Навстречу Закату

– И как у тебя с результативностью?

– Ну… нормально… – отведя глаза в сторону, ответил Илья.

– В кольцо-то попадаешь? – пошутил Алекс.

Илюшка пожал плечами.

– Если мяч у меня оказывается… бывает.

Алекс споткнулся на этой фразе и на той интонации, с которой она была произнесена.

– Подожди… То есть как “если у меня оказывается”? Тебе что, пасы не дают?

Илья подозрительно умолк. Алекс насторожился.

– То есть, ты бегаешь по площадке и тебе не дают пасов?

– Ну и что… – пожал плечами Илья. – Мне нравится…

– Как это «что»? – возмутился Алекс. – Просто так бегать можно и вокруг дома.

Возмущение, захлестнувшее Алекса, было вполне объяснимо. В детстве он играл в ручной мяч. И так как был полным мальчиком, то чаще всего сидел на скамейке запасных. Играть ему очень хотелось, но плохо получалось. Чтобы научиться играть, нужно играть. А когда тебе пасы не дают, как ты научишься играть? Вот он и сидел… и переживал… очень. Сильно-пресильно. И с горькой завистью смотрел, как его друзья бегают по площадке и забивают голы. И грыз маленький пухленький Алекс нервно заусенцы на пальцах… до самой крови. Пока у тренера, Михаила Юрьевича Фишбейна, после очередной неудачи Алекса что-то там в тренерском мозгу не переключилось. Выгнать он мальчишку не мог, вот и созрела у него идея.

– Чего сидеть сиднем? А ну, дуй в ворота.

И Алекс дунул… И зажглась его звезда. Вратарская. И фиг кто ему мог забить. Потому что, несмотря на неспортивность, обладал Алекс природной гибкостью и хорошей реакцией. А еще азартом и бесстрашием, с которыми он бросался на мяч. И, как говорили друзья по команде: “Хавал его не лету!” Вот поэтому Алексу было даже очень понятно, какие переживания скрывает мальчишка на заднем сидении. И как горько это, когда тебе не дают, б…ть, пасов.

От этих стремительно пронесшихся воспоминаний у Алекса защипало глаза и запершило в горле. Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел там себя, сидящего на скамейке запасных, слизывающим капельку крови с откусанного заусенца. Илюшка смотрел в окно, но солоновато металлический вкус у себя во рту Алекс ощущал очень даже явственно. За пацана своего. Ему каждой клеточкой было больно за сына.

– А на баскетболе забивать надо… или как там, закидывать? Забрасывать?

Илюха молчал.

– А тренер что же? Он не видит, что тебе пасы не дают?

– Да ладно, пап! Нормально же все… – нехотя ответил Илья.

– Не нормально, сын! Не нормально.

И Алекс сделал то, что не входило в написанный им план, но зато вполне себе подразумевало свободу и импровизацию. Он крутанул руль резко влево. Пересек сплошную. И дунул в обратную сторону.

– Пап, ты чего? – подпрыгнул на заднем сидении Илья.

– Надо! – выдохнул отец.

Через три минуты он уже стоял напротив полноватого парня среднего роста, который решил, что он тренер. Алекс, уперевшись руками в стену, прижал его к шершавой салатовой поверхности.

– Вы же видите, что Илье не дают пасы!

Тренер промямлил что-то еле слышное в ответ.

– Что? Что вы говорите? Я вас не слышу!

– Да, я вижу… – чуть громче произнес тренер.

– И вас это устраивает?

Тренер пожал плечами.

– То есть, вам наплевать, да?

Тренер безразлично скосил голову набок и отвел взгляд.

– Это спорт… – неопределенно ответил он.

– Сраный ваш спорт! То есть, нет! Спорт нормальный, а вот вы сраный… Сраный тренер.

На этих словах в коридоре появился Илья, которого Алекс попросил ждать в машине.

– Пап… – протянул мальчик, – не надо…

Алекс опустил руки.

– Вот видите… – оживился тренер, – ему и так хорошо.

– Это ваше личное сра…– Алекс оборвал сам себя, – странное мнение. Как может быть хорошо, сидя на скамейке запасных? Судя по вам, вы тоже оттуда.

– Пап, пойдем… – канючил Илья.

– Сейчас! Подожди минутку… Пожалуйста, сынок, подожди в машине.

Илья шмыгнул носом и скрылся за углом. Алекс обратился к тренеру.

– Я прошу вас сказать мне правду. У Ильи нет способностей? Это очень важно! Для него… И для меня. Он не бездарный?

– Нет… – нехотя ответил тренер.

– Что «нет»? Нет способностей или не бездарный? – клещами тянул Алекс ответ.

– Не бездарный…

– Значит, способности у него есть?

– Да! – кивнул головой тренер.

– Так какого же… – Алекс подбирал слово, – … хрена он сидит на скамейке запасных?

– Ему не дают пасы… – признался тренер, похожий на школьника, которого отчитывает строгий дядя директор школы.

– Скажите, какая новость! Вы тоже это заметили? И какие из этого следуют выводы?

Тренер пожевал язык у себя во рту, почесал нос, поправил волосы на затылке и выдал.

– Я поговорю с командой…

– Спасибо! – сказал Алекс и пошел к выходу. Сделав несколько шагов, он обернулся.

– Извините, что напал на вас!

Тренер смотрел на Алекса, переваривая произошедшее. Алекс опять почувствовал себя грызущим заусенец на скамейке запасных и соленый, до горечи, вкус обиды во рту.

– Илья правда не бездарный? Ведь нет же? Только честно, пожалуйста!

Это была мольба о надежде, которую Алекс посылал гораздо выше, чем мог дотянуться тренер. Даже выше, чем он мог допрыгнуть и даже подбросить мяч. Тренер был тут вообще ни при чем. Он просто подвернулся под руку. Алекс ждал.

– Правда, – просто ответил тренер.

Алекс кивнул и вышел в небольшой холл. Тут стоял Илья, ковыряя кроссовком кафельный пол. Сын услышал шаги и поднял голову. В глазах его было море благодарности отцу. Алекс подошел к Илье, обнял за плечо, и они пошли к машине.

– Можно музыку, пап?

– Конечно!

Всю дорогу они весело и громко подпевали иностранным исполнителям, пританцовывая и коверкая незнакомые слова.

Но кожаный руль всеми своими порами впитывал состояние Алекса. Хватка была настолько непривычно твердой, что он слышал каждую мысль хозяина. Хотя Алекс старательно скрывал их от сына.

– Это очень важно, что Илья не бездарный. Только бы ему удалось найти применение своим способностям в жизни. Чтобы реализоваться… В отличие от меня…. Ой, крепко! – Алекс сжал баранку. – Конечно, если ты посредственность, то и жить тебе будет легко и просто. Ты ведь не будешь осознавать, что ты пустое место… Но это же так тоскливо – прозябать, не зная стремлений и не имея амбиций. Хотя тебе-то это будет невдомек… И ты будешь жить припеваючи… Это как когда ты мертв, тебе уже все равно, мертв ты или нет… Чёртов замкнутый круг… Как это колесо… Чуть не свернул меня! Полегче, Алекс!

Руль на повороте ударился в ограничитель.

– Я-то в чем виновата? – звякнула рулевая колонка.

Мысли Алекса продолжали бушевать. Руль все так же ощущал их каждым атомом: “А мне?.. мне-то самому много счастья принесло мое знание о моей “не бездарности”? Сначала жизнь – это праздник твоих всеобъемлющих и многообещающих способностей. Ты можешь выбрать любую дорогу… И со временем случается неизбежное. Тебе приходится выбирать… И все твои способности осыпаются, как шелуха, кроме той, что ты выбрал вектором приложения всех своих сил… И вот тут важно не ошибиться… Хорошо бы не ошибиться… Я не хочу, чтобы мой сын ошибся, как я… А быть может, моя “не бездарность” была всего-навсего мифом… Придуманным добрыми взрослыми… Сказкой, в которую я поверил… И верил до сегодняшнего утра… Ведь нет же ничего… Ничего нет… Эй, Алекс! Не отпускай меня! Держи!”

Руль кричал…

Но бесполезно. Что он мог сделать? Кто его мог услышать?

Хватка Алекса ослабла. Взор затуманился. Телом завладела внезапная поглощающая сонливость.

– Пап! – донеслось издалека.

Алекс инстинктивно ударил по тормозам и схватился за рулевое колесо. Оно скрипнуло перфорированной кожей в ответ.

– Фух! Вот дела! Чуть было не было, – возмущался автомобиль, затормозивший за десяток сантиметров от грузовика, – ты, хозяин держись-ка за меня лучше и рули как следует, а то расфилософствовался тут… Да еще с ребенком в машине…

– Пап, ты чего? – спросил Илья.

– Так… задумался…

Зажегся зеленый.

– Я очень переживаю за тебя, сын! – неожиданно признался Алекс.

– Что? Что ты сказал, пап? Сделай музыку тише! Что ты сказал?

Алекс убавил громкость.

– Я говорю, что волнуюсь за тебя…

– Не волнуйся, пап! Все будет хорошо.

Они подъехали к дому.

Дальше все происходило по накатанной, доведенной до автоматизма. Лифт. Мытье рук. Разогрев обеда. Прием пищи. Мелкие дела по дому. Приготовление ужина. (Праздничного, с поправкой на сегодняшний день, но ничего особо не меняющего – Алекс давно не отмечал свои дни рождения.) Возвращение жены с работы. Небольшая корректировка на поздравление. Прием пищи. Чаепитие с праздничным тортом. Вечерний просмотр фильма. Сон… Тело действовало самостоятельно, и мысли отправлялись в независимое плавание.

Сегодня они продолжили тему, начатую в машине.

Так же, как за сына, Алексу каждой клеточкой было больно и за жену.

– Она крутится волчком, чтобы обеспечить семью. А я ей ничем не могу помочь. Разве что приглядывать за сыном, пока она на работе. Ну или приготовить что-нибудь вкусное. И мне бы хотелось так же, как днем, крутануть руль, развернуться на сто восемьдесят, приехать и высказать кому-то, прижав к стене, и потребовать ответа и обещания поговорить с командой… Но тут этот трюк не пройдет. Потому что неизвестно, кого прижимать к стене и кому высказываться… Разве что самому Господу Богу… Но он навряд ли будет заниматься такими пустяками… Она вынуждена содержать меня, а я не могу заработать ни копейки. Может, пора уже перестать маячить примером безнадёжности и заражать своей беспомощностью?

Жена и сын пошли читать книжку перед сном, чмокнув Алекса в обе щеки и еще раз поздравив с днем рождения. Алекс отправился на кухню, чтобы намешать слабоалкогольный коктейль и, сев перед окном, погрузиться в свои мысли уже целиком, вместе с телом.

Дождь вколачивал лужи в асфальт мелкими гвоздиками. Тонкие нити старались притянуть фонарные столбы к земле. Безрезультатно. И наш герой вспомнил, как он рыдал, стоя под дождем, под деревом у дороги, удивляя проезжающие машины.

Было это два года назад. Тогда, чтобы заработать хоть какую-то копейку, Алекс устроился курьером на своем автомобиле. Как оказалось, ни на что другое он не мог претендовать. Ничего иного он для себя не нашел.

Так вот. День выдался солнечный. Плюс 32 по прогнозу… с возможными осадками вероятностью в 25 процентов. Не задалось с самого утра. Опоздали все машины, доставляющие груз на базу. Соответственно и посылки были розданы курьерам с двухчасовым опозданием. С горем пополам Алекс выехал по маршруту, осознавая, что всех отправлений он развезти не успеет. Настроения эта мысль не улучшала. Первую посылку Алекс вручил здоровенному сонному мужику в семейных трусах в цветочек, когда на часах было уже половина второго дня. Обычно к этому времени машина наполовину пуста от груза. Но не сегодня. Вторая посылка из ТВ-магазина “На перине” предназначалась некоей Людмиле Григорьевне. И за посылку требовалось получить сумму в 1349 рублей. Для этой операции Алекс, кроме самой посылки, взял небольшой кассовый терминал. Это чудо техники создано было служить на благо человечества для проведения онлайн платежей и печати чеков.

Дверь открыла бодрая женщина. На вид лет пятидесяти пяти-семи максимум. Несмотря на жару, облаченная в байковый халат до пола и платок из козьей шерсти, покрывавший грудь… «страшно сказать, какого размера», – подумал Алекс, обливаясь потом после подъема на шестой этаж без лифта.

– Я вас уже жаждалась! – радостно произнесла дама, делая упор на первую “ж”.

– А вот и я! – натужно улыбнулся Алекс. – Вот ваша посылка. Будете оплачивать картой?

– Конежно! – весело прожужжала женщина и протянула банковскую карту.

Алекс включил терминал, ввел данные и нажал кнопку оплатить. Сигнал ушел в интернет через мобильную сеть и … где-то там заблудился. Ответа не было. Через пару минут томительного ожидания под пристальным взглядом женщины, жаждущей получить свою посылку, на экране высветилась подленькая надпись: “Сеть недоступна. Повторить попытку?” и два варианта ответа “Нет” (подразумевая “Да идет оно все нах и горит синим пламенем!”), и – “Да” (типа “Смирись и тащи эту лямку дальше, если ты ни на что большее не способен). Алекс, с презрением глядя на экран и растоптав на пыльной лестнице свою гордыню, нажал “Да”.

«Мне нужно провести этот платеж!» – подумал про себя Алекс, а вслух произнес:

– Попробуем еще раз.

Женщина печально вздохнула, что еще больше выбесило Алекса. Он-то тут при чем? Это все эти мобильные сети.

Прибор задумался во второй раз. Его попытки достучаться до банка оставались безуспешны. И вновь: “Сеть недоступна. Повторить попытку? Да/Нет?”

– Сейчас все будет… – сам в это не веря, обнадежил Алекс томящуюся покупательницу.

– Ага… – скучая, отозвалась она.

Алекс поводил аппаратом, словно сачком, пытаясь поймать радиоволны, которые безотчетно испускали вышки сотовых операторов. Но то ли волны распространялись не в том направлении, то ли они встречали непреодолимое препятствие на своем пути, этот почти шаманский танец не дал результатов. Шкала надменно демонстрировала отсутствие сигнала. Алекс решился на кардинальные меры. Он поднялся на половину лестничного пролета и выставил руку в окно, приговаривая про себя: “Ловись радиоволна большая и маленькая!”

– Вы чего там? – прозвучал нетерпеливый голос женщины.

– Пытаюсь заставить это техническое чудо работать… – отозвался Алекс, чувствуя, как покрывается зудящими мурашками от злости.

И снова прибор продемонстрировал полное пренебрежение всеми попытками Алекса заставить его выполнять свою долбанную работу, для которой он был призван.

– Ну, и как там ваше “чудо”? – пренебрежительно проворчала дама.

– Вот уже… почти… – скрипя зубами ответил Алекс, совершая девятую попытку.

Он ткнул со всей злости в экран по кнопке “ДА” семь раз подряд, чуть не сломав палец.

О, если бы Алекс мог проникнуть в электронные мозги этого “технического чуда”, то услышал бы он следующее:

– Да, я чудо! Да, я призвано! Но не оттуда, откуда вы думаете! Я призвано из самых глубин самого ада! Ха-ха-ха! (гомерически страшный хохот с нотками издевательства) И вам не удастся провести ваш платеж!

Алекс тоскливо смотрел на терминал, потеряв всякую надежду.

– Знаете, молодой человек, я не могу больше ждать… – раздалось снизу.

– Да и хрен бы с тобой! – подумал Алекс, отходя от окна.

Прибор задал свой безответный вопрос в десятый раз. Алекс автоматически нажал “ДА” и двинулся вниз по лестнице. Дама обреченно и недовольно протянула Алексу неоплаченную посылку. Алекс так же обреченно потянулся за посылкой, но вдруг терминал издал тихий испуганный писк. Алекс, не веря своим ушам, медленно, чтобы не спугнуть надежду, поднял аппарат и посмотрел на бледно-желтый экран.

“Ответ от банка получен” – сообщала надпись, а это значило прохождение платежа.

– Получилось… – не веря своим глазам, которые наливались слезами радости, прошептал Алекс.

– СлавБо! – выдохнула женщина.

Алекс радостно и часто закивал, глядя на кран.

“Ожидаем фискализацию данных”, – гласило следующее сообщение.

Напротив него крутился кружок, что означало скорую печать чека. Хотя “скорую” звучало очень громко. По опыту, Алекс знал, что эту “фискализацию” порой приходилось ждать по пять минут. А он, представитель службы “Экспресс Курьер”, и без того уже проеб… просра… потерял уйму времени. Главное – платеж прошел!

– Будете ждать чек? – в надежде на отрицательный ответ, спросил Алекс.

– Нет! – коротко ответила счастливая обладательница загадочного содержимого картонной коробочки из ТВ-магазина.

– Спасибо! – коротко ответил экспресс-курьер Алекс, слетая вниз по ступенькам.

– Пожалуйста! – неслось вдогонку сверху.

Алекс влетел в машину. Швырнул ненавистный терминал на сидение. Развернулся, заставляя визжать шины. И, выдохнув, помчался на следующий адрес, который находился в квартале от этого.

Через семь минут толкания в пробке Алекс въехал во двор. Припарковался. Нашел посылку. Увидел, что за нее тоже нужно взять оплату. Расстроился. Смирился. Нашел на сидении платежное исчадие ада. Посмотрел на него и… похолодел. Надпись ехидно рапортовала, что платеж не прошел.

Внутри курьера Алекса всё экспресс как опустилось. Подбородок его задрожал. Но Алекс решительно взял себя в руки.

– Ничего! – сказал он сам себе. – Это всего лишь испытание! Проверка на прочность! Я и не такое проходил! Зато потом будет совсем хорошо!

Так утешал себя безутешный курьер.

А терминал злобно и мерзко мигал: “Будет! Ага! Как же! Платеж-то не прошел!”

Алекс посмотрел на навигатор. Обратный путь на машине занимал сорок минут по пробкам. Тут все улицы были с односторонним движением, и чтобы вернуться назад, Алексу пришлось бы объехать кругом чуть ли не весь район.

– Пешком будет быстрее! – принял решение Алекс и метнулся назад. К женщине в теплом байковом халате с козьим платком, закрывающим необъятные груди, и с неоплаченной посылкой. Последнее для Алекса было наиболее важным в данный момент. В данный момент Алексовской жизни. В тех обстоятельствах, в которых сейчас находился герой.

– Потому что я, мать его, курьер! Да! – бормотал на ходу Алекс, обливаясь потом.

Наш герой словно хлестал себя по щекам каждым словом: “Да! Да! Да! Я курьер! И получить деньги – это самое важное для меня сейчас! Эти несчастные одна тысяча триста сорок девять рублей!”

И это било уже не по щекам, а прямо под дых. Ведь еще два года назад Алекс даже не обратил бы внимания на такую сумму… Ну, подумаешь, какие-то полторы… или сколько там?.. А! Не важно!.. смешные тыщи…

Но “сейчас” было не “тогда”. И Алекс перешел на тоскливый галоп.

– Так я еще никогда не намокала от пота! – рыдала влажная рубашка.

– То ли еще будет, – отозвались, заикаясь на каждом шаге, запылившиеся кроссовки. – Захочешь есть – не так забегаешь!

– Я курьер… Всего лишь курьер… – уже только и думал Алекс своим воспаленным мозгом, перестав бормотать. Разговоры во время бега сбивали дыхание, а вот мысли, наоборот, помогали, навроде мантры.

Заветная дверь. 63 В. Запиликал домофон.

– Кто? – знакомый голос обладательницы неоплаченной посылки.

– Курьер! – злорадствуя над собой, ответил Алекс. – Простите, но платеж на прошел.

Сработал электронный замок. Алекс дернул дверь и поскакал вверх на шестой этаж… без… лифта.

Женщина уже стояла на пороге, держа наготове банковскую карту и недовольное выражение лица.

– Честно говоря, – начала она, – вы привезли не совсем то, на что я рассчитывала…

– Можете отказаться от покупки, – не дав завершить стенания, зло оборвал Алекс. С другой стороны, это бы решило проблему платежа, избавив от неравной битвы с мобильными технологиями. Наш герой ухватился за эту идею, как за буй посреди бушующего океана невзгод.

– Я проведу отказ от покупки…

– Нет! Нет, что вы… я оставлю купальник себе…

– Так это был купальник, – ударило в затылке, и курьерская голова слегка пошла кругом.

– Вот они… последствия бега по жаре с препятствиями, – ехидничала набрякшая от пота рубашка.

– Главное, что… – продолжала дама, – чашечки на месте, а вот низ…

И тут обладательница неоплаченного купальника распахнула халат.

– Великоват немного, да?

Речевой аппарат Алекса свело судорогой, как, впрочем, и все его тело… и даже возможность здраво мыслить. Только глазам осталась счастливая возможность часто моргать. Что они, собственно, и делали, поглощая вид сплошного купальника ядрено-салатового цвета в красных дельфинах на непропорциональном и совсем не спортивном теле.

– Как вы считаете? – продолжала пытать женщина и без того расшатанную психику Алекса демонстрацией своих достопримечательностей.

Алекс мучительно молчал, стараясь выдержать поток агрессивной информации.

– Вроде ничего, да? – дама заложила руки в бока и качнула бедрами.

Жгучий пот крупными каплями катился со лба, заливал глаза нашего героя.

– Ну, не важно! – после короткого, но яркого и незабываемого дефиле заговорила дама. – Тем более, еще очки для плавания в подарок… Так что доставайте свой прибор.

Женщина запахнула халат. Алекс шумно вздохнул. Оказывается, все это время его легкие бездействовали. Столбняк постепенно начал отступать. Зашевелился рот.

– Хороший купальник…

Пришли в движение руки.

– Минуточку… – Алекс достал “прибор”, он же терминал для оплаты, ввел данные и протянул женщине.

И вот если вы не верите в чудеса, в Деда Мороза и Бабок Ежек, то в этот момент вы бы уверовали во все сразу! Потому, что ответ от банка пришел мгновенно и тут же поползла чековая лента.

Платеж был завершен. Дверь за счастливой дамой в купальнике с “чашечками на месте” закрылась. Алекс, желая вытереть пот со лба, провел согнутым локтем снизу вверх по лицу. Но не испытал облегчения. Рука оказалось еще более влажной.

Наш герой после пережитого потрясения уже не придавал значения таким мелочам. Развернулся и пошел вниз с ощущением перегоревших предохранителей во всех внутренних системах. Заполненный по самую макушку апатией.

Неожиданное подобие свежего ветерка встретило Алекса на улице. Он посмотрел на небо. Серая тучка зависла над головой посреди выгоревшего от жары безоблачного неба.

– Хоть какой-то плюс… – безразлично подумал Алекс и зашагал к машине отнюдь не курьерэкспресским шагом. – Просто пофигу… Как будет, так будет… Все равно опоздал кругом…

Алекс шел по тротуару вдоль расплавленной дороги. Казалось, что асфальт проминается под колесами разгоряченных авто, расплавляющихся вдали в мареве раскаленного воздуха.

До машины оставался квартал. Она манила удобным креслом, бутылкой воды и возможностью включить кондиционер.

И когда все эти блага были в поле зрения, всего-то метров пятьдесят, сверху упал дождь. Именно “упал”. Не закапал! Не пошел! Не начался! Он обрушился! Стеной. Секунду назад его не было, и сейчас же все стало мокрым. Из той одинокой тучки на совершенно чистом небосклоне. Из той тучки, что на радость Алексу принесла живительную тень. Теперь, по понятным только ей одной соображениям, она перевернулась, как лохань с водой, и совершенно локально и одномоментно выплеснула все свое содержимое.

Алекс стоял в окружении струй дождя на безлюдном тротуаре и вопрошающе смотрел на верх: “Возможность осадков 25 процентов?”

– Это так называется… – произнес вслух наш герой дрожащими губами и посмотрел себе под ноги. Он стоял в луже посреди лопающихся пузырьков воды. Рядом стояла развесистая липа. И Алексу захотелось прижаться к ней. Инстинктивно. Наверно, чтобы почувствовать хоть какую-то опору. Поддержку, что ли.

– Растерянный намокший мужчина, полный отчаяния, подошел ко мне, – вспоминало дерево, – и прислонился спиной к стволу.

Напряжение, которое Алекс не осознавал до сих пор, разрядом ушло в землю.

– Мужчина поднял голову. В глазах его светилась благодарность, – продолжала свой рассказ липа.

Изумрудный цвет умытой листвы излучал спокойствие. Редкие капли изредка попадали на лицо.

– А город жил своей жизнью, и по его артериям бежали разноцветные, сверкающие каплями дождя, машины, – закончило свое воспоминание дерево.

– Странный пешеход, – ворчали проезжающие мимо автомобили, – стоит под дождем и плачет.

Да. Силы оставили Алекса. Он повернулся боком к дереву, обхватил правой рукой сухую кору и заплакал. Так же внезапно, как начался дождь.

– Если это такое испытание, то должно же оно когда-то закончиться… – думал, умываясь слезами, Алекс, – или это уже навсегда… За что мне такое?.. Так и останусь курьером… Если не смог найти себе другого применения… Значит, это мой предел…

И уже не обращая внимания на дождь, Алекс вышел из-под дерева и зашлепал по лужам к машине. Спрятавшись в кабине за запотевшими стеклами, промокший насквозь от дождя и слез, он дал волю всем своим чувствам. Алекс ревел белугой, упоительно и безутешно, размазывая соленый пот по лицу.

Голова гудела, как вечевой колокол. Наш герой схватился мокрыми ладонями за виски и резко откинулся, ударившись о подголовник. За спиной посыпались коробки.

– Посылки… Я курьер… Я же курьер! Кому я тут демонстрирую свое горе, никчемность и бездарность? Этим бездушным картонкам, конвертам и пакетам? Да им начхать на мое состояние! Кто я и что я… Кем я был и что я о себе возомнил! Сейчас у меня одна задача – доставить всю эту тряхомудь, которую заказывают люди, по адресам. И тех людей тоже не волнует мое воспаленное раздутое эго. Они хотят получить свое барахлишко, чтобы забить очередной угол дальней полки. А мне нужно забить на свои переживания, которые никого не волнуют, кроме меня, и, значит, не имеют смысла для вселенной. Справедливой и беспристрастной. Так что перед лицом высшей правды поехал я до следующего адреса.