Ниточка к сердцу

Закончив с уборкой, Моури купил газету и пролистал ее от корки до корки – пишут ли что-нибудь насчет вчерашнего?

О провокационных листовках не было ни слова. Сперва Моури огорчился, но, вчитавшись внимательнее, воспрянул духом.

Само собой – о подпольной организации борцов с военным режимом не решился бы написать ни один журналист. Конечно, редакторы, будь у них такая возможность, поместили бы сенсацию на первую полосу, однако цензура просто-напросто не пропустила бы провокационный сюжет.

Так или иначе, начало положено. Чем дольше правительство будет умалчивать о листовках, тем громче начнут шептаться на улицах люди, тем чаще они станут задавать провокационный вопрос: «Что еще важного от нас скрывают?»

Так будут говорить сотни, тысячи граждан, и загадочное сочетание «Дирак Анджестун Гезепт» разлетится по планете, обрастая новыми и новыми слухами – а все потому, что власть имущие побоялись заговорить об оппозиции вслух.

А раз они испугались мелкой и никому не известной организации, так ли все хорошо, как говорят по радио?

Даже самая безобидная инфекция перерастет в эпидемию, если охватит достаточно большую территорию. Поэтому на следующий день Моури отправился в Радин – город в шестидесяти семи километрах к югу от столицы. Население – триста тысяч человек, собственная гидроэлектростанция, бокситовый рудник и алюминиевый заводик.

Он сел на первый утренний поезд, полный пассажиров. Здесь были угрюмые рабочие, согнанные войной с привычных мест, скучающие солдаты, самодовольные чиновники и прочий бесцветный люд. Прямо напротив устроился в кресле толстопузый тип, похожий на свинью, – ходячая карикатура на местного министра продовольствия.

Поезд тронулся в путь. На каждой станции входили и выходили люди. Толстяк, не удостоив Моури даже взглядом, высокомерно отвернулся к окошку, а потом и вовсе задремал, растопырив во сне жирные губы. Спящим он еще больше походил на свинью, для полноты картины не хватало разве что яблока во рту.

Когда до Радина оставалось километров сорок, дверь вагона вдруг распахнулась и вошел полицейский в сопровождении двух громил в штатском.

Они остановились возле ближайшего пассажира.

– Ваш билет, – потребовал полицейский.

Тот испуганно достал проездной. Полицейский оглядел его с обеих сторон и передал своим спутникам.

– Документы.

Идентификационная карточка подверглась той же проверке. Полицейский рассматривал ее небрежно, вроде как по надобности, а вот типы в штатском только что не пробовали пластик на зуб.

– Пропуск.

Его, как и билет с карточкой, тщательно изучили. Затем документы вернули владельцу. Тот облегченно перевел дух, а полицейский обратился к следующему пассажиру:

– Ваш билет.

Моури, сидя в глубине вагона, наблюдал за процедурой с любопытством и некоторой тревогой.

На седьмом пассажире тревога переросла в откровенный страх.

В этот раз документы почему-то изучали дольше обычного. Пассажир, само собой, занервничал. Проверяющие заметили на его белеющем лице капли пота и хищно уставились на несчастную жертву.

– Встать! – коротко велел один из типов в штатском.

Тот послушно вскочил. Его заметно пошатывало, хотя поезд шел довольно ровно. Под присмотром полицейского громилы быстро, выдавая богатый опыт в этом деле, обыскали пассажира. Перетрясли все карманы, изучили их содержимое и запихали на место, потом бесцеремонно ощупали беднягу с головы до ног.

Ничего не обнаружив, один из «штатских» выругался сквозь зубы и рявкнул на жертву:

– Чего тогда трясешься?

– Я… Мне нехорошо, – промямлил тот.

– Да ну?! С чего бы?

– Меня укачивает. Всегда тошнит в поезде.

– Угу, бреши дальше. – Взглянув на напарника, громила нетерпеливо махнул рукой: – Ладно, садись уже…

Пассажир, едва дыша, упал на свое место. Он весь пошел пятнами; казалось, еще чуть-чуть – и его впрямь стошнит. Полицейский презрительно фыркнул и перешел в следующий ряд.

– Ваш билет.

До Моури оставалось человек десять. За документы он не беспокоился, они пройдут любую проверку, обыск – другое дело. С одним полицейским он, допустим, еще справился бы, но вот эти два типа наверняка из Кайтемпи. Если заберутся ему в карманы – все, конец. И спустя какое-то время, когда на Земле поймут, что молчание затянулось, Вулф равнодушно велит другому простофиле:

– Повернитесь. Пройдите по комнате. Мы хотим, чтобы вы стали «осой»…

Все пассажиры глазели на проверяющих, стараясь при этом выглядеть честными гражданами и патриотами. Моури покосился на Свинорыла – тот сидел в той же позе, уронив голову на грудь и пуская слюни.

Он и правда спит – или подглядывает сквозь полуопущенные ресницы?

Впрочем, времени не оставалось. Придется рискнуть. Троица подходила все ближе. Моури нащупал за спиной узкую, но глубокую щель в обивке сиденья. Не спуская со Свинорыла глаз, вытащил из кармана пачку листовок с мелками и затолкал их под обивку. Спящий не шелохнулся.

Две минуты спустя полицейский грубо ткнул Свинорыла в плечо. Тот всхрапнул и разинул сонные глазенки.

– Эй! Чего еще?

– Ваш билет.

– А. Проверка, – хмыкнул тот. – Ясно.

Толстыми пальцами кое-как выудил из кармана карточку в прозрачном пластиковом чехле. Троица благоговейно уставилась на нее, как на ключи от королевской сокровищницы. Полицейский заискивающе склонил голову. Громилы торопливо вытянулись по стойке «смирно», как застигнутые врасплох новобранцы на посту.

– Прощу прощения, майор!

– Все в порядке, – высокомерно заверил тот и снисходительно кивнул троице. – Вы ведь на службе, исполняете приказ…

Упиваясь своей властью, он обвел вагон взглядом: все видят, насколько он выше стада?

Моури захотелось отвесить ему хорошего пинка, тем более что майорская задница находилась в удобной близости от его ботинка. Соблазн был настолько велик, что пришлось подобрать под себя ноги.

Полицейский, злой от унижения, перешел к Моури.

– Ваш билет!

С легкой скучающей улыбкой тот протянул требуемое.

– Документы.

Он послушно протянул карточку.

– Пропуск.

Моури отдал и его, внутренне готовясь к приказу: «Встать!»

Однако полицейский промолчал. Торопясь уйти из-под цепкого майорского взгляда, троица молча вернула документы и двинулась дальше. Моури запихнул карточки в карман и, стараясь не выдавать облегчения, обратился к соседу:

– Интересно, кого они ищут?

– Не твое дело, – грубо отрезал Свинорыл.

– Да, да, конечно, – согласился Моури.

Повисла тишина. Свинорыл отвернулся к окну, явно не собираясь больше спать. Вот же черт! И как теперь достать листовки?..

Дверь хлопнула: полицейский и агенты перешли в следующий вагон. Вдруг поезд тормознул так резко, что пассажиры попадали с кресел. В хвосте послышались крики, какой-то шум.

Свинорыл распахнул окно, высунул голову – и с невероятной для такой туши скоростью выхватил оружие и рванул к задней двери.

Моури тоже выглянул наружу. Вдоль поезда бежала вереница фигур во главе с полицейским и агентами Кайтемпи. Один из них вскинул руку, и утреннюю тишину взорвали выстрелы. В кого стреляют, Моури не видел.

За ними тяжело, одной рукой придерживая брюхо, несся Свинорыл. Из окон поезда повысовывались и другие любопытные пассажиры. Моури спросил у ближайшего:

– Что происходит?

– К нам в вагон зашли трое проверить документы. Один парень увидел их, вскочил и давай к задним дверям. Выпрыгнул из поезда прямо на ходу. Эти трое, само собой, за ним.

– Что, даже не покалечился, когда падал?

– Не похоже. Бежал шустрее чемпиона по мейке. За таким захочешь – не угонишься.

– А кто он вообще такой?

– Понятия не имею. Бандит какой-нибудь, наверное.

– Ну, если бы за мной гнались агенты Кайтемпи, я бы тоже драпал, как испуганный клоп, – хмыкнул Моури.

– А то!

Моури вернулся на свое место. Остальные путешественники толпились возле окон. Вот и отлично! Он вытащил листовки с мелками и торопливо рассовал их по карманам.

Поезд стоял еще около часа, но больше ничего интересного не происходило. Наконец состав тронулся. Свинорыл устало зашел в вагон и плюхнулся на сиденье с таким кислым видом, будто его замариновали в собственном соку.

– Схватили? – спросил Моури со всей учтивостью, на какую только был способен.

Свинорыл наградил его злобным взглядом.

– Не твое дело!

– Да, да, конечно, – повторил Моури.

До самого Радина никто больше не проронил ни слова. На конечной станции все вышли. Моури смешался с толпой, но портить витрины и стены не спешил.

Вместо этого он отправился за Свинорылом.

Следить за ним было проще простого. Майор и подумать не мог, что кто-то повиснет у него на хвосте. Он шел с таким видом, словно ему принадлежит весь мир, а прочие людишки – не более чем пыль под его ногами.

Что ж, скоро он поплатится за наглость.

Выйдя из здания вокзала, Свинорыл свернул направо, дотащил свою тушу до дальнего края парковки и остановился возле длинного зеленого динокара, нащупывая в кармане ключи.

Не выходя из-за колонны, Моури увидел, как его цель садится внутрь, поэтому рванул поскорее на стоянку такси и заскочил в первую же свободную машину. Зеленый динокар выезжал с парковки.

– Куда вам? – спросил водитель.

– Не помню точный адрес, – уклончиво ответил Моури. – Пара лет прошла с последней поездки… Но дорогу знаю. Я скажу, как ехать.

Мотор такси загудел, и машина набрала скорость. Моури, не отрывая глаз от динокара впереди, коротко подсказывал, где свернуть. Было бы проще велеть: «Езжайте за тем зеленым автомобилем». Однако тогда его связали бы со Свинорылом. Агенты Кайтемпи постараются найти любые зацепки и наверняка выйдут на водителя.

Обе машины проехали центр Радина, а потом зеленый динокар резко свернул налево и спустился по пандусу в подвал большого жилого дома. Моури проехал еще пару кварталов и остановил такси.

– Вот, мне сюда. – Он вытащил бумажник. – Хорошо, когда память не подводит, правда?

– Ага, – безразлично отозвался водитель. – С вас гульдер шестьдесят.

Моури отдал ему два гульдера и взглядом проводил машину до поворота.

Потом вернулся к нужному зданию, вошел в огромное фойе и сел в кресло, откинув голову на спинку и в полудреме закрыв глаза, будто бы в ожидании знакомого. Рядом сидело несколько таких же посетителей, поэтому на Моури никто не обратил внимания.

Не прошло и минуты, как из дальних дверей, ведущих в подземный гараж, появился Свинорыл. Само собой, не удостоив окружающих взглядом, он прошел в маленький автоматический лифт. Двери закрылись. Огонек на световом табло побежал вверх, замер на цифре семь, потом медленно сполз обратно. Двери открылись. Внутри было пусто.

Минут через пять Моури зевнул, сверился с часами и вышел на улицу. Спустя пару кварталов он нашел телефон-автомат, снял трубку и назвал телефонистке адрес дома.

– Я должен был час назад встретиться у вас в фойе с одним человеком, – сообщил он портье. – Но у меня срочные дела. Если он все еще ждет, вы не могли бы передать, что я не приеду?

– Это наш жилец?

– Да, только… Из головы совсем вылетело его имя. У меня ужасная память. Такой грузный солидный мужчина, живет на седьмом этаже. Майор… майор… как же его там, а?!

– Должно быть, майор Саллана, – подсказал портье.

– Точно! – обрадовался Моури. – В голове так и крутилось.

– Не кладите трубку. Я посмотрю, ждет ли он вас. – Последовала долгая пауза, потом портье вернулся. – Нет, его не видно. И в квартире никто не отвечает на звонок. Может, оставите ему сообщение?

– Не стоит. Он, наверное, и сам забыл о встрече. Все равно дело пустячное. Долгих вам лет!

– И вам.

Итак, в квартире никого нет. Значит, Свинорыл зашел на минутку и опять куда-то уехал. Если только он не плещется в ванной… Хотя вряд ли, за такой короткий срок толстяк не успел бы даже раздеться. Что ж, нельзя упускать такую возможность!

Впрочем, спешить Моури не стал. Сперва он оглядел улицу, убедился, что никого нет, и шлепнул листовку прямо на стекло телефонной будки. Отлично, теперь ее увидит каждый, кто решит позвонить.

Текст гласил:

«ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ ПОКОНЧИТ НЕ ТОЛЬКО С ВОЙНОЙ, НО И С ТЕМИ, КТО ЕЕ РАЗВЯЗАЛ».

Вернувшись в здание, он с непринужденным видом пересек фойе и зашел в пустой лифт. Какой-то толстяк спешил вслед за ним – и Моури с изумлением узнал в нем Свинорыла.

Тот хмурился и думал о своем, поэтому пока еще не заметил, что в лифте его ждет недавний попутчик из поезда. Моури торопливо закрыл дверь и нажал кнопку третьего этажа.

Не выходя из кабины, он дождался, пока поднимется соседний лифт, вернулся на первый этаж и, проклиная собственное невезение, покинул дом.

До конца дня Моури, тихо ругаясь, носился по всему Радину, облепляя город листовками и изрисовывая стены мелом. Его, слава богу, никто не заметил, хотя пару раз он не попался лишь по чистой случайности.

Наконец он счел дело выполненным и выбросил исписанный мелок в канализацию, избавляясь от последних улик. Теперь если его и обыщут, то ничего крамольного не найдут.

В десять вечера Моури перекусил, а то с самого завтрака во рту не было ни крошки. После ужина выяснил номер Салланы и позвонил ему. Никто не ответил. Что ж, самое время предпринять еще одну вылазку. Моури зашел в здание и на сей раз без помех поднялся на седьмой этаж. Бесшумно ступая по толстому длинному ковру, нашел нужную дверь, благо что у каждой комнаты висела табличка с именем постояльца.

И постучал. Внутри было тихо.

Моури постучал еще раз, стараясь, однако, не перебудить соседей. Никто не отзывался.

Пора проверить новые навыки. Вытащив из кармана связку обычных на вид ключей, Моури за каких-то тридцать пять секунд с легкостью вскрыл замок. Скорость в этом деле была важна – если бы кто-то случайно выглянул в коридор, то застукал бы взломщика с поличным. Однако ему повезло. Моури скользнул внутрь и осторожно прикрыл за собой дверь.

Сперва надо осмотреть квартиру и убедиться, что здесь нет ни спящих, ни пьяных. Впрочем, все четыре комнаты оказались пусты. Значит, майора-Свинорыла и впрямь нет дома.

Моури вернулся в гостиную и тщательно ее обыскал. На маленьком шкафу лежал пистолет, причем заряженный. Моури сунул его в карман.

Затем вскрыл массивный секретер и принялся рыться в ящиках – быстро, но уверенно, со сноровкой опытного взломщика. В конце концов, не зря он столько времени потратил на разведшколу.

Открыв четвертый ящик, Моури почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Он искал объяснение столь странному поведению агентов в поезде – с чего бы Кайтемпи выслуживаться перед обычным майором? Что ж, нашел… В ящике ровной стопкой лежали чистые бланки с печатью.

Да уж, находка так находка, стоит любого риска! Ради нее можно и забыть об осторожности!

На печати вилась надпись:

ДИРАК КАЙМИНА ТЕМПИТИ

ЛЕШУН РАДИН

Иными словами, Сирианская тайная полиция, округ Радин. Теперь понятно, почему эти типы из поезда были готовы целовать Свинорылу руки. Он та еще шишка, куда выше по рангу, чем генерал или даже командующий космическим флотом!

Открытие заставило Моури поторопиться. Из груды багажа в задней комнате он вытащил кейс, вытряхнул из него одежду и упаковал туда бланки. Чуть позже обнаружил в ящике штамп, который оставлял на бумаге буквы ДКТ, пронзенные крылатым мечом, и тоже прихватил его на всякий случай.

Закончив с секретером, он перешел к соседнему ящику для документов. Дергая от нетерпения ноздрями, Моури подбирал отмычку, как вдруг услышал тихий скрежет. В замочной скважине шевелился ключ. С первой попытки дверь не отперлась, поэтому незваный гость вытащил ключ и попробовал еще раз.

Моури поспешно прислонился к стене рядом с дверью. Замок наконец щелкнул, и в квартиру ввалился Свинорыл.

Он успел сделать четыре шага, прежде чем заметил беспорядок. Майор застыл как вкопанный, яростно уставившись на развороченный секретер. Когда дверь за спиной внезапно хлопнула, он развернулся на пятках и увидел взломщика.

– Добрый вечер, – невозмутимо произнес Моури.

– Опять ты?! – задохнулся тот от бешенства. – Ты кто такой? И что здесь делаешь?!

– Я вор. Я вас граблю.

– Ну, знаешь ли…

– Вам слишком долго везло, – перебил его Моури. – Рано или поздно приходит время платить по счетам.

Свинорыл выпятил пузо и шагнул вперед.

– Назад! На диван! – рявкнул Моури.

Тот замер на месте, но садиться не спешил. Его мелкие, заплывшие жиром глазки злобно буравили гостя, лицо потемнело. Он заговорил: медленно, едва сдерживая ярость.

– Опусти пистолет.

– Вы это кому? Мне? – уточнил Моури.

– Ты хоть знаешь, с кем связался? – надменно заявил Свинорыл, привыкнув одним своим видом внушать окружающим ужас. – Гляди не пожалей!

– Представь себе, я в курсе, кто ты такой, – заканчивая игру, перебил его Моури. – Очередная сволочь из Кайтемпи. Профессиональный палач. Убиваешь за деньги и получаешь от этого наслаждение. Я сказал: сядь!

И все же Свинорыл не подчинился. Внешность оказалась обманчива – он вовсе не был трусом. Злобно полыхнув глазами, майор отскочил в сторону и сунул руку в карман.

Этот взгляд – убийцы, привыкшего наблюдать за чужой смертью, – его и выдал. Оружие достать он не успел. Пистолет в ладони Моури несколько раз тихонько рявкнул. Свинорыл застыл, покачиваясь с глупым выражением на лице, и грохнулся на спину, отчего стены квартиры вздрогнули.

Приоткрыв входную дверь, Моури выглянул в коридор. Было тихо, никто не поднял тревогу. Если выстрелы и услышали, то, должно быть, приняли их за шум с улицы.

Поэтому Моури закрыл дверь и склонился над телом. Свинорыл был мертвее мертвого – пули из автоматического пистолета оставили в необъятной туше семь дырок.

Печально. Моури был не прочь выбить из него кое-какие сведения. Не факт, конечно, что тот заговорил бы, но попытаться стоило. Следовало побольше узнать о Кайтемпи и узниках тюрем. Нет более преданных сторонников, чем те, которых вытащили из петли палача.

Труп информацией не поделится – и это единственное, о чем сожалел Моури. В остальном он был очень доволен собой.

Во-первых, он прикончил одного из палачей Кайтемпи – а значит, оказал услугу не только землянам, но и сирианцам. Во-вторых, столь дерзкое убийство придавало особый вес угрозам, развешанным по всему городу.

Власти получили явный намек: кто бы ни стоял за тайной организацией, словами он не ограничится. Оса пожужжала немного – и пустила в ход ядовитое жало.

Моури обыскал труп и наконец добыл желаемое – яркую карточку в прозрачном пластиковом чехле. На ней стояли все нужные печати и подписи, удостоверяющие, что предъявитель сего работает в тайной полиции. А главное, на ней не было имени и прочих персональных данных, один только личный код. Вот уж действительно «тайная полиция».

Теперь настало время обыскать ящик для документов. Бумаги в нем по большей части оказались бесполезны – все эти сведения уже давным-давно были у земной разведки. Однако на самом дне обнаружились три папки с делами заключенных (имена, естественно, тоже зашифрованы). Видимо, Свинорыл забрал их домой, чтобы изучить на досуге.

Моури быстро пролистал папки. Эти трое несчастных, кем бы они ни были, питали немалые политические амбиции – за что и поплатились. Похоже, нынешнее правительство не любило конкурентов. В документах не было никаких подсказок, живы эти люди или уже мертвы. Скорее всего, живы (хоть и судьба их давно решена), иначе зачем Свинорылу тратить на них время? Как бы там ни было, пропажа важных бумаг наверняка поднимет переполох.

Моури сунул папки к прочему награбленному имуществу, быстро обыскал квартиру еще раз – вдруг пропустил что-то важное, – но больше ничего не нашел. Напоследок избавился от всех улик, которые могли бы вывести Кайтемпи на его след.

Затем положил пистолет в карман, взял кейс и, замерев на секунду у двери, обернулся к мертвому телу.

– Долгих лет.

Свинорыл, само собой, не ответил. Он молча лежал в луже крови, сжимая листок, где было выведено:

КАЗНЕН ПО ПРИКАЗУ ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.

Кто бы ни нашел тело, он увидит послание. По городу поползут слухи, обрастая фантастическими подробностями. И вот тогда власти засуетятся по-настоящему.

Глава четвертая

Удача по-прежнему улыбалась Моури: он успел к отправлению вечернего поезда на Пертан. Иначе пришлось бы всю ночь сидеть на вокзале, а к одинокому путнику со скуки могла привязаться полиция. Конечно, у него имелись при себе документы или, в самом крайнем случае, можно было достать украденную у Свинорыла карточку… Однако лучше не привлекать к себе лишнего внимания.

Поезд подошел вовремя, и Моури благополучно сел в вагон, не попадаясь на глаза полицейским, тоскливо слоняющимся по перрону. Состав тронулся и с ревом покатил в ночь. Пассажиров было мало, вагон оказался практически пуст. Моури выбрал место в уголке, где к нему не подсядет говорливый сосед или какой-нибудь тип с зорким взглядом и цепкой памятью. Он устало лег на сиденье, надеясь, что в этот раз обойдется без проверок или что хотя бы карточка тайной полиции вкупе с пистолетом помогут выпутаться из любой передряги.

Одно было несомненно – если Свинорыла найдут в ближайшие три-четыре часа, то поднимется такой переполох, что все поезда из Радина перетрясут сверху донизу. Пусть даже у них нет описания убийцы – в багаже найдут украденные бумаги, и тогда даже самый тупоголовый агент сообразит, что к чему.

Под гипнотический «чух-чух-чух» поезда Моури было задремал, но все равно вскидывался всякий раз, когда хлопала дверь вагона. Он боялся, что по всем станциям вот-вот перешлют срочную радиотелеграмму: «Остановить вечерний рейс из Радина, обыскать пассажиров».

Однако обошлось. Поезд, громко лязгая колесами, подкатил к перрону столичного вокзала. Сонные и полумертвые от усталости пассажиры поплелись к выходу. Моури пропустил кривоногих сирианцев вперед и пристроился в самый конец очереди. Он напряженно всматривался в окна, пытаясь разглядеть снаружи людей в форме.

Если его и впрямь ждут, есть два варианта. Во-первых, бросить кейс с драгоценной добычей и первым открыть пальбу. Возможно, Кайтемпи опешат от внезапной атаки и ему удастся уйти. Однако так он рискует получить пару дырок в спине.

Или же можно пойти на хитрость. Выбрать самого злобного на вид полицейского, подойти к нему и нагло сунуть в руки кейс со словами: «Простите, сэр, кто-то из пассажиров обронил багаж прямо мне под ноги». Начнется шум, суета, и, возможно, Моури сумеет улизнуть.

Он весь взмок от напряжения, когда наконец понял, что страхи не оправдались и засады нет. В конце концов, убил он впервые – приходилось теперь расплачиваться нервными клетками.

На перроне у заграждения лениво позевывали двое полицейских, безо всякого интереса оглядывая поток пассажиров. Он прошел у них прямо под самым носом.

Однако опасность еще не миновала. На вокзале его кейс не привлекал лишнего внимания, а вот полицейские в городе могут спросить, что человек с багажом делает на улице в неурочный час.

Взять такси? Тоже опасно. Водитель может оказаться чересчур дотошным и болтливым, особенно когда его вызовут на допрос.

– У вас были пассажиры с вечернего поезда из Радина?

– Да. Молодой мужчина с кейсом.

– Что-нибудь подозрительное заметили? Может, он вел себя странно, нервничал, например?

– Вроде ничего такого. Парень как парень. Хотя… он, кстати, не с Джеймика. Говорил с акцентом. По-моему, машамским.

– Помните, куда его отвезли?

– Да. Давайте покажу.

Был один выход: положить кейс в камеру хранения и вернуться за ним на следующий день. Даже если его найдут, то попробуют использовать как приманку. У Кайтемпи есть ключи от всех замков. Если им взбредет в голову обыскать каждую камеру хранения в радиусе тысячи километров от места убийства – они это сделают. Значит, завтра, когда Моури вернется за кейсом, надо сперва проследить чтобы рядом не ошивались подозрительные типы.

Он почти добрался до дома, когда вдруг из переулка вывернули двое полицейских и загородили ему дорогу:

– Эй, ты!

Моури остановился. Они подошли ближе. Один ткнул пальцем в звездное небо и широким жестом обвел пустынную улицу:

– Поздновато для прогулок, не находишь?

– А что такого? – слегка извиняющимся тоном спросил Моури.

– Вопросы здесь задаем мы, – оборвал его коп. – Ты где шлялся в такой час?

– Только что приехал на поезде.

– Откуда?

– Из Камасты.

– А сейчас куда идешь?

– Домой.

– Не проще взять такси?

– Проще, – согласился Моури. – Но на стоянке ни одной машины не осталось. Опять я опоздал, перед самым носом все такси расхватали. Вечно мне не везет…