Лаборант

Вот надо же было мне тогда так вляпаться и поддаться своим желаниям! Он словно вирус поразил мою систему безопасности и крепко въелся в подкорки. Ну ничего, он не главная проблема в моей нелегкой жизни, поэтому я не собираюсь тратить драгоценное время на перепалки с каким-то лаборантиком. Сейчас как соберусь с силами, как отвечу дерзко, и как пойду, как зачитаю первокурсникам про простейшие физические модели и материальную точку…

– Меня зовут Анита Александровна Жарова, Ань здесь нет. Ваши обязанности были оглашены деканом, поэтому будьте так добры, разберите и систематизируйте все приборы! – вложив в свой взгляд и голос как можно больше суровости, я разворачиваюсь и гордо иду в аудиторию.

Слышу за спиной тихий смешок, но стараюсь не реагировать. Вернусь домой и сожгу футболку на ритуальном костре, может быть тогда меня отпустит?

Впервые, за всю историю моей весьма короткой преподавательской деятельности, я безобразно провела лекцию. А если быть точными, я сейчас дала студентам задание написать по учебнику конспект, а сама, переполненная яростью и обидой, сижу за компьютером и работаю с документами. Ну, как работаю, открыла чистый текстовый документ и печатаю свой, рвущийся наружу, поток сознания прямо так, как есть. Капсом и с матами.

Ох, как же у меня, как говорят сейчас, «подгорает». Подгорает настолько, что я почти улавливаю запах гари, вот насколько меня бесит этот день, этот парень и вся возникшая ситуация!

С одной стороны, да плевать, не помнит и черт бы с ним, это даже на руку, не хватало еще разных слухов среди коллектива. По логике, нужно продолжать строить из себя серьезную женщину и усилиями воли держаться на расстоянии. Ну, может быть, попытаться подружиться как коллеги, но не больше! А с другой – душа требует сотворить какую-нибудь пакость, чтобы Хантеру жизнь медом не казалась, отомстить. Так бы поступила любая обиженная малолетка, но не я, поэтому остается лишь первый вариант.

Исписав своими рассуждениями почти пять листов редактора к концу лекции, отпускаю студентов и возвращаюсь в лаборантскую. У самого порога, как только открываю дверь, чуть не падаю, споткнувшись о ящик с проводниками. Выругавшись, осматриваюсь: вся лаборатория превратилась в самый настоящий склад, поскольку коробки с приборами, ранее находившиеся на стеллажах, оказались спущены на пол, все до единой.

Но это не самое худшее, что могло произойти, ведь в ноздри тут же ударяет резкий запах сигаретного дыма – выходит, что подгоравшее нечто мне не мерещилось. А на подоконнике, приоткрыв узкую щель проветривания, сидит Хантер, зажав сигарету между зубов и что-то с интересом рассматривая в своем телефоне.

– Ты чего творишь?! – срывается с моих губ возмущенный крик и я с ужасом смотрю на пожарную сигнализацию. – Ну-ка туши немедленно! – подбегаю к невозмутимому парню и выдергиваю из его рта тлеющую гадость. – Ты не мог пойти на улицу?!

– На улице дождь, – морщится Хантер.

– Ты понимаешь, что если бы сработала пожарная сигнализация, нам бы выписали штраф! – внутри меня все закипает от злости. Вот послала же судьба на мою голову, а говорили, что умный!

– Не сработала бы, – парень нехотя слезает с подоконника и открывает окно шире.

– Ну конечно! – тушу сигарету под водой в раковине и выкидываю в мусор.

– Я физик и за этот год стал хорошим электриком, Аня, – самодовольно ухмыляется Хантер и протягивает мне отвертку. – Теперь в этом помещении можно курить безнаказанно, порадуйся.

– Что ты здесь устроил, ты сломал датчик?! – от одной мысли, что парень сломал университетское имущество, мне становится дурно. Кабинет – мой, лаборатория по факту числится на мне и в случае чего спрос будет с меня. И спрос будет не малый, ведь всем наплевать на мое финансовое положение и срочную нужду в деньгах.

– Я не ломал, я лишь снизил чувствительность, – зубоскалит Хантер, а мне становится дурно от одного взгляда в его сторону.

– Не смей так больше делать, понял?! – я слышу, как мое сердце от волнения и шока гулко колотится в груди, дыхание перехватывает и из-за этого мой голос срывается.

– Не паникуй, – говорит парень, продолжая улыбаться и с интересом рассматривать мое лицо. – Зато ты забыла про нормы поведения, оно того стоило.

Уже раскрываю рот, чтобы высказать, Хантеру степень его идиотизма, но дверь лаборантской открывается и в помещение, громко цокая каблучками, заходит Лиза.

– Приветики, у меня на сегодня все… Ох, я помешала тебе воспитывать студентов? – стреляя глазками в сторону Хантера, подруга проходит в лаборантскую.

– Скорее всего, это воспитание личного состава, – ухмыляется парень и поворачивается к Лизе, окидывая ее оценивающим взглядом с ног до головы. – Хантер, лаборант, приятно познакомиться.

Подруга переводит удивленный взгляд на меня и я киваю, подтверждая слова парня. Словно по щелчку пальцев, девушка включает режим обольстительницы. Любая другая не заметила бы разницы, но я слишком давно знакома с Овсянкиной.

Лиза ненавязчиво заправляет за ухо свои наращенные блондинистые волосы, выпрямляется, втягивает и без того плоский живот, выпячивая грудь третьего размера вперед. Она показательно облизывает губы, а стервозный взгляд в один миг меняется на затуманенный взор невинной овечки из-под длинных ресниц.

– Очень приятно, Елизавета Викторовна, но можно просто Лиза, – протягивает наманикюренные пальчики для рукопожатия девушка. – Я с химического факультета, если что нахожусь прямо над вами на третьем этаже, – мило улыбается подруга и обращается ко мне. – А почему тебе дали лаборанта, а мне нет?

– Наверное, потому что я своего декана о нем просила, а ты нет, – отвечаю я и смотрю на часы – уже пора нести знания в массы.

– Меня хватит на всех, если нужна будет помощь – обращайся, – говорит парень и ох, как же двусмысленно из его уст звучит эта фраза.

– С великим удовольствием, – кокетливо хлопает глазками Лиза. – Мне как раз сейчас нужно переставить кое-какие коробки в лаборатории. Анечка, уступишь своего лаборанта нуждающейся подруге?

Хантер с ухмылкой смотрит на меня, ожидая реакции, сверлит своими янтарно-карими глазами прямо до глубины души, снова заставляя мой пульс участиться. Чего он ждет? Отказа? Черта с два!

– Делайте что хотите, у меня лекция! – слишком громко хлопнув дверью лаборантской, я запускаю в аудиторию очередной поток студентов.

Парадокс, когда не вижу Хантера – я его ненавижу, желаю, чтобы он страдал, но как только встречаюсь с ним взглядом, внутри что-то щелкает, пробуждая весь спектр странных теплых чувств.

«Уступишь своего лаборанта нуждающейся подруге?» – мысленно передразниваю я.

Я очень давно дружу с Лизой и знакома с ней еще со времен учебы. Мы познакомились на отборочных соревнованиях в университетскую команду по черлидингу и настолько сдружились, что даже устроились в один университет и обе по специальности. Она – химик, я – физик.

Все бы ничего, но у моей подруги есть склонность к коллекционированию мужчин, она бабник в женском лице. Как только Лиза получает то, что хочет – она выкидывает парня из своей жизни навсегда. Никаких привязанностей, никаких отношений, только секс и ничего больше. Большинство ее парней такой расклад устраивал, но как же мне было жалко тех бедняг, у которых к девушке были настоящие чувства.

Подкат Лизы к Хантеру меня совсем не удивляет, иначе и быть не могло, ведь в нашем университете среди мужчин разве что Андрей смог избежать охмуряющих чар Овсянкиной. Сейчас подружка оперативно обработает паренька, уложит в койку, а может прямо на демонстрационный стол в своем кабинете, получит удовлетворение и свалит в закат, оставив Хантера с носом.

Можно ли это считать ее маленькой местью за меня? Можно, если бы Лиза знала о произошедшем год назад. К сожалению, я решила сохранить этот факт в тайне, поэтому подруга до сих пор думает, что я сбежала из клуба чтобы посмотреть «Сумерки» и поплакать в подушку.

Оставшаяся часть дня прошла спокойно и гладко, поскольку после лекции ни Хантера, ни тем более Лизы в лаборантской не было обнаружено. Но нужно отдать должное, парень когда-то успел убрать все выставленные на полу коробки по местам. Однако засранец вскрыл замок на самостоятельной двери лаборатории. Похоже эта парочка смылась мимо моего носа именно так и где-то очень продуктивно провела три последующие лекции.

– И черт бы с ними! – неосознанно произношу я вслух.

– С кем? – слышу за своей спиной голос Андрея и от испуга подскакиваю на месте.

– Боже, Андрей Олегович, вы меня напугали, – поворачиваюсь к мужчине, стараясь успокоить сбившееся дыхание.

– Вы готовы идти на праздник? – улыбается мужчина.

– Да, буквально пара минут…

– Я подожду вас у кабинета, – смущенно отвечает Андрей и покидает лаборантскую.

Нехотя беру сумочку и поправляю макияж. В конце концов, Андрей не виноват, что у меня плохое настроение, в этом вина совершенно другой мужской особи.

Уже собираюсь выйти в коридор и нос к носу сталкиваюсь с этой самой особью в дверном проеме. Неосознанно упираюсь ладонью в мужскую грудь и замираю на месте, ощущая приятное тепло под своими пальцами.

– Кому-то на сегодня не хватило столкновений, – усмехается парень, а я лишь открываю и закрываю рот, стараясь собрать внезапно рассыпанные словно пазл мысли, под изучающим взглядом карих глаз.

Пребываю в ступоре, пропитываясь насквозь знакомым, таким дурманящим запахом мандаринов и бергамота, исходящим от Хантера. Я помню его отчетливо, будто только что вдыхала эту смесь ароматов, теряясь в пучине страсти, будто секунду назад снимала со своего тела пропахшую неизвестным парфюмом футболку. Странно, что я сразу его не почувствовала…

Наваждение исчезает, как только парень отступает в сторону, тем самым позволяя мне выйти из аудитории.

– Сдашь охраннику, как будешь уходить, – протягиваю Хантеру ключ и как можно скорее убегаю прочь.

Глава 7

Всегда любила, когда между лекциями в расписании образовывалось «окно». В эти счастливые полтора часа я могла лениво ползать по интернету, параллельно поедая какую-нибудь вкусняшку, но сейчас такой расклад меня совсем не радует. Я толком не могу дочитать статью до конца, а тем более вникнуть в суть ее содержания, поскольку кроме меня в лаборантской находится Хантер, постоянно чем-то гремящий и привлекающий мое внимание.

Периодически отрываю взгляд от экрана смартфона и смотрю на его мускулистую спину. Он перебирает проводники, сортирует по длине, скручивая их в небольшие связки. Любуюсь тем, как напрягаются и перекатываются под темной футболкой его мышцы, скольжу взглядом по татуированным рукам, рассматриваю чернильные надписи, узоры и руны, стараясь уловить их значение. Ведь они что-то наверняка означают?

Черт возьми, несмотря на все внутреннее кипение от мысли, что он меня не вспомнил, мне нравится на него смотреть вот так, безнаказанно.

– Как давно ты здесь работаешь? – вздрагиваю от неожиданности, когда парень поворачивается и ни с того ни с сего задает вопрос.

– Почти два года, – отвечаю я и впадаю в оцепенение, встретившись с его прямым и беззастенчивым взглядом.

– Чудеса, – хмыкает Хантер. – Я здесь учился два года назад на первом курсе и тебя что-то совсем не помню, что удивительно…

Ничего удивительного, как показала практика – память не твоя сильная сторона, парень.

– Я тебя тоже ни разу в жизни не видела, – пожимаю плечами я, окинув его невозмутимым взглядом, и вновь стараюсь погрузиться в чтение статьи.

– Хотя… Я был на лекции всего пару раз, – усмехается Хантер, – они мне показались скучными и неинтересными, ведь все что я слышал уже и так знал. Но если бы про взаимодействие тел мне читала ты, я бы точно стал образцом по посещаемости, – поиграв бровями и одарив меня наглой улыбкой, говорит он.

– Если это был подкат, то не сработало, – фыркаю я, сдерживая ответную улыбку.

И вот снова, как тогда, он ничего не делает, но душит своим обаянием и непринужденностью. Говорит двусмысленные фразы, делает акценты на нужных словах и все это как будто случайно, а не по продуманному плану.

Парень подходит к нижней полке стеллажа и достает старый осциллограф. Поставив прибор на стол, смахивает рукой с металлического корпуса толстый слой пыли.

– Он рабочий?

– К великому сожалению, нет, – качаю головой я.

– А зачем тогда хранишь это советское барахло? – непонимающе смотрит на меня Хантер.

– Я тешу надежду починить этот экземпляр за свой счет. Те китайские модели, которые мы закупили на ГРАНТ, вышли из строя после третьей демонстрации закона Ома, – вздыхаю я и закрываю статью. Сегодня мне не светит ее дочитать.

– А что с этим не так? – задумчиво, как будто риторически, спрашивает он и берет со стола отвертку.

– Лучевая трубка пришла в негодность, вероятнее всего, – поднимаюсь на ноги я и подхожу с противоположной стороны стола, с интересом глядя на то, как Хантер начинает выворачивать винты, вскрывая корпус прибора. – Хочешь проверить?

Парень демонстративно подносит к своему рту винт и зажимает зубами, хитро сощурившись.

– Не подавись, – вырывается у меня, на что парень ухмыляется, выкручивает последний крепеж и убирает металлическую крышку вместе с извлеченными винтами.

– Если я верну этой рухляди былую работоспособность, ты сходишь со мной на подобие свидания и перестанешь делать вид, что меня не существует? – спрашивает Хантер.

– Я не… – собираюсь возразить, но не успеваю придумать ответ.

Парень облокачивается на корпус осциллографа, наклоняется совсем близко к моему лицу и заговорщическим полушепотом произносит:

– Я здесь работаю всю неделю, за все время это наш первый разговор, который продлился больше минуты. Ты всегда куда-то сбегаешь, даже, сказал бы, избегаешь меня. Ты меня боишься, Аня?

Каков наглец… Да, это было неправильно, я действительно старалась поменьше общаться с парнем, но лишь по причине того, что в его присутствии со мной происходит что-то невообразимое. Вот точно как сейчас, когда мое сердце выбивает барабанную дробь и я ощущаю приятное головокружение, непроизвольно опуская взгляд на его губы.

– Не боюсь, Хантер, – наконец, отвечаю я, усилием воли, заставляю себя посмотреть ему в глаза, гордо вскинув подбородок. – Просто я тебя не знаю, да и подкат выглядит слишком дешевым.

– По моему я достаточно сдобрил свой подкат обещанием бесплатно отремонтировать прибор, но думаю против козыря ты точно не устоишь. Простить тебе ремонт битой тачки? – скалится он, выгнув бровь.

– Нет уж, заплачу, – морщусь я. – Мне не нужны подачки и в дальнейшем рычаги для манипуляции.

– Тогда просто не планируй ничего на выходные. Надеюсь, ты любишь гонки, – спокойно говорит парень, осматривая внутренности осциллографа.

– Еще чего, – фыркаю я и возвращаюсь на свое место за столом, повернувшись к Хантеру спиной.

Какая самоуверенность и наглость! Да, где-то в глубине души я бы очень хотела согласиться. На все. Буквально плюнув на свою гордость с высокой колокольни. Но не могу так поступить, поскольку здравый смысл кричит благим матом и всячески указывает мне в сторону граблей, на которые я снова могу наступить.

Успокаиваю свою «темную сторону» тем, что даже если бы очень хотела, я не смогла бы пойти с Хантером на «подобие свидания» по одной простой причине – в выходные дни я тоже работаю, но немного в другом месте.

Иногда жизнь ставит нас в настолько сложные ситуации, что приходится вертеться как веретено. Вот я и верчусь, работаю в выходные, поскольку зарплаты преподавателя не хватает, чтобы покрыть все планируемые расходы.

В субботу и воскресенье я подрабатываю настройщиком звука в одном музыкальном баре на окраине города. Местечко на отшибе, где вероятность встретить знакомое лицо очень мала, а это именно то, что мне нужно.

Моих знаний физики и трех лет в музыкальной школе в юности оказалось вполне достаточно, чтобы хорошенько настраивать музыкальное оборудование и следить за частотами его звучания в процессе концерта. Каждый раз приходится работать с разными группами, но обычно не больше двух дней с каждой.

Чего я здесь только не повидала, даже драки и караоке батлы от которых вянут уши, но те скромные десять тысяч, что я получу за двадцать часов работы, куда лучше, чем ничего.

– Зачем ты ездишь на эту работу, если ее ненавидишь? – жужжит над ухом недовольная Лиза. – Продай машину, если тебе так сильно нужны деньги и не порть мне рабочее настроение своей кислой миной!

Как назло еще с самого утра раскалывается голова, так сильно и больно, словно кто-то с завидной периодичностью бьет металлическим половником по жестяной кастрюле, разнося этот болезненный импульс по всем моим нервным окончаниям. А тут еще подруга со своим брюзжанием… Поэтому я, пока стоим на светофоре, выпиваю вместо одной таблетки сразу пару, хуже уж точно не станет.

– Ты знаешь, что я не могу ее продать, – отвечаю я, стараясь держать себя в руках и не отвечать слишком грубо.

Продай… Ах, если бы все было так просто. Этот маленький компактный автомобиль, руль которого я сейчас сжимаю по пути в бар, – внезапный подарок одного очень хорошего человека, которого мне не хочется обижать.

– Тогда будь добра, натяни улыбку и источай позитив, – показательно улыбается во все тридцать два зуба Лиза, поправляя жилетку официантки.

Если я изо всех сил стараюсь быть незамеченной, то подруга наоборот хочет показать себя во всей красе, виляя задницей перед лицами посетителей. Короткая юбка, декольте и красная помада – вот ради чего порой в этот бар приходят наши студенты. Лизу данный факт совершенно не смущает, ведь у нее на все случаи жизни одна отмазка: «Им есть восемнадцать».

– Почему ты не спросила меня, как мы с твоим лаборантом двигали коробки? – закусив ноготок и выгнув бровь, улыбается Лиза. – Обычно ты устраиваешь допросы с пристрастиями, а тут… У тебя что, появилась своя личная жизнь?

– К сожалению, нет. А не спрашиваю лишь потому, что я и так поняла, что ты добилась своего, – отвечаю, всем видом демонстрируя свою хладнокровность. Вот уж чего, а слушать о ее приставаниях к Хантеру и о дальнейшем развитии событий, каким бы оно ни было, мне совсем не хочется.

– А ты чего так напряглась? – хмурится подруга сверля меня взглядом. Еще бы чуть-чуть и она прожгла во мне дыру, как вдруг, Лиза начинает смеяться. – Ты сама на него запала, да? Бо-о-оже, так и есть, да?! Ну хоть тут наши вкусы совпали, а то Андрейка со своими усиками, фу, как ты вообще могла…

Заливистый смех Лизы выводит мою головную боль на новый уровень, а в груди все буквально полыхает от зарождающейся обиды. Сколько можно попрекать меня за Андрея?! Не представляю что бы сейчас тут было, расскажи я ей про мое весьма тесное знакомство с Хантером год назад! Язва, Овсянкина, язва и есть. Я прекрасно понимаю, что обижаться на нее нет смысла, ведь Лиза все говорит и делает не со зла, но притормозить ее разгон нужно, пока не поздно.

– Еще одно слово и свою задницу на работу ты с необычайным комфортом катаешь на метро! – изображая спокойствие, говорю я, а Лиза изображает сдающийся жест и, отвернувшись к окну, продолжает хихикать.

Добравшись до места, мы расходимся по своим рабочим позициям: я к сцене, а она в подсобку. Как оказалось, меня уже ждет небольшая рок-группа, состоящая из четырех парней. Ребята сидят на колонках и что-то набирают на гитарах, бубнят себе под нос. Что ж, пришло время потрудиться.

– Доброго вечера, – улыбаясь, подхожу я к парням. – Меня зовут Анита, я местный звуковик, давайте настраиваться?

– Где тебя носит вообще?! Какого хера я должен ждать?! – поднимается высокий блондин, передавая гитару своему товарищу.

Бегло осматриваю парня: дорогая брендовая одежда, модная прическа и взгляд бесцветных стальных глаз, наполненный ненавистью. Он подходит совсем близко и я всем своим нутром ощущаю угрозу. От этого мажора веет привычкой оставаться безнаказанным и папиными деньгами за версту.

– Чего вылупилась?! Иди работай, я жду охуительного звука! – рычит он, с отвращением осматривая мою невысокую тушку.

Неприятно, мерзко и низко, но все что я могу сделать, это извиниться за мнимое опоздание и отправиться к управляющему пульту. Все эти «звездуны», с купленной на папочкины деньги аппаратурой, на самом деле не способны ни на что, кроме как показывать свою значимость и прокачивать автотюн. Возможно, мне стоило бы дать отпор этому говнюку, но ведь когда поднимешься повыше – падать больнее, поэтому я предпочту дать ему возможность подняться еще на пару ступенек по гнилой лестнице.

Глава 8

Уже на автомате произвожу настройку звука, выстраивая нужные частоты. Бар достаточно большой, поэтому приходится каждый раз регулировать звукозаполнение индивидуально, чем я и занимаюсь, сидя за настроечным пультом, спрятанным за кулисами миниатюрной сцены.

– Ну как прогресс? – подходит ко мне Лиза, сжимая в руках два стакана латте, один из которых ставит перед моим носом.

С чего бы такая щедрость? Обычно ее не видно почти весь вечер и вспоминает подруга про мою персону только ближе к трем ночи, когда заканчивается ее смена и пора ехать по домам.

– Почти все готово, – отвечаю я, поднося к губам стакан с горячим напитком. – Сейчас попрошу во-о-он того белобрысого петушка покукарекать в микрофончик и…

– Тише ты! – шипит мне на ухо подруга, наклоняясь как можно ниже и с опаской глядя в сторону болтающих на сцене парней. – Будь поосторожнее в своих выражениях, если Вадим услышит – тебя выпрут не то что с бара, а даже с универа!

– Ого, а кто у нас Вадим? – наигранно вскидываю брови я. – А вернее, кто же у нас папочка у Вадима?

– В правильном направлении мыслишь, подруга, – шепчет Лиза, отпивая свой кофе. – Нестеров, депутат… Стремный мужик. У него сейчас какие-то тёрки с другими шишками, они все что-то делят-делят и никак не могут поделить. Так что давай осторожнее, не хотелось бы попасть под удар за компанию.

– Я тебя поняла, буду молчать и повиноваться, – киваю я, еще раз бросив презрительный взгляд на «хозяина жизни» и его друзей, удаляющихся со сцены на улицу в сторону курилки.

За то недолгое время что я работаю в вузе, таких мажорчиков и даже мажорок я встречала не единожды, а уж сколько раз слышала фразу «да ты вообще знаешь, кто мои родители», ух, не сосчитать… С каждым из этих личностей у меня возникали те или иные проблемы, однако решаемые. Поэтому сейчас, глядя на, как выяснилось, Вадима я не испытываю страха, а лишь неприязнь, отвращение и, возможно, крупицу жалости.

Перевожу взгляд на переминающуюся с ноги на ногу Лизу, как-то растерянно смотрящую на меня. Не к добру, ох, не к добру.

– Ну чего, говори уже! – выпаливаю я, всплеснув руками в воздухе. – Сколько можно уже мяться?!

– Тут такое дело, я это… – подружка закусывает губу и отводит взгляд, стараясь подобрать правильные слова. – Ну в общем… Я позвала кое-кого…

– Кого? – тяжело вздохнув, спрашиваю я и тут же понимаю причину замешательства Лизы.

Вальяжной походкой в бар заходит Хантер. Парень осматривается по сторонам и подносит телефон к уху. Кто бы мог подумать, мобильник в кармане фартука Лизы внезапно начинает надрываться, отравляя мой слух жуткой попсовой песней.

– Прости, – одними губами шепчет подруга, нажимая сброс вызова и предпринимая попытку скрыться из моего закулисного убежища, но я успеваю ухватить ее за подол короткой юбки. Тихо заскулив, Лиза возвращается на прежнее место. – Ну блин, Ань, он какой-то замкнутый в универе был и я сказала, что мы с тобой работаем в выходные в одном баре, пригласила…

– Ты головой своей думаешь вообще?! Почему не предупредила?! – шиплю в ответ я, осторожно выглядывая из-за кулис и выискивая взглядом Хантера. – Ты же знаешь, что я не хочу афишировать свою подработку!

– Я хотела предупредить, еще в машине, но…

– Что за но такое? – как жаль, что я не супермен и у меня нет лазерного взгляда, а то так бы и сожгла на месте эту самовольницу!

– Я решила, что раз он тебе тоже нравится, то будет типо сюрприз, – невинно пожимает плечами подруга.

– Ты сумасшедшая! – закрываю лицо руками я. – И ни капли не нравится, между прочим!

– Что не нравится? – чуть ли не подскакиваю на месте, когда за спиной Лизы появляется фигура моего лаборанта.

До невозможности хитрый взгляд устремлен прямиком на меня, а на губах парня красуется извечная ухмылка, выбивающая меня из душевного равновесия. Все, что мне хочется сделать в ту же секунду, так это провалиться сквозь землю или сбежать, но вместо этого я завороженно смотрю в лицо нахала, оглушенная стуком собственного сердца.

– Звук не нравится, говорит, – спасает ситуацию Лиза, обнимая парня и оставляя на его щеке след алой помады. – Я рада, что ты пришел.

– Я тоже, кстати, – Хантер вытирает рукой оставленный след, – там какой-то очень злой пузатый мужик ищет Овсянкину, которая снова прохлаждается.