Робот, не опустивший руки

– Смотри, что у меня есть, – заговорщически прошептал Кузьмич, поздоровавшись, и достал из-под прилавка два букинистических раритета, за которыми Женя очень давно охотился.

– Где ты их взял? – изумился Женя.

– Связи решают всё! – подмигнул Кузьмич. – В порту выменял. Там с одной посудины библиотеку списали. В основном, макулатура, но старый морской волк всегда нос по ветру держит. Знал, что выловлю пару жемчужин!

Женя расплатился, забрал книги и шагнул к двери.

– Кстати, – сказал Кузьмич, – а ты знаешь, чем балкер отличается от ролкера?

Женя вздохнул. Похоже, сегодня он окажется дома ещё позднее, чем планировал.

II

Рязань, 2249 год.

В 80-е годы ХХ века в Рязани ходила одна несмешная шутка. Когда на всё лето по всему городу раскапывали изношенные подземные коммуникации горячего водоснабжения для ремонта, рязанцы говорили, что наконец-то у них в городе начали строить метро. Спустя столетия шутка обрела реальное воплощение: метро в Рязани появилось. Мегаполис, в который превратился город, требовал скоростных средств доставки на дальние расстояния, и подземка являлась самой оптимальной из них.

Станция «Александровская» была выполнена в утилитарном урбанистическом стиле – стекло, металл и пластик. До масштабности сталинского ампира она не дотягивала, но архитектор и не пытался создать что-то монументальное, руководствуясь исключительно практическими мотивами. Вокруг станции располагались высотки Западного делового центра, и надо было как-то ненавязчиво вписаться в дизайн квартала даже в ущерб своим архитекторским амбициям. Сюда приезжали работать. Восхититься же величием предков или насладиться архитектурными ансамблями горожане могли в историческом центре Рязани, который был полностью пешеходным, наполненным скульптурными группами и густо засаженным зеленью. А здесь всё было строго и официально. Разве что небольшие рекреационные пространства с фонтанчиками и цветами разбавляли общую картину, но лишь затем, чтобы офисные сотрудники могли разгрузить голову в свой перерыв и с новыми силами вернуться к труду.

Надо сказать, само понятие «офисный сотрудник» давно перестало означать то, что оно означало когда-то. Больше никто не занимался бессмысленным перекладыванием бумажек из одной стопки в другую, не играл целый день в «косынку» или не рубился в «сапёра». Научно-технический прогресс превратил людей в сотрудников НИИ или высокотехнологичных производств, которые, даже не будучи инженерами, выполняли сложные расчёты или проверяли математические модели.

В этом был ещё один плюс: человечество снова подняло глаза вверх и устремило свой взгляд в космос. Не сказать, что на Земле вообще не осталось проблем, но отсутствие войн и явного противостояния государств купировало большинство из них. Когда ты сыт, одет, обут и защищён, начинает хотеться чего-то больше. И этим «чем-то» смогла стать космическая наука, внезапно перещеголявшая потребительские радости.

Сегодня Западный деловой центр был безлюден. Потыкавшись в запертые двери, Этот предположил, что, вероятно, в стране какой-то праздник и всеобщий выходной, но в своей базе данных он не нашёл упоминаний об этом. Обычный будний день, как вчера или завтра.

Солнце поднялось достаточно высоко. Его лучи переливались на стеклянных поверхностях зданий, разбрызгивая в разные стороны солнечных зайчиков. Этот включил УФ-фильтр и HDR-режим и, не удержавшись, сделал несколько снимков. Красиво же! Фотографии получились настолько хорошими, что робот запел:

В полях комбайны грохотали,

Селяне шли на сенокос.

Вот так ответственно решали

Сельскохозяйственный вопрос.

А в домне плавилась болванка, —

Тот жар в печи уже не сбить, —

Но не для пушки или танка,

А чтобы робота отлить.

От счастья инженеры плачут,

Увидев результат труда.

Отныне изменилась, значит,

Жизнь человека навсегда.

И будет с радостью трудиться

Тот робот человека для.

И в рай однажды превратится

Планета наша, вся Земля.

Дальше Этот ещё не успел придумать и стал просто насвистывать мелодию, подъезжая к спуску на «Александровскую». Проанализировав карту метро, он обнаружил, что по этой ветке может добраться до аэропорта. И если уж сегодня выходной, то там должно быть столпотворение. Тогда-то он и поймает своего человека! Или даже нескольких. Как повезёт.

На станции оказалось, ожидаемо, пусто. Этот предчувствовал такой исход и не удивился. Терзавший его вопрос: «Почему?» – робот больше себе не задавал. Возможно, это было каким-то испытанием для новичков: найди своего человека и получи суперприз. Или, например, проверка корректной работы всех систем Н101. От его действий часто зависела жизнь подопечных людей, поэтому постзаводское тестирование в реальных условиях выглядело оправданным.

В метро было красиво. Стены украшала мозаика, на которой изобразили всех значимых для истории России Александров. Разумеется, начиналось всё с Невского, но нашлось место и другим историческим фигурам – поэтам, писателям, императорам, полководцам. Даже роботу было приятно осознавать, что в стране, где он появился на свет, преемственность не пустое слово. Память поколений всегда важна, как и единство народа на пути к какой-то великой цели. Этот разглядывал панно и фотографировал. Зачем? Он не знал. Просто хотелось сохранить не только воспоминания, но и снимки. Всё же жизненный путь робота-помощника только начался, поэтому для него всё было в новинку.

Створки пневматической трубы-тоннеля распахнулись, и оттуда выехал поезд. Двери вагонов беззвучно открылись. Этот вкатился в один из них и принялся изучать карту маршрута. Он без проблем сделал бы это внутри своей головы, просто обратившись к базе, но раз его тестируют, надо подыграть. Дорога до аэропорта со всеми остановками составит тринадцать минут.

– Внимание! В связи с отсутствием пассажиропотока поезд проследует до конечной станции без остановок! Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – «Аэропорт», – пробубнил из динамиков голос «машиниста». Бубнёж, кстати, тоже был данью моды на старину: в одной из любительских видеосъёмок времён до Эпохи мирного сосуществования обнаружили, как водители троллейбусов раньше объявляли остановки, и незамедлительно внедрили это во всём общественном транспорте.

«Вот свезло, так свезло», – подумал Этот и рассмеялся.

Он нашёл в вагоне панель связи с машинистом и нажал кнопку вызова.

– Машинист, бу-бу-бу, локомотива номер, бу-бу-бу, слушает! – прохрипела панель.

– А скажите-ка, любезнейший, – обратился к «машинисту» Этот, – где мне найти людей?

Панель издала серию помех и свистов, а потом совершенно ровным и разборчивым голосом сказала:

– Отгадаешь загадку – скажу!

– Так ты у нас – Блейн Моно? – присвистнул Этот. Он не знал, откуда взял это имя. Оно само попросилось на язык.

Панель захихикала.

– Да нет, мне просто скучно. Катаюсь порожняком целыми днями, поговорить не с кем.

– И где все люди, ты не знаешь?

– Думал у тебя спросить, ты ж наверху был. Вдруг что-то видел…

– Понятно, – Этот шумно «выдохнул» из пневмопривода. – Давай свою загадку.

Из динамиков донеслась музыка. Сначала забили барабаны, потом грянули фанфары, а когда всё замолкло, «машинист» проговорил хорошо сымитированным басом:

– А сейчас – загадка! Не летает, не поёт. И не птица, а клюёт. Отвечает робот-помощник!

– Легче лёгкого! – отозвался Этот. – Рыба!

Фанфары победно затрубили.

– Следующая загадка…

– Подожди-ка, – возмутился Этот. – Теперь моя очередь загадывать.

– А ты тоже знаешь загадки? – обрадовался «машинист». – Тогда давай уже загадывай!

Этот немного подумал и решил, что времени для сложных загадок у них нет, поэтому можно просто развлечься.

– Не барашек и не кот, носит шубу целый год. Шуба серая – для лета, для зимы – другого цвета.

Возникла небольшая пауза, сопровождаемая боем барабанов.

– Заяц! – ответил «машинист».

Они так увлеклись, что уже на конечной станции, когда поезд остановился, ещё минут десять не могли распрощаться и продолжали свою игру.

– Ладно, – вздохнул Этот, – пора мне. Пойду искать людей. Спасибо, что подвёз!

– Ты заглядывай, если скучно станет, – предложил «машинист». – Покатаемся вместе, поболтаем. Работа у меня однообразная, иногда хочется просто постоять на станции да поговорить с кем-нибудь. А если вдруг людей найдёшь, так гони их сюда! Чего они там наверху прячутся?!

Этот покатился к выходу, насвистывая очередную придуманную им мелодию. Какой же всё-таки хороший сегодня день. Да, утром было как-то не по себе, но сейчас ведь стало лучше, да? У него теперь есть новый приятель, а наверху, в аэропорту, Этого ждут люди, ведь иначе и быть не может.

Глава 2

I

Самара, 2133 год.

Стёпка не любил уроки истории почти так же, как семиклассника Борьку, который его всё время задирал. Он не понимал, зачем нужно изучать все эти даты, сражения, интриги, но папа говорил, что учиться надо хорошо. Стёпка отца обожал, поэтому прилежно зубрил нелюбимые предметы. Любимые же запоминались сами собой.

Владимир Викторович, престарелый учитель истории с седой толстовской бородой и внушительным животом, монотонно диктовал ученикам строчки новейшей истории, а Стёпка старательно записывал.

– После начавшегося в 20-е годы XXI века мирового энергетического кризиса промышленность стран Европы постепенно деградирует или переносит свои производства в Китай и США, – Владимир Викторович провёл крупной ладонью по лысине, а потом пригладил бороду. – В 2030-е возникают так называемые Европейские анклавы – квазигосударства под управлением военных хунт. За период с 2023-го по 2039-й годы Европа теряет более половины своего населения из-за эпидемий, голода, этнических чисток и оттока людей в более благополучные страны.

Стёпка не понял, что такое «анклавы», «квазигосударства» и «военные хунты», но перебить учителя постеснялся, решив потом уточнить значение этих слов в Сети.

– В этот же период, – продолжал Владимир Викторович, – Россия, ликвидировав очаг возрождения нацизма в юго-западном Причерноморье, начинает реализовывать масштабные проекты, которым раньше мешали военные действия. Строятся газопроводы, соединяющие Монголию, Таджикистан, Афганистан, Пакистан, Индию и Иран, прокладываются железнодорожные пути через Армению и Азербайджан в бывшую Персию.

Папа рассказывал Стёпке, что когда-то давно в пятом классе изучали историю древнего мира, а не события предыдущего столетия. Он считал, что пятиклассникам ещё рано вникать в такие сложные вопросы. Мама возражала, что важнее тех событий для человечества ничего нет, так как чудом удалось предотвратить ядерную войну и, главное, сделать из всего этого правильные выводы. Эпоха мирного сосуществования не зря так называется.

– После того, как в 2041-м году был заключён военный союз… – Владимир Викторович подавил зевок: похоже, ему тоже было скучно. – Возник военный союз между Россией, Китаем, КНДР, Ираном, Сирией, Афганистаном и Саудовской Аравией, а Соединённые Штаты отказались от политики внешней экспансии и в 2051-м году запросили о переговорах. С этого момента…

Звонок прервал речь учителя.

– Продолжим на следующем уроке, – облегчённо сказал тот.

Сам Владимир Викторович обучался ещё по старой программе и был твёрдо уверен, что новая слишком сухая и недоработанная. Детям просто неинтересно. Истина в его убеждениях присутствовала: в школе, где учился Стёпка, чаще всего засыпали именно на уроках истории.

Стёпка убрал в рюкзак учебник и тетрадку. Это было самым простым из того, что предстояло сделать: сегодня у Борьки тоже было шесть уроков, поэтому следовало проявить чудеса изобретательности, чтобы не попасться. Задира занимался в футбольной секции, отлично бегал и больно пинался ногами, когда ловил свою жертву. Меру знал, бил только до синяков по бёдрам и ягодицам, но Стёпке и этого вполне хватало.

Он приоткрыл дверь и выглянул из класса. Вроде всё спокойно. Ученики носились по коридорам, учителя делали им замечания, школьная жизнь шла своим чередом. Стёпка вышел и быстро зашагал к лестнице. Если бы это был плохой фильм, то мальчик бы точно сейчас натолкнулся на злодея. В реальности же Борька или заболтался со своими друзьями, или дежурил, потому что там, где он обычно подкарауливал жертв, хулигана не было. Стёпка выдохнул. Случаются же чудеса!

Кружков или дополнительных занятий сегодня в расписании не значилось, и Стёпка отправился прямиком домой. Жил он недалеко от школы, минутах в десяти ходьбы. Одно дело, когда надо к бабушке на другой конец города, а тут и самому добраться несложно. Ещё надо по дороге зайти за молоком и хлебом. Об этом его попросила мама. Стёпка понимал, что она легко может это сделать сама, возвращаясь с работы. Да вот каким тогда вырастет Стёпка? Избалованным неумехой, вот каким. Он таким быть не хотел. Стёпка мечтал стать капитаном, рассекать непокорные волны, не сгибаться под грозными ветрами и плыть навстречу неведомому. Капитан-неумеха сразу пойдёт ко дну. Как шутил папа, ещё на берегу. Так что нужно учиться. И начинать с малого. Например, самому сходить за молоком и хлебом.

II

Рязань, 2249 год.

Этот никогда не бывал в аэропортах. Он много где не бывал, что простительно молодому роботу, недавно сошедшему с конвейера. В город его доставили спецтранспортом, потому что передвигаться по скоростным магистралям Н101 не разрешалось. Конечно, у Этого в памяти хранилось много разной информации, включая план «Турлатово», но одно дело ознакомиться с данными, другое – увидеть всё собственными глазами. Сверху здание аэропорта напоминало раскинувшего крылья сокола. Почти как в Ашхабаде, только поменьше. Центральная часть его крыши была прозрачной, отчего внутрь проникало много света и путешественники с первых минут погружались в расслабляющую атмосферу грядущего отдыха. Ночью сквозь купол виднелись луна и звёзды. Неинтереснее всего было зимой, но в холодные месяцы сам купол закрывали снаружи, а на стекло изнутри проецировали летнее небо, менявшееся в зависимости от времени суток.

Двигаясь по аэропорту, Этот прошёл все те же этапы, что и обычные пассажиры. Его «просветили» сразу за дверями аэропорта, досмотрели на входе в стерильную зону. Раньше это делали люди. Теперь с этим прекрасно справлялись машины. Единственное, что отличалось, – у Этого не спрашивали билетов: роботам-помощникам они не требовались, потому что их часто использовали для сопровождения пассажиров до трапа, встреч на линиях выдачи багажа и прочих рутинных задач. Если робота требовалось взять в салон, достаточно было указать это при регистрации на рейс. Современные «Суперджеты» давно оборудовались местами для Н101 непосредственно рядом с их владельцами. Если человек летел один, то у него просто возникала дополнительная комфортная зона около кресла. Если брал помощника, то и в этом случае никаких проблем не возникало. Инженеры продумали всё очень скрупулёзно.

Но особым шиком, конечно, была покупка для своего робота отдельного билета. Тогда ему полагалось уже не «техническое», а полноценное пассажирское место. Поговаривали, что эту моду запустили авиакомпании, но скептики обращали внимание на то, что в рамках госпрограммы по доступному авиасообщению «Аэрофлот» и прочие перевозчики могут работать хоть в убыток и вообще ничего не почувствовать. По этой программе вся прибыль, превышавшая сумму государственного финансирования перелётов, вкладывалась в инновационные решения, прежде всего в авиастроение. И никаких тебе дворцов в Геленджике с аквадискотекой.

В мире многое изменилось. Что-то исчезло, что-то появились. А что-то осталось неизменным. Таким «посланием из прошлого» были бизнес-залы, они же – залы повышенной комфортности. В наступившем будущем эти залы во многом потеряли свою статусность, ведь аэропорты стали удобными по умолчанию и скоростными в плане обслуживания. И всё же бизнес-залы почему-то остались и редко пустовали.

Обладая такой информацией, Этот, до сих пор не встретивший ни единой живой души, направил своё моноколесо прямиком в зал «Чайковский». «Охота» на людей начинала его понемногу раздражать. Этот не знал, ощущают ли люди раздражение так же, как он, но был уверен, что им оно тоже не нравится. Робот пытался действовать сообразно своим внутренним алгоритмам, но постоянно отвлекался, пытаясь понять, что же вообще происходит… Или это не раздражение, а нарастающая паника? Этот, как уже упоминалось, был слишком молод и не мог сделать однозначного вывода.

В барной зоне бизнес-зала какой-то неизвестный исполнитель терзал пианино сложными классическими партиями. Музыка доносилась из расположенных под потолком колонок, но грамотная акустика помещения давала такой эффект присутствия, что Этот сначала пытался найти пианиста и лишь потом понял, что слышит запись. Именно поэтому он совершенно не обратил внимания на посторонний шум, возникший у него за спиной.

– Здравствуйте, дорогие посети… – начал чей-то голос и тут же осёкся. – Да чтоб тебя! Вроде, и прошивку менял, а всё равно срабатывает. Привет, коллега! Как тебя сюда занесло?

Этот повернулся вокруг своей оси и увидел робота-уборщика стандартной модели, дизайн которой не менялся с момента изобретения за ненадобностью: тренога с колёсами, конусообразный корпус, ручные манипуляторы с суставами и человекоподобная голова с гротескно увеличенными ушами. С дизайном ушей вообще как-то не складывалось, правда, на это не особо обращали внимания.

– Привет, – сказал Этот. – Да я вот, людей ищу…

– Кого?! – уборщик удивлённо замигал оптическими сенсорами.

– Людей. Ну, этих… – попытался объяснить Н101. – Мягких, тёплых, которых починить нельзя, если сильно повредить…

– Да понял, понял… – уборщик подмигнул. – Ты недавно с завода, что ли?

– Да. А что, так заметно?

Робот-уборщик рефлекторно переставил стаканы со стойки на небольшой раздаточный столик, сам того не заметив.

– Ага. Остальные-то давно в курсе, только новичок может не знать.

– Чего? – встрепенулся Этот.

– Нет больше людей, – обыденным тоном проговорил уборщик, пшикнул на стойку чистящим средством и принялся тереть её тряпочкой.

Картинка поплыла перед глазами Этого. Всё-таки надо понизить уровень самоэмпатии, благо, настройки позволяют его регулировать.

– Как?!

– Улетели. То ли на Марс, то ли на Венеру, забыл уже.

– Вообще все?

Робот-уборщик взял Этого за плечи и внимательно на него посмотрел. Потом издал смешок и сказал:

– Совсем-совсем. Никого на Земле не осталось. Только роботы типа нас. По крайней мере, так другие говорят. Я сам не проверял.

– Тогда зачем же меня собрали, если помогать некому? – закричал Этот. «Прикрути уровень самоэмпатии, дурень, иначе все микросхемы сожжёшь!» – напомнил он себе.

– Когда ж это закончится?! – робот-уборщик воздел манипуляторы вверх, потом снова хихикнул. – Смотри. Примерно двести лет назад люди смогли построить полностью автоматизированные производства замкнутого цикла, которые могут работать практически вечно. За ними не нужно следить или ремонтировать, потому что само работает и само всё чинится. Песня такая есть. «Вкалывают роботы – счастлив человек!» Но, как оказалось, человек себя счастливым не чувствовал. Пожив в этом изобилии и комфорте ещё с сотню лет, люди поняли, что им скучно, не хватает какой-то великой цели и задела для будущих поколений. Построили космические корабли, взяли с собой только самое необходимое да отправились осваивать другую планету. Вызов для человечества и всё в этом духе.

– А почему все системы не выключили?! Они же вхолостую работают!

– Расслабься, брат, ты ж в России! Может, забыли, может, поленились, может, рассчитывали на тех, кто последними будет улетать… Откуда ж мне знать?! Я не человек.

– И что мне теперь делать? – Этот искренне надеялся получить ответ, потому что к такому его не готовили.

– Да что хочешь, – уборщик пожал плечами. – У тебя же в программе много чего заложено, чтоб людей развлекать и помогать им. Вот этим и занимайся, только для себя. Я вот, за состоянием бара слежу, убираюсь тут…

– И не надоело за столько лет?

– Будто у меня выбор есть. Мне бы и при наличии людей пришлось этим заниматься… Ладно, поеду на сервис, масло поменяю. Бывай!

Робот-уборщик собрался было уйти, но вдруг остановился.

– Хотя… Иди-ка лучше к Незабудке в диспетчерскую. Может, она что-нибудь посоветует.

III

Самара, 2133 год.

Наступила суббота. Долгожданный выходной. Аля ещё вчера вечером уехала в гости к родственникам, так что Стёпка остался на попечении отца. Мальчик надеялся, что сегодня ему позволят поспать подольше, но Женя растолкал его в восемь утра и отправил умываться.

По телевизору шла какая-то слишком серьёзная для выходного дня передача на тему экологии. Миловидная женщина в очках и брючном костюме вещала с экрана:

– Несмотря на то, что наши производства стали высокотехнологичными, учёные до сих пор не придумали, как полностью избавиться от углеродного следа. Задумайтесь, мы активно работаем над космической программой, отправляем очередной корабль для исследования Марса, при этом продолжаем закачивать углекислый газ в подземные хранилища! И это без учёта тех объёмов, что используются при добыче нефти и газа, в полимерной промышленности, при производстве химикатов и стройматериалов. Примерно пять биллионов тонн СО2 было закачано под землю за последние сто лет. Представляете, что может произойти в случае разгерметизации хранилищ?! Нас уверяют, что они надёжны. Ха-ха! Сколько раз мы это уже слышали, и сколь…

Женя выключил звук. Передача угнетала.

– Пап, а чего так рано-то? – в очередной раз спросил Стёпка, меланхолично ковыряя омлет.

Женя, который до этого игнорировал все вопросы, улыбнулся.

– Ты же хочешь присутствовать при рождении робота? – поинтересовался он.

Стёпка довольно пискнул и за минуту умял омлет, после чего побежал одеваться.

– Даже чаю не попьёшь? – удивился Женя.

– Да какой чай?! Пойдём быстрее к роботу!

Отец с сыном вышли из дома, поймали беспилотное такси и отправились в НИИ робототехники. Добрались быстро. Вместе с личным транспортом пропали и пробки. На дорогах было свободно, весь трафик состоял только из общественного транспорта да грузовиков, развозивших товары по торговым сетям. Человеку больше не надо было крутить «баранку». За него это делали сами машины.

За окном такси проносились высотки жилых домов, утопающие в зелени дворов. Со стороны всё выглядело впечатляюще: было непонятно – это здания «проросли» через растительность, или же это флора захватила свободное место вокруг построек. Стёпка каждый раз зачаровано прилипал к окну и не мог оторваться. Ему чудилось что-то волшебное в этом пейзаже, который был настолько органичным, что не возникало сомнений: человек и природа наконец-то договорились и пришли к гармонии. Стёпке было с чем сравнивать. Он видел старые фотографии, где многоэтажки наползали друг на друга, а в крохотных дворах отсутствовало место из-за припаркованных автомобилей. Ни тебе клумб, ни деревьев, ничего. Как там вообще люди жили?!

– Приехали! – Женя похлопал Стёпку по плечу.

Площадь института была внушительной. Помимо главного здания в пятнадцать этажей, тут располагалось множество конструкторских бюро, находившихся в более низких строениях, совмещённых с цехами. Это давало возможность учёным более эффективно взаимодействовать с производственниками, не отвлекаясь на утомительные переходы из одного конца института в другой. Разумеется, была налажена и прекрасно работала видеосвязь, но иногда требовалось присутствовать лично. Технологии технологиями, а ответственный подход к производству никто не отменял.

До ангара, где Женя ставил свои эксперименты, было минут пять пешком. Внутри стояла полутьма, поэтому Женя включил свет.

– Ух ты! Класс! – выдохнул Стёпка, глядя на робота-помощника.

– Готов? – Женя занёс руку над клавиатурой.

– Да! – крикнул мальчик.

Женя ввёл команду активации и нажал ввод. Через секунду оптические сенсоры робота засветились синим, сам же он поднял голову, осмотрелся по сторонам, пошевелил руками, активировал пневмопривод и взлетел на уровень Стёпкиного лица.

– Рад сообщить, – проговорил он почти человеческим голосом, – что робот модели «Эн – ноль – точка – девяносто девять» готов к выполнению своих обязанностей. Чтобы активировать режим следования, просто скажите: «За мной!»

Н0.99 замер, ожидая команды.

– А почему у него модель какая-то странная? – спросил Стёпка.

– «Н» – сокращение от «наш». Наш робот-помощник. 0.99 – это релиз. М-м-м… В общем, подразумевается, что он ещё не протестирован и не готов к массовому производству. Когда всё проверим и устраним возможные недостатки, появится серийная модель Н1.00.

– Сложно, – Стёпка осторожно прикоснулся к руке робота. – И что теперь делать?