Мой бывший темный

И так легко было попросить его остаться. В груди тихонько заныло, но я до боли закусила губу, чтобы только найти в себе силы смолчать.

Виктор провел рукой по моим волосам. Сейчас он не создавал уже того жуткого впечатления, не вызывал отторжения, как было еще вчера. Но взгляд его пронзительных зеленых глаз словно выворачивал наизнанку.

Нельзя забывать, что он не человек. Нечисть, как он сам сказал. Что если одно неверное движение – и умрешь мучительной смертью? Тебя убьют без сожалений, без сомнений, просто потому, что так велит инстинкт.

– Все еще боишься меня? – спросил он вкрадчиво, наклоняясь все ближе.

Воздух с его губ коснулся моих, и мне пришлось задержать дыхание, только чтобы удержаться от соблазна и не податься навстречу.

– У тебя же уже кто-то есть, – я отступила на шаг, ненавидя себя за то, что делаю.

Все внутренние инстинкты просто вопили: «Это наш мужик! Сильный, опасный, но НАШ! Оглуши его и тащи в спальню!»

Виктор нахмурился, делая вид, что не понимает, о чем речь.

– Не хочу быть «третьей лишней», – напомнила я его вчерашние слова.

– Ах, ты об этом! – улыбка на его лице стала коварной. – Ты ревнуешь?

Он медленно, но неотвратимо наступал. На лице было выражение довольного хищника, что загнал добычу в тупик, и ей теперь никуда не скрыться.

– Ревнуешь… – протянул он со странной смесью восторга и удовлетворения. – И да, тебе действительно стоит.

Нас снова разделяло лишь несколько миллиметров да одежда, враз ставшая тесной и неудобной.

– И кого же ты завел себе? – глухое раздражение, вспыхнувшее внутри, заставило вскинуть голову и смело посмотреть на него. Значит, все-таки правда. Хотя чего я еще могла ожидать? Я же сама бросила его.

Еще минуту назад я думала, что снова влюблена в этого человека, но сейчас мне было так больно, что хотелось сделать больно ему в ответ. Хотя бы словами.

– Какую-нибудь наивную сиротку вроде меня, которая не знает, какой ты на самом деле?

– А какой я на самом деле? Скажи мне, Ника, – его глаза полыхнули алым, и мне показалось, что он вот-вот применит гипноз.

– Опасный, – выдохнула я, и это получилось очень жалобно.

Он довольно прищурился.

– Так и есть. Но ты ведь всегда знала это, да? Знала, и тебе это нравилось, – он обхватил меня руками за талию, прижимая к себе. – Я всегда могу заставить тебя говорить правду – помни об этом.

Он погладил меня по скуле, затем осторожно обвел кончиком пальца губы, надавил на нижнюю, вынуждая приоткрыть ее. Я инстинктивно коснулась языком кончика его большого пальца, и от этого, казалось бы, невинного действа меня словно прострелило разрядом.

Он ведь не отрицал свою связь с кем-то. Встречается ли он с кем-то до сих пор? Или, может, это были лишь мимолетные связи? С его деньгами он всегда был желанной добычей для женщин.

Сердце билось как сумасшедшее. А я так и не могла найти в себе силы сопротивляться объятиям Виктора. Он имел надо мной какую-то тайную власть даже без всех этих гипнозов, и осознание этой власти невозможно пьянило.

– Ника… – Виктор и сам задышал чаще, а затем подтолкнул меня к стене, зарываясь рукой в мои волосы и жадно вдыхая их аромат. – Не дразни меня.

Это я его дразню?! Удивленно посмотрела на него, но он лишь глухо зарычал.

– Так, нам, наверное, лучше остановиться, иначе я за себя не ручаюсь. А ты в положении, и все такое.

– Нам? Но я ничего не делаю, это все ты! – голос звучал как у обиженного ребенка, и пришлось откашляться, чтобы взять себя в руки. – И вообще…

Глубоко вдохнув, снова постаралась отодвинуться.

– Ладно, – он мгновенно преобразился, словно бы не шептал секунду назад мое имя, сходя с ума от желания.

Виктор поднял руки, показывая, что сдается, а затем направился к двери. Не дойдя пару шагов, он остановился и добавил:

– Но ты все равно должна знать, что тебе действительно далеко до моей новой девочки, – легкомысленно заявил он. – Она просто лапочка.

Я поперхнулась воздухом и закашлялась. Он это серьезно сейчас говорит?

– И нет, она не сиротка. Родословная длиннее моей.

– Значит, это кто-то из ваших? Из нечисти? – я скрестила руки на груди. Вот чего он этим добивается?

– Типа того, – подтвердил он. – Так что да, тебе определенно стоит ревновать.

Он уже дернул ручку двери, когда я крикнула вдогонку, не сумев совладать с собой:

– К ней торопишься?

– Конечно, она, как всякая хорошая девочка, послушно ждет меня дома.

– И давно вы вместе?

– Всего три недели, но она с первого дня спит в моей постели.

Жил Виктор в небольшом коттедже в черте города, в противоположной стороне от дома своих братьев. Что ж, теперь ничего удивительного, что он привез меня прятаться именно в эту квартиру, а не к себе домой. Видимо, не хотел портить отношения с новой пассией.

У него зазвонил мобильный, и он тут же переключился с меня на телефон:

– Слушаю, – выражение лица стало серьёзным. – Когда? И они все еще там?

У меня мурашки поползли от резкости его слов.

– Я сейчас буду.

– Что-то случилось? – не удержалась я, когда он убрал трубку от уха.

Мужчина покачал головой.

– Ника, – его тон больше не был шутливым, – не снимай кулон. Особенно если соберёшься вдруг куда-то выйти.

– Выйти? Ты шутишь? Да я даже в окна смотреть боюсь, – рисковать оказаться в тюрьме не хотелось.

– С окнами перебор, конечно. Но с кулоном ты в безопасности. Так что береги его. И себя. С ним тебя почти никто не тронет.

– Почти?

– В твоем случае кровных родных можно сбросить со счетов, – усмехнулся он. – Завтра я снова приеду, не переживай.

Дверь хлопнула, ограждая меня от всего остального мира.

«И не собиралась переживать!»

«Ну и пусть!» – я в раздражении топнула ногой и показала язык двери. Меня всю снедал непонятный зуд от нервов и противоречий. Я не понимала, чего действительно хочу. Бежать за ним? Остановить, чтобы поцеловать? Или наорать на него и залепить пощечину?

Хотелось сделать все это сразу или не делать ничего.

Нет, это какое-то сумасшествие!

Чтобы хоть как-то привести себя в чувство, пошла на кухню, собираясь выпить холодной воды. А еще лучше, плеснуть этой водой себе в лицо.

Вот только, проходя мимо прихожей, заметила висящую на крючке куртку Виктора. Он забыл ее.

В голове моментально вспыхнул план: демонстративно скинуть ему эту куртку на голову. План был глупым, и я сама это понимала, но внутреннее желание мести толкало на дурные поступки.

Поспешила в одну из комнат, окно которой выходило на дверь подъезда, и уже собралась открыть, как из кармана куртки что-то выпало.

Я присела, пытаясь найти, что же это. Какой-то пакетик. Потянулась, беря в руки.

– Вот же ж… вампир! – от неожиданности я даже произнесла это вслух. – Сволочь! Так он специально!

Внутри все буквально перевернулось от внезапного осознания. В руках у меня был пакетик с кормом для котят.

Вот что за «девочка-лапочка» ждет его дома! Он нарочно дразнил меня! Просто издевался, прекрасно понимая, что я все еще…

Я мысленно оборвала себя, не давая предложению закончиться. Слишком страшно было признаваться в этом даже себе.

Чуть потрясла головой, прогоняя ненужные мысли. Снова поднялась на ноги, выглядывая в окно. Виктор уже вышел из подъезда и шел по направлению к калитке. Открывать окно и окрикивать его в моем положении было уже перебором.

«Он ведь оставлял мне сотовый!» – вспомнила я и тут же убежала за телефоном на кухню.

Вот только когда я примчалась обратно, то так и не набрала заветный номер.

Потому что рядом с калиткой Виктора поджидала невысокая девушка со светлыми волосами. Расстояние было большим, но мне показалось, что я узнала ее, хотя до этого видела лишь однажды, и у нее был при этом совсем иной цвет волос. Это она дала мне фальшивые деньги!

Неужели… во всех моих бедах виноват бывший? Но ведь это нелогично, разве не так?

Или это все-таки не она? Волосы были длинными и светлыми, никакого пирсинга. Как бы понять точно?

Может быть, что-то крикнуть в окно? Или выбежать на улицу?

Руки до боли сжались от напряжения… Сотовый! У меня же телефон в руках!

Дрожащими от волнения пальцами со второй попытки разблокировала телефон, нажала кнопку вызова.

«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны…»

Черт! Черт! Черт!

Я дернула оконную раму – та поддалась. Дернула еще раз – лишь стекла опасно зазвенели, угрожая осыпать меня осколками, если буду усердствовать дальше.

Виктор к тому моменту успел подойди к калитке, и времени на принятие решения становилось все меньше. Он говорил, что с кулоном меня никто не тронет. Проверять не очень хотелось, но разве у меня был выбор?

Я не верила в то, что он замешан в моем обвинении. Скорее, эта «уже не розовая» втерлась ему в доверие и ведет двойную игру. И я должна это ему рассказать, пока не стало слишком поздно.

Недолго думая, бросилась вниз, на ходу надевая куртку; ждать лифта не стала, побежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки настолько быстро, насколько позволял живот.

Консьерж даже не подняла глаз, когда я распахнула дверь.

Виктора уже не было. Как и розовой. Лишь незнакомая мне машина, отъезжающая от парковки. Все, что я успела запомнить, это номер.

«В 312 ЕС».

Я тяжело сглотнула и шагнула назад в подъезд. Быстрый бег дал о себе знать. То ли от него, то ли от пережитого волнения низ живота начало тянуть.

Тяжело вздохнула, чувствуя опустошение.

Нужно подняться наверх, в вещах с работы у меня есть таблетки от спазмов, которые рекомендовал гинеколог в таких случаях…

Так вот зачем были нужны все эти микросхемы. Не сами по себе! Через меня хотят добраться до Виктора. Но откуда они могли узнать обо мне? На тот момент, когда эта «нерозовая» вышла на меня, я уже полгода как ничего не слышала о бывшем. И зачем нужна была такая сложная многоходовка?

Консьерж, сидящая на небольшом диванчике, по-прежнему не обращала на меня никакого внимания.

Сделав еще несколько глубоких вдохов и выдохов, я направилась к лифту, но по пути у меня снова скрутило живот, я запнулась о чертову ступеньку на подходе к лифту, опрокидывая стоящую на столике рядом вазу с цветами.

Женщина тут же вскинула голову, всплеснула руками и побежала поднимать, я едва успела отпрыгнуть в сторону:

– Ну и сквозняк! – услышала я ее бормотание.

– Извините, это я уронила… – виновато выдавила я. – Я помогу.

Женщина удивленно вскинула голову:

– А вы… – она словно только меня увидела.

Кулон чуть нагрелся, а блеск красных глазок стал виден даже через футболку, под которой мышка была спрятана.

– Я наверху живу.

– Ага, – консьержка тут же потеряла ко мне всякий интерес и занялась дальше вазой. – Ну и сквозняки сегодня…

Странно… Это так летучая мышь, что дали мне вампиры, действует? Или гипноз Виктора?

Вернувшись в квартиру, я снова подошла к злополучному окну. Постояла немного, не понимая, что теперь делать. Покрутила в руках ставший бесполезным мобильник. Ну и куда звонить?

На всякий случай проверила память телефона – там был записан только номер самого Виктора.

Снова нажала кнопку вызова.

«Аппарат вызываемого абонента…»

В сердцах отбросила мобильник в сторону. Этот… самоуверенный тип даже не догадался записать мне еще хоть какой-нибудь контакт! Да хотя бы кого-нибудь из своих многочисленных братьев!

Наклонила голову и, потянув за цепочку на шее, достала из-под одежды кулон. И что же мне делать? Кулон, словно прочитав мои мысли, подмигнул одним глазом, я аж выронила его от удивления.

«Виктор сказал не снимать!» – напомнила я сама себе, справляясь с желанием стянуть эту чертову вещицу поскорее.

А если крови вампиров окажется мало? Мало ли, превратится в живую тварь и набросится на меня?

«Так, нужно перестать фантазировать!» – но сказать это себе оказалось легче, чем действительно успокоиться.

Приложила руку к животу, чуть поглаживая. Наверное, мне эти прикосновения сейчас были гораздо важнее, чем будущему ребенку. Они помогали мне чувствовать себя более значимой. Словно уже рядом со мной есть кто-то, кто меня любит и будет всегда любить и поддерживать. Хотя ведь это родитель должен быть опорой своему малышу, а не наоборот.

Волнение буквально пожирало меня изнутри, хотелось действовать. Еще и живот неприятно тянуло, заставляя ощущать чувство вины за собственную несдержанность.

Мне нельзя волноваться, а я только и делаю, что накручиваю себя!

Но как тут не волноваться, если разум буквально охвачен огнем? Сегодня я узнала такое, что полностью перевернуло мою картину мира.

Вампиры, оборотни, нечисть…

Лучше бы уж я продолжала думать, что мой бывший связан с криминалом! Это, по крайней мере, поддается логическому объяснению, в отличие от всего остального!

А эта девушка? Могла ли я обознаться? В конце концов, в прошлый раз я смотрела только на ее цвет волос, а не на внешность. Да и расстояние из окна до нее просто огромное. Наверняка обозналась.

И тем не менее нервозность только усиливалась с каждой минутой.

Даже просто стоять на месте было сложно. Я дошла до принесённых Виктором с работы вещей. Нашла таблетки, приняла сразу две, запив водой. Потом, чуть подумав, налила себе еще полный стакан воды и осушила.

Нужно было что-то делать, чтобы окончательно не сойти с ума. Несмотря на то, что я с утра ничего не ела, даже думать о еде не могла. Кусок не лез в горло.

Желая занять руки, отправилась за черным пакетом, в который был завернут цветок с работы. Я понятия не имела, как он называется. Мне его подарили около месяца назад на работе на день рождения, и с тех пор мелкие голубые цветочки радовали своим видом.

– Что же с тобой делать?.. – прошептала я, глядя на растение.

Зеленые лепесточки укоризненно качались, словно бы отвечая:

«В своей жизни разберись, а потом уже решай, что с другими делать…»

Потрясла головой, отгоняя иллюзию.

Битый горшок был безнадежно испорчен, дополнительной земли у меня не было, поэтому, перерыв старые миски и кастрюльки на кухне, выбрала из них ту, что похуже, и пересадила туда цветок.

Полив водой из-под крана, примерно прикинула, где ему будет лучше стоять, и отправилась в одну из комнат.

Взгляд упал на лежавший на подоконнике пакетик с кормом. В голове тут же вспыхнула спасительная мысль.

Когда мы с Виктором встречались, никаких работников в его личном коттедже не было. Он говорил, что нанимать обслугу в дом, куда он приходит только ночевать, – расточительство.

«Если бы мне нужен был персонал, я бы жил в гостинице!» – смеялся он.

Если за прошедшие полгода ничего не изменилось, и я права насчет того, что мой бывший завел себе кошку, то сейчас зверек может быть дома один. Совсем как я сейчас.

«Да не про кошку он говорил, а про ту блондинку, которая его поджидала!»

Разозлившись, я схватила оставленную Виктором куртку и принялась обыскивать ее. Это было отвратительно, я сама себе казалась ревнивой идиоткой, из тех, что читают сообщения своих мужей в телефонах и считают лайки, которые те ставят в соцсетях.

Нашлось немного наличных денег и ключи от дома с металлическим брелоком, похожим на два перекрещенных треугольника, напоминающих песочные часы.

Я видела их слишком много раз, чтобы ошибиться. Это были ключи от его дома.

– Что же мне делать? – прошептала я, а цветок на подоконнике все невесомо качал листочками.

«Вот видишь. Говорю, ты даже с собой не можешь справиться!»

Сердито поджала губы, а затем показала цветку язык.

Поехать к нему домой, чтобы застать его вместе с белобрысой девицей? А потом расска

Он ее выгоняет, просит у меня прощения…

Всплеснув руками, ушла к себе в комнату и просто упала на кровать, поднимая в воздух облачко пыли. Хоть и старалась вчера все протрясти в ванной комнате, так как балкона в квартире не было, полностью избавиться от пыли не получилось.

Нельзя мечтать о несбыточном.

Я сама от него отказалась. Так что зачем теперь сокрушаться?

И все-таки, зачем он дразнил меня, говоря про другую? Одно дело, если он правда имел в виду кошку, и совсем другое – если у него действительно кто-то есть.

И что, если этот «кто-то» – эта розовая-нерозовая – и есть та, кто меня подставил?

Незаметно для себя я заснула, все сильнее и сильнее погружаясь в мрачные мысли. Мне снились Виктор, микросхемы и театр.

Рояль играл живую музыку, а балетмейстер командовал: «Живее, живее, что ты как дохлый лебедь?!»

Все вокруг смеялись. Директор снова пытался заставить меня подписать документы…

Глава 8

Голова после сна тяжёлая, я стою у окна. Виктор идет от дома к забору. Впереди маячит розовая. И стрижка, и пирсинг – все на месте. Мой бывший стоит рядом с ней, скрестив руки на груди, и прямо-таки излучает неприязнь.

Я жадно припадаю к окну, пытаясь понять, что происходит. Жаль, что ничего не слышно. Розовая неестественно смеётся, махая руками, куда-то показывая.

Засмотревшись на ее кривляния, я не сразу замечаю, как за спиной Виктора показываются два здоровенных пса с вытянутыми мордами и торчащими вверх ушами.

«Что это за странная порода?»

Мужчина оборачивается в тот самый момент, когда собаки пытаются запрыгнуть на него. Уворачивается с какой-то нечеловеческой скоростью и грацией.

Псы приземляются на четыре лапы, вставая перед розовой, и скалят зубы.

Мамочки! Никакие это не собаки! Это самые настоящие волки!

Они снова пытаются прыгнуть на Виктора, и им это почти удается, но бывший отшвыривает их от себя.

По коже Виктора волной пробегает странная серая рябь, лицо заостряется, он даже в росте вытягивается, становится выше, худее.

Волки больше не спешат нападать, наоборот, отступают за миниатюрную девушку с розовыми волосами. Словно бы прячась за ней.

Это же самый центр города! Где прохожие? Почему никто не вмешается? Что происходит?

На мгновение мелькает заполошная мысль вызвать полицию.

«Спасите, помогите! Тут два оборотня на вампира напали!» – стоит только представить это, я отбрасываю идею.

Розовая тем временем так же преображается. Становится выше, волосы сереют, как у старухи, а вся одежда начинает словно бы источать клубы дыма.

Она вытягивает вперед длинные костлявые пальцы, словно хочет вырвать ими сердце Виктора. Тот пытается сделать шаг, но шатается, словно пьяный.

Даже не понимая, что все это значит, я чувствую, что это нечто ужасное. Кажется, от охватившей паники я начинаю задыхаться…

И просыпаюсь.

У меня ушло какое-то время, прежде чем я смогла убедить себя в том, что все это не по-настоящему. Сон. Просто сон. На Виктора никто не нападал, а я просто переволновалась, вот мне и снится всякая ерунда.

И все же пульс еще долго шумел в ушах, а я, дрожа всем телом, не могла заставить себя встать с кровати.

Заставить меня смог телефонный звонок.

«Виктор!» – пронеслось в воспаленном сознании, я вскочила на ноги, не глядя, схватила телефон и поднесла к уху.

– Алло!

– Приезжай срочно, – голос был хриплым и незнакомым.

– Виктор? Это ты? – я неуверенно посмотрела на экран телефона – номер был мне не знаком.

– Да, я. Знаешь ведь, где я живу. Приезжай туда, – человек на том конце провода закашлялся.

– Это точно ты? – неуверенно протянула я. На линии слышались какие-то помехи, может быть, в этом дело? – Уверен, что мне безопасно куда-то ехать? Почему ты звонишь с другого номера?

– Главное, вали с квартиры, там скоро обыск будет, – мужчина снова закашлялся.

– Виктор? Какой обыск? Алло! – но в трубке уже была тишина.

Да что это такое-то?

Снова набрала номер, с которого мне сейчас позвонили. Он был незнакомым, да еще и с тремя восьмерками в начале.

«Телефон вызываемого абонента…»

Черт! Ненавижу! Что за ерунда происходит?

– Так, без паники. У меня два варианта, – сказала я сама себе, даже не замечая, что говорю вслух. – Либо это звонил Виктор, и мне действительно надо сваливать с квартиры, либо не Виктор, и меня наоборот хотят выманить.

Ну и какой же вариант выбрать?

Первым делом кинулась перебирать вещи с работы в поисках того, что мне могло понадобиться. На всякий случай сунула в карман пачку таблеток.

Взяла телефон, что оставил мне Виктор, надела пуховик, сапоги, шапку, взяла пакетик с кошачьим кормом и, вздохнув, вышла на улицу.

Если кулон меня и правда защищает, то лучше все-таки хотя бы на время уйти. Кроме того, у меня ведь с собой ключи от коттеджа бывшего.

Если мне звонил кто-то посторонний, он этого знать не мог. А если действительно звонил Виктор и ему нужна моя помощь?

Невольно вспомнился дурацкий сон, где на него напали волки и розовая.

Консьержка не обратила на меня внимания, сидя на своем диванчике, и я поспешила выйти на улицу, которая встретила меня снегопадом. Зимой у нас темнело рано, и сейчас на город стремительно опускались сумерки. Зажигались фонари, машины ярко светили фарами.

Год назад, когда мы с Виктором познакомились, погода была примерно такая же.

Он отвозил меня домой после спектакля, валил снег…

Сглотнула тугой ком в горле и ускорила шаг. Летучая мышка нагрелась, придавая мне уверенности.

Достав телефон, я позвонила в городское такси, назвав адрес соседнего дома с тем, куда я направлялась. Береженого Бог бережет, как говорится.

Через пару минут приехала серая отечественная машина с шашечками наверху.

Юркнув на заднее сиденье, я назвала адрес:

– Кто здесь? – водитель вздрогнул и обернулся, словно бы только заметил, что я села.

– Здравствуйте. Мне на Сиреневую улицу, – повторила я.

– Ага, да. Сейчас, – водитель тут же потерял ко мне интерес и завел машину.

А я не смогла скрыть победную улыбку. Все-таки мышка работала!

Не прошло и получаса, как мы оказались на месте. Точный адрес я называть побоялась. В доме Виктора могла быть засада: полиция или даже караулящие его оборотни. Я попросила остановить неподалёку, сунула деньги и поспешила выйти из машины.

– Зачем я сюда приехал?.. – это было последнее, что я услышала, прежде чем захлопнула дверцу автомобиля.

Когда таксист уехал, я какое-то время еще потопталась на месте. Может быть, не стоило сюда приезжать?

Но раз уж приехала…

Вокруг была частная застройка. Этот район города считался элитным. Красивые дома, большинство трех- и четырехэтажные, с эркерами и башенками, изогнутыми крышами. На фоне всего этого великолепия дом Виктора просто терялся.

Вдобавок ко всему, лужайки перед домом, в отличие от остальных местных коттеджей, как таковой не было. Стоял закрытый кирпичный гараж, примыкающий к дороге, а все остальное пространство было засажено вишней. За ней никто не ухаживал, она росла дичком, но неизменно цвела весной и затем опадала, покрывая белыми лепестками траву.

С дороги дом было даже не видно.

Раньше я думала, что это от того, что он сам по себе очень аскетичный и не любит помпезность, излишнюю показуху. Мне это нравилось в нем.

После того случая в баре, полгода назад, я решила для себя, что скромность здесь ни при чем, просто в тени легче проворачивать преступные делишки. И только теперь я действительно осознала причину такой уединённой жизни.

На всякий случай обогнула улицу и вышла к дому с обратной стороны, где и дороги-то никакой толком не было. Но на первый взгляд перестраховка была лишней. Ни спереди, ни сзади никто не караулил. Открыла ключами дверь, заходя внутрь.

Кулон-летучая мышка на мгновение обожог грудь, я дернулась, сдавленно ойкнув, но жжение тут же прекратилось.

В ноги что-то ткнулось, я испуганно взвизгнула, запнувшись.

– Что за… – несколько ругательств все же сорвалось с моих уст, когда я ударилась коленкой об пол. – Блин!

А всего в шаге от меня сидела маленькая беленькая кошечка. Она вылизывала переднюю лапку, будто бы была здесь совсем не при делах. Заметив, что я смотрю, на мгновение остановилась, смерила меня презрительным взглядом, а затем снова принялась себя вылизывать.

– Почему у меня чувство, что ты специально меня уронила? – прошипела я, искоса поглядывая на кошку. Затем наконец поднялась, потирая ушибленную коленку, закрыла за собой двери.

Вот только когда я обернулась, кошки уже нигде не было.

«Надеюсь, эта породистая засранка не выбежала на улицу», – у меня никогда не было собственных животных, и какого-то трепета я к ним никогда не испытывала. Никогда не умилялась кошечкам, собачкам и прочим друзьям человека. Хотя в детстве я мечтала завести попугайчика, даже пообещала себе купить его, как только получу свое жилье.

Надо ли говорить, что в итоге единственной птицей, которую я когда-либо покупала в своей жизни, была курица, и та уже мертвая и ощипанная.