От Пасхи к Пасхе. Пособие по катехизации, или оглашению, составленное на основе многолетнего опыта в Феодоровском соборе в Санкт-Петербурге

Протоиерей Александр Сорокин

От Пасхи к Пасхе

Пособие по катехизации, или оглашению, составленное на основе многолетнего опыта в Феодоровском соборе в Санкт-Петербурге

Предисловие

Название этой книги можно истолковать по-разному.

Во-первых, в самом широком смысле им можно символически и очень по-библейски обозначить тот ритм, которому подчиняется жизнь православного христианина в соотнесении с его верой во Христа воскресшего. Пасха – вершина церковного года, которая дает отсчет многому другому. Наш церковный год богат значимыми событиями, празднованиями и воспоминаниями, но выше всего – Пасха Христова. Духовная жизнь верных пульсирует из года в год от одной Пасхи к другой, биение же этого пульса, подобно биению сердца младенца, было запущено в самом зародыше Церкви – в те мгновенья, когда радостную весть о Воскресении своего Учителя впервые узнали Его первые ученики и ученицы. Стало быть, и всякий, кто хочет начать христианскую жизнь, приобщиться к Церкви Христовой, войти в число Его учеников, должен, подобно тому как вступает музыкант в уже звучащую симфонию, правильно вступить в ритм, в такт, в пульс христианской жизни. И эти ритм, такт и пульс – пасхальные! Явный отзвук (хотя почему отзвук? – звук, стук!) этого пульса мы ощущаем каждое воскресенье, собираясь на главное, общее дело Церкви – воскресную литургию.

Книга наша – о катехизации, и поэтому, во-вторых, её пасхальное название обозначает высшую степень важности, непреложности, а также цикличность и повторяемость великого церковного дела – оглашения, то есть наставления в вере тех, кто хотел бы присоединиться к числу живущих вышеописанным ритмом пасхальной радости. Так, с опорой на древнюю церковную традицию Пасха и здесь, уже непосредственно в огласительном контексте, берется как точка отсчета всех координат, как смыслообразующий центр всей программы катехизации, рассчитанной на длительный период – по меньшей мере несколько месяцев. От неё, как от первичного ориентира, ведётся отсчет и в обратную сторону (оглашение начинаем осенью, сразу ставя цель – достичь Пасхи), и вперед, к Пятидесятнице, и дальше, в церковную жизнь «по Пятидесятнице».

И в-третьих, двойное упоминание Пасхи в названии книги скрывает в себе те два пласта библейского смысла, которые одинаково важны для нас, христиан, черпающих вдохновение из Слова Божия – Священного Писания Ветхого и Нового Завета.

Пасха в первом случае – Пасха ветхозаветная, Пасха исхода Израиля из Египта, духовный смысл которой не остался в прошлом и важен не только для иудеев, но и для нас, христиан. Эта Пасха означает освобождение от рабства ложным богам, от суетной веры (суеверий), от бессмысленности бытия вне завета с Богом. Это Пасха расставания с бестолковыми и ненужными, бездушными, мертвыми ценностями, Пасха безвозвратного перехода через море «как посуху» к новой жизни, по Слову Божьему. Это Пасха движения к Земле Обетованной, Пасха начала, Пасха первого шага, Пасха старта духовного роста.

От этой первоначальной Пасхи Ветхого Завета мы движемся к Пасхе Нового Завета, которая нам открывается во Христе, в Его благодати, в Его любви и в Его свободе. Во свете Пасхи Нового Завета совершается таинство крещения или воцерковление крещеных как смысл и цель катехизации.

Этими двумя Пасхами, как двумя реперными точками, задаются и общий вектор, и конкретно программа катехизации – от сотворения мира, заключения завета и дарования закона к творению нового мира во Христе, то есть от Ветхого Завета к Новому.

У книги также есть подзаголовок, указывающий на то, что она имеет прежде всего практическое назначение: «Пособие по катехизации, или оглашению, составленное на основе многолетнего опыта в Феодоровском соборе в Санкт-Петербурге».

Многолетний опыт – это более двадцати лет[1], в течение которых Феодоровский собор возрождался и продолжает свое возрождение как православный приход. С самого начала главным делом прихода и его общины была и остается катехизация. Она же была и остается источником, питающим приход не только в смысле числа прихожан, но и, что гораздо важнее, в смысле качества той атмосферы, которая характеризует его как место молитвы, богослужения, встреч и общения.

Таким образом, книга заодно представляет собой и описание прихода Феодоровского собора (с 1998 г. по настоящее время) в разрезе катехизации как дела, под которое, так сказать, заточено многое, что здесь происходит и практикуется: особенности богослужений, мероприятия Просветительского центра, различные приходские служения и т. п.

Также в предисловии хотелось бы отметить, что целый ряд методических находок, которые хорошо работают во время катехизации, были в свое время позаимствованы из огласительной практики, разработанной священником Георгием Кочетковым. Например, формат открытых встреч перед началом оглашения, чтение Псалтири в начале и в конце огласительных встреч, а во многом и формат самих огласительных встреч, служение марф и некоторые другие методические и педагогические приемы оправдали себя многолетним опытом и неизменно нами используются.

Адресат книги – по меньшей мере двойной и, возможно, несколько противоречивый, в чём кроется и некоторый риск. С одной стороны и прежде всего, она предназначена для тех, кто хотел бы вести на своих приходах длительную катехизацию, то есть для катехизаторов. Круг таких потенциальных читателей, наверное, не очень широк.

Кто это такие? Во-первых, это священники. Да-да! И они, по крайней мере те из них, кто чувствует такое призвание, могут быть катехизаторами! И в первую очередь это настоятели – руководители приходов. Если дело катехизации ставится на серьезную основу, это означает, что оно так или иначе касается жизни прихода в целом, требует целого ряда мер и усилий, часть которых – точно в компетенции главы прихода.

Во-вторых, это катехизаторы-миряне, без которых катехизация рискует превратиться в клерикальное менторство – однобокую пародию на полноценное оглашение, предполагающее не только внимание к слову отцов, но и знакомство с опытом братьев и сестер. С другой стороны, книга может послужить не только катехизаторам, но и потенциальным катехуменам – тем, кто хотел бы узнать об одном из возможных путей вдумчивого и обстоятельного знакомства с христианством, с Церковью, с православной верой. Это похоже на то, как если бы вы, придя в ресторан, заглянули на кухню, что вообще-то не принято и даже не разрешается, но, если вдруг удастся, позволит составить дополнительное и, возможно, более достоверное, чем в красиво оформленном меню, представление о качестве приготовляемых блюд.

Помимо описания практических наработок, вызревших из огласительного опыта Феодоровского собора, нашу задачу мы видели и в том, чтобы показать, что настоящая катехизация длительна; что катехизация – дело настолько же трудное, хлопотное, полное разочарований и слез, насколько и славное, благодатное, исполненное радости и нескончаемой новизны.

Глава I

Что такое катехизация

1.1. Терминология

1.1.1. По-гречески

Для начала дадим краткое, хотя и несколько суховатое определение. С давних времен термин «катехизация» означает научение истинам христианской веры, цель которого – вхождение, или вступление, в Церковь[2] Христову, или, выражаясь иначе, приведение человека ко Христу.

Катехизаторами называют тех, кто ведет катехизацию, а катехуменами – тех, кто под руководством катехизаторов проходит эту самую катехизацию.

1.1.2. По-славянски и по-русски

Названные термины, как и многие другие в православном церковном лексиконе, – греческие. В Русской Церкви (как и в других славянских церквах) издавна им подобраны славянские переводы-кальки: катехизация – оглашение; катехумены[3] – оглашаемые (оглашенные – не совсем точно, см. п. 2.2.3). Что касается катехизаторов, то теоретически возможные славянские аналоги «огласители» или «оглашатели» в церковной лексике не прижились и не употребляются.

Калька заключается в том, что греческое слово имеет своим корнем «ήχος» («ихос»), что значит «звук», «голос» или, по-славянски, «глас». Есть еще одно церковное слово с тем же корнем: октóих – осмогласие. Из общеизвестных же нецерковных слов – «эхо», «отзвук». Славянский термин «оглашение» – точный перевод-калька греческого слова, где «кат-» (точнее, «катá-») – приставка, переведенная славянской приставкой «о-».

Конечно, в широком современном словоупотреблении, не связанном с Церковью, термин «оглашение» вряд ли кого-то отошлёт к катехизации как наставлению в вере. Даже согласование с другими словами подразумевает совершенно другие шаблоны и штампы. Когда в обычной речи говорят «оглашение», имеется в виду действие, направленное на неодушевленный предмет – чаще всего текст. Оглашают список, оглашают приговор, оглашают чье-то решение и т. п. Вопрос ставится так: огласить или оглашать что?

В нашем же, церковном случае словоупотребление совсем другое. Оглашают не что, а кого! Оглашают тех, кто хотел бы быть оглашенным, то есть наставленным в вере. И такие слова, как «наставление», «научение», не будучи кальками «катехизации», возможно, были бы более удачным, хотя и не буквально точным переводом[4].

Катехизация – наведение порядка

Глагол, однокоренной со словом «катехизация», мы встречаем в самом начале Евангелия от Луки, где евангелист обращается к своему читателю Феофилу:

«Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1:1–4).

Нас интересует самое последнее словосочетание этого длинного вступительного пассажа. «Был наставлен» погречески – κατηχήθης («катех´этэс»). Интересно и показательно, что наш русский Синодальный перевод, как и большинство других, передаёт это слово как «наставлен» (или, в других переводах – «научен»). Не «оглашён», а именно «наставлен» – во-первых, чтобы избежать анахронизма: ведь святой Лука не имел в виду катехизацию в том системном виде, в каком она стала практиковаться позднее, а во-вторых, потому что слово «оглашён» неосведомленный читатель просто не поймет.

Небезынтересно одно оригинальное толкование, согласно которому в данном случае слово «κατηχήθης» можно понять в отрицательном смысле (!): не столько наставлен, сколько наслышан. Мол, что-то где-то откуда-то от кого-то слышал, а достоверного, так сказать, авторизованного знания не имеет. А иначе зачем было святому Луке писать своё Евангелие, если бы Феофил и так всё достоверно знал.

С таким толкованием, скорее всего, не согласятся большинство комментаторов Писания и переводчиков, но оно интересно не только дополнительными, хотя и, возможно, надуманными обертонами этимологии важного церковного термина[5]. Оно симпатично тем, что довольно точно отражает распространенное явление наших дней. Сегодня вряд ли найдешь человека, который бы вообще никогда не слышал о Церкви, об Иисусе Христе, о христианстве. Хотя бы что-то, но все слышали и знают. Но именно «что-то», зачастую превратное, неточное, фрагментарное, тенденциозное – от малосведущих людей, из распространенной молвы, в расхожих клише, которыми уверенно оперируют порой даже весьма почтенные, авторитетные, слывущие образованными и эрудированными люди. И катехизация, уже в положительном смысле слова, становится для Феофила (будем понимать под ним любого «боголюбца», как переводится с греческого это собственное имя) наведением порядка в его не совсем достоверных, несистемных, неполных познаниях о Христе и о Его Церкви.

Терминологические пары «катехизация» и «оглашение», так же как «катехумены» и «оглашаемые», в нашей книге мы будем употреблять как совершенно равнозначные, взаимозаменяемые синонимы.

1.2. Уточняющие детали

1.2.1. Осознанное приятие

Катехизация, оглашение или наставление в вере, подразумевает осознанное приятие преподаваемых истин катехуменами, или, точнее:

во-первых, изучение или исследование всего того, что составляет базовые постулаты христианского мировоззрения, пусть даже в очень простых, зато понятных формулировках. Постулаты именно базовые, исходные, то есть такие, на которых строится все остальное огромное, многоэтажное здание христианского богословия и практического опыта жизни во Христе;

во-вторых, не просто исследование вроде ознакомления, но согласие, приход к убеждению, пусть и постепенный, трудный и даже мучительный, к выводу об истинности, неоспоримости, безошибочности христианской веры как жизненной философии, жизненного кредо.

Тут, конечно, присутствует изрядная доля риска и требуется высокая степень доверия. Ведь многое из того, что узнаёт и с чем сталкивается катехумен, он/она слышит впервые или видит в неожиданном ракурсе. И неизбежны вопросы, сомнения, непонимание – то, что как раз и нужно для успешного и плодотворного хода катехизации как процесса.

Проходя катехизацию, рано или поздно катехумен подходит к развилке, на которой перед ним открывается два варианта дальнейшего поведения, хорошо представленных в Евангелии:

• Первый вариант – отторжение, отказ, отход:

«Кто может это слушать?» (Ин. 6:60), так что многие, даже если на какое-то время станут учениками, отойдут (см. Ин. 6:66).

• Второй вариант – согласие идти дальше: «Господи! К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин. 6:68).

Второй из этих вариантов и подразумевает доверие – доверие к Церкви с надеждой, что всё так и есть, и если я чего-либо недопонимаю, в чем-то сомневаюсь, то когда-то всё-таки разберусь, соглашусь, приму, а пока соглашаюсь авансом, как бы инвестируя свое доверие в Церковь.

1.2.2. Только азы

Уточним еще раз, что речь на катехизации идет только об азах или, как мы уже сказали, о базовых постулатах. И их набирается немало. В течение нескольких месяцев при еженедельных встречах едва-едва успевается сказать о некоторых, важнейших страницах Ветхого и Нового Завета, о ключевых догматических и нравственных истинах христианского вероучения, о богослужении, а главное, о том, как работает всё это в жизни, а еще важнее – ответить на огромное множество вопросов, которые задают катехумены, – не только тех, что касаются плановых тем, но и тех, что волнуют их живо, давно и остро.

1.2.3. В живом общении

Ключевой особенностью, даже, можно сказать, ценностью катехизации, от которой напрямую зависит её успех, является живое общение: катехизаторов или священников с катехуменами, будь то личностное с глазу на глаз, или в небольших группах, или в большом собрании, и, конечно, катехуменов между собой. Главное здесь – изустное слово, сказанное как наставление, научение, напутствие, пояснение, толкование.

1.2.4. Побуждение к действию

При этом катехизацию можно счесть бесплодной и потому бессмысленной, если она не укрепляет человека в желании жить по-христиански, то есть на практике воплощать то, чему он научился в теории, на огласительных встречах и беседах. Это значит, что катехизация не может сводиться только к разговорам: лекциям, диалогам, вопросам-ответам и даже богослужениям. Хотя и лекции, и диалоги с вопросами катехуменов и ответами катехизаторов, и совместная молитва (богослужение) – обязательная, основополагающая часть катехизации. Как и во многих сферах жизни, теория не имеет особого смысла, если не реализуется в практике, не имеет жизненного применения. В таком незавидном случае её ждет «холостая» судьба – остаться лишь отвлеченным знанием (см. также пп. 2.4 и 1.6.3).

1.3. Для кого предназначена катехизация

Целевую аудиторию можно разделить на две заметно неравные по численности группы. Вторую из них можно дробить еще как минимум на две, а то и на три подгруппы. Границы между этими подгруппами (внутри второй группы) достаточно размыты и условны.

1.3.1. Для некрещеных

Первую, самую очевидную и прямую целевую аудиторию составляют, конечно, те, кто готовится принять святое крещение. Именно их имеет в виду ектения и молитва в конце Литургии оглашенных. Это те, кто желает креститься, «сочетаться со Христом» (выражение из богослужебного Чина оглашения), стать членами Церкви Христовой, и готов дать обещание жить по-христиански. Они-то и нуждаются в том, чтобы их наставили в тех самых азах христианства, о которых сказано выше.

Смысл и логика катехизации в данном случае просты и не особенно нуждаются в доказательствах нужности. Здесь всё – в своё время и на своём месте. Нисколько не умаляя красоты и смысла древней традиции крестить детей (подробнее – см. приложение 10), смеем утверждать: счастливы (блаженны!) те, кто, не будучи крещён в младенчестве или в другом возрасте, без особого вникания в смысл, имеет поистине уникальный шанс пройти свой путь к крещению как к сознательному шагу. Пройти без спешки, наслаждаясь трудом этого пути, не ускоряя благодатный процесс, который можно уподобить вызреванию плода или росту живого организма.

Итак, придерживаясь строгого смысла слов, катехизация есть подготовка к крещению, так как прежде чем стать членом Церкви Христовой (в чем и состоит главный смысл крещения), надо с ней, с Церковью, познакомиться, а именно:

узнать, усвоить и принять сердцем и умом тот закон, по которому живет или по крайней мере должна жить Церковь и должен жить христианин, – Евангелие;

согласиться с православным Символом веры;

освоить основные навыки церковной молитвы, как личной, так и церковной (богослужения);

взвесив все «за» и «против», ответственно решиться на обещание быть христианином – не только веровать, но и жить по-христиански.

Личное: Регулярно, не менее одного раза в неделю, я перед крещением младенцев провожу беседы с их родителями и будущими крестными (как того требует современная церковная практика). Подавляющее большинство этих людей я встречаю впервые и не могу порой отделаться от крамольной мысли, что мы рубим сук, на котором сидим. Во-первых, далеко-далеко не всегда можно быть уверенным, что крещенное в младенчестве дитя будут наставлять в вере и знакомить с Церковью как тем исходным, определяющим измерением жизни, ради которого и имеет смысл креститься. Во-вторых, мы лишаем этих маленьких людей великой радости сочетаться с Христом «зряче», сознательно вкушая торжество крещения в его букве и духе. В-третьих (очень важный фактор!), мы рискуем лишить саму Церковь радости катехизации в её прямом и буквальном значении, о чем многажды уже сказано и еще будет сказано в этой книге (см. пп. 1.5.3 и 1.7). К тому же за годы катехизации не раз приходилось быть свидетелем некоторого разочарования тех, кто пришел на катехизацию, будучи крещенным в младенчестве, и узнал, что второй раз, сознательно креститься невозможно. Помню одну женщину, которая никак не могла преодолеть свою претензию к родителям, крестившим её еще малым дитем и таким образом лишившим её радости погрузиться в воды крещения с пониманием дела. Узнав о невозможности повторного, «настоящего» крещения, она с нескрываемой досадой покинула оглашение. Удержать её было невозможно.

Конечно, можно легко осудить такие разочарование и досаду как наивные, эгоистичные, незрелые и детские, но и понять их тоже можно.

Был и другой, не столь грустный случай: когда-то бабушка взяла и, не спросив родителей, тайком покрестила младенца и тем самым навсегда «погасила» шанс взрослого крещения. Тайна раскрылась лишь в тот момент, когда «секретно» крещенный пришел на катехизацию с целью креститься (ктото – то ли сама бабушка, то ли родители – сказал ему о тайном крещении). Надо было видеть всё ту же трудно скрываемую досаду на любимую, но слишком торопливую и чересчур бдительную бабушку! Едва заметный (а порой и явный) отблеск похожего сожаления можно почувствовать и во многих катехуменах, кто проходит оглашение, будучи крещеным, особенно в день крещения в Великую субботу.

1.3.2. Для крещеных, но невоцерковленных

Особенность наших дней заключается в том, что в подобном же «инструктаже», как и некрещеные, нуждаются и многие уже крещенные.

Огромное число людей, принявших таинство вступления в Церковь в несознательном возрасте, то есть в младенчестве или раннем детстве, имеют зачастую такой же запас знаний о православной вере и церковного опыта (вернее, их отсутствие), что и некрещеные. К ним же смело можно отнести и множество тех, кто, даже будучи взрослыми, принял крещение по какому-то внешнему поводу или не до конца осознаваемому наитию, руководствуясь какими-то собственными представлениями, но лишь много позже обратился к необходимости разобраться с тем, кем же ты на самом деле стал или стала, пройдя воды крещения. О ложных мотивах, побуждающих креститься, много написано в катехизической литературе. Тут и «на удачу», и «чтобы не болеть», и «чтобы удачно сдать экзамен», и «по обету» (не имеющему к христианской жизни прямого отношения), и «попросила невеста» или «принудил жених» и т. п. Но факт есть факт: из тех, кого приглашают в число крестных для детей, значительная, рискнем сказать, бόльшая часть не знает Символа веры и даже не имеет понятия о его существовании. Крещенные в младенчестве или детстве, они впервые слышат о том кредо, которое должно определять их мировоззрение как христиан.

Бывают и разительные примеры: в одной семье два ребенка – один в силу определенных обстоятельств (настояла бабушка, дошли ноги до храма у родителей) крещен, а другой (бабушки не стало, ноги до храма не дошли) так и остался некрещеным. Вся же дальнейшая жизнь у обоих протекала примерно в одних условиях – вне живой связи с Церковью. Иногда думаешь, что тот факт, что один человек крещен, а другой нет, – попросту жребий, который в одном случае выпал так, а в другом – иначе: «Думаете ли вы, что эти галилеяне были грешнее всех галилеян, что так пострадали?» (Лк. 13:2).

Итак, в реальности подавляющее число тех, кто нуждается в оглашении, – уже крещенные люди, к которым наименование «катехумены/оглашаемые» применяется не то чтобы с некоторой натяжкой (иначе это означало бы искажение смысла самого термина), а, скажем, более нейтрально, в расширительном смысле. На самом же деле тут и вовсе нет никакой натяжки. Ведь наставлял же (катехизировал!) святой Лука своего первого и на тот момент единственного читателя-катехумена Феофила (Лк. 1:4; Деян. 1:1), который, скорее всего, уже был членом Церкви, то есть крещеным христианином! Да и в современной церковной терминологии существует устойчивое словосочетание «посткрещальная (или послекрещальная) катехизация».

Можно сказать, что для таких крещеных, но не воцерковленных христиан катехизация становится своего рода актуализацией когда-то свершившегося крещения и принадлежности к Церкви, действительной, но не востребованной до времени, а говоря конкретно, – дорогой к первой исповеди и первому причастию. И идут они этой дорогой, готовятся к первой исповеди и первому причастию с таким же трепетом, как и некрещеные к своему крещению.

Для крещеных и более-менее воцерковленных При всей условности, зыбкости и в чем-то даже наивности попыток измерить воцерковленность того или иного крещеного человека, есть всё же несколько достаточно очевидных параметров, по которым можно хотя бы ориентировочно определить, насколько далеко он продвинулся в познании христианских истин и церковной практике.

По сути дела, таких параметров два (если не считать, конечно, самого важного – практики христианской жизни, о чём судит лишь Высший Судия):

степень знакомства с Библией и доверия ей как Слову Истины;

степень участия в таинствах и, прежде всего, в таинстве Евхаристии.

Анкета, которую заполняют все катехумены перед началом катехизации в Феодоровском соборе, при всей немногочисленности вопросов (их всего девять, из которых большая часть биографического характера: имя и фамилия, контакты, возраст, род занятий – просто чтобы составить в общих чертах портрет каждого катехумена и иметь возможность обратной связи), включает в себя и два вопроса, отвечая на которые катехумен сам оценивает градус своих отношений с Писанием и качество своего участия в таинствах Церкви. В каждом случае предлагается выбрать один из четырех вариантов.

О Библии:

1. никогда не читал(а), совсем незнаком(а)

2. поверхностно

3. хорошо

4. много раз читал(а), самая важная для меня Книга, Слово Божие