С любовью, Вадик!

– На какое время? – спрашивает кассирша.

– Самое ближайшее, какое есть.

– Шесть утра.

– Отлично! Давайте на шесть!

Она пробила своим аппаратом наши с Лизкой билеты и отдала их мне в руки, снова презрительно посмотрев на меня.

– Спасибо вам! До свидания! – я постарался показать ей, мол, вот какой нужно быть.

Услышав, что я шуршу этими самыми билетами, Ира проснулась и подняла на меня глаза.

– А-а-а, сколько время, Вадим?

– Четыре. Я купил нам билеты.

– Что? Успел?

– А ты сомневалась? – ржу я, показывая их у себя в руках.

– А время? Время какое?

– Шесть ноль-ноль!

– Фу-у-ух… А я уж испугалась, что только на вечер останутся. Думала, придётся здесь целый день высиживать, – проговорила она, снимая с себя мою куртку. – Это твоя?

– Моя, – улыбаюсь я.

– А-а-а… Зачем…

– Чтоб теплее было.

– Спасибо, Вадим… – она с благодарностью смотрит мне в глаза, даже не улыбается, будто ей стыдно.

– Можешь не снимать пока, если хочешь. Мне не холодно.

Мне, действительно, было не холодно. Даже жарко. Ведь под низом у меня был ещё достаточно тёплый свитер с принтом в виде тигра. Ира, улыбнувшись, посмотрела на этот прикольный рисунок и проговорила:

– Такой клёвый, я люблю вещи с рисунками, особенно когда они крупным планом нарисованы.

– Это мне два года назад ещё дядя дарил, старенький уже стал, выцвел… – оправдываюсь я.

– Тебе точно не будет холодно?

– Точно, точно. Хоть рисунок и выцвел, тёплым свитер до сих пор остаётся.

– Может позвоним нашим путникам? Они уже приехать должны были.

– Я думаю, мои сразу спать увалились, но ты можешь Мишке своему звякнуть.

Ира набрала номер друга, как самая заботливая мамочка, которая искренне переживает о своём сыночке.

– Миш? – спрашивает она, когда он, по-видимому, уже взял трубку. – Алло? Слышишь?

Дальше девушка пытается расслышать, что говорит Журавлёв, но, кажется, у неё не получается.

– Блин, странно, что-то его не слышно, – говорит она уже мне.

– Может там связь плохая?

– Обычно, когда я разговариваю с бабушкой, связь отличная…

И она опять начала паниковать. У неё это так мило получается.

– Миш, слышишь??? – чуть не плача спрашивает она в трубку.

– Ты видела, какая метель на улице? – показал я на окно, за которым действительно хороводил снег. – Там, наверное, тоже из-за пурги связь плохая.

– Может и так, – соглашается Ира, кладя трубку. – Но я всё равно переживаю. – Позвони Лёне или Лане.

– Ладно… – сдаюсь я. – Но только ради твоего успокоения. Сам бы этим оболтусам звонить не стал.

Нехотя набираю номер Келлера и слушаю протяжные гудки.

– Не возьмёт, – говорю я с нетерпением.

– Значит Лане позвонишь.

Вот кому-кому, но Ланке звонить не хотелось. Да и номер мне её Ленька зачем-то дал. Говорит, на всякий случай, если его самого найти не смогу. Вот походу такой случай он и имел в виду.

После трёх моих пропущенных, друг наконец-то перезвонил, когда я уже искал номер его девушки.

– Да! – как-то восторженно ответил он.

– Вы приехали?

– Приехали. Мишка этот ваш забыл, где бабулька Ирина живёт. А дозвониться не может, у него с телефоном что-то.

Ира смотрела на меня удивлёнными глазами, будто ждала, что я скажу что-то плохое.

– Ир, твой Журавлёв забыл, где твоя бабушка живёт, – объясняю я ей.

– Он что дебил? – говорит она и вырывает с моих рук смартфон. – Лёня, Лёнь, дай Мишу!

Келлер что-то бубнит Ире в трубку, позже к телефону подходит Миша.

– Мишка-а-а! Ты прикалываешься или как?

После длительного разговора Иры и Миши, я всё же забрал свой ненаглядный телефон и начал расспрашивать у Ирки, что там в итоге прояснилось.

– Я ему, как больному сейчас объясняла адрес, где живёт моя бабушка. Мы туда ездим с детского сада, Вадик, прикинь?! – на эмоциях объясняет она. – Как можно быть таким тупоголовым, Вадим?

– Может он просто никогда без тебя туда не ездил? – смеюсь я.

– Может он просто там головой где-то в поезде ударился?

– Ну ты смешная, конечно.

– Такой смешной меня сделал Журавлёв. Дебил!

– Значит, вы так давно знакомы… Я думал когда-то в классе пятом познакомились.

– Нет. Зимой один раз мы с двоюродной сестрой погулять вышли во двор. Мне лет пять было. Сестре больше. И…

– И ты Михайло своего встретила, да? – предположил я.

– Ну в целом ты прав. Наверное, мы как-то типично познакомились. Мы в магазин пошли, у сестры деньги были, да и она уже ими пользоваться умела. И в этом самом магазине мы с ней сладкую вату на прилавке выбирали. Спорили, потому что разные вкусы нравились. Тут в магазин Мишка со своей мамой зашёл, тётей Любой, она тогда ещё такая стройная была. Не то, что сейчас, – Ирка ржёт, вспоминая ту самую тётю Любу. – И вот Журавлёв нам и помог выбрать вкус. Говорит, давайте я вам сам выберу, а вы спорить не будете.

– И какой в итоге выбрал?

– Тот, который моей сестре больше нравился. Какую истерику я тогда закатила… Ты бы слышал… Но потом домой эту вату отнесли, а сами гулять вышли. Ну и снова встретили Мишку, он домой с мамой шёл. Вот тогда и узнали-то, что он в нашем доме тоже живёт. Сестра моя тогда так к нему пренебрежительно относилась. А я сразу подружиться захотела, у нас тогда в доме вообще детей соседских не было. Мне скучно было. Сестра только на лето приезжала, и то не на всё.

– Ну и дальше вы с ним подружились, он каждый день гулять выходил, так?

– Да-а-а… Такой милый тогда был. Его моя мама сразу, как сына родного признала. Зато сейчас из-за того, что он курит, недолюбливает…

– Он что реально курит?

– Да… Сколько я его бросить не заставляла, он ни в какую, дурень.

– У меня отец тоже никак бросить не может, столько лет пытался – ни в какую блин. Да и я сам тоже…

– Наверное, это сложно – бросать свою привычку. Хоть и вредную.

– Конечно, как зависимость.

– Ты такой клёвый! Добрый такой и очень весёлый, – улыбнулась мне Ира.

– Правда? Я думал со мной нудно и скучно.

– Нет. Такие, как ты, мне очень нравятся.

– Ахах, тогда я польщён.

На самом деле, я даже рад, что тех двух билетов не было. И то, что именно мы с Иркой будем ехать в деревню вдвоём. И болтать также непринуждённо, как сейчас. Обо всё, что только в голову придёт. А ведь она поначалу показалась мне такой занудой. Наверное, эта моя улыбка заставила её подружиться со мной. Ведь я так искренне улыбался. А она так искренне смотрела… Снова напрашивался стих… Такой человечный, но немного грустный.

Ты мне нужна

Я вновь один, лежу, скучаю,

Тепло в душе не ощущаю,

С тобою фото я смотрю,

Звонка все от тебя я жду,

Мне не хватает твоей ласки,

Твой голос радужный как в сказке,

Глаза твои заворожили,

И без вина меня скружили,

И ты представить не могла,

Солдата ты свела с ума,

Без лодки море проплыву,

Лишь бы увидеть наяву,

Тебя взять за руку, держать,

Боятся тебя потерять,

За взгляд за твой горы свернуть,

И можно в бездну занырнуть,

Мораль всей басни такова,

Ты очень, очень мне нужна.

А ведь именно это стихотворение я ещё две недели назад посвятил Алисе. Тогда почему же именно оно сейчас пришло в мою голову?..

5 глава

Ира

Огромное спасибо Виннику, что дал мне хотя бы немножечко отоспаться, иначе я бы так и ходила вся сонная и недовольная и точно пропустила бы и этот поезд.

Мы ехали в вагоне купе. Я была рада, что именно он нам достался. Главное, что никто не мешал. Мы были вдвоём – наедине друг с другом. Вадим, видно, тоже очень устал. Погрузившись в поезд, он лёг на кушетку и быстро засопел. А я сидела и смотрела в тёмное окно, за которым через каждые десять метров проскальзывали фонари. Ехать нужно было около трёх часов, значит в девять уже будем в Никитино.

Интересно, что же там придумал Мишка, чтобы отмазаться от вопросов бабушки, куда делась её внучка. Но я верю и надеюсь, что он всё-таки что-то нормально придумает, а не как обычно бывает.

Спустя час езды поезд начало как-то непонятно трясти. Мне даже впервые стало страшно на этом транспорте. Хотя раньше я ездила на поезде абсолютно без каких-либо тревожных мыслей или страхов, нежели на самолёте. Самолёт вызывал у меня ужасные чувства. Я не переносила эти изменения в атмосферном давлении из-за чего у меня так сильно закладывало уши. Иногда даже казалось, что я просто в какой-то параллельной Вселенной, а не в транспорте. Но сейчас меня пугал именно поезд, а вдруг он сейчас с рельсов сойдёт? Что я маме скажу?!

Всё-таки, стало легче. Я погрузилась в свои мысли и больше не думала о плохом. За окном светало. Мы проезжали мимо разных деревень по типу Никитино, в которых я даже успевала разглядеть идущих людей. Увидала двух пожилых женщин, которые гуляли на лыжах по снежному полю. И так рано! Я, например, была б моя воля сейчас, спала бы в тёплой постельке.

Спустя какое-то время, когда в окно смотреть уже дико надоело, я перевела взгляд на Вадика. Он так и продолжал мило сопеть, отвернувшись головой к стенке. Кинула взгляд на его вещи. В отличии от меня, Винник не брал так много одежды и прочей бесполезной фигни. У него был только один небольшой рюкзак и то практически незабитый. Зато мой толстенький старичок-рюкзачок уже столько перенёс, что ему уже не страшно быть заполненным всеми моими ненужными безделушками.

Рюкзак Вадима был почему-то открыт. Может он что-то перед тем, как лечь доставал оттуда, но, по крайней мере, я не видела. Мне удалось углядеть, что в этом рюкзаке лежит пару шмоток Вадика, зарядка, колонка и старенькая потрёпанная тетрадка, которая как раз-таки и привлекла моё внимание.

Я осторожно потянулась к этой тетрадке и мигом открыла её. Прости меня, мама, ты ведь учила меня в детстве, чтобы я не читала чужих писем и не лезла в чужие вещи. Но мне было так любопытно узнать больше об этом темноволосом парне, что я просто не выдержала.

К моему удивлению, я обнаружила в этой тетради те самые стихотворения, которые читала в инстаграме у того самого неизвестного автора. Честно признаться, я представляла себе этого автора совершенно другим человеком. Но точно не таким, как Вадим. И вообще я думала, что этот человек уже в возрасте и, что он испытал какое-то предательство от любимой женщины, но неужели у Вадима невзаимная любовь? Почему-то стало очень жаль парня, даже мурашки прошли по телу… А ведь у него так много этих стихотворений. И он далеко не все выпустил в интернет. И вот как теперь признаться ему, что я залезла в его тетрадь? В то же время так хотелось похвалить Винника и сказать, какие же замечательные у него произведения! Быстро положила тетрадку обратно в рюкзак парня и отвела оттуда взгляд. Потому как он зашевелился и повернулся в мою сторону, посмотрев на меня.

– Проснулся? – улыбнувшись, спросила я, разглядывая его сонное личико. Он тоже улыбался мне в ответ и по-доброму смотрел на меня.

– А сколько время? – спросил он.

– Пол восьмого. Видишь, уже почти светло на улице.

Вадим посмотрел в окно на заснеженную улицу. Мы проезжали мимо каких-то полей, на которые уже давно не ступала человеческая нога, по всей видимости.

– Красиво… – проговорил он. – Я, конечно, маловато поспал, но думаю, тебе уже тоже стало скучно одной…

– Да нет… Я читала… – я указала на раскрытую книгу. Хотя на самом деле к ней даже не притрагивалась за всю поездку. Все мысли были о стихах Винника. – Можешь спать ещё, если хочешь…

– Не-е-е, хватит, – зевнул парень. – Может сыграем в карты? У меня есть с собой.

– Э-э-э, я не умею…

– А я научу. Даже «Дурака» не умеешь?

– Нет, – смеюсь я, опуская глаза вниз.

– Ну значит будем учиться оставшиеся полтора часа. И время быстро пройдёт.

– Я согласна!

Мои глаза даже загорелись. А ведь действительно, мне уже семнадцать лет, а я до сих пор не знаю, как играть в этого «Дурака»! Пусть Вадик меня учит, а то потом жизнь проживу и так и не узнаю правила.

– Ну-у-у-у, смотри!

***

Светлая и украшенная к новому году деревня Никитино встретила нас со всей теплотой и уютом. Оказалось, что дача Вадика и дом моей бабушки находились на соседних улицах. Жаль, что не на одной, но всё равно здорово. Деревня у нас достаточно большая, и я, например, на незнакомых улицах даже блудила иногда. В прошлом году на новый год, когда мы приезжали к бабушке, она повела нас с Мишкой к какой-то своей подруге, так, поболтать, чай попить. Эта подруга жила в другом конце деревни, и шли мы по сильной метели долго. Казалось, что все полчаса шли. Но дошли. Посидели, познакомились с этой тётей Светой, а ближе к ночи домой отправились. Вышли мы, и я вообще будто в незнакомом месте оказалась. Будто зашли мы к бабушкиной подруге вообще не здесь. Или это темнота так на меня повлияла или я реально совсем не ориентируюсь в пространстве. Ну в общем, потом бабушка немного посмеялась и повела нас под ручку домой. Я всё шла, назад оглядывалась. Думала, вдруг бабулька нас ещё куда-то повести захотела.

На вокзале Винник помог мне с тяжёлыми сумками и чемоданами и вынес их с поезда. Я, как королева, шла с одним только рюкзачком, хотя и он был не из лёгких.

– Ты там чего такого набрала, мне интересно?

– Одежду, косметику и еду. Мама наложила, чтоб я бабушке увезла наших консервов.

– Слушай, Лиз, обычно наоборот бывает, – усмехнулся Вадим. – Обычно это бабушки отправляют с внуками консервы всякие в город.

– Ну а у нас так! – возмущаюсь я на него. Ишь какой, моё достоинство задел!

– Ну, где там твоя бабушка?

– Щас Мишке позвоню.

Я набрала номер друга, он сонным голосом поднял трубку.

–Алло…

– Журавлёв, ты там спишь что ли?

– А ты как думала, я приехал в час ночи, Ира!

– А бабушка? Бабушка спит?

– Ольга Валерьевна пирожки печёт, кажется. Запах такой стои-и-и-ит… – протянул Миша, наслаждаясь вкусным ароматом бабушкиных пирожков. – Я даже сейчас ради этого встать с тёплой постели готов.

– Мы вообще-то уже в деревне. На вокзале сидим.

– А чё сидите-то? Валяйте к нам!

– Ты там бабушке, я надеюсь, ничего плохого не наговорил про меня?

– Всё только хорошее, Ирочка! Я тебя в лучшем свете выставил!

– Ну надеюсь! Значит, я могу со спокойной душой идти к вам?

– Конечно можешь! Иди давай быстрее.

Миша положил трубку.

– Ну что там? – спросил меня Вадим.

– Говорит, что отмазал меня от бабушки. Пошли давай по домам. Ну ты, конечно, если хочешь…

– Не, Ир, я на дачку к себе. Боюсь представить, какой там бардак эти двое навели. К тому же мне дядю Лёшу ещё отблагодарить надо, он же нам печки топил, я его попросил.

– Ладно, пошли давай. А то бабушка там моя совсем вся испереживается.

Из трубы бабулиного дома шёл дым, топилась печь. По пути я встретила бабушкиного соседа, дядю Колю, он знал нас с Мишкой с детства. Когда я заходила в калитку к бабушке, он окликнул меня.

– Здравствуйте, дядя Коля!

– Привет, лисичка!

Он всегда называл меня лисичкой, а Мишку «Михайло». Вот сейчас я уже в одиннадцатом классе, а до сих пор остаюсь в его глазах «лисичкой». Наверное, мои огненно-рыжие волосы и говорящая фамилия повлияли на кличку.

– Ты к бабуле приехала?

– Да! Новый год же скоро, – широко улыбаюсь я, искренне смотря на дядю Колю. Он сам по себе очень приятный мужчина и всегда рад нам, деткам.

– Молодчинка, Ириша! А где Михайло, он не приехал?

Дядя Коля тоже считал Мишку уже как бабушкиного внука. Журавлёв нам уже всем, как родной.

– Мишка уже там, я просто сегодня позже.

– А-а-а-а, понял. Заходите ко мне тогда, если что, Ир.

– Хорошо, дядь Коль! Я скажу Мишке, сходим.

Зашла к бабушке в дом и вздохнула тот самый аромат из детства. Сразу нахлынули приятные воспоминания, когда мы с Мишкой были совсем маленькими. Тогда ничего не нужно было. Только мячик и полянка, на которой всегда можно было его погонять. А зимой – горка, с которой мы всегда с удовольствием шли кататься. Вот где это всё сейчас? И почему детство так быстро кончилось?

Дома у бабушки было очень тепло, даже жарко, я принялась бесшумно снимать с себя одежду и ботинки, рассматривая всё вокруг. Бабулин дом даже немного изменился. Но она никогда не изменит своим порядкам. Ещё в начале декабря начинает украшать дом новогодними атрибутами.

Ёлка всегда стояла в большой комнате, где спала сама бабушка. Ещё с детства помню, мы сразу, когда приезжали, бежали смотреть, есть ли под ней подарки от деда Мороза. И это было так здорово… Я бы очень хотела ощутить те же чувства сейчас!

– Ира-а-а-а! Ириша, ты приехала?! – бабушка накинулась на меня с распростёртыми объятиями и поцелуями. – Как же ты выросла, внучка!

– Бабушка, где я выросла-то? Такая же и осталась.

– Она скоро меня по росту обгонит! – говорит Мишка, жуя бабушкины пирожки за столом.

Бабуля не обращает на него внимания, а продолжает рассматривать меня вдоль и поперёк.

– Баб, я дядю Колю видела.

– Да ты что?! Он узнал хоть тебя?

– Узнал, конечно! Я что, по-твоему, такая неузнаваемая?

– В этом пуховичке такая смешная! Проходи скорее, супчик стынет.

– Бабушка, ну какой су-у-уп?!

– Куриный с макарончиками, ешь садись. Михайло уже поел.

– Ладно, а после супа пирожки можно?

– Конечно, можно. Но сначала полезное!

Бабушка оставила нас с другом одних, а сама отправилась на почту, забирать какую-то посылку от своей близкой подруги с другой деревни. Общаются они только письмами и посылками. Телефона у бабушкиной подруги нет.

– Ну что, Ирка, где твой Вадик? Как доехали? У вас там уже всё закрутилось, завертелось, да? Пока нас рядом не было.

– Дебил ты, Журавлёв! Я твоего Вадика меньше суток знаю.

– Ну вижу же, что он тебе пригляделся.

– А я вижу, что тебе этот Лёнька пригляделся, так что теперь мне вас сводить что ли?

– Ну, Ирка, не томи! Пойдём с ними гулять сегодня?

– С ними? – удивилась вдруг я.

– Ну да, а ты с кем-то другим предлагаешь? И вообще я что при твоей бабуле жажду утолять буду?

– Вот тебе лишь бы сигарету в рот!

– Ну пойдём гулять, И-и-и-ра!

– Я, например, хочу спать. Ты выспался, а мне пришлось всю ночь в этом поезде трястись.

– Ну ты же сама попросилась.

– Знала бы, что так будет, ни за что б не поехала! – недовольно ответила я и ушла в другую комнату, где дрых ночью Мишка.

– Вы что с ним поссорились? – продолжает кричать он с кухни.

Вот что он докопался?! Аж бесит. Первый же день у бабушки, так ему сразу надо испортить мне настроение. Сняла с себя огромную толстовку, которую специально надевала под низ куртки, чтоб сильно не мёрзнуть, и штаны, которые казались на мне ужасно огромными, но я их всегда в деревню беру. Тут в них удобнее. Даже просто бабушке помогать. Дрова занести или баньку затопить. Хотя обычно этим всем Мишка занимается, но всё равно. Может он возьмёт сейчас и гулять умотает…

Уснула я быстро, а когда проснулась, поняла, что уже три часа дня. На улице потемнело, из окна на меня падал свет фонаря, который был возле бабушкиного дома. В доме было тихо, будто никого нет. Возле меня по-прежнему лежали мои вещи, а Мишкиных вещей не было. Значит, всё-таки ушёл гулять со своим Лёнькой. Ну и пусть! На самом деле, нисколько ему не завидую. Я приехала к бабушке, чтобы отдыхать и проводить время с ней, а не с какими-то там «Лёньками». Хотя Вадим мне очень пригляделся, мне даже казалось, что я ему тоже, но, наверное, это всё только кажется…

Я вышла на кухню. Бабушка сидела, что-то вязала и смотрела «Пусть говорят» по Первому. Увидев меня, она повернула голову и сказала:

– Проснулась? Мишка ушёл дрова колоть, я бы ему говорила: «Не надо, не надо!», он всё равно пошёл.

– Дрова?! – я посмотрела в кухонное окно, которое как раз выходило на тот самый дровяник, где сейчас работал Журавлёв и столкнулась с его очень серьёзным лицом. Видимо, он сейчас отдыхал.

– Ну да, а что ты так удивляешься? Дядя Коля потом придёт, всё остальное дорубит.

– Да не, бабушка, я думала он гулять пошёл…

– А куда ж ему гулять-то одному идти, без тебя?

– Ну да, ты права, некуда…

– Ну-ка крикни Мишке, чтоб домой заходил, а то замёрз там уже наверно.

Я постучала в окно, друг обернулся и посмотрел на меня вопросительным взглядом. Я позвала его рукой, мол, заходи, дурень, домой. Журавлёв сразу же бросил топор и начал собираться домой, пытаясь найти, куда положил свой телефон.

– Заходит? – спрашивает бабушка.

– Да! – резко отвечаю я. – Куда денется!

– Вы что поссорились, Ириш?

Ещё одна! Что ж вы мне всё ссоры-то навязываете?!

– Нет, бабуль, с чего ты взяла?

– Очень странное поведение у тебя. Да и у него тоже. У вас обоих, внучата.

– Нет, бабуль, тебе просто кажется, – отрезала я и пошла встречать в прихожую своего закадычного друга с улицы. Он ведь, бедняга, устал. Так много работал сегодня…

– Ну что? Накурился? – шепчу я, чтоб бабушка ничего не услышала.

– Наспалась?

– Не, Миш, а если бабушка увидела?

– Ты думаешь она вечно в окно что ли смотрит? Нет, Ира, она мне доверяет!

– Да иди ты! Внучок называется…

Миша как самый верный и хороший внук проходит в кухню и, по правилу этикета, моет руки после «длительной» работёнки. Бабушка, конечно же, как всегда, начинает его жалеть. Мол, бедный мальчик, работает и работает целыми днями. Хотя он обычно не дрова колет, а жажду утоляет или по телефону трындит.

Весь вечер мы смотрели какой-то документальный фильм, который бабушка нашла по первому каналу. Журавлёву было даже интересно в какой-то степени. Или он так красочно маскировался, чтоб бабушку не обидеть. А я не скрывала, что мне такие фильмы смотреть скучно. Через каждый эпизод заходила в сеть, читала новости и отвечала на сообщения. Самым интересным уведомлением было это…

«Вадим Винник хочет добавить вас в друзья. Принять или отклонить?»

И как и где он меня откопал? Специально искал что ли? А откуда узнал фамилию? Мне казалось, Мишка не успел ему об этом рассказать. А может этот парень экстрасенс? На самом деле, я была приятно удивлена…

Смело нажала на кнопку «принять» и вышла из сети, будто меня там и не было. Задумавшись и широко улыбнувшись, я отложила телефон в сторону и наслаждалась тем, что, оказывается, парень сам обратил на меня внимание… Первый раз в жизни, не считая Мишки.

6 глава

Вадим

Когда я переступил порог нашего дачного домика, дико удивился. Я ожидал увидеть в доме ужаснейший бардак, который был бы и на потолке, и на стенах, и на полу. Потому что, зная Лёньку, так он и должен был сделать, оставшись в моих хоромах один. Но, кажется, из-за того, что с ним была девушка, он исправился. Или она не дала ему расслабиться в чужом домике. В общем, «кристальная» чистота удивляла.

Келлер ещё спал. Причём на моей кровати, завернувшись в одеяло, которое я попросил достать с антресолей дядю Лёшу, чтобы всё было готово к нашему приезду. Всё-таки, мы все должны были приехать ночью. Ланка сидела на кухне и читала какую-то книгу. В доме, кстати, было очень даже тепло.

– Что читаешь?

– Я тут в твоей домашней библиотеке нашла какую-то энциклопедию про панд.

– Не думал, что ты так заинтересовано пандами.

– Да я и не говорила. Лёньке пару раз сказала, а он и мимо ушей пропустил. А вообще эти животные такие лапочки… – Ловенецкая показала мне фотографию той самой милой панды. – Скажи же?

– Животные, как животные. Собаки лучше.

Кто бы знал, какой большой любовью я обладаю к этим четвероногим друзьям – собакам. Родители ещё с детства приучили меня к жизни с этими питомцами. Я рос с собаками, а собаки росли вместе со мной. И нам было так хорошо… Пока однажды, когда мне было лет пятнадцать, не погибла моя маленькая лайка. Ей ещё даже года не было. Несчастный случай. Лечили, скорее всего, неправильно. А для меня это осталось травмой. У психолога консультировались тогда, он мне и помог свыкнуться. После этого мы всё же решились на собаку. Но такой любовью я её уже не любил. И не знаю, полюблю ли ещё когда. Пока как-то не задумывался.

– Каждому своё, – недовольно ответила Лана и продолжила пялиться в эту энциклопедию.

– Вы чё всё съели? – вопросил я, заглядывая в пустой холодильник. Причём не было там абсолютно ничего, будто мы и не брали с собой еду.

– Это не я, это всё Лёнька. Я ему говорила: «оставь, оставь». Он же не слушал, – начала оправдываться Лана.

– Ладно. Вам повезло, у меня в рюкзаке ещё есть буханка хлеба, пол колбасы и молоко, – сказал я, доставая еду из рюкзака. – Завтра здесь хлебный день, сходим в магазин. На крайняк, дядю Лёшу попросим нам что-нибудь одолжить.