– А что такого? Теперь ваш сын наконец вернет былое величие лесу. Он уже открыл свою душу людям. Главное, не потерять его доверие вновь. А это зависит от каждого из нас.

Справка об объекте

Олень-гора, координаты: 56°7’48"N 93°28'0»E

Из поколения в поколение передается легенда о том, что некогда на гору перед рукотворным озером выходил олень. На протяжении нескольких лет жители выкладывали на горе из камней фигуру оленя, зачастую с олененком, подкрашивали камни в белый или коричневый цвет. Эта композиция все лето была видна с противоположного берега. Местные жители считают это место местом силы.

Пасхальный рассказ

Автор: Решетнёв Сергей

По образованию сценарист. Работал журналистом, редактором газеты. Публиковался в журналах «Юность», «Семья и школа», «После 12». Победитель драматургического конкурса «Русская мечта» (пьеса «Лошади в космосе»).

У этой истории пока нет счастливого конца. То есть она совсем не пасхальная. В театральном классе, который я веду в школе-интернате, у меня занимается группа – десять девочек. Одна к одной смышленые, все разные и талантливые. И тут я не как педагог, который болеет именно за своих детей, говорю, а вижу, будто со стороны, какие они. Каждая достойна рассказа. У каждой судьба.

Они непростые, они много кричат, или наоборот молчат, могут и подраться, прямо на занятии, легко плачут, но быстро могут стать железобетонной опорой и стоять на своём насмерть. И при этом нет смертельно обиженных, опасно замкнутых, при всех трудностях проживания в интернате, в таком большом, порой жёстком коллективе, в них сохранятся что-то бесконечно трогательное.

– Зачем вы нас учите? Нам ведь ничего не светит.

– Вы себя недооцениваете.

– Мы знаем. После интерната всё равно только в колледж куда-нибудь. Нам артистками не быть.

А сами смотрят так: ну, скажите что-нибудь, переубедите нас, что мы сможем, что нам улыбнётся судьба, мы поверим, вы только убедительно скажите, как взаправду, мы разрешаем, обманите, вы же учите нас играть, вот и сыграйте…

Как-то пришла на занятие одна Маша. Все остальные заняты. Кто вещи получал, к кому посетители пришли, кто-то дежурил.

– А никого не будет сегодня.

– Да? Жалко. Ну ничего, мы с тобой позанимаемся.

– А так можно, со мной одной?

– А почему нет?

И стали мы с ней играть в разные слова, разные предметы, людей, да животных показывать, а потом просто разговаривали.

Круглые глаза, светлые волосы, ну это совершенно не важно, может, этот облик я придумал, чтобы запутать вас, главное, что есть в этих глазах: понимание, ум и улыбка. Не ехидная, саркастическая, злая или заигрывающая, нет, такая, ну как у Гагарина, наверное.

– Не твой, – спрашиваю, – брат ходит ко мне в младшую группу.

– Мой.

– Двое вас…

– Нет, нас трое, трое в интернате, ещё есть братик.

– А ты самая старшая?

– Нет, у меня есть ещё старшие братья.

– Сколько же вас всего?

– Восемь.

– И все в интернате?

– Нет. Трое, самые младшие с мамой. А старшие двое с папой.

– А…

– А маму лишили родительских прав, – Маша продолжает улыбаться. И я улыбаюсь. Чувствую себя идиотом. А что мне делать, перестать?

– И у неё всё равно трое младших осталось?

– Ну да, они потом родились, когда меня в первый раз в интернат забрали.

– В первый раз? – еле успеваю следить за развитием Машиной жизни. А ей ведь не так много лет, первый десяток человек на Земле прожил.

– Ну да, в первый раз. Потому что потом меня с братьями взяли в приёмную семью.

С одной стороны, стоит ли дальше продолжать этот разговор? С другой стороны, и остановиться как-то странно, вдруг ей покажется, что её судьба мне не интересна? Мне очень не хочется ее ранить. Никогда не ходил по минному полю, но не могу удержаться. Очень осторожно делаю следующий шаг.

– А что там, в приёмной семье случилось? Почему ты сейчас не в семье?

– А к нам однажды приехала опека…

– В приёмную семью?

– Да. Прямо на Пасху.

– На Пасху, в праздник? Пасха же в воскресенье бывает, и они в выходной приехали?

– Да, говорю же, на Пасху. А папа был пьяный. Он к соседу ходил, и они отметили вместе. А тут опека приехала, а мама как раз тоже в гости ушла. И нас забрали.

Молчу. А что говорить?

– У приёмных родителей забрали? – уточняю.

– Да.

– Ну, вы, наверное, недолго у них прожили?

– Три года.

– Три года? – я не скрываю удивления. – Погоди, Маш, а во сколько же тебя взяли в приемную семью?

– Когда мне четыре было. Три года в приемной семье, и еще три года снова здесь, в интернате.

Брал ли кто-то её еще домой, не спрашиваю. Очень мала вероятность, что кто-то возьмёт сразу троих детей. Тем более при живых отце и матери, и при том, что однажды их уже брали и вернули в интернат.

– Жалко, что они не приходят.

– Кто?

– Ну, приёмные мама и папа. Они хорошие, просто так вышло.

Я не знаю, что сказать, что сделать, как передать своё сочувствие. Всё стараюсь вложить во взгляд. Не жалость, не ужас, циничное «так оно всегда и бывает», а именно сочувствие: я человек, я понимаю, стараюсь понять, что ты переживаешь. Я пока не знаю, как помочь, но, поверь, я верю в тебя, потому что, когда человек так улыбается, и так смотрит, и так свободен, и так открыт, и после всего, что пережил, этот человек сильный по-настоящему, и у такого человека, всё в жизни должно получиться.

Да я бы взял, но у меня уже двое. Да и жена сойдет с ума. Нет, она поймет, но я не могу на неё еще больше взваливать, потому что за этот гуж берутся вдвоём…

Как взрослые могли допустить, чтобы она оказалась здесь и сейчас в такой ситуации? Опять же, кто я такой, чтобы обвинять и сетовать.

– А почему вас всех родной папа не возьмёт?

– А он и так двоих старших взял. А нас – ему жилплощадь не позволяет. У него же там жена есть, а у нее тоже дети, а дом у них небольшой.

Я боюсь спросить: «А навещают ли её со старшими братьями?» Переформулирую:

– Тебя на выходные, праздники берут домой?

– Нет.

Что еще спрашивать? О чем говорить.

– Хочешь ещё позанимаемся, поиграем?

– Давайте! – отвечает весело.

Эта группа, да и все остальные, вообще любят играть. Они уходить с занятий не хотят, даже на полдник, хотят играть дальше.

Вы только поймите правильно. Я это написал, не чтобы что-то для этой девочки попросить, или для других. Или осудить кого-то: вот, мол, какое у нас общество, какие у нас попадаются экземпляры. Я делюсь с вам тем, что меня поразило, а что с этим делать, я не знаю. И что дальше будет, не знаю. Знаю только, что во вторник снова пойду к ним на занятие. И на Пасху позволю себе только один бокал.

Справка об объекте

Детский дом, адрес: 662970, Красноярский край, ЗАТО г. Железногорск, ул. Восточная, д.19А

Краевое государственное казенное учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей «Железногорский детский дом» изначально создавался по принципу семейного проживания. В нем всего 8 групп квартирного типа, в которых проживают по 8 разновозрастных и разнополых детей с 7 до 23 лет. В настоящее время это один из лучших детских домов Красноярского края.

В поисках дома для души

Автор: Бабашинская Наталья

Бабашинская Наталья. Родилась 13 июля 1977г. в пос. Подгорном (Красноярск-35). После окончания ККИ им Иванова-Радкевича работала в музыкальной школе преподавателем, позже – в театре г. Железногорска. В разные годы писала стихи, песни, статьи. Увлекалась различными видами рукоделия: вязанием, вышиванием, макраме. Любит природу, путешествия, походы в горы, сплавы по рекам, вечерние костры. В настоящее время работает менеджером в МП ГТС г. Железногорска. Замужем, двое детей.

В одном маленьком, но очень уютном посёлке жила девочка, назовём её Лина. Она росла в самой что ни на есть обыкновенной семье: папа, мама и брат.

Малышке повезло – она росла в окружении любви и заботы. Как и другие дети, она играла, танцевала, рисовала, но больше всего любила петь. В жизни и сердце девочки светило солнце, она любила весь мир, и он отвечал ей взаимностью.

Родной посёлок Лины в то время назывался очень сухо – Красноярск-35. Поселок был красивым, чистым и ухоженным. Столько всего: ледовый дворец, бассейн, лесные горки за оврагом и озеро, не хватало только храма Божьего. И когда Лине захотелось покреститься, и она поделилась своим желанием с мамой, креститься поехали в Красноярск. Семья не была верующей, и такая необычная просьба удивила родителей, но препятствовать не стали.

Прошло время, многое изменилось, поселок открыли. Красноярск-35 стал Подгорным. В жизни Лины произошли серьёзные изменения: она вышла замуж и стала мамой. Почему-то для мамы-Лины очень важным было крещение чада, и для любимой малышки она сшила нарядное белое платье.

Однажды посетила молодую маму необычная мысль: у русских классиков часто проскальзывает фраза «как Отче наш». Выходит, надо знать хотя бы, что это значит?

Во дворике неподалёку стояла маленькая церквушка, в которой был приобретён краткий молитвослов и маленькая иконка. Молитва очень скоро пригодилась. Как-то вечером Лина услышала крик дочери из соседней комнаты, прибежала обнять и успокоить ребёнка, но та оттолкнула мать, вырвалась. Сверкая дикими черными глазами, заметалась по комнате. Лина зажгла свечу перед иконой, открыла молитвослов и стала читать «Отче наш». Крики прекратились.

Вскоре дочь подросла, и Лина вернулась на работу. Хотела быть счастливой, а на душе – тоска. Спрашивала: «За что? Я же никому не делала зла?» Тогда выходом казались бабки-ворожеи, которые «гадали на женихов, снимали порчи…»

А однажды на работу к Лине зашёл священник, и она ощутила спокойствие, благодать, которые исходили от него. Поделившись переживаниями с подругой, Лина в ответ услышала предложение вместе сходить в храм. Девушка считала себя современной и неверующей. Разволновалась: «А вдруг я что-то не так сделаю, или скажу, или оденусь не так?» Подруга развеяла сомнения: «Ты же к Богу идёшь! Ему не важно, какой у тебя макияж, юбка на тебе или джинсы».

Лина стала ходить в храм на службы. Как-то раз ей посоветовали причаститься. Что это? Зачем? Не понимая сути происходящего, Лина выполнила все предписания: выдержала трехдневный пост, вычитала молитвы. Каноны и службы казались бесконечными. Но после первого причастия за спиной будто выросли крылья…

Суета очень быстро отобрала волшебное ощущение. Поиски счастья и утешения отправляли то к психологам, то к друзьям, то на вечеринки. Но где-то на краю сознания осталась память о чудесном моменте. Бывало, заходила в храм и сидела пока никого нет…

Время шло, радость от общения с Богом и Святыми Его сменилась обидой и претензиями. Почему ничего в жизни не меняется? Сердце зачерствело, началась борьба. Убеждала себя и других, что никакого Бога нет! Но есть трудолюбие, умение ставить и достигать цели.

В трудолюбии сбылась давняя мечта – учиться музыке. Ах, какое это было время! Однокурсники позвали петь в церкви. Тогда и начали таять богоборческие настроения. В любом доме Божьем становилось светлее на душе, но оставалось странное чувство, будто в гости зашла. Начались поиски своего храма.

Много времени шло строительство. Батюшка благословил служить акафисты в недостроенном здании. И то, что невозможно человеку – возможно Богу: нашлись благотворители, пошло дело. Преобразился храм. И несмотря на то, что кругом строительные леса, банки с краской, смеси в мешках, душа храма – дома. Постепенно клирос стал почти семьёй, а прихожане – родными. И иконописец написал красивые иконы. И к батюшке шли на исповедь и получали утешение.

Много где побывала наша христианка с тех пор: и в монастырях, и в больших соборах, и в маленьких, почти домашних церквушках. Везде Бог! Везде хорошо, но свой храм – родной. И хочется на службу, даже если устала и некогда. И на душе тепло и радостно.

Справка об объекте

Храм Воскресения Христова в поселке Подгорный, адрес: Красноярский край, г. Железногорск, п. Подгорный, ул. Мира, 18

14 лет Воскресенский приход располагался в вагончике, находящемся рядом со зданием храма. В небольшом помещении, вмещающем пятьдесят человек, совершались все уставные богослужения. Как отметили на приходе, многие жители поселка, население которого около шести тысяч человек, ждали открытия нового храма. Храм служит для каждого из нас «серьезным стимулом к приобщению к православным Таинствам и жизни в Церкви».

Храм тетраконх вытянутых пропорций завершен несколькими ярусами кокошников и главкой, с запада к нему примыкает многоярусная звонница. В настоящее время каждый житель поселка (и не только поселка) может принять посильное участие в воздвижении Храма, ибо Храм – это не только украшение Земли, но украшение души и совести человека.

Преображение

Автор: Богданова Светлана

По образованию режиссер театрального коллектива. Читать научилась в три года, а писательские опыты начались с личных дневников в школьном возрасте, сочинений на заданные темы и, разумеется, подростковых стихов.

Вы шли толпою, врозь и парами,

Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня

Шестое августа по-старому,

Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламени

Исходит в этот день с Фавора,

И осень, ясная, как знаменье,

К себе приковывает взоры!

Б. Пастернак

Жара несусветная, природа ошалевает сама от себя, слепни и оводы достигли невероятных размеров, количества и озверения, ищут дефицитную влагу и пугают и приезжих, и местных. Рыбы в водоёмах окружают молчаливыми хороводами дачников, замерших в более-менее прохладной влаге, и пытаются ущипнуть за грубую пятку или локоть, щекотно.

Бедные куры сидят не на насестах, а на земле —там прохладнее —и всё равно время от времени открывают разноцветные свои клювы —воздуха мало, вместо воздуха – струящийся зной. Обычно в этот день Маруся просыпалась от жары и от того, что из кухни доносился запах праздничного пирога – пахло домашней сдобой и всем, что щедрая природа успела подарить к этому дню: малина, смородина, белый налив. А сегодня было просто жарко. За окном, как обычно, светило яркое и доброе солнце, птицы исполняли свой обычный дивертисмент, но… что-то сломалось в марусином мире.

Привычные утренние алгоритмы и действия, выполняемые Марусей обычно, когда бабушка была на дежурстве, успокоили её. Она умылась, подогрела молоко, приготовила завтрак из овсяных хлопьев, позавтракала. Понимая, что сегодня праздник, Маруся нашла в шкафу своё самое любимое платье —светло-салатовое, в мелкий цветочек телесного цвета, с белым кружевным воротничком и такими же оборочками по кромке подола и рукавов-фонариками. Светлые балетки и воздушная шаль, которую Марусе разрешалось надевать только по праздникам, завершили чудесную картину. Глядя на себя в зеркало, Маруся чувствовала себя самой красивой и самой счастливой на свете!

Солнце уже давно встало и мимо марусиного дома люди шли в церковь по случаю праздника. Нарядная Маруся вышла из дома, поговорила серьёзно с Пушком —стражем дома, сторожевой собакой, размером с лайку и очень страшным исключительно для чужих. Как обычно, когда они с бабушкой выходили из дома, она наказала ему оставаться старшим на хозяйстве и следить, чтобы оставшиеся под его присмотром домочадцы —коты и куры —не шалили и не совершали заведомых глупостей и вольностей.

…

Знакомая дорога в Храм. Все, кто встречается с Марусей по дороге, здороваются с ней, как обычно, но в глазах у них что-то… не так. Кто-то выглядит ошарашенным или даже испуганным, большинство растеряны, кто-то прячет взгляд и даже слёзы… Да и сама Маруся…

Обычно в церковь с бабушкой они шли степенно, спокойно, но бабушки больше нет, и она почти бежит, потеряла платок с головы, её догнал соседский мальчик уже перед самым храмом, отдал платок… Тяжело дыша, она покрыла голову, трижды перекрестилась и вошла.

Знакомая, спокойная прохлада окутала её, запах ладана и свечей немного успокоил Марусю. Сзади подошла Акулина, одна из постоянных прихожан, мать чудесных ребятишек, зачем-то легко приобняла её и сунула в руку свечку. Маруся улыбнулась, поблагодарила и опять почувствовала тревогу, взгляды, какое-то невнятное странное внимание, ей стало казаться, что все смотрят на неё, как на голую, она вдруг сильно почему-то проголодалась, не будучи голодной…

Отец Александр степенно обходил храм, помахивая кадилом и проникая ароматным ладаном в самые потаённые уголки здания, окутывая прихожан благодатным запахом церковной службы, настраивая на молитву сердца и души.

Хор певчих завораживал Марусю, она слушала их голоса, которые как будто переговаривались с голосом отца Александра, наблюдала, как дым от ладана в солнечных лучах поднимается вверх, крестилась традиционно в нужных местах службы, но сегодня почему-то её это не успокаивало. Царапало сердце, тянуло, горчило, чего-то очень-очень важного не хватало в сегодняшнем дне, а чего именно —она не знала, и от этого было ещё муторнее на душе и тревожнее. Служба шла своим чередом. Батюшка начал принимать исповедующихся.

Вдруг Маруся услышала за спиной чей-то шёпот, похожий на шипение, и отчего-то запаниковала. Необъяснимый страх, как снежный холодный ком разрастался в её груди, ещё несколько секунд —и давно забытое ощущение, которое врачи называли «панической атакой» накрыло её в один миг —дыхание застряло, воздух закончился, пульс забарабанил во всём теле, холодный пот потёк струйками по спине и лицу, хлынули слёзы, мир вокруг померк, ей во что бы то ни стало нужно было куда-то бежать, мчаться, нестись, словно от этого зависела судьба всего мира, но бежать было некуда, а самое страшное —нечем! Тело не слушалось, Марусе было страшно, но даже как-то не изнутри, а почему-то снаружи… Марусе стало так жалко себя…

Она заплакала горько и страшно, навзрыд, всхлипывая и подвывая, как щенок. Глядя на неё, вдруг заплакала трёхлетняя Верочка, младшая дочь Акулины. Мать стала её утешать, приговаривая: «Ну что ты, заинька, что такое? Всё ведь хорошо! Тётя сейчас перестанет плакать, она ведь уже большая, да и ты тоже уже большая, большие люди не плачут просто так…»

– Ну, ну, что это вы сестры милые мои тут потоп развели —впору ковчег строить, -послышался над всем этим добрый, бархатный баритон отца Александра, -Ведь праздник же сегодня!

– Ну, девочки, Акулина, Маруся…

– Мауся? -спросила Верочка и икнула, глядя на Марусю, – как насякоська?

Это невинное детское замечание разрядило гнетущую атмосферу, люди заулыбались.

– Мы причащаться будем Святых Христовых Таин или как? —строгим голосом спросил батюшка, -А ну-ка, раба Божия Мария, идём со мной, исповедую тебя сначала.

Стоя рядом с батюшкой, раба Божия Мария почти физически ощущала излучаемую им доброту и спокойствие, а бархатный тембр его голоса, которым он рассказывал о том, что унывать нельзя, грех большой, и том, как хорошо будет бабушке в раю с ангелами и святыми, окончательно обласкал, обнял и успокоил. К причастию она подходила, улыбаясь светлой детской улыбкой, и казалось ей, что хор поёт замечательно и подпевают ему ангельские голоса: «Тело Христово примите…».

Выходили из храма все вместе —Акулина с мужем Иваном и детьми, бабушки-прихожанки, Маруся, остальной народ.

Маленькая Верочка всё ещё оглядывалась на Марусю, заставляя мать, которая держала её за руку, замедлять шаг.

Акулина остановилась, подождала Марусю и, идя рядом с ней, пыталась найти какие-то слова, которые сейчас были очень нужны, но почему-то не находились. Ситуацию спас Иван, муж Акулины.

– А пойдёмте все к нам, праздник же, —сказал он, -да и бабушка уже наверняка стол накрыла.

– Да, конечно, пойдёмте, -обрадовалась Акулина найденным мужем словам. Детки повеселели, ускорили шаг, Маруся шла в компании большой дружной семьи и была, кажется, счастлива, ещё не поняла…

Приветливый домик Ивана и Акулины встретил их заливистым лаем Снежка – большого белого сторожевого пса, который лаял скорее от счастья, чем в качестве охранника владений. Развевающиеся занавесочки на окнах, полосатые деревенские ручные коврики, и —самое главное -уже с порога Маруся почувствовала тот самый запах… Пахло бабушкиным домашним пирогом с ягодами, яблоками, праздником, преображением…

– А ведь у меня сегодня день рождения, -растерянно сказала она, войдя в большую комнату

Бабушка, мама Акулины, Василиса Степановна, всплеснула руками:

– Ой, и точно! Как же это мы, православные, забыли! Ну и что же мы стоим? Давайте, деточки, к столу быстрее, такой праздник, да и не один! Иди, Машенька, сюда, садись вот здесь!

Марусю усадили за стол так, что прямо на неё смотрела с иконы Богородица. Ласково так смотрела, как бабушка… На душе было тихо и светло, и очень приятно было слышать: «Машенька, Машенька…».

«Нежное какое имя, – подумала Маруся, – и ведь моё…»

В комнату тихо-тихо вошла полосатая зеленоглазая кошка с длинным хвостом. Маруся…

Справка об объекте

Собор Архангела Михаила, адрес: Железногорск, ул. 60 лет ВЛКСМ, 31

Временем возрождения православных традиций в городе стал 1990 год, когда группа верующих выступила с инициативой создания в Железногорске православной общины и строительства храма.

В июле 1992 года состоялось освящение и закладка первого камня. В ноябре 1999 года в престольный праздник Архистратига Михаила Епископ Красноярский и Енисейский Антоний совершил первую Божественную литургию. Трудами и молитвами многих горожан Железногорск, наконец, обрел свой храм.

19 августа 2000 года в новом храме прошло первое богослужение в честь Преображения Господня.

Преображение Господне, Яблочный Спас празднуется каждый год в один и тот же день. Отмечается явление Иисуса Христа перед апостолами, Его учениками, в Божественной природе. На празднике освящаются яблоки и все плоды нового урожая.

Автобус

Автор: Кулеш Алексей

Родился 30 декабря 1969 года, в г. Красноярск. Имеет два высших образования: Красноярский государственный технический университет, инженер по специальности «Организация перевозок и управление на транспорте (автомобильном) и Красноярский государственный университет – профессиональная переподготовка по программе «Менеджмент», переподготовка по программе «Антикризисное управление». Свою трудовую деятельность начинал слесарем по ремонту автомобилей, затем служил в Советской армии и в ГУ ГПС МВД РФ; работал арбитражным управляющим. С 2016 – депутат Законодательного Собрания Красноярского края. Любит активный отдых, спорт, занимается альпинизмом. Женат. Трое детей.

Зелёная, мутная вода. Сквозь толщу её просвечивают косые солнечные лучи. В этих лучах медленно кружатся, парят какие-то обрывки водорослей, муть, поднятая со дна, пузырьки воздуха… Ближе ко дну солнце почти не проникает, тут сумрачно и холодно. Виднеется когда-то высокая, а сейчас размытая, провалившаяся, почти бесформенная насыпь. Начало и конец её не видны, скрываются в зеленом сумраке воды. По краю насыпи стоят деревянные столбики, обозначающие её край. Когда-то гладко оструганные, с заостренным верхом, выкрашенные в черную и белую косую полоски, сейчас они одинаково темно-зеленые, покосившиеся, но стойко несущие свою вахту: много десятилетий обозначают обрез дороги, по которой никто не поедет. Темной тушей привалился к одному из столбов, уперся колесом автобус. Марки не разобрать, кузов покрыт илом и водорослями, верхние стекла открыты- тем летом стояла страшная жара. Дверь раскрыта, на потертом сиденье водителя лежит ржавая монтировка, толстый рыхлый прут ржавчины. На панели, в углублении, угадываются припорошенные илом монеты…

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3