Мой нежный враг

– А вы всегда себя так беспардонно ведете? – усмехнулась, когда его взгляд вновь вернулся к моим глазам. Ярослав усмехнулся в ответ.

– Только с красивыми женщинами.

Я закатила глаза, отворачиваясь к плите. Пенка как раз поднялась и теперь пыхтела, по краям скапливались первые пузырьки.

– Давайте обойдемся без ваших сексуальных побед, – все же сказала, выключая газ.

– Тогда, может, поговорим о ваших? – услышала вопрос в спину. – Вам кто больше понравился в постели: отец или сын?

Я замерла, глядя в стену перед собой. Так, ясно. Глупо было предполагать, что он не в курсе. Такой сначала узнает все, что можно. Хотелось ударить его туркой по голове или хотя бы выставить вон, но здравый смысл возобладал: если этот человек взялся расследовать смерть Матвеева, лучше рассказать ему все, как есть. Чтобы не надумал лишнего. Поверит он мне или нет, вопрос, но моя совесть будет чиста. Повернувшись, столкнулась с насмешливым взглядом.

– Если вам интересно, – улыбнулась мужчине, – с отцом я не спала, но уверена, он бы мне понравился больше.

Петренко, дернув бровью, посмеялся. Снова склонил голову набок.

– Интересная вы девушка, Катя.

– Не думаю.

Разлив кофе, села напротив мужчины и рассказала всю историю. Он слушал внимательно, периодически щурясь. Когда я замолчала, спросил:

– Вы что-нибудь знаете о его бизнесе?

Я почесала нос.

– У него сеть ресторанов по области. На этом все.

– Не густо, – усмехнулся Петренко, сделав глоток кофе. – Курить можно?

– Пожалуйста, – пожала плечами, встав, поставила перед ним блюдце и открыла дверь балкона.

Ярослав, вытащив сигареты, сунул одну в рот и, прикурив, откинулся назад, прислонившись спиной к стене. Выдохнул в потолок, разглядывая его и думая о своем.

– Ты недавно выиграла какой-то конкурс? – задал ни с того, ни с сего вопрос, переходя на ты. Да он подготовился к нашей встрече куда тщательней, чем можно представить.

– Не то чтобы конкурс, – заметила, нахмурившись.

– Расскажи подробней.

Поведя глазами, я пожала плечами.

– Бывало, кидала в сеть некоторые свои картины. На стоки тоже. Объявился мужик из Вены, сказал, что очень заинтересован, предложил хорошие деньги. Я быстренько оформила визу и сгоняла туда. Картину он купил, оформили, я вернулась. Вот и все.

Петренко покивал, продолжая курить. Затушив окурок, перевел на меня взгляд.

– А с чего вам стали интересны мои картины? – поинтересовалась я с подозрением. Он растянул губы в улыбке, поднимаясь.

– Подумываю вложиться в искусство, – заявил в ответ, я только скривилась, даже не пытаясь скрыть скептицизм по этому поводу.

Глава 8

Проводив мужчину, вышла на балкон, через минуту Ярослав появился во дворе, направился к серебристому "Мерседесу", стоящему неподалеку. Возле машины поднял голову, уставившись на меня, и сделал знак рукой, прощаясь. Я помахала в ответ, надо же было как-то ответить? Петренко, усмехнувшись, сел в машину и укатил, а я в задумчивости вернулась в комнату. И как это понимать?

Ясно одно: смерть Матвеева вызвала вопросы в определенных кругах общества нашего города. И тот факт, что я была на месте преступления и вообще мелькала в жизни Георгия, тоже не остался без интереса. Возможно, они и сами не знают, как меня приплести, но точно думают в этом направлении.

Если честно, стало немного боязно. Ну как они там себе надумают, а потом запрут меня в подвале и будут пытать паяльной лампой. Или чем там пытают в лучших традициях криминала 90-х? Ответа на этот вопрос не было, потому как сей мир для меня был загадкой. И вообще, этот Петренко вроде приличный мужик. Бизнесмен…

Я потянулась за телефоном, и через полчаса сидения в интернете стало ясно: бизнесмен бизнесмену рознь. И хотя о Ярославе большинство статей были сплошь положительными (он и благотворительностью занимается, и город наш развивает, рейтинги ему поднимает, да и вообще, мужчина хоть куда), но вскользь можно было прочитать, что это только настоящее у него столь безупречное, а вот прошлое вполне себе туманное.

Вылез Петренко как раз из пресловутых девяностых, и вылез так удачно, что сейчас занимает одно из ведущих мест среди бизнесменов нашего города. Еще попалась статья о том, что он завидный жених, однако пока никому не удалось украсть его сердце (фу, ну что за сленг).

Среди множества ничего не значащих женщин автор выделил только одну, ниже было несколько фотографий, на которых Петренко был запечатлен с красивой блондинкой примерно моего возраста. Некоторые фото были даже провокационными, но подробностей не приводилось. В общем, с ним все понятно. Меняет баб, как перчатки. Независимый, наглый, опасный. Однозначно, опасный.

Поломав голову и так и эдак, я пришла к странному решению: пока меня не замели в тюрьму за убийство, которого я не совершала, или не впутали в бандитские игры (еще вопрос, что хуже), нужно заняться самой расследованием смерти Георгия. Конечно, я не питала иллюзий, да и выдающихся способностей в сыске за собой не замечала, но попробовать-то стоило? Не сидеть же без дела, когда, возможно, кто-то уже решает мою судьбу?

Тут объявился Данька, сообщить о проведенном осмотре отцовских вещей.

– И что? – поинтересовалась я.

– Ничего интересного. Ноутбук запаролен, код я не подобрал, а в остальном полный голяк.

Кто бы сомневался.

– Ладно, – вздохнула я, – будем на связи.

– Кать, – позвал Данька, и я сразу напряглась, не ожидая ничего хорошего. Немного помолчав, он продолжил: – Это… Можно я у тебя переночую?

– Чего? – открыла я рот в изумлении.

– Ты представляешь, каково мне одному в этой квартире? Мне и сейчас-то неуютно, она такая большая, а я совсем один.

Один, совсем один, – представила я дрожащего на диване Даньку, обнимающего подушку. Вдохнула.

– Дань, ты же понимаешь…

– Кать, пожалуйста. Это только на первое время. Мне так нужна поддержка. У меня никого нет ближе тебя. Теперь.

Даже всхлипнул, кажется. Я закатила глаза к потолку. Сосчитала до пяти.

– Ладно, – сдалась в итоге, – только сейчас не надо приезжать. Жду не раньше десяти вечера, понятно?

– Хорошо. Спасибо, Кать, ты лучшая.

Настроение неуловимо испортилось. Я четко осознавала, что избавиться от Даньки будет не просто. И это его "только на первое время"… Что за время такое? За ним непременно последует и второе, и третье, а мне бы хотелось, чтобы все осталось в прошедшем. Я поплелась в кухню и вспомнила: я ведь прихватила с собой записную книжку Матвеева!

Вялость как ветром сдуло. Через минуту я уже сидела на диване, изучая ее. Надо сказать, Матвеев немало писал в книжке, видимо, работал из дома так же активно, как в офисе. Правда, никаких четких данных или зацепок я не видела. Дат было много, дел, с ними связанных, тоже. Обозначались они коротко, понятными Матвееву знаками.

И даже мое упоминание было. Правда, вряд ли это как-то поможет. В одном углу было написано Авдеева и подчеркнуто несколько раз, а ниже: Катя, Катя, что мне с тобой делать? На лирику его потянуло, что ли? Написано сие было после нашего неудавшегося союза, но до новогоднего знакомства. Других упоминаний не нашлось.

Короче, для меня записная книжка оказалась абсолютно бесполезной. Зато пришла в голову другая мысль: раз Данька у нас наследник, мы можем на вполне законных основаниях наведаться в офис и порыться там. Вдруг что найдем?

Эту мысль я и донесла до него, когда он появился. Данька растерянно моргал, наблюдая за моей чрезмерной активностью.

– Я не понял, – протянул наконец, – а зачем? Есть полиция, есть этот Петренко вот, пусть они занимаются поисками.

Я нахмурилась, осудительно так, чтобы Данька занервничал. Это было обязательное условие. Потому что объективных причин у меня и впрямь не было, и Данька мог отказаться в этом копаться. Но когда я хмурилась или злилась, он всегда нервничал и соглашался на любой кипеш, который я предложу. Главное, чтобы следователь этого не узнал, а то он и так на нас думает.

– Между прочим, ты тоже под подозрением, – ткнула в его сторону пальцем. – Ты знаешь, следователь считает, мы могли с тобой вдвоем все это затеять.

Данька побледнел, а я подумала, что перестаралась. Плюхнувшись рядом, сказала мирно:

– Я просто не хочу оказаться крайней, понимаешь? Мы с тобой уязвимы, на нас могут просто повесить дело и закрыть, если кому-то вроде этого Петренко будет сие выгодно. Поэтому мы должны опережать их.

Короче, Данька пал, и на следующий день мы приехали в бизнес-центр, где находился главный офис Матвеева.

– Ты тут хоть бывал? – спросила я Даньку, когда мы подошли к дверям.

– Да, конечно. Хотя персонал не знаю.

– Ничего, самое время познакомиться.

На этаже царила давящая тишина, мы дошли до приемной Матвеева и обнаружили в ней секретаря, она сидела в кресле, пялясь в пространство перед собой.

– Даниил Георгиевич, – вскочила, увидев нас, я не к месту поняла, что одета совсем неподходяще: джинсовая жилетка поверх летнего платья, вязаная сумка через плечо. Ну да ладно, не на светский же прием мы пришли. – Что же теперь будет? – спросила девушка с надеждой, глядя на Даньку так, словно у него есть ответы на все вопросы.

Он кашлянул, растерявшись, я спросила:

– Кабинет открыт?

– Нет, но есть ключ, – теперь растерялась девушка. Я ткнула парня в бок, он сказал:

– Давайте откроем.

Пока я рылась в ящиках, Данька напряженно стоял рядом. Бумаг было море, вот прямо маленькое бумажное море, честное слово. Записная книжка тоже нашлась, я оставила ее на потом. А еще обнаружился сейф. Секретарь заявила, что код знал только Георгий Олегович. Данька немного посидел над ним, а потом вздохнул.

– Его, наверное, менты заберут и вскроют, – заметила я, просматривая записную книжку.

Он кивнул, но через некоторое время снова вернулся к своим попыткам. А я вот читала записи Матвеева, подозревая, что скоро буду разбираться в этом бизнесе лучше Даньки.

– Кстати, – заметила, оторвавшись, – а тебе на работу не надо?

– Да какая теперь работа, – пробурчал он.

Я только плечами пожала, вот начнут таять отцовские капиталы, тогда поговорим. Записную книжку я прочитала от корки до корки, и надо сказать, изрядно утомилась. Однако кое-что меня заинтересовало. Незадолго до начала чистых листов была надпись: “Авдеева, Вена, И.К.” – и это было подчеркнуто несколько раз.

Глава 9

Я задумчиво уставилась на запись. Матвеев знал, что я летала в Вену? И это его как-то заинтересовало? И Петренко заинтересовало. И это напрягло. А вдруг я не параноик, вдруг действительно что-то закручивается вокруг меня? Но при чем здесь моя поездка в Вену? И что значат эти “И.К.”? Ясно было одно: нужно покопаться в этой поездке и в интересе к моей картине. Хотя вот каким образом это могло бы приблизить к смерти Матвеева…

– Слушай, – я спустила ноги со стола, закрывая книжку, – наверняка у твоего отца есть зам.

– Наверняка, – кивнул Данька, по-прежнему стоя у сейфа.

– Давай попробуем с ним поговорить?

– Попробуй, а я тут еще поколдую, – он ввел очередную комбинацию и вздохнул, когда сейф волшебным образом не открылся.

Зам действительно имелся, был на месте, звали Алексей Михайлович. Ушлый такой мужичок лет сорока пяти, полноватый, с опухшим лицом и вторым подбородком. Ну ладно, может, он человек хороший. Я наговорила всякого, в основном о том, что Даня так переживает, что практически не способен вести беседу.

– А что вы хотите узнать? – непонимающе посмотрел он на меня.

– Вы как считаете, могла его смерть быть связана с ресторанным бизнесом?

Алексей Михайлович так не считал, более того, сама мысль казалась ему абсурдной. Он уверял, что бизнес Матвеев вел чисто, никаких там незаконных непотребностей. Может, по мелочи и было, но за такое точно не убивают ножом в сердце. Короче, не срасталось. Я снова заглянула в кабинет директора. Данька по-прежнему мучил сейф.

– А ты тут долго еще сидеть планируешь? – поинтересовалась у него.

– Ты иди, Кать, я останусь, – отмахнулся Данька, – заодно познакомлюсь с сотрудниками.

Я молча удалилась, не став уточнять, что сотрудники начали дружно сваливать на обед. В лифт я вошла с шумной компанией мужчин, забилась на всякий случай в угол, хотя вряд ли я им буду интересна. Этажом ниже лифт, звякнув, остановился, открывая двери. Сейчас набьемся, как сельди в бочке, вот им всем, наверное, жарко в официозе.

Тут мысли меня покинули, потому что за открытыми дверями стоял Петренко, облаченный в брюки и белую рубашку. Он только вздернул бровь, увидев меня, сделал шаг внутрь, остальное доделала толпа сзади. А именно практически впечатала мужчину в меня. Петренко поставил ладонь возле моей головы, а сам стал рассматривать своим насмешливым взглядом. Встал, кстати, вплотную, и сложно сказать, так ли уж его припирали люди сзади.

– Добрый день, Катерина Михайловна, – улыбнулся мне, – не ожидал встретить. Офис Матвеева посещала?

– Даньку подвезла, – сказала неохотно. Он кивнул.

– Вы, значит, воссоединились?

– Вас это не касается.

Мы еще немного поглазели друг на друга. Что такое, лифт едет неприлично медленно, а этот мужчина находится неприлично близко. И пахнет неприлично притягательно. А смотрит.... Смотрит просто неприлично.

Ярослав наклонился к моему лицу, а я почувствовала волнение, да еще и совершенно не к месту томление внизу живота. Что за чертовщина такая со мной творится? Сначала Матвеев, но тот мне нравился, и вообще, хоть и оказался порядочным козлом, у нас было много сближающих факторов. А этот Петренко…

Нет, он очень привлекательный, не только внешне, чувствуется в нем что-то такое дерзкое, сильное, запретное… Эти мысли вот вообще не способствовали успокоению.

Чересчур громко выдохнув, я произнесла:

– Вы нарушаете мою зону комфорта.

Ярослав усмехнулся.

– Пообедать не хочешь? – задал вопрос.

Я немного похлопала глазами, а потом согласилась. Не стоит упускать такой шанс, вдруг мужчина расскажет что-то интересное о Матвееве? Теперь-то я смогу задать вопросы. Это вчера он меня врасплох застал.

– Почему бы и нет, – ответила, улыбнувшись, тут и лифт наконец приехал на первый этаж. Мы вышли на улицу вместе с толпой менеджеров.

– Рядом есть хорошее кафе, – Петренко кивнул вправо, и мы двинули не спеша в ту сторону.

– А вы тоже в этом бизнес-центре работаете?

– Нет, заезжал переговорить с одним человеком.

– Ясно.

Кафе оказалось за углом, до него мы дошли молча. Большинство столиков были заняты, все же час пик, для нас нашелся маленький на двоих. Я уселась, Петренко устроился не напротив, а сбоку, отчего наши колени оказались в опасной близости, как и локти. Впрочем, я его понимаю, сидеть в проходе вряд ли приятно.

– Не очень вам по статусу подобное заведение, – заметила с легким ехидством.

– Зато здесь готовят вкусно, – усмехнулся он, не поднимая глаз от меню.

Сейчас проверим. Я заказала салат, суп и кусок торта с чаем, Петренко обошелся мясом и свежевыжатым соком. Блюдет фигуру, не иначе.

– Что нарыла в офисе Матвеева? – задал вопрос Ярослав, когда официант ушел. Я пожала плечами.

– Ничего, – ответила и только потом сообразила, что я вообще-то сказала, что Даньку подвозила.

Петренко широко улыбнулся, до этих своих умилительных ямочек, я только глаза сузила.

– Это же неудивительно, что я хочу разобраться, – заметила ему, – меня, между прочим, подозревают в убийстве.

– Понимаю, – кивнул Ярослав, – значит, ничего интересного в офисе нет.

– Есть сейф, но он закрыт. Наверное, его заберет следователь, тогда станет ясно, что там. Сотрудники божатся, что убивать Матвеева из-за бизнеса – вещь невозможная. Вы как считаете?

– Если честно, так же, – ответил Петренко, официант поставил перед нами два стакана воды и сок.

– И совсем-совсем никого не подозреваете? – не поверила я. Сделав глоток воды, Петренко сказал:

– Нет. Пока нет. Обдумав ситуацию, я пришел к следующему выводу: убийство или совершено под горячую руку, то есть спонтанно, или оно планировалось, но убийца далеко не профессионал в этом деле.

– То есть мотивы стоит искать в личной жизни Матвеева? – нахмурилась я. Петренко пожал плечами.

Вскоре передо мной выставили заказ за исключением десерта, мужчина получил свое мясо. Заправски управляясь ножом и вилкой, начал есть, я последовала его примеру, то есть быстро умяла салат. Вообще, мне совсем не присущи все эти повадки. Петренко даже в этом маленьком кафе, набитом менеджерами среднего звена, умудрялся выглядеть чуть ли не львом – царем зверей. Хорошо, я не заказала что-нибудь такое, сидела бы сейчас, кромсала бедное мясо. В общем, я начала расправляться с супом, когда поймала изучающий взгляд мужчины. Еще немного поев, заметила:

– Знаете, не очень приятно есть, когда на тебя пялятся.

Он усмехнулся.

– Может, мы уже перейдем на ты?

Отставив тарелку в сторону, я заметила:

– Что-то я побаиваюсь.

Петренко посмеялся.

– Я такой страшный? Хочешь, выпьем на брудершафт для начала?

Сказал и опустил взгляд на мои губы. Я их облизнула, совершенно машинально. Подалась вперед, опираясь на локти:

– Ярослав Александрович, вы меня что, провоцируете? – задала вопрос с улыбкой. Он тоже наклонился вперед, как и я, отчего наши лица оказались слишком близко.

– Скорее, соблазняю, – ответил тоже с улыбкой.

– Не думаю, что у вас получится.

– Почему же, в лифте ты возбудилась.

Я никак не ожидала этих слов, краска ударила в лицо, а живот прострелило импульсом. Вот вообще на ровном месте! Авдеева, соберись. Я сжала колени, но так как мы сидели близко, Петренко точно это почувствовал. Смотрел с этой своей насмешкой, так и хотелось врезать ему чем-нибудь. Самовлюбленный наглец.

– Может, лучше еще поделитесь своими догадками? Если это не бизнес, то кто мог его убить? Какая-нибудь бывшая? – перевела я тему.

– А что я за это получу?

– А что вы хотите? – вздернула брови.

– Поцелуй, – Ярослав растянул губы в улыбке, а я открыла рот от возмущения.

На мое счастье официант принес десерт, что позволило плавно слиться с этой темы. Ярослав, откинувшись на стуле, принялся пить кофе, а я сказала, не глядя на него:

– Так что там с мотивами?

Петренко, слава богу, не стал провоцировать. Немного подумав, заметил:

– С женщинами вопрос сложный. Их у него, конечно, было немало, но все на один раз. Будешь удивлена, но за последний год ваши с ним недоотношения – это самая его продолжительная связь.

Удивлена я не была, скорее, расстроена. То, что я то и дело мелькаю в жизни и смерти Матвеева, не приносило радости.

– Он, значит, не из тех, кто стремится обзавестись семьей, – выдала в итоге. – Ну хорошо, а эти его однодневки? Могла найтись такая, что решила отомстить за опороченную честь?

– Какие выражения, – хмыкнул Петренко, отставляя чашку и прося официанта знаком принести счет.

– Просто если не любовницы, то кто? Больше и некому.

– Часто убивают те, на кого не подумаешь.

– Вам виднее, – съязвила, не удержавшись. Петренко вздернул бровью.

– Наводила обо мне справки? – поинтересовался весело. Я фыркнула.

– Справки, ага. Окей, гугл, кто такой Ярослав Петренко.

– Надеюсь, тебе понравилось.

– Судя по статьям из интернета, вы крайне положительный персонаж.

– Но тебе в это, кончено, не верится, – усмехнулся он, кладя купюру в принесенную официантом книжечку. Я пожала плечами.

– Значит, ты собираешься заниматься расследованием? – задал вопрос.

– Собираюсь. Есть еще что рассказать?

Он немного поглазел насмешливо. Интересно, Петренко вообще без этой насмешки что-нибудь делает? Хотя нет, не уверена, что мне понравится его серьезный вид. Обычно, когда вечно смеющиеся перестают смеяться, тем, кто вокруг, становится страшно. Пусть лучше скалится.

– Пока нет, – он вытащил свою визитку и положил передо мной на стол. – Но я непременно с тобой поделюсь данными. Ты, кстати, тоже звони, не стесняйся.

Ага, как же, поделится он.

– Ну что, – мужчина снова оперся на локти, – заслужил я поцелуй?

– Лучше ягодку съешьте, – я взяла лежащую на куске торта клубнику за зеленый хвостик и протянула ему с улыбкой.

Петренко, усмехнувшись, только головой покачал. Пожав плечами, я съела ее сама под его пристальным взглядом. Еще через пять минут мы вышли на улицу.

– Подвезти тебя? – спросил он, я мотнула головой.

– Прогуляюсь. Спасибо за обед и информацию. До свидания.

Я сделала шаг в сторону, а Петренко, вдруг схватив меня за запястье, притянул к себе и поцеловал. Коротко, но однозначно.

Пока я в обалдении моргала, Ярослав шепнул:

– Обещания надо выполнять, Катя. До встречи.

И потопал через дорогу, оставив меня отходить.

Глава 10

Несколько секунд я смотрела ему вслед, провожая мужественную фигуру, а потом, чертыхнувшись, развернулась и быстрым шагом направилась в сторону бизнес-центра. Нет, вот ведь невозможный человек! Он что, всерьез думает, что я на это куплюсь? Растекусь лужицей оттого, что он меня поцеловал? Оттого, что намеки всякие делал? Да конечно, сейчас!

Я потрогала губы, их ещё словно покалывало. Ну да, было приятно, чего скрывать… Но!

Я же прекрасно понимаю, что за всем этим стоит. Ярослав точно преследует личные цели, и нет проще способа держать на поводке девицу, чем соблазнить ее, задурить голову. Только вот вопрос: зачем? Что или кто стоит за смертью Матвеева, и как я связана с этим?

И снова вспомнились его расспросы о моей проданной картине и запись в книжке Матвеева. Я погрузилась в недавние воспоминания.

Картины на сайты продаж я скидывала регулярно, но они редко уходили по большой цене. Да мне бы большую и в голову не пришло поставить. Через один сайт со мной связался любитель современного искусства из Вены. Слава богу, он оказался русским, а то я со своим гугл-переводчиком вряд ли бы добилась успеха в переговорах.

Короче, мужчина возжелал получить мою картину, притом сам предложил сумму такую, что я даже забеспокоилась, вдруг приеду, а меня схватят и сдадут в сексуальное рабство. Однако он убедил меня в том, что все будет оформлено грамотно, предоставил контакты, предложил связаться с фирмой-посредником, которая будет составлять договор. В общем, я согласилась.

Сделала визу и спустя две недели мотнулась на несколько дней в Вену. Мужчина оказался приятным. Переехал за границу из России в начале двухтысячных, раскрутил бизнес, увлекается искусством, классическим и современным. Уверял, что моя картина практически шедевр. И даже обещал как-то посодействовать в продвижении. Я только слушала, то приходя в восторг, то ища подвох. Но когда все бумаги были оформлены и деньги получены, уверовала: кто-то свыше решил проявить ко мне лояльность за пережитое в последний год.

Теперь возникли сомнения, а не мог ли этим кем-то быть Матвеев. С другой стороны, зачем ему это все, непонятно. Или это вроде козыря в разговоре? Вот, мол, я твою картину двинул за большие деньги, будешь умницей и вернешься к Даньке – приобщу к великим художникам. А что, в современном искусстве зачастую главное не талант, а связи.

Тут я остановилась на месте, потому что поняла, что мужчину из Вены зовут Илья Касьянов. Тот самый “И.К.”, что значится в книжке? Похоже на то, очень похоже.

Я так задумалась на эту тему, что прошла мимо бизнес-центра и остановилась уже у машины. Подумав, решила оставить Даньку там, раз уж его потянуло на великие офисные свершения. Сам объявится, куда ему деваться.

Дома первым делом перерыла бумаги и нашла визитку мужчины из Вены. Касьянов Илья Леонидович. Он говорил, у него автомобильный бизнес, а картины – это так, для души. Ну и как мне его привязать к случившемуся с Матвеевым? Для начала неплохо бы узнать, а могли ли они быть знакомы. Что, если Матвеев попросил своего знакомого об одолжении? Касьянов ведь русский, вдруг их где-то свела судьба.

Эта мысль мне понравилась, по крайней мере, воодушевила. Немного подумав, я начала бороздить просторы интернета в поисках информации на Касьянова. Кроме брошенной страницы в фейсбуке ничего толкового не нашлось. Я немного погрызла ноготь, выходило, что расследование захлебнулось, так и не начавшись. Нет уж, так просто я не сдамся.

Открыла почту и, найдя письмо от Касьянова, написала ему. Поинтересовалась, не надумал ли он купить еще мою картину. А что, он не исключал такой возможности, имею право спросить.

Я не ждала быстрого ответа, однако спустя сорок минут пришло письмо.

Касьянов вежливо сказал, что пока не надумал, но попросил прислать фотографии картин, чтобы они у него были на всякий случай.

Я отослала, так и не надумав, что сказать еще. И получила ответ, который меня удивил до глубины души. Касьянов написал, что, возможно, в скором времени посетит Россию, и мы могли бы встретиться и поговорить насчет моего творчества и его дальнейшего продвижения. Это было так к месту, что невольно вызывало подозрения. А не из-за кончины ли Матвеева несет мужчину в Россию? В общем, я написала, что буду очень рада увидеться, и поинтересовалась датой приезда. Определенного ответа не получила, зато было сказано, что он непременно со мной свяжется.