показывай. Ты доедать будешь то? – кивает на мою тарелку.

– Нет, – качаю головой, – пойдём, а то пара сейчас начнётся.

Мы с Верой относим подносы с грязной посудой и выходим из столовой.

– Пойдем быстрее, – вдруг начинает тащить меня подруга, – все места профукаем.

Но я почему-то торможу, оборачиваюсь назад и вижу, как Артём целует какую-то блондинку, зажав ее в арке коридора.

Я стараюсь никак не реагировать, но обида поднимается из сердца и начинает першить в горле.

– Да, пойдём быстрее, – ускоряю шаг и обгоняю Веру, поднимаясь по лестнице первой.

– Алло! Да мам, – слышу за спиной. – Да ты что! – От ее резкого вскрика я торможу, понимая, что что-то случилось. – Конечно могу. Сейчас буду!

– Что такое? – Сталкиваюсь с грозным взглядом подруги.

– Ты точно все краны утром закрывала? – Она быстро начинает сбегать по порошкам вниз, – У соседей под твоей квартирой вода по стенам течёт! Поехали живей!

Меня прошибает холодный пот. Ну только этого мне ещё не хватало для полного счастья. Затопить чужую квартиру, да ещё и не одну.

Хорошо, что такси удаётся поймать сразу возле универа. За время дороги я успеваю себя так накрутить и издергаться, слушая тяжёлые вздохи Веры, что в подъезд захожу, как на эшафот.

– Стояк уже перекрыли, – говорит подруга, нажимая кнопку лифта, – поэтому, давай сначала к старушенции снизу заглянем, а потом уже в квартиру.

– Давай, – киваю, на самом деле, ничего не соображая.

Мы выходим из кабины, и Вера нажимает дверной звонок. Через несколько секунд дверь квартиры распахивается.

– Здравствуйте, Анжелика Максимовна, – елейно тянет подруга. – Где тут у вас течёт?

Я прячусь за дверью и боюсь увидеть своими глазами отвалившиеся мокрые обои и плавающие по полу домашние тапочки. Почему-то в моем воспалённом воображении заливают людей именно так.

– Ой, здравствуй, Верочка! – Отзывается женщина, – Слава Богу эти ироды ключи оставить догадались. У меня ничего страшного. Только в коридоре по стене потекло немного. Я только из поликлиники пришла, свет включила, а оно течёт. Ну ты знаешь, – она придаёт голосу авторитетности, а до меня медленно доходит, что по крайней мере одна квартира не пострадала. – Я все сразу по стояку отключила и воду и свет.

– Ну тогда мы побежим, – быстро ретируется подруга. – Вытирать пойдём, пока к вам сильнее не натекло.

– Конечно, конечно, – активно кивает женщина и провожает нас внимательным взглядом в спины, пока мы поднимаемся на свой этаж.

– Ну давай уже ключи, – выхватывает у меня из рук связку Вера и сама открывает дверь. – Мдаа… – тенет обречённо.

Я, опустив голову, захожу в квартиру. На полу в коридоре воды ровно по щиколотку.

– Обалдеть… – тяну и ложусь лбом на дверной косяк. – Ума не приложу, как так вышло.

Вера, не долго думая, начинает накидывать на пол полотенца и покрывала.

– Потом постираешь. Ну что ты встала? – она с досадой кидает в меня мокрой тряпкой, – Помогай, пока под линолеум не натекло…

Чуть позже, собрав всю воду, мы понимаем, что под линолеум все-таки попала вода.

– Это ещё повезло, – падая без сил в кресло, философствует моя оптимистка, – что у них в комнатах и кухне порожки на входе есть. Нужно будет такой же линолеум найти и просто перестелить коридор.

– Я все оплачу, – говорю жарко, – ты не переживай. Вот найду работу и сразу аванс попрошу.

– Кстати, а что с тем кастингом, на который ты с Артемом ходила? – Спрашивает Вера.

– Там нужно было на второй тур идти, – мои плечи опускаются, – а я не смогла.

– Ясно, ну и проехали. Зато портфолио нафоткала.

Я киваю, уже в который раз мысленно обещая себе, позвонить бывшему, как я считала, парню и забрать фотографии. Вера бы меня уже съела, если бы узнала, что после основной фотосессии мы с Артемом немного пошалили. И теперь у него есть мои фотографии в одном белье.

Телефон на столе начинает вибрировать и я, радуясь, что не нужно развивать неприятную тему, отвечаю на звонок, даже не посмотрев на экран.

– Алло! – Прикладываю телефон к уху.

– Добрый день, Ольга, – раздается в трубке незнакомый женский голос. – Вас беспокоит агенство «Праздник-Микс». Предложение о работе для вас актуально?

И жестами показываю подруге, что звонят по объявлению.

– На громкую выводи, – шепчет она.

Я нажимаю трансляцию.

– Да, интересно, – отвечаю. – Какие у вас условия и предложения?

– Вы учитесь в театральном? – Уточняет.

– Да, – киваю, будто меня могут увидеть. – Есть опыт детских утренников.

– Это хорошо. Нам катастрофически не хватает детских аниматоров с небольшим ростом и размером одежды не больше сорок четвёртого, – тяжело вздыхает женщина, – и, конечно, приятной внешности. Все девочки хотят себе на праздники кукол «Лол», а костюмы приехали на дюймовочек. Если вы подходите по параметрам, то готовы предложить вам заказ уже завтра. Час работы – полторы тысячи рублей. Деньги на руки.

Я растеряно поднимаю глаза на Варю, мол «ну чего?»

– Соглашайся, – делает страшные глаза, а мне становится неловко от того, что я ещё решила «повыбирать» себе работу. И так по самые уши сижу в долгах.

– Я согласна, – отвечаю. – Куда нужно приезжать?

– За костюмом ждём вас в пять вечера, адрес агенства пришлём смской. Захватите с собой, если имеется, медицинскую книжку.

– А кого спросить то?

– Меня зовут Инга Валерьевна, а когда приедете, спросите костюмера и скажите, что вы за «Лол». Всего доброго.

– До свидания…

Трубка отключается.

– Пойдём ко мне ужинать, – поднимается с кресла подруга. – А то мне к девяти на работу ехать. И завтра на пары сразу от Мурзиковых приеду.

При упоминании еды, мой желудок начинает урчать.

– Неудобно, – я жмусь. – Твоя мама скажет, что я к вам поесть прихожу.

– Перестань. Она на работе, ещё в обед предупредила, что задержится.

– Ну тогда пошли, – я расслабляюсь. – Спасибо, что не злишься на меня, – говорю искренне.

– Когда-нибудь и я накосячу, – подмигивает мне Варя.

Глава 4. Фокус

Иван

Вот какого черта она отцу сдалась? Ну дочь бывшей бабы. И что с того? Зачем разводить вокруг девчонки такую бурную деятельность?

Отдельная палата в больнице, оплата четырёх лет обучения в универе под предлогом перевода на бюджет, круглосуточная охрана ее мелкой задницы и ежедневный фотоотчет. Не перебор ли? Папашей себя на старости лет возомнил, о душе решил подумать? А у меня реально своих дел по горло!

Открываю папку с отчетом ее «няньки» и пробегаюсь глазами по фотографиям. «Интересная девочка.» – Признаю, нехотя.

Беру в руки снимок, где она запечатлена в пол оборота. Две недели назад в больнице она мне показалась совсем ребёнком, но сейчас я вижу плавные женские формы под обтягивающим платьем. Длинные русые волосы, правильные, классические черты лица – у неё есть все шансы стать востребованной актрисой. Таких девочек, которые перевоплощаемы, как пластилин, любит сцена. Но про сцену это не моя оценка. Это Виктор высказал своё мнение. Ну да к черту!

Захлопываю папку, как раз в тот момент, когда дверь кабинета открывается.

– Иван! – Виктор лёгок на помине. – Можно?

– Да, конечно, – я киваю.

Он проходит и садится на кожаный диван.

– Мне тут одна птичка начирикала, – его голос понижается, – что Мурзиков только сделал вид, что отступился от ресторана. И на самом деле, хочет довести тебя, чтобы ты избавился от него за бесценок. Ему так даже выгоднее, чем если бы он у Псурцева его выкупал.

– Очень интересно, – я откидываюсь на спинку кресла, – откуда инфа?

– От одного знакомого фуд фотографа из прошлой жизни. Столкнулись с ним случайно утром в кофейне.

– Виктор, – я прищуриваюсь, – будь осторожнее. Это и моя репутация тоже.

– Честное слово случайно! – Он вскидывает вверх ладони.

– Ладно, – киваю головой. – Этот факт надо проверить. Поехали, поужинаем где-нибудь.

Мы садимся в машину и спустя тридцать минут, устав стоять в пробках, ныряем на первую попавшуюся подземную парковку торгового центра.

Поднимаемся на крышу с множеством мелких ресторанчиков, находим какой-то рыбный и делаем заказ.

– Самым верным решением с отравлением будет сделать вид, что предыдущий ресторан закрыт и продан. – Виктор наливает себе в стакан воду и делает глоток. – А через неделю созвать журналистов, бомонд и открыться под новым названием. – Закручивает крышку минералки и опускает взгляд на экран звонящего телефона.