Жена Хранителя Теней

– Твой поступок, Лиарет, привел к тому, что именно ты станешь женой Хранителя Теней, – тяжело проронил отец и замолчал.

Вероятно, он ждал от меня какой-то реакции, и я, желая покончить с этим как можно быстрее, скупо ответила:

– Я знаю.

– Вот как? – вскинул брови мой отец.

– Вероятно, один из моих Теней сказал вам об этом? – спросил алвориг Алсой.

– Надеюсь, вы не накажете его за это? – нахмурилась я. – Виной всему мои настойчивые расспросы.

Это было не совсем так, но я совершенно не хотела, чтобы тот благородный воин пострадал.

– Я не запрещал Теням говорить с вами, – улыбнулся Данриэль. – Он не напугал вас?

– Нет, – я покачала головой, – ничуть.

– Я рад.

Отец негромко откашлялся и скупо бросил:

– Что ж, значит, все будет проще и быстрее. Сейчас ты и алвориг Алсой обменяетесь клятвами и оставите свои магические отпечатки на предбрачном контракте. Единственный пункт этого контракта состоит в том, что алвориг Алсой клянется взять тебя в жены по достижении вами его родового замка. Ты, соответственно, гарантируешь, что во время обряда дашь положительный ответ.

Я кивнула, это был стандартный контракт для тех случаев, когда девушка покидает отчий дом не в качестве жены, а в качестве невесты.

– Невестин обед также пройдет сегодня. После ужина мы, семья Даллеро-Нортон, вознесем молитвы Матери-Магии в замковой часовне. А на рассвете завтрашнего дня ты покинешь нас. Это все, что я хотел тебе сказать, Лиарет.

Данриэль поднялся из кресла и спросил:

– Вы не желаете прогуляться со мной?

– Это против наших традиций, – отрезал отец до того, как я успела что-либо ответить. – К тому же квэнти Даллеро-Нортон должна приготовить угощение для своих подруг.

«А остались ли у меня подруги? – подумала я. – Кто придет ко мне? Не ждет ли меня очередное унижение?»

– Если квэнти Лиарет против, то я не посмею настаивать. – Алвориг Алсой не отводил взгляда от моего лица.

– Квэнти Лиарет согласна, – выдохнула я. – Полагаю, что традиции Онхельстера и Севера сильно различаются.

– Не критично, – открыто улыбнулся Данриэль.

– Ты все делаешь наперекор, – вздохнул отец. – Делай что хочешь, но не жди от меня одобрения.

После пощечины Риетты слова отца лишь неприятно царапнули. Спасибо, но я уже поняла, что была нужна вам лишь в роли Хранительницы Знаний.

Данриэль вышел первым, а я, задержавшись на мгновение, посмотрела на отца и спросила:

– Одного не могу понять: зачем ты женился на моей матери?

Не дожидаясь ответа, я вышла и осторожно прикрыла двери. Еще не хватало опуститься до громогласного хлопка.

Данриэль ждал меня в коридоре. Спокойный, ясноглазый, с легкой улыбкой. Которая, впрочем, ничуть не смягчала его взгляд.

– От разговора с отцом я ждала иного, – тихо сказала я.

– Я пришел раньше, – пожал плечами Хранитель Теней. – Думаю, лишние церемонии между нами только навредят, Лиарет.

– Ты прав, – кивнула я.

Мы спустились по лестнице и вышли в замковый двор.

– Если выйти через малую калитку, то окажемся в саду. Он сейчас не особенно красив, – я пожала плечами, – но там есть скамейки. И полуразрушенная беседка. Этот сад разбила моя мама, а после… А после некому стало за ним следить.

– Твоя мама погибла? – тихо спросил Данриэль.

Прикусив губу, я кивнула. И больше не сказала ничего. Не здесь. В смерти моей матери нет никакой тайны, просто… Просто я не хочу говорить об этом посреди замкового двора, где снуют слуги. И где каждый считает своим долгом наградить меня осуждающим взглядом.

«Кажется, ближайшие пару лет именно я буду главной сплетней Онхельстера», – пронеслось у меня в голове.

Выйдя сквозь неприметную, надежно зачарованную калитку, мы оказались на краю заброшенного сада. Здесь не было плодовых деревьев, только цветущие кусты, плакучие ивы и несколько хвойных деревьев. И густая трава, которую никто не стриг уже много лет.

– Я почти не помню маму, – тихо сказала я, уходя вглубь сада. – Она была из старого знатного рода. Куда знатнее, чем Даллеро. Именно поэтому я – Даллеро-Нортон, как и отец. Мой старший брат должен был объединить два рода. Но не случилось.

Присев на краешек кованой скамейки, я вздрогнула, ощутив вокруг себя резко нагревшийся воздух.

– Здесь сумрачно, – пояснил Данриэль в ответ на мой недоуменный взгляд. – Замерзнешь.

– Спасибо. Мама верила, что проклятые книги может прочесть любой сильный маг. Она была мастером щитов и однажды решила проверить свою теорию. Так у меня не стало мамы.

– А твой старший брат?

– Он погиб на дуэли. Вступился за честь своей невесты, – я горько усмехнулась. – Бедная девушка не оправилась от смерти возлюбленного и ушла в монастырь Матери-Магии.

В воздухе повисла тишина. Я не знала, о чем говорить с Данриэлем. С, помилуй Мать-Магия, моим будущим мужем. Мужем. Это у меня-то будет супруг!

– Я вижу на твоей руке белый след, – он тоже сел на скамью и хмуро посмотрел на меня, – ты пыталась убить себя?

Оторопев, я поднесла руку к лицу и недоуменно спросила:

– А что, похоже?

– На попытку – да, – кивнул Данриэль. – Не все знают, как правильно вскрыть вену, чтобы истечь кровью и умереть.

Покачав головой, я с трудом сдержала нервный смешок и ответила:

– Такие полосы появляются на людях, когда они дают клятвы. Клятву что-то сделать или не сделать. Или промолчать.

Данриэль осторожно протянул руку и коснулся пальцами тонкого белого ободка на моем запястье. От его прикосновения я вздрогнула. Как же это странно – чувствовать чужие теплые пальцы. Чуть шершавые, как будто мозолистые.

«Мечник», – подумала я и осторожно отвела его ладонь.

– Прости, – с трудом выдавила я. – Тяжело перестроиться.

– Никто никогда не касался тебя?

– Ты прикоснулся, – я начала загибать пальцы, – этой ночью я сама прикоснулась к Наставнице. Утром Риетта отвесила мне пощечину.

– Пощечину? – нехорошо сощурился Данриэль.

– Она должна была стать твоей невестой, – напомнила я.

– Ее мать в свое время бежала из Северных Земель, лишь бы не отдавать своего гипотетического ребенка в мой род, – усмехнулся Данриэль и вновь погладил белый след кончиками пальцев.

Его прикосновения были приятны. Они будили во мне странное, непонятное чувство. Хотелось, чтобы он продолжил касаться моего запястья. И одновременно хотелось, чтобы он держал руки при себе. Но где-то внутри, где-то там, где бьется сердце, было очень-очень тепло.

– Ты сказал, что пришел раньше. К отцу, – я поспешила сменить тему.

Данриэль кивнул:

– Тень сообщил, что он хотел поговорить с тобой среди ночи. Это показалось мне подозрительным. Невеста Хранителя Теней – драгоценность Сагерта. На Севере никто бы не осмелился поднять руку на мою невесту.

В голосе Хранителя Теней слышалась ярость. Но я лишь пожала плечами:

– Здесь не Север. Анриетте все сойдет с рук – единственная наследница рода Даллеро. Да и ты, уж прости, не похож на того, кто воюет с женщинами.

Склонив голову, Данриэль жестко отрезал:

– Тени будут сопровождать тебя и при дневном свете. Чего бы мне это ни стоило.

На плечо Хранителя Теней опустился листок, и я, совершенно не подумав, протянула руку, чтобы снять его. В этот же момент Дан как-то неудачно повернул голову, и я, ойкнув, отдернула руку.

– Колется, – по-детски обиженно выпалила я. – Она не мягкая. Не такая, как заячий мех.

Данриэль коснулся своей бородки и как-то беспомощно ответил:

– Так я не заяц.

Тут до меня дошло, как этот диалог звучит, и я, ощутив, как загорелись щеки, выпалила:

– Прости. Я… Мне надо идти. Готовить. Да.

Поднявшись, я подобрала подол и быстрым шагом покинула сад.

Главное – не бежать. Как мне вообще пришло в голову сравнить мужскую бороду и заячий мех?! Только из-за того, что в городе мне довелось подержать на руках очаровательного крольчонка?!

«Ты позорище, Лиарет Нортон, – сказала я себе. – Просто позорище».

Кто бы мог подумать, что даже на замковой кухне мне выскажут свое «фи»? Вернее, меня полностью проигнорируют, хотя раньше всегда предлагали помочь или угоститься какой-нибудь мелочью.

«Ничего, я справлюсь».

Замесить тесто для шоколадного печенья, вытащить из ледника мясо, обвалять в специях и в нескольких местах проколоть тонкими спицами. Гарнир к мясу – свежие овощи.

Подняв взгляд на огромные часы, что висели над выходом из кухни, взялась разводить еще одно тесто – для лепешек.

Время пролетело незаметно. За полчаса ко мне подошла одна из служанок и, не поднимая глаз, сказала, что малая чайная гостиная подготовлена. Стол сервирован на четверых человек, и в буфете поставлены запасные тарелки.

«Четверо – это я, Анриетта, Наставница и Далена, помощница замкового лекаря», – подсчитала я про себя.

Не могу сказать, что мне хочется видеть Риетту, но… Традиции – это традиции, и я не могу просто взять и закрыться в своей комнате. Хотя и очень хочется.

Поднявшись к себе, я быстро переоделась, освежила себя магией и достала из шкатулки матушкины серьги и браслет. Тяжелое черненое серебро с мелкой бриллиантовой искрой – все, что осталось у меня от леди Нортон.

Превратив поверхность двери в зеркало, я посмотрела на себя. Что ж, приемлемо. Простое светлое платье подчеркивает тонкую талию, а массивный браслет и длинные серьги компенсируют его простоту.

Открыв дверь, я чуть не запнулась о стоящую у порога корзину. Она была наполнена разнообразными зельями, а к ручке была привязана записка.

«Прости, но мне здесь еще жить и как-то сосуществовать с твоей мачехой. Далена».

Что ж, минус один гость на моем Невестином обеде.

Занеся корзину в комнату, я вышла и, плотно затворив за собой дверь, отправилась в малую чайную гостиную.

Мы с Даленой не были близкими подругами. У меня вообще не было подруг, только сестра и Наставница. И до недавних пор я считала, что этого достаточно. Ведь сестра была веселой, шумной и заполняла собой все мое невеликое свободное время.

Выдохнув, я решительно толкнула дверь малой чайной гостиной. Что ж, кто бы ни готовил комнату, он отнесся к своей задаче серьезно. Обилие цветов, мягкий свет и дорогой парадный сервиз. Ха, квэнни Даллеро удар хватит, когда она узнает, что ее любимая посуда была использована для моего Невестиного Обеда.

«Или, наоборот, порадуется, ведь ее дочь останется в Онхельстере», – тут же поправила я себя.

Сев во главе стола, я принялась отсчитывать про себя секунды. Вот-вот оживет колокол в замковой часовне. Колокол, возвещающий радостное событие: дочь алворига Даллеро-Нортон уже совсем взрослая и вскоре покинет Онхельстер.

«Бо-ом-м!» – разнесся по всему замку бой свадебного колокола. После первого удара последовало еще два. Вот и все. Сейчас станет ясно, придет ли ко мне хоть кто-нибудь.

Минута, другая, третья – двери так и остались закрыты.

«Хорошо, что Хранитель Теней не разбирается в наших традициях, – с горечью подумала я. – Чем больше гостей у невесты, тем счастливее будет ее семейная жизнь. Ведь обилие подруг говорит о том, что девушка легка характером и уживчива. Подарки с Невестиного Обеда – традиционная часть приданого, часть, которую показывают друзьям и подросшим детям».

У моей матери был огромный сундук со всякими мелочами вроде деревянных гребней, лент и самодельных украшений: она была очень общительной, доброй и ласковой. На ее Невестин Обед пришло больше двух десятков подружек. А ко мне не пришел никто. Наверное, если мама меня сейчас видит, то ей очень стыдно за такую дочь.

Еда остывала. Мне бы стоило поесть, но… Кусок не лез в горло. Надо просто встать и уйти. Но в коридорах наверняка полно прислуги, которая будет только рада обсудить мой провал.

Дверь медленно приоткрылась, и я увидела Наставницу. Бледную, едва стоящую на ногах. Парадное одеяние болталось на ней как на вешалке, вдоль линии роста волос выступил пот, а в уголках губ… О Мать-Магия, в уголках губ я увидела следы крови.

– Надеюсь, я не опоздала, – едва уловимо улыбнулась она.

Подхватившись на ноги, я бросилась к ней.

– Что с тобой?

– Слишком долгий путь, слишком много клятв, каждая из которых забрала у меня крупицу магии. В былые годы я бы этого и не заметила, – фыркнула она. – Давай, угощай меня. Надеюсь, за этим столом подают горячительные напитки?

– Ох, – я помогла ей сесть и виновато улыбнулась, – про вино я забыла.

– Зато я не забыла, – подмигнула она мне. – Анриетту не жди.

– Да я уж догадалась.

Устроив Наставницу за столом, я поспешила положить ей побольше мяса и овощей. Еда восстанавливает утраченные силы. Конечно, не так хорошо, как зелья и целебные артефакты, но хоть что-то.

– Не суетись, я не умираю, – прикрикнула на меня Наставница. – Неплохое мясо.

– Спасибо, наставница.

– Ринари, – напомнила она. – Меня зовут Ринари, девочка моя. Я уже не твоя наставница.

– Ринари, – повторила я.

Она с удовольствием ела, хвалила мясо и овощи, лепешки – даже у меня аппетит проснулся.

– Какие клятвы ты давала? – спросила я, когда тарелки опустели.

– Разные, – обтекаемо отозвалась Ринари.

Мы еще немного помолчали. Я хотела вновь попросить Наставницу поехать со мной. Но она подняла эту тему сама:

– Твой отец отказал мне от дома, а мои счета заморожены. Кажется, этой старухе придется сесть на твою шею.

Зажмурившись, я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Это была хорошая-плохая новость. Хорошая – я рада, что Ринари поедет со мной. Плохая – как отец мог так поступить?

– Я сделаю все, чтобы Хранитель Теней позволил тебе поехать со мной, – выдохнула я. – Но почему алвориг Даллеро-Нортон так поступил?

– Ну, для начала, он больше не алвориг Даллеро-Нортон, а просто алвориг Даллеро, – широко ухмыльнулась Ринари. – Когда ты ушла, я отправила пару писем и не пожалела прорвы магии, чтобы доставка была очень, очень быстрой. В столице уже знают, что юная квэнти Даллеро-Нортон вот-вот станет квэнни Алсой. А значит, все, что осталось после твоей матери, будет принадлежать одному из твоих детей.

– Наставница, – выдохнула я. – Но зачем?

– Затем, – отрезала она. – Будет большой скандал, но тебя он не зацепит. Кошелек твоего отца изрядно прохудится, ведь предприятия семьи Нортон вновь будут заморожены.

– Люди потеряют работу, – поджала я губы.

– С чего бы? Система давно отработана, – покачала головой Ринари. – Они получат новые места, а также солидную компенсацию, которую выплатит алвориг Даллеро. Нортоны – живучий род, ведь, казалось бы, уже все, прервался. Ты – последняя и та Хранительница Знаний. Но нет, вновь появился шанс на выживание. Воистину, Нортонам сама Мать-Магия благоволит. Так что в Северные Земли приедет не нищенка с одним чемоданом.

– Мои вещи не поместятся в один чемодан, – возразила я.

– Но влезут в один сундук, – фыркнула Наставница и вытащила из воздуха бутылку вина. – Бокалов тоже нет? Будем из чашек.

– Квэнни Даллеро была бы в ярости.

– Это ее нормальное состояние, – отмахнулась Ринари и ловко выбила пробку. – Что? Знаешь, у Хранительницы Знаний не так много вариантов, как провести свободное время. Так что вино плюс сожаления о бездарно прожитой жизни – основной досуг. Я могла бы сейчас сидеть на празднике своей внучки.

Ринари испарила из наших чашек чай и налила вино.

– Может, не стоит так опрометчиво использовать магию? – нахмурилась я. – Ты ведь истощена.

– На эти простые действия уходит такая крохотная доля сил, – отмахнулась она, – что даже глупо обсуждать. За тебя, моя девочка. За твою будущую счастливую жизнь. И не смотри по сторонам! Меньше подарков – легче поклажу сквозь портал тащить.

Я отпила глоток и поморщилась: крепленое.

– А то, – усмехнулась Ринари, увидев мою гримасу, – это тебе не слабенькая водичка с ароматом фруктов.

– Я больше не буду, – поспешно отказалась я, когда наставница вновь взялась за бутылку.

– А я тебе больше и не предлагаю, – подмигнула она. – Гадаешь, наверное, отчего Анриетта не пришла?

Пожав плечами, я взяла чистую чашку и налила себе молока. Чего тут гадать-то? Боится показываться мне на глаза.

– Потому что меня по дороге встретила, – хмыкнула Ринари, явно угадав ход моих мыслей. – Шла, вся такая целеустремленная, с выражением истинного страдания на наглом лице. Пришлось подсказать ей, что сюда могут войти только приличные люди.

Рассмеявшись, я чуть не поперхнулась молоком.

– Тебе отказали от дома, я – предательница в глазах всего Онхельстера. Ты уверена, что тут только приличные люди?

– Абсолютно уверена. Анриетта отыгрывает свою роль бедной обиженной девушки. Она бы испортила тебе настроение, довела до слез, и в итоге все равно сочувствие окружающих было бы на ее стороне. Тебе это нужно? Тебе нужно, чтобы твой будущий супруг смотрел на это все? Уж поверь, эта змея выставила бы тебя в самом черном свете. А так она пошипит в уголке и успокоится. В конце концов, кто ей мешал послать старуху к Отцу-Хаосу и все-таки прийти?

Кивнув, я пододвинула Наставнице блюдо с печеньем. Она всегда ела его с большим удовольствием и сейчас тоже не отказалась.

– А это все – с собой сложим, – подытожила она. – Иди, у тебя, если я не ошибаюсь, впереди цирк в замковой часовне? Ну а я прослежу, чтобы твои труды не были брошены псам. Что-то такое я слышала краем уха.

– Семейный визит в часовню Матери-Магии состоится после ужина, – поправила я Ринари. – А до него еще уйма времени.

– Я понимаю, что у тебя не было свободной минутки приодеться перед Невестиным Обедом, – прищурилась Наставница. – Но до ужина, как ты сказала, уйма времени. Порази своего жениха.

– У меня нет парадных платьев, – напомнила я.

– Гардероб твоей матери безбожно устарел, но платья того времени куда интереснее нынешних. Заодно и отцу с мачехой плюху отвесишь. Помнишь парадный портрет квэнни Даллеро-Нортон? Тот, который твоя мачеха пыталась передвинуть, да только к стене намертво причарован. Проще новый замок отстроить, чем сдвинуть твою мать с ее места.

– Помню, – кивнула я. – Мама там как принцесса.

– Вот и вперед. Гардероб квэнни Даллеро-Нортон в стазисе.

Я задумалась. Матушкин гардероб и правда был перенесен в ту часть замка, которая была закрыта чарами стазиса. Отец не смог избавиться от ее вещей: слишком любил. Когда я была маленькой, часто заходила в ту комнату и любовалась ее одеждой. Иногда я даже позволяла себе прижаться к пышной юбке какого-нибудь платья и вообразить, что мама жива. Надолго, правда, такого самовнушения не хватало. Потом отец запретил мне туда заходить.

– Это невозможно, – отказалась я в итоге. – Все мамины платья – с корсетом, а шнуровка на спине. Я могу быть сколь угодно умелой ведьмой, но…

– Это единственная причина? – вскинула бровь Ринари. – Пакуй вкусняшки, и идем.

– Мясо я сама собакам отнесу, – решила я. – А печеньем угощу Хранителя Теней и его воинов. Или воина. Алвориг Алсой сказал, что теперь меня будут охранять и днем.

Наставница, уже поднявшаяся со стула, резко повернулась ко мне:

– А с чего это вдруг он так решил? Что уже успело произойти?

– Неважно, – жестко произнесла я. – Как ты и сказала, скандалы мне не нужны. Все равно виноватой останусь я. Что бы ни сделала Анриетта, в глазах людей она – жертва.

– Я все равно узнаю, – серьезно сказала наставница.

Я только плечами пожала. Узнаешь. Но не от меня. Не хочу рассказывать и переживать это унижение заново.

С уборкой стола мы справились быстро. Молоко так и осталось в кувшине, а печенье улеглось в начарованную мной коробочку. Мясо и лепешки были сложены отдельно – левитирую на псарню через окно. Овощи… Овощи уберет кто-нибудь другой.

Глава 4

Мы едва успели. Слишком уж долго пришлось разыскивать то самое парадно-портретное платье. Но, посмотревшись на себя в зеркало, я признала: Наставница была права. Пусть меня запомнят не только подлой, но еще и красивой.

– Жаль, что нет драгоценностей, – вздохнула Ринари. – Но тебя украшает юность.

– Ты идешь на ужин? – спросила я, но Наставница покачала головой:

– Соберу вещи.

А мне на мгновение подурнело: я ведь еще не поговорила с Данриэлем! Он ведь не откажет? Как ни посмотри, а алвориг Алсой не похож на того, кто откажет в такой малости. Да и вообще, из нас всех он один вел себя как благородный человек.

– Посмотрись в зеркало и иди. Расскажешь мне потом, как их всех перекосило. – Наставница взмахом руки создала ростовое зеркало.

В котором отразилась совсем не я. Волосы подняты и заколоты в тугой узел, только один-единственный локон спускается вниз. Наставница убедила меня воспользоваться косметикой, и теперь мои глаза казались еще больше. И ярче.

Но больше всего меня поразило то, что матушкино парадное платье идеально подошло мне. Драгоценный иренмарский шелк цвета морской волны к подолу становился черным. И уже там, в самом низу, расцветало серебряное шитье. Тонкий серебряный пояс подчеркивал талию, а его концы позади спускались до самого пола.

– Квэнни Даллеро-Нортон искренне ненавидела кружево, – тихо сказала Наставница.

Я только кивнула. Все матушкины платья поражали изящностью шитья и гладкостью шелка, но ни на одном из них не было и клочка кружева.

Рукава платья туго облегали и, как и подол, книзу становились чернее ночного неба. Здесь шитья не было, но именно благодаря этому серебряный браслет на запястье смотрелся особенно хорошо.

– Иди.

Кивнув, я повернулась к зеркалу спиной и вышла из комнаты. За ужином никто не позволит себе ничего лишнего, мне нечего бояться.

«Хотя мне и так нечего бояться. Перед лицом Матери-Магии я чиста, а Данриэль… Он явно настроен защищать свою невесты, кем бы эта невеста ни являлась», – подумала я и тонко усмехнулась. Терри Скратл не похож на человека, способного встать между своей женой и всем миром. А вот Хранитель Теней…

– Мы будем сопровождать вас, квэнти Лиарет, – едва слышно прошелестело за моей спиной.

А вот Хранитель Теней держит слово. Сказал, что теперь меня будут сопровождать и днем, – пожалуйста.

– Спасибо, – коротко произнесла я.

Украдкой осматриваясь, я поняла, что воины идут скрытно, прячутся от чужих глаз. Потому и говорить старалась тихо и незаметно.

Перед входом в столовую я чуть сбавила шаг. И тут же услышала негромкое:

– Квэнти Лиарет нечего бояться.

– Квэнти может взять еду и пойти в свой сад, – добавил второй. – Никто не сможет остановить квэнти.

И я как-то очень ярко представила, как вхожу в столовую, подхожу к столу, выбираю блюдо поаппетитнее и ухожу с ним в руках.

«Ринари бы оценила», – хихикнула я про себя.

– Спасибо, – шепнула я. – Вы очень добры ко мне.

Двери медленно распахнулись, и я шагнула вперед. Где меня тут же перехватил…

– Ты сбрил бороду? – ахнула я.

Данриэль небрежно пожал плечами:

– Устал.

Как от бороды можно устать? Но спорить я не стала. Просто любовалась четкой линией сильного, волевого подбородка. Даже позволила себе бросить осторожный взгляд на его губы. Аккуратная линия рта, ничего вызывающего. Тот же наследник Скратл обладал по-девичьи пухлыми ярко-розовыми губами. Это меня всегда ужасало.

С трудом отведя взгляд от своего переменившегося жениха, я посмотрела на уже сидящих за столом родственников. Ха, квэнни Даллеро узнала платье – вон как стиснула несчастную салфетку. Да и Анриетта тоже не выглядела особенно довольной. Отец… Слишком далеко, мне не видно выражение его лица: место главы рода, как и всегда, скрывается в тени, тогда как вся остальная часть столовой залита ярчайшим солнечным светом.

Солнечным светом, который, скользя по бесценному иренмарскому шелку, пробуждает в нем мириады крошечных искр. Воистину, только на свету можно отделить настоящий шелк от подделки. И подделок в матушкином гардеробе не было.

Данриэль усадил меня за стол и сам сел рядом. Квэнни Даллеро едва удержалась от замечания, ведь сесть я должна была рядом с Анриеттой.

– Начинайте, – сухо бросил отец.

В тот же момент в зале появились слуги. Долгий и утомительный ужин начался. Я даже немного позавидовала Наставице, которая сейчас спокойно поела, приказав доставить еду с кухни, и теперь так же спокойно собиралась.

– Дан, – тихо позвала я. – Моя наставница… Она была добра ко мне все эти годы. Я бы хотела забрать ее на Север.

Хранитель Теней чуть улыбнулся и шепнул:

– Тени сообщили мне об этом.

Мне стало ужасно стыдно. Щеки загорелись, и я опустила взгляд в тарелку.

– Я не против. – Дан аккуратно коснулся моей руки. – Тебе положена свита, Лиарет. Если у тебя есть доверенная служанка, ты также можешь забрать ее с собой. При условии, что девушка согласится.

– У меня нет никого, кроме Наставницы, – горько ответила я.

И надо же, чтобы именно в этот момент повисла тишина и мой голос разнесся по столовой. Подняв взгляд на отца, я заметила, что он откровенно сердит. Да и на лицо Анриетты набежала тень.