Неверная

Двадцать один. Смотрю на Соню, лениво потягивающую мохито. Так ведь и должно быть, этот возраст как раз для того, чтобы веселиться, влюбляться, заниматься сексом. Как у них в постели, интересно? Ее все устраивает? Тим еще зеленый. Интересно, с взрослым мужчиной Соне понравилось бы? Со мной? Я много умею, могу свести ее с ума. Провести бы с ней одну ночь, только одну, чтобы распробовать и показать, как со мной может быть хорошо.

Черт, совсем не отпускает. И нахрена я вообще сюда притащился. Стою и пялю девушку брата почти полностью голую. Это бикини почти не оставляет места для фантазии.

– Что там с мясом? – из дома выплывает отец и останавливает на мне свои хмурые глаза.

– Готово, – Тим перекладывает все на большое блюдо, – эти ребрышки моя коронка.

– Так, писюхи, быстро оделись и к столу, – командует отец, – и бросили сосать алкоголь, не хватало только потом вас откачивать, когда на таком солнцепёке поплохеет.

– Пап, ну что ты нас обзываешь, – возмущается Милана, но стакан с коктейлем отставляет.

– Не, ну а как вас назвать? Барышни, может быть? – прячет он улыбку в кулаке.

– Барышни в самый раз, – Соня по-королевски натягивает на себя платье и проплывает мимо меня в дом.

– Барышни на барной стойке в пять утра не отплясывают и самбуку из горлышка не пьют, – посмеиваясь, догоняет ее Тимофей, и скрывается в доме.

– Вот, всю репутацию мне испортил, – Соня провожает брата и переводит на меня свои искрящиеся весельем глаза, неожиданно берет под руку, – ты же никому не расскажешь? Если что, Мили была со мной, а Тима снимал на камеру, – Соня останавливается как вкопанная и смотрит на меня, театрально покачивая головой, – я наверно тебя шокирую, – ее глаза расширяются от притворного ужаса, – ты же к такому не привык. Прости, я совсем «харамная»*.

– Ты слово то откуда это знаешь? – теперь я подхватываю ее под руку и веду в столовую.

– Погуглила.

– Я так и понял.

– На большее не рассчитывай, это весь мой широкий словарный запас.

– А с английским как?

– I do, mein Herr, – уверенно кивает Соня.

– Ну, хоть так, – улыбаюсь ей в ответ и поглаживаю кожу на нежном запястье. Ощущаю тепло ее тела, легкий запах парфюма, который не смыла вода, смотрю, как она улыбается и все вокруг как-то меркнет. Хочется вот так рядом всегда, рука об руку. Заходим в столовую, и я нехотя выпускаю Соню из своих рук, отпускаю к брату.

– Так вкусно, Тим, – Соня обгладывает ребрышки и прислоняется плечом к брату, – хорошо, когда мужчина умеет готовить.

– Ну, кто-то же должен, Сонь, – смеется тот.

– Соня просто не хочет, – поджимает губы мама, – она у нас умненькая. Научится, если надо.

– Не надо, – протестует брат, – боюсь, если она увидит сырое мясо, то слишком впечатлится, и быть мне тогда вегетарианцем до конца жизни.

– Да что вы издеваетесь, – Соня бросает обглоданную косточку на тарелку, – я могу все купить в супермаркете в кулинарии и этого достаточно. Мои нежные руки не для готовки, они принимают только глину и все, что можно лепить.

– Реально работающая отмазка, – Тим расплывается в улыбке и смотрит на меня.

– Но, чисто теоретически, если эти пальцы лепят из глины, то могут и пельменей налепить? – смотрю, как Соня без стеснения облизывает пальцы.

– Пельмени? Тим, что вообще твой брат такое говорит? Мои золотые ручки и пельмени, пффф.

– Ну да, Ренат, ты бы поуважительнее, – ржёт Тим.

– Пельмени, – в Сонином голосе появляется столько неподдельного отчаяния, что я не удерживаюсь и тоже начинаю смеяться.

– Прости, принцесса.

– Вот точно, Семен Владимирович. Ну какие мы с Мили Барышни, мы же принцессы.

– Писюхи, – вздыхает отец, – пойду я, отдохну немного, в такую жару давление совсем скачет.

– Может, вам капель накапать? – подрывается Соня и всматривается в отца.

– Сиди, дочка, Рита накапает, – отец тепло улыбается ее заботе, и поднимается из-за стола.

– Меньше трагизма, Соня, – Милана отваливает от стола, когда родители уходят, – отец со своим давлением еще внуков дождется.

– Мили – шмили, – качает головой Соня, – совсем ты не жалеешь папа́.

– Пффф, – сестра подрывается и тащит подругу в сторону улицы, – плавать пошли, мать Тереза.

С улыбкой смотрю, как подружки выбегают из столовой и слышу доносящийся с улицы всплеск воды.

– У отца серьезно? – перевожу взгляд на брата.

– Возраст, – пожимает плечами Тимофей, – не переживай, с его давлением действительно можно еще всех нас пережить. Просто Соня отца очень любит. И маму тоже и Мили.

– И тебя.

– Это само собой, – пожимает плечами Тим.

Харам – грех (араб*)

Глава 04

– Ренат, тебе блондинки или брюнетки больше нравятся? – вопрос Миланы, опять развалившейся на шезлонге, застает меня у бортика бассейна, пока я мирно иду в сторону бара. Пожалуй, неплохо было бы и выпить, после такого сытного обеда. Готовит ребрышки Тим отлично, этого у него не отнять. Так блондинки или брюнетки? Застываю. Передо мной возникает улыбающаяся Соня, и я понимаю вот он, ответ. Светловолосая принцесса.

– Попался, – Соня смотрит с такой откровенной насмешкой, что до меня даже не сразу доходит, пока эта мелкая стервочка, по-другому уже не сказать, не толкает меня в грудь ладошками, и я не лечу в воду. Хохот, всплеск и я открываю глаза, смотрю на фигурку Сони сквозь воду. Выныриваю и ложусь на спину.

– Очень мило, принцесса, – вытаскиваю из заднего кармана свой айфон и кладу на живот, – минус семь лямов, если последние записи восстановить не удастся.

– Я надеюсь в рублях? – Соня как нашкодившая школьница прикрывает рот ладонью и хмурит свой маленький носик.

– В евро, Сонечка, – переворачиваюсь на живот и подплываю к бортику, бросаю на него уже бесполезный телефон и смотрю на застывшую и виноватую принцеску, стоящую совсем рядом с краем, – попалась, – перехватываю ее за лодыжку и опрокидываю в воду, ныряю следом и ловлю рыбку руками.

Такая гладенькая и нежная, провожу ладонями по животу и бедрам. Не могу удержаться. В ответ получаю тычок локтем в грудь, и мы синхронно всплываем. Соня смотрит на меня не мигая и усмехается. Отклонившись на воду, отталкивается от моей груди стопами и уплывает. В глазах ни удивления, ни протеста. Только насмешка. Видит, что меня тянет к ней и насмехается. Даже не знаю, что лучше. Ее незнание или вот это.

Выбираюсь из воды и стягиваю с себя мокрую майку, показательно отжимаю воду и смотрю на этих двух заговорщиц, которые сейчас невинно потягивают напитки в шезлонгах. Снимаю с ног чавкающие кроссовки и носки, оставляя только вымокшие и съехавшие на бедра джинсы.

– Ренат, а ты для своего возраста выглядишь очень даже неплохо, – Мили рассматривает меня без майки.

– Для своего возраста? – поднимаю бровь, – я что, совсем старик по-твоему.

– Ну, в клубы же ты не ходишь? – уточняет маленькая чертовка.

– Это еще почему?

– Серьезные дяди сидят в офисах, им не до развлечений, – подначивает меня Соня, – да и потом, Аббу в клубах уже не ставят, как и Леонтьева с Шуфутинским.

Вот сучки, обе заливаются смехом. Так бы и отшлепал.

Тяну за руку смеющуюся Мили и бросаю в бассейн, поворачиваюсь к Соне.

– А я готова выдать тебе комплект сухой одежды взамен на прощение, – выставляет она ладони вперед и пятится к дому.

– Выдай, – наступаю на принцессу.

Как с ней легко, давно так расслабленно и естественно не чувствовал себя с женщиной.

Оборачиваюсь на сестру, которая уже подплывает к бортику в парео, и быстро подмигиваю. В следующий раз хорошо подумает, прежде чем шутить над старшим братом.

– Могу предложить шорты и майку, думаю, даже кроссовки Тимины тебе подойдут, – бросает на меня беглый взгляд Соня и поднимается на второй этаж.

Иду следом, поворачиваю за угол коридора и тяну ее за руку на себя, впечатываю спиной в стену.

– Попалась, – ставлю руки по обе стороны от ее лица.

Соня выставляет ладони вперед и упирается в мою голую грудь. Охает и замирает. А я смотрю, и что делать дальше не понимаю. Вот она красавица, попалась. Второй день брежу ей. Чертово наваждение. Но нельзя, нельзя.

Втягиваю запах еще влажных волос, веду носом по скуле и заглядываю в расширенные синие глаза. Смотрю, как подрагивают сладкие губки и во рту скапливается слюна. Хотя бы один поцелуй. Просто, чтобы узнать, какой у нее вкус.

– Я? – горячие ладони ползут вверх, замирая на плечах, – А может быть ты? – смеются надо мой синие глаза.

– Соня, – срывается с моих губ ее имя, наполненное отчаянием.

– Что ты хочешь, Ренат, м? – она запускает ноготки в мои волосы и царапает кожу, – хочешь сделать Тимофею больно?

Кулаки сжимаются на стене, все тело напрягается от ее слов. Сжимаю губы, шумно дышу через нос и пытаюсь взять себя под контроль. Тимофей, брат. Какая же я скотина.  Отталкиваюсь кулаками и прислоняюсь спиной к противоположной стене коридора.

– Молодец, – Соня играет моим подарком на шее, перекатывает камень между пальцами, дразнит, – сейчас принесу тебе переодеться.

Дверь спальни хлопает, и я остаюсь в одиночестве.

– Ты чего тут? – отец понимается по лестнице и хмуро на меня смотрит. Опять.

– Твои барышни бросили меня в бассейн в одежде, вот жду, пока Соня даст, во что переодеться.

– Зайди в кабинет потом, надо переговорить. Где Тимофей?

– Отъехал на пару часов, я не вникал зачем.

– Ясно, – отец бросает на меня последний задумчивый взгляд и скрывается за дверью кабинета. Опять чувствую себя как в школе, когда вот так же отец вызывал меня обсудить оценки по поведению. Шел на полусогнутых. Закатываю глаза. Тридцать пять, а дома опять дрожу как школьник.

– Держи, – Соня протягивает мне джинсы, футболку и кроссовки.  Смотрит равнодушно и напряженно. Она Тимофею больно сделать точно не хочет. Я уже понял, ее тянет ко мне так же, как и меня к ней. Но она в эту игру играть отказывается.

– Спасибо, – забираю одежду и переодеваюсь в свободной гостевой. Реакция Сони меня окончательно отрезвила. Хватит фантазировать, пора заняться делами.

– Не занят? – открываю дверь кабинета отца и вхожу внутрь. Тут все так же. Массивная дубовая мебель, полки забиты книгами и фигурками слонов, которые отец собирает уже лет тридцать. Он сидит за столом, облокотившись на сцепленные в замок руки, и цепко за мной следит. Дежавю, точно как в школе.

– Проходи.

И голос тот же. Твердый и бескомпромиссный, показывающий, что сегодня меня в очередной раз отчитают. Интересно, в чем дело?

Закрываю за собой дверь и прохожусь по кабинету, выглядываю в окно, из которого видно, как сестра с Соней плещутся в бассейне.

– Кто она такая? – Оборачиваюсь к отцу.

– Дочка моего старого друга, Всеволода Сабурова. Скульптор такой был известный, если помнишь.

– Помню, что вы дружили, но чем он занимался не особенно.

– Мда, искусство вне сферы твоих интересов, – отец тяжело вздыхает, – умер два года назад, сердце. Наташа, жена, умерла еще тремя годами раньше.

– Соня – сирота?

– У нее есть мы. Тимофей очень сильно поддержал Соню после смерти отца. Сначала они дружили, потом начали встречаться. Теперь поженятся.

– Тимофею повезло, – отворачиваюсь от окна.

– Вот именно, ему, – отец делает ударение на последнем слове.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что хватит на невесту брата пялиться как на Мону Лизу в Лувре.

– Даже не думал, – отворачиваюсь к стеллажу с книгами и беру в руки очередного каменного слона.

– Соня на прошлый день рождения подарила, сама сделала, – комментирует отец, – она часть семьи, нашей, – слышу, как в интонациях отца начинают звучать предупреждающие нотки.

– Ты так говоришь, как будто я ее частью не являюсь. Даже обидно.

– Не надо, Ренат. Ты себе жизнь выбрал, уехал на пять лет и не сильно домой рвался. Да и сейчас, на сколько ты приехал?

– На пару месяцев.

– По делам, – заключает отец, – а потом умотаешь на верблюдах пустыню рассекать, и опять ни слуху, ни духу от тебя не будет.

– Отец, какие верблюды, – разворачиваюсь к нему, – все давно ездят на машинах.

– Да мне похую, ты прекрасно знаешь, о чем я, – повышает он голос, – Соня мне как дочь и твоей матери тоже. Для твоего брата она идеальная жена. Умная, образованная, талантливая и красивая, с дворянскими корнями. А то, что денег нет, так у нас есть.

– Ты про нее, как про породистую лошадь говоришь.

– Заткнись, а ты как на кого смотришь? Умник мне нашелся, – шипит отец, – Короче, я тебя предупредил. Соня молодая, еще ветер в голове свищет, а ты умный мужик, опытный. Не смей даже пробовать ей голову пудрить.  И Тимофею жизнь портить не смей.

– Я все понял, отец, – ставлю маленькую фигурку обратно на полку.

– Отлично, сын. Рад, что до тебя дошло, – говорит он уже мягче, – Соня красивая, и я могу тебя понять. Но она не для тебя, Ренат.

– А кто для меня? – устало присаживаюсь в кресло напротив отца.

– Не знаю, Ренат, тебе виднее. Амин уже давно предлагал тебе выбрать одну из своих дочерей, они у него красотки и молоденькие. Почему нет?

– Не цепляют.

– Смотри сам, сын. Тебя заставлять жениться никто не будет. Тем более и внуков, если они будут, мы вряд ли увидим. У них, как и у тебя, будет совсем другая жизнь, – отец поднялся, – а у Тима с Соней будет ребенок, и жить он будет здесь. Потом и Мили замуж выйдет. Пошли чай пить, Рита уже заждалась и все конфеты умяла, наверное.

При упоминании матери его лицо становится светлее и мягче.

– Идем, – поднимаюсь и выхожу следом за отцом. Пропесочил, так пропесочил. Не хуже, чем в детстве.

В столовой нас встречает мама, которая уже треть коробки конфет перепробовала и болтает с Миланой за чашкой чая.

– Ренат, пап, идите к нам, – машет нам сестра.

А я себя торможу, чтобы не вертеть головой в поисках Сони.

– Соня где? – отец присаживается рядом с матерью и выхватывает у нее из рук конфету.

– Тут, – в столовую входит Соня, уже одетая в легкие брюки и свободную блузку. По полу все так же стучат острые каблучки, – простите, надо ехать. Тима закончил с делами и уже едет домой. Поеду, а то что-то я соскучилась, – принцесса обнимает родителей, обоих целует в щеки. Милане тоже достается поцелуй, а мне равнодушный кивок. Не зря для нее прошли годы рядом с мои отцом, умеет ставить на место не хуже его, одним взглядом.

– До встречи, – последний раз смотрю Соне вслед и ловлю насмешливый взгляд отца, который ее поведением очень доволен.

Уели, оба.

Глава 05

 Вспоминаю слова Миланы и Сони, что мое место не в клубе, и с унынием рассматриваю вип-комнату в «Lounge», куда меня затащил старый друг и партнер Саша Павлов. В России принято отмечать удачные сделки походом в какое-нибудь злачное место. Хорошо, что не в сауну и не в бордель  меня потащил. Я не то, чтобы совсем против, но предпочитаю работу и личную жизнь не смешивать.  Музыка бьёт басами в пол и заставляет вибрировать стеклянную стену, которая отгораживает нас от остальных посетителей, развлекающихся на первом этаже клуба.

Бросаю незаинтересованный взгляд вниз и рассматриваю густую толпу из извивающихся тел, которую режет световыми лучами. Девушки, сплошь одетые в короткие и откровенные наряды, двигаются плавно и эротично, вызывая у мужчин вполне понятные эмоции в штанах.

Отворачиваюсь к Саше, который уже успел притащить двух ярких пташек. Cразу ясно – шлюхи, но дорогие. Да, без девок никуда.

– Какую? – друг кивает на красоток, и я маню пальцем брюнетку с каре. На блондинку с длинными локонами стараюсь не смотреть.

– Как дела? Я Маша, – кареглазая  прилипает к моему боку и проводит ладонью по волосам, – составлю тебе сегодня компанию.

– Отлично, – равнодушно осматриваю ее блестящий топик и короткую юбку, – закажи, что хочешь.

– Ренат, ты не думал о том, чтобы вернуться домой? – Саша расслабленно садится напротив, прижимая к боку фигуристую блондинку.

– Не могу, контракты держат. Но ты знаешь, с каждым годом на родину тянет все меньше. Я уже сейчас чувствую себя чужим, – указываю бокалом в сторону танцпола, – это все давно не про меня.

Так и застываю с бокалом в руках, потому что в центре толпы замечаю то единственное, что способно опровергнуть мои слова. Она в алом платье. Шелк струится по телу и манит прикоснуться к себе пальцами. Золотые локоны разлетаются веером, когда Соня ведет плечами в такт музыки и делает поворот. Тонкие запястья взмывают вверх, пальцы скользят по волосам и бархатной коже. Глаза прикрыты и на губам улыбка. Ей хорошо там, в толпе, среди всех этих мужчин, которые жадно смотрят.

После разговора с отцом, я благоразумно появляюсь в доме, когда Сони там нет, не ищу с ней встреч, больше о ней не спрашиваю. Ушел с головой в работу и словил привычный ритм, думая лишь о том, как дотерпеть до отъезда. А там между нами тысячи километров и Соня останется лишь приятным воспоминанием.

– Увидел что-то интересное? –  Саша тоже начинает рассматривать танцпол.

– Будущая жена брата, – указываю на Соню пальцем.

Интересно, Тимофей тоже здесь? Рассматриваю столики и окружающих, но ни Тима, ни Милану не замечаю. Но не может же Соня быть здесь одна.

– Слушай, вот это красотка, – друг цокает языком.

Жму плечами и разворачиваюсь к своей спутнице, которая уже порядком заскучала. Пересаживаю ее к себе на колени и очерчиваю пальцем глубокий вырез. Маша, насколько я помню.

– Поедешь сегодня ко мне, Маша? – обхватываю пальцами ее подбородок и оттягиваю большим пальцем нижнюю губу. Все, что мне нужно – это не смотреть вниз, забрать с собой эту девочку и закрыться с ней на ночь в квартире.

– Конечно, – она обвивает ладонями мою шею и целует в щеку, – все, что захочешь.

– Отлично, – без особого энтузиазма провожу по ее бедру и вытаскиваю из заднего кармана брюк мобильный.

– Да, Тим, слушаю, – автоматически смотрю в толпу, выискивая брата. Но опять нахожу только Соню, которая сейчас болтает с какой-то девушкой за барной стойкой.

– Ренат, тут такое дело, – Тимофей мнется, – ты же в «Lounge» сейчас, Соня тебя видела.

– Да, а ты где?

– В Питере, буду только утром. Слушай, присмотри за ней. Она там с Мариной, а когда они вместе – ничего хорошего не происходит.

Отлично, блядь.

– Да они вроде просто болтают, – смотрю на девушек, которые чокаются коктейлями и смеются.

– Обычно так все и начинается, – брат вздыхает, – отвези Соню домой где-нибудь через час. Зная Марину, в дрова они будут минут через сорок, еще минут двадцать потанцуют и надо забирать. Потому что потом опять выкупать фотки слишком дорого.

Класс.

– Хорошо, – сжимаю ладонь на талии Маши. Отказать брату нет ни одной веской причины, кроме, «прости, я хочу твою будущую жену до ломоты в яйцах». А ее озвучить у меня у меня смелости не хватает.

– Спасибо, одной проблемой меньше, – удовлетворенно выдыхает брат.

– А ты чего в Питер поперся?

– Хочу выкупить автосалон в центре, но хозяин сейчас в Питере. А я ждать не люблю, так что сорвался поговорить.

– И нафига тебе автосалон? – удивляюсь брату.

– Люблю машины, Ренат, – смеется Тим, – и хочу ими заниматься.

– Ясно, – интересно, отец в курсе, что младший сын решил забить на семейный бизнес и заняться ерундой, – ну покупай, за Соней я присмотрю.

– Спасибо, с меня торт «Ленинград»

– Это к маме, – качаю я головой, – мне что покрепче.

– Тогда бутылка «Бестужева»

– Уже жду, – вешаю трубку и смотрю на Соню, наши взгляды пересекаются, и я прижимаю к себе Машу поближе.  Соня равнодушно скользит по моей спутнице и возвращается к разговору с подружкой.

Следующие полчаса я тупо пялюсь вниз, наблюдая, как эти две подружки набираются. Тимофей Соню с Мариной очень хорошо знает. Такими темпами им не долго осталось. Каждые пару минут к ним подкатывает какой-нибудь мужик, и мне хочется врезать ему по морде или яйцам. Соня махает рукой с кольцом и ржёт, Марина строит пьяные глазки. Меня этот цирк уже высаживает на коня. Натурально.

Маша перебралась с коленей на диван и, осознав, что от меня внимания ей больше не добиться, тихо сидит в телефоне и попивает коктейль. Саша с блондинкой срулил минут десять назад, поржав, что с нянькой ему ловить нечего и лучше ехать нормально потрахаться.

Когда очередной тестостероновый мудак пытается подвалить к Соне, меня окончательно срывает. Бросаю деньги на стол, плачу Маше на ночь и отправляю гулять. Как, блядь, Тима это терпит? Я не сторонник крайних мер, но со мной бы такие номера не прошли ни разу.

Спускаюсь на танцпол и нахожу глазами Соню, та расслаблено и немного пьяно покачивается в такт музыке. Поворачивается в мою сторону и поднимает бровь. Иду к ней, игнорируя толкотню вокруг и громкую музыку.

– Я отвезу тебя домой, – наклоняюсь к самому уху и стараюсь не дышать ею.

– Нет, мы с Мариной до утра, – Соня утыкается щекой мне в рубашку и обхватывает руками.

Хочется материться на весь клуб. Набралась под завязку, а сверху казалось, что Соня еще вполне себе живчик.

– Иди, шлюху свою трахай, а меня Марина отвезет.

– И с чего ты взяла, что она шлюха? – отцепляю от себя пьяную принцессу и смотрю сверху вниз.

– Да она тут постоянно работает, с Ленкой блонди. А я думала, ты не по брюнеткам, Ренатик, – Соня расплывается в осоловелой улыбке.

– Соня, блядь, – сдавливаю ее хрупкие плечики и хочу встряхнуть.

– Ты путаешь, Ренат. Я не блядь, в отличие от твоей подружки. А ты вообще любишь блядей?

– Домой, – цежу сквозь зубы.

– Неа, мы еще не весь бар с Маришей выпили.

Оглядываюсь в поисках ее подруги, которую технично склеил какой-то клубный мажор у бара и поворачиваюсь к Соне.

– Подружка твоя уже нашла компанию поинтереснее, – указываю Соне на подругу, которая вовсю сосется с тем самым парнем.

– Так всегда, – пьяно выдыхает принцесса, – совсем мужчин выбирать не умеет.

– Смс ей из машины напишешь, – стискиваю локоть и тащу Соню к выходу.

– Да с чего ты вообще решил, что я с тобой куда-то поеду, – дергается она, – хватит тут из себя моего папашу изображать?

В глазах аж темнеет.

– Ренат, а сколько тебе, ммм? Интересно, годишься ли ты мне в отцы.

Сучка, за последние пару лет она первая, у кого получилось довести меня до белого каления всего за пару минут.

– Тридцать пять, – рявкаю ей, прокладывая нам путь сквозь толпу к выходу из клуба.

– Вызови мне такси, сама доеду, – вырывает Соня руку, когда мы, наконец, выходим на улицу.

– Я Тимофею обещал, что довезу до дома. Так что не выбешивай, садись в машину, – нажимаю на ключ сигнализации и открываю ей пассажирскую дверь внедорожника.

– Только до подъезда, – Соня с трудом забирается в машину, сверкая своей круглой задницей, обтянутой шелком, и пытается пристегнуться. Но, поскольку у нее не получается, бросает это дело и начинает тыкать по кнопкам, подбирая себе музыку.

Хлопаю дверью и сажусь за руль. Горе, а не девушка.

– Ты такое слушаешь? – Соня открыла плейлист, и морщится, слушая спокойную расслабляющую мелодию, – старпер.

Сжимаю руль так, что еще чуть-чуть и сломаю.

– А что же слушает наша принцесса?

– Техно, – от ее выкрика закладывает уши и в салоне начинает ритмично бить басами, – зацени, Ренатик.

– Прекрати меня так называть, – огрызаюсь Соне и стараюсь следить за дорогой. Но все равно не получается, глаза так и блуждают от разреза на ноге, который задрался до самого бедра, до выреза на груди, где нежные полушария покачиваются в такт жуткой музыки.

– Плохая машина, мне не нравится, – принцесса осматривает салон и делает музыку чуть тише.

– И чем она плоха? – скептически смотрю на Соню.

– Люка нет.

– А ты бы вылезла и сиськами трясла?

– Уже было, на прошлый день рождения, когда мы с Тимой в Испании отмечали, – прикрывает она рот и хохочет.

Дети, блядь. Я точно спятил, если запал на такую, как Соня.

– Но я бы вылезла и поорала, а ты бы меня за задницу полапал, – хлопает она глазками, – мечтаешь же.

Молчу, сцепив зубы.

– У тебя такой вид, будто ты хочешь меня на скорости из машины выкинуть.

Выебать я тебя хочу, дура!

– Соня, давай ты пристегнешься, и мы как-нибудь доедем уже, – беру под контроль свой голос и выключаю проклятое техно, – послушаем радио.

– Такой скучный, – вздыхает она и с третьего раза все же умудряется пристегнуться, – наверное, поэтому у тебя до сих пор жены нет, никто за тебя не идет.

– Да, именно в этом и состоит проблема.

– А может, ты противно целуешься, или в постели плох? – Соня разворачивается ко мне и снисходительно окидывает меня своими синими пьяными глазками.

– Хочешь, чтобы доказал тебе обратное? – кошусь на ее голое бедро.

– Ммм, нет. Вот смотри, мне двадцать один и я уже почти замужем, а тебе тридцать пять и ты один. Что, никому не пригодился?