Мой горячий Север

Впечатляет.

И захватывает дух.

Раньше я работала в местах “попроще” и начинаю вновь отчитывать себя, что ввязалась в идиотскую авантюру. И опасную. Мне на ум приходит нехорошее сравнение, ведь это как прыжок с закрытыми глазами – есть надежда, что внизу меня ждет ласковая перина, но вариант камней тоже присутствует.

Я приняла предложение Севера, когда Алиса Дмитриевна в красках показала, как незабываемо прекрасны станут мои будни. Сломалась я на письме, которое обещало делегацию из головного офиса по мою бедную душу. Я поняла, что на меня хотят повесить косяки предшественника и устроить публичную выволочку у всех на глазах. Участвовать в ней не захотелось и я написала Северу, что согласно поруководить им.

Месяц же я выдержу? Тем более за хорошие деньги. Как раз подыщу другие варианты и поспрашиваю у знакомых, где есть стоящие вакансии, чтобы не начинать с нуля.

– Юлия, да? – девушка поднимает на меня бездонные синие глаза, а после моего кивка возвращается к монитору. – Вам на десятый этаж. Лифты располагаются по правую руку, видите холл?

– Да. А куда от лифта?

– “Авантаж” занимает весь этаж.

– Оу… Спасибо.

– Всего доброго.

Я захожу в кабинку вместе с двумя мужчинами в деловых костюмах и нервно перебираю в ладонях ремешок сумки. Я сомневаюсь и в то же время предвкушаю.

Как сложится мой первый день? А второй? Север не шутил, когда сказал, что я могу выбрать отдел? И он действительно запомнит, какой кофе я предпочитаю? Хотя я не идиотка и понимаю, что для него это занимательная игра. Он устроил ее для себя и только, но мне тоже любопытно. Прежде судьба не пересекала мои маршруты с подобными мужчинами, и мне отчаянно интересно, куда могут привести две параллельные прямые, которые, нарушая все законы, встретились в одной точке.

Боже!

Первый звук, который я издаю на десятом этаже, оказывается удивленный стон.

Я вижу блондинку в бандажном платье темно-синего цвета и замираю на месте, едва выхожу из лифта. В одной руке у нее планшет, а в другой тонкий стилус. Ее черты кажутся мне смутно знакомыми, но она поднимает глаза и лампочка узнавания зажигается на всю мощность. Да, это она. Очаровашка Татьяна Орлова, я училась с ней в университете, который она забросила, продав душу модельному агентству. И, судя по тому, как сногсшибательно она выглядит сейчас, душа до сих пор заложена.

Таня делает шаг ко мне и широко улыбается.

– Я сразу догадалась по имени, что это ты, – хлопает нарощенными ресницами и улыбается мягче. – Ну привет.

– Привет.

Мне становится не по себе. Неприятное открытие выбивает меня из рабочего настроения и даже игровой азарт убивает подчистую. Я смотрю на однокурсницу и не могу отделаться от мысли, что Север выбрал ее не за острый ум и другие профессиональные качества. А за что он выбрал меня? Он тут персонал собирает или гарем?

Нет, я все-таки дура.

Эталонная дура.

– Поздравляю, – Таня обхватывает мою ладонь и неловко жмет. – Я думала ты до сих пор в колл-центре тухнешь, а ты вон как высоко поднялась.

Или пала.

Я пока не разобралась.

– А Север здесь?

– Север?

– Андрей, – я поправляюсь и закусываю губу.

– Андрей Викторович вообще редко бывает в офисе, но сегодня обещал быть. Он сказал, чтобы я передала тебе это.

Таня протягивает мне папку, внутри которой я нахожу несколько запечатанных конвертов.

– Что это?

– Выбери один.

– Что?

Однокурсница пожимает плечами и всем видом показывает, откуда ей знать, что у босса на уме. А я вот начинаю догадываться. Север же сказал, что я могу выбрать отдел. Значит так, да? Хозяин разрешает мне выбрать конверт и сыграть в слепую угадайку?

– Не буду я выбирать наугад! Что еще за глупости?

Под удивленный взгляд Татьяны я прохожу к стойке ресепшн, раскладываю на ней конверты и раскрываю их один за другим. Как я и думала, внутри оказываются листки с отчетами по каждому отделу компании. Вот теперь можно и выбрать, собрать в стопочку, вдумчиво прочитать и выбрать.

– Ты уверена, что так можно? – Таня беспокоится поглядывает через плечо, словно мы делаем что-то криминальное. – Просто Андрей Викторович четко выразился, чтобы ты выбрала один конверт, а ты взяла и открыла все. Юля, он строгий… Да, выглядит как лощеный красавчик, а у самого хватка как у бойцовского пса.

– Ты же сказала, что он почти не бывает в офисе. Откуда знаешь?

– Слухи, сплетни, – она закатывает глаза, поражаясь моему вопросу. – Я на ресепшене сижу, мимо меня ни одна мышь не проскочит.

– Подожди-ка, – я поднимаю указательный палец, когда нахожу подходящий отдел. – Вот этот подойдет.

– Хорошо, тогда я ему позвоню.

– Закажи ему “Сливочную арабику”.

– Что?

– Скажи ему, что Юлия ждет “Сливочную арабику”. Он поймет.

“Сливочная арабика” появляется в офисе через двадцать минут. За это время я успеваю мило поболтать с Татьяной и уговариваю ее на “преступление”. Она кривится, но показывает мой кабинет до приезда Босса. Меня удивляет, что она опасается Севера, хотя голос разума подсказывает, что стоило бы последовать примеру старожила. Как она сказала? Хватка, как у бойцовского пса? Может, она что-то путает и слишком пафосно называет обычную наглость и твердолобость?

Хотя он ведь как был незнакомцем для меня, так и остался. Разве я знаю, кто он и какое темное прошлое может скрываться за его широченной спиной?

Я беглым взглядом осматриваю новое пристанище и замечаю, что отделку делали на мужской вкус. Темные панели под дуб и черная кожаная мебель. Не хватает массивных пепельниц из стекла и барной стойки, чтобы можно было открыть мужской клуб и прокурить сигарами каждый сантиметр.

Ну ничего, переживу. Тем более я не собираюсь задерживаться здесь больше, чем на месяц. Неделю бы продержаться, чтобы не возвращать щедрую зарплату, которую мне заплатили вперед.

– Юлия.

Я едва не вздрагиваю, но в последний момент ловлю себя и заставляю хорошенько выдохнуть. Вдох-выдох, и никакой паники. Я поворачиваюсь на низкий голос, который какого-то черта разгоняет мой пульс. Неужели, я нервничаю из-за него?

– Андрей Викторович, – я расплываюсь в воспитанной, но не особо искренней улыбке и смотрю на высокий силуэт в темно-сером деловом костюме.

Одеваться сукин сын умеет. Роскошен, ухожен и залюблен золотой судьбой. Он буквально светится и обнажает белоснежные зубы, когда направляется ко мне. Попутно он одним взглядом отсылает прочь Татьяну, которая за мгновение исчезает за тяжелой дверью. Я же замечаю стальной хронометр на его левом запястье и кожаный тонкий браслет над ним. Еще уголок черного платка в кармане и солоновато-пряные волны шикарного парфюма.

Я дышу ими и ничего не могу с этим поделать. Вбираю в легкие глоток за глотком и разгадываю марку духов.

– Ваш кофе, – он протягивает мне яркий стаканчик и меняет настроение своей улыбки.

Из вежливой учтивости к дьявольской сексуальности.

– Благодарю, – я киваю и принимаю кофе из широкой ладони. – Ох, какой горячий. Неужели, вы торопились?

– Не хочу быть уволенным в первый же день, – он щурит глаза и на секунду закусывает нижнюю губу. – Я ведь еще не знаю, какой вы начальник.

– Я очень строгий начальник и очень щепетильный. По дороге сюда я прочитала занятную статью о личном пространстве. Оказывается, расстояние ближе одного метра считается интимной зоной человека и ее могут нарушать только самые близкие.

– Но вы же подмигнете мне, когда мы станем достаточно близки?

– Обязательно. Только не “когда”, а “если”.

Я делаю глоток любимого напитка и блаженно прикрываю глаза. Кофе действительно горячий, в меру сладкий и пряный. Я, пожалуй, возьму за правило и буду требовать кофе с Мистера А Теперь Я Притворюсь Твоим Помощником каждое утро.

– Значит рекламный отдел, – Север меняет тон на более официальный и обводит ладонью просторный кабинет.

– Я училась на журфаке в свое время и закончила специализацию пиар и реклама.

– А как оказались в банковском секторе?

– Через колл-центр, в него брали без профильного образования и я решила попробовать другую сферу… Удивительно.

– Что?

– Я произнесла целых две фразы без ваших подколов. Неужели, мы можем общаться нормально?

Север усмехается и делает очевидно лишний шаг, надвигаясь надо мной.

– Если вы перестанете звать меня по имени отчеству. Я смирился с “вы” и жду, когда вам надоест эта глупость, но отчество – это точно перебор.

– Андрей Викторович кстати красиво звучит.

Он качает головой, предостерегая, а потом меняет тему разговора. Я же отступаю назад, возвращая свое личное пространство.

– Татьяна ввела вас в курс дела? Я просил ее рассказать о компании.

– Да. Вы продаете загородные дома.

– Очень дорогие загородные дома, – Север поправляет меня и опускает взгляд ниже, бесцеремонно разглядывая мою светлую блузку и черные брюки. – У нас как раз сегодня сдача объекта, стоит заглянуть.

Он отточенным движением расстегивает пуговицу пиджака и смотрит на наручные часы.

Ой.

Что это?

Кровь?

– Север, – я зову его тихонько и протягиваю ладонь к рубашке. – Вы где-то испачкались… или поранились.

Полы пиджака разошлись и открыли красное пятнышко рядом с нагрудным карманом. Север опускает взгляд, но по его собранному лицу невозможно ничего прочитать. Ни смущения, ни удивления.

– Да, – но звучит все же иначе. – Не заметил…

– Больно?

– Что? – он удивленно вскидывает брови, словно я произнесла отчаянную глупость. – Это пустяки, не берите в голову.

– Да нет же, – я качаю головой и сама приближаюсь к нему. – Выглядит скверно… У вас там повязка? Это из-за той аварии, да? Вы все-таки поранились?

– Только если об вас, – он стирает с рельефных губ легкую улыбку, когда понимает, что она не помогает разрядить обстановку. – Так, Юлия, стоп. Я не умру, даю вам слово.

– Вы все шутите…

– Нет, я серьезно. У меня сумасшедший болевой порог, я давно разучился чувствовать боль.

Он плавно вытягивает стаканчик кофе из моей ладони и наклоняет его набок. Горячий поток срывается на его ладонь, но он даже не кривится.

– Видите?

– Или вы привыкли ее терпеть.

Не знаю, почему произношу это вслух. Срывается… И он тоже вдруг смотрит на меня новым взглядом, пронзительно и словно до самого нутра.

Глава 7

Север отлучается на несколько минут и появляется передо мной в свежей рубашке.

– Смотрю, у вас в офисе всё продумано.

– Я купил его под ключ, а прошлый хозяин практически жил здесь. Так что душ, гардеробная, тут даже мини бар есть. Хотите покажу? Хотя я бы придержал приглашение до вечера.

– Лучше вообще его придержите.

Север нажимает кнопку вызова лифта и вновь оборачивается ко мне. Он ничего не говорит, а просто-напросто рассматривает черты моего лица. Под его напористым взглядом легко почувствовать себя красоткой, ведь он умеет смотреть правильно. Без смущения и беглых бросков, когда мужчина опасается, что его поймают с поличным и позволяет себе лишь вороватые короткие взгляды. Нет, Север даже не пытается скрыть свой интерес.

И чем больше времени я провожу рядом с ним, тем отчетливее чувствую его сминающую энергетику. Она то зачаровывает меня, то заставляет опасаться. Где-то внутри загорается тревожная лампочка, что он из тех мужчин, в которых можно влюбиться до беспамятства, пока думаешь, что у тебя всё под контролем и вообще всего лишь играешься.

У него-то точно всё под контролем.

Я вспоминаю, как он сказал, что решил остаться в городе и ему нужна любовница, а я как раз подхожу на ее роль. Сказал несколько иначе, но смысл тот же. А что, шикарный офис он нашел, квартиру, скорее всего, тоже, машины хоть каждый день бей об фонарные столбы, осталось только девушку подходящую подыскать. Интересно, моя однокурсница не в его вкусе? Или успела наскучить?

– Вы говорили, что недавно переехали…

– Меньше месяца назад.

– Почему захотели поменять город?

– Мне пришлось, меня ищет полиция.

Я усмехаюсь на его шутку, на что Север реагирует короткой улыбкой.

– И что же вы такого натворили?

– У меня сложные отношения с уголовным кодексом. Причем очень давно.

– Я так понимаю, конкретики не будет.

– Не хочу вас пугать. И не хочу давать компромат на себя. Вдруг вы решите сдать меня?

– А за вашу голову дадут вознаграждение?

– Должны, – Север кивает с уверенным видом. – Федеральный розыск все-таки.

– О, даже федеральный. Не хочу вас расстраивать, но вы очень плохо прячетесь.

– Может быть, Юлия. Но у меня аллергия на подвалы, бункеры и страны третьего мира.

– А на тюремные камеры?

Он закусывает нижнюю губу и качает головой.

– В самое сердце, Юлия. Камер я панически боюсь.

– У вас взгляд человека, который вообще ничего не боится.

Мы спускаемся на парковку, где Север одним взглядом предлагает мне сесть за руль. Но я больше не хочу повторять своих ошибок. Я уже уяснила, что какое место не занимай в машине, выбирать направление будет он.

Я сажусь в немецкий внедорожник и вскоре оказываюсь в элитном поселке, который находится в черте города, но прячется за высоким забором и шлагбаумом. Здесь еще кипит работа, строительная техника и мужики в касках намекают, что тихо и спокойно станет не скоро. Север сворачивает на перекрестке направо и мы попадаем на рекламную улицу, куда видимо привозят клиентов риэлторы. Красивые домики в европейском стиле напоминают друг друга и создают оазис сытой счастливой жизни.

– Вот эта линия наша, – Север показывает на дома с ухоженными лужайками. – Я выкупил двадцать домов и их нужно продать вдвое дороже.

– Но тут еще стройка.

– Когда она закончится, будет в три раза дороже.

Север останавливает у двухэтажного дома и достает из бардачка брелок с пультом. Автоматические ворота отъезжают в сторону, открывая вид на большой гараж на две машины и выложенную диким камнем тропинку. Она ведет прямиком к крыльцу, которое выглядит, черт возьми, сказочно.

– Вечером красивее, – Север замечает направление моего взгляда и тоже смотрит на белую веранду с садовой мебелью. – Подсветку уже должны были подключить.

Он первым выходит из машины и ведет меня в дом, который, к моему удивлению, оказывается полностью обставлен. Хоть сейчас заезжай и живи. Как в магазинах, даже кухонные полотенца и фоторамки развешаны. Я не удерживаюсь и выдвигаю ящик комода в холле и ловлю состояние легкого шока. В нем хранятся теплые одеяла, с которых не сорваны бирки.

– На случай холодных вечеров? – я ловлю взгляд Севера и провожу ладонью по мягкому одеялу. – Или вы сдаете этот дом в аренду?

– Нет, это витринный образец.

– Покупатель должен прийти и влюбиться, – я киваю, разгадав коварный план отдела маркетинга. – Я-то уже точно влюбилась, здесь очень красиво. И пахнет приятно… что-то ванильное, как домашней выпечкой.

– У нас есть корпоративная скидка.

– А у меня уже есть ипотека.

– Черт, – Север усмехается. – Я надеялся продать сегодня хоть один дом.

– Вы на другое надеялись.

– Да? На что, по-вашему?

– А здесь есть спальня?

Я закусываю нижнюю губу, повторяя его привычку, хотя не уверена, что делаю это столь же обаятельно, как он. Но у меня нет задачи очаровать его, я никого в любовники не звала и эксцентричным миллионером не являюсь.

– Мне просто интересно, во что вы играете, Север. У меня хорошая память, и я прекрасно помню, что вы предлагали мне стать вашей любовницей. Вы же не оставили эту идею?

– Ни за что.

Он стягивает с покатых плеч пиджак и бросает его на спинку дивана, а потом направляется к широкой лестнице, которая по плавной мраморной луге уводит на второй этаж. Но я смотрю на его спортивный силуэт и замечаю, как проступают бицепсы сквозь ткань рубашки при движении, как.

– Спальни наверху, – бросает он небрежно, поворачиваясь ко мне лицом. – Главе рекламного отдела точно нужно на них взглянуть.

Он меняет настроение в комнате за одну секунду. От легкого флирта к тяжеловесной прозе жизни. Его последняя фраза звучит как самый обычный шантаж босса. “Хочешь остаться в рекламной отделе? Тогда иди наверх”. Или мне кажется? Или он опять играет роль нахала, чтобы позлить меня?

Черт, я запуталась.

Я делаю несколько размеренных шагов в полной тишине и подхожу к нему вплотную. Заглядываю в лицо и пытаюсь получить хоть один ответ глаза в глаза, но Север мастер непроницаемых масок, как оказывается.

– Вам нравится дразнить меня? Проходить по самому краю и смотреть, что я посчитаю за оскорбление, а что нет?

У меня в легких есть воздух еще на один вопрос, но меня обрывает резкий звук. Металлический и хлесткий, он накатывает злой волной с улицы и заполняет всё вокруг, заставляя поморщиться. Хотя Север реагирует иначе, я вдруг замечаю странный жест. Он на рефлексах заводит ладонь за спину и замирает, после чего сглатывает ругательство, которое почти срывается с его губ.

– Что это было?

– Мы на стройке, что-то упало, – Север пожимает плечами, стараясь вернуть себе расслабленный настрой.

– Нет, я о другом. Ты завел руку за спину, когда…

Я вспышкой понимаю, что мне напомнил его жест, да еще такой четкий и отработанный, будто он годы провел в тире! Спал и ночевал там!

– Что у тебя там?! Оружие? Боже, ты действительно сумасшедший!

Я завожусь и протискиваю руку ему за спину, чтобы проверить свою догадку. Север не противится и даже приподнимает руки, с удовольствием подставляясь под мой обыск. Он смотрит на меня сверху вниз и ждет, когда я успокоюсь и пойму, что у него ничего нет. Как мне это вообще в голову пришло?! Надо завязывать с криминальными сериальчиками и вообще больше спать.

– Ты даже на “ты” перешла.

Во мне потухает недавний шок и я прикрываю глаза, не зная, как еще спрятаться от своего позора. Я всегда была эмоциональной, но он мастерски выбил меня из равновесия шуточками насчет розыска, а потом резкий звук, напоминающий выстрел, и готово! Я сама обнимаю его и лапаю, а он прячет ироничную улыбочку, хотя я прекрасно читаю ее в его дьявольских наглых глазах.

Ненавижу.

Я забираю свою руку, отодвигаясь от него, но ничего не выходит. Север вдруг перехватывает инициативу и отрывает меня от пола, обвивая широкими ладонями мою талию.

– Что за глупости? Отпусти меня.

– То есть ты можешь трогать меня, а я тебя нет?

– То есть ты можешь трогать меня, а я тебя нет?

Его вопрос обескураживает меня. Север смотрит прямо в глаза, глубоко и напористо, словно собрался продолжать диалог именно так – без фраз, а просто-напросто читая меня, как открытую книгу. Я ведь как на ладони. Что стоит прожженному ловеласу просчитать каждый мой выпад и кривой шаг в сторону от намеченного им маршрута?

Черт, не помогает… Я называю его ловеласом и словами похуже, чтобы напомнить себе, с кем имею дело, но его взгляд разбивает мое воинственное настроение как хлипкий заслон. Я из последних сил держу лицо и ничего ему не показываю, но в зеленых глазах Севера столько глубины, что я не знаю, как вернуться назад. Как вынырнуть из дьявольского морока и вспомнить, как раздаются хлесткие пощечины.

Он слишком близко. Критично. Я ведь почти лежу на нем, он поднял меня и обхватил так крепко, что я ощущаю жар металла. Он очень сильный и горячий, а нотки деликатного мужского парфюма раскрываются с новой стороны, если вдыхать его прямиком с белоснежной рубашки. Чем я сейчас и занята собственно. Дышу им, злюсь, но все равно вдыхаю густой аромат с каждым глотком кислорода.

– У тебя очень красивые глаза.

Мужчина произносит вслух то, что вертится на языке у меня. Правда, я бы выбрала другой эпитет – опасные у него глаза.

– Север…

– Говорили миллион раз, да? Я не всегда оригинален.

– Можно мне уже вернуться на пол?

Он усмехается и медлит с ответом. То ли ждет моей реакции, испытывая, то ли просто-напросто тянет время. А я зачем-то разглядываю его кривую усмешку в деталях и останавливаюсь на тонких рельефных губах. Вспоминаю, как он зажал меня в машине и сотворил этими губами очень откровенный и страстный поцелуй. Медленно и уверенно ласкал меня, давая прочувствовать, что умеет в сексе и каким тягучим может становиться воздух вокруг, если его желанию дать волю.

Так, стоп…

Я сейчас думаю о сексе?

Нет, правда?

О сексе с ним?

Боже, как всё плохо. И когда всё стало так запущено?

Пока я мучаюсь вопросами, Север прочитывает мое настроение, которое качнулось не в ту сторону, и подхватывает на руки словно невесту в первую брачную ночь. Делает это так ловко и быстро, что я чувствую себя пушинкой на ветру. Черт, он слишком сильный! А еще выносливый, потому что через мгновение он разворачивается со мной на руках и начинает быстро подниматься наверх.

Я не знаю, что делать. Я ведь уже его царапала, била и угрожающе шипела. Не понимаю, почему не сделала выводы после первой же встречи и не купила газовый баллончик, а еще лучше травматический пистолет, но сейчас поздно сокрушаться. Я неосознанно считаю ступеньки и смотрю, как приближается второй этаж. Светлый коридор разбегается в разные стороны и подводит к дверям из беленого дуба. Здесь много спален, прям-таки на любой вкус и аппетит!

– Север! – я повышаю голос и дергаю рукав его пиджака. – Шутка затянулась!

– Я не шучу. Мы же остановились на том, что нужно посмотреть спальни.

– Ах, посмотреть? Надеюсь, и только?

– А что ты еще хочешь?

– Я хочу освободиться от твоих рук.

Он выполняет мою просьбу вскоре. Толкает плечом двойную дверь, за которой оказывается хозяйская спальня с огромной кроватью, которая притворяется, что спать на ней будет исключительно Людовик 16. От лепных украшений и цветочных орнаментов рябит в глазах, а бархатная обивка на спинке стянута позолоченными пуговицами.

Север опускает меня прямиком на мягкий матрас и забывает отодвинуться, продолжая нависать сверху. Я смотрю на его волевое лицо с идеальными чертами, которые словно высекли из камня, и замираю. Нет, не от восторга, а от упрямства. Он же забавляется, я веселю его пока сопротивляюсь и невольно подыгрываю. А что будет, если игра станет скучнее? Если я перестану биться и мое “нет” останется лишь в моих глазах.

Я злобно выдыхаю ему в лицо, но перестаю вырываться. Даже опускаю голову на шелковое покрывало и пытаюсь отвлечься от широких мужских ладоней, что стягивают то же самое покрывало с двух сторон от моей талии. Север останавливается вслед за мной и смотрит с интересом, пытаясь разгадать мое поведение.

– Это значит “да”? – он приподнимает одну бровь.

Я качаю головой.

А взгляд Севера опускается ниже. Туда, где поблескивают пуговицы моей блузки. Север подносит ладонь к самой верхней из застегнутых и проводит подушечкой пальца по ее окружности. Легонько, но я все равно чувствую, как тело реагирует на его дразнящий и одновременно вызывающий жест. Напряжение покалывает иголками, а пульс делает кульбиты и отдается в висках. Он же не посмеет? Игра игрой, флирт флиртом, но раздевать беззащитную девушку – это очень плохо.

Это…

Я даже слово подобрать не могу.

– Впрочем, я могу раздеться первым.

Он переносит пальцы с моей блузки на свою рубашку и нащупывает пуговицу, которую тут же вытягивает из петли. Сдвигает длинные пальцы дальше и распускает вторую пуговицу, из-за ослабленного воротника выскальзывает стальная цепочка с прямоугольным медальоном, наподобие армейского, и падает мне на грудь.

– Ты не боишься шрамов?

– Что?

– Говорят, шрамы украшают мужчин. Но это как с татуировками, если сильно увлечься, то начинает играть в минус.

– У тебя много шрамов?

– Закрой глаза. Так будет лучше.

– Не буду, – я уверенно качаю головой, а потом цепляю пальцем его медальон и оттягиваю в сторону, чтобы мужчина вспомнил о такой мелочи, как дистанция. – Север, мне не нравится лежать под малознакомым мужиком, вот честно…

– Спроси, что хочешь.

– У тебя есть совесть?

– Нет.

– А тормоза?

– Я как-то почти год провел в инвалидном кресле, – его голос меняется, становится тише и наполняется хриплыми помехами. – Я умею притормаживать, но не тогда, когда вижу зеленый свет.

Я снова дергаю его цепочку. Злее.

– Хорошо, желтый, – он кивает с усмешкой.

Обхватывает мои пальцы, плавно вытягивая цепочку прочь. Потом наклоняет голову, снимая с себя медальон, и возвращает его в мою ладонь. Намеренно обжигает прикосновением, пока помогает мне обхватить медальон как следует.

– Мне подарили его очень давно, – Север проводит пальцем по стальному ободу, направляя мой взгляд. – Видишь?

Я замечаю буквы, которые вдавлены в металл грубой силой. Гравировка не отличается изяществом, наоборот, она делалась для мужской вещи и подчеркнуто небрежно.