Чужая вина

– Возраст у него больше года, так что мы доподлинно не знаем, как отреагирует организм. Да и Макс инновационный способ создания лекарства использовал. – Алиса неуверенно топталась на пороге кабинета.

– Но доза по весу рассчитана идеально. – Покачала я головой, застегивая медицинский халат. – Как девочка?

– Зоя осталась на ночь. У нее незначительное улучшение, так что… препарат работает в ее случае. – Она явно нервничала.

– Алис, в чем дело? – Нахмурилась я.

– Возможно этому мальчику… Адаму придется повторно вводить лекарство, как…

– Хозяину, – закончила я за нее. – И после этого могут начаться специфические побочные эффекты. Но это неважно, если ценой является жизнь. Да и препараты у нас сейчас другие.

– Конечно, – кивнула девушка.

Адам лежал точно так же, как и вчера. Молодая медсестра вышла из палаты, едва увидела нас. Рада всех в Мае приучила к порядку, а потому нам никто не мешал. Я пробежалась взглядом по мониторам.

– Ну вот же, нервные импульсы усилились. Значит, мозговая деятельность возросла. – Нашла я положительный эффект.

Алиса скептически скривилась, но спорить не стала. Такие изменения на общее самочувствие не влияют. Я еще несколько минут повтыкала в монитор, проверила все датчики и, передав мальчика в надежные руки Алисы, направилась к выходу.

Антон ждал меня у дверей. Как всегда, незаметный, опасный…

– Доброе утро, – пришлось поздороваться мне, игнорируя смущение. Я взрослая женщина все же…

– Как спалось? – Спросил он без тени улыбки.

– Эмм, – я немного зависла, – хорошо. – Все же покраснела.

– Едем. Нас ждут в Березкино через час. – Протянул он ко мне руку.

Я посильнее прижала руки к телу и пингвинчиком пошла по дорожке. Боюсь я его. Или себя. Не знаю еще, не разобралась. И не хочу разбираться. Не для меня это.

– Это же машина Хозяина, – остановилась я, нахмурившись, когда мы вышли из ворот санатория.

– Николай Николаевич разрешил. Это самая безопасная машина в Мае. – Тут же отчитался парень.

Я скривилась. Можно было бы и догадаться, что Николай сделает все, чтобы угодить Вере. А моя дочь печется о моей безопасности, как никто. Оно и немудрено. Для нее я мать, которая не справилась со своими обязанностями, и по-другому воспринимать меня никто не будет.

Я послушно села в машину и быстро пристегнулась ремнем безопасности. Находился он, кстати, только с одной стороны. Видимо, водители тут все бессмертные. Я оглянулась назад и убедилась, что в салоне лимузина вообще никого нет.

– Мы одни поедем? – Уточнила.

– Остальных Захар увез. – Ответил Антон, уже севший за руль.

Я насупилась и принялась следить за дорогой. Я в Мае живу всего несколько месяцев, но ко мне относятся все вокруг, как к ребенку. Все еще сильнее усугубилось с тех пор, как Вера вышла замуж за Хозяина. Теперь ко мне относились, как к очень влиятельному ребенку, который может наказать всех из-за своих капризов. Только Антон, Вера и Николай относились ко мне по-другому. Это не считая Ярослава и Фимки. Ну Рада еще могла крепкое словцо вставить. Но весь остальной город меня разумно сторонился.

До Березкино мы, миновав КПП, добрались меньше, чем за час. До этого я была здесь лишь один раз и теперь рассматривала этот удивительный поселок во все глаза. Не смотря на глубокую осень, здесь было удивительно красиво. Все улочки укатаны в серое дорожное покрытие, по краям дороги стоят такие же фонари, как и в Мае. В садах еще не вся листва опала и теперь они выглядели очень пестро. Вместо заборов здесь были живые изгороди, высоких зданий здесь вообще не было. Два этажа – это максимум. И здесь было очень чисто. Местные жители даже листву убирали, создавая красивые круги возле корней деревьев. Красиво.

– В лечебницу заедем после лекции, там еще не все сделали. А врачей собрали в интернате. Там актовый зал подходящий. – Антон заговорил со мной впервые после отъезда из Мая.

– А дети? – Нахмурившись, я посмотрела на него.

– У детей занятия в школе. – Дернул он плечом.

– Ясно, – кивнула, теребя ремешок сумочки.

В окно смотреть мне почему-то уже не хотелось. Я ни разу не была в этом интернате, но я видела детские дома, и знаю, что выглядят они всегда серо и уныло. И даже проходя мимо них ты подспудно всегда испытываешь чувство вины, хотя вроде бы ничего плохого не сделал.

– Приехали. – Объявил мой водитель и мне пришлось поднять глаза.

Я с удивлением смотрела на длинный двухэтажный особняк из красного кирпича, обвитый плющом. Сколько лет этому зданию? На этом фоне совершенно обескураживающе смотрелись четыре белые колонны у входа.

– Что-то не похоже это на интернат, – медленно произнесла я, не найдя облупленных стен и безжизненно бродящих по территории неприкаянных детей.

– Почему? – Удивился Антон. – Здесь есть все условия. Детям комфортно. Ими занимается все Березкино.

– Да, заметно. – Кивнула я, покачав головой. – Но тогда это не интернат, а просто большая многодетная семья. Дети знают, что они нужны, когда видят такой уход.

– Конечно. Как могут быть не нужны дети? – С сомнением спросил парень.

Я поджала губы. Мне ему об этом лекцию прочитать? Неужели он никогда не видел безысходности в глазах не только детей, а людей в целом? Неужели ему никогда не было страшно не только за себя, но и за кого-то другого, более беззащитного?

– Марта Мироновна, мы вас ждем. – У входной двери меня встретил странный мужчина. Почему странный? В Мае я привыкла видеть высоких и брутальных мужчин, а этот больше был похож на коренастого гнома с буйной шевелюрой. Бородка опять же… – Прошу, проходите.

Я улыбнулась и вошла внутрь.

– Эмм, это точно интернат? – Нахмурившись я изучала обстановку.

– Что? – Удивился мужчина, окинув меня подозрительным взглядом. – А, да. Конечно. Интернат. В правом крыле дети живут, в левом у них досуговая зона. А школа в десяти минутах ходьбы отсюда. – Принялся объяснять он. – Нам налево.

Я с сомнением посмотрела на мраморный пол. Даже ногой по нему постучала. До этого я была в Березкино лишь на строительстве лечебницы, поэтому даже и не догадывалась, что ничьи дети тут живут практически в музее. На стенах, оббитых деревом, висели картины. Окна были большими и чистыми, поэтому внутри было светло и чисто. Все такое красивое, добротное…

– Нам сюда, – мне указали на дверь, ведущую, я так понимаю, в актовый зал.

Я остановилась.

– Извините, а как вас зовут? – Решила спросить, потому что мне стало очень интересно узнать про то, что здесь происходит.

– Ох, простите. Забыл представиться. Переволновался, наверное. Фома Измаилович Карапетов. К вашим услугам. – Он подхватил мою руку и склонился в легком поклоне.

Мне даже показалось, что он мне сейчас тыльную сторону кисти поцелует, но нет. Мужчина скосил глаза в сторону и так же быстро отступил и распрямился. Оглянувшись, я увидела насупленного Антона. Надо же, я совсем не слышала его шагов, а он, оказывается, за нами шел.

– Фома Измаилович, а кто занимается этим интернатом? – В зал я заходить пока не спешила.

– Хмм, – он с интересом посмотрел на меня. – Финансирование идет от «Май-плюса». Хозяин на детях никогда не экономит. А директор здесь я. – Развел он руками.

– И не воруете? – Вырвалось у меня, прежде чем я успела захлопнуть рот.

Мужчина тут же оскорбился.

– Как можно? У детей? Да что вы такое говорите? Дети получают все самое лучшее. В обед я вас обязательно проведу в столовую, там как раз начальные классы из школы вернутся. – Горячо принялся убеждать меня он.

– Я верю. – Мне пришлось вскинуть руки в защитном жесте. – Извините. Просто все никак не могу поверить, что это место существует в реальности. – Я вздохнула и встряхнулась.

– Марта Мироновна, прошу. – Директор интерната чуть улыбнулся и распахнул двери актового зала.

Я тут же еще раз восхитилась убранством. Красиво, чисто, поделки детей на видном месте. Было видно, что здесь гордятся своими воспитанниками.

Я улыбнулась и прошла к возвышению, где стоял стол с микрофоном. Достала из сумки нужные бумаги и сдержанно поздоровалась с аудиторией. Не то, что я делаю что-то новое для себя. Там в прошлой жизни мне часто приходилось настраивать коллектив в маминой компании на рабочий лад и разъяснять информацию про новинки. Вот и сейчас новички узнают от меня что-то новое.

– Итак, многие мои сегодняшние слова могут показаться вам антинаучным бредом, но так как вы все подписали договор о неразглашении, я могу говорить вам открыто. В «Май-плюсе» созданы уникальные лекарства, с которыми вам предстоит работать. Препараты, призванные замещать и восстанавливать структуру ДНК человека. И в основном вам придется работать с детьми, которые не смогут вам сказать, где болит.

Я перевела дыхание и посмотрела в конец зала, где у дверей стоял Антон. Он ободряюще смотрел на меня, даря спокойствие и поддержку. Ну…, хоть кто-то в меня верит. Это, как минимум, приятно.

Глава 3

Антон

Я стоял у дверей и любовался Мартой. Какая она… Красивая, умная, чувствительная.

– Псс…, – вдруг услышал я справа и заставил себя перевести взгляд. Карапетов чуть виновато смотрел на меня. – Антон Иванович, ей-богу не думал ничего такого. – Шепотом принялся изъясняться он. – Марта Мироновна милейшая женщина, но никто из Березкинских к ней даже близко не подойдет с неприличными мыслями. Ведь теща самого Хозяина. Он голову открутит, не посмотрит на былые заслуги. Да и не знал я, что она ваша уже…

– Теперь знаешь. – Тихо рыкнул я. – Остальным скажи.

– Конечно-конечно. Просто запаха почти нет, вот и… – Он несколько стушевался. – Я пойду, пожалуй. На счет банкета распоряжусь. – Он взялся за ручку двери и вдруг притормозил. – Антон Иванович, вас там Лохматов чего-то искал. Нервный.

Я кивнул, показывая, что услышал. Что бы ни было от меня надобно главе оборотней, я не могу выпустить из поля зрения Марту. Мало ли что может случиться. Я уверен, что ее бывший муженек ошивается где-то рядом и готовит пакость. Вот чуйка у меня такая. Пусть Хозяин сказал не трогать, но шею ему я бы с удовольствием свернул. Мразь!

Откуда-то со стороны зала я вдруг почувствовал тревогу. Что не так? Оглядел склонившиеся над тетрадями женские головы. Все сидят, записывают. Своей интуиции я привык доверять, так что мой взгляд принялся останавливаться на каждой женщине отдельно. Блондинка, брюнетка, русая, еще брюнетка…

– Твою мать, – прошипел, заметив знакомую каштановую макушку.

Быстро огляделся. Нельзя срывать лекцию Марте, она не простит. Заметил вернувшегося в зал Карапетова.

– Фома, проследи за Мартой Мироновной. Хоть волос с ее головы упадет, будешь виноват именно ты. – Предупредил.

– Я? – Задрожал он, понимая, что словами я не разбрасываюсь.

– Ты, – тихо ответил я. – Где Лохматов?

– Так… в столовой. – Невнятно пробормотал Карапетов.

– Стоишь здесь и наблюдаешь. – С угрозой сказал я и вышел из актового зала.

Где столовая в интернате я знал. Неоднократно приходилось сопровождать Хозяина в поездках сюда. Да и Вера Родионовна уже два раза наезжала, чтобы познакомиться с детьми-оборотнями. Те от нее шарахались, учуяв силу, но беспокойную жену главы Мая это не остановило. Ее, похоже, вообще ничего никогда не останавливало.

В столовой было достаточно шумно. Женщины, что здесь работали, шумно шутили и накрывали столы. Скоро лекция закончится, поэтому нужно покормить женщин. В дальнем углу у небольшого стола спиной ко мне сидел Лохматов.

– Искал? – Спросил я, подходя к нему.

Он обернулся и кивнул. Только сейчас я заметил девочку, что сидела у него на коленях и жадно ела суп.

– Садись, – кивнул он на соседний стул. Я подчинился. – Узнаешь? – Кивнул он на ребенка.

Девочке было не больше трех лет. Ложка для ее маленьких пальчиков была великовата, но ребенок упорно черпал еду из тарелки и запихивал в рот.

– Нет, – покачал головой. Принюхался на всякий случай, но и запах девочки был мне не знаком.

– Полукровки, – мрачно выплюнул Лохматов. – Лялечка, а посмотри, пожалуйста на дядю. – Попросил он ребенка, что показалось мне странным. Обычно этот оборотень только приказывает. Ну, еще терпит приказы от Хозяина. А тут ребенка просит…

Девочка со вздохом положила ложку и подняла на меня льдисто-синие глаза.

– Стас? – Неуверенно спросил я. Очень уж девчушка была на него похожа.

– Дурак совсем? – Обиделся Лохматов. – Совсем нос ничего не чует? – Я протяжно выдохнул, понимая, куда он клонит. Не может быть! – Твоя Алка привезла дочь Борьки и Лианы. Борька, как ты знаешь, еще два года назад был… ликвидирован. А Лианка умерла год назад.

– То есть, когда Алка сбежала, она их дочь поехала искать? Чтобы у Стаса хоть племянница осталась. – Понял я наконец-то. – Белов ее убьет.

– Это вообще-то и моя племянница. Лианка все же мне сестра… была. Хоть и унесло их в другую страну, но все же. И Алле всегда будет место в Березкино. Пусть живут здесь. Я обо всем позабочусь. – Поставил он меня в известность.

Я быстро сопоставил факты. Борька работал на военное ведомство, поэтому понимал риски. А вот понимала ли его жена? Да и сестра у Лохматова одна была. Хотя, у Стаса брат тоже единственный. Хоть такое родство в наших краях было редкостью, но из десяти больных детей хоть у одного да были братья-сестры, которые так же нуждались в помощи. Генетика…, она такая.

– То есть, Алла хочет уехать в Май, – вынес я вердикт. – И она заберет ребенка с собой.

– Она на нее документы оформила. Теперь это ее ребенок. – Недовольно фыркнул оборотень.

– Ясно. – Кивнул я своим мыслям. – Нужно обеспечить их жильем…

– Пока у меня поживут. – Покачал он головой.

– Стас тебя прибьет, если ты к моей сестре хоть на шаг подойдешь. – Покачал я головой. – У них слишком многое накопилось друг к другу. Как бы Май не полыхнул, а ты их хочешь в Березкино оставить. Да и там Николай Николаевич присмотрит. – Я был уверен в своей правоте.

– Думаешь, нельзя их здесь поселить? – Лохматов задумчиво поскреб когтем столешницу.

– Нельзя. Смысла нет. Стас на сей раз ее никуда не отпустит. Он же думал, что и она погибла. Черт! Я сам ее прибью, когда она из зала выйдет. – Скривился.

– Ребенка только напугаешь. – Не разрешил он. – Да и ведьма она у тебя, так просто не наорешь.

– Она поисковик, а не ведьма. Ты же знаешь. Ее даже Рада стороной обходит из-за этого. Та легко могла найти родственников… – Я замолчал, поморщившись. – Придется сегодня Алку везти в Май.

Лохматов поджал губы, но кивнул. Спорить со мной бессмысленно, потому что я прав всегда. Я же не только ложь чувствую в любом ее проявлении, но и мой мозг выстраивает наиболее благоприятную цепочку развития событий по конкретному вопросу. Поэтому в карты со мной играть бесполезно. Именно так я отыграл Марту себе. У меня даже расписка имеется, вот только моя женщина об этом не знает. А я никогда не предъявлю ей свое право. Не для нее все это.

– Что с лечебницей? – Перевел я тему.

– Все завезли и распределили. Только подключить осталось. Думаю, что через неделю нужно открывать двери. Врачей только мало. – Посетовал он.

– Потому что уже шестерых женщин охмурили твои лохматые мужики. – Фыркнул я. – Остальные боятся сюда ехать, потому что тут же окажутся замужем.

– Ну, мы же не запрещаем женщинам работать. – Обиделся Лохматов.

– Ага, просто караул около них выставляете. – Скептически заметил я. – Поставьте одного человека на всю больницу. Этого будет достаточно.

– Думаешь? – Задумался он. – И камеры в коридорах. – Добавил через минуту, смирившись.

– Так, ребенок поел. – Заметил я, что девочка уснула на руках своего дяди. – Давай ее сюда. Алку нужно встречать во всеоружии.

Я легко подхватил маленькое дитя, которое тут же доверчиво прижалось ко мне. Хорошо, что она меня восприняла своим и не испугалась. Это значит, что она привыкла считать Алку матерью. Стасу теперь придется смириться с тем, что моя сестра его пара. Иначе я ему собственноручно глотку вырву. Или пустить все на самотек?

Я с ребенком на руках вышел из столовой, прошел разветвление коридоров и подошел к актовому залу. Рядом с ним смущенно топтался Карапетов.

– Ты чего здесь делаешь? Почему ты не в зале? – Едва слышно прошипел я.

– Так того… Мне показалось… – Фома задумался на секунду и прикрыл глаза. – Марта Мироновна два раза сбилась, когда смотрела на меня. Чтобы ее не смущать, я вышел сюда. Я ее прекрасно слышу, и контролирую ситуацию.

– Ты идиот. – С чувством ответил я, беспокоясь за свою женщину. И уже схватился было за ручку двери, как Карапетов всем телом распластался на дверном полотне. – Ты охренел? – Спросил я, не повышая голоса.

– Антон Иванович, вы поймите… Ежели вас Марта Мироновна сейчас с ребенком видит, чего подумает-то? – Тоненько взвыл директор интерната.

Я насупился и зло запыхтел.

– Подумает, что я хороший отец для ее будущих и нынешних детей. – Проворчал.

– Именно. А где на девочке написано, что это не ваш будущий ребенок? – Не сдался этот хорек. – Или нынешний.

Я на секунду вышел из себя и был готов уже переломать каждую его косточку, как вдруг до меня дошло, что Марта про Алку вообще ничего не знает. А мы с ней совершенно не похожи. Я светло-русый с бледной кожей, а сестрица моя шатенка с круглогодичным загаром. А объяснить появление на своих руках спящего ребенка я вообще никак не смогу, потому что крайне косноязычен, когда дело касается Марты.

– Так, и что делать? – Быстро пришел я в себя.

– Самое простое: ждать здесь окончания лекции. – Карапетов протер лицо платочком, поняв, что расправы над ним не учинят. – Страшный вы человек, Антон Иванович. – Пробормотал он. – Я Хозяина так не боюсь, как вас в гневе.

– Почему? – Подозрительно спросил я.

– Потому что Хозяином управляет ярость, эмоция. А вы… холодный расчетливый убийца. Если нужно будет, вы весь этот поселок вырежете, ежели вашим близким от этого хорошо будет. – Заключил он почему-то.

Я опешил. Неужели со стороны я выгляжу именно таким: страшным хладнокровным убийцей?

– Не переживай. Лохматов ничего подобного не допустит. – Покачал я головой. – Да и Градов будет против уничтожения поселка.

– Этим и спасаемся. – Чуть поклонился Карапетов.

Я тихо хмыкнул, понимая, что отчасти он прав. Скажи мне Марта, что хочет прогуляться по пепелищу Березкино, устроил бы без труда. Но она никогда ничего подобного не потребует. Она слишком для этого благородна и сострадательна. Она любит людей в отличие от меня. Я к ним равнодушен. Хозяина я охраняю и способен терпеть панику, которая накрывает всех, кто оказался рядом с ним. За это меня и выбрали в приближенные лица. Плюс интуиция и чуйка, работающие, как детектор лжи. Но даже к боссу я относился ровно. Без перегибов.

Хозяина в наших местах не просто уважают, многие его боготворят. За что? За спокойствие и спасение почти похороненных детей. Он что-то вроде миссии, сумевшего взять под контроль это место. После появления Веры Родионовны у нас мало что изменилось. Только что местные жители принялись боготворить и ее. Многие даже к ней относились с большим трепетом, чем к Николаю Николаевичу. Еще бы, приручила такое страшное существо. Но мне было все равно, охранять одного человека, или двух.

«Пониженная эмоциональность», – подтвердила мой диагноз Алиса еще лет семь назад. И это было правдой. Я равнодушен к чужим бедам и горестям. Во главу угла у меня всегда ставится холодный расчет и логика. Но только если дело не касается Марты. Эта женщина пробудила во мне вулкан эмоций, и я пока не в состоянии с ним справиться. А такого желания обезопасить у меня не было даже по отношению к сестре.

Когда лекция закончилась, зал открылся. Из него повалили женщины разных возрастов.

– Дамы, – окликнул их Фома. – Прошу за мной. Вам просто жизненно необходимо подкрепиться после столь долгого усвоения новых знаний.

Женщины одобрительно загудели и отправились за директором интерната в столовую. Умеет же он женское население к себе расположить.

Алка вышла из зала в числе последних. Сестрица тут же заметила спящего на моих руках ребенка и мой грозный вид.

– Э, привет, – она неуверенно приблизилась на несколько шагов и проследила за последними выходящими из коридора женщинами.

– Он тебя убьет. – Сообщил я доверительно.

Она подергала себя за рукав, опустила лицо и горестно кивнула.

– Знаю. – Потом потеребила выбившуюся из прически прядь волос. – А ты?

– Вообще-то я думал, что моя сестра-двойняшка умерла. – Прошипел я, стараясь не разбудить ребенка.

– Я не могла поступить иначе. – В голосе Аллы послышались слезы.

– Это и бесит. Не могла Стаса послать разбираться со всем этим? – Я скосил глаза на малышку.

– Но это же я чую, где находятся люди. Только я могла найти ее. И я от нее не откажусь, даже если Стас за это время нашел новую пару и женился. – С горечью произнесла она. В ее темно-карих глазах заблестели слезы.

– Черт! Но мне-то ты могла сказать про ребенка. Я бы помог! – Все же вспылил, но голос постарался сделать приглушенным.

– Что здесь происходит? – Услышал от двери и резко повернул голову.

Марта стояла в пяти шагах от нас и в ужасе смотрела то на меня, то на ребенка в моих руках.

– Извините, Марта Мироновна. – Алка тут же засуетилась и отжала у меня Лялю. – Это просто семейная ссора. Не обращайте внимание.

– Семейная ссора? – Нахмурившись, переспросила моя женщина.

– У тебя два часа, чтобы собрать вещи. – Предупредил я сестру. – Ты и ребенок едете ко мне. Ясно? – Рыкнул чуть громче.

– Лохматов мне сказал, что в Мае нет свободного жилья. – Покачала головой Алла.

– Это не твои проблемы. Позволь мужчинам решать подобные вопросы. И вообще, Алиска по тебе соскучилась. Так что это не обсуждается. – Я растрепал сестре шевелюру.

– Алиска…? Ой, черт! Там же Рада меня убьет. – Чуть истерично высказалась сестра и засуетилась. – Нужно быстренько приехать в Май и устроиться санитаркой в «Ласточку». Или кафе открыть. Ляльку сдам в садик. И Раде нечего будет сказать.

– Поверь, она найдет, что сказать. А теперь чеши собирать вещи. – Я поцеловал ее в макушку и подтолкнул в сторону выхода.

– Простите, что помешала вашему семейному разговору. – Услышал голос Марты, едва перевел дух.

– Все нормально. – Махнул я рукой. – Алка с детства такая.

– С детства… – Тихо повторила она и вздохнула. – Думаю, что смогу уехать в Май с Захаром. Он все равно нескольких женщин повезет. – Вдруг услышал от нее.

– А лечебница? – Не понял я.

– Ну…, у вас же обязательства перед семьей. – Она смотрела почему-то исключительно в пол.

– Так за два часа мы и пообедать успеем, и лечебницу проверить. Идем в столовую. Карапетов там все приготовил. – Я шагнул к Марте, с трепетом прикоснулся к ее руке и водрузил ее на свой локоть.

– Эмм, ладно. – Неуверенно согласилась она, потому что выбора я ей не оставил.

Обед прошел быстро, потому что Марта отказалась со мной разговаривать. Она попросту игнорировала мои вопросы и задумчиво обедала. Мне это совсем не понравилось. Предпочитаю видеть ее более счастливой и свободной, нежели сейчас.

После обеда мы поехали на объект. Там было все, как говорил Лохматов. Оборудование привезли. Алан бегал и раздавал распоряжения по подключению и проверке, Марта проверила все остальные аспекты.

На самом деле Хозяин расстарался для богатеев. Везде дорогие камни, даже палаты отделаны мрамором, а не плиткой. Какие-то ненормально обставленные комнаты для родителей детей. Я не до конца понимал задумку Веры Родионовны, но выглядело все внушительно и основательно. Если что, такое недолго перестроить, основа-то качественная.

Марта ходила по будущей лечебнице и кивала головой. Ей нравилось все, что она видела.

– Специалистов бы побольше. – Услышал в ее разговоре с Аланом.

– Министерство не пропускает множество кандидатур. Говорят, что многие являются ненадежными и могут разболтать гостайну. – Покачал головой парень.

– У каждого врача в жизни больше тайн, чем у любого детектива. Пусть Тарас сюда еще человек десять пришлет, иначе мы не справимся с нагрузкой. Ваши лаборанты разобрались с формулой? – Марта заглянула в научно-исследовательское крыло.

– Почти. Есть пара неизвестных элементов, но, если они будут поставляться без перерыва, мы сможем повторить формулу. – Наконец, ответил он нечто конкретное, потому что Макс уже зашивался от объема работы. Пора и других людей напрячь.

– Едем домой? – Спросил Марту, когда мы вышли из здания почти готовой лечебницы.

– Ты же обещал за ребенком заехать. – Устало ответила она и потерла переносицу. Верный признак, что у нее болит голова.

– Как давно ты проходила терапию у Алисы. – Забеспокоился я.

– Завтра на весь день лягу в бокс, – она почему-то нахмурилась и замолчала, более не желая разговаривать со мной.