Разведчики и резиденты ГРУ. За пределами отчизны

Помимо прямых заданий Н.В.О. исполняет агентурные функции. Получаются сведения о польской армии и состоянии ее тыла. В настоящее время аппарат Н.В.О. согласовал свою работу с деятельностью агентуры Позапа (политотдел Западного фронта. – Прим. авт.), отделениями Регистрозапа на фронте и оперативными действиями штаба Запфронта. Последнее выражается в ряде заданий НВО на предмет захвата в тылу поляков всякого рода военных и продовольственных складов, грузов на станции и т. п. …

Необходимым условием для нашей работы в будущем является обеспечение нас живыми силами в лице выдержанных коммунистов – красных командиров, приток которых в последнее время совершенно прекратился».

За первую половину 1920 г. из сотрудников НВО было отправлено «по ту сторону» – 204 человека. В распоряжении организации находилась «легкая радиостанция, установленная в районе Борисова», через которую резиденту в этом городе должна была поступать вся интересующая командование информация5.

При РВС ЗФ была создана «Отдельная бригада особого назначения», которая именовалась также «Спартаковской». Эта воинская часть состояла в основном из бывших немецких и австрийских военнопленных. По замыслу, она должна была после захвата Польши в ходе советско-польской войны двинуться дальше на Запад, в Германию. Комсостав бригады почти сплошь состоял из работников разведки фронта, среди которых особо выделялись командир бригады Артур Карлович Верховский и комиссар Семен Григорьевич Фирин (Пупко), ранее командовавший партизанским отрядом в Литве. Этот известный впоследствии чекист начинал свою службу в военной разведке, так же как и Сташевский он был одним из первых ее краснознаменцев. Там же служил и Лев Александрович Борович. Одним из батальонов командовал Вольдемар Рудольфович Розе, окончивший Гатчинскую школу прапорщиков (1917), воевавший в 1-ю мировую войну на Рижском и Румынском фронтах (1915–1917). Все упомянутые здесь командиры – спартаковцы были потом военными разведчиками и резидентами в целом ряде стран Европы и Азии.

«Выслан в Берлин с полномочиями от коллегии ВЧК и Разведупра на организацию разведки в Западной Европе» (январь 1921 – июнь 1924), «работая иногда легально, иногда нелегально», один из руководителей объединенной Берлинской резидентуры, формально – секретарь торгпредства РСФСР под фамилией Степанов6. Наряду с ним из Берлина руководство разведывательной деятельностью в Германии и других европейских странах осуществляли в тот период Б. Б. Бортновский, С. Г. Фирин (Пупко), А. Я. Песс. С центром сотрудничали Лев Борович, Стефан Раевский и его жена Ирэна, Стефан Жбиковский, Владимир Ромм.

К осени 1924 г., благодаря совместным усилиям указных командиров разведки, в распоряжении этого центра были более ста агентов, работавших в Австрии, Болгарии, Германии, Италии, Польше, Франции и Чехословакии.

Там в Берлине начиналась долгая история знаменитого ВОСТВАГа (Wostwag – West-Osteuropäische Warenaustausch Aktiengesellschaft, т. е. Западно-Восточноевропейское акционерное общество меновой торговли). ВОСТВАГ был одним из первых в «Мобилизационной сети коммерческих предприятий» советской военной разведки за рубежом. Создателями АО стали в 1922‑м сотрудники РУ штаба РККА братья Аарон Лазаревич и Абрам Лазаревич Эренлибы, известные впоследствии как Сигизмунд Болеславович и Бронислав Болеславович Яновские. Официально их АО было зарегистрировано в октябре следующего года. В дальнейшем, насколько известно, отделения этой сети появились также в Китае, Монголии, Великобритании, Франции, США. Как отмечал один из ответственных сотрудников ЦК ВКП(б) (1927): «ВОСТВАГ – это, как я сказал организация особая. Она имеет коммерческую внешность, но работает под руководством Берзина… Там все наше. Там несколько немцев входят в состав правления. Это коммерсанты настоящие. Это такая особая организация, никаких капиталов они туда не внесли… Оно торгует, чем только хотите. На самом деле его задача – совершенно другая, совершенно секретная, совершенно замаскированная, задача связанная с военным ведомством»7. Главной целью ВОСТВАГа была не разведывательная деятельность, а помощь в легализации разведчиков и их материальное обеспечение.

В вольном городе Данциге (Гданьске) работал Василь Дидушек (1920–1922). По данным польской разведки (секретное исследование «Разведка СССР» 2-го отдела Генштаба, 01.02.1923) «с берлинским представительством в Гданьске связан Василь Дидушек, галицийский украинец, который организовал разведку в D.O.K. I (дело расстрелянного за шпионаж капитана Хенрика Терка), заместитель Дидушека полковник красного Генштаба Гризенберг, приехавший из Берлина». DOK I – это Командование корпусного округа № 1 в Варшаве.

Связь с Берлинским центром держала Софья Александровна Залесская (Зося), поначалу резидент РУ штаба РККА в Кракове, Польша (в 1921–1922 гг.), где ей предстояло подыскивать нужные связи и поступить на службу в штаб или дефензиву (контрразведку). Когда все связи по дефензиве были налажены, ее срочно вызвали в Берлин. Там ей поручили особое задание – быть кухаркой видного деятеля партии эсеров Виктора Чернова «и Кº» (март – ноябрь 1922). По мнению Бронислава Бортновского, «задачу эту выполнила весьма хорошо». В Австрии, в Венской резидентуре работала нелегальной курьершей на канале связи с Румынией и Болгарией (декабрь 1922 – весна 1923), было отмечено, что дважды (в Сербии и Румынии) она, благодаря своей выдержке, избежала провала и доставила «важные агентурные документы». Затем, в аппарате Берлинской резидентуры, несмотря на болезнь и тяжелую операцию Залесская выполняла отдельные поручения «по активной партийной работе», налаживала связь с Францией и внутреннюю связь «в Германской военной организации в Берлине» (лето 1923 – июнь 1924). Согласно характеристике, которую ей дал Бортновский «тов. Залесская прекрасный сотрудник для нелегальной работы»8.

Среди работников резидентуры был Борис Федорович Лаго, бывший офицер Белой Армии, работник белогвардейской разведки, награжденный Георгиевским Крестом. Под псевдонимом Борис Колпаков и с чехословацким заграничным паспортом на имя Франтишека Кольбера он работал по заданиям берлинского центра в Румынии (1922–1925). В своих воспоминаниях он рассказывает о неоднократных встречах со Степановым9.

Согласно данным польской разведки с ним был связан и Александр Дмитриевич Хомутов, выпускник Николаевского кадетского корпуса и Павловского военного училища, капитан, участник 1-й мировой и гражданской войн (в составе Северо-Западной армии белых), затем в эмиграции, многолетний сотрудник советской разведки. «В 1923 г. советский шпион Ремер познакомил Хомутова со Степановым, резидентом ГПУ в Берлине, который взял его к себе на службу с заданием шпионить за польскими и французскими сферами. Весной 1924 г. Степанов передал его своему преемнику Червякову» (из досье А. Д. Хомутова составленного во 2‑м отделе Главного штаба Войска Польского, 26.01.1934)10.

В Германии работала польская и немецкая коммунистка Эдда Карловна Тененбаум (Эльза Баум), которую по партийной работе с 1904 г. хорошо знали К. Цеткин, В.И. Ленин, Ф.Э. Дзержинский, И.С. Уншлихт, К.Б. Радек. Сначала она сотрудничала с «Разведывательным аппаратом К.П.Г.», позже была «в распоряжении Отдела товар. Степанова при Полпредстве в Берлине» (май 1923 – июль 1924)11, затем ее перевели в Москву в центральный аппарат РУ штаба РККА.

В «Вольном городе Данциге» (польский Гданьск) действовала многочисленная разведгруппа «ДАР» (1920–1924), связанная с берлинской резидентурой. Она была сформирована в основном из русских эмигрантов. Руководили её работой гданьские коммунисты Артур Раубе и Бруно Гинце, а также бывший белогвардейский капитан Иван Иванович Беланин. Группе удалось, в частности, добыть документы о шпионской деятельности немецкого информационного бюро по Востоку (Остинформ) против Советской России. Кроме того, «ДАР» отслеживал деятельность русской эмиграции в Гданьске, помогал русским эмигрантам желающим вернуться на Родину12.

Берлинский центр курировал журнал «Война и мир» (1922–1925). Этот «Вестник военной науки и техники» создавался через частное немецкое издательство «Фаланга» по инициативе Разведупра и им же финансировался. Редактировали журнал бывшие генералы российской армии М. И. Тимонов, А. К. Келчевский, В. В. Колосовский, целый ряд их коллег – бывших офицеров и генералов принимали участие в создании «Войны и мира», всего вышло около 20 номеров.

«Степанову» и другим приходилось также выполнять и задания Коминтерна (в частности держать связь с военной организацией ЦК КПГ, «четверкой» эмиссаров ИККИ в Германии). В связи с этим работу центра проверял в ноябре 1923 г. заместитель начальника РО штаба РККА Я. К. Берзин. Нужно также сказать, что «Степанов» не одобрял тогдашний террористический уклон в работе военной организации ЦК КПГ и отказывался такие операции проводить. В отличие от руководителя этой организации тов. «Володьки» (Вольдемара Розе) – хорошо знакомого Сташевскому по Спартаковской бригаде, к тому же Розе был еще одним резидентом военной разведки в Берлине.

Вернувшись из Германии в Москву, Артур Карлович переходит на гражданскую работу, но похоже и в дальнейшем числится в распоряжении РУ штаба РККА. Так 09.06.1928 он представлен Я. К. Берзиным к награждению подарком, в связи с Х-летием РККА, в составе группы «зарубежников-агентурщиков». А на вопрос «Личного листка по учету кадров» (27.02.1933) Сташевский ответил, что принадлежит к высшему начсоставу РККА, а против рубрики «должность по которой состоит на учете» написал – «в IV Управлении штаба РККА»13.

Вся его последующая жизнь связана с торгово-экономической деятельностью, в том числе и с хорошо знакомой ему (еще по эмигрантским временам) пушниной. Поначалу он некоторое время (1925–1926) состоял членом правления Всесоюзного объединения советского торгового флота для заграничных перевозок (Союзторгфлот). Потом почти с нуля создавал советскую меховую промышленность, был заместителем председателя правления Всесоюзного пушного синдиката «Пушногосторг» и сменившего его в 1931 году внешнеторгового объединения «Союзпушнина» (1926–1932), «за исключительную энергию в деле организации и развития меховой промышленности» награжден орденом Ленина (1932). Статистика, которая, как известно, знает все, свидетельствует, что меховая промышленность тогда действительно была создана и выведена на довольно высокий уровень, валютные поступления от нее резко увеличились14. Однако имелись и недостатки.

Именно поэтому в апреле 1932 г. торгпред СССР в Берлине (Германия) Н. Богомолов просил ЦК ВКП(б) оставить прибывшего туда в краткосрочную служебную командировку Сташевского в качестве «надежного во всех отношениях руководителя по существу всеми заграничными операциями по Союзпушнине». Богомолов не сомневался, что Артур Карлович справится с этой задачей: «Человек он крепкий, дело знает блестяще. В коммерческой работе промаху не даст»15. Но начальство решило иначе. Почти на два года, Сташевского поставили на несколько иную должность, но также связанную с добычей валюты для советской экономики. Он возглавил правление Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами «Торгсин» (декабрь 1932 – август 1934), учреждение известное многим по роману М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Позже его вернули к делам меховой промышленности, Артур Карлович стал начальником Главного управления пушно‑мехового хозяйства (Главпушнина) Наркомата внешней торговли СССР (август 1934 – июнь 1937), одновременно он входил в состав Совета того же наркомата (апрель 1936 – июнь 1937).

Последним и весьма важным делом в жизни А.К. Сташевского стала должность одного из высших представителей СССР в Испании, где шла гражданская война (у советских военных испанская командировка шла под грифом «операция Х», а в ЦК ВКП(б) ее называли «командировкой по группе А»). Политическим представителем в тот период был советский посол Марсель Израилевич Розенберг; военным представителем (главный военный советник) – Ян Карлович Берзин; экономическим представителем (торгпредом) был Артур Карлович Сташевский (октябрь 1936 – июнь 1937). На нем лежала обязанность снабжать Испанскую Республику всем необходимым и в первую очередь оружием и боеприпасами. И с этим связано его участие в вывозе в СССР большей части испанского золотого запаса.

Из Испании Сташевский был отозван и в Москве арестован (08.06.1937), следствие по делу о «польской шпионской организации», к которой приписали и его, длилось всего лишь около двух с половиной месяцев. 21.08.1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к ВМН и в тот же день приговор приведен в исполнение. Реабилитировали А.К. Сташевского 17.03.1956 г.

Примечания

1 РГАСПИ. Ф.17. Оп.100. Д.121380. Л.5.

2 РГВА. Ф.104. Оп.15. Д.26. Л.3.

3 РГАСПИ. Ф.17. Оп.109. Д.64. Л.6.

4 РГВА. Ф.6. Оп.10. Д.17. Л.67–69.

5 РГВА. Ф.33988. Оп.2. Д.191. Л.15–16.

6 РГАСПИ. Ф.17. Оп.100. Д.121380. Л.5об.

7 РГАСПИ. Ф. 17. Оп.120. Д.14. Л.165.

8 РГАСПИ. Ф.17. Оп.98. Д.7264. Л.2-11.

9 Лаго Б.Ф. Воспоминания // Юность. М., 2011. № 11. С. 14–28.

10 РГВА. Ф.308к. Оп.7. Д.125. Л.6. См. также: Кочик В.Я. Трое из многих: Агенты советских спецслужб Александр Севрюк, Александр Хомутов и Кондрат Полуведько // В мире спецслужб. Киев, 2004. Октябрь. № 7. С. 68–72.

11 РГАСПИ. Ф.17. Оп.98. Д.3723. Л.22–30.

12 Romanow A. Emigracja rosyjska w Wolnym Mieście Gdańsku, 1920–1939 // Rocznik Gdański. 1985. T.45, z. 2. S.97–98.

13 РГАСПИ. Ф.17. Оп.100. Д.121380. Л.4.

14 Осокина Е.А. Борец валютного фронта Артур Сташевский (1890–1937) // Отечественная история. М., 2007. № 2. С. 35–36.

15 РГАСПИ. Ф.17. Оп.120. Д.64. Л.113.

Иван Винаров и советская разведка его времени

Начало

Датой создания советской военной разведки считается 5 ноября 1918 г., когда в составе Полевого штаба РВС Республики появилось Регистрационное управление. Несмотря на серьезный недостаток хотя бы элементарно обученных кадров, недостаточное финансирование и противодействие белогвардейской и зарубежных контрразведок, военной разведке все же удалось серьезно поспособствовать победе Красной Армии в четырехлетней гражданской войне.

Особое внимание уделялось Черноморскому региону. С одной стороны на его берегах шла гражданская война, поддержку белым силам в которой оказывала Антанта, в том числе и ее флот. С другой: по окончании 1-го этапа войны (1920 г.) весьма значительные силы Белой Армии осели в Болгарии и Турции, где находились и войска интервентов. Уже в 1918 г. используя, в основном, болгарских коммунистов советские партийные и разведывательные органы стали пристально изучать ситуацию в этих странах.

Иван Цолович Винаров (1896–1969)

Известны некоторые имена тех, кто руководил военной разведкой в том регионе и создавал там первые агентурные сети: Стоян Джоров, Койчо Касапов, Григор Чочев, Борис Иванов, Семен Фирин, Христо Боев, Николай Трайчев, Федор Гайдаров, Крыстю Кытев и др. Болгары сражались и на фронтах гражданской войны, в том числе и в тылу противника. Вот один из примеров: 23.09.1919 г. Генерального штаба полковник А.Т. Гаевский, и.о. начальника контрразведывательной части Главнокомандующего вооруженными силами на Юге России, издал в г. Таганроге постановление по делу Н.И.Д. (по другому документу Николая Ильича) Кутинчева, который обвинялся в «большевистском шпионстве, а также активной, направленной во вред добровольческой армии, боевой деятельности», отмечалась его «военно-политическая в пользу советской власти деятельность и в других государствах», «связь его со шпионскими организациями большевиков за границей». Самого Кутинчева Гаевский отправил на гауптвахту, а его жену – Анну Ивановну, «как соучастницу его деятельности» – в Таганрогскую окружную тюрьму. Она была освобождена Красной Армией в декабре 1919 г., а он бежал из Екатеринодарской тюрьмы в марте 1920-го1.

Агентурный период деятельности Ивана Винарова

Иван Цолов Винаров (пс.: Ванко) родился 24 февраля 1896 г. в болгарском городе Плевен в семье мелкого служащего. По окончании 3‑х классов прогимназии в родном городе, он освоил профессию столяра, работал по этой специальности на фабриках и в мастерских (1910–1921). При этом Винаров активно участвовал в революционном и рабочем движениях в Плевне. В 14 лет стал членом «тесняцкого» (впоследствии коммунистического) Союза молодежи, вступил в ряды профсоюза деревообделочников (1908 г.). И его деятельность не осталась незамеченной властями. Ивана Цоловича арестовали в 1913 г. и полгода продержали в заключении, однако вину его доказать не удалось и он был освобожден. Спустя 3 года Винаров принят в члены Болгарской социал-демократической рабочей партии (тесняков), преобразованной в 1919 г. в Болгарскую коммунистическую партию – БКП.

Во время 1-й мировой войны он был призван в армию, прошел краткую подготовку и принимал участие в боях на Южном европейском фронте (в районе г. Гевгелия и Дойранского озера) в составе 9-й Плевенской дивизии, в качестве рядового 6-го пехотного полка. Но и партийную работу он не забывал, занимался антивоенной агитацией и пропагандой в болгарской армии (1915–1918 гг.), при этом был награжден орденом «за храбрость» и получил двадцатидневный отпуск (1917 г.), домой вез письма для земляков с фронта, а также оружие и боеприпасы «для будущих классовых битв с капиталом», как и советовал видный деятель БКП Тодор Луканов. Потом вернулся в свою часть в Гевгелия, продолжал свою партийную работу. После развала фронта принимал участие во Владайском солдатском восстании (осень 1918 г.).

Вернувшись домой, возобновил работу по специальности, которую совмещал с партийной и профсоюзной деятельностью в Плевенском округе, «руководил нелегальной работой по вооружению партии», т. е. занимался изъятием оружия со складов Союзной контрольной комиссии, с тайных складов, на которых болгарские военные прятали оружие от войск Антанты. Винаров вспоминал: «Разведка, которая вскоре стала моим главным революционным призванием, тогда сыграла положительную роль. Партийная организация располагала сведениями о нескольких десятках тайных укрытий, где военные прятали оружие. Артиллерии не было (артиллерийский полк находился в Севлиево), в городе [Плевне] прятали пулеметы, пистолеты, гранаты, патроны».

Вместе с тем Винаров принимал активное участие в работе нелегального канала связи Варна – Севастополь, Варна – Одесса, организованного и возглавляемого Григором Чочевым. Возможности канала использовались Коминтерном, отдельными компартиями, а также и разведслужбами Страны Советов.

Кроме того, «откликаясь на призывы партии, болгарские трудящиеся саботировали отправку военного снаряжения войскам Деникина и Врангеля. Они задерживали воинские эшелоны на железнодорожных станциях, выводили из строя паровозы и вагоны, груженые оружием. Плевенские рабочие под руководством коммуниста Ивана Винарова на ходу забирались в поезда, когда они медленно передвигались в горах, и выбрасывали из вагонов оружие и военные материалы, предназначенные для белогвардейцев. Иногда они поджигали составы, идущие в черноморские порты Варна и Бургас»2.

К тому же он был сотрудником охраны и участником исторического 1-го (учредительного) съезда БКП (май 1919 г.), принимал участие в создании Плевенской окружной военной организации БКП и стал ее членом. Подчеркивал в своих мемуарах, что ее деятельность не ограничивалась вопросами вооружения. Рассказывая о составе Плевенского военного отдела, он назвал комсомольцев Васила Вылчанова Додева и Васила Цакова Йотова, заметив в скобках, что оба они «впоследствии эмигрировали и стали ценными сотрудниками в моей партийно-разведывательной работе в Вене и Праге, а двадцать лет спустя, в августе 1941 г., включены, по моему предложению, с состав группы «подводников» Цвятко Радойнова, сражались на родине и погибли, их расстреляли в туннеле ШЗО [Школы офицеров запаса в Софии]».

Сотрудничество Ивана Винарова с советской военной разведкой началось, как писал он сам спустя 20 лет, в 1919 г., а связь с ней, осуществлялась, по-видимому, через партийных товарищей, дававших ему и свои задания. Этот период его разведывательной (а также и партийной) деятельности продолжался два года. Чуть более месяца он смог проучиться в Центральной партийной школе в Софии (декабрь – январь 1920 г.), но был отозван оттуда на прежнюю работу. Несколько месяцев спустя он впервые встретился с советскими разведчиками: летом 1921 г. «из Софии прибыли двое русских, одетых в белогвардейскую форму. Их сопровождал товарищ из Центрального комитета. Оба представлялись «белыми», но «осознавшими необходимость работать для родины». Не было нужды расспрашивать их, хотя было ясно, что это совершенно другого рода люди… Задача сопровождать их в Варну была возложена на меня. В Варне товарищи встречались с Димитром Кондовым, Григором Чочевым, Андреем Пеневым, Благоем Касабовым и другими партийными деятелями… Неделя, которую мы провели там, русские люди посвятили прогулкам вокруг города, где в специальных лагерях находились белогвардейцы, разговорам с различными людьми, в первую очередь с портовыми грузчиками. Цель их была установить количество и состав белогвардейских частей, а также как и когда погружается оружие на пароходы и действительно ли те грузы, которые предназначались к уничтожению «в результате потопления», отправились на дно морское. Выяснив все в подробностях, русские выехали в Софию».

В сентябре 1921-го он был арестован как участник коммунистического движения «за экспроприацию оружия для партийных отрядов» и приговорен к 8 годам одиночного заключения, сидел в тюрьмах городов Плевен, Шумен, Хасково. Через год и три месяца после ареста (декабрь 1922 г.) ему посчастливилось бежать, когда его привезли в суд в качестве свидетеля. Добравшись до Варны, он связался с кметом (мэром) Варненской коммуны Димитром Кондовым, с его помощью (и с согласия ЦК БКП) Винарову, другому советскому разведчику Жечо Гюмюшеву и активисту военной организации БКП Бояну Папанчеву, которых также преследовали власти, удалось сесть на советский грузовой корабль. Плыли они в Советскую Россию вместе с четырьмястами бывшими врангелевскими солдатами3.

По Черному морю добрались до Новороссийска, а оттуда все трое отправились в Москву, куда прибыли в начале 1923 года. В СССР Винарова называли или Иван Цолович, или Иван Гаврилович.

Первые задания на кадровой службе в РУ штаба РККА

Как вольнонаемный сотрудник он числился на службе в советской военной разведке и в РККА с августа 1922 г. Как отмечал сам Иван Цолович, «Четвертое управление зачислило меня в ряды своих зарубежных сотрудников еще в середине 1922 г. Два русских «белогвардейца», которых я охранял в Плевне и сопровождал в Варне, на самом деле были советскими людьми, чекистами Берзина; после возвращения в Москву они докладывали… и о моей деятельности».

Однако, прибыв в столицу Советской России, Винаров некоторое время состоял сотрудником референта Балканских стран ИККИ (там и принят 11.04.1923 г. в члены Российской компартии), работал столяром на фабрике по производству мебели, деревянных панелей и музыкальных инструментов, повышал свою партийную подготовку в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова (март 1923 – апрель 1924 г.). И этому есть объяснение: статус РУ был понижен тогда до отдела (ноябрь 1922 – март 1924 г.) и в соответствии с этим сокращен его личный состав – 275 сотрудников числились в РУ в 1921 г., а в начале 1924 г. их было всего 91. С приходом к руководству военной разведкой Я. К. Берзина Разведотдел вновь стал Разведывательным управлением и таким образом появилась возможность увеличить личный состав РУ.

В период пребывания вне военной разведки он встретил свою будущую жену Галину Лебедеву, дочь генерала российской армии, умершего еще до революции.

В Разведупре штаба РККА он поступил в распоряжение Христофора Интовича Салныня («Гриша»), с которым ему впоследствии предстояло не один раз работать.

Возможно первой операцией, в которой ему довелось принимать участие вместе с «Гришей», была переброска оружия и литературы для БКП (апрель 1924 – ноябрь 1925 г.), партия готовила вооруженное восстание и разворачивала партизанское (четническое) движение. Но не все рейды по этой линии оканчивались благополучно.

По этому поводу начальник отделения «Общественная безопасность» Министерства внутренних дел и народного здравоохранения Болгарии докладывал своему министру (04.08.1924 г.): «Доношу Вам, Господин Министр, что по сведениям, полученным от лиц из коммунистической среды, 1½ месяца назад прибыл из Москвы через Стамбул Борис Шаранков, офицер запаса Болгарской армии, служивший в кавалерии, а в настоящее время комиссар Коминтерна в Москве. Он был несколько дней в Софии, после чего выехал на Черноморское побережье нашей страны, чтобы основать базу для прибытия и акустирования моторных лодок из большевистской России. Такую базу он выбрал и устроил в местности «Св. Яни» у с. Гёзекен, вблизи с. Бяла, после чего отбыл обратно в Россию»; (15.08.1924 г.): «В лодке, захваченной у Гёзекен, найдены: 20 ящиков с автоматическими винтовками; 2 ящика револьверов; 8 ящиков патронов для манлихеровки; 8 ящиков гранат (такой же формы, как и одринка); 30 ящиков патронов для автоматической винтовки; 12 ящиков патронов для манлихеровки. В лодке было 120 ящиков, 40 из которых сброшены в море. В них было 6 пулеметов… В подготовке и совершении вышеизложенного приняли участие 60 человек из окрестных сел… Переноска оружия с моря на склад проходила под охраной 30 человек селян, а 15–20 хорошо вооруженных селян охраняли склад… Курьерами по переправке оружия [по маршруту] Севастополь – Варна были Иван Винаров из Плевны, Никола Попов – македонец и Христо Генчев, который был ранен и арестован…»4.