Тайны Оленьего парка

Девушку не отпускала мысль о том незнакомце, спасшем её и несшем на руках до кареты. Образ его, и так почти не запомнившийся, постепенно тускнел. Она не разглядела ни глаз, ни черт лица. Смутно помнила тёмный костюм, низкий приятный голос и необычный аромат, исходивший от него.

Но что-то внутри подсказывало ей, что она его ещё встретит. Жила в её душе некая надежда. И мысль об этом делала её счастливой, несмотря на тяжёлую непривычную работу и усталость.

Катя одновременно и боялась, и мечтала увидеть короля. Она слышала, что его величеству сорок шесть. Ещё не стар, но уже и не молод. Воображение рисовало образ порочного красавца. В её представлении только таким мог быть человек, ради которого целый гарем под видом учебного заведения открыли. Однако проведя здесь уже больше недели, она пока не встретила ни одного мужчину. За исключением кучера. Но тот уж совсем старик, по её мнению. И к тому же всегда находился в людской. Доступ в пансион для него был закрыт. Правда и у самой Катерины было мало возможностей увидеть обитателей и гостей учебного заведения. Ведь всю свою работу горничная должна была выполнять, пока господ нет поблизости. А при встрече в коридоре следовало отойти к стене и замереть, опустив глаза. С этим у девушки, к слову, были проблемы. Она забывала данное правило и с любопытством таращилась на всех, с кем ей доводилось столкнуться.

Катерине удалось довольно быстро изучить особняк. И она всё-таки нашла лестницу, с которой упала. Сейчас в том помещении хранились продовольственные запасы. Кухарка и обнаружила её, когда отправилась за мукой для пирогов. Дверь, через которую Катя вошла из двадцать первого века в восемнадцатый, была крепко заперта. А между ступеньками и стеной под слоем пыли обнаружилась Катина сумочка.

Что касается самого особняка Олений парк, он был весьма скромных размеров. Большинство девушек обитали по двое, а то и по трое в специальных дортуарах – так назывались общие спальни в закрытых ученых заведениях. Отдельные апартаменты были у маркизы и у доктора, который, по всей видимости, не находился здесь постоянно, а приезжал, когда в нём возникала нужда. Двери ещё нескольких помещений были всегда закрыты, и Катя понятия не имела, что за ними находится. Занятия проходили в классе на первом этаже.

Один раз Катерине довелось побывать в комнатах Жанны-Антуанетты. Та пригласила её, чтобы спросить, как ей работается, не вернулась ли память и как она себя чувствует после случившегося.

В покоях Помпадур всё было оформлено без преувеличения роскошно. Словно в королевском дворце. В одной комнате стены покрывала красная и золотая парча, в другой была бледно-зелёная венецианская обшивка. Окна выходили и в сад, и во двор. Особенно привлекали внимание два больших зеркала и камин. Везде висели картины с пасторальными сценами любимого художника маркизы Франсуа Буше. В опочивальне госпожи Помпадур стены были раскрашены популярными в рококо китайскими мотивами, а пятиметровой высоты потолок украшали изображения птиц на фоне голубого неба и облаков.

Пока маркиза на что-то отвлеклась, Катя сидела и рассматривала подсвечник, в котором стояли толстые высокие свечи. Судя по всему, золотой, весь в завитушках, а сами чашечки для свеч – в виде раскрывшихся цветов. Красота неземная! Вот смотришь на это чудо, и ни до чего другого, кажется, нет дела. Умели же люди раньше наслаждаться жизнью…

– Как вы, осваиваетесь? – спросила, оглянувшись через плечо Жанна-Антуанетта.

Она пролистывала какие-то бумаги, лежавшие на секретёре.

– Да, ваше сиятельство, спасибо, – пролепетала Катя.

– Не скучно вам?

– Нет.

– Мне кажется, с первого взгляда выглядит, будто здесь тоска смертная. На самом деле мы совсем не скучаем, – заметила мадам Помпадур.

Она говорила так ласково, приветливо, естественно. Рядом с ней возникало ощущение уюта и уверенности, что всё образуется, все неприятности скоро отступят. Говорили, что эта женщина действовала на вспыльчивого и нервного короля успокаивающе, подсказывала верные решения. По сути, в её нежной маленькой ручке были бразды правления всем государством. Людовику её присутствие требовалось, как глоток воздуха.

Кате сначала не доверяли прислуживать воспитанницам. Давали различные поручения, например, убрать в коридорах или на лестницах, помочь кухарке с чисткой овощей. Но она была так старательна и опрятна, так быстро управлялась со всеми заданиями, что вскоре Элисон стала иногда отправлять её навести порядок в спальнях девушек или забрать там грязное бельё, а также одежду, которую требовалось заштопать. Естественно, всё это следовало делать, когда учениц не было в дортуарах.

Катя уже почти поверила, что все эти россказни о гареме французского короля – всего лишь миф. Но её уверенность пошатнулась совершенно внезапно. Поскольку слуги здесь были чем-то сродни мебели, их никто не стеснялся. Катя входила, когда её звали. Например, чтобы принести воды. И однажды она стала свидетельницей весьма непристойной сцены. Оказалось, что не все девушки в своих спальнях читали или музицировали. В один из вечеров, когда она вошла, то увидела престранную картину. Две воспитанницы расположились на кровати и были полностью обнажены. Одна, брюнетка с широкими бровями и смуглой кожей, полулежала поверх покрывала. Другая девушка, миловидная курносая блондиночка, сидела рядом и водила тонкими пальчиками по телу подруги. Первая томно вздыхала и кусала пухлую губку.

Катя вышла, чувствуя, что её щёки пылают. Она не знала, что и думать. Вот уж точно Олений парк – подходящее название для этого места! Потому что нужно быть совсем недалёкой оленихой, чтобы сюда попасть!

Глава

IV

Купание со змеем

– Мадам Помпадур была настолько добра, что отпустила горничных на полдня на реку. Сегодня все едут купаться! – светясь от радости, сообщила Аннет.

Щёки её раскраснелись, и сама она даже запыхалась от бега. Так торопилась рассказать остальным хорошую новость.

На самом деле по правилам пансиона у каждой горничной был один выходной в неделю помимо общего выходного в воскресенье. И ещё свободные вечера. Но тут госпожа что-то расщедрилась. Должно быть, сама по происхождению не аристократка, она с большим пониманием относилась к нуждам обычных людей. По крайней мере, так считала Катерина, симпатизировавшая маркизе и склонная преувеличивать её достоинства. Тем не менее, от этой новости она немного опешила.

– Как? Куда? – гостья из будущего растерянно отложила в сторону книгу и уставилась на Аннет.

– На реку! Жара такая! Самое время поплавать! Ты умеешь?

Плавала Катя замечательно. Но перспектива этого её насторожила. Она представила, как придётся раздеваться на глазах у всех. Однако делать было нечего. Нужно будет придумать что-нибудь на месте.

Девушки порой переодевались, не стесняясь друг друга. Но чаще уходили за ширму. Катя это делала постоянно. Ей казалось, что все на неё смотрят и непременно заметят кое-что необычное. Она и подумать не могла, делая эту проклятую лазерную эпиляцию, что отсутствие волос в зоне бикини может стать настоящей проблемой. Ещё и эффект должен был продержаться несколько лет. В её времени это очень удобно. Здесь же она чувствовала себя сфинксом среди персидских кошек.

Сравнительно недалеко от Версаля протекала Сена. Именно к ней направились два экипажа со служанками. Пока шумно готовились к поездке, воспитанницы, отодвинув шторы, глазели на них из окон своих комнат.

На реке расположились в очень уютном месте – полянке, плотно окружённой зарослями. Девушки, пища от восторга, скидывали шляпки, платья, чулки, и оставались в одних рубашках. Кажется, в этом они и будут купаться. Но ведь тонкая намокшая рубашка совсем ничего не скрывает! Катя испугалась не на шутку. Решила пройтись по берегу и незаметно от всех сбежать. Переждёт это купание где-то, авось никто и не заметит её отсутствия.

От могучей реки веяло прохладой. Откуда-то тянуло дымком. То ли недалеко отсюда находилось жильё, то ли дальше по берегу расположились рыбаки. У воды даже дышалось легче. Катя слышала, что в то время в реки повсеместно сливали нечистоты и даже выбрасывали трупы. Но в такое было трудно поверить, глядя на эту первозданную чистоту. Гладь воды сияла слепящими бликами. Даже смотреть на реку было больно. Поэтому девушка глядела вдаль, приставив ладонь ко лбу козырьком. Лёгкий запах цветущих водорослей вовсе не портил впечатление. Это тебе не водоёмы на её родине, где вдоль берегов лежат горы пластиковых бутылок и прочего мусора.

Наконец-то свобода, отдых! Как в детстве на речке. Такое атмосферное, тёплое местечко! Катя ощутила душевный подъем из-за ассоциации с деревней. Склонилась, поглядела на своё отражение в воде. Растрёпанная, смешная, глаза восторженные.

Лошадей распрягли, и они неспешно щипали травку. Девушка издали поглядывала на этих смирных красавцев с лоснящимися боками, но подходить не решалась. Не те это животные, чтоб тискать их кому попало. Да и кучер у них был суровый. Будь у неё телефон, она бы снимала для подписчиков сторис «на чиле», как сейчас модно говорить. Катя тоже сорвала травинку, пожевала и улыбнулась. Представила реакцию местных.

Тёплый ветерок создавал на воде лёгкую рябь и нежно, словно любящая бабушка своей большой узловатой ладонью, совсем разлохматил Катины светлые длинные волосы. Благо тут им позволено было снять чепцы. А вот платье и чулки с неудобными туфлями портили всё впечатление от прогулки. К чулкам приставали колючки, подолом юбки она цепляла траву и ветки кустарников. Конечно, очень хотелось купаться, но она опасалась, что другие заметят её небольшой изъян. Жарко было. Платье ведь полностью закрытое, длинное… Девушке казалось, что от неё за километр разит потом.

В одном месте в зарослях были привязаны две рыбацкие лодки. Эх, хорошо, наверное, на лодке по реке прокатиться. Катя поглядела с сожалением и решила, что пора возвращаться. Сюда доносился шум со стороны их небольшого лагеря. Что, если её уже ищут?

Тем временем девушки расстелили на земле большое покрывало, выставили на него корзинки с едой. Решили устроить перекус после купания. Кучер, ждавший их неподалёку под раскидистым дубом, трепал загривок лохматого пса, всегда крутившегося на конюшне. Сегодня и ему повезло – взяли с собой на реку.

Возвращаясь, Катя вдруг услышала крик. Застыла, прислушиваясь. Это была Полин. Внутри похолодело – что-то случилось! Полин не просто кричала, а визжала что есть мочи. Все головы повернулись на звук, во взглядах читались тревога, недоумение, испуг. Подбежав, Катерина увидела на покрывале среди вещей змею. Вещи принадлежали самой Полин. Змея запуталась в них и теперь извивалась, пытаясь высвободиться. Довольно крупная, точно больше метра в длину, тёмно серая, с лоснящимся чешуйчатым телом. Девушки в оцепенении смотрели на неё. Катя же схватила валявшуюся поблизости палку, ловко подцепила ею пресмыкающееся и откинула в сторону. Потом уверенно взяла нож, которым резали фрукты, и точным движением обезглавила гадюку. При этом выругалась по-русски себе под нос.

– Вот это да, – выдохнула Аннет.

Тишина, повисшая на время, сменилась всеобщим гомоном. Возница вперевалку подошёл и сердито цыкнул на расшумевшихся девушек. Тело змеи ещё какое-то время продолжало скручиваться в кольца. «А змейка как знала, в чьи вещи заползти. Жаль, обморока с хозяюшкой шмоток не случилось. Но и так сойдёт», – подумала Катерина.

Когда все наперебой стали её благодарить, девушка смутилась. Присела, погладила прибежавшего вместе с кучером бриара1, и тот сразу попытался лизнуть её в лицо. Едва успела увернуться.

Полин стояла и не решалась пошевелиться. В лице ни кровинки. Белее мела стала. Боялась приблизиться к своей одежде. Так ей и надо. Наверное, тогда, заселяясь в спальню горничных, Катя дала слабину. Зря промолчала. Надо было сразу поставить Полин на место, показать зубы. Чтобы неповадно было кусаться.

Катя была не из робких. Занятия спортом и жизнь в лицее закалили характер. Но эти неожиданные перемены в судьбе потрясли девушку. О нет, жалеть себя она не собиралась! Нельзя было раскисать. Этому в своё время научил тренер.

После такого события ни о каком обеде на берегу Сены больше речи не шло. У всех ком стоял в горле после увиденного. Быстро собрались и отправились назад в пансион. По дороге особо не разговаривали. Что-то в этом всём виделось зловещее.

– Вы смелая девушка, Катрин, – заметила Элисон Дюминиль. – Мы все очень перепугались.

– Там, где я выросла, змеи – обычное дело, – сказала Катя. – Я думаю, их просто не стоит трогать. Они не хотят причинить людям вред. Мы пришли на место её обитания, а не она приползла к нам в пансион.

– Вы так добры к этим тварям, – бросила Аннет.

В свете того, что именно Катя как раз и прикончила змею, данное утверждение имело двоякий смысл. Но девушку это не смутило.

– Увы, на ядовитых пресмыкающихся моя доброта не распространяется, в чём вы имели возможность убедиться. А на других зверей почему бы нет? Мы, Делоны, очень любим животных! – заявила она.

На счёт того, что для неё встречи со змеями привычны, Катерина, конечно же, соврала. Но угрызений совести по этому поводу не испытывала. Она осталась собой очень довольна, поскольку совершенно не ощутила страха в момент встречи с ползучим гадом. Как показала жизнь, люди могут быть гораздо опаснее. Да и вообще, никакого суеверного ужаса перед змеями девушка не чувствовала. А этот поступок наверняка утвердил остальных в мысли, что с ней шутки плохи. Теперь даже те, кто относился к ней свысока, – а именно Полин, – поймут, что новенькая не даст себя в обиду.

Происшествие на реке сделало Катю героиней пансиона. Даже воспитанницы поглядывали на девушку с интересом. Полин же вовсе перестала замечать Катерину. Если и глядела в её сторону, то недобро, исподлобья, поджимая губы. Словно обиделась на что-то. Хотя, наоборот, должна была благодарить новенькую за то, что не дала змее её ужалить. Катю такое поведение коллеги совершенно не волновало. Она не собиралась никому навязывать своё общество. Другие горничные вроде и были к ней расположены, но в свой круг не принимали. Это чувствовалось. От того Катя и не особо старалась внедриться в их компанию. Держалась обособленно. Со стороны это могло выглядеть, как высокомерие.

В остальном в комнате служанок ничего не поменялось. В свободное время девушки занимались рукоделием, читали, дремали или болтали. Конечно же, о кавалерах.

– Скучно без мужчин, да? – сказала как-то вечером Аннет, когда горничные отдыхали у себя в комнате. – Всё спокойно, уныло, гладко.

– Что, давно тебя никто в тёмном уголке не зажимал? – язвительно заметила Полин.

– Почему ты просто не выйдешь замуж за своего Николя? – поинтересовалась Зои. – Я бы не смогла так долго находиться в разлуке с любимым.

– Потому что она тут же лишиться работы, – ответила вместо Аннет Полин.

– Ерунда какая-то, – с сомнением вымолвила Зои.

– Увы, не ерунда, – подала голос Сюзан. – По правилам пансиона горничная, выходя замуж, сразу обязана уволиться. Ты разве забыла об этом правиле?

Полин ничего не сказала. Аннет же покивала, давая понять, что она именно поэтому не выходит замуж.

– Я больше не смогу здесь работать и потеряю хорошие деньги.

– Что же теперь оставаться старой девой? – изумилась Катя.

– Не обязательно. Никто не запрещает выходить замуж. Можно ведь найти другое место, – пожала плечами Сюзан.

– Какие-то странные правила.

– А что ты хочешь? Работа занимает всё время горничной. А выйдя замуж, ты родишь и не сможешь полностью посвящать себя делу. И мысли будут заняты не тем, как получше натереть поднос, а тем, что приготовить муженьку на ужин.

«Века проходят – а ничего не меняется», – подумала Катерина.

– А действительно, почему здесь нет мужчин? – поинтересовалась она.

Интересно, какую версию выдвинут её товарки.

– Мадам де Помпадур считает, что их присутствие может смущать воспитанниц, доставлять им неудобства, – пояснила Зои.

К слову, в день их полной опасностей поездки на реку Катерина хоть и мельком, но видела в пансионе представителя сильного пола. Впервые за несколько недель. Она спешила по коридору с бельём, а он шёл впереди. Шёл стремительно, гулко стуча каблуками. Высокий, широкоплечий, одетый в кюлоты и тёмный сюртук, доходивший ему почти до колен. А может быть кафтан или камзол… Название такой одежды она пока не знала и гораздо позже выяснила, что это жюстокор – обязательный элемент европейского придворного костюма в XVIII веке. Густые волнистые волосы имели оттенок чёрного кофе и достигали плеч. Мужчина скрылся в одной из комнат. Катя была уверена что, наконец, увидела его величество. Об этом событии она никому не рассказала. Сначала забыла, потому что приключение со змеёй затмило всё. А потом посчитала, что не следует о таком распространяться.

Мысли о короле настолько захватили Катерину, что он ей даже приснился. В весьма непристойном сне. Якобы он и был тем самым незнакомцем, спасшим её от насильников. Потом события резко переносились в спальню, и вот уже его величество целует и раздевает её на роскошном ложе маркизы Помпадур. Даже внизу живота горячо и щекотно сделалось от таких сновидений. Атмосфера пансиона, что ли так действует? Кажется, экскурсовод упоминала, что перед тем, как в особняке разместилось учебное заведение, он использовался дворянами для свиданий с любовницами. Тут, должно быть, всё буквально пропитано похотью. А с другой стороны – это было лучше, чем мрачные размышления о её дальнейшей судьбе.

Днём, протирая пыль в учебном классе, Катерина долго рассматривала портрет его величества, на который раньше не обращала особого внимания. Что ж, следовало признать, что Людовик весьма недурён собой. Если, конечно, художник не льстил своему монарху. У короля было приятное лицо – снисходительное, довольное. По взгляду читалось, что этот человек очень любит женщин.

Глава

V

Исчезновение ученицы

Что касается покоя и скуки Аннет, похоже, накликала. Следующим утром пансион гудел, как растревоженный улей. Пропала одна из воспитанниц.

Днём явилась маркиза де Помпадур. В платье из золотой переливающейся парчи, с богатой вышивкой и бантами на лифе. На шее – изящный шёлковый платок. Светлые волосы были приподняты ото лба, заколоты сзади и украшены нитью жемчуга. Дополнял образ королевской фаворитки неотъемлемый аксессуар дам Галантного века – пикантная мушка на щёчке. Жанна-Антуанетта была неотразима! Сверкающая, нарядная и прекрасная! Кто же она на самом деле? Опытная соблазнительница и придворная интриганка? Или любящая женщина, сумевшая, несмотря ни на что, сохранить настоящее глубокое чувство к одному единственному мужчине?

Катя подумала, что маркиза с Людовиком, наверное, были красивой парой. Жаль, она не могла видеть их вместе. Но его портрет впечатлил девушку. Она представляла себе их так: вся мерцающая золотом Помпадур, и король в белоснежной рубашке с пышными кружевными манжетами и жабо, тёмном элегантном костюме, с собранными в хвост волосами…

Катерина не уставала восхищаться костюмами и причёсками того времени. Когда была возможность, тщательно разглядывала картины, имевшиеся в пансионе, наряды преподавательниц и учениц. Платья их отличались изящной декоративностью, а сами дамы поражали своей хрупкостью, утончённостью, чувственностью и некоторой манерностью. Это всё было результатом упорных занятий с учителями хороших манер. Женщина эпохи рококо напоминала изящную фарфоровую статуэтку. Силуэты платьев подчёркивали нежность плеч, тонкость талии и округлость бёдер. Даже мужчины выглядели немного женственно. Наверное, из-за париков с буклями. Этакие придворные франты.

Тайной мечтой Кати с тех пор, как она оказалась в прошлом, являлось хотя бы раз побывать на балу в Версале. Но она считала эту мечту несбыточной. Не зная манер, не умея исполнять придворные танцы и держаться в аристократическом обществе, она попросту опозорится там. Да и если быть реалисткой, никто никогда её туда не пригласит.

А вот маркиза, должно быть, примчалась прямо с бала, даже не переодевшись. Бессонная ночь наложила отпечаток на её лицо. Усталость всё-таки была заметна. И ещё то, что госпожа Помпадур нервничала. Заламывала кисти рук, переплетала пальцы.

Очевидно, она велела прекратить суматоху и не афишировать пропажу курсистки. С ней приехал какой-то пожилой господин в парике. Расположившись в апартаментах маркизы, он принялся опрашивать девушек, а также слуг пансиона. Сидел за письменным столом в кабинете Помпадур и вызывал к себе по одному человеку. Беседа велась наедине, поэтому Катя не знала, о чём спрашивали других и что те отвечали. Саму её спросили, не слышала ли она ночью чего-нибудь подозрительного, не видела ли пропавшую или кого-то постороннего. Перед допросом Катя как раз размышляла о том, говорить следователю, что она видела мужчину, или нет. В конце концов, решила умолчать об этом. Пусть сами разбираются в своих подковёрных играх.

В итоге всем было объявлено, что Габриэль де Марон, по всей видимости, сбежала. Как маркиза объяснит причину пропажи девушки её родителям, Катя понятия не имела. Возможно, поиски всё же будут вестись. Или семье выплатят внушительную компенсацию, и те будут молчать. По мнению Катерины, раз уж люди не пожалели своего ребёнка и отправили сюда, то и с пропажей смирятся.

Пока ни в одной из девушек она не узнала ту, что напугала её на лестнице. Кто была та незнакомка, что пряталась там? И была ли она вообще человеком, а не призраком? Вот ещё одна загадка, которую Кате хотелось разгадать. И которой она страшилась.

Утром следующего дня с Катериной случилось вполне ожидаемое событие. У неё началась менструация. Девушка узнала об этом, только встав с постели. Простынь и рубашка были в пятнах крови. Увидев это, она так и плюхнулась назад. В череде недавних происшествий эта проблема совсем вылетела из головы.

– У тебя регулы? – буднично спросила Зои, заправляя свою постель.

– Да, – Катя смутилась, словно с ней случилось нечто постыдное. – Что делать? У меня ничего нет. Платье испачкается.

Она так расстроилась, что честно призналась в своей проблеме. Даже о паре прокладок в сумочке забыла. Хотя и достать их сейчас не было возможности, ведь сумочку она спрятала среди своих вещей в шкафу.

– Не забудь мадемуазель Дюминиль сказать. Она сообщит доктору.

– Зачем? – изумилась Катерина. – Я себя нормально чувствую.

– Доктор должен записывать, когда начинаются регулы у всех женщин здесь. И у воспитанниц, и у служанок. Это показатель здоровья и знак, что нет беременности.

Катя закусила губу. Что за чудные здесь порядки?

– Нам выдавали старые простыни. Я сейчас тебе одну дам. Её можно порезать на тряпочки и подкладывать.

Зои порылась в комоде и достала свёрток застиранной ткани.

– Вот, держи.

– Спасибо.

Катя сделала всё, как посоветовали подруги. Рассказала о месячных Элисон Дюминиль. Та разрешила ей выполнять более лёгкую работу и пораньше отпустила отдыхать.

К ночи разразилась непогода. Поднялся ветер, нагнал чёрные тучи. За окном всё загудело, застонало, зашлёпало крупными каплями по окнам и стенам особняка. Девушка лежала в постели и неотрывно глядела на трепещущий огонёк свечи. Он, будто живой, то вытягивался и становился узким, как змеиный язык, то резко менял форму, превращаясь в широкий и короткий. Почему-то сейчас на душе было особенно тоскливо. Кате хотелось домой. Она вспомнила родителей, и её прорвало, словно плотину. Всё, что она сдерживала, накапливала внутри, вырвалось вдруг наружу потоком рыданий. Пряча лицо в подушку, она старалась заглушить плач, но всё равно разбудила других. Сначала к ней подскочила растрёпанная и сонная Аннет, потом поднялась Зои и даже медлительная Сюзан неспешно вылезла из-под одеяла. Одна Полин просто села на постели, обняв колени.

– Что случилось, Катрин? – Аннет участливо обняла её, усевшись рядом.

Катя всхлипнула.

– Я домой хочу. Что я здесь делаю? Зачем я здесь? Я устала! Мне тяжело! – девушка уже не сдерживала себя.

Отчаяние охватило Катю с головой. Эти тряпочки вместо прокладок словно стали последней каплей, последним доказательством её жалкого положения. Она ведь даже помыться толком не могла! Лицо, руки и ноги – всё в одном тазу! Нормально вымыть волосы стало мечтой. А делать это через день, с хорошим шампунем, как было раньше, теперь казалось чем-то нереальным. Не говоря уже о том, чтобы попариться в сауне. Радом с университетом располагался большой фитнес-центр со SPA-комплексом. Там были и русская баня, и турецкий хамам, и даже японская офуро. А ещё разные виды массажа, соляная и ароматическая комнаты. Раньше Катя три раза в неделю ходила туда на тренировки, а иногда и на SPA-процедуры. Сейчас уже трудно было в это поверить. За что ей такая жизнь? За что это прозябание? Человечество ещё полстолетия будет идти к электричеству. Никола Тесла изобретёт электродвигатель лишь в XIX веке. Она до этого момента не доживёт – это точно. Что уж говорить об интернете! Оставшись тут, она умрёт от какой-нибудь эпидемии или от воспаления лёгких. Это если её не убьют местные дикари, что уже чуть не случилось. Как людям в таких условиях удавалось дожить до старости, избежав всех опасностей? От морщин – мышьяк, от всех болезней – кровопускание. Ей не пройти этот естественный отбор. Сейчас Кате всё виделось в совсем уж мрачном свете.