Покалеченная весна

– Применение в рукопашном бою, отдельный разговор. Вот скажи, чем удобней и эффективней врага по башке долбануть, оглоблей или рамой от велосипеда?

– Оглоблей, – растянулись в довольной улыбке братья Дубовы.

– Вот деревянным прикладом и лупи их гадов, он надёжный. Доводы ещё нужны?

– Понятно. А где, к примеру, на вражеской территории патроны брать если кончатся? – экзаменовал командира Николай.

– А для немецкого, где брать будешь?

– Из оружия поверженных врагов, – многозначительно заметил Алексей.

– Вот и бери вместе с оружием, раз в своём патроны закончились. Или стеснительный?

Поляна залилась дружным смехом бойцов.

– А вообще, техника у немцев отличная, – продолжил командир, – в некоторых сегментах нашу превосходит. Лучшие умы и промышленность Европы над ней работает.

– Но как же? На полит информации говорили, что у нас всё самое хорошее.

– Поэтому и гнали нас до самого Сталинграда, что пустобрёхи кричали на каждом углу: «мы всех шапками закидаем». Пока не поняли, что шапок на всех не хватает, а иногда и штанов. Нельзя врага недооценивать, лучше перестраховаться, приготовится к худшему и кое в чём даже поучиться у него. Суворов такие мысли озвучивал. Умный дядька был, скажу я вам.

Александр с неодобрением посмотрел на Петра.

– Чему же могут немцы научить?

– Хотя бы порядку, а у нас, к сожалению, все в разные стороны тянут. Обидно. За правду боремся. Избавляем мир от вселенского зла огромными потерями только по тому, что оно лучше организовано и обеспечение не отстаёт. Вот где засада.

– Всегда так было, – почесал затылок Тимченко, – полный порядок, тоже не порядок. Вот вы говорите, что у них всё настроено и всё по полочкам. Так по этому, можно любой их дальнейший шаг предугадать.

– Соглашусь с тобой. Всё хорошо в меру и если в нужном месте применять. Наш народ не предсказуем своей душевностью, а они этого просчитать не могут. Мало в них души. От этого и кидаются на нас постоянно, потому что не знают чего от нас ожидать. С перепугу, наверное, – Кирилов улыбнулся старому другу.

– Слишком вы заковыристо объясняете, товарищ старший лейтенант. Так что, пришли к выводу, что мы народ геройский?

– Естественно.

– Урааа! – Братья Дубовы обнялись и с хохотом как сидели, повалились на землю.

– Трендец. Как дети малые. Хватит. Маскировку соблюдайте, ёшкин кот, – буркнул Николай.

– Пусть резвятся. Завтра некогда будет.

Подготовка шла полным ходом. Вещмешки собраны, оружие начищено. Группа ужинала заранее.

– Товарищ лейтенант, почему вы нас заставляете, есть задолго до выхода? Всегда интересно было. Я бы как раз перекусил и пошёл, – снова начал разговор Алексей.

– Ты уже больше года воюешь и не знаешь?

– Нет. Так вы не объясняли. Дали команду и всё.

– Вот смотри, – стал объяснять Пётр, – при ведении боевых действий солдат находится в активном движении. С полным пузом, особо не побегаешь. И ещё один немаловажный момент в нашем военном деле, подготовить себя к возможному ранению. Если в живот попадут, то для тебя лучше будет, если внутренности пустые. Понял?

– Дошло. Тогда ещё и до ветру сбегаю.

– Да уж сделай милость, – с сарказмом сказал командир, – и однополчан с собой возьми, научи их сознательности.

– Научим. Мы не гордые. Пусть пользуются моей заботой, – раскланялся боец, – пошли, Саня.

– Отстань ты. Без тебя разберусь, когда до ветру, а когда по ветру.

– Батька сказал мне за тобой присматривать, как старшему, – не унимался Алексей.

– Помню я, как он это говорил. Ухо тебе чуть не оторвал и обещал все жерди из плетня об спину поломать, если плохо воевать будешь. Ты старше на год всего, а старикуеш как столетний.

– Смотри. Перемешает тебе пуля кишки с …

– Хватит уже. Поужинать спокойно не дали, дурные, – Николай встал и вытряхнул остатки из котелка в стороне – что за тема под руку? Все бы поели, тогда и перемешивайте, что там у вас.

Старший Дубов замялся.

– Я же, как лучше хотел.

– Ладно. Вы лучше приёмы новые изучайте. Нечем фашиста удивить.

– Так я свои приёмы одним и тем же немцам два раза не показываю, – ответил Алексей.

– А вот так сможешь? – Савостин воткнул три ножа в дерево разом.

– Ножи кончились. Что дальше?

В этот же момент рядом в дерево воткнулись топор, сапёрная лопатка и шило.

– Знаем, знаем, что ты умелец в этом деле. Тебя в детстве только этому и научили, – вмешался в разговор дядя Миша.

– Почему же? У нас, в цирковой семье было чем заняться. Я с рождения по стране мотался. Вот и находили мне дело всегда, чтобы под ногами не путался. И клетки за животными убирал и плотником и грузчиком при переездах.

– И за слонами тоже чистил? – с хитрым взглядом спросил Александр.

– Конечно.

– Представляю, сколько эта скотина навалит, – пошутил старший Дубов.

– Всякое бывало. Как подрос, стал ассистировать артистам. Сначала клоунам, а потом и метателю ножей. Я становился к деревянному щиту, а он втыкал вокруг меня всякие острые предметы.

– И в тебя не попадал?

– Попал. Один раз только. После сказал, что не будет больше этот номер делать. Долго его директор уговаривал, а он ни в какую. Эквилибристикой занялся.

– Что это? – Алексей приподнял шапку.

– Раньше острые предметы в цель бросал, а теперь начал ими жонглировать. Топорами, ножами, пиками. Вот он меня и научил.

– А родители твои кем были в цирке?

– Отец мой был фокусником иллюзионистом. Гудини. Слыхал?

– Да ладно, – выкатил глаза Алексей.

– Нет. Не мой был Гудини, – поправил сам себя Савостин, – хотя номера у него были тоже хитрые. Мама ему ассистировала. Ох, и красавица была. А отец щуплый, как я. Пытались за ней ухаживать всякие. Но она лишь папу любила.

– Молодец. Правильная женщина, – одобрил Тимченко, – а какие фокусы батька твой показывал? Тоже научил чему-нибудь, наверное?

– Естественно. Был номер у него, где он из любых узлов выпутывался. Свяжут ему руки за спиной и в клетку большую сажают. Клетка перегорожена, в одной половине он, а в другой тигр разозлённый бегает. Чтобы выйти, надо развязаться и двери открыть. Не успеешь за определённое время, перегородка откроется и трендец.

– Ага, – вмешался Кирилов, – а перегородку дядька откроет только после того как батька твой выйдет. Эффектно, в последний момент, якобы.

– Не угадали. К перегородке привязана гиря на тросе. Гиря на верёвочку подвешена, которую поджигают. Перегорела верёвочка, гиря вниз, а перемычка вверх.

– Ни хрена себе!

– Вот, вот. А для большей сложности руки связывал любой желающий из зрителей.

– Я бы не согласился, – возразил Алексей, – попадётся вражина какая не будь. Да как затянет и съест эта кошара поганая, за здрасти.

– Что же он тебе совсем на голову больной? – рассмеялся Николай, – там хитрости свои имеются.

– Раскрывай секреты, раз уж начал. Не томи, – привстал Александр.

– Всё просто. Давай, связывай потуже, – подставил руки Савостин.

Узлы тянули оба Дубовых. Кряхтели и упирались.

– Всё. Сожрёт тебя тигр.

– Наблюдайте. Проворачиваем, затем вот так нужно заломить, ещё раз проворачиваем. Та – дам! Бурные овации!  Дамы бросают чепчики в воздух! – Николай кланялся окружающим, показывая освободившиеся руки.

Все аплодировали, а довольный собой сержант продолжал раздавать реверансы.

– Ловко. Научишь?

– Естественно. В походе пригодится. Идите сюда и смотрите внимательно.

Обучение продолжалось долго. Узлы тянули, как могли, но способ всегда срабатывал. Разные уловки, на которые люди реагируют на подсознательном уровне, тоже вспоминали. Если зевнуть в толпе, то все раззеваются, если заглянуть человеку за спину, будто что-то увидел, то человек обязательно обернётся. Уже к вечеру Пётр стал всех успокаивать.

– Хватит, ещё тигра притащите. Давайте отбиваться. Рано выступаем. До петухов.

– А что с заданием? По делу идём или носом поводить? – с интересом спросил Николай.

– Линию перейдём подальше от всех, там и расскажу. Но могу успокоить. Ничего особенного.

Тимченко прикладывался головой на свёрнутый ватник.

– Это хорошо, а то, как придумают, хрен поймёшь чего. Расхлёбывай потом. Иди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что.

– Нет. Всё как обычно. Спите.

Глава 2

Пришло время. Кирилов подкинул веток в тлеющий костёр и повесил над ним котелок с водой.

– Подъём, доблесть и мужество отечества. Саня, опять слюни пускаешь?

– А что я им сделаю?

– Вставайте быстрей. Чай почти вскипел. Не успеем до рассвета к окопам немецким, – подгонял Пётр.

Бойцы поднимались. Ещё раз проверяли амуницию и боезапас. Маскхалаты и оружие надеты. Быстро чаю и вперёд.

– Доходим до наших окопов, а дальше, как всегда, на пузе. Всё хорошенько подтяните, чтобы не болталось. Магазины с гранатами тарахтеть не должны.

– Не впервой, товарищ старший лейтенант, – ответил Алексей.

Командир подошёл и похлопал его по карманам.

– А почему тогда у тебя всё звякает, будто мелочи в насыпал. Точно, на паперти стоял.

– Я гаечки подбираю, если найду. Так-то, я на тракторе работал. Мелких гаек не сыскать, вот по привычке и складываю, – оправдывался боец.

– Выбросить всё лишнее. Сейчас пойдём и танк тебе у немцев добудем. На нём пахать интересней.

– Мне тогда отдельную нефтебазу надо. Он жрёт, как скотина, – улыбнулся Алексей.

– Глянь на него. Он ещё харчами перебирает, – с сарказмом заметил дядя Миша.

– Всё. Успокоились. За мной.

Командир повёл свою группу в неизвестность. К линии нашей обороны шли между пехотинцами. Солдаты сидели около костров. Кто–то чай пил, кто–то делал самокрутку и делился табачком с товарищами.

– Снова разведку послали, – послышался разговор в стороне, – и эти в одну сторону пойдут. Последнее время, мало кто возвращается.

– Вот. А ты ноешь. Хреново тебе в окопе. Среди своих находишься. Когда вместе и помирать не страшно, а эти в самое пекло пойдут, чтобы ты потом знал в какую сторону стрелять, а не по воронам как обычно делаешь.

– А, что я?

– Да то. Из окопа не высовываешься. Палишь не знамо куда, только патроны портишь.

– Кому же охота дырку в башке?

– Толку от тебя ноль. Вот я о чём.

Группа шла, не обращая внимания на болтовню.

– Всё. На брюхо, – Пётр взглянул в обветренное лицо пехотинца, который потдерживал колючую проволоку штыком трёхлинейки и кивнул в сторону немцев, – погнали. Я впереди. Алексей замыкающий.

Разведчики поочерёдно растворяясь в темноте. Через минуту ничто уже не напоминало о них. В небо с обеих сторон, то и дело, взлетали осветительные ракеты и с недовольным треском падали вниз.

Дошли до немецкой колючки. Кирилов приподнял её двумя, заранее подготовленными палочками и прополз, давая рукой команду действовать аккуратней, замыкающий опустил проволоку и прикрыл убранные подпорки травой, не оставляя за собой следов.

Темноту рассёк прожектор. Замерли. Луч шарил по округе, выискивая кого – то. Совсем рядом слышалась немецкая речь.

– Всполошились. Вашу мать. Лишь бы собак не пустили, – подумал старший лейтенант.

Лежали, не дыша, уткнувшись лицом в землю, чтобы не отсвечивало. Среди прошлогодней, высохшей травы, маскхалаты отлично выручали. Затаившийся боец даже на кочку не похож. Десять минут мучительного ожидания. Вроде не заметили.

Снова прожектор. Полосонул пулемёт. Пули с диким визгом резали воздух, входили в грунт почти вплотную. Трассера слепили, мелькая прямо перед носом. Вот и конец. Даже не перешли. И снова тишина.

Что это? Просто дали очередь, на всякий случай. Группа вжалась ещё сильней. Тридцать минут слушали, как немцы разговаривают между собой.

Темнота постепенно начинала рассеиваться. Уже можно было различить очертания деревьев вдали. Командир роты приподнялся на руках и огляделся. Голосов противника не было слышно. От сердца отлегло. Не заметили. Он обернулся, остальные солдаты подползли к Тимченко, который не поднимал голову. Николай скрестил ладони, показывая знак, что Михаил убит. Думать было некогда. Быстро, вчетвером взяли товарища под руки и как можно сильнее пригибаясь, побежали по бурьяну к лесу. Вот они спасительные деревья. Можно остановиться и осмотреться.

– Что с ним? Наглухо?

– Всё. Не дождётся жинка дядю Мишу, – Пётр смотрел на человека, который обучил его всем военным премудростям. Не таким, как на курсах, а реальным, применяемым на практике. Быстро. Неожиданно. Был и нет. Понятно, что все там будем, но как то, по-другому человек предполагает конец жизни.

– Твою ж мать, – с болью в голосе матерился Николай, – дядька хороший был. Закопаем, никто не узнает, что лежит здесь человек, который родину спасал.

– Да. Всем памятники не поставишь. Дальше от фронта уйдём, там и определимся. Не должно быть немцев вот здесь. Для обороны не удобно, – Кирилов указал место на карте, достав её из планшета.

Михаила Тимченко положили на плащ-палатку и пошли дальше.

Двигались осторожно. Оглядываясь и прислушиваясь.

– Прав был старый вояка. Можно их поступки предугадать, – Пётр остановил отряд, – давайте в разные стороны. Осмотреться надо.

Дозорные разбежались. Командир остался наедине со своим наставником. Ещё раз взглянул в лицо товарища, убрал с него листву и веточки, которые насыпались во время перехода, отряхнул маскхалат.

– Ничего, дядь Миш. Мы им от тебя привет передадим, – сложил Тимченко руки на груди, как положено и накрыл краями плащ-палатки, на которой он лежал.

– Нет никого вокруг, – доложил Николай.

Группа рассредоточилась в поиске подходящего места для могилы. Хотелось не просто спрятать, а провести, по возможности, человеческие похороны, соблюдя почести, но не выдать всех.

– Вот здесь будет не плохо, – предложил Савостин, – тут холмик. Верхний слой аккуратно снимем, потом им же и накроем. Общий ландшафт не изменится и сухо, светло. Дяде Мише понравится.

– Добро. Искать больше некогда. Саша, Николай, в дозор. У нас задача перенести на карту оборонительные позиции у ближайшей деревни и возможные минные поля рассмотреть, – распорядился Пётр.

Подняли дёрн, аккуратно разрезая его на куски ножом. Затем Алексей начал откидывать землю. Чуть углубившись, он остановился и встал.

– Это непросто холмик. Могила это. Лежит кто-то шинелью накрытый.

– Глянь чей. Чуть разгреби аккуратно.

Шинель прогнила и по ней нельзя, было разобрать принадлежность. Пришлось немного открыть

– Немец это. Вон крест железный на груди. Я такие в Сталинграде видел, – сказал боец отряхивая руки.

– Постой. Дай посмотрю, – старлей подошёл, – да, нет. Георгий.

– Не понял.

– Крест, говорю, георгиевский. Наш. Наверное, с империалистической войны остался. Чуть в сторону копни, рядом положим. Вот так всю землю покрывают. Плечом к плечу. Тут если глубже зарыться, то на следующего солдата наткнёшься, с наполеоновского похода. По сути, каждые сто лет по этим местам, несколько раз войска проходят, с боями. Всегда одним маршрутом, сначала на восток наступают, а потом наши их на запад, домой гонят.

– Товарищ командир, а почему они на нас постоянно кидаются? – задал философский вопрос Алексей.

– Боятся, наверное. Думают, что мы на них нападать собираемся.

– Как это?

– Каждый человек судит о поступках людей по себе. Как бы он в такой ситуации поступил, – попытался объяснить Пётр.

– Вы опять, какими-то словами заумными разговариваете. По-человечески объясните, чтобы я понял.

– Смотри, запираются на все засовы, обычно те, кто сам больше всех наворовал. Или в семье тот больше всех ревнует, кто сам бы не прочь, на лево сходить.

– А война причём? – Не унимался Алексей.

 Да притом, что страна наша огромная и богатая, при всей бедности населения. Любой европеец, обладая такими ресурсами, уже давно бы весь мир захватил. Вот они постоянно и ждут, что мы так поступим.

– Вот. Теперь понял. Дурная голова – ногам покоя не даёт.

– Да-да, – согласился Кириллов – сами себе придумывают, а потом, к нам бегут биться, хотя им никто и слова не сказал.

– Что в германии народу так много? Наверное, страна тоже не маленькая?

– Не сказать что бы прямо большая. Они же не сами. Каждый раз вся Европа в кучу собирается.

– Охренеть. Ничего и сейчас вломим. Долго кашлять будут.

– А нам деваться некуда. Как деды наши делали – так и мы будем, – улыбнувшись, сказал Кирилов.

– Крест поставим или звезду из чего вырежем?

– Ничего ставить не будем. Нельзя, чтобы могилу свежую нашли. А надо бы сделать. Дядя Миша крещёный был и крестик носил.

Савостин и второй брат Дубов вернулись из дозора. Пётр заканчивал маскировку.

– Помянуть бы надо.

– Не время сейчас. Назад вернёмся и помянем как люди. Идите все сюда, покажу вам и в двух словах обрисую цель нашей вылазки, – Кирилов достал карту из планшета – вот здесь деревня, примерно в десяти километрах на юго-запад. Нужно приблизиться на расстояние видимости из бинокля. Всё осмотреть и расположение огневых точек запомнить. Я потом на карту перенесу. Ещё один момент. Здесь, по тылам с инспекцией и новыми распоряжениями, курсирует какой-то, новый военный инженер. Умный и хитрый, зараза. Если заметим что-то подобное сопровождению, то надо будет доложить, а они там пусть разбираются. Главное нам не засветится, а то и помянуть дядю Мишу некому будет. Сейчас на марш. Ближе к точке назначения, привал и по одному в дозор. До темноты общее наблюдение, а на следующий день записывать весь распорядок дня противника, кто куда, во сколько уходит. Немцы народ педантичный, у них каждый день друг на друга похож. Это нам в помощь. Глядишь, и до Берлина дойдём.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.