Батарейка для арда

Глава 1

Вечно со мной что-нибудь приключается. В детстве котят и щенят домой таскала, теперь вот – мужика…

Ард возник из ниоткуда прямо передо мной. Я, припозднившись до темна, возвращалась с подработки и уже свернула в подворотню к своему дому, когда воздух перед носом сгустился, и Неукротимый Воин вывалился из тут же погасшего перехода, сделал несколько шагов, пытаясь удержать равновесие, и почти уткнулся в меня. И если бы не золотые, слегка обугленные сейчас, но легко узнаваемые всеми нашивки на уцелевшем рукаве, на мой потерпевший визг уже слетелись бы все окрестные копы, а тело – снесло бы звуковой волной.

А так – я только охнула и поудобнее подперла плечом навалившегося сверху мужчину.

– Эй, мистер! Мистер, вы как? Скорую вызвать?

На мой вопрос ард моргнул и, с явным трудом сосредоточившись на окружающей реальности, ответил:

– Нет. Ты живешь рядом?

Я заторможено кивнула, начиная подозревать, что…

Но не очень-то в это веря.

– Отведи меня к себе домой.

Да быть того не может! Тут рядом Арена, там выносливые спортсменки, энергичные фанатки… Мужик, ты явно промазал!

И пока я, судорожно сглотнув, смотрела в глаза выровнявшегося воина, уже более-менее стоящего на своих ногах, он произнес:

– Рэй Харди, личный номер «эй бис 438–75». Предъявляю неотъемлемое право. – И, сделав совсем маленький шаг, вдруг оказался вплотную ко мне, а я только и могла что ошалело хлопать глазами.

В голове заполошно металась одна-единственная глупая мысль: «А мама мне еще говорила, что мужики с неба не па-а-адают!»

Я не могла рассмотреть в темноте его лица, видела лишь, что он высок и плечист. А еще – чуяла его запах. От арда пахло гарью, сложной смесью незнакомых, неприятных запахов, смутно ассоциирующихся с оружием и опасностью. Но сквозь эту мешанину я чуяла еще один, едва уловимый – и от него у меня слабели ноги, а по телу бежали мурашки.

Воин шагнул в сторону, освобождая путь, и я пошла вперед, чувствуя, как шумит в голове, и как ард, пристроившись сзади почти вплотную, идет за мной следом, и как-то умудряется не мешать мне идти, и кажется, нюхает мои волосы – и от этого в голове шумит еще сильнее.

– Добрый вечер, – сказала случайно случившейся у подъезда соседке, и приложила к считывающему устройству кодового замка личный браслет.

Соседка кивнула, скользнув по мне безразличным взглядом. Арда она будто не увидела.

Замок замер на мгновение, а затем пискнул, мигнул зеленым огоньком и впустил нас в подъезд. Будоражащий запах вплыл вместе с нами.

В лифте, стремительно полетевшем к двадцать четвертому этажу, стало еще хуже. Теперь я ощущала запах еще отчетливей, и от него становилось тяжело дышать, грудь стала чувствительной и ныла, а внизу живота наливалось тяжестью. Я попробовала дышать ртом, но это не помогло – губы горели, во рту пересохло. Арда, откинувшегося на противоположную от меня стену лифта, я старалась не замечать. Хотя достаточно трудно не замечать того, чье молчаливое присутствие гонит по твоему телу волны горячей дрожи.

Я мазнула его взглядом, а поймав ответный, отвела глаза и сглотнула. Тяжелый и плотный, как будто материальный взгляд, вызвал неожиданный спазм пониже живота.

Лифт, предупреждающе звякнув, открыл двери, и я вывалилась на волю, в тесноту лестничной площадки, и торопливо поднесла идентификационный браслет к считывающему устройству замка. Пискнула система, оповещая об отключении сигнализации, затем щелкнул отпершийся замок, и я потянула на себя дверь, чувствуя, как дыхание рослого воина шевелит волосы у меня на макушке.

Шаг в тесную прихожую, и меня сгребли в охапку, а чужой рот смял мои губы, породив не протест, а стон удовольствия. Мягко щелкнул замок в двери, отрезая нас от всего мира. Ард подхватил меня под ягодицы, приподнял, и я охотно выгнулась ему навстречу, прижалась бедрами настолько тесно, насколько сумела, и, стиснув его плечи, потерлась грудью о форму. Чужое возбуждение, явно ощущаемое сквозь слои одежды, отзывалось во мне лихорадочной дрожью, предвкушением. Я еще раз потерлась о него всем телом, стараясь перенять на себя сводящий с ума запах.

Руки воина сжали мои ягодицы, а ловкие пальцы сдернули с меня штаны вместе с бельём, пока я царапала форменный ремень, не в силах сообразить, как расстегнуть тугую пряжку. Видно, ард сообразил, что от меня помощи даже в такой ерунде не дождешься, и отпихнув мои руки, быстро сделал все сам, спустив штаны до колен.

Я, заскулив, выгнулась и прижалась к чужой плоти, извиваясь и всхлипывая.

К черту прелюдию!

Ард прижал меня к себе, ища головкой вход. Я податливо выгнулась, стремясь реабилитироваться, но болтающиеся на коленках штаны мешали. Он, рыкнув, рывком развернул меня к себе спиной и одним ударом вошел в меня полностью.

Я всхлипнула от болезненного ощущения. Видимо, несмотря на бешеную потребность в этом проникновении, я все же не увлажнилась в достаточной степени для таких размеров. Почувствовала, как он замер, упершись во что-то в глубине меня, и требовательно толкнулась бедрами на него.

Плевать на боль, мне надо, необходимо, как он не понимает?! Я вцепилась пальцами в руки, лежащие на моих тазовых косточках, ощутила бьющую его дрожь, созвучную моей собственной и заскулила от острой, болезненной неудовлетворенности. Впилась в его руки ногтями, наказывая за мою муку, и вскрикнула, когда замерший в преступной неподвижности мужчина вдруг сорвался с тормозов.

Первый яростный удар вмял меня в стену. Я, вскрикнув, едва успела подставить руки, а затем толчки обрушивались на меня один за одним, в безжалостном и прекрасном ритме, растягивая меня, заполняя полностью, до упора…

Я вскрикивала на каждый толчок. Прогибалась в спине, чтобы ему было удобнее вколачиваться в меня, чтобы быть доступнее, приятнее – для него. Сосредоточившись на ощущениях в глубине своего естества, с восторгом чувствуя, как подкатывает то самое, неописуемое ощущение, предвещающее оргазм. Я замерла, смакуя его, стараясь прочувствовать полностью контраст чужой силы и своего голодного удовольствия.

Мир замер в мучительной неподвижности, нарушаемой лишь рваным дыханием. Предощущение подкатывало. Я сжимала мышцы, стараясь продлить его, усилить – и ухнула в кульминацию с головой, растекшись по стене амебой. Оргазмические спазмы захватили меня полностью, отзываясь сладким ощущением в груди, и дрожью в ослабевших конечностях. Мой негаданный партнер джентельменски переждал мою разрядку. Отмер – и в несколько свирепых толчков, снова вмявших меня в опору, догнал меня, поприветствовав собственный оргазм хриплым выдохом.

Я обмякла, навалившись расслабленным телом на стену, и только удивленно оглянулась, когда ард подхватил меня на руки, и понес – а опустил уже на мою собственную постель. Я вытянулась на животе, взбрыкнула ногами, скидывая левый ботинок – правый потерялся в моей крохотной квартирке где-то по пути. Шевельнув ногами, попыталась стянуть с себя джинсы, но их с меня любезно сдернули.

Тянуть дальше стало невозможно. Я перевернулась на спину, и откинув с лица спутавшиеся рыжие волосы, уставилась на арда, нежданно-негаданно свалившегося мне на голову со своими ардовскими правами и привилегиями.

Рослый, темноволосый. Высокий и массивный – мне не показалось там, в подворотне. Прямой нос и чувственные губы. Не то чтобы красивый – но грубовато-гармоничный. Взгляд открытый и спокойный – ни стыда, ни беспокойства. Даже маслянистой похоти при взгляде на меня – и той нет. Темные омуты, а не глаза. Серая вода. И под этим взглядом меня вдруг отпускает. Я поступаю так же, как он – я разрешаю себе перестать бояться. Стесняться. Стыдиться.

Я разрешаю себе не страдать. Не маяться угрызениями за то, от чего любой приличной девушке следовало бы сгореть от стыда.

Потому что его Право, мой Долг – это конечно все хорошо, вот только отдавалась я ему только что так, что и гулящие кошки уважительно уступили бы мне первое место на пьедестале…

А и плевать!

Удивительный все же мужик, – успела я отметить про себя. Вот смотришь и понимаешь – этот не выдаст. Никто ничего не узнает. Можно вести себя как угодно распущенно. Можно отпустить себя на волю, и быть неприличной, дикой…

Пока я пялилась, ард успел сбросить драную форму и, оставшись в одной цепочке с двумя плоскими прямоугольными пластинками на ней, шагнул вперед. Я дернулась – и тут же покорно обмякла, придавленная к матрасу тяжелым телом. Мои руки, судорожно стиснувшие простыни, были подняты над головой, и широкие мозолистые ладони нырнули под маечку и медленно поползли вверх, задирая ее, собирая белыми складками, контрастными на фоне смуглых рук…

Я сглотнула.

Маечка моментально оказалась задрана до подбородка, кружево бюстгальтера – там же, и в грудь впился жадный рот.

Поцелуи? Ласки?

Как бы не так!

Этот жадный рот, кажется, вознамерился мою грудь сожрать.

При полном моем попустительстве.

Моя голова металась по подушке, спутывая волосы, а руки позабыли, что им велено было смирно лежать над головой. Они, устав терзать несчастную простынь, вцепились в короткие волосы и то гладили их, то дергали, то прижимали темную голову теснее, то пытались оттолкнуть ее, когда болезненное, остро-сладкое удовольствие становилось невозможно вынести.

Я хрипло стонала, совсем позабыв, что не люблю, когда с нежной кожей соприкасается грубая щетина.

То ли эта щетина касалась чувствительной, возбужденной груди как-то по-особому, то ли я плохо себя знаю!

В какой-то момент ард поймал мой взгляд и, ухмыльнувшись, встал на колени между моими бедрами. Не отводя глаз, подхватил меня под коленки, потянул на себя – и закинул мои ноги себе на плечи. Я смотрела на него – увлеченного, возбужденного… бессовестного! Смотрела, широко распахнув глаза, и не могла разорвать взглядов.

Я смотрела ему в глаза, когда широкие ладони с грубой, шершавой кожей скользили по моим бедрам вниз. Смотрела, когда его руки подхватили меня под ягодицы и приподняли, выгибая так, как удобно ему. Смотрела, когда почувствовала, как горячая головка касается влажных, припухлых половых губ. Когда она мягко растягивала вход…

Смотрела – хотя в таком положении мне было неудобно держать голову приподнятой, но я смотрела. Я хотела видеть его лицо. Я хотела видеть, как меняется его взгляд, когда он входит в меня – на этот раз неспешно, по-хозяйски. Я хотела видеть, как удовольствие искажает его лицо, когда я подаюсь ему навстречу, пока он входит – и сжимаю мышцы, пытаясь удержать, когда он выходит.

Я хотела видеть, как он выгибается при толчках – и как закрывает глаза, и темные ресницы отбрасывают длинные тени на скулы…

И только тогда я откинулась на кровать – и ощутила, как лопнула пружина чужого терпения.

Толчки стали бешеными, рваными, меня мотало под их напором по постели. А я только подмахивала и, задыхаясь, приговаривала:

– Еще, еще… Сильней!

Напористые движения, непристойные звуки. Возбуждение, затопившее по самое горлышко. Горячее тело, влажное от пота. Твердая плоть, заполнившая мою.

Толчки.

Предвкушение.

Мой пик. Его хрип – и ощущение горячей влаги, пролившейся в меня.

Он позволил мне опустить ноги, и я блаженно вытянула натруженные конечности, чувствуя, как приливает к ним кровь. И как пульсирует она в… везде.

Тяжелое мужское тело навалилось сверху и почти сразу любезно сдвинулось вбок.

– Я под временной стерилизацией. И здоров. Справку о медосмотре скину на твой терминал.

Ой, да пожалуйста!

Как будто кто-то не знает, что воины-арды подвергаются тщательному государственному уходу и не бросают свое семя где попало.

Я вяло пошевелила ступней, давая понять, что услышала, приняла к сведению и вообще… безмерно ликую – только отвали, злыдень, не видишь, девушка устала?! Всё бы вам разговоры разговаривать…

Злыдень хмыкнул и послушно отвалил. Встал – матрас облегченно скрипнул, выправляясь – и куда-то ушел. А я блаженно выдохнула и раскинулась на кровати, расслабленно ловя остаточные отголоски удовольствия.

А потом на кухне хлопнул дверцей холодильник и расслабленность с меня как ветром сдуло!

Кое-как прикрыв срам простыней, я резвой зайкой рванула на кухню, спеша проверить Ужасное Предположение.

– Ты сожрал мою еду?! – горестно возопила я в широкую спину, которая единственная была видна из моего холодильника.

– Кто-то сделал это до меня, – хмыкнул ард, выныривая из белых глубин. – Нет там никакой еды!

И, захлопнув дверцу, ушел в комнату, оставив меня на тесной кухоньке одну как-то справляться с этим ударом.

На всякий случай я все же заглянула в холодильник сама, не желая верить в худшее, и оказалась права – два яйца, полторы сосиски и начатая пачка йогурта были на месте.

От сердца отлегло.

Все знают, что наш мир находится на границе нестабильной зоны, на стыке двух версий реальности. Свою мы зовем Ольгейрой, а ту, вторую – Изнанкой, и населена она… а кем только не населена. В школе на уроках естествознания нам показывали проекции, да и общее представление давали – выходило, что обитатели Изнанки твари сплошь неприятные, хотя весьма контактные и человеколюбивые, чего не отнять – того не отнять. Если бы еще не гастрономический оттенок их приязни – и вовсе было бы хорошо.

Для обитателей Изнанки Ольгейра – пастбище, по которому гурьбой гуляют вкусные, сочные куски мяса в не требующей обдирания оболочке.

Стык миров – понятие лично для меня расплывчатое, и в обиходе зовется попросту Гранью. Представить её (а побывать там – и подавно) большинству обывателей не дано. И слава богу, в общем-то – потому что ребята с Изнанки туда как раз заглядывают. Рвутся они туда, как будто им там медом намазано. И к нам рвутся.

Иногда – и прорываются…

Наш мир защищают воины-арды. Неукротимые Воители, способные существовать на Грани и противостоять тварям Изнанки. Почти каждый день они рискуют жизнями, защищая спокойную жизнь обитателей нашего мира. И все знают, что они имеют особые права. В их числе – Неотъемлемое Право. Ард может указать практически на любую женщину, и она должна будет стать для него аккумулятором, источником энергии, которую он возьмет через близость.

Знала об этом и я. Но… До Изнанки далеко, до ардов высоко. Неукротимые Воины не пользуются услугами случайных девчонок с улицы, если только не прижмут непредвиденные обстоятельства. Они заключают контракты с самыми подходящими. И уж поверьте – желающих всегда с избытком, так что из подходящих они выбирают самых красивых, самых ярких, самых-самых.

Что в очередной раз доказывает – арды хоть и Неукротимые Воины, а все равно мужики. А еще возвращает нас к началу рассуждений – знать-то про их права я знала, просто никогда не примеряла подобной ситуации на себя и не тянулась за соискательницами. У меня своя стезя – университет, практика и потом, когда диплом будет в руках, работа. Может, и не слишком любимая, но уважаемая и надежная.

И меня все устраивало.

С финансами, правда, у меня нынче было грустно и печально. Ближайший платеж за подработку будет через два дня, стипендия и вовсе через неделю, а срок внесения квартплаты уже на носу. Добрая квартирная хозяйка усмехнулась и пообещала дождаться стипендии, но все равно…

Я открыла холодильник, окинула скорбным взглядом свои скромные запасы на два дня, вздохнула и громко спросила в направлении комнаты:

– Ты есть будешь?

– Буду, – отозвался ард у меня над ухом.

Я от неожиданности вздрогнула, и упустила дверцу холодильника.

– Сейчас, курьер доставит, и буду!

В руках у него был терминал. Мой. Личный. Терминал.

Сердце ёкнуло. Нет. Нет-нет-нет, он не мог этого сделать.

Ведь не мог же, правда?

Я вглядывалась в наглые серые глаза и понимала – мог!

Переместив взгляд на свое средство связи, я увидела, как медленно тает ярко-оранжевая надпись «Ваш заказ находится в обработке», и на ее место выплывает окошко, выполненное в том же дизайне «Ваш заказ принят, ожидайте доставки». Судорожно отыскав графу «Сумма заказа», я задохнулась ужасом.

Сколько?

Он что, всё это собирается сожрать?!

Да это же… Это же половина моей квартплаты!

От осознания, в какой кредит меня вогнал прожорливый ард (а до стипендии по-прежнему неделя!), со мной приключилось помутнение сознания, руки мои стиснулись, будто сжимая в пальцах чью-то шею, и, впав в боевую ярость, я бросилась на мерзавца.

Вместо того, чтобы испугаться (или, по крайней мере, вернуть мне терминал), разорившее меня чудовище расхохоталось и отступило в комнату, подняв гаджет над головой и дразня меня его обманчивой доступностью.

Минуты, в которые еще можно успеть отменить заказ, неотвратимо утекали в Великое Ничто.

– Отдай мой терминал, – захлебываясь рвущимися на волю бранными словами, бесновалась я.

Но вместо этого, злодей только покрутил им у меня под носом и отдернул руку.

– Отдай сейчас же! Ты… Ты не имеешь права!

– Вот еще! В экстренной ситуации я имею право требовать любую помощь от гражданских, и использовать все доступные ресурсы, – веселился ард.

И это, к сожалению, было сущей правдой.

Я сдулась, насупилась и прекратила бесполезные (и противозаконные, как оказалось) попытки.

В конце концов, за связанные с ардом труды система предлагает существенную компенсацию, и все затраты мне возместятся, но… Это будет еще когда!

А в неприличный и необоснованный кредит я влезла уже сейчас. И как я буду объяснять квартирной хозяйке, что заплатить ей пока не могу, потому что в первую очередь с моего счета спишут вот эту задолженность?

Видимо, придется все же одалживаться у родителей, а ведь так не хотелось. Я только-только наладила свою жизнь так, чтобы ни у кого ничего не просить, а теперь опять начнутся разговоры, что ни к чему мне жить на квартире, это бессмысленные траты, и мне следует вернуться домой…

– Кстати, рыжая, миленькие веснушки! – вмешался в мои размышления веселый голос.

Я захлебнулась возмущением – да как он… Да что он себе позволяет!

– И си… грудь отличная, – хладнокровно продолжил ард, как будто не замечая моего гнева.

Я поперхнулась, и предпочла сделать вид что не заметила второй реплики, только подтянула повыше простыню.

– Нет у меня никаких веснушек! – рыкнула я и подпрыгнула, пытаясь воспользоваться эффектом неожиданности и отобрать у мерзавца терминал.

– «Нет» и «Я их замазала» – это немножко разные вещи, детка, – ухмыльнулся мужчина, поднимая вожделенную цель повыше и позволяя мне прыгать вокруг себя. И с явным удовольствием добил: – Но кое-кто недавно занимался активными физическими упражнениями, потел… Так что – миленькие веснушки, рыжая!

Свирепо зарычав, я крутанулась на пятках и сбежала в ванную, к зеркалу. Так и есть. Косметика, не выдержав неравной борьбы с ардовским темпераментом, пала, и из зеркала на меня смотрела я – в веснушках и разводах тональника. Кареглазая, встрепанная и злющая, как кошка, которую сунули в воду. И рыжая, чего уж там…

Вздохнув, я вытащила из шкафчика за зеркалом молочко для снятия макияжа, ватные тампоны и ликвидировала остатки потекшего безобразия.

А если ард посмеет хоть словечко про мои веснушки сказать, то ух я ему!

К тому моменту, как домофон пискнул, оповещая о приходе курьера, я успела натянуть маечку и домашние штаны, а волосы завязать в небрежный хвост. Вид не то чтобы потрясающий воображение, но всяко лучше, чем девица в простыне и разводах косметики!

Окинув себя в зеркале контрольным взглядом, я убедилась, что выгляжу более-менее прилично, и ринулась к входной двери. В глубине души я лелеяла надежду, что сумею договориться и с ардом, и с курьером. Если оставить от заказа хотя бы четверть – то, возможно, удастся обойтись без обращения к родителям.

Если бы я принимала доставку такого большого продуктового заказа – я бы провела курьера на кухню, и там по списку с сайта отмечала бы наличие каждой позиции.

Ард такими мелочами не заморачивался.

Когда я выглянула из ванной, он уже ставил размашистую подпись в бланке заказа.

Я понуро шагнула вперед, смирившись с финансовым крахом и готовясь оплатить счет, но меня легко и небрежно перехватили и прижали локтем. И пока я возмущенно трепыхалась, ард с каменным лицом велел курьеру:

– Набери это, – и продиктовал ему сложную комбинацию с октоторпами, астериксами и переходами от цифр к буквам.

Курьер, сначала раскрывший рот в явном намерении качнуть права, под невозмутимым взглядом арда увял и послушно делал, что велено.

Я устала висеть, зажатая цельнометаллическим локтем, брыкнулась, пнула арда в щиколотку, пихнула кулачком в ребра – но, получив свободу, не торопилась уходить. Здесь происходило что-то явно чрезвычайно любопытное.

Правильную последовательность паренек из доставки набрал только с третьего раза, и когда подтвердил ее клавишей ввода, умная машинка ненадолго замерла, потом мигнула – и перезагрузилась. А после загрузки на экране, ставшем чисто-белым, оказалась одна черная рамка с мигающим в ней курсором.

Ард забрал у парня платежник (вот уж любитель полапать чужую технику!), ввел какой-то номер. Терминал еще раз мигнул, сожрал данные и снова засиял яркой белизной в черной рамке. Еще одна сложная комбинация символов – и через некоторое время машинка разродилась длинной лентой чека, а после снова ушла в перезагрузку. Ард дождался, пока чек распечатается до конца, оторвал первый экземпляр, и вернул озадаченному курьеру его оборудование.

Кажется, парень даже не подозревал, что его терминал умеет откалывать подобные номера.

Я, по крайней мере, так уж точно.

– Быстро они, – одобрительно прокомментировал ард, когда за курьером закрылась дверь.

Я закатила глаза:

– Еще бы не быстро, маркет расположен в нашем доме!

И, фыркнув, ушла в комнату, демонстративно не обращая внимания, чем он там занимается и всем видом давая понять, что раз мои финансы вне опасности, то все остальное меня ни капельки не интересует.

Вот ведь упырь, а? Что ему стоило прямо сказать – не волнуйся, добрая хозяйка, за меня платит система! Так нет же, изгалялся…

Я тяжело вздохнула и, строго напомнив себе, что это не мое дело, прислушалась к происходящему на кухне. Там хлопала дверца холодильника, стукали ящики и доносились другие, неидентифицируемые звуки. Любопытство глодало с неистовой силой.

Я не буду совать нос не в свое дело.

Я не пойду смотреть, что там делает ард.

А, черт возьми, в конце концов, это мой дом, моя кухня, и я имею право знать, что здесь творится!

Впрочем, ничего особенного не творилось – ард заканчивал закладывать продукты в холодильник, и я не удержалась, поддела:

– Наши отношения так стремительно развиваются! Мы уже делим полочки в холодильнике! Того и гляди, до знакомства дойдет…

– Как тебя зовут? – с невозмутимым видом спросил ард. Только в серых глазах мелькнули и пропали черти – и в животе у меня почему-то ёкнуло.

– Воу, парень, полегче! Я пока не готова к таким решительным шагам! – возмутилась я и уплыла в душ, победно вильнув попой перед ардовским носом, с приятным чувством оставленного за собой последнего слова.

Несмотря на грозную славу Неукротимых Воинов, я его почему-то совершенно не боялась.

…ровно до того момента, как дверь в тесную душевую кабину отворилась, и моему взору не предстал осмеянный мной ард, во всем своем грозном великолепии, жаждущий реванша и водных процедур.

От штанов, надетых перед визитом курьера, он уже успел избавиться, и теперь стоял передо мной полностью обнаженный.

Я вдруг сообразила, что впервые его как следует вижу. Раньше мне все как-то было не до того… Широкая безволосая грудь, с твердыми даже на взгляд мышцами, поджарый живот, темная полоска волос, убегающая от пупка вниз…

Я поспешно перевела взгляд выше, делая вид, что вовсе и не смущаюсь, а раскраснелась от горячей воды, да-да!

Он с каменной физиономией (и эрекцией!) шагнул ко мне. Черти во взгляде играли уже не таясь.

– Не…

«Мы не поместимся!», хотела сказать я, но ард уже подпихнул меня крепким бедром и втиснулся сам.

Что сказать… Помыться нам вряд ли удастся. Между нами не то, что мочалку не просунешь, между нами даже вода вряд ли протечет!

Когда ард начал предпринимать решительные действия в известном направлении, я только пискнула.

– Он не…

«Он для этого не предназначен», – хотела сказать я, но тут ард вошел в меня, и так глубоко, что член, кажется, достал до мозга, отчего высшая нервная деятельность свелась к попыткам не голосить на три этажа, как минимум.

Остатков благоразумия хватило на то, чтобы заткнуть себе рот, впившись во вкусное плечо, вогнать ногти ради устойчивости (и только ради нее!) в горячую мокрую спину – и всё.