Сезон зловещих грёз

– Пожалуйста, Ваше Величество, пожалуйста, позвольте мне остаться в Тайне.

Король Олдер стал внимательно изучать меня глазами. Его грудь поднималась и опускалась, как будто каждый вдох – это отдельный, изнурительный труд. Обычно он игнорировал меня или смотрел поверх моей головы, но в этот раз он обратил на меня все свое внимание. Это привело меня в замешательство. За все те годы, что я провела при дворе, инстинкт, велящий пресмыкаться перед ним, так и не угас. Но я нашла в себе силы встретиться с ним взглядом. Я решила использовать остатки магии в своей крови и вплести ее в ту невидимую паутину, которой я оплела короля. Нужно было укрепить старые нити. Для этого мне не нужен физический контакт – после первого раза становится легче.

– Дочь моей племянницы Алтеи, – пробормотал он. – Росла вдали от двора, пока во время Болезни твоя мать не умерла и тебя не забрали сюда.

Следующая в очереди на трон.

– Да, Ваше Величество.

– Похоже, я исполню твое желание, – сказал он, еще больше погружаясь в свое кресло. Все его наряды – экстравагантный бархат, капюшон с меховой подкладкой – не могут скрыть его усталость. Его возраст.

Все королевство знает, что десять лет назад он был готов передать корону своему сыну и сделал бы это, если бы эту мечту не украла трагедия.

Тогда было украдено много желаний.

И теперь ты заставила короля думать, что внук бросил его, – напомнила мне моя совесть. Тем не менее в моей груди расцвела надежда.

– Мое желание, Ваше Величество?

Скажи это, скажи это.

С глубоким вздохом он склонил голову.

– Ты не поедешь в Мааденвелк. Принц Кендрик отказался от своего места в этой семье и в этом королевстве. Однажды он сказал мне, что не хочет править, но я был достаточно глуп, чтобы поверить, что его чувство долга возобладает. Ты, леди Аннализа, моя ближайшая родственница. И теперь ты наследница престола.

Я отступила на шаг назад. В какой-то степени мое удивление было искренним. Я понятия не имела, что Кендрик говорил королю Олдеру о своем нежелании править. Я думала, что он по секрету поделился этим только со мной. Этот кусочек настоящего удивления помог мне преподнести остальную, притворную часть.

– Что… что насчет графа Орлайта?

Я бросила взгляд на дверь. Мне казалось, что он может вот-вот войти. Мой взгляд остановился на Берке. Уголок его скрытого в бороде рта приподнялся. Улыбка или гримаса? По крайней мере, он не хмурился так свирепо, как его дядя Верон, выглядящий так, словно с радостью скормил бы меня дворцовым собакам.

– Граф покинул Айронвальд, – сказал король. – Он разочарован. Как и я. Это был бы хороший союз, а ты совершенно не готова стать королевой. Ты ничего не знаешь ни о короне, ни о людях, которыми я правлю. В твоих венах нет ничего, кроме крови.

В мгновение ока он протянул руку и схватил меня за запястье, повернув его мягкой стороной вверх. Его ногти впились в мою кожу.

– А кровь так часто проливается.

Я изо всех сил сопротивлялась желанию вырвать свою руку. Вместо этого я впустила боль – пусть она напоминает мне о моей цели.

Он во мне ошибся. Я знаю о жителях Тайна гораздо больше, чем он.

– Возможно, принц передумает, – смиренно сказала я.

Король отпустил мое запястье по одному пальцу зараз. Усилие, которое ему пришлось приложить, не прошло даром – его худое тело сотряс наполненный мокротой кашель.

– Я надеюсь на это, но нужно быть готовым ко всему, – сказал он, переведя дыхание.

Я наклонила голову.

– Да, Ваше Величество. Я сделаю для Тайна все, что в моих силах, и буду молиться, чтобы принц вернулся.

– Берк вызвался подготовить тебя к твоей новой роли наследницы, – сказал он. – Я послал гонцов к главам деревень. Через две недели у нас будет пир, на котором объявят о новом наследнике.

– Да, Ваше Величество, – повторила я снова. Его разочарование было почти осязаемо. Но пусть я и испытывала жалость к Кендрику и ужасалась тому, что я с ним сделала, я не испытывала ни капли сочувствия к королю Олдеру. Его возраст и слабое здоровье, отказ от внука – это лишь малая часть того, чего он заслужил.

– Иди, – сказал он. – Скажи своей горничной, чтобы она перестала собирать вещи. Тебе понадобятся новые платья. И ты должна обучиться дипломатии и традициям королевской семьи. У тебя есть две недели, чтобы научиться вести себя как будущая королева.

Еще один кивок, еще один реверанс, и я свободна.

Я понеслась по коридору. Моя жизнь вот-вот изменится. Снова. Только на этот раз я творила будущее своими руками.

О таком я даже не могла мечтать.

– Леди Аннализа!

Я повернулась и увидела Берка. Он шел ко мне, за его спиной развивалась мантия.

Я так устала приседать в реверансе, что готова была закричать. И все же я неуклюже подчинилась обычаям, повела себя так, как должна была. Когда я стану королевой, то ни перед кем не буду делать реверанс.

– Мы должны начать приготовления, Ваше Высочество, – сказал Берк, выдержав перед моим новым титулом небольшую паузу.

Я не смогла сдержаться и усмехнулась. Я полностью истощена. Перед глазами мелькали пятна. Я была не в том состоянии, чтобы готовиться.

– Мне очень жаль, советник, но нам придется задержаться. Прошлой ночью от горя я не смогла заснуть, а события сегодняшнего утра сильно меня потрясли. Мне нужен отдых. Пожалуйста, поймите.

Я собиралась продолжить свой путь, но Берк взял меня под руку. Крепко.

– Конечно, Ваше Высочество. Но сначала я хотел бы обсудить с вами один небольшой вопрос.

Он развернул меня и повел к узкой лестнице в конце коридора. Мы осторожно спустились в темноту.

Мой пустой желудок сжался.

– Куда мы направляемся, советник?

Он выше меня и широк в плечах. Мне не нравилось, как близко он держит мою руку – прямо у своего бока. Не то чтобы на этой узкой извилистой лестнице было много места для побега.

– Мы выходим на улицу, – ответил он. – Сегодня просто прекрасное утро.

Но это не так. К тому времени, как мы добрались до внутреннего двора с его маленьким, наполненным весенними цветами садом, небо было заполнено тяжелыми, густыми грозовыми облаками. Берк поднял глаза и нахмурился от неожиданного шквала ветра. И все же он повел меня в центр двора, к каменному фонтану и его чарующему плеску незамерзающей воды. Свежий воздух проникал сквозь мое платье, но пробегающая по мне дрожь была вызвана скорее не холодом, а пробуждающейся под моей кожей магией.

Я вырвала руку и повернулась к нему лицом.

– Что мы здесь делаем?

Он встретился со мной взглядом. Я заметила, что его глаза такие же темные, как и его борода. Под странным сочетанием рассветного солнца и грозового неба они казались почти черными.

– Прошлой ночью у нас был разговор, – начал он.

Я очень старалась успокоиться и не нервничать.

– Вы были расстроены из-за отъезда из Тайна. Вы были расстроены из-за графа Орлайта. И вдруг этим утром вам уже не надо покидать Тайн, да и граф Орлайт больше не ваша проблема.

Я ждала, но он больше ничего не сказал.

– Это вопрос?

Сердце билось, словно отбойный молоток, а ветер все усиливался.

– Я подумал, – сказал Берк, – может быть, прошлой ночью вы пошли в покои принца Кендрика, а не в комнату графа.

Я смотрела на него, слегка приоткрыв рот.

– Чтобы сделать что, советник?

Знает ли Берк, что я не ходила в комнату графа Орлайта? Неужели он каким-то образом увидел меня вместе со зверем, когда ночь стала бархатной, а замок – тихим и темным?

Стараясь не думать об этом, я вглядывалась в каждую точку его обнаженной кожи, оценивала расстояние между нами и ту силу, что успела во мне накопиться. Он переступил с ноги на ногу, и его мантия начала мягко колыхаться. Она скрывала его руки, запястья, ноги, бóльшую часть шеи. Его щеки выглядели румяными, и это странно – не считая генерала Дрисколл, королевским советникам не доводилось много бывать на солнце. Как бы то ни было, его лицо находилось достаточно близко, чтобы я могла дотронуться.

– Вы знаете, куда отправился принц Кендрик? – он подошел на шаг ближе. – Вы знаете, почему он ушел?

Да. И да.

– Я ничего не знаю, – сказала я, и почему-то мой голос прозвучал очень спокойно. Магия помогала мне оставаться уверенной, но я не знала, поверит ли мне Берк. Мои руки дернулись, чтобы снять перчатки. Я была готова убедить его, но без сна и еды оказалась почти обессилена. Поэтому я продолжила говорить: – Жалею ли я, что осталась в Тайне? Нет. Но я не имею никакого отношения к решению принца Кендрика. Когда я ушла с бала, он пришел со мной поговорить. Он сказал, что я должна уважать желание его дедушки. Он и был причиной, по которой я решила… поговорить с графом Орлайтом. Принц казался… обычным. Он был таким же, как и всегда.

Я опустила взгляд в землю. Несколько капель дождя упали мне на затылок, но я оставалась недвижима.

Что, если бы я послушалась Кендрика? Что, если бы я смогла контролировать себя прошлой ночью? Что, если бы я вернулась на бал и танцевала с графом?

Кендрик был бы здесь. А я бы уехала.

– Что-то случилось.

Слова Берка – словно пощечина.

– Что вы имеете в виду?

Я провела пальцем по краю перчатки. Мне придется действовать быстро.

Берк отвернулся и сделал пару шагов в сторону.

– Должно быть, так и было, – продолжил он. – После того как принц поговорил с вами, он, видимо, что-то увидел или что-то подумал… что-то, что заставило его сделать этот выбор.

Пульсирующий огонь под моей кожей утих. Мои руки опустились, расслабились.

– Возможно, он долго боролся с этим решением. И поэтому ему не потребовалось много времени для его принятия.

– Ему никогда не было интересно говорить о своей роли в этом королевстве, – сказал Берк, проводя рукой по волосам. – Но он принял свою судьбу. Он знал, что это его долг.

– Долг может быть тяжелым бременем. Иногда достаточно тяжелым, чтобы тебя потопить.

Берк поднял глаза. Какое-то время мы оба молчали. По непонятной причине мои щеки залил румянец.

– А вы? Вы тонули? – тихо спросил он.

– Прошлой ночью?

Он уже знает, что мой ответ: «Да».

– А теперь?

Сквозь облака пробился лучик солнца. Буря прошла.

– Я не знаю.

Это правда.

– Мои новые обязанности – они очень тяжелы?

Он слегка пожал плечами.

– Как королева, вы будете держать в своих руках жизни многих людей. Нет более важной обязанности, чем эта.

Откуда ему знать, что я уже не раз держала в своих руках чужие жизни.

И что каким-то образом я каждый раз их губила.

Глава восьмая

Эвра

Когда мы с Тэм вошли в наш двор, мама как раз вышла из сарая с корзиной яиц. Между нами висел дорожный сундук Тэм. Я заметила на мамином лице облегчение.

– Ах. Я так и знала, что ты с Тэм.

– Я пошла попрощаться, но она настояла на том, чтобы поехать со мной, – сказала я.

Мама улыбнулась.

– Конечно, это же Тэм.

С глухим стуком мы с Тэм уронили сундук на землю. Мои собственные вещи заняли гораздо меньше места – бóльшая часть моей одежды досталась мне от моих братьев, и это точно не те вещи, которые могут пригодиться в замке, где женщины должны носить платья, драгоценности и прочие безделушки. Тэм упаковала чуть больше платьев, чем ей было нужно, чтобы я могла их у нее одолжить.

Мой желудок сжался. Оказаться при дворе – это словно попасть в чужую страну, где говорят на иностранном языке. Словно оказаться в совершенно другом мире. Даже с Тамсин в качестве переводчика я наверняка поставлю себя в неловкое положение.

– Хаган готов?

Я взяла мамину корзинку и последовала за ней в дом, а Тэм пошла за мной.

Мама разбила несколько яиц над разогретой сковородой, и они начали шипеть и плеваться.

– Он пошел за спиртом, но уже скоро должен вернуться. До наступления темноты вы успеете преодолеть большое расстояние.

Она бросила взгляд на Тамсин.

– Очень мило с твоей стороны пойти с ними. Ты, конечно, поговорила со своими родителями?

– Конечно, – торжественно сказала Тэм.

Мама заметила, что у нас есть склонность не всегда «помнить» о том, чтобы сообщать родителям Тэм о наших планах.

– Хорошо, – сказала мама, кивнув. – Можете поехать в Айронвальд на Гоббере. Почему бы вам, девочки, не помочь мне собрать вещи? У меня есть хлеб, который вы можете взять с собой, и еда, но до выхода ее нужно приготовить. И да, Эвра, ты нужна Тэнси.

Мама старалась, чтобы этот момент казался нормальным. Ее голос был таким, словно я просто запаздывала со своими домашними обязанностями и что путешествие, в которое мы отправлялись, было самой обычной поездкой. Перед тем как вернуться на улицу, я поцеловала ее в лоб, и на мгновение она так вцепилась в мои руки, словно вот-вот упадет. Когда я уходила, она издала шмыгающий звук, и я испугалась, что она выдворила нас, чтобы поплакать.

Когда я толкнула тяжелую деревянную дверь в сарай, Дейзи заржала. Меня окутали густые, теплые запахи конского волоса и куриного помета. Войдя, слева я увидела стойла, а справа – мамин курятник. Всего было десять кур да гордый черный петух, который сидел на стропилах и наблюдал за нами. Стоило перестать обращать на него внимание, как он начинал кричать, и звук создавал такое громкое эхо, что от него стучали зубы.

– Эвра, это ты? – позвал Дьюард из задней части сарая.

– Да. И Тэм. Она пойдет со мной.

Я провела рукой по бархатному носу Дейзи, позволила своим пальцам взъерошить золотистый чуб Гоббера. Это большие, крепкие пахотные лошади. Их зимние шкуры были такие пушистые, что они казались в них неуклюжими. Лошади подмигивали мне своими огромными мягкими карими глазами. Дейзи снова заржала.

– Тише, дурочка, – сказала я, продолжая идти по усыпанному соломой проходу.

– Твои родители не возражали? – спросил Дьюард, глядя на нас. Он работал над уздечкой, его ловкие пальцы крутили кожу, чтобы починить ослабленное место.

Тамсин пожала плечами. Не то чтобы они могли ее остановить. Дьюард это понимал, но он начал так серьезно относиться к своей роли старшего, что зачастую это перекидывалось и на Тэм. Именно он научил ее стрелять из лука. И, когда из-за отсутствия магии для меня это занятие оказалось слишком сложным, научил меня метать ножи.

По бокам от моего лба свисало несколько выбившихся прядей. Я быстро распустила и пересобрала косу, а затем схватила табуретку и ведро.

– Я позабочусь о Тэнси.

– Ваша мама сказала, что мы должны помочь упаковать тележку Гоббера. Я принесла небольшой сундучок. Нам нужно что-то еще?

Тэм и Дьюард приступили к работе, а я вошла в стойло Тэнси.

Когда я подняла щеколду, она замычала.

– Прости, Тэнси, прости, – прошептала я низким, успокаивающим голосом. – Теперь я здесь.

Рядом с ней я поставила табурет, а под нее – ведро. Она нетерпеливо вздохнула.

– Тише, моя милая, моя малышка, – бормотала я, пока мои пальцы сжимали ее вымя. А затем я начала напевать. Тэнси любила слушать колыбельные, пока ее доили. Ее любимые, это «Моя леди заблудилась» и «Шмель». И вот я стала напевать ей в такт ритмичному звону падающего в ведро молока.

Моя леди, любовь моя,Где же ты прячешься?Может, ты в саду,Среди прекрасных роз?Моя леди, любовь моя,Где же ты, где же?Может, найду я тебя на лугу?..

Мне начал вторить другой голос. Сначала тихо, а затем все громче и громче, пока он не заглушил шипение льющегося в ведро молока.

Пока он не заглушил все.

Маленькая девочка в поношенном платье лежала в траве на животе и срывала полевые цветы. Рядом с ней сидела ее мама, она пела и расчесывала каштановые волосы девочки.

Затерянную среди зеленых трав?Любовь моя, моя леди,Куда ты ушла?Моя леди потерялась, моя леди потерялась.

– Где леди, мама? – спросила маленькая девочка. – Ты думаешь, она испугалась?

– Это просто песня, голубка моя. Просто песня.

Она тихо напевала мелодию.

– Я хочу никогда не терять тебя, мама. Я бы испугалась.

Когда она гладила волосы своей дочери, ее пальцы дрожали.

– Ты не потеряешь меня. Я твоя мама. Я никуда не уйду.

– Но папа ушел. Он заблудился?

Маленькая девочка перекатилась на бок, чтобы посмотреть на свою мать.

Женщина провела пальцем по лбу девочки и по спинке ее носа.

– Твой отец не потерялся. Он просто… уехал. Он работает. Чтобы у нас было больше еды. Он вернется, голубка моя.

Взгляд девочки скользнул выше лица матери. Прямо на меня. Она смотрела прямо мне в глаза и уже открыла рот, чтобы заговорить.

Тяжело дыша, я дернулась вперед, и моя голова ударилась о теплый бок Тэнси. Она дернулась, и я упала на землю. Ведро опрокинулось, молоко разлилось по соломе.

Мои руки и колени все покрылись грязью, а дышала я так, словно пробежала много миль. Мои легкие горели. С каждым вздохом моя кожа все больше превращалась в пустыню, а язык становился сухим, как песок.

– Мама, – прошептала я.

На этот раз я без раздумий приняла бутылку, сунутую мне в руки. Огонь снова заполнил все пустое пространство, обжег мне горло. Дьюард помог мне сесть. Он тянул меня до тех пор, пока я не прислонилась к стене стойла Тэнси. Он присел на корточки рядом со мной и держал бутылку у моих губ все то время, что я продолжала глотать спирт.

Тэнси начала беспокойно теребить мои волосы, но Дьюард ее оттолкнул. Наблюдая за нами, она продолжила жевать свою жвачку.

– Что ты видела, Эвра? – спросил Дьюард, когда мое дыхание замедлилось, а руки перестали так сильно дрожать. Я все еще чувствовала себя неуравновешенной. Такой больной и истощенной. Неужели так будет всегда?

– Я… я не знаю. На этот раз это было не так похоже на сон, – ответила я дрожащим голосом. – Это было больше похоже на воспоминание. Но я не знаю чье. Я видела лишь маленькую девочку. Маленькую девочку со своей мамой.

Я собралась провести рукой по волосам, но остановилась, заметив, что мои пальцы все перепачкались в грязи.

– Как ты думаешь, что это значит?

– Я не знаю.

Дьюард пристально посмотрел на свои руки, словно пытаясь вспомнить что-то свое.

– Всю прошлую ночь я провел, пытаясь вспомнить все, что отец рассказал мне о магии ясновидения. Я помню, он сказал, что сначала будет сложно, но что можно научиться ее контролировать. Он сказал, что от спирта становится легче и что с практикой видения станут яснее. Он говорил о Ясновидящих, смотрящих в будущее и прошлое. Они получали загадки, которые должны были решить.

Он сделал глубокий вдох и, недовольный собой, покачал головой.

– Оттого, что я скажу тебе, что это загадка, тебе не будет легче ее разгадать.

Он встал, вытянув по бокам напряженные руки.

– Мне очень жаль, Эвра. Я думаю, что знания, которые он мне передал, были скорее о том, как жить с этой магией, чем о том, как понимать видения. Может быть, он знал больше… Я бы хотел этого.

Я тоже встала и обняла его.

– Спасибо, что попытался. В любом случае, больше всего меня волнует именно то, как с этим жить.

Но про себя я подумала о том, что у короля может быть иное мнение на этот счет. Но, возможно, для него видения будут иметь смысл. Он знает о тех вещах, о которых не знаю я.

Дьюард толкнул сапогом грязный кусок соломы.

– Ты так сильно хотела магии, Эвра. Ты так много работала. Ты довольна, что получила этот дар?

Это совсем не та магия, о которой я мечтала. Не та магия, которая может распустить цветок или помочь с мытьем посуды.

Эта магия управляет мной, будто это она – мой хозяин. У меня нет власти над тем, когда придут видения или насколько сильно они меня истощат.

– Дар? – я встретилась с Дьюардом взглядом. – Эта магия больше похожа на проклятие.

Глава девятая

Аннализа

Как только наш с Берком разговор закончился, я вернулась в свою комнату и упала в постель, не обращая внимания на солнечный свет, льющийся на мою подушку. Наконец-то, наконец-то я могла поспать.

Я проснулась с воспоминанием о голосе моей матери.

Куда ты ушла?

Моя леди потерялась, моя леди потерялась.

Две строчки колыбельной, которую она пела мне в детстве. Лишь эти две строчки и мягкий, теплый тембр ее голоса. Сон цеплялся за края моего сознания, но я никак не могла в него вернуться. Но мне очень хотелось его вернуть, хотелось вернуть ее.

Без нее я была потеряна, так же потеряна, как и леди.

– Леди Аннализа, пора вставать, – тихо сказала склонившаяся надо мной Сибилла.

С внутренним вздохом я открыла глаза. Свет изменился. Потускнел. День почти закончился.

– Король Олдер попросил вас присутствовать на встрече со своими советниками, – сказала Сибилла. – Она скоро начнется.

Когда я откинула одеяло и медленно села, то услышала хруст в спине.

Сибилла издала тихий звук тревоги.

– Ваши ноги, миледи.

Я посмотрела вниз и увидела, что мои голые ноги покрыты царапинами, некоторые из них оказались глубокими и покрытыми коркой засохшей крови. Я натянула одеяло обратно. Я совсем забыла… Я так устала, так устала от магии, что не залечила их. Я не думала…

– Я… я позову целителя, – сказала Сибилла, отступая.

Ее золотистые волосы, заплетенные в косы и завитые в пучки, отражали утренний свет. Когда она повернулась, солнечный свет осветил ее щеки цвета слоновой кости и отблеск страха в бледно-голубых глазах. Она была моей горничной всего несколько месяцев, с тех пор как я внушила принцу Кендрику, что внучатую племянницу короля необходимо поселить в семейном крыле замка. Я выбрала ее в качестве своей горничной, потому что она была тихой, вежливой, ненавязчивой и покорной.

– Пожалуйста, не надо, – сказала я, и нежность скрыла панику в моем голосе. Я протянула ей руку. На долю секунды она потеряла самообладание, и в то мгновение ее взгляд был таким, словно она увидела змею.

Я взяла ее дрожащую руку в свою и притянула на край кровати поближе к себе. Она сидела, как испуганная птица, готовая улететь.

– Я знаю, что я странная, – начала я, все еще держа ее за руку. – Я вижу страх в твоих глазах. Ты не знаешь, как все это понимать – особенно сейчас, после событий последних дней.

– Ваше Высочество, вы не должны мне ничего объяснять.

Она склонила голову, ее мозолистые пальцы напряглись. Мне показалось, что она хочет отстраниться.

Я накрыла ее другую руку своей. Нежно. Как близкая подруга.

– Я все время куда-то ухожу. И возвращаюсь грязная и растрепанная. Я отослала тебя, когда мне должна была понадобиться твоя помощь. Я мало ела. Я знаю, что ты замечаешь все эти вещи.

– Удивляться этому не входит в мои обязанности.

– Но ты удивляешься. В конце концов, ты человек, Сибилла. Конечно, тебе интересно. Ты порядочная девушка, так что поступай по своему разумению. Ты же не распространяешь сплетни и не разговариваешь обо мне с другими слугами.

Она посмотрела мне в глаза.

– Я бы никогда…

Я похлопала ее по руке.

– Я знаю.

Магия, словно сладкий яд, начала медленно скользить из моих рук в ее. Постепенно она расслабилась.

Скоро она поверит. Я уже оплела ее своей паутиной, проникла в ее разум и сердце. Она доверяла мне раньше и будет доверять впредь. Я укрепила нашу связь, усилила ее уважение, ее преданность. Я тоже начала расслабляться.

– Я очень тебя ценю, Сибилла. Я знаю, что ты лучшая служанка во всем замке.

Она покраснела и снова посмотрела на свои ноги. Ее тело придвинулось немного ближе к моему. Она больше не выглядела так, будто хочет сбежать.

Стоило ли мне продолжать? Мне не хотелось, но ее поддержка, ее глаза и уши были нужны мне больше чем когда-либо.

– Я знаю, ты сделаешь для меня все, что угодно, – сказала я, сжимая ее руки.

Она кивнула, и уголков ее рта коснулась легкая мечтательная улыбка.

– Да, Ваше Высочество. Конечно, я так и сделаю.

– Ты перескажешь мне все сплетни, которые услышишь.

– Да.

– Ты никому не расскажешь, о чем мы говорим и чем я занимаюсь. Ты никому не расскажешь про царапины или про что-либо еще. Я знаю, ты умеешь быть молчаливой, не так ли, Сибилла?

– О да, Ваше Высочество.

Все еще держа ее за руки, я встала и опустилась на колени у ее ног.

– Однажды я стану королевой Тайна. А королеве нужны те, кому она может доверять. Настоящие друзья, которые помогут ей сохранить королевство в безопасности. Вот и мне нужно, чтобы ты помогла мне быть в безопасности. Ты сможешь это сделать?

Сибилла встретилась со мной взглядом, ее глаза блестели золотом. Но постепенно магия утонула в них, и они вновь стали бледно-голубыми.

– Да, миледи, – ответила она. – Я могу.

Мою грудь внезапно наполнил прилив эмоций, и мне стало тяжело дышать. Немного запыхавшись, я продолжила: