Призванная быть любимой

И поскольку что делать, я не знала, решила в таком случае ничего не делать: тогда либо находится выход из ситуации, либо отпадает необходимость её решать. Но это потом, впереди день сборов перед дорогой.

Это, как я и предполагала, был длинный и трудный день, наполненный бытовыми хлопотами. Я собирала вещи, кормила Сириуса, помогала мужьям. Руководила укладыванием вещей в местные кибитки так, чтобы всё поместилось, удобно было спать и все нужные вещи были под рукой. Знакомилась с ездовыми животными и мантикорой Дейшира Вьюгой. К вечеру мы все устали. Но мужчины всё равно смотрели на меня с надеждой.

– Всё, я спать. Кто хочет, может спать рядом. Спокойной ночи, – сказала я мужьям и с чистой совестью провалилась в сон.

А утром я проснулась в компании Ворса и Алексета. Ну, что же, ожидаемо. Настроения не было вообще, но плодить обиды тоже не хотелось.

Ворс меня гладил, ласкал и целовал так трепетно, что не ответить на такую нежность было невозможно, я начала разгораться как костёр. Он был таким до слёз родным, обиженным и почти любимым, а в серых умопомрачительных глазах почему-то была боль. Мне захотелось её стереть.

Я отдавалась ему как в последний раз, со всей страстью, на которую была способна. Вместе сходили с ума. Удовольствие получили почти одновременно, но долго не решались прервать этот миг единения.

Но Алексет был рядом. Он просто смотрел. Не трогал, молчал. Как немой укор моей распущенности. Единение прошло и стало неуютно от этого взгляда. Продолжать уже не хотелось.

Ворс ушёл. Я хотела тоже уйти, но Алекс как будто с цепи сорвался. Он кинул меня на кровать и начал покрывать злыми поцелуями-укусами, наказывая меня, навязывая свою волю, глаза горели странной решимостью. Он был груб и напорист. Никакой нежности. Но он ведь тоже мой. И я приняла его таким. Не знаю, какие демоны его терзали, но мужчина был как ураган, он смёл все мои сомнения, оставив только себя, как будто въелся под кожу. Наше удовольствие было как взрыв – внезапное, оглушающее, всепоглощающее. А после он просто сбежал, как будто испугался того, что произошло. Странный. Разве он не этого хотел?

Глава 2

*

Юлия Морозова

*

Две недели как мы покинули обитель. Вчера миновали последнее на три недели пути поселение, впереди ждал Великий лес.

Я волновалась. Будучи городской жительницей, походы я не любила. Костёрной романтикой тоже не страдала, но понимала необходимость путешествия, поэтому тяготы и лишения переносила без капризов. Пока поблизости были поселения, было чувство причастности к цивилизации, что ли, но три недели до ближайшей деревушки посреди незнакомого леса меня пугали.

Основным неудобством было отсутствие воды для купания. Только вечерние обтирания. Поэтому с мужьями дальше поцелуев дело не заходило. Не то чтобы они не хотели или их что-то смущало, но как человек, привыкший к водопроводу и двухразовому купанию, интим в кибитке в окружении ещё пятерых мужчин и малыша мантикоры я не представляла.

Все две недели пути практически каждый день шёл дождь, поэтому ехали мы медленнее, чем планировали. Варды – ездовые животные – хоть и были на мой неопытный взгляд быстрее и выносливей лошадей, но из-за постоянной сырости мёрзли и быстрее уставали, как пояснил мне Ворс. С ним, кстати, отношения наладились. Не сразу, но он оттаивал. С удовольствием расспрашивал о моём мире, о мироустройстве, об обычаях, семейном укладе, рассказывал о местных порядках.

Рей меня снова удивил: во-первых, умением вкусно готовить в походных условиях, во-вторых выносливостью – он чаще остальных, чтобы разгрузить уставших вардов, ехал верхом, и это в дождь.

Наги же были моим неистощимым источником радости. Дружные, весёлые и честные. Они никогда не лукавили: наверное, просто не умели, но всегда щедро делились теплом своих тел и сердец. Ворс тоже к ним привыкал, чему способствовало тесное пространство кибитки, хотя и делал вид, что ничего в его отношении не изменилось.

Алексет был Алексетом. Всегда закрытый и холодный, но изредка, когда думал, что на него никто не смотрит, искренне радовался простым вещам: когда я укрывала его плечи пледом, чтобы не мёрз, когда заштопала и почистила его куртку, испорченную во время ремонта колеса кибитки, когда, засыпая все вместе в обнимку, мы делились забавными историями из жизни.

А у меня было время спокойно подумать, без бушующих гормонов, давивших на меня с шести сторон. Я уже не на Земле, это очевидно. В Арривале практически все семьи с множеством мужей, и живут они очень долго, до пятисот лет. Жена должна уделять время каждому мужу. Это её единственный долг, не считая детей, но они уже следствие отношений с мужьями. Дети в этом мире величайшая ценность, особенно девочки.

В общем, в теории всё казалось ровным: я попала в этот мир с почётной обязанностью любить мужей и рожать, получила шесть прекрасных мужиков, только я чувствовала смущение и стыд, как будто изменяю каждому. Только с нагами было проще: они настолько едины, что мысль о том, что Шайш приревнует Соаша или Дейшира просто не возникала. Эх, было бы так со всеми. Но впереди ещё длинная жизнь, может всё наладится.

Наконец распогодилось. А пейзажи менялись: теперь ухоженные поля сменились холмами, поросшими невысокими деревьями с разноцветной листвой, как у нас осенью, только ещё голубые и сиреневые встречались. Я уточнила у ребят – сейчас был конец лета.

Мы приближались к Великому лесу. Из-за моего невежества всё пугало. В моём представлении впереди ждало что-то вроде тайги с тёмными вековыми деревьями и буреломами. Но путь в лесу продолжался по ухоженной и чистой дороге. Деревья стали выше и красивей. Даже ехали мы теперь быстрее. Светило солнце, разноголосо пели незнакомые мне птички.

Ещё через двое суток мы остановились на привал на большой солнечной поляне. Рей развёл костер. За последние три дня мы наконец впервые поедим чего-нибудь горячего. Ворс и Алекс ушли к ручью пополнить запасы воды. Наги взяли арбалет и ушли в лес.

– Рей, а куда направились наги? – спросила я у парня, доставая овощи для готовки.

– Шайш говорит, что он неплохой охотник. В этих местах можно подстрелить какую-нибудь дичь, – сказал Рейнольд, расчищая поляну от веточек и крупных камней.

– Как ты думаешь, если я выпущу Эсэмэску полетать – она не заблудится? – спросила я, догоняя резвящегося Сириуса. Малыш неплохо подрос и уже, забавно косолапя, вполне быстро бегал.

– Нет. Она же почтовый фис, эти птицы умные и выносливые. А размяться ей давно пора. Земля просохла. Сегодня можно разбить шатёр.

– Я поставлю кипятиться воду. И почищу овощи, – сказала я, открывая клетку. Эсэмэска издала радостную трель и скрылась в кронах деревьев.

Пока я воевала с продуктами, Рей установил и закрепил шатёр в одиночку. Дома я вкусно готовила, а здесь просто не умела сочетать продукты, поэтому моя помощь ограничивалась очисткой или нарезкой. Глядя на Рейнольда, ни за что не подумала бы, что мой мальчик такой молодец. Подошла к мужу со спины, обняла за талию, потёрлась носом и поцеловала его за ушком, отчего у парня побежали мурашки по телу.

– Ты такой умница. Не думала, что ты столько всего умеешь.

– Я же мужчина и должен уметь позаботиться о своей жене, – промурлыкал Рей, сгребая меня в объятия и заваливая на покрывало, расстеленное в высокой мягкой траве.

Мы упоительно целовались, и я чувствовала эрекцию мужа, но скоро вернутся остальные, поэтому, пока окончательно не потеряла голову, я отстранилась. Рей разочаровано застонал.

– Почему ты останавливаешься? Ты не хочешь больше меня? И всех игнорируешь. Мы тебя разочаровали? Ворс с Алексетом обидели или навредили тебе? Ведь до близости с ними ты была довольна нами, – спросил обиженный Рейнольд.

– О чём ты говоришь? Никто меня не обижал, просто нет условий. Даже помыться после будет негде. К тому же, если тебя и моих змеев я не стесняюсь, то как быть с ревностью Ворса и Алексета? Знаешь, у меня такое ощущение, как будто я изменяю каждому из вас. Это мучительно и стыдно. Вы чудесные, каждый достоин стать единственным, но я не могу принадлежать только одному – хотя бы потому, что от остальных придётся отказаться. Для меня этот выбор невозможен. Это как спросить, чего ты готов лишиться: руки или ноги.

– Что за глупости ты говоришь? В семье не может быть ревности или стыда. И зачем от кого-то отказываться? Ты наша жена. И мы будем ревновать тебя к другим мужчинам, но наши разногласия между собой к твоему выбору не имеют никакого отношения. Что творится в твоей прекрасной головке? А насчёт гигиены – здесь уже есть немного магии, я могу очищать нас с помощью неё, – Рей обнял меня и поцеловал в макушку, как неразумного ребёнка.

Из-за кустов вышли Ворс и Алексет. Они оставили ёмкости с водой и подсели к нам. Наверное, слушали нашу беседу с Реем, потому молча потянулись ко мне с нежными поцелуями. Даже Алекс! Он сжал меня в объятиях, как будто прощался и просил прощения за это. Странно, почему я именно так его ощущаю через нашу связь. Наверное, Рей прав, это моё богатое воображение.

Я отбросила сомнения и потянулась именно к нему – ведь, наверное, в день отъезда я спровоцировала мужа на грубость. Я целовала его сама, изучая, лаская каждый сантиметр сильного и жилистого тела. Он был красив, но не идеальной красотой других моих мужчин: сухопарый, но сильный, всё в нём было гармонично.

Я так увлеклась, что не заметила, как мы оба оказались на покрывале одни – обнажённые и возбуждённые до предела. Дальше было безумие, только так я могу описать нашу страсть. Всё было слишком: слишком сладко, слишком остро, слишком интимно, чтобы я могла это описать. После, не в силах разъединиться, мы долго лежали вместе, пока не продрогли.

– Алекс, ты можешь почистить нас магией или позовем Рея? – спросила я, целуя теперь уже точно своего мужчину.

– Конечно, не надо никого звать. Прости меня, в день отъезда я был груб. Не знаю, что на меня нашло. Я думал, ты хочешь от меня отказаться, – сказал Алекс, виновато глядя мне в глаза.

– Не говори глупостей. Я ни от кого из вас не могу отказаться. Вы мои: пока я жива, вы будете только моими, а я вашей, – ответила я мужу и поцеловала его. Алекс нас почистил, мы собрались и направились к костру.

Уже стемнело, с охоты вернулись Шайш, Соаш и Дей. Они подстрелили двух жирных птиц, и те уже тушились с овощами в котелке, распространяя умопомрачительные ароматы. Я села на хвост Дейшира и поцеловала моего огненного мужа. Мы ужинали, шутили, пели и даже выпили по кружке вина.

Как же я их всех люблю. Люблю? Сама поразилась своим чувствам, но да, именно люблю. Впервые за те три недели, что оказалась в Арривале, я испытывала полное согласие с собой. Эту ночь я провела с ними: со всеми ими. Не хочу рассказывать с кем, как и сколько. Я просто любила и была любима. Больше не было сомнений, стыда или неловкости. Всё было естественно, как каждый вдох и выдох. Под утро мы уснули утомлённые, но абсолютно счастливые. Теперь мы были семьёй.

*

Алексет Дорр

*

На рассвете, за день до отъезда, я, как и собирался, вместе с Ворсом произнёс клятву у алтаря. Камень легко засветился, принимая наши клятвы. Я понял, о чём говорила девчонка: теперь я чувствовал эту связь. Странно, как будто душу кто-то изредка гладил тёплой ладошкой. Не слышал о таком эффекте от брачных обетов. Впрочем, уже много столетий никто не женится у светлого камня, давая древнюю клятву. К счастью, присутствия невесты не требуется, иначе как бы мы объяснили всё это?

За завтраком тоже всё прошло как по маслу. Но потом жена активно занялась сборами и на нас с Ворсом вообще не обращала никакого внимания. Даже не думал, что она такая хозяйственная, но девчонка, как маленький генерал, построила нас шестерых и весьма грамотно и компактно заставила уложить вещи в кибитки.

Целый день она металась от одних дел к другим и, что ожидаемо, к вечеру устала. Перед сном буркнула, что желающие могут спать рядом. Желающими были, конечно, все, но Ворс проявил свои качества дипломата и уговорил нагов и Рея не смущать девчонку и дать нам шанс на единение с женой.

И вот утро. Жена посмотрела на нас холодным взглядом. Не хочет. Но Ворс решил попытаться, а она не оттолкнула. Смотрю на то, как жена неспешно разгорается под поцелуями Меддока. Моя королева всегда любила такие игры и часто звала в свою постель приближённых эльфов, меня же это только злило, не было никакого удовольствия за ними наблюдать.

А сейчас, вопреки всему, я жадно впитывал каждый вздох девчонки, каждое движение, то, как нежно и в то же время страстно она целует Ворса. В её желании не было фальши и распутности, не было игры. Впервые в жизни я видел, как женщина именно отдавалась, и это было восхитительно и возбуждающе. Я просто смотрел, но уже был на грани.

Наконец любовники вскрикнули и замерли в нежных объятиях. Я сгорал от нетерпения. Да что это со мной? Вириэль даже упрекала меня в холодности, а сейчас рядом с этой мелкой выскочкой схожу с ума. Наверное, это связь, чёртова привязка. Я разозлился. Это она виновата, виновата во всём. Если бы призыв не сработал, я был бы со своей повелительницей. Злость и нетерпение только усиливали желание.

Я кивнул Ворсу, чтобы ушёл. Юля смутилась и тоже решила уйти. Но НЕТ!!! Я не позволю меня кинуть. Да что она о себе возомнила?! Я не стану посмешищем перед остальными мужьями и чёртовыми змеями! Наказать.

Я буквально напал на жену, она опешила, не вырывалась. Клеймил её жесткими поцелуями без капли нежности, оставляя следы на тонкой белой коже, ворвался в её тело жёстко, резко и… был оглушён своей реакцией на неё. Как же сладко, как восхитительно в её горячем лоне. Такая узкая, невероятная.

А когда она стала отвечать мне страстью, я просто потерял себя. Какое наказание? Я наказал себя сам. Хотелось её нежить, ласкать, отдать ей всего себя. Сколько длилось это безумие, не знаю, но оргазм просто оглушил. Никогда раньше я не получал такого яркого удовольствия. Растерялся. Пока жена приходила в себя, я ушёл. Надо подумать.

Первое время переживал, что нажалуется на меня остальным за бесцеремонность и грубость. Но нет. Улыбается, даже иногда целует, но теперь не принимает никого. Все злятся на меня, думают, навредил. Пока она спала, мелкий гадёныш Рейнольд даже просканировал её крохами лекарской магии из амулетов жрецов, но, слава Богине, жена цела.

В пути жена не перестает удивлять. Старается помогать. Даже готовить пытается, но пока с сомнительным успехом. Заботится о нас искреннее, взамен ничего не просит, не жалуется, но всех держит на расстоянии. Мне должно быть всё равно, но почему-то грызёт червячок вины и сомнений. А ведь ещё две-три недели, и придётся приводить в исполнение мой план. Но всё больше начинают для меня значить её улыбки, лёгкие поглаживания или просто ласковый взгляд её больших красивых глаз. Небеса, о чём я думаю! Всё чаще себя ловлю на мысли о том, что о Вириэль практически не вспоминаю, а по ночам снится не она, а маленькая горячая Юля. Чувствую себя предателем.

На стоянке, возвращаясь от реки, услышали её разговор с Реем. Никогда не понять мне её логику. Почему она не такая, как все? Где же чисто женский эгоизм? А она переживала о нас! Боялась обидеть! Решила, что ревнуем.

Ворс не выдержал, бросился к ней. Я тоже не сдерживался. Потянулась именно ко мне. Как же мне было хорошо с ней, нашей женой. Отпустил все сомнения и переживания, всё будет потом, а сейчас была только она, а потом мы все были вместе и опять мы теряли себя. Даже наги уже не смущали.

Тихое, почти беззаботное счастье длилось без малого две недели, пока мы ехали по Вечному лесу. Каждый день приносил маленькие радости. Мы всё больше доверяли Юле и друг другу, но скоро граница – и тревога, страх и сомнения одолевали меня всё сильней. Как жить после её убийства? Зачем мне будет нужна Вириэль? А как Юля сказала, что наша, пока жива! Тогда я просто вздрогнул, а сейчас эти слова и уверенность в её карих омутах не выходят у меня из головы. Я не смогу!

И вот случилось то, чего я не ждал. Магическая весточка от моей повелительницы. Ушёл подальше ото всех и прослушал сообщение. Королева негодовала: весь Арривал праздновал Призвание. Почему Призванная ещё жива? Как смею я ослушаться её приказа?! А ведь она только меня любит! Затем обещание тяжких кар на мою голову. И наконец требование срочно убить жену. Визгливый голос Вириэль раздражал, а во мне зрела решимость ничего не делать, но тут…

– Как ты это обясниш-ш-шь? – прошипел Соаш. Он был в ярости: выпустил когти и готовился напасть.

– С чего ты решил, что я буду тебе что-то объяснять? – демоны тёмной бездны, как он здесь оказался? И как много услышал?

– Ты предал с-с-свою с-с-семью. Ты предал Юлию, – Соаш бил в гневе мощным хвостом о землю.

– Она тебе не поверит. Никто не поверит. Я скажу, что ты ревнуешь и плетёшь интриги, – уверенности я не испытывал, но деваться было некуда. Мне конец, если поверят змею.

– Мы давно знаем о ваш-ш-ших с Ворс-с-сом планах. Наш-ш шпион храмовник не зря ест свой хлеб. Но Ворс хотел избавиться только от наших детей, дав ей зелье. Мы с братьями решили поймать вас-с на месте преступления, тогда малыш-ш-шка осталась бы только с нами, вы ведь всё знали, но рисковать её жизнью я не позволю, – прошипел наг и атаковал.

– Соаш, стой! – Юлин голос выбил почву из-под ног. Она вышла на поляну бледная, глаза опущены, в их уголках блестит влага. За спиной малышки стояли побледневший Ворс, Рей, змеи и малыш-мантикора.

– Вы все меня предали, – едва слышно произнесла жена. – Я думала, что, подарив вам свою любовь, обрету вашу. Рожу вам детей, и мы будем счастливы. Богиня была бы рада дать прощение вашим народам за любовь друг к другу, но, похоже, любить вы не способны. Ворс, а ты знаешь, что, дав мне зелье, убил бы не только дочь Шайша, но и свою? – всё тем же тихим, чуть срывающимся голосом спросила Юля. – А вы? – жена посмотрела на нагов. – Вы ведь знаете, что все вы мои, ваша любовь наполняет мою душу теплом, и были бы рады, чтобы я жила с половиной души, каждый день жестоко страдая от невыносимой боли потери? – продолжала говорить жена. – Как бы ты жил, Рей, зная, что мог остановить всё это, но промолчал? – горько продолжала спрашивать Юля. – А теперь ты, – повернулась она ко мне. – Тебе так нужна свобода, что ты готов убить, – она не спрашивала, утверждала.

Подошла ко мне, достала свой небольшой кинжал, потянулась к моей руке, вложила в неё клинок и направила себе в грудь, подняла свои невозможные глаза, в которых плескались океаны боли.

Я не выдержал, из моих глаз потекли слёзы, но её любимые глаза были сухими.

– Бей! Один удар – и ты свободен. Ну!

Я выронил клинок и опустился на колени, умоляя её простить, но не был услышан.

– Народы получат прощение, ведь во мне сейчас нагиня и магесса, и они уже любят друг друга, они уже настоящая семья, но вы ни их, ни меня больше не увидите. Я не позволю всем вам сделать с моими девочками то же, что и со мной, – тихо договорила Юля и… открыла портал! Но как?!

Мы все кинулись к ней, кричали, но было поздно. Портал схлопнулся.

Глава 3

*

Юлия Морозова

*

Две недели назад во мне зародилась жизнь. Как и говорила Богиня, я сразу почувствовала моих дочек от Шайша и Ворса. Это чудо! Предвкушала, как через пару недель, уже в нашем доме, порадую мужей. Но… меня «порадовали» раньше.

Богиня, как же больно! За что?!

Не могу больше их видеть. В груди, по ощущениям, огромная дыра. Молюсь Лире, зажав кулон в руке. В голове одна мысль – оказаться где-нибудь подальше. Где примут и не осудят. Вдруг неожиданно прямо передо мной появилось серебристое мерцание – наверное, портал. Ну, хуже не будет, хуже просто некуда. Шагнула в неизвестность.

Осмотрелась. Я в какой-то живописной деревушке, вокруг суетятся мужчины. Увидев меня, насторожились и убежали. Рядом кто-то знакомо замурлыкал. Сириус! Мой малыш ушёл со мной. Хоть кто-то меня не предал. Несмотря на сильное головокружение, наклонилась и приласкала питомца.

– Кто вы, милая девушка? Как оказались в нашей деревне? – ко мне приближалась высокая, пожилая на вид женщина. Лицо, некогда бывшее, несомненно, красивым, сейчас являлось образцом благородной старости и выражало удивление и интерес.

– Меня зовут Юлия Морозова. Сюда попала порталом, – попыталась я рассказать своим срывающимся голосом. – Не подскажете, где… – дальше мир померк.

Пришла в себя на кровати. Рядом в кресле сидела та же пожилая женщина, с которой я так и не познакомилась, и задумчиво читала какую-то книгу. Хотела встать, всё-таки неудобно разговаривать, лёжа перед кем-то.

– Лежи, девонька. Сил у тебя мало, а детушки твои растут быстро. На вот, держи, – сказала старушка и протянула мне пиалу с ароматным бульоном.

Я с удовольствием пила горячий, немного пряный отвар. А женщина тем временем продолжила:

– Откуда к нам такая ты пришла, догадываюсь. Да ты пей, не торопись, потом расскажешь всё сама, время ещё будет, а сейчас пока я говорить буду. Меня зовут Делана, я матриарх деревни ирлингов. Мы оберегаем Разрушенный храм. Ты беременная, но ведь ты и сама знаешь. Самое интересное, что беременна ты нагиней и магессой, это значит, ты и есть та самая Призванная, – не спрашивала, утверждала женщина. – Кулон у тебя занятный. Чувствуется в нём сила знакомая. Раз ты посланница Пресветлой, то в моём доме ты всегда желанный гость. А сейчас спи, никто тебя не побеспокоит, – закончила свою речь Делана и ушла, а меня действительно сморил сон.

Не знаю, сколько я проспала, но отдых не принёс мне никакого облегчения. Душа так же невообразимо болела. Чем больше я пыталась думать о произошедшем, тем мне становилось хуже, поэтому твердо решила перестать себя жалеть и просто жить дальше. Всё-таки время всегда расставляет всё по своим местам. Поэтому я насколько могла решительно встала и подошла к зеркалу.

Да, вид у меня тот ещё. Надо приводить себя в порядок. На стуле рядом с кроватью висело простое платье из ткани, похожей на светло-голубой хлопок, полотенце и бельё. С благодарностью взяла вещи и направилась искать ванную. Вышла в просторную комнату, наверное гостиную.

Рыскать по чужому дому в поисках удобств было стыдно, поэтому решила окликнуть единственного знакомого мне человека – Делану. Вместо неё ко мне вышел высокий мужчина лет тридцати на вид, с длинной белой косой. Красивый, как и все виденные мной мужчины в этом мире. Это уже начинало злить. Хватит с меня красавчиков, ничего, кроме проблем и развороченного сердца, я не получила и не получу. Видимо, сама рохля. Глядя на мужчину, я хмурилась.

– Ты что-то хотела? – грубо спросил не представившийся мужик.

– Подскажите, пожалуйста, где я могу помыться? Кстати, меня зовут Юлия, – сказала я в надежде, что парень тоже представится.

– Я в курсе. Следуй за мной, – довольно хмуро ответил мне этот хам. Не очень-то гостеприимно, но да ладно, и не такое видели.

Вопреки моим ожиданиям, мы вышли из домика и направились к какому-то строению. Внутри оказалась баня! Не совсем привычная, но с теми же функциями. Хамоватый тип что-то неразборчиво буркнул и поторопился уйти, видимо, пока я его не напрягла.

Я с удовольствием намывалась в тёплом помещении, избавляясь наконец от дорожной пыли и своих тяжёлых дум. Немного хотелось кушать, но я решила всё-таки найти Делану и поговорить: во-первых, я не знала, куда мне идти, поэтому, скорее всего, останусь надолго, а раз так, то надо найти работу; во-вторых, надо узнать, где я буду жить: похоже, этого хозяина я всё-таки напрягаю, а остальное – как пойдёт беседа.

К Делане меня проводил всё тот же хмурый беловолосый тип. Кстати, я обратила внимание, что все жители деревни, кроме него, жгучие брюнеты. Странно.

– Ну, проходи, Юлия, присаживайся. Морт и Зондар скоро подадут обед, будем трапезничать, – сказала Делана.

– С удовольствием. Только, Делана, я сначала хотела бы с вами поговорить, – замялась я.

– И кто же это беседы ведёт на голодный желудок? Небось, Ададжи, шельмец, тебе и воды не предложил, – сказала женщина и хитро улыбнулась мне.

– А Ададжи – это тот хмурый светловолосый мужчина? – полюбопытствовала я.

– Он самый. Не обращай внимания. Видно, глянулась ты ему, девонька, вот он и сам не свой, – со смешком сказала Делана.

Я аж подавилась. Ага, ну конечно, глянулась.

– Не думаю. Да и вы частично в курсе моей ситуации. Мне не до мужчин, – хмуро сказала я.

– Молодой красивой девице всегда должно быть до мужчин. А те самые за тобой ещё ой как побегают, – с каким-то прямо предвкушением сказала женщина.

Двое немолодых брюнетов накрыли на стол. Мы с удовольствием уплетали печёные овощи, вкусное отварное мясо и различные салаты.

Наконец, утолив голод, мы с Деланой уселись в кресла, а мужчины убирали со стола. Мне стало совестно.

– Делана, если вы позволите, в благодарность за всё, что вы для меня сделали, могу я хотя бы помочь убраться? – спросила я, слегка покраснев.