Оставь мне музыку!

– А Вы не хотели бы познакомиться с ней лично?

– Даже не знаю, всё-таки вот-вот начнётся фестивальная пора, и я собирался посетить Айм…

Вирджин, наконец, выдохнула. Всё оказалось ненапрасным. Ву придёт. Всё-таки мама тоже сказала правду: Эри сделал Вирджин рекламу, и теперь её выступления будут ждать. С этой счастливой мыслью она выключила айпи и накрылась одеялом. Сражаясь с бесконечной чередой назойливых мыслей, Вирджин, без конца ворочаясь, никак не могла успокоиться. Она вновь и вновь вспоминала слова Ву, и те сначала окрыляли её, а потом, снова печалили. То ей казалось, что шансы произвести на омэйю впечатление у неё довольно высоки, то накатывало ощущение, что роковая встреча с Эри, окончательно погубила её будущее. Мысленным терзаниям не было ни конца, ни края. Вирджин в сотни раз прокручивала в голове всё происходящее: как назло вспоминались особенно едкие комментарии одноклассниц и резкий резонанс в Сети. Осуждение, зависть, откровенная злоба. Когда-то она уже переживала подобное. На выпускном из младших классов её некогда лучшая подруга приревновала Вирджин к однокласснику. И не просто приревновала, а устроила жуткую сцену, порвав красивое выпускное платье Вирджин и наговорив ей при всех кучу гадостей. Кажется, тогда голограммы тоже ходили в Сети. Но Вирджин было всего девять, и она не до конца понимала, насколько жадно общество накидывается на подобные сенсации. Для неё то событие стало серьёзной травмой, приведшей, в конечном счёте, в школу для девочек и к занятиям музыкой.

С выпускного они с мамой возвращались через парк, и так как вечер был праздничным, повсюду играла музыка. Большую часть дороги домой Вирджин проплакала, хотя леди Виолетт всячески её утешала. Кажется, она даже купила ей большое шоколадное мороженое, хотя в ту пору отец ещё перебивался случайными заработками, а школа брата стоила неимоверно дорого. Мама отвела её в небольшую тенистую беседку возле пруда, где Вирджин, постепенно успокаиваясь и поедая солоноватое от слёз мороженое, впервые услышала невероятную мелодию. Лиричную, нежную, немного похожую на колыбельную и в то же время очень современную, хотя в ней солировала скрипка. Мелодия так ярко запомнилась Вирджин, что вскоре стала её самой любимой. Она хотела не только петь её, но и играть. К сожалению, в новой школе скрипку не преподавали, но старая учительница по музыке некогда играла на флейте и согласилась давать дополнительные уроки. Эти занятия оказались настолько увлекательными, что юная Вирджин очень скоро стала предпочитать их общению со сверстницами.

Уснуть удалось лишь к утру, и то всего на пару часов. В школу категорически не хотелось идти, но леди Виолетт настояла.

– Сейчас нельзя отступать и прятаться! – уверяла она Вирджин. – Иди с гордо поднятой головой: ты поступила так, как считала нужным! В нашем мире женщине надо быть храброй и сильной, а не сдаваться из-за злых языков и чьей-то невоспитанности!

Леди Виолетт умела поддержать в трудную минуту. Вирджин почти уверилась в своих силах справиться с ситуацией, но по мере приближения к школе всё больше трусила. У ворот она сначала нервно огляделась, после чего резко ускорила шаг, желая поскорее скрыться за стенами здания.

– Поразительная наглость! Я бы после такого скандала месяцами из дома не вылезала! – донеслось до Вирджин. Эми, Нария и Люсиль гордо шли по самому центру аллеи, заполонив собой почти всю дорогу, так что желающим их обогнать приходилось забираться на бордюр. Собственно, Вирджин так и поступила, но теперь вынуждена была слушать новые колкости.

– Вчера в шоу Уоллера говорили, что прилюдный отказ омэйю, считай, крест на карьере! – самодовольно заявила Люсиль.

– Можно подумать, нашей мисс Нахалке и раньше что-то грозило, – фыркнула Нария.

– Один процент! – хмыкнула Эми.

– Одна сотая процента! – подхватила Люсиль.

– Не велика разница с нулём! – издав злобный самодовольный смешок, произнесла Нария.

Вирджин ещё ускорилась и радостно выдохнула, заметив, что до школьных дверей остались считанные шаги. В класс она вошла за пару секунд до звонка, и любопытная Мэри, подскочившая при её виде с места, не успела задать и пары волнующих вопросов, явно вертящихся на языке. На счастье Вирджин, вслед за ней сразу же вошла учительница и в очередной раз повторила уже набившее оскомину предупреждение:

– Экзамены не за горами, и тем из вас, кому не повезёт на фестивале, придётся их сдавать. Поэтому снова решаем логарифмы!

Одноклассницы Вирджин застонали и с явной неохотой принялись за уравнения, попутно жалуюсь друг дружке на ненавистную алгебру.

– И где нам это только пригодиться! – возмущалась позади Вирджин Эми.

– Слишком умные девушки не привлекают омэйю! – жаловалась Нария.

– Скорее бы уже фестиваль! – ныла Люсиль, и только Вирджин была рада математике как никогда прежде. Пусть она сама, как почти все её одноклассницы не отличалась способностями к вычислениям, но решение трудных задач хорошо отвлекало. Никто не шептался за спиной, да и самой некогда было думать о глупостях. Однако не успела она закончить второе уравнение, как её айпи нервно завибрировал.

– Вирджин из Дома Вийе, вас вызывают к директору! – сообщила учительница. Взгляд её при этом был совершенно нечитаемым, потому оставалось непонятным: страшиться ли или радоваться этому вызову. Может, Вирджин хотят отчислить накануне фестиваля? От страха ноги слегка подкашивались, а сердце в груди бешено билось как у кролика.

Кабинет директора находился в том же коридоре: всего пара дверей да лестничный пролёт. Столь короткий путь Вирджин показался дорогой на эшафот. Добравшись до двери, она нервно поднесла руку к сканеру. Красный датчик окрасился в зелёный и проход открылся.

В кабинете директора Вирджин была лишь однажды – за день до поступления в эту школу. Она приходила сюда с матерью и хорошо запомнила тёмную неуютную комнату, напичканную дорогими вещами без всякого вкуса и идеи. Здесь были и золотые настенные часы, и здоровый хрустальный глобус, и роскошные парчовые портьеры, и широченные кожаные кресла. Собственно, за пять лет кабинет не сильно изменился, разве что на столе прибавилось дорогих побрякушек.

– А вот и наша Вирджин, – поприветствовала её улыбчивая дородная директриса.

– Здравствуйте, – вежливо ответила Вирджин, чувствуя, как внутри всё сжалось от напряжения.

– Проходи, дорогая, – почти ласково предложила директриса, и Вирджин подчинилась. Бесшумно ступая по мягкому дорогому ковру, она слышала, как стучит в такт её шагам неугомонное сердце.

Возле директорского стола стояло два кресла с высокими спинками. Вирджин не сразу поняла, что одно из них занято, и была крайне удивлена, когда перед ней вдруг выросла фигура омэйю Ву!

– А вот и моя верная фанатка! – с улыбкой начал он, а Вирджин ошеломлённо замерла. – Спасибо Вам, леди Элеонор! Позвольте ненадолго украсть у вас это юное создание.

– Конечно-конечно, омэйю Ву! – льстиво замельтешила директриса. – У нас за школой отличная оранжерея, и в перемены там почти всегда пусто!

– Вы же не против прогуляться со мной, мисс Вирджин? – мягко спросил Ву, на что лишённая дара речи Вирджин смогла только кивнуть.

Она никак не могла поверить, что это не сон и не иллюзия! Омэйю Ву – такой далёкий и желанный – шёл рядом с ней и любезничал, словно Вирджин была не какая-нибудь юная глупышка, а настоящая леди!

– Давно вы любите музыку, мисс Вирджин? – Казалось бы, банальный вопрос, но для Вирджин он имел невероятное значение.

– Очень! С самого раннего детства! – призналась она. – Это прозвучит ужасно нелепо, но я почти с пелёнок пою ваши песни. Они такие… такие невероятные!

– Ну-ну, не стоит комплиментов, – улыбка Ву стала значительно шире.

Вирджин исподволь косилась на омэйю и находила его всё более и более привлекательным. Он был высок и широкоплеч, в его руках чувствовалась та самая властная сила, по которой сходят с ума все женщины. Черты лица, несмотря на приличный возраст, как и у всех омэйю, отличались правильностью и невероятной красотой. Ни следа морщин! В золотых глазах можно было просто плавиться. От радости, счастья и… потом, уже потом от чего-то более интимного. Вирджин гнала от себя неподобающие мысли, хотя те лезли с удвоенной силой. От Ву исходила невероятная сексуальность, и Вирджин бросало то в жар, то в холод.

– Признаться, ваша горячность меня заинтересовала, – заметил он. – Я, конечно, обычно выбираю девушек, исходя из их таланта, но ваш способ настолько необычен… Что думаете насчёт свидания сегодня вечером? У меня есть два билета на концерт джазового пианиста Клоэ. Слышали о таком?

– О да! Он признанный современный гений! – не смогла скрыть своего восхищения Вирджин. Ещё бы. Клоэ был одним из самых дорогих и почитаемых музыкантов, билет на его концерт стоил целое состояние. И Ву приглашает её!

– Значит, согласны, – резюмировал омэйю. – Я заеду за вами в пять!

Затем он, чуть склонившись, поцеловал Вирджин руку. Казалось бы, обычная любезность, но сколько грации было в этом жесте. А взгляд? На Вирджин никогда прежде не смотрели с таким интересом. Она ощутила, что невольно зарделась. От происходящего просто кружилась голова!

– А пока давайте прощаться, вас ждут уроки, а меня – новые песни.

Он проводил Вирджин до школьных дверей, после чего, удостоив её коротким кивком, величественно прошествовал к воротам, где его уже ждал шикарный серебристо-голубой наномобиль. Звонок разрушил всю магию. Тысячи любопытных глаз устремились в окна и сотни камер уже снимали отъезжающего от школы омэйю. Уже через секунду вся школа знала, что Вирджин удостоилась внимания самого Ву.

– Воистину, ты поймала удачу за хвост! – воскликнула Мэри. Она оказалась поблизости до того, как Вирджин сообразила, где бы ей переждать эту перемену. – Омэйю Ву собственной персоной! Кто бы мог подумать!

– Зачем он приезжал? – спросил кто-то из набежавшей толпы. Вирджин взяли в кольцо. – Тебе что-то подарили? Или пригласили на свидание? – Вопросы сыпались и сыпались, но в этот раз Вирджин они почти не задевали. Она была бесконечно счастлива и одновременно взволнованна. Свидание! Через каких-то восемь часов она пойдёт на свидание с самим Ву!

– Да ты просто роковая девушка! – заметила Мэри, так и не дождавшись никаких ответов. Очередной звонок заставил толпу разбежаться и теперь Вирджин сопровождал лишь небольшой конвой одноклассниц. – Три омэйю за три дня! Ты войдёшь в историю!

– Если только в истории по наглости! – фыркнула вынырнувшая из ближайшего коридора Нария.

– Скорее уж невероятного везения, – буркнула недовольно Эми, то и дело бросая на разомлевшую Вирджин острые завистливые взгляды.

Айпи снова разрывался от сообщений. Новостной топ вершила заметка: «Омэйю Ву навестил свою фанатку в школе». Чуть позже по Сети поплыла запись из оранжереи: не иначе как сама директриса позволила службе охраны выложить файлы со скрытого наблюдения! Но Вирджин настолько была взбудоражена, что не могла скрыть ни счастливой улыбки, ни лёгкой нервозности. Пересуды, назойливые вопросы: всё это её не касалось. Она то и дело поглядывала на часы, отсчитывая оставшиеся время до своего свидания. Домой Вирджин не бежала – летела! Впорхнув в родную цветочную лавку, она с радостью кинулась в объятья матери:

– Мама! Он пригласил меня на свидание! Сам омэйю Ву, представляешь?!

Вот только лицо леди Виолетт вмиг стало серьёзным. Тонкие брови изогнулись, а во взгляде сверкнуло недовольство.

– Что-то не так? – Вирджин отстранилась от матери, почувствовав некий диссонанс.

– Мне не хотелось бы тебя сейчас печалить, – призналась леди Виолетт, – но мне это не нравится. И, как твоя мать, я обязана тебе об этом сказать.

Вирджин озадаченно посмотрела на неё. Почему она сейчас, когда всё складывалось хорошо, такая хмурая?! Ещё вчера, когда, казалось, всё хуже некуда, а леди Виолетт источала оптимизм, и тут такая перемена!

– Не доверяй этому омэйю, – произнесла она. – Он не такой прекрасный и замечательный, как тебе кажется. В том обществе, в котором крутится Ву, понятие чести изменчиво и непостоянно.

– Что ты хочешь этим сказать? – Вирджин ощутила, как к ней подступает ярость. Почему мама вдруг стала нападать на Ву?! На её несравненного Ву! Она же давно знала, что Вирджин сходит по нему с ума!

– Омэйю пригласил тебя на свидание, но не счёл необходимым посетить твоих родителей, – заметила леди Виолетт. – Ты же понимаешь, что его визит ко мне или твоему отцу был бы залогом серьёзного отношения к тебе?

Вирджин неохотно кивнула. Отношения с омэйю во многом зависели от правил хорошего тона, ну и, конечно же, контракта. Почти все девушки мечтали его заполучить, ведь он сулил возможности проявить свой талант, а затем иметь возможность достойно зарабатывать. Некогда леди Виолетт была любовницей омэйю Вийе и за годы своего «служения» обучалась флористике, а по окончанию контракта получила в подарок эту самую цветочную лавку. Разумеется, со всеми полагающимися рекомендациями. Именно поэтому лавка леди Виолетт приносила приличный доход и находилась на хорошем счету у других омэйю. Будь мама Вирджин менее удачлива, пришлось бы ей, как отцу годами искать работу и подниматься с самых низов. И хоть сейчас отец имел уже неплохую должность, были годы, когда он едва сводил концы с концами, перебиваясь то случайными заработками, то надрывая спину на трёх сменах чернорабочим.

– Доверяй только делам, а не словам. Без контракта – никакой близости! – сверкнув глазами, предупредила леди Виолетт.

– Мама! – возмутилась Вирджин.

– Я не шучу, дорогая. – Лицо леди Виолетт стал ещё более мрачным и суровым. – Сотни девушек попадаются на удочку: завтра всё подпишем, и оказываются потом на улице. Не позволяй себя обесценить до того, как ты показала миру свой талант!

– И что же, мне тогда идти на свидание в школьной форме, что ли? – Вирджин совсем расстроилась. Нет, она не хотела верить в отвратительные догадки матери, но, как любящая дочь, не могла не прислушаться.

– Почему бы и нет?

– Но мы идём на концерт Клоэ!

– Я думаю, Клоэ переживёт, если на его концерте появится школьница в форме, – Леди Виолетт была непреклонна.

– Ты никогда раньше не говорила, что тебе не нравится Ву, – насупилась Вирджин.

– Если бы он выбрал тебя на фестивале, я бы ничего не имела против, – парировала леди Виолетт. – Но хвастаться дорогими билетами, при этом игнорируя родителей – выглядит, прямо скажу, подозрительно и даже предосудительно.

– Я не должна была соглашаться? – Вирджин уже чуть не плакала. Эйфория, в которой она пребывала, начала сходить на нет, и её место постепенно занимало горьковатое осознание.

– Не думаю, что ты смогла бы отказать, – с понимающей улыбкой, заметила леди Виолетт. – И, пожалуй, в твоём случае это выглядело бы уже чересчур. Так что ты правильно сделала. Но будь внимательна и осторожна! Ву, в первую очередь, избалованный вниманием мужчина.

– Надеюсь, это не так. Омэйю Ву – честный и благородный! – поджав губы, проговорила Вирджин и направилась в свою комнату.

Глава третья, в которой делается выбор и появляется право выбирать

Он приехал ровно в пять, как и обещал. Серебристо-голубой наномобиль плавно спланировал и резко затормозил у цветочной лавки. Появление Ву было подобно выходу селебрити на красную дорожку. На нём красовался яркий фиолетовый пиджак, из-под которого торчал ворот белоснежной рубашки. Тёмные брюки и блестящие туфли в тон пиджака дополняли образ успешного шоумена. Ву любезно поздоровался с леди Виолетт и галантно предложил руку Вирджин. Та немного смутилась: близость омэйю была для неё чересчур волнительна.

– Школьное платье не лучший вариант для свиданий, – заметил Ву, усаживая свою даму в наномобиль.

– Моя мама считает иначе, – бросив обиженный взгляд в сторону лавки, ответила Вирджин.

Ву только улыбнулся и, развернувшись, приветливо помахал леди Виолетт.

– Что ж, заботливые матери – достояние нашей цивилизации, – произнёс он, усаживаясь рядом.

Наномобиль чуть дёрнулся и взмыл в небеса. Сквозь тонированные стёкла Вирджин с трудом различала городские виды, впрочем, ей куда интересней было смотреть в полумраке салона на самого Ву. Тот предпочитал доверять управление наномобилем водителю, и потому расположился на том же диванчике.

– Я заказал нам столик в Императорском Отеле, – сообщил он. – Это в двух шагах от Концертного Зала. Признаться, с моим графиком даже некогда было перекусить. Вы же не против?

– Не-е-ет, – протянула Вирджин, пытаясь совладать с эмоциями. Чарующий голос Ву действовал на неё как-то неправильно. Всё тело горело и становилось каким-то размякшим и ватным. Коктейль из волнения, возбуждения и эйфории вновь бурлил по венам.

– Очень хорошо, – Ву расплылся в улыбке и отодвинул рукав пиджака, обнажая дорогой наручный айпи. – Кстати, я сегодня закончил сочинять новую песню. Хотите послушать?

Вирджин буквально потеряла дар речи, потому лишь тряхнула головой, боясь, что ей просто послышалось или это какой-то голографический розыгрыш, и он вот-вот опадёт пикселями на дно наномобиля. Но зазвучали мягкие, приглушённые аккорды, а вслед за ними удивительный бархатистый голос, обещающий свести с ума любого, кому доведётся его слышать больше одной секунды. И Вирджин млела. От фантастических гармоний и нежной, но в то же время страстной мелодии, от чувственных ноток, скользящих в невероятном баритоне и притягательных, романтичных слов:

Мы словно звезды небосвода,

Так бесконечно далеки,

Но в эту ночь в тишайших водах

Вдруг стали мы близки…

– Вам понравилось? – едва отзвенели последние ноты, спросил Ву.

– О да! Это было просто чудесно! – Вирджин едва справлялась с эмоциями. Ей хотелось кричать от восторга, наброситься на шею Ву с объятьями, возможно даже поцеловать! – Это же ваш голос? Верно?

– Какая вы догадливая, – пожурил её, как котёнка омэйю, похлопав по рыжей макушке ладонью. – Когда сочиняю, всегда сам пою свои песни. Эх, а потом встаёт дилемма, кому отдать новый шедевр. Возможно, вы мне подскажите?

– Не уверена, – пробормотала Вирджин.

– А вы попробуйте, – откидываясь на спинку диванчика, предложил Ву и с интересом уставился на свою собеседницу.

– Л-ладно, – пытаясь совладать с волнением, начала она. Нервно облизнув губы, сделала первое предположение: – У Пенелопы низкий, хрипловатый тембр, почти как у вас. А в вашем исполнении эта песня просто божественна.

– Хорошо, – согласился Ву. – Есть ещё претенденты?

– М-м-м… – Вирджин всерьёз задумалась. – Виринея самая романтичная из ваших девушек, если отдать эту песню ей, она мгновенно станет очень популярной, причем не только у её фанатов, но и многих других мальчишек. Про девочек и говорить не стоит.

– Как интересно вы рассуждаете, – заметил Ву, – Мне даже не хочется выходить на улицу. Так бы и сидел с вами здесь и говорил о моих песнях, но, к сожалению, мы уже приехали!

Вирджин только после его слов заметила, что наномобиль остановился, и, по-видимому, стоит уже с минуту. Ужас! Как можно настолько витать в облаках, и абсолютно выключиться из реальности? Вирджин смутилась и попыталась извиниться, но Ву поспешил вылезти из нанобиля и весьма галантно открыл ей дверь и помог выйти на улицу. На самую красивую улицу, которую ей приходилось видеть в своей жизни! Вирджин никогда прежде не бывала в центральном районе, но ни одна голограмма не могла передать всего величия и невероятной атмосферы этого места. Огромный отель, выстроенный в классическом стиле, напоминал современный замок, украшенный огнями и причудливой лепниной. К зданию тянулись ряды потрясающих клумб и аллеи из роз, мимо которых они и шли. Ву держал Вирджин под руку, словно та его невеста, и он ведёт её к алтарю, а она едва не умирала от счастья. По мере приближения Императорский Отель всё больше нависал на них своей мощью и громадой, и Вирджин уже очень хотелось скрыться внутри, так как вид столь роскошного здания давил на неё. Она ощущала себя муравьём на вечеринке великанов. И это неприятное чувство только разрасталось и вовсе не покинуло её, едва они вошли в величественный холл. Здесь было столь же дорого и роскошно, так что от золочёного великолепия вполне ощутимо тошнило. Вирджин невольно ёжилась и нервно озиралась по сторонам. Огромные хрустальные люстры терялись в высоте потолка, со стен смотрели многочисленные шедевры Последней Реставрации, всюду стояли невероятные свежие цветы в помпезных вазах. К счастью, сам ресторан был выдержан в менее пафосном, но при этом весьма элегантном и изысканном стиле. Аккуратные столики, темно-красные портьеры, бархатная обивка стульев и почти невесомые ажурные скатерти тонули в приглушённом свете, возможно, именно из-за лёгкого полумрака Вирджин уже могла здесь дышать. Ву, явно желая привлекать поменьше внимания, выбрал более уединённый столик, подальше от центра зала и окон, в одной из немногочисленных ниш, украшенных балюстрадой. Вирджин усадили на дорогущий диван, невероятно мягкий и удобный, и активировали панель меню.

– Выбирайте всё, что захотите. Всё, что понравится на вид, – произнёс Ву. Очередной широкий жест, который без сомнения добавлял ему очков в глазах Вирджин. Да что там! Она уже едва воспринимала всё вокруг. Голова кружилась, и мир стремительно превращался в разноцветные блестящие пятна. «Это просто нереально! Это сон или очень крутое голографическое кино!» – подобные мысли то и дело всплывали в её голове.

Вирджин с интересом уставилась на предложенные блюда, названия которых звучали для неё подобно шифру или иностранному языку. Ориентироваться приходилось только на вид. Цены и вовсе не были указаны, тем самым повышая статус заведения до феноменального уровня. В конце концов, устав крутить перед собой голограммы невероятных деликатесов и блюд, Вирджин выбрала первое попавшееся. Ву сделал заказ и вновь завёл беседу.

– Что ж, пока мы ждём наших великолепных блюд, позвольте вас спросить, Вирджин, чем же вы собирались привлечь омэйю на фестивале, если это, конечно, не тайна?

– Нет, конечно. Что тут скрывать! – Она расплылась в улыбке. – Я играю на флейте и, как мне кажется, довольно неплохо. Во всяком случае, на мой вкус, игра удаётся мне лучше, чем пение или танцы многих моих одноклассниц.

– Звучит необычно, – признал Ву и потянулся к бокалу вина. Возле Вирджин же стоял только стакан с водой, что для неё было прекрасным знаком. Ву не собирался её спаивать, уважая её возраст и статус. Во всяком случае, Вирджин так показалось.

– Я знаю, это довольно странное хобби, сейчас классические инструменты не очень популярны среди обывателей, но я занимаюсь флейтой со средней школы, и хотя сейчас у меня нет учителя, я умею легко находить нужную мне информацию в Сети.

– Это очень хорошее умение, как и то, что вы способны совершенствоваться самостоятельно, – признал Ву, потягивая вино и поглядывая на свою собеседницу с явным интересом.

От его взгляда, чуть прищуренного, но настойчивого, по телу Вирджин то и дело пробегали электрические разряды. Ещё никогда прежде мужчина в её глазах не был настолько привлекателен и восхитителен. Это было совершенно ошеломляющее чувство, заставляющее прямо-таки терять рассудок. И только лишь их разговор, продолжающийся томно и неспешно, позволял Вирджин хоть немного выплывать из того розово-мечтательного моря эйфории. Они продолжали говорить о музыке, о его песнях, о том, как здорово, что она подобрала их все и умеет прекрасно исполнять их на флейте. Потом принесли заказ и не только. Помимо двух тарелок на подносе официанта оказалась коробка, перевязанная фиолетовой лентой.

– Платье, – с улыбкой пояснил Ву. – Вы уж простите мне мою поспешность, я вовсе не хотел бы вас обязывать этим подарком, но… я просто не могу позволить вам пойти на концерт моего лучшего друга в школьной форме!

– О… Клоэ ваш друг? – ещё больше краснея, прошептала Вирджин.

– Ну конечно! И я хотел бы после концерта зайти в гримёрку и поприветствовать его. Вы же составите мне компанию?

Пол просто уплывал у Вирджин из-под ног. Она немного приоткрыла коробку, чтобы хоть краем глаза взглянуть на наряд. Её встретило шелковое лиловое великолепие. Даже короткого взгляда хватало для того, чтобы понять, насколько дорогое и откровенное платье ей преподнёс Ву. Огромный вырез, бесчисленные кружева… разве они будут сочетаться с её простеньким бельём? Но говорить ему о таком… Вирджин стала почти пунцовой от возникшей догадки. Вероятно, предполагалось, что под это платье белье и не нужно вовсе.

– Думаю, вам очень пойдёт, особенно если зачесать волосы, – Ву задумчиво наклонился к ней и отодвинул часть кудряшек с её лица. – Пожалуй, парикмахера тоже стоит пригласить в номер.

– В номер? – удивилась Вирджин, и тревожное чувство впервые кольнуло её, чуть разметав розовое марево экзальтации. Она заметно напряглась, так что это не утаилось от взора омэйю.