Легенда двух лун

Владислав Акуленок

Легенда двух лун

Глава 1

Делили небо две луны

Что по ночам как кровь красны

Завоют волки и взревут, кровавую луну зовут

И выйдут древние из тьмы

Что кровь луны забрать должны.

Завоют волки и взревут, вампирам глотки рвать пойдут.

С тех пор прошло десять веков

Вампиров и волков забыли

Их гнали люди и тогда

Их гнев и ярость поглотили

Делили небо две луны

Родил вампир ликану сына

Завоют волки и взревут, кровавую луну зовут.

И выйдут древние из тьмы

Что кровь луны забрать должны

– Мам, а кто такие ликаны? – удивленно, словно впервые слышит, спросила девочка.

– это проклятые люди, которые в полнолуние превращаются в волков – дверь дома со скрипом открылась, от чего девочка вздрогнула, и внутрь вошёл высокий парень лет двадцати.

– Мама, хватит рассказывать Виоле эту легенду. Она и так боится выходить из дома после заката.

– Мама, это не правда! Я… не боюсь

– Вильям, как я могу отказать ее глазкам?– женщина расплылась в улыбке и гладила по голове свою маленькую дочку, прижавшуюся к ней. – Она ведь так любит эту легенду. – Вильям закатил глаза и вышел обратно, лишь махнув рукой. После смерти отца забота о ферме практически полностью легла на его плечи и сейчас, осенью, у него не было времени спорить с больной матерью. Выйдя из обветшалой хижины, Вильям остановился, смотря на лес. Желтая листва, срываемая порывами ветра, падала на землю, укрывая ее золотым покрывалом. Над осенним лесом грозно нависли серые тучи, не сулящие Вильяму ничего хорошего. Осмотревшись по сторонам, он устало вздохнул, решая какое дело начать первым. Самым важным перед дождем, было заделать протекающую крышу хижины, чем Вильям и занялся.

Совсем скоро он уже закончил, и, обратив взгляд на небо, понял, насколько же вовремя. Вместо серых туч на небе была сплошная темно-синяя стена облаков, то и дело озаряемая вспышками молний. Ветер мгновенно усилился, срывая листья и заставляя деревья накрениться в сторону. Снова сверкнула молния, а через секунду, словно удар в огромный колокол, пророкотал гром. Вильям поспешно спустился с крыши, но не успел он дойти до двери, как с неба обрушился проливной дождь. Ветер завывал, словно раненный зверь, унося с собой все, что было не закреплено или недостаточно тяжелым. С волос и одежды юноши ручьями стекала вода, образуя на полу маленькие лужицы.

Его сестра сидела у окна и смотрела на серую стену дождя, вздрагивая от каждого раската грома. Мать Вильяма спала на соломенной кровати в другом конце хижины, но даже с порога он видел испарину на ее лице. Уже несколько месяцев она тяжело болела, и даже ходить по хижине ей стоило неимоверных усилий. Виола часто собирала в лесу лекарственные травы, благодаря которым их мать была все еще жива. Вильям же старался накопить денег на лечение матери в городе, но их едва хватало на налоги местному феодалу. Хижина, в которой они жили, стояла уже не первый десяток лет посреди леса и порядком обветшала. Внутри стояла лишь одна кровать, на которой спала мать Вильяма. У стены стоял стол, скамья, на которой спала Виола, и рядом камин, возле которого, на голом полу, спал и сам Вильям. Он осмотрел потолок и довольно кивнул, не обнаружив течи.

В хижине висела тишина, и никто не нарушал ее, лишь ветер, дождь и гром шумели снаружи, а Виола с интересом и переменным страхом наблюдала за разбушевавшейся стихией и не могла оторвать глаз. Монотонный стук дождя баюкал, но гром моментально перебивал дремоту и девочка, вздрагивая, продолжала смотреть сквозь мутное стекло. Вильям сидел за столом и что-то строгал, мама спала, а Виола по-прежнему сидела у окна. Сквозь серую стену ливня она видела силуэты вокруг дома. Каждый силуэт казался ненастоящим, игрой воображения, словно они и не двигались. С каждой вспышкой молнии Виола видела силуэты все ближе и отчетливее, но все еще не верила глазам, списывая все на игру воображения. – Виола, приготовь матери отвар, у неё жар. – Вильям вывел ее из своеобразного транса и она отвлеклась от окна. Подойдя к стене, на которой висели сушеные травы, она остановилась, уставив взгляд на дверь.

– Вильям… – ее речь прервалась во время удара в дверь. В хижину ворвался порыв ледяного ветра, погасив огонь в камине и разбросав по полу травы. В одно мгновение звериный рык эхом отразился от стен хижины, вселяя первобытный ужас в жильцов. Виола, закрыв лицо руками, сидела в углу, а ее мать, широко распахнув глаза, с криками смотрела на огромного волка, впившегося огромными клыками в плече Вильяма.

Само его лицо выражало дикую боль, но он молчал, не находя в себе силы даже на крик. Зверь терзал Вильяма словно пес тряпичную куклу. Рубашка и штаны были пропитаны багровой кровью. В момент, когда зверь оставил окровавленного парня позади, а сам направился в сторону девочки, Вильям резко встал на ноги. Его взгляд затуманила красная дымка, и ярость ослепила его. В одно мгновение он схватил зверя за шкуру и притянул его к себе, словно тот ничего не весил. Несколько резких движений и зверь вырвался из нечеловечески сильной хватки Вильяма и рванул во двор. Парень последовал за ним.

Животные инстинкты управляли парнем, а ярость бурлила в его крови, сочащейся из всех ран. Однако, во дворе его ждал уже не тот зверь что в хижине. Теперь он стоял на двух ногах как человек, но выглядел по прежнему как волк. Вильям стоял напротив и смотрел зверю в глаза, скорее человеческие, нежели волчьи.

– сын ликана, что рожден вампиром и взращен человеком… – нечеловеческим, хриплым и злобным голосом прорычал зверь и в два прыжка исчез среди деревьев. Вильям упал на колени, ослабленный кровотечением. Струи воды стекали по лицу и плечам, вымывали кровь из ран. В глазах темнело, но он смог подняться и самостоятельно войти в хижину. Его мать и Виола ждали у дверей и помогли ему лечь на кровать. С каждым шагом предметы вокруг теряли очертания, а идти было все тяжелее.

Едва коснувшись кровати, он провалился в темноту. Она была обсолютной, почти осязаемой и давила на Вильяма. Он шел по этой пустой темноте в неизвестном направлении. Внезапно его ослепила вспышка ярко-красного света. Потусторонний голос прозвучал оглушительно отовсюду и одновременно где то в голове Вильяма. От непонятного зловещего шепота тело наполнила боль. С каждой секундой боль усиливалась, а шепот становился все понятнее. – Вильям… я… Маракот… приди ко мне… исполни свою судьбу… – свет погас, а голос еще несколько раз повторился. Открыв глаза, Вильям увидел как Виола, дрожащими руками, налаживает ему повязку. – Виола… отойди. Все хорошо…

– но рана… – она, не отводя взгляда от брата, отошла в сторону. Вильям встал с кровати и взглядом нашел мать, обессилевшую и уснувшую за столом. Он сразу понял, что ее лихорадит, подошел к ней и взял на руки, словно его руку и не рвал зверь. Уложив ее на кровать, он недовольно, гневно посмотрел на сестру.

– Ты не дала ей отвар? Если ей станет хуже, в этом будешь виновата ты, – переводя взгляд с сестры на мать, он заметил, как Виола вытирала наступающие слезы, но никак на это не отреагировал. Девочка молча ушла к травам, всхлипывая от обиды и вытирая слезы, бегущие по ее овальному, по детски милому, личику. Растрепанные волосы то и дело лезли в глаза, мешая смешивать травы, и она нервно поправляла их, иногда поглядывая на Вильяма и маму.

Обернувшись в очередной раз, держа в руках готовый отвар, Виола нигде не увидела брата. Еще раз посмотрев по сторонам, она увидела его за окном, стоящего посреди двора. Его взгляд был прикован к лесу, словно он пытался высмотреть что то среди темноты. От непогоды остались лишь воспоминания в виде хлама, в который она превратила многие инструменты и хлипкие строения фермы. На небе же вместо туч красовались две растущие луны, слегка отливающие красным. Их свет освещал двор, но не мог даже немного прорезать тьму окружающего леса.

Вильям поднял взгляд на луны и застыл. В его голове снова звучал голос, таящийся в темноте, где то в глубине его сознания. – Вильям… убей их… вкуси их плоти… и крови… – юношу словно обдало потоком ледяного воздуха, от чего он поежился, оторвав взгляд от лун. Голос повторился в голове еще несколько раз, прежде чем он смог отличить его, от голоса зовущей сестры. – Вильям! Вильям!? Ты слышишь меня?! В лесу кто-то есть…

– где?! – Вильям стремительно подбежал к сестре, дрожащей рукой указывающей в темноту. Лес был не подвижен и безмолвен. Даже ветер не гулял среди ветвей и не колыхал остатки листвы. Всмотревшись в густую темноту Вильям все же заметил едва видимое движение на опушке. Кто то медленно и неуклюже шел в сторону хижины. Виола дрожала и, не в силах совладать со страхом, убежала в дом, оставив брата одного на едине с неведомым обитателем темноты. Пару минут Вильям лишь наблюдал едва заметный силуэт, но вскоре и услышал его. Шаги были тяжёлые и неуклюжие, будто каждое движение стоило больших усилий. Хрипы и кряхтение окончательно выдавали старика, прежде чем он вышел на свет.

– здравствуй, молодой человек… не пустишь ли к себе на ночлег старика? – он выглядел так, словно в лесу он прожил не одно десятилетие. Вместо одежды на нем были изорванные лохмотья, покрытые чем то похожим на мох. Лысую голову покрывала плешивая шапка из волчьей шкуры, с обкусанным ухом. Руки были по локоть в грязи, а на пальцах росли длинные ногти. Правая нога и вовсе отсутствовала, а на ее месте была странная конструкция из палок и веток. От кривой улыбки, гнилые зубы старика обнажились. Лицо Вильяма искривилось в гримасе отвращения, и этого не скрывал. – нет. – отрезал он, и, развернувшись, пошел в сторону дома.

– не спеши, человечишка… я кое что знаю о том, кто напал на ваш дом. – Вильям опешил и на секунду замер. Повернувшись вполоборота, он бросил старику:

– откуда ты об этом знаешь?

– о-о-о, я знаю обо всем, что происходит в лесу… хе-хе… Кха-кха – омерзительный хриплый смех старика перешел в кашель, после которого он продолжил.

– на вас напал… ликан…

– ладно… можешь переночевать, – старик расплылся в довольной гримасе, лишь отдаленно напоминающей улыбку, но больше похожей на оскал. Он неуклюже поковылял за Вильямом. В хижине путнику оказали максимально теплый прием. Виола наскоро приготовила для всех обед, пока мама спала, а Вильям недоверчиво осматривал гостя.

– ты сказал знаешь, что это была за тварь…

– о-о-о, да-а-а… и я уже сказал кто это. Но-о… я знаю и еще кое что… – Вильям вскочил с места, схватил старика за лохмотья и притянул к себе. Виола несколько испугалась за старика, зная каков Вильям, когда зол.

– говори, или проваливай из этого дома! – старик издевательски засмеялся, будто знал, что никто не посмеет его выгнать.

– делили небо две луны… – медленно, певуче прошептал старик

– я знаю эту чертову сказку, давай к делу, старик!

– родил вампир ликану сына…

Завоют волки и взревут, кровавую луну зовут… – за окном, из леса, но, казалось, совсем близко послышался волчий вой. Вильям посмотрел на ухмыляющегося старика и подошел к окну. Одна из лун была на половину красной. Вой снова повторился, уже ближе, за ним еще один и еще.

– и выйдут древние из тьмы… что кровь луны забрать должны…

– что это значит? – Вильям говорил едва слышно, но с нескрываемой злобой, и казалось, что кроме старика его никто и не услышал.

Виола застыла у кровати матери, широко распахнувшей глаза и смотрящей на старика. Сам старик довольно смотрел на вспыльчивого юношу.

– Вильям… что это за человек?! – с опаской спрашивала мать, но внимание парня было полностью приковано к едва слышным словам незнакомца.

– За лесом, далеко отсюда, есть владение, его хозяин расскажет тебе все, если ты сможешь добраться до него… – Вильям смотрел на старика, но одновременно и сквозь него. Вихрь мыслей бушевал в его голове, терзая разум догадками. Обратив теперь осознанный взгляд на гостя, он спросил:

– Что значит эта легенда? Почему ликан повторил отрывок из нее?

– об этом больше знает хозяин замка… я же, знаю не многим больше тебя, юноша – старик с окаменевшим выражением лица лег на скамейку и в доли секунды уснул.

Вильям еще долго и задумчиво сидел перед камином, вглядываясь в танцующие языки пламени, и отводил взгляд в сторону лишь тогда, когда за окном слышался волчий вой. Легенда о двух лунах была для него не больше чем сказкой, даже зверь, напавший на дом, не убеждал Вильяма в ее правдивости.

“Красные луны не такое редкое явление, будь легенда правдива, людей бы уже уничтожили.”

К этому выводу он приходил раз за разом, пытаясь отговорить себя от похода к замку, который возможно и не существует, и является лишь выдумкой старого оборванца. В то же время что-то внутри Вильяма заставляло идти к этому замку, будь он плодом воображения или реальностью. Если хозяин замка действительно знает легенду и что она значит, то Вильям может получить от него ответы. За окном же была глубокая ночь, а сон все никак не шел к Вильяму. Он продолжал сидеть погруженный в свои размышления до самого утра. Когда Виола коснулась его плеча, от огня в камине осталась лишь слегка дымящая кучка золы. На удивление Вильяма старика уже не было. Как такое было возможно, он не знал, но был рад что со стариком больше не придётся даже говорить. Встав и подойдя к спящей матери, Вильям несколько минут молча смотрел на нее, пока она не проснулась. – что случилось, сынок? – уставшими глазами она смотрела на него, видя на лице нерешительность. Еще несколько секунд Вильям стоял молча, лишь открывая и закрывая рот как рыба. Наконец он собрался и присел на корточки так, чтоб его лицо было напротив лица матери.

– мама… легенда правдива? Старик тоже сказал правду? На нас напал ликан?

– да… – выдохнув, с тяжестью в голосе ответила мать, отведя взгляд в сторону.

– я хочу узнать все.

– Всесоздатель, Вильям… не нужно лезть в это… я знаю что сказал тебе старик. Он рассказал про замок и его всезнающего хозяина? – теперь и Вильям отвел взгляд от матери, не желая признаваться в очевидном.

– я хочу проверить… если и легенда правда, то мы в опасности. Я должен узнать… – его голос звучал мягко и тихо, словно боялся что их разговор услышит еще кто то. Он до сих пор не понимал, зачем именно пойдет и что хочет узнать, но был решительно настроен. Его мать молчала, ожидая решения сына.

– мама… я обещаю вернуться через 3 дня, – снова тяжело вздохнув, она кивнула, зная, что сына не переубедить. Вильям встал и выпрямился. – Виола, ухаживай за мамой, пока меня не будет. Ферму тоже доверяю тебе, – девочка хотела что то сказать, но увидев суровый, от части даже жестокий взгляд брата замолчала, лишь кивнув в ответ. Вильям быстро собрал заплечную сумку и перед уходом поцеловал маму в макушку. Виола молча проводила брата взглядом, а он сам даже не посмотрел на юную сестру. Дверь закрылась за его спиной, а впереди простирался полуголый осенний лес. Глубоко вдохнув воздух, он сделал первый шаг вперёд, на поиски ответов.

Глава 2

Ряды деревьев постепенно скрыли за собой вид фермы. В лесу было холодно, а пахло сырой листвой и хвоей. Лучи солнца обильно пробивались сквозь ветви, но ничуть не грели. Птиц не было слышно совсем. Лес казался пустым, опасным, и Вильяма не покидало чувство, что он в лесу не один. Редкие шорохи настораживали, то и дело заставляли останавливаться и прислушиваться.

Даже днем в лесу с трудом можно было что то увидеть. Ветви хвойных гигантов могли скрывать за собой медведя достаточно долго, пока не стало бы слишком поздно. Он шел уже несколько часов, и солнце клонилось к горизонту, а Вильям не прошел и четверти намеченного пути. Лесную тропу было все сложнее различить. Совсем скоро солнце окончательно скрылось и его место на темном небосводе заняли две луны. Делая очередной шаг, Вильям останавливался, прислушивался к темноте, пытаясь уловить малейший звук. Но вокруг царила гробовая тишина, словно даже ветер боялся сорвать лист с дерева и обронить его на землю.

Чувство чьего-то присутствия не покидало, напротив, усиливалось, словно кто-то невидимый стоял прямо за спиной. Собрав в темноте несколько веток, Вильям достал огниво и начал высекать искру. Лязг металла о камень эхом многократно повторялся над лесом, сокрушая тишину. Наконец, замерцало слабое пламя, а через пару минут затрещал костер. Его пламя разрезало тьму вокруг, но совсем немного. Темнота казалась абсолютной, будто мир вокруг Вильяма теперь был ограничен светом от пламени костра. Лишь невидимый наблюдатель никуда не делся. Вильям по-прежнему ощущал чей то пристальный взгляд, уперевшийся в него откуда-то из темноты.

Кроме треска дров в костре не было слышно абсолютно ничего, будто темнота поглощала все остальные звуки окружающего мира. Вильям внимательно смотрел на языки пламени, танцующие на фоне темноты. Минуты слились в череду мгновений, а движения пламени стали напоминать движения людей. Треск дров затих, и его сменил оглушительный шум пожара, сливающийся с криками в настоящую какафонию смерти.

Посреди улицы, на фоне горящих домов на черном коне восседал мужчина в черных латах, а перед ним, на коленях, сидели три женщины. Всадник раскинул руки в стороны, и женщины, сидящие по бокам, упали на землю. Спустившись с коня, он подошел к последней женщине и грубо поднял на ноги. Властно взяв ее за подбородок и подняв лицо к верху, он несколько секунд смотрел на нее, после чего впился в ее губы. Всадник и женщина начали удаляться и погружаться во тьму, пока не стали двумя далекими точками.

Вильям снова оказался возле костра окутанный темнотой со всех сторон. Видение растворилось, но две точки по-прежнему горели в темноте. Подняв глаза над пламенем костра, Вильям различил в темноте оскалившуюся морду огромного волка, а горящие точки оказались ничем иным, как его глазами. Вскочив с земли, юноша попытался найти что-нибудь, чтоб отбиться, но волк в один прыжок прижал парня к земле. В лапах зверя крылась невероятная сила, такая, что Вильям не мог даже пошевелить рукой.

Клыки волка блеснули в свете пламени и сомкнулись в сантиметре от лица. Зловонное дыхание обдало Вильяма, и он отвернулся. В этот момент волк отпрянул, а его рычание стало напоминать смех. Поднявшись на локтях, Вильям увидел что это уже не волк. Он стоял на двух ногах, как человек, а передние лапы напоминали человеческие, но с более длинными когтистыми пальцами. – Трус… – процедил сквозь зубы полуволк, после чего попятился назад и растворился в темноте. Вильям тяжело дыша поднялся на ноги и вернулся к костру. Оглядываясь по сторонам, он нашел в сумке нож. Так же оглядываясь, он заточил один конец палки, сделав подобие копья. Треск костра немного успокаивал, баюкал, но Вильям по прежнему видел в темноте два горящих глаза, по этому даже не думал о сне.

До самого утра он не сомкнул глаз и с первыми лучами солнца снова отправился в путь. Мысли о ночном видении вихрем кружились в голове Вильяма. Он шел практически не разбирая дороги и все думал о том, что это были за люди. Когда мысли затихли и Вильям, наконец посмотрел по сторонам, он оказался на кладбище, а солнце уже снова клонилось к горизонту. Застать ночь на кладбище было худшей идеей, особенно когда по пятам идет хищник. Вильям как можно скорее прошел между могильными камнями, стараясь ничего не задеть. Кладбище казалось не большим, но делая очередной шаг, он будто оставался на том же месте. Мертвую тишину пронзил крик вороны, от которого Вильям вздрогнул, оборачиваясь на птицу.

Крик повторился снова, и она села на череп, висящий на могильном кресте, и стала клевать свежий глаз. Вильям отвернулся и пошел дальше, сдерживая подступающую тошноту. Тропа петляла между могил, и он в третий раз вернулся к вороне, которая по-прежнему сидела на кресте.

Остановившись, Вильям стал смотреть в невероятно осознанные, почти человеческие, глаза птицы. Несколько минут они смотрели друг на друга, и ворона закричала снова, сорвавшись с места. Легкая дымка тумана опустилась на кладбище, а вскоре стала непроглядной белой стеной. Вильям окончательно потерял надежду выбраться с кладбища до захода солнца, и просто сел на один из камней.

Гробовая тишина угнетала. Казалось само время остановилось и увязло в этом густом тумане. Из тумана, вновь разрезая тишину, послышался крик вороны. На этот раз не одиночный, а непрекращающийся, раздражающий. Злость закипела в Вильяме и он пошел на крик, чтоб прогнать докучающую ворону. Стоило только ему приблизиться к вороне, как она улетала и садилась на другой камень или крест и продолжала каркать. Вильям продолжал ее преследовать и не заметил, как вышел с кладбища. Ворона села напротив него и смотрела, будто смеясь над ним, а потом, взмахнув крыльями, улетела в лес. Юноша не стал долго стоять и тоже пошел дальше в лес.

Наконец кладбище осталось позади, а солнце уже почти полностью спряталось за горизонт, снова уступая место двум лунам. Их бледно-красный свет заливал весь лес, наполняя его чем-то зловещим. Вильям не стал ждать пока тучи скроют луны и сразу нашел укрытие под огромными ветвями ели. Одолеваемый усталостью, он положил под голову вещмешок, покрепче вцепился в копье и закрыл глаза.

Сон был беспокойным. От каждого шороха или треска он просыпался и осматривался вокруг. Пологие ветви хвойного гиганта прятали от чужого взгляда не только его, но и других. Вокруг его укрытия были слышны тяжелые шаги и приглушенное рычание. Вильям приготовил копье и прислушался. Еще несколько размеренных шагов и… тишина. Снова мертвая тишина. Шаги затихли, как и рычание и, подождав несколько минут, он вышел из укрытия.

Лес по-прежнему был залит светом двух лун, а вокруг никого не было. Обойдя свое укрытие вокруг и убедившись, что никого нет, он начал забираться обратно под ветви. Только приподняв одну из них, Вильям почувствовал, как его ногу схватила огромная лапа и потащила назад. Копье вывалилось из рук и осталось лежать возле ели, а за спиной слышалось яростное рычание. Наугад ударив свободной ногой, Вильям смог доползти до самодельного оружия и перевернуться на спину. Перед ним снова стоял ликан, тот самый, что напал на ферму и вчера ночью. Его глаза горели пламенем ярости и ненависти, а в лучах лунного света он казался в два раза больше чем раньше. В один прыжок ликан оказался возле человека и взмахом лапы выбил копье, одновременно рассекая плоть. Кровь Вильяма окрапила землю. В глазах потемнело, а ноги обмякли и тело упало на землю. Рычание ликана затихло и послышались смешки.

– Слабак. Куда делась твоя нечеловеческая сила, что остановила меня до этого? А? – теперь уже человек подошел к истекающему кровью Вильяму и наклонился перед ним, чтобы посмотреть ему в лицо. Одно движение руки, и оборотень захрипел, захлебываясь собственной кровью. Упав на спину рядом с Вильямом, он замолк, подергиваясь в конвульсиях. Вильям с трудом поднялся на ноги, по прежнему истекая кровью, но уже не так сильно.

В его правой руке, пульсируя кровью, делает последние удары сердце ликана. Подняв голову к лунам, из горла Вильяма вырвался крик, скорее напоминающий животный, нежели человеческий. В ответ на него, Вильям услышал волчий вой, доносящийся со всех сторон. Совсем близко послышались быстрые и тяжелые шаги. Снова вой. Совсем близко послышался рев ликана. Тело Вильяма наполнила та сила и ярость, которая спасла ему жизнь на ферме и минуту назад.

На уровне рефлексов он увернулся от атаки оборотня. Зверь снова с ревом кинулся на Вильяма, но он увернулся еще раз. Их движения были невероятно быстрыми, что сторонний наблюдатель с трудом бы мог понять, что происходит. Еще пара маневров и копье, до этого лежащее в стороне, пронзило тело ликана. Тяжело дыша, Вильям стоял над телами ликанов в окружении еще пятерых. Его клич слился с ревом нападающих оборотней. В одно мгновение третий зверь пал от руки человека, тогда все остальные волки бросились на него. Готовый к нападению ближайшего из них, Вильям удивился, когда тот просто упал замертво. Остальные ликаны пробежали мимо него. Обернувшись, Вильям увидел воинов в чёрных доспехах. Легкими движениями меча они рассекали плоть оборотней и рубили их на части. Из глубины леса послышался вой целой стаи. Обезглавив последнего ликана, один из воинов в пару мгновений преодолел десятки метров и оказался позади Вильяма. Темнота снова приняла его в свои объятия.

Глава 3

Кровь пульсировала в висках, усиливая боль в затылке, словно по нему стучали маленьким молотком. Глаза не открывались из-за запекшейся на ресницах крови. Освободив их, Вильям первым делом осмотрелся по сторонам. Он лежал на кровати в просторной комнате, где пахло железом и чем-то непонятным, напоминающим целую смесь травяных запахов. Каменные колонны поднимались далеко вверх, держа на себе своды украшенные фреской, но из за недостатка света было не разобрать что именно там изображено.