Призванная быть любимой

*

Юлия Морозова

*

Моё предложение погулять с кем-нибудь одним отвергли, объяснив, что меня могут выкрасть. Серьёзно?!! Но судя по хмурым лицам мужей, никто не шутил.

Соаш предложил вечером пригласить кого-то одного пообщаться, раз хочу познакомиться с ними поближе. Сначала согласилась, но пока добирались до комнат, передумала: позову одного – дам повод для ревности остальным, да и здесь мы пробудем всего три дня, а мужей шесть, троих обделю.

Да-а-а… Нелегка ты, судьба падишаха. Никогда не думала, что у меня будет свой гарем. Мне и с одним-то мужем не о чем было особенно говорить, а тут… Ну, раз познакомиться с каждым в отдельности не вариант, остался один русский проверенный метод – пьянка. Вообще я не любитель обильных возлияний, но учитывая то, что мою стрессоустойчивость в последнее время сильно потрепали, думаю, лишним не будет.

Спросить по поводу распития спиртных напитков в храме решила у самых серьёзных своих мужей.

– Ворс, Дейшир, скажите, пожалуйста, а здесь можно устроить что-то типа небольшой вечеринки в моих комнатах? Не накрывать официально стол и произносить речи, а, например, подготовить немного закусок, напитки и расположиться на полу, ну, почти как на природе, чтобы никто не стеснялся и не задумывался об этикете? Поиграть в настольные игры и пообщаться?

– Я думаю, можно договориться с храмовниками. Правда, из спиртного у меня только бутыль креплёного руанского вина, а такой напиток не очень подходит женщинам. А с кем из нас ты хочешь устроить эту вечеринку? – с хитрой улыбкой спросил Ворс.

– Со всеми. Я подумала и решила, что будет нечестно позвать кого-то одного. К тому же мы здесь ненадолго, поэтому знакомиться с вами по отдельности, наверное, не получится. Познакомимся в пути. А по поводу креплёного – думаю, будет самое то, – ответила я, чем вызвала гордую улыбку своих мужей. А что? Я такая, я сообразительная.

И вот на полу расстелена скатерть, расположены закуски и бокалы. Сначала все были довольно скованы, потихоньку клевали фрукты и пили, но после третьего бокала дело пошло веселей.

Кто-то из нагов принёс ещё один бутыль похожей настойки, и вот я уже предлагаю выпить на брудершафт и учу, как это делать, своих мужчин. Смеёмся и целуемся со всеми.

Бли-и-ин. Как классно целуются мои мужики. Учитывая градус выпитого, начинаю мысленно (а может и не мысленно) ругать себя за принципиальность. Это надо было отказаться от интима с такими мужиками? Дура! Больше всех удивил в умении целоваться тот же малыш Рей. До чего же может, гад! После таких поцелуев о нём как о подростке больше думать не смогу. Сладкие, но властные и умелые губы, горячий язык – именно так, как хочу. М-м-м. Силён. Остальные тоже на высоте, просто, наверное, от Рея не ожидала.

Танцуем, горланим песни, и вот, пока мои мужчины отвлеклись, хватаю бутыль со спиртным и неизвестно каким чудом забредаю в белую беседку к алтарю. Видимо, по пьяни вспомнились коварные планы высказать Богине свое фи. И вот я на алтаре, пью из бутыли вино, сильно обливаясь, так как неудобно же. Лью слёзы о том, что не представляю, зачем мне шесть мужиков и как спасать мир.

Нет, насчёт рожать я уже весьма не против, но не целый же народ девочек. И вообще, почему я? Похоже, там я и уснула, а во сне…

– Подвинься и дай хлебнуть, – сказала потрясающая девушка. Просто не девушка – богиня. Хотя, наверное, Богиня и есть, это ведь её алтарь, а я тут устроила…

Отдала бутыль, женщина изрядно глотнула.

– Да. Давно на своем алтаре я столько эмоций не ощущала. Ты что устроила, а, Призванная? Мужья вон тебя ищут. Весь храм на ушах. А ты? – высказала мне небожительница.

А я. А что я? Стыдно мне.

– Ладно, не смущайся. Ты спрашивала, почему ты. Честно – не знаю. Силы призыва нашли тебя, видимо, потому, что не только шестеро избранных могут тебя полюбить, но и ты их. У местных женщин предубеждение насчёт нагов, но ведь тебе они нравятся?

Ну а что ответишь. Угукнула и покраснела.

– Вот видишь, нравятся. И маги нравятся?

– Да, – ответила я и покраснела ещё сильнее, вспомнив поцелуй с Реем.

– Насчёт того, чтобы рожать народ, – думаю, и не потребуется. Вся суть моего наказания в том, чтобы люди и наги научились не просто терпеть друг друга, а стали одной семьёй, тогда и войн ужасных больше не будет. Я ведь не думала, что так всё затянется. Думала: ну, сойдутся несколько пар нагов и людей, нарожают дочек, и всё будет хорошо. Если бы хоть одна пара образовалась, я бы простила их, – горько усмехнулась Богиня.

Я молча приобняла Лиру в утешительном жесте.

– А они? – богиня всхлипнула и горько расплакалась.

– Ну что ты… Не плачь. Всё будет хорошо. Я постараюсь полюбить их. Они классные, правда. А наги вообще сногсшибательные, просто их много для меня, – утешала я Лиру.

– Они ведь все мои дети. Знаешь, как страшно, когда дети убивают друг друга? Душа разрывается в клочья. А если бы не угроза вымирания, они бы опять воевали, потому что любить и доверять друг другу не научились, – продолжала сокрушаться Лира. – В общем, зачем всё – ты теперь знаешь, – стала она успокаиваться.

– Слушайте, Лира, я понимаю, шестеро мужей. Но зачем мне ещё и седьмой? Может, обойдусь этими? – с надеждой, что мой дурдом хотя бы не будет шириться, спросила я у Богини.

– А это мой тебе лично дар. Потом поймёшь, – с хитрющей улыбкой ответили мне. – Спасибо. Я, наверное, тысячу лет уже не плакала, не облегчала душу. За это тебе от меня подарок, – и она передала мне кулон в виде хрустальной слезы. – Он убережёт тебя от сильной боли во время родов, с его помощью ты будешь чувствовать детей с момента зачатия, всё-таки рожать тебе часто придётся. Прощай.

*

Рейнолд Карст

*

Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал, что я буду счастлив быть избранным, не поверил бы. Я слишком молод для женитьбы.

«Вступить в клан и стать игрушкой главы семьи – что может быть скучнее и ужасней?» – думал я тогда.

И вот глава клана Мюррей, старая толстая бабища, заприметила меня на весенней ярмарке и решила осчастливить своей жирной тушкой. Ужас! Ей же четыреста с лишним лет! Уже о внуках своих думать надо, а не о сорокалетних парнях.

Батюшка мой человек здравомыслящий и договорился с нашей матерью отправить меня Избранным от клана. К тому же Ланс, который должен был занять это место, приглянулся леди Вест и отвечал ей взаимностью. А она женщина довольно молодая и интересная, и у неё только пятеро мужей.

Я согласился. Лучше уж быть шестым мужем неизвестно кого, чем двадцать вторым, к тому же у Мелиссы Мюррей. Бр-р-р!

Призванная меня (да, думаю, и не только меня) удивила. Молодая, похоже, моложе меня, очень красивая, незлая и забавная. Я очарован. Даже наги не портят моего довольства жизнью. В принципе, нормальные мужики, пусть и наги.

Второй день после призыва, а у меня впечатлений больше, чем за предыдущий год.

Сегодня она меня заметила, обратилась за помощью в моём любимом занятии – моде. Уж тут я оторвался! Эльфы-портные у меня бегали как по струнке. Одевать женщин мне ещё не приходилось, но я в своём вкусе уверен. Жена будет самой нарядной и красивой и в пути, и на балу, но всё только самое удобное, практичное и лучшее для моей принцессы.

Потом была интересная прогулка, и вот наша жена решила устроить вечеринку! Здорово!

Целый год не веселился из-за этой коровы Мюррей. Вечеринка необычная, девочка решила расположиться на полу! Никогда о таком не слышал, но получилось весело: мы пили, горланили песни и целовались с малышкой! А каким взглядом она одарила меня после поцелуя! Мне стало жарко.

И вот, пока мы отвлеклись на спор, кто дольше устоит на хвосте у Дейшира (чего только по пьяни не вытворишь), Юля смылась. За два часа мы обыскали весь храм. Подняли жрецов, за что наслушались о нашей безголовости. В сердце проник липкий страх. А вдруг малышку и вправду украли? Дейшир и Ворс направились к пруду, Алексет прочёсывал обитель, Соаш – дворец единения, Шайш – парк, а мне достался сад.

Я обыскал все кусты и клумбы – вдруг наша девочка лежит без сознания – и уже ни на что не надеясь, зашёл в беседку помолиться о помощи Богине, а тут она. Свернувшись клубочком, спит прямо на алтаре, такая беззащитная, зарёванная и облитая вином. Я сообщил парням по артефакту связи, что нашел её, осторожно поднял нашу крошку и понёс в комнату.

Вместе с ребятами аккуратно раздели малышку, вымыли и уложили в кровать. Её мантикора рыкнул на нас и лёг у неё в изголовье. По-хорошему, надо было уйти к себе в казарму, но после пережитого страха выпускать из виду нашу пропажу никто был не согласен. Поэтому, по очереди искупавшись, завалились вместе с нагами вперемешку в её кровать.

*

Юлия Морозова

*

Просыпаться было тяжело. Голова то ли гудела, то ли тарахтела, непонятно. Сверху что-то давило, кололо и елозило по мне. Потянулась, желая достать то, что, наверное, застряло в волосах, руку кто-то небольно куснул, и тарахтение усилилось.

Борясь с головокружением, посмотрела наверх и увидела Сириуса. Моё маленькое чудо перебирало своими пушистыми лапами мне волосы и с умильной мордочкой что-то искало в них. Наверное, он голодный. Со вчерашнего дня о нём никто не вспоминал, бедный мой малыш.

Огляделась. Я на кровати, а вокруг картина маслом: мои мужья, причём все, и я нагишом. Ужас! Ничего не помню. Так я ещё не просыпалась! Ближе всех, обвив чёрным хвостом мою голую ногу, лежал Шайш.

Спал он без пояса, поэтому, не удержавшись, решилась рассмотреть, что у него там. А там, в области паха, между двумя с ладошку размером пластинами, покрытыми чёрной чешуёй, которые открылись, видимо из-за утренней мужской физиологии, было весьма и весьма крупное и в полной боевой готовности красивое ровное светло-розовое копьё с более тёмной головкой и внушительная мошонка без растительности, тёмно-бежевого цвета.

Я воровато огляделась: все мужья спят. Немного смутившись, не удержалась и дотронулась до головки, слегка её пригладив. Шайш, видимо, на чистых рефлексах, схватил меня за руку и открыл глаза, спросонья не понимая, что происходит.

Никогда раньше мне не было так стыдно, и я покраснела до кончиков волос. А он улыбнулся, притянул мою руку ещё ближе и начал двигать ею по своему члену, прикрывая глаза от удовольствия. Мне было стыдно, но возбуждение Шайша снесло мне крышу – иначе зачем я, высвободив запястье из пальцев мужа, начала сама активные действия?

Я сдавила пальцы в кольцо, едва охватывая его ствол, двигала рукой, а большим пальцем гладила головку, слегка надавливая на уздечку. Шайш тихо застонал. Я положила палец другой руки ему на губы, призывая молчать, и муж неожиданно начал посасывать мой пальчик, а наглый хвост, протиснувшись между моих ног, скользнул между уже мокрых складочек и начал тереться о мою чувствительную горошинку.

Меня как будто прострелило током удовольствия, никогда раньше не чувствовала такого возбуждения. Может, это тело более чувствительное? На лице у нага была такая эйфория, что я решилась на ещё более безумный шаг: наклонилась и, облизнув головку, взяла её в рот.

На вкус муж был пряным, солоноватым и горячим. Я, двигая языком, обвела вокруг головки, погладила расселинку и, ритмично двигая рукой, втянула в себя его насколько смогла, отчего тело мужа выгибалось и дрожало крупной дрожью.

В это время его хвост такое вытворял с моими складочками, что мир взорвался самым острым оргазмом, который я когда-либо испытывала. Не выдержав силы удовольствия, я застонала прямо в член Шайшу. От вибрации моего голоса наг излился мне в рот с придушенным криком. После змей притянул меня в объятия и поцеловал очень нежным и тягучим поцелуем.

Я медленно приходила в себя и заливалась краской самого всепоглощающего стыда, на который была способна. Мало того, что мне было неловко перед Шайшем за то, что полезла его трогать, так ещё и все остальные давно проснулись и смотрели на нас.

Жесть!!! Я закрыла своё красное лицо ладошками и застонала от досады. Было так неловко, что хотелось расплакаться. С каких пор я стала нимфоманкой, делающей минет одному малознакомому мужчине в присутствии ещё пятерых? И я решила сбежать в ванную комнату, не прощаясь, по-английски, пока все ошарашенно молчат.

Но мне не дали. С другой стороны кровати меня перехватил Ворс, обнял и начал гладить по волосам и спине, успокаивая.

– Ну ты чего, малышка? Всё же хорошо. Почему ты стыдишься? Ты такая красивая, нежная, страстная. Мы рады, что твоя чувственность просыпается с нами. Нам понравилось то, как ты ласкала Шайша. Мы тоже хотим твоей нежности, но подождём, когда ты захочешь приласкать нас сама, – хриплым голосом утешал меня Сероглазка.

Посмотрела ему в глаза – не смеётся. Смотрит ласково и нежно, хотя лёгкие бриджи на нём натянуты нехилым бугром от возбуждения.

– Я не понимаю себя, – тихим дрожащим голосом говорю, пряча взгляд. – Для меня такое поведение – это невозможно: так ласкать одного мужчину в присутствии других. Вы нравитесь мне все. Но именно этого я и не понимаю. Вы живёте такими семьями и, наверное, не видите в этой ситуации неловкости, а для меня… Я не знаю, что на меня нашло. Простите, – тихо сказала мужьям, снова заливаясь краской.

– Глупенькая, – перехватил меня у Ворса Соаш. Поцеловал моё лицо, шейку, руки. Спину целовал Алексет, ножку Дейшир. – Мы все по-хорошему завидовали брату, мечтая, что нас ты тоже заметишь. Но и оттого, что можем смотреть, как ему хорошо, получили удовольствие. Не лишай нас его, – промурлыкал белый наг.

От поцелуев опять кружилась голова, а тело подбивало на новые подвиги. Разум слабо протестовал, но сдался под напором ласкающих со всех сторон рук и губ. И я сама потянулась с поцелуем к Соашу. М-м-м… какой он сладкий. Мои наглые ручонки уже потянулись к его паховым пластинам, но со стороны подушек послышалось жалобное и громкое "мяу". Да, облом!

Ну вот, я опять забыла про малыша Сириуса.

Мужчины хрипло рассмеялись.

– Беги, малышка, а то не отпущу, – прошептал мне прямо в губы Соаш.

Дейшир подхватил Сириуса на руки и унёс в корзинке, а я смылась в ванную комнату.

Пока купалась, более или менее успокоилась. Хотя чувство стыда никуда не ушло, но теперь к нему примешивалось какое-то дикое возбуждение и адреналин – как в детстве перед прыжком с тарзанки.

Мысли метались от «хорошо же», до «какой ужас». С одной стороны, Богиня дала точно понять, что другого выхода, как принять обстоятельства и полюбить своих мужей, у меня нет. Ведь я хотела их получше узнать… и что, узнала? Опять же, детей среди нас нет, а спать рядом с красивыми мужиками, знать, что кроме меня у них никого не будет, видеть их желание и игнорировать своё просто невозможно, но ведь не шестеро же сразу?

С другой стороны, я думала знакомиться с ними по одному и сама же отмела эту мысль как неудачную. Так ни к какому выводу прийти я и не смогла, поэтому решила, что ничего сама делать не буду. Они так живут. Пусть они и решают.

Когда вытиралась местным полотенцем, обнаружила на шее хрустальный кулон в форме слезы и вспомнила вчерашнюю попойку с Богиней. И снова пришла в ужас. Я вчера обнимала БОГИНЮ, пила с ней вино и, похоже, уснула на алтаре. Долго думала, говорить ли об этом мужьям, но решила не торопиться.

Во-первых, могут не поверить, а выглядеть большей дурой, чем я есть, не хотелось. Во-вторых, что это изменит? Лира говорила, что наги и люди должны были не просто создать семьи, но полюбить друг друга, и раз за такую прорву лет такого не случилось, то сейчас от этого знания навряд ли что-то изменится, а говорить о любви к своим нагам я не готова.

Вышла из ванной комнаты я опять в полотенце и с красной от стыда моськой. Мужчины встретили меня с хитрыми улыбками. Рей подал наряд, а я, схватив свёрток, снова смылась одеваться.

Белье сегодня было всё из черного тончайшего кружева. Надев его, смутилась ещё больше. В таком только соблазнять, но другого нет, поэтому достала чёрные брючки и тонкую тёмно-синюю блузку с глубоким декольте и поспешила одеться. Обуться решила в мокасины, подготовленные вчера.

Мужья ждали меня уже за столом. Я смущалась. Мужчины, видя моё настроение, загадочно улыбались, но с разговорами не лезли, давая время свыкнуться.

На завтрак сегодня был тёплый пирог со сладкой начинкой, вкусный сыр и фрукты. И, как вчера, мой любимый капучино. Когда мы покушали, в комнату вошёл памятный жрец с жутко недовольной физиономией. Не поняла. А ему что не так?

Н-да… Не так оказалось многое. Полчаса мы выслушивали гневную речь храмовника о вопиющей безалаберности и неуважении к святому месту. О безголовости лично меня и святотатстве, заключавшемся в распитии спиртного на алтаре света, который жрецы с утра отмывали от вина.

Если утром я сгорала от стыда перед моими мужчинами, то за вчерашние проделки, как ни странно, стыдно не было ни капельки – наверное, потому что я знала точно, что Богиня не в обиде, но сообщать об этом не собиралась. Поэтому смиренно опустила голову и изо всех сил сдерживала улыбку.

Как только жрец ушёл, облегчённо вздохнула, взяла на руки Сириуса и села в полюбившееся мне кресло. У меня в ногах присел Дейшир и положил свою рыжую голову мне на коленки. Ну а что? Мне приятно. Одной рукой я гладила мантикору, а второй зарылась в мягкие солнечные пряди и поглаживала нага.

Он явно млел от ласки, а я испытывала умиротворение, глядя на то, как мужчины на диванах обсуждают сборы в дорогу. Приятно было ощущать их опеку и не пытаться решить все проблемы самой. От переживаний сегодняшнего утра и беспокойной ночи меня сморил сон.

*

Шайш из рода пещерных нагов

*

После ночных поисков жены уснули на её кровати. На ночь сняли с братьями пояса. На них металлические карабины и пряжки, которые во сне могли оцарапать малышку или магов, а то, что может её смутить, скрыто под паховыми пластинами.

Спалось хорошо, во сне обнимал Юлию, вдыхал её запах. Ближе к утру приснился эротический сон, в котором малышка извивалась подо мной на простынях, и вдруг я почувствовал, что меня трогают за член. Что за?.. Схватил чью-то руку, открыл глаза – а это она меня гладила.

Покраснела, хотела сбежать, не отпустил. Притянул её ручку ближе, положил на свой ствол и начал двигать, показывая, что её прикосновения мне очень приятны. Крошка освободила ручку. Думал, убежит, но нет – она потянулась сама и принялась меня ласкать.

Ох, что она творила! Её пальчики – сладкая пытка. Сдерживался изо всех сил, чтобы не опозориться перед женой. От нашей возни проснулись братья и Ворс. Остальные тоже ворочались, но мне уже было не до них.

Хвостом потянулся к её киске. Она вся мокрая! Чуть не кончил, ощущая её возбуждение чувствительным кончиком хвоста, не смог сдержать стон. Девочка положила мне пальчик на губы. Что ты делаешь, Юля, решила окончательно свести меня с ума?

Пососал её пальчик, а она опустила голову и начала меня ласкать своим маленьким горячим ротиком. Я сходил с ума. Сдерживаться нереально! Меня трясло от возбуждения. Я закусил кулак, чтобы не закричать, и в надежде, что боль притупит удовольствие. Бесполезно. Это невероятно, невыносимо!

Хвостом, тем временем, гладил её клитор, нежные мокрые складочки. Когда потёрся о вход – девочка кончила и закричала мне в член. Вынести такое наслаждение я не смог. О нет! Я излился в её ротик. Боялся, разгневается, но всё в порядке: малышка меня приняла.

Притянул её в объятия, целую. Схожу с ума от нежности, но Юля смутилась, хотела убежать. Не позволили. Братья и маги перехватили девочку, стали успокаивать, гладить, утешать. Немного расслабилась. Отвечает. Наша страстная малышка.

И тут мантикора решил заявить о себе громким "мяу". Ну, может и к лучшему. Все на пределе, а девочка ещё не готова переступить через своё смущение, хотя очевидно, что нас она хочет. И что приятнее всего, нас с братьями хочет сильнее! А значит, никуда от нас она не денется. Ждать мы умеем. Но как же она хороша! Как сладко пахнет её страсть… Надо прекращать думать о ней, пока могу ещё сдержаться.

После завтрака и нотаций жреца (готов поклясться: малышка сдерживала смех и стыдно ей не было) мы с магами обсуждали покупку ездовых животных, подготовку багажа, а Дейшир присел к Юле. Жена с удовольствием гладила брата и уснула.

Дейшир отнёс её на кровать и остался с ней. Решили, что все вместе опять напугаем девочку, но если будем ласкать её по одному, то к нам всем она не привыкнет, поэтому решили для начала ласкать её по двое. Дейшир самый страстный и вспыльчивый из нас, может приревновать мага и проявить агрессию, а с Соашем они хорошо дополняют друг друга, поэтому брат отправился в спальню, а мы, подавив зависть, зашагали в город – закупить животных, инвентарь и продукты.

*

Юлия Морозова

*

Я хорошо поспала. Проснулась опять в кровати, в чьих-то горячих руках и обвитая хвостом. Открыла глаза. Мне улыбнулся и робко поцеловал в губы Дейшир. Мой солнечный наг. Обняла его и с удовольствием ответила со всей страстью, наслаждаясь запахом мужчины и летнего зноя.

Дей застонал и, просунув руки под блузку, ласкал мою грудь. А сзади за ушком меня тоже кто-то целовал, слегка прикусывая нежную кожу и вызывая толпу мурашек.

Оглянулась. Там был Соаш. Я в сотый раз за сегодняшний день смутилась, но останавливаться уже не хотела. Дей стянул с меня блузку и брючки и замер от восторга, рассматривая кружевное великолепие, услужливо подобранное Реем.

Соаш скользнул ниже и стал выцеловывать мою поясницу, опускаясь к попе, прикрытой лишь узкой полоской тонкого кружева. Никогда не знала, что у меня там такая чувствительная эрогенная зона. Выгнулась от сладкой ласки, чем воспользовался рыжий наг, безжалостно терзая горячими губами мои соски – сначала один, потом второй.

Тело плавилось от обилия ощущений. Внутри лона всё сильнее пульсировала жажда заполнить пустоту внутри. Я потянулась рукой к паху Дейшира и погладила его по уже эрегированному члену. Какой он большой! Наверное, будет больновато.

Но если остановлюсь, будет больней от пустых болезненных спазмов, которые не в силах принести облегчение от ноющей пустоты внутри. Решилась.

Толкнула Дея на спину, обхватила рукой его ствол и направила в себя. Я растягивалась до предела и всё равно не сумела принять его сразу всего. Соаш обнял меня сзади и одной рукой сжимал и гладил мою грудь, а второй потирал клитор. Это нереальное удовольствие, когда под тобой стонет один мужчина, а ласкает другой. Я потекла и смогла принять Дея целиком.

Какой это кайф! Я сильно и резко насаживалась на огромный твёрдый член. Мне казалось, я умру, если остановлюсь. Дей стонал, извивался подо мной, я чувствовала, как жар скапливается в огромный ком, и вот, на особенно резком толчке, Дей кричит и изливается, а мой мир взрывается миллионом звёзд. Так сладко. Мой первый полноценный оргазм от секса.

Муж был единственным моим мужчиной. Да, с Лёшей ничего подобного я ни разу не испытывала. Изредка получала разрядку от оральных ласк, но просто от соития – никогда. Я возбуждалась, и процесс нравился, но муж быстро кончал, а после – просто отворачивался. Первое время обижалась и просила уделить мне внимание, но Лёша говорил, что ему неприятно, и больше я не просила. А потом и возбуждаться перестала: зачем, если оргазма не будет? Но каждый раз испытывала разочарование.

Не успела я прийти в себя от оргазма, как меня подхватил Соаш, закинул мои ноги себе за спину и ворвался в меня таким же большим членом. Кусаю его, облизываю. Мой белый змей пахнет сексом и морским бризом. Он был неутомим, то врываясь как дикарь, то медленно, сладко вжимаясь в моё лоно, пока я не кончила ещё раз.

Пришла в себя совершено счастливой женщиной. Наверное, впервые в жизни я понимала, что такое быть женщиной. Я лежала между двумя нагами удовлетворённая и счастливая, а меня гладили, целовали, шептали нежности на ушко, и никому не было неприятно.

Я хотела было вспомнить о морали и о том, что веду себя недопустимо, но врать себе никогда не умела: мне было чертовски хорошо и о стыде я уже даже не вспоминала. Мне нравились эти мужчины, нравились их сильные гибкие тела с гладкими мощными змеиными хвостами, нравился вкус кожи, запах, их глаза, в которых светилась ещё, наверное, не любовь, но нежность, забота, радость. А большего сейчас мне и не нужно.

– Нам пора собираться на праздник, малышка, – ласково сказал Соаш.

– Если ты будешь продолжать целовать мою спинку, то собираться мы будем долго. Очень… очень… долго, – ответила я, продолжая перемежать свой ответ с короткими поцелуями, которыми осыпала лицо Дейшира.

– Я думаю, мы успеем, если потом очень… очень… поторопимся, – ответил Дей, спускаясь с поцелуями всё ниже.

Но в дверь постучали, и в комнату вполз Шайш. И замер возле кровати, принюхиваясь к нам со счастливой улыбкой. Не поняла, а он-то чего счастливый? Я ойкнула и, прикрывшись простынёй, спряталась за Соашем.