Путь домой. Четыре близнеца

И Антуан отвернулся. Марианна подсознательно поняла, как не просто ему произносить эти слова, каких усилий ему стоит заставить себя попросить прощения, и сердце её дрогнуло.

– Хорошо. Но помни, ты мне обещал. Никогда больше не делай так.

Антуан, ещё не доверяя своим ушам, медленно поднял на неё глаза, и в них засветилось такое неподдельное счастье…

Больше между ними за столом не было проронено ни слова, но у обоих на душе стало много легче.

* * *

Жану не пришлось долго искать Антуана. Тот, не зная куда податься после завтрака, присел на бревно около конюшни. Утреннее смятение, которое так неожиданно было прервано Марианной, теперь с ещё большей силой сковало его душу. С одной стороны было сильно желание остановить этот безумный бег под чужим именем, а с другой – он остро чувствовал, что кризис их отношений, его, Марианны и Жана, вот-вот выльется в ураган. И появление Жана почему-то его не очень удивило.

– Скучаешь? – поинтересовался Жан, присаживаясь рядом.

– Почему сразу скучаешь? Просто задумался, – Антуан даже не повернулся в сторону брата.

– О чём же, если не секрет? – Жан почувствовал холодность тона брата, но решил пока не поддаваться этому его настроению

– Секрет, – отрезался Антуан.

Жан не растерялся.

– Твоё право… У меня предложение, мы с Геньи собираемся в лес проверить силки. Присоединишься?

– Нет.

– Что так?

– Я ещё не окреп после ранения.

Жан сощурился:

– Да, конечно, осмотр силков – это не побег в Рунд… Но не стоит мне-то рассказывать сказки про твою рану.

– Сказки? Ты вообще о чём? – и правда заинтересовался Антуан.

– Маргарет не устаёт воспевать чудо в том, как быстро ты поправляешься, – и Жан усмехнулся так, словно знает природу этого чуда, – Как бы то ни было, твоя рана уже стала историей, верно? Может быть, чуть ноет, но не более. Через день два, сможешь даже плавать…

Что ж, Антуан не стал скрывать своё удивление:

– Ты-то откуда знаешь? Маргарет рассказала? Впрочем, нет. Она сама каждый раз, осматривая меня, охает и ахает, словно впервые такое видит.

– Так, верно, ведь? – и Жан загадочно улыбнулся, – Так что… твоя рана – это не то, что может тебе помешать присоединиться к нам с Геньи. Согласен? Поэтому я готов повторить приглашение. Ты пойдёшь сегодня с нами?

В ответ Антуан сердито сощурился. Ему очень не понравилась эта затеянная Жаном игра в иносказания.

– Нет, – отрезал он жёстко.

Жан с досадой качнул головой и уже без всякого энтузиазма в голосе поинтересовался:

– И чем ты намерен заниматься?

– Я обязан отвечать?

И Жан кивнул, как бы подводя итог сказанному:

– Иначе говоря, а не пошёл бы ты, братец, куда подальше… Нет, пока не пойду. Не кажется ли тебе, что пришло время нам выяснить отношения?

– Что здесь выяснять? Лично мне всё ясно, – заявил Антуан, но на этот раз всё-таки с нескрываемым интересом в глазах наконец развернулся к Жану. Его заинтриговал тон брата, потому как до сих пор он даже не представлял Жана в гневе, а сейчас появился шанс сделать такое открытие, стало ясно, что Жан настроен решительно.

– Всё? Тогда скажи, причина такого твоего поведения кроется во мне, или в… Марианне? Только теперь честно, не надо ссылаться на раны и настроение.

– Успокойся, хватит и Марианны, – уступил-таки Антуан.

– Превосходно! Вот и добрались до главного. Думаю, нам пора заключить соглашение, иначе у нас может не остаться шансов увидеть друг в друге братьев. Мы оба любим Марианну, любим всеми силами души. Мы похожи до безобразия, и не удивлюсь, если и в шпагах окажемся равными… Но как бы там ни было, согласись, право выбора остаётся за Марианной! Это справедливо. Это ей решать, кто милее её сердцу! А мы просто должны дать ей время для этого решения, а потом принять его. Ты согласен? Мы должны пообещать друг другу, что примем её выбор, каким бы он ни был…

– Ого! Да в тебе проснулось такое красноречие!!! Признаться, я удивлён! Очень удивлён! – брови Антуана чуть приподнялись, а губ коснулась тень улыбки, – Что ж… Ты здесь заикнулся о справедливости. «Мы равны»… «Она сама должна сделать выбор»… Замечательно! А как же Антуан де Валеньи? Ведь он первый из нас увидел её и полюбил, он первым решил просить её руки. Так как же быть с ним? Если уж говорить о справедливости, то Марианна должна выбирать из троих. А если и Эжен объявится и присоединится? Значит надо подождать, пока все соберутся. Лишь так будет справедливо. Ты со мной согласен? – Антуан, изогнувшись, посмотрел на Жана снизу вверх и горестно усмехнулся.

Жан стал подобен грозовой туче и отвечать не спешил. И тогда Антуан разразился нервным смехом:

– Справедливость… Пусть сама решает… Прости, брат, ты меня за дурака держишь? О какой справедливости может идти речь, когда тебя двигает вперёд её любимый братец? Да, я про Анри говорю. Марианна его слов мимо ушей не пропускает, а на чьей он стороне уточнять не надо. И ты ещё смеешь говорить, «пусть она сама решает»… Да, кто здесь что решает?! Очнись! Нас ведёт слепой случай. Именно случай свёл тебя с Марианной в Туманной Гавани, меня с бароном, всех нас здесь, а неудачника Валеньи оставил в Грандоне.

От таких слов брата Жан едва не сорвался, он даже позволили себе хлестнуть кнутом по близ стоявшему кусту:

– Превосходно! Значит, так ты думаешь? Что ж, не могу отрицать, в твоих словах много резону… Но я хочу, чтобы ты знал, Анри строго настрого запрещено вмешиваться в наши дела. Он мне слово дал! Так что тут мы равны!

– Да ну?! А сегодня? А сегодня он не вмешивался?

– Сегодня? Если уж речь зашла об этом… Марианну очень расстроила твоя выходка. Ничего удивительного, что она обратилась за поддержкой к брату…

– Вот и я о том же! Он исказил смысл произошедшего в твою пользу!..

– Ты в этом уверен?! – брови Жана сошлись, словно две тучи, – Я случайно оказался в курсе. Не появись я у Анри, чтобы покормить его, это так и осталось бы для меня тайной, но, если бы Анри не открыл Марианне глаза, ты, видимо, продолжил бы и дальше бить меня ниже пояса, пользоваться тем, что она пока плохо нас различает, и втаптывать меня в грязь. Верно?

– Давайте же, скажи, что ты и сам не собирался делать то же самое? – и Антуан зло сощурился.

– Ты знаешь, что нет! Но, похоже, списываешь это на моё тупоумие, наивность, недалекость, или не знаю на что ещё. И всё же… Вот, что я тебе скажу. Ты слишком торопишь события. Она ещё путает нас!!! Ты понимаешь, что это значит? О какой любви с её стороны здесь может идти речь?! Мы ей нравимся, но не более. Сегодня она тебя приняла за меня, завтра произойдёт наоборот, и в этой ситуации ты хочешь решить всё одним махом?! Как это возможно?! Знаешь, что… Кстати, ты вспомнил о де Валеньи. А и правда, давай дождёмся встречи с ним, дадим ему право поучаствовать в этом состязании.

Теперь и Антуан вскочил на ноги. То, что Жан вдруг «вступился» за права де Валеньи страшно задело его. Он вдруг понял, что его брат не так уж и прост. Вон как повернул ход этого их разговора!

– Я люблю её больше жизни, и не намерен делить её ни с кем-либо из вас! – выпалил в запале Антуан, – Ты добиваешься, чтобы я открыто объявил тебе войну? Изволь. Ты желаешь, условиться о правилах? Так я скажу. Никаких правил, за исключением разве одного, я сегодня дал ей обещание никогда больше не выдавать себя за тебя. Ты, похоже, тоже успел ей это пообещать. Вот на этом и сойдёмся. И не пытайся уверить меня в безучастности Анри. Только тебе эта дружба не поможет. Я привык добиваться своего, и теперь тоже добьюсь.

– Чёрт тебя возьми, Виктор! – Жан тоже вскипел, – Да ты с ума сошёл! Твою душу обуревает бешеная страсть, а не любовь, и, если ты не совладаешь в ней, она сожрёт тебя. Конечно, это дело твоего выбора, но изматывать Марианну я тебе не позволю. Если ты когда-нибудь доведёшь её до слёз, причинишь ей боль словом или делом, тебе представится возможность узнать меня получше.

– Ого! Вот мы добрались и до угроз. Блеск! – и Антуан нервно рассмеялся, – Терпеть не могу лицемерия… И что же ты со мной сделаешь, позволь узнать?

– С тобой? Не знаю… пока… Но учти, Марианну я тебе на растерзание не отдам, – Жан подарил брату страшно тяжёлый взгляд, круто развернулся и едва ли не убежал прочь.

* * *

После завтрака Марианна сама не заметила, как позволила Анне увести себя в женскую комнату. Беззаботно болтая о прелести погоды и обжитого ими местечка, девушки скрылись с глаз остальных обитателей Райского уголка. Только оказавшись один на один в чисто прибранной, сказочно уютной комнате, Марианна почувствовала, что подруга замыслила начать какой-то очень непростой разговор, и это её напугало, она даже попробовала уклониться, ведь ей уже хватало впечатлений от утренних выяснений отношений, но Анна была тверда в своём намерении:

– Нет, Марианна, не перебивай меня. Хватит о цветах и птицах. На самом деле у меня нет ни желания, ни сил обращать внимание на эти красоты. Мне жизненно важно с тобой поговорить, понимаешь? Иначе я сойду с ума!

Под таким пламенным напором Марианна не устояла, даже отпрянула, невольно нахмурилась. Ведь здесь к гадалке не ходи, сейчас подруга поставит её перед лицом огромной проблемы! «Как же не хочется!» – мысленно заскулила Марианна, почти с мольбой о помиловании заглянула в глаза Анны, и… тут же забыла об этих своих страхах. Так бывает, когда сталкиваешься с чужой болью, когда принимаешь её словно свою. Да, в прекрасных глазах Анны стояли слёзы.

– Что случилось?! – совершенно искренне ужаснулась испайронка.

– Что? Я… Я хотела тебя спросить… Вот только не знаю… как… – Анна с великим трудом подбирала слова.

Марианна решительно взяла подругу за руку и ободряюще улыбнулась:

– Говори прямо, как есть!

Анна кивнула, набрала полную грудь воздуху и вдруг выдала:

– Они оба любят тебя! Оба!!! – выпалила это, и сама же ужаснулась, залилась краской смущения.

Марианна сокрушённо кивнула. Что тут возразишь…

– Почему?.. – едва слышно произнесла Анна, – Да, они близнецы, но почему… они должны любить одну женщину?

– Иначе говоря, ты хочешь, чтобы я поделилась, – отрезала Марианна, при этом она очень постаралась смягчить твёрдость слов интонацией, но что сказано, то сказано.

Такая прямота испайронки прямо-таки шокировала Анну, лишила дара речи.

– Я угадала, – Марианна горько улыбнулась, – Прости, это прозвучало очень грубо… Но я привыкла называть вещи своими именами.

Нет, это было как-то уж слишком. Анна непроизвольно начала отрицательно крутить головой из стороны в сторону и даже отступила, отвернулась, переплела руки на груди в крепчайший замок и так замерла.

«Ох, зачем же я так?!» – ужаснулась и Марианна, сморщилась, словно проглотила лимон, – «Вот чуяло моё сердце, не время и не место сейчас… Но Анна… Такая красивая, такая замечательная! Она как никто другой заслуживает счастья! И я её безмерная должница! Нет… если я могу ей чем-то помочь, я просто обязана!!!» – и Марианна решилась, подошла к подруге сзади и нежно обняла её за плечи. Первым порывом Анны было отстраниться, но она не успела это сделать. Прикосновение Марианны было нежным, тёплым, и Анна всё-таки уступила, приняла искренность этой заботы.

В этот момент они стояли у окна, кружевная штора надежно скрывала их от случайных взглядов проходящих мимо, но зато сами девушки хорошо видели, как близнецы у конюшни о чём-то разговаривали.

– Вон они, оба, – вздохнула Анна. – Ты отличишь, кто есть кто?

Марианна замешкалась:

– Возможно, но… если честно… я боюсь ошибиться.

– Вот видишь, как бывает, ты не можешь уверенно отличать их, а я даю руку на отсечение, что справа Виктор, а слева Жан. Они держатся по-разному, они вообще очень разные люди… Ты не можешь их различать, может быть, потому что с близкого расстояния плохо видно. Я их различаю. И что же с того?

Анна тяжело вздохнула и всё-таки решилась излить подруге душу, это было жизненно необходимо для неё:

– Да, твои слова прозвучали очень… жёстко, но да… Ладно. По сути, ты задала вопрос, верно? Если уж начистоту, то в ответ я расскажу тебе историю. Не бойся, она короткая. Мой папа скончался лишь два года назад. Перед смертью он взял с меня обещание не покидать Шероль до тех пор, пока я не обручусь с достойным человеком. Никаких поездок в Фонтэнж. Никаких других городов кроме Рунда. Я возмутилась, мол как я найду мужа на таких-то условиях. А он вдруг заявил, что ходил к очень знающей гадалке, и та уверена пообещала ему, что мой суженый сам меня найдёт, здесь, в Шероль. Папа сказал, что однажды в мою жизнь войдёт огнедышащая испайронка благородных кровей и попросит о помощи. В тот день я увижу и его, моего будущего мужа.

– Что!?! Ты сейчас серьёзно!? – ошеломлённая Марианна даже заставила Анну развернуться, так ей захотелось всмотреться в глаза подруги.

Та не стала возражать и грустно улыбнулась в ответ:

– Припомни, не показалось ли тебе странным моё поведение в день нашего знакомства?

– Да, верно… Верно! Было что-то очень странное в том, что и как ты тогда делала… – Марианна была вынуждена согласиться, – Но в тот день ты познакомилась сразу с обоими близнецами! Да ещё и мой брат…

Но Анна отрицательно повела головой:

– Жана я увидела лишь ночью. Не уверена, что можно говорить о том, что это произошло в тот же день, скорее на утро следующего дня… А с Анри я познакомилась, по сути, только когда он очнулся. Нет, не думаю… Но я помню во всех подробностях мою встречу с Виктором… И, раз уж пошла такая откровенность… Я бы так много отдала, чтобы вернуться в тот момент нашей первой встречи! Если бы он ещё хоть раз посмотрел на меня также, как в тот день…

Марианна искренне смешалась. Она снова различила в глазах подруги слёзы, и вдруг всем сердцем ощутила её боль.

– Прости! – горестно выдохнула Марианна.

В первый момент Анна решила, что ослышалась. Но нет, гордая испайронка и правда исполнена искреннего сожаления.

– Ох, Марианна, милая моя подруга! – и Анна даже всплеснула руками, – Поверь, я ни в чём тебя не виню… Но…

– Может быть, и без вины, но я виновата, – Марианна горько поджала губы, – Мне и самой страшно неловко… и больно видеть и твою печаль, и их… разлад.

– Разлад? Да, верно. Боюсь, это уже даже что-то большее, – Анна взялась за руку Марианны и заставила её снова посмотреть в сторону близнецов, – Что, если это уже не разлад, а… война? Соперничество всё больше и больше отдаляет их друг от друга.

– Постой, ты думаешь, если я… я сделаю между ними выбор, их отношения улучшатся? Правда? – эта мысль вдруг так взволновала Марианну, что она снова развернулась к Анне, словно та и правда знает ответ.

– Я не уверена… – блондинка непроизвольно замотала головой, но вдруг осеклась, – Впрочем… возможно, да, хоть… нет… не знаю… точно не сразу. Отверженному понадобится время, чтобы прийти в себя, но потом он успокоится и… – озвучивая свои мысли, Анна буквально теряла силы, и голос её становился всё тише и тише.

– … обратит внимание на тебя? – заключила Марианна.

Анна тут же вспыхнула, и Марианна поспешила извиниться:

– Прости меня! Пожалуйста, прости! Я снова непозволительно прямолинейна!

Что ж, Анна сокрушённо вздохнула и… кивнула:

– Да, непросто в таком признаваться. Но да, верно. Я на это надеюсь…

– Ты же понимаешь, что это может произойти очень нескоро, – рискнула заметить Марианна.

– Я готова ждать столько, сколько потребуется… – и Анна горестно поджала губы.

– Ты говоришь, что можешь их различать… И твоё сердце принадлежит Виктору. Я верно поняла? – Марианна честно старалась аккуратнее подбирать слова, но в таком разговоре, когда идёшь по хрупкому льду, даже предельная осторожность смертельно опасна.

Анна отрицательно замотала головой, и по её щеке соскользнула-таки горькая слеза.

– Подруга! Умоляю, не расстраивайся ты так!!! – взмолилась Марианна.

Анна чуть отстранилась, перевела дыхание и заговорила тихо, надломлено:

– Я справлюсь. Разве может быть иначе? Сейчас я молюсь только о том, чтобы справились и они!

В этот раз Марианна не решилась касаться подруги, а лишь проследила за её взглядом. Анна с горькой улыбкой на губах, смотрела на близнецов. Сразу же бросилось в глаза, что позы братьев стали гораздо напряженнее, по всему было видно, что разговор между ними становится всё более жёстким. Вот Антуан нервно рассмеялся и издевательски согнулся перед Жаном, а тот уже в следующий миг с силой стеганул плетью по неосторожно близко стоящему кусту…

– Марианна, их надо развести и скорее, пока они не взялись за шпаги…

Испайронка согласно кивнула и в то же время неопределённо повела плечами.

– Неужели тебе совершенно всё равно, кого из них предпочесть? – Анна с отчаянием стала искать в лице подруги ответ на свой вопрос, – Ты так много времени проводишь с Виктором. Ты неплохо знаешь и Жана. Кто из них тебе ближе? А если никто… если в твоём сердце есть чувства к какому-то другом мужчине… О боже, я об этом как-то совсем не подумала!

– Нет в моей жизни никакого другого мужчины! – тут же вскинулась Марианна, – И признаюсь, мою душу очень греет мысль о том, чтобы стать женой Лагана. Вот только…

И Марианна в задумчивости повела головой:

– Ты спрашиваешь, кто из них мне ближе? Я бы сказала Жан, особенно после сегодняшней выходки Виктора, но… всё-таки я не уверена. Виктор мне много понятнее…

– Значит, ты всё-таки видишь между ними отличия, верно? Тогда… – Анна оборвала себя на полуслове. В этот момент девушки увидели, как Жан резко развернулся и стремительно пошёл прочь от Антуана.

– Мне ещё не доводилось видеть его таким раздраженным! – изумилась Марианна.

– Мне тоже… – эхом отозвалась Анна.

Минуту Марианна потратила на то, чтобы привести свои мысли в порядок. Она должна была что-то предпринять! Если в её силах что-то сделать… если она может как-то примирить столь дорогих её сердцу людей… о чём тут раздумывать? Надо просто принять решение!

– Да, Анна, ты права, надо сделать выбор, – гордо вскинулась темпераментная испайронка, – Так дальше продолжаться не может. И я сделаю его.

– Что? Как?! – Анна даже подалась к ней ближе.

– Пока не знаю, но с этим нельзя тянуть! Уверена, стоит задаться целью, и решение придёт! Да, я сделаю это уже завтра, к полудню. Решено. А на сегодня, милая моя подруга, развяжи мне руки. Я должна решить этот ребус сама, – Марианна вся засветилась отчаянной решимостью, и в её глазах уже заиграл азартный огонёк.

Глава 31. Талант.

Итак, в этот день были приняты два решения: Марианна пообещала себе сделать выбор между близнецами, а сами близнецы тем временем объявили друг другу войну. Но внешне всё это никак не отразилось на размеренной жизни Райского уголка.

Как и накануне, Жан исчез почти на весь день, вместе с Геньи ушёл в лес на охоту и проверять силки, а Антуан полностью посвятил себя организации досуга Марианны. Его опасения о том, что после утреннего инцидента их отношения сильно усложнятся, как будто не оправдались. Напротив, Марианна стала даже более внимательной к нему, казалось, теперь она не пропускала ни одного его слова, ни одного его жеста, и этот неподдельный интерес с её стороны стал для Антуана очень большим искушением, ему уже казалось, что победа у него в руках. Но он даже близко не мог допустить мысль о том, что интерес Марианны был несколько иной природы.

На самом деле девушка отчаянно старалась проникнуть в глубину его души, распознать суть его помыслов не только о ней, но и Жане, и, конечно же, ей жизненно важно было научиться различать их, близнецов. Что ж, к вечеру Марианна, как ей казалось, получила исчерпывающее представление об этом человеке. Он добрый, смелый, сильный, превосходно образованный и воспитанный – не нашлось ни одного изъяна. Это человек в полной мере готовый занять в высшем свете достойное его происхождения место, дело только за титулом. Да, он любит красиво говорить и умеет приукрасить, но разве ж это грех? Тем более, что слушать его и правда, так интересно! И конечно же, он всеми фибрами своей души любит её!

И всё же что-то Марианну настораживало, вызывало беспокойство. Да, портрет Антуан получился прямо-таки идеальным, но душа девушки пока упорно отказывалась произнести такое простое слово «да». Признавшись себе в этом, Марианна очень удивилась, и со свойственной ей решимостью, бросилась на поиски ответа и на этот вопрос – откуда взялось это внутреннее сопротивление? Может быть, её свободолюбивый нрав восставал против его столь сильного напора? Но ведь надо признать, что вопрос замужества встал перед ней уже довольно давно, от него не увернуться. Так что поступиться свободой придётся в любом случае, это не обсуждается. Единственное, о чём девушка уже несколько лет возносила молитвы Всевышнему, это о том, что ей было позволено сделать выбор самой! И вот, казалось бы, её молитва услышана – она делает выбор! Но, Боже, как же это оказывается сложно!

«Он ведь такой замечательный!» – мысленно воскликнула Марианна, – «Разве ж могла я ещё неделю назад мечтать о таком варианте?!» «Могла!» – тут же возразила она сама себе, – «Могла и делала это! А сейчас… у меня ещё есть время! Решение надо принять только к обеду завтрашнего дня… А пока… Что если?..»

– Виктор, скажи, что для тебя дороже всего на свете?

Этот вопрос её едва не лишил Антуана дара речи. «Марианна даёт мне шанс признаться?! Правда!? Сейчас?!» – от таких мыслей у юноши на какой-то миг даже голова закружилась. Но да это была лишь мимолётная слабость. А уже в следующую секунду Антуан решился, и его глаза запылали пуще прежнего:

– Твоё счастье, милая Марианна! Я очень хочу видеть тебя всегда улыбающейся!

Что ж, Марианна не смогла скрыть, как ей приятно услышать эти слова, но в запасе был ещё один более страшный для неё вопрос:

– Моё счастье?.. Скажите, а если я решу, что могу быть счастливой с другим человеком… ты меня понимаешь?.. Ты бы принял такой мой выбор? Не стал бы… ну, например, вызывать этого человека на дуэль?

«С небес да камнем об землю!» – именно так Антуан воспринял эти её слова, юношу словно молнией поразило. Лицо его в миг покрыла мертвецкая бледность, кулаки сжались, взгляд остановился. Услышать такие слова! Сейчас! Нет, он оказался не готов. Мысли закружились в бешеном круговороте: «Что это?! Отказ?!!! Нет, не может быть!!! Тогда что!?! Она хочет проверить меня? Да… Да! Точно!!! А что в таком случае должен ответить мужчина, чтобы выбить из рук женщины «кинжал»? О чёрт, а если это не проверка?!..»

Антуан с трудом перевёл дыхание, и взгляд его смягчился:

– Конечно же приму. Иначе быть не может… – Антуан окинул взором округу, как бы прося у неба и леса помощи, и снова обратил свой взгляд к девушке, с таким трепетом ожидающей его ответа, – Марианна, я понимаю, о чём ты говоришь. Жан и я… Что ж, скажу за себя. Я люблю тебя больше жизни! Твоё счастье для меня дороже всего на свете! Ради тебя я готов горы свернуть, весь мир обойти… Да что же это я… Я просто не мыслю этой жизни без тебя! Но если ты решишь, что ты можешь быть счастливой только с другим человеком, что ж … я не стану вам мешать.

Антуан не мог больше смотреть на Марианну, он вдруг представил такую ситуацию, и в глазах у него потемнело. Из оцепенения его вывело нежное прикосновение Марианны. Он тут же поднял на неё взгляд и увидел, что в глазах девушки заблестели слёзы:

– Милый, дорогой мой Виктор, ты не представляешь, как для меня было важно услышать эти слова! Да, я подумала о вас с Жаном, ведь мне мучительно больно видеть, как вы, братья-близнецы, отдаляетесь друг от друга. И ещё меня изводит мысль о том, что я могу стать причиной ещё большего разлада между вами. Милый Виктор, ты замечательный человек! Мне кажется, я тебя знаю уже тысячу лет, и мне очень-очень дорого твоё хорошее отношение…

– Марианна, можно ли понимать твои слова, как… ответное чувство? – рискнул-таки уточнить Антуан.

– Что?! – девушка словно ошпарилась, даже чуть отпрянула, а уже в следующую секунду страшно смутилась этого своего поведения, – Я… Мне надо ещё проверить… себя…

Но Антуан распознал в её таком поведении обнадёживающие знаки и решился поднажать:

– Но, Марианна, умоляю тебя, не тяни с решением! Эта неопределенность… начинает сводить меня с ума…

Брови девушки удивлённо приподнялись, и она сделала ещё более определённый шаг в сторону:

– Признаюсь, меня даже немного пугает сила твоих чувств…

– Пугает?! О нет, только не это! – тут же запротестовал Антуан.

– Хорошо, – тут же уступил Марианн, – Я так поняла, что ты обещал сделать ради меня всё, что я пожелаю…

– Да, конечно!

– Тогда останься верен своим словам, первым протяните Жану руку дружбы. Хорошо?!

И Антуан с готовностью кивнул, чем привёл Марианну едва ли не в восторг, она даже в знак благодарности чуть поклонилась ему и тут же решила пойти дальше: