Записки криминального журналиста. Истории, которые не дадут уснуть

Екатерина Калашникова

Записки криминального журналиста. Истории, которые не дадут уснуть

© Калашникова Е., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Предисловие. Как я стала «Мамой криминала»

Если вы держите в руках эту книгу, то, возможно, знакомы со мной и моим блогом. А может, и не знакомы, и тогда самое время это исправить. Я известна как «Мама криминала». Каждый день на мою страницу заходят тысячи читателей, чтобы погрузиться в мрачный и пугающий мир преступности. Все истории реальны, и я лично была свидетелем всех описанных в книге событий.

До появления блога я более 10 лет работала корреспондентом в крупнейших российских СМИ, специализировалась на криминале и происшествиях. За эти годы я видела сотни преступников, похорон, смертей; встречалась лицом к лицу с серийными убийцами, родными жертв; интервьюировала десятки заключенных. Об этом и пойдет речь в книге.

Мне часто говорили, что моя работа «не женская». И еще чаще спрашивали: почему я выбрала тему преступности? Почему не пишу про моду и красоту? Ну, или в конце концов, про политику, бизнес или медицину? Наверное, чтобы ответить на эти вопросы, стоит рассказать о себе.

Я родилась в Тольятти, в 1990 году, когда СССР находился в шаге от развала, в счастливой и любящей семье. Родителям тогда было чуть за двадцать. Мы ютились в тесной однушке, но в доме всегда была еда, а у меня – польская коляска, вещи из Прибалтики и чешский плюшевый кролик. Это был подарок отца. Папа работал челноком на рынке. Тогда, в 90-е, это являлось хлебным местечком. Зарплаты на заводах не платили, прилавки в городе пустовали, а челноки всегда при деньгах и с заграничными товарами.

Из раннего детства в памяти остались лишь небольшие отрывки. Я помню, как отец возвращался из поездок домой. Как хватал маму на руки. Как приносил мне гостинцы. Помню его громкий, заливистый смех…

Счастливый мир рухнул в один день. В память врезалось, как мама взяла меня в охапку и мы куда-то поехали. Потом какой-то дом, вокруг все плачут, а пожилая женщина читает слова из книги на странном языке. Вот мы стоим за оградкой, а отца несут на кладбище. Я тогда еще не понимала, что такое смерть, но уже почувствовала: как раньше мы жить больше не будем.

Я не помню, как узнала, что отца убили. Очевидно, сказал кто-то из родных. Я была ребенком, и разумеется, никто не посвящал меня в тайну гибели папы. Его смерть – бесспорный факт, однако причину произошедшего я не знала. Мама всячески избегала этой темы.

Убийство отца, окутанное тайной, дало огромный простор для фантазии. Тогда я даже не подозревала, что в моей жизни оно сыграет роковую роль и навсегда свяжет с исследованием природы преступности. Но тот самый интерес разыгрался именно в детстве. Лет в 11–12 я поймала себя на мысли, что хочу узнать, почему люди становятся убийцами. По иронии судьбы в наследство от папы мне достался не только плюшевый кролик, но и большая библиотека с различной криминальной литературой. Там были и бандитские саги, и биографии серийных убийц, и детективы. Я начала погружаться в мир преступности, тоннами поглощая отцовские книги.

Благодаря этому моя фантазия принялась рисовать всевозможные криминальные сюжеты. Я представляла, что за отцом охотились преступники, а он изменил внешность и скрывается под другим именем за границей. Или он тайный агент, разоблачающий мафиози.

Я жила на окраине Тольятти. Мой родной город славился бандитскими войнами. Флешбэки из детства напоминают отрывки из боевиков: разборки, аресты и убийства. И это происходило не только в телевизоре и в отцовских книгах, а буквально в доме напротив.

Один из самых ярких и пугающих моментов детства – убийство нашего соседа, бизнесмена Александра Подгорного. Как все было, я узнала со слов бабушки. В тот день он вместе со своей собакой пошел в аптеку. Через несколько минут к дому прибежал окровавленный пес. Потом мы узнали, что киллер на мотоцикле проехал мимо и застрелил Александра. Кстати, собаку стрелок не тронул.

Тут же в нашем дворе столпились милицейские машины, а странные люди в гражданском лазили по кустам и что-то искали. Помню, мой взгляд остановился на съемочной группе. Рослый оператор с огромной камерой и микрофоном, рядом с ним худенькая девушка в твидовом костюме. Все мое внимание было приковано только к ним. Надо сказать, тогда журналисты города смаковали каждый бандитский шаг и проводили невероятные расследования. Они знали практически все и имели множество источников среди преступного мира.

Журналистика считалась рисковой и опасной профессией, в которой много экстрима и приключений. Ведь сами корреспонденты нередко гибли. Их в основном заказывали сами бандиты. Так, с разницей в два года неизвестные убили сначала одного, потом второго редактора местной газеты «Тольяттинское обозрение». Поэтому репортеры казались мне настоящими героями, которые готовы умереть за правду.

Я не могла оторвать взгляда от журналистки в твидовом костюме. Она ловко и умело работала на месте происшествия: опрашивала очевидцев и делала пометки в блокноте. Тогда впервые я поймала себя на мысли:

«Хочу! Хочу быть, как она! Такой же крутой и смелой. И я буду, как она!»

1. Начало пути

После школы я ни на минуту не задумывалась о том, что делать дальше. Последние два года учебы я откровенно прогуливала все точные дисциплины и сконцентрировалась только на гуманитарных науках. По русскому и литературе я получала отличные оценки, а по остальным предметам твердые тройбаны и четверки. Меня это нисколько не смущало. Почему-то была полная уверенность, что вступительные экзамены в вуз я сдам. Так и вышло.

На бюджет я поступила легко и без какой-либо нервотрепки. Причем в довольно престижное учебное заведение – Самарский государственный университет, чем удивила маму, уже готовую платить за мое образование.

Преподаватели рекомендовали нам сразу начинать работать по профессии и выбирать заочное отделение.

– Журналист-теоретик ничего не стоит, – сказала на экзаменах заведующая кафедрой. – Если все пять лет учебы будете работать официанткой, думая, как выстраивать отношения с поваром и заслужить чаевые, хорошим репортером вы не станете. Только потратите время зря.

Показалось, что на меня вылили ушат ледяной воды. Я-то думала, что в университете будут помогать с трудоустройством, а я смогу спокойно учиться. Но журналистика в вузе оказалась только теоретической, а практика – нулевой. Студенты, которые работали по профессии, имели преференции, и им было проще сдавать экзамены.

Я решила действовать: вернулась домой после первой сессии и принялась обивать пороги тольяттинских газет. Но никто не давал неопытной студентке ответственных и интересных заданий. В некоторых газетах мне сразу говорили, что мест нет и внештатные авторы не нужны. В других просили оставить номер телефона. Я ждала, однако никто так и не перезвонил.

Я набралась смелости и без предупреждения пришла в очередную тольяттинскую газету.

– Я хочу писать про криминал и преступления, – выпалила я с порога, когда меня позвали в кабинет заместителя главного редактора. – Дайте, пожалуйста, пробное задание. Я быстро учусь, вы не пожалеете.

Худощавый мужчина в очках жестом предложил мне сесть за стол. Его звали Евгений Хохлов. В газете он являлся одним из старейших сотрудников. Рабочее место Евгения напоминало пункт приема макулатуры: на столе стояли огромные стопки газет, книг и блокнотов, среди которых можно было даже спрятаться.

– Странное желание для такой молодой девочки, – ответил он удивленно. – А вообще, мне нужен помощник. У нас есть колонка «Криминальная хроника». Честно, иногда совсем нет времени ею заниматься. Могу дать номер человека, который будет снабжать тебя информацией. Два раза в неделю нужно писать заметки.

– Да, конечно, – сказала я, еле сдерживая радость. – Я согласна!

В этой колонке публиковались новости о незначительных городских преступлениях. Два раза в неделю я приезжала в отдел вневедомственной охраны и получала данные из сводки. Помню первую заметку под названием «Танцуй с вещами» о том, как у девушки в кафе украли сумку, которую она оставила за столиком.

Почти все новости были о каких-то незначительных событиях: кражах, разбоях, хулиганствах. Но я всячески старалась вытянуть хотя бы какую-то интересную деталь, чтобы заметки были интересней.

Поступая на журфак, я представляла, как буду охотиться за маньяками и распутывать загадочные преступления. В моих фантазиях точно не было места для новостей об украденных сумках и пьяных драках. Я буквально ела себя изнутри, чувствуя полную несостоятельность. «Неужели я всю жизнь буду писать вот эту шелуху?» – думала я. Что же такого сделать, чтобы меня заметили и наконец дали стоящее задание…

Полгода я металась и писала скучные, блеклые новости в криминальную колонку. Но все изменил один звонок. Это была моя одногруппница Лида. Она работала внештатным автором в самарском отделении «Комсомольской правды». Честно говоря, я завидовала Лидке. Пусть и без официального трудоустройства, ее печатали в таком популярном, федеральном издании. Я готова была отдать многое, чтобы оказаться на ее месте.

– Кать, наша редакция ищет внештатника в Тольятти, – с ходу сказала она. – В вашем городе очень много криминала. Гонять туда-сюда машину нерационально, поэтому наш редактор ищет постоянного корреспондента на месте. Я дам твой номер телефона?

– Конечно! – буквально кричала я в трубку. – Обязательно дай. Буду очень ждать звонка!

Мне было все равно, какими окажутся задание и гонорар. Пришел мой звездный час! Я порхала по квартире, как бабочка, и представляла, как мои материалы печатают на первой полосе. Казалось, я вытянула счастливый билет.

– Мне позвонят из самого известного издании России! – кричала я, закончив разговор. – Я самый счастливый человек на свете!

2. «Простите, мои хорошие. Я убил Дашу»

Вскоре со мной связалась редактор «Комсомольской правды в Самаре» и дала первое задание. К криминалу эта история никакого отношения не имела, но случай был поистине удивительный – жителя Тольятти по ошибке «похоронил» ЗАГС. Мне поручили узнать максимум информации.

По сравнению со скучными сводками, которые сами шли в руки, это казалось в разы сложнее. Нужно было найти главного героя, его родственников, поговорить с работниками ЗАГСа, в конце концов уговорить того самого «похороненного» мужчину сфотографироваться для материала.

Последнее казалось самым трудным. Иногда герои охотно давали интервью, но, когда дело доходило до фото, технично отказывались. Приходилось всячески изворачиваться – искать снимки в соцсетях, у родственников и знакомых. Без фото твой материал не выходил или же его публиковали в подвале[1]. Или, что еще хуже, безбожно укорачивали, превращая в восьмушку[2]. Тогда все старания по подготовке статьи оказывались напрасными.

Я собрала максимум информации: поговорила с родными «захороненного по ошибке», нашла его самого, опросила работников ЗАГСа. После первого материала меня ждал успех. Его поместили не на местной, региональной странице, а в федеральном выпуске. Все оказалось не так-то и трудно, как я думала сначала. Работницы ЗАГСа влегкую поделились со мной данными. Сам герой был обычный выпивоха, который даже не имел прописки. Он согласился все рассказать и даже обрадовался, что на старости лет урвал свой кусочек славы.

После первого успешно выполненного задания редакция стала сотрудничать со мной на постоянной основе. Мне выдали бумажное удостоверение, куда я вклеила свою лучшую фотографию. На отложенные деньги прикупила первый фотоаппарат-мыльницу, диктофон и базу данных жителей Тольятти. Ее любезно передал за символическую плату сосед-программист. В базах содержались имена, адреса и даже места работы, а также паспортные данные. В некоторых карточках были фотографии. Это оказалось очень удобно. Фото человека можно было скачать и использовать в своем материале. В таких случаях верстальщик замазывал герою публикации глаза, чтобы к изданию не было никаких претензий. По сути, человека опознать сложно, а значит, с журналистов все взятки гладки.

Обычно редактор сама скидывала мне задания.

И я начала действовать.

Сперва позвонила в тот самый отдел вневедомственной охраны, который предоставлял информацию для городской газеты. Недолго думая, я предложила им сотрудничество.

– Сергей, здравствуйте. Я теперь работаю с газетой «Комсомольская правда». Мне хотелось бы оперативно получать от вас данные о самых интересных происшествиях в городе. Взамен материалы с вашим упоминанием будут регулярно выходить в этом издании.

Мой собеседник тут же согласился. Тогда разные подразделения милиции и все районные ОВД должны были отчитываться перед начальством за публикации в СМИ. Поэтому подобная взаимосвязь с прессой для них выгодна. Интересные новости не заставили долго ждать.

Была жаркая августовская ночь. Я смотрела по телевизору сериал и уже собиралась спать, когда внезапно предательски запищал телефон. Это оказался тот самый Сергей из вневедомственной охраны. Голос был сбивчивым и взволнованным.

– Катя, привет. Для тебя есть кое-что интересное. В квартире на Голосова нашли мертвую девушку, года 22–23. Убийство, сто процентов. Нас первыми подтянули. Экипаж как раз был недалеко. Сейчас убийцу везде ищут.

– А версии какие? – спросила я. – Что там сейчас?

– Этого не знаю, – ответил Сергей. – Это ж не наша работа, а следствия. Ребята пока там. Девушку только что обнаружили.

– Хорошо, – бросила я и начала лихорадочно одеваться. – Я выезжаю.

– Аккуратнее, – участливо добавил Сергей. – И нас не забудь упомянуть, что быстро среагировали. Только не пиши, что я сообщил остальные подробности.

Моя голова была уже занята другими мыслями, поэтому я не ответила, а просто кивнула и продолжила носиться по комнате в поисках диктофона и фотоаппарата. Руки тряслись, и я никак не могла собрать мысли в кучу. Мне еще никогда не приходилось работать на месте происшествия. Я не знала, что спрашивать и как себя вести. Но понимала, что надо ехать. Ведь это мой шанс закрепиться в редакции, если удастся раздобыть эксклюзив.

Один давний друг любезно согласился меня подвезти, и через десять минут мы были на месте. Нужный дом я нашла быстро. Догадаться было несложно, ведь поблизости дежурила патрульная машина. Я быстро прошмыгнула в подъезд за двумя мужчинами, которые буквально открыли передо мной дверь. Интуитивно я пошла следом – они остановились возле одной из квартир. Я замерла на лестнице и стала наблюдать.

Дверь была приоткрыта. Я увидела, как в коридоре стоят люди в милицейской форме и в гражданском. Легко было догадаться, что это следователь и оперативники проводят осмотр места убийства. В форме, вероятнее всего, участковый.

Я поднялась выше и осторожно встала у двери. Пройти дальше, разумеется, не решилась. Из квартиры доносился громкий плач женщины.

– Даша, Дашенька! – кричала она и рыдала навзрыд, задыхаясь от слез.

Остаться незамеченной не получилось. Мужчина в форме, стоявший в дверях, окликнул меня.

– Девушка, вы кто? – спросил он. – Что вам тут нужно?

– Я, я-я-я… – Я замялась и словно забыла, что нужно говорить.

– Пожалуйста, идите домой, – тем временем произнес он.

– Я журналист «Комсомольской правды», – выдавила я. – Готовлю материал. Мне надо поговорить…

Милиционер мгновенно меня оборвал.

– Утром, утром приходите в отдел, – безапелляционно заявил он. – Вы же видите, сейчас работают следователи. Завтра вам все скажут.

Дверь тут же захлопнулась. Я растерялась и пошла вниз по лестнице. Спускаясь, я наткнулась на жуткую надпись на стене подъезда. Меня передернуло: там был выжжен черный крест. Внутри него написано имя «Даша». Пазл начал складываться. Убитую, очевидно, звали Даша. Именно это имя выкрикивала женщина. Неужели крест нарисовал предполагаемый преступник?

«Какой ужас, – подумала я, и по телу побежали мурашки от страха, а ноги стали ватные. – Надеюсь, он не поджидает здесь, в подъезде».

Я спустилась этажом ниже и решила постучать в квартиру соседей. Но никто не среагировал. На часах больше полуночи – вероятно, люди спали либо боялись открыть.

Я поехала домой и решила вернуться на место происшествия утром. Уснуть уже не получилось. Всю ночь я выстраивала в голове план, как буду добывать нужную информацию.

Наконец настало утро. С девяти часов я дежурила у подъезда, где вчера произошло убийство, – ждала, пока кто-то откроет дверь и удастся проникнуть внутрь. В таких случаях я никогда не звонила в домофон. Просто при таком раскладе проще отказать. Намного сложнее это сделать, когда журналист неожиданно появляется перед тобой и смотрит в глаза.

Мне удалось проникнуть в подъезд достаточно быстро, и вот я стою перед дверью той самой квартиры, где произошло убийство. Звонить не стала, первым делом решив наведаться к соседям. Я обладала небогатым журналистским опытом, однако интуиция подсказывала: они могут что-то знать. И потом, когда уже стала репортером со стажем, я всегда начинала работу на месте преступления именно с разговора с соседями.

Соседи могут рассказать, кто живет в квартире, во сколько приходит домой, пьющие люди или нет, случались ли в квартире громкие скандалы. Даже если жильцы совсем не примечательные, но в их квартире произойдет ЧП, тут же всплывут любопытные подробности о них. Вспомнятся самые незначительные детали. Например, про то, что соседка недавно купила норковую шубу, ее муж разбил машину, а их сын переболел ветрянкой.

Итак, я нажала кнопку звонка квартиры напротив. После 5-минутной паузы дверь открыла заспанная женщина слегка за пятьдесят. Видно было, что она только проснулась.

– Я журналист, – представилась я сразу. – По поводу убийства. Вчера в квартире напротив обнаружили труп девушки. Вы что-то слышали об этом?

– Господи, опять! – воскликнула женщина. – Вчера ночью разбудили, теперь еще и вы!

Но через минуту уже забыла, что я помешала ее сну, и начала в красках описывать произошедшее в ночи событие.

– Вчера у нас была милиция, – начала она. – Пришли в полночь и говорят, что мой сосед Андрей убил подругу. Я дар речи потеряла! Ушам своим не поверила! Андрей – и убил…

Людмилу, так звали соседку, милиционеры позвали стать понятой. Женщина не могла и представить, что тихий молодой человек способен убить. Она знала его с детства. Чистяковы жили в злополучной квартире лет двадцать. Приличная, спокойная семья. Пять лет назад у Андрея умер от рака отец. Полгода назад не стало и матери. Женщине поставили такой же неутешительный диагноз, как и мужу. Мать Андрея решила не мучить ни себя, ни сына, и повесились.

После смерти родителей мужчине досталась в наследство квартира. В ней он начал жить вместе с подругой Дашей. Но в последнее время девушка крайне редко появлялась в доме возлюбленного. Что послужило причиной ее исчезновения, Людмила не знала. Разошлись молодые, бывает. Полнейшим шоком стал факт обнаружения тела Даши в квартире Андрея.

– За пару часов до того, как пришла милиция, я услышала резкий удар дверью, – с дрожью в голосе рассказывала Людмила. – Андрей обычно так не хлопает. Меня это сильно насторожило. Ну, а потом пришли с этой новостью. Когда мы оказались в квартире, я удивилась. Одинокий мужчина, а при этом все чистенько, аккуратненько. Все просто идеально убрано, на столе конверты с документами на дачу, квартиру и фотографии Андрея. А рядом, на диване, лежала Даша, прикрытая одеялом. Казалось, что она спит.

Женщина поведала, что на столе Андрея был диктофон, а на нем бумажка с подписью «Отсюда вы узнаете все». Оперативники тут же включили запись в присутствии понятых. Всех охватил ужас, когда они услышали ледяной голос убийцы.

– Диктофонный монолог длился минут 15, – продолжила соседка. – Начинался он с того, что Андрей представился, рассказал, кто он. Потом сразу признался. Так и сказал: «Да, это я убил Дашу». Он долго говорил об их отношениях, о том, как они проводили вместе вечера. Потом добавил, что раз девушка не с ним, то не достанется никому.

Завершился рассказ обещанием наложить на себя руки. Чтобы никто не сомневался в его намерении, Андрей упомянул, что фото для его надгробной плиты лежит на столе рядом с документами на квартиру и дачу. После он покинул квартиру, остановился у стены в подъезде и сделал жуткий рисунок, на который я наткнулась ночью. Тот самый, с именем «Даша» и большим крестом.

– Я не могла уснуть и утром решила выбросить мусор, – продолжала соседка. – Спускаюсь и вижу этот крест и имя девушки. Господи, какой меня охватил ужас. И тут вспомнила: примерно три месяца назад я встретила Андрея на лестничной площадке. Он прошел мимо меня и в руках держал свечи! Тогда я не придала этому значения. А сегодня вспомнила. Он готовил убийство, понимаете?

После разговора с соседкой я решила не терять времени даром и сразу помчалась к следователям. В голове был лишь один вопрос: покончил ли Андрей жизнь самоубийством или все-таки испугался и скрывается?

В следственном отделе меня быстро сориентировали и привели к сыщику, который вел дело. Это был молодой следователь по имени Юрий. Я сразу представилась и объяснила, зачем пришла.

– Так вы из газеты? – уточнил он. – Ну, давайте сразу к делу. Что хотите узнать?

– Я уже немного в курсе дела. – Я пыталась вначале показать глубокую осведомленность, но диалог как-то не вязался. – Скажите, подозреваемого нашли? Он жив или мертв?

– Да его и искать не надо было, – ответил он. – Гражданин Чистяков сам пришел в милицию и во всем сознался. Рассказал то же самое, что было в записи.

Оказалось, пока оперативники искали убийцу в гаражах, на чердаках и в подворотнях, он спокойно пришел в милицию. Сыщики всерьез поверили, что Чистяков может покончить с собой. Однако он решился на явку с повинной.

– А что сказал? – уточнила я у следователя. – Какой мотив? Зачем он убил девушку?

– Ревность, – спокойным тоном ответил Юрий. – Девушка ушла от подозреваемого. Он не хотел с ней расставаться. И чтобы она никому не досталась, убил.

– Он вообще нормальный, вменяемый? – резонно уточнила я.

Тогда я не знала многих процессуальных тонкостей и даже не предполагала, что следствие может идти годами, а на экспертизу иногда требуются месяцы.

– Это выяснят психиатры, – ответил следователь. – Но задержанный вполне логично и подробно описывает детали преступления. Рассказал, что продумывал убийство девушки три месяца. Он обманул ее: сказал, будто его нет дома. А когда она вошла, накинул ей удавку на шею и задушил. Что случилось дальше, вы уже знаете.

* * *

Для материала не хватало деталей романа Андрея и Даши. Неизвестно было, где они познакомились, как долго встречались и почему девушка ушла от него. Ну и самое главное – не было фото главных героев. А без этого, как я уже говорила, материалы в газете не публиковали.

Следователь обмолвился, что Даша работала в фотосалоне. Он находился как раз недалеко от дома Андрея. За стойкой я увидела девушку. Казалось, она не обрадовалась посетителю, выглядела заплаканной и напуганной.

– Меня зовут Екатерина, и я из газеты, – начала я диалог.

– Вы про Дашу пришли узнать? – спросила девушка, и в ее глазах появились слезы. – Мы до сих пор в шоке. Вчера Андрей всем нам разослал эти эсэмэс.

– Какие эсэмэс? – удивилась я.

– Вы не знаете? – Она достала мобильный – Сейчас покажу.

На экране было сообщение от Андрея Чистякова. Оказалось, после расправы над возлюбленной он отправил всем друзьям эсэмэс, где было всего два предложения: «Простите, мои хорошие. Я убил Дашу».

– Это получили все знакомые и коллеги, – поведала девушка. – Не знаю, зачем он это сделал. Андрей глубоко больной человек, моральный урод. Надеюсь, его упекут надолго.

Оксана работала вместе с Дашей в фотосалоне три года. Здесь же ранее трудился и сам Андрей. Так пара познакомилась. Даша была оператором. Андрей – техником: следил за машинами, печатающими фотографии. Симпатичная девушка сразу приглянулась мужчине. Вскоре у них завязался роман.

– Мне Андрей никогда не нравился как человек, – поделилась Оксана. – Он был скрытным, нелюдимым. Однако Даше он казался идеальным. Правда, только поначалу, в первые месяцы отношений она была очень счастлива. Андрей с Дашей стали жить вместе, завели кошку. Но потом начались странности. Во-первых, Андрей – тихий алкоголик. Он мог пить один и напиваться до беспамятства. Во-вторых, очень замкнутый. Даше не нравилось, что почти все свободное время они проводят дома.

По словам Оксаны, чем дальше, тем все хуже становились отношения пары. Мужчина постоянно ревновал девушку, проверял телефон в поисках доказательств неверности. Возлюбленный регулярно шантажировал Дашу, что покончит с собой.